Сказочный ларец твоей души. Для тех, кто вырос, но верит в чудеса

– Так а чего привел-то? – удивленный голос откуда-то сверху. – Беда, говорил. Не вижу беды никакой. Пошла я.

– Стой, Арина! – зачирикал воробушек. – Беда, настоящая беда! Медведь погибает наш и сам того не понимает. Уже всё ожило, а он не хочет.

– Не хочет, значит, беды нет. Не хочет – это хочет. Только наоборот. Хочет жизнь свою именно так прожить. В берлоге. Его выбор. Я-то тут при чем?

И где-то рядом послышался решительный стук удаляющихся деревянных каблуков. И тонкий щебет воробушка: «Арин, ну может, подумаешь еще? Жалко ведь…»

– Не, жалостью я Мишу точно не обижу. Захочет помощь получить – придет, расскажет о своем житье-бытье. Что-нибудь да сообразим. Да только не придет, скорее всего, лежать-то сподручнее. Глядишь, и вылежит что, – хмыкнула Арина уж совсем издалека.

А Миша задумался. Месяц думал еще, с боку на бок переворачиваясь. Но ничего не придумал.

Из берлоги он вышел, конечно. Голод выгнал. А холод осенью заставил новую берлогу найти. Спячка… Долгожданная спячка… Мммм…

– Миш, вставай!

– О-о-о-о-о…. отстань, а!

Капелька Росы

Жила-была Капелька Росы. Она родилась ранним утром в нежных травах, и с момента рождения знала самое важное о себе: вся ее кристально-чистая суть несла в себе любовь и искренность.

А еще у Капельки была волшебная способность: отражать и приумножать всё хорошее, что было вокруг. Лучики солнца разлетались вокруг нее радужными искрами, и Капелька с радостью нежилась в теплых волнах любви земли-матушки.

Она очень любила тепло, наша Капелька. Ее сердце звало ее к теплу и любви, а облака, пролетавшие мимо, приглашали в путешествие.

– Полетели с нами, Капелька! Там хорошо! – напевали облака, а Ветерок подхватывал эту песнь и нес ее по свету.

И Капелька Росы доверилась Ветерку. Поднял он ее в воздух, понес к облакам, усадил на самое светлое облачко и закружил в волшебном танце.

Капелька была рада довериться. В ней было столько любви, искренности, нежности, она просто не могла держать их в себе. И когда облачко проплывало над удивительно теплым и солнечным местом, Капелька в объятиях Ветерка отправилась на землю, чувствуя, что здесь будет ее счастье. И она не ошиблась. Счастья становилось всё больше: Капелька дарила любовь и нежность Ветерку, и рядом с ними появлялись Капельки-малыши. Они были такими же прекрасными, полными любви и тепла.

Но проходило время, и Капелька стала замерзать.

– Мне холодно, – растерянно говорила она Ветерку. – Ты видишь, мне холодно…

– Ну что ты, это тебе кажется! – смеялся Ветерок и улетал по своим делам.

Капельке становилось не по себе. Ей начинало казаться, что она застывает, становится холодной, вязкой. Но на все ее вопросы Ветерок отвечал лишь беспечным смехом.

«Я чувствую себя ледышкой, – жаловалась она. – И меня уже совсем не согревает теплое дыхание Ветерка. Он будто дышит в другую сторону».

В отчаянии Капелька поднялась на облачко, чтобы оказаться ближе к солнышку и хотя бы там согреться. Но холод был не снаружи, он был внутри, и солнышко только разводило руками, не в силах помочь. Окинув взглядом теплые земли с облачка, Капелька обомлела: Ветерок нежным дыханием дарил тепло другой капельке, а та расцветала в ответ любовью и нежностью.

На это невозможно было смотреть и оставаться теплой! Капелька сорвалась с облачка и комочком снега полетела вниз. В этом отчаянном падении она потеряла частичку себя и окончательно от этого замерзла.

Теплые земли, капельки-малыши, ясное солнышко – ничто не могло ее отогреть отныне. И даже Ветерок, который понял свою ошибку и пообещал с этого дня дарить свое тепло только ей… Не оставляя, конечно, работу по переносу других капелек на облачка – но это же только работа. Да, он дарил тепло Капельке, насколько мог при своей ветреной натуре, но Капелька будто покрылась тоненькой корочкой льда, и эта корочка не впускала в себя больше ничего теплого. Внутри росла холодная пустота. А память о случившемся хранилась в ней, будто маленькая ледяная иголка – колола и ранила, не давала покоя.

Капельки-малыши с удивлением смотрели на маму-Капельку и тоже прятали свою любовь и искренность за тонкими корочками льда. И лишь где-то в глубине в маленьких замерзших капельках светились искорки надежды и веры в то, что когда-нибудь случится в их жизни снова лето. Солнышко вздыхало и говорило, что сможет согреть снаружи, лишь если Капелька откроет свое тепло внутри. Но у нее не получалось, а может, она не хотела.

Шло время, тоненький лед капелек становился всё толще.

– Мне холодно с тобой, Ветерок, отпусти меня, – говорила Капелька, но он не хотел слышать, хотел жить прежней жизнью, в которой его всё устраивало. Она вздыхала, оглядывалась по сторонам – ну куда она без попутного ветра, да еще и с малышами да с ледышкой в сердце?

Сидела однажды Капелька на берегу и смотрела на восходящее солнышко. Вдруг из проплывающего облака закрапал дождик, над морем встала красивая высокая арка радуги.

«Как бы я хотела быть частью радуги!» – пронеслось в мыслях у Капельки.

– Смотрите, детки, как там хорошо, – улыбнулась она малышам.

– Как здорово! А там тепло, мамочка? Мы так устали мерзнуть…

– И я устала, – вздохнула Капелька. – А давайте узнаем.

И только она это произнесла, как сквозь облако прошел удивительно нежный золотистый Лучик, подхватил Капельку и ее малышей в теплые заботливые объятья и перенес на радугу.

И так им стало там тепло! Столько маленьких капелек светило вокруг нежным радужным светом, и в каждой было столько любви, столько нежности, столько искренности…

Любовь внутри и любовь снаружи. Это то, о чем она столько лет мечтала! Капелька согрелась, пустота внутри заполнилась мерцающими искорками, и ледяная корка сразу же растрескалась и осыпалась в море.

– Мамочка, и мы, и мы так можем! – зазвенели радостными голосами Капельки-малыши и сбросили свои ледышки с радуги. Глядя на их искорки радости, Капелька почувствовала, что в сердце ее становится тепло-тепло. Больше в нем не было той колючей иголки – она превратилась в нежное маленькое солнышко – искорку любви, которая наполняла жизнь Капельки смыслом.

– Ну как вам тут? – спросил Лучик. – Обживаетесь?

– Да! – искренне засмеялась Капелька. – Мне так хорошо, как давно не было.

Лучик с нежностью смотрел на нее и видел свое отражение прямо в сердце Капельки. А потом они сидели на облаке и пили чай. И капельки-малыши кружились рядом по радуге, отсвечивая их взаимным счастьем.

А Ветерок? Он тоже летал где-то рядом, носил на спине своих деток-капелек, и иногда залетал помочь и спросить, как дела.

Дела были всегда хорошо. Рядом были довольные капельки-малыши, в сердце – солнышко, а рядом – теплый и заботливый Лучик, с которым можно быть просто Капелькой – полной любви, открытой и искренней, еще больше ценящей свою полную любви суть.

И когда кто-то смотрел на небо и видел радугу, наполняясь радостью и исцеляя свои печали, Капелька знала, что в этом и ее вклад в удивительный, полный возможностей и любви мир. Ради этого стоило быть теплой.

Про Звездочетов и Звездочку

Жила была семья Звездочетов. Ходили легенды, что Звездочеты на землю приходят в виде маленьких Звездочек, но они не знали, правда ли это, просто жили и занимались своим делом: открывали новые Звезды и вели счет старым. Потому что больше всего на свете их тянуло к ним – как к чему-то самому близкому и одновременно далекому.

Но вот однажды Звездочет позвал свою супругу:

– Смотри! Новая Звездочка! Ее точно вчера здесь еще не было!

– Какая красивая! – восхитилась жена Звездочета. – А давай мы ее к себе пригласим… Так можно?

И как только они это произнесли, Звездочка спустилась к ним с неба, светя нежными безупречными лучиками.

Звездочеты были счастливы. Они создали для Звездочки красивый хрустальный домик, в котором та сияла особенно волшебно. Каждую ночь перед сном супруги приходили полюбоваться на Звездочку, а потом ложились спать в ее мягком свете, и им снились волшебные сны. Они с гордостью показывали Звездочку друзьям и знали: она самая лучшая в мире.

Днем Звездочка превращалась в девочку-солнышко, а ночами возвращалась в свой хрустальный домик, чтобы просто светить своим волшебным мягким светом.

Шло время. И вдруг Звездочка начала как-то странно мерцать ночами. То резко тухла, то светилась яркими вспышками, совсем невыносимыми для чувствительных глаз Звездочетов. Это обеспокоило их, но друзья-Звездочеты успокаивали: это нормальное состояние Звездочек, они растут по ночам, в эти периоды их свет бывает нестабилен, но это проходит…

Сон Звездочетов был нарушен. Им стало сложно считать звезды, а днем они были уставшими и раздраженными. Особенно чувствительной была супруга Звездочета, она переживала за Звездочку и очень хотела вернуть ей ее замечательный мягкий безупречный свет.

Прошли уже все сроки, обещанные друзьями, а Звездочка всё продолжала мерцать. Блики становились еще более тревожными, нестабильными. А сама Звездочка потускнела, смотрела на всех грустными-грустными глазками и все время извинялась за свое мерцание, даже днем, когда его не было видно.

Она очень старалась быть хорошей, маленькая девочка-солнышко. Хотя бы днем пыталась она изо всех сил показать свою любовь к тем, кто пригласил ее в свою жизнь.

В какой-то день супруга Звездочета, не выдержав бессонных ночей и тревоги, накрыла хрустальный домик плотным покрывалом.

– Я буду накрывать его, пока ты мерцаешь, дорогая, – говорила она Звездочке. – Скоро это пройдет, и ты снова будешь радовать нас своим мягким светом.

Звездочка тихонечко забралась в накрытый покрывалом домик, постаралась крепко-крепко уснуть, чтобы никого не беспокоить, но чем больше она старалась, тем резче были вспышки. Они даже через покрывало прорывались. Звездочка плакала, извинялась и тускнела на глазах.

Самые опытные мудрецы не знали, что посоветовать. Все склонялись к мысли, что нужно просто ждать. Но у Звездочетов не было сил просто ждать, они очень хотели вернуть себе прежнюю Звездочку и свой утраченный покой.

И вот однажды, уснув тревожным сном подле хрустального домика, супруга Звездочета увидела странный сон.

***

Она была маленькой Звездочкой, укрытой толстым непроницаемым пологом. Ей было тесно, очень хотелось на небо, хотелось дарить свет и ловить его отражение в полных восторга глазах, но ее свет никуда не светил, а глаза давно от нее отвернулись.

– Ты плохая, – говорили ей глаза, стыдливо глядя в пол.  – Ты должна быть как все. Мы ждем от тебя этого, потому что хотим любить тебя.

В этот миг Звездочке во сне отчаянно захотелось вернуть любовь. Она сделала огромное усилие и… замерцала отчаянным светом. Но от этого глаза жмурились и еще больше отворачивались. И полог не выдержал горя Звездочки, укутал ее, оградил от боли, спрятал весь-весь ее свет до лучших времен. Это лучшее, что он мог для нее сейчас сделать.

***

Супруга Звездочета резко проснулась.

– Моя ты Звездочка, – прошептала она и сняла покрывало. Она постелила его возле хрустального домика, села на мягкий теплый ворс и протянула руку к крепко спящей Звездочке.

– Мерцай, дорогая, ты моя хорошая, – слезы любви катились по щекам супруги Звездочета. – Я здесь, чтобы любить тебя такой, какая ты есть. Ты мне нужна именно такой. Я никогда не буду тебя больше стыдить. Я никогда не буду тебя больше стыдиться. Я вижу любовь в каждом твоем мерцании и принимаю ее. Кем бы ты ни была, хоть Звездочкой, хоть девочкой-солнышком, хоть Звездочетом. Ты наша. Мы тебя очень любим. И я никогда не буду накрывать тебя покрывалом.

С этими словами супруга Звездочета почувствовала, как где-то внутри нее спадает плотный полог. И прямо в самом сердце разгорается мягким светом ее собственная маленькая Звездочка.

Сначала робко, потом всё уверенней светила Звездочка из сердца супруги Звездочета. В какое-то мгновение ее лучики коснулись крепко спящей мерцающей Звездочки и начали напитывать ту мягким нежным светом.

Звездочка улыбнулась во сне и начала впитывать в себя лучики. Какое-то время она просто впускала в себя мягкий, полный любви свет. А потом она стала расти, мерцание становилось всё тише и тише… И в какое-то мгновение из нее навстречу исцеляющим лучикам полился такой же мягкий и нежный свет.

А супруга Звездочета сидела на покрывале подле хрустального домика, и в ее глаза отражался свет всех Звездочек мира. Ее уже ничто не тревожило, спать не хотелось, она была в лучшем месте в мире: здесь и сейчас. Тихонечко зашел в комнату Звездочет. Ему не надо было ничего объяснять – просто в какой-то миг он почувствовал, что внутри него что-то меняется. Будто кто-то бережно и с любовью снимает полог и открывает что-то самое дорогое и желанное на свете. Он обнял своих любимых Звездочек, и комната окуталась их мягким нежным светом.

– Так это правда, что мы были Звездочками? – с удивлением прошептала супруга Звездочета.

– Почему были? – улыбнулся Звездочет и подмигнул маленькой Звездочке в хрустальном домике, которой уже не нужно было крепко-крепко спать и прятать свою любовь под покрывалом.

Поток и фея

Всё началось с маленького живого источника. Фее пора было определяться со своей основной стихией. Ее тянуло ко всему: и к теплу солнечных лучей, и к дивному мерцанию звезд, и к резвым искрам костра, и к убаюкивающему шелесту леса… Но когда она увидела чистые воды, сочащиеся из земли, она поняла: это то, что ей надо!

Они уже побывали повсюду, эти живые прозрачные воды: и обнимались с лучами солнца, пролетая в легких облаках, и сливались серой пеленой ливней на жаждущую землю, и испарялись из влажных веточек, танцуя с искрами веселого костра.

«Да! – решила Фея. – С ними я соединю свой путь».

И она доверилась чистым водам, направив свою судьбу с ними в далекое интересное путешествие.

Источник тоненькой струйкой обминал все преграды. Он дарил долгожданную влагу тем, кто в ней очень нуждался. К его живым и не знающим покоя водам стекались другие ручейки – присоединялись, наполняли, дополняли.

Люди, звери, травы, деревья приходили к ручейку, чтобы напитаться. И помимо кристально-чистой воды, он дарил им все свои знания о мире, о жизни, о том, как всё устроено. Уставшие, высохшие, пришедшие лишь напиться, они уходили полные сил и вдохновения, отыскав для себя что-то важное – то, что отозвалось в самом сердце.

Фея жила в ручье. Она наслаждалась каждым мгновением и радовалась своему выбору. «Это моя стихия! – улыбалась она, погружаясь в прозрачные воды. – Как же хорошо жить!»

А еще она помогала ручью. Доносила его песни до жаждущих напиться, убирала мелкие преграды, очищала воды от сора и камешков, призывала дожди в период засухи.

А ручей просто радовался и тек дальше. Он и не заметил, как превратился в шуструю речушку, а потом и в широкую полноводную реку.

Фея тоже росла вместе с рекой. Росла и ее сила. Фея творила свое волшебство уже далеко за пределами реки. Всё, чего она касалась, расцветало, наполнялось жизнью, светилось радостью и счастьем.

Но вот однажды утром реку на ее пути встретили острые зубья скал. От горизонта до горизонта они перекрыли путь. Река разлилась огромным озером и… остановилась.

Фея с ужасом смотрела на то, как активные живые воды становятся тихими и стоячими. Она попыталась развести скалы, но сил не хватало: пути дальше не было.

Привыкшая к вечному путешествию, к новым знакомствам, к приключениям Фея растерянно смотрела на то, во что превратилась ее стихия. «Это ли я выбирала? – думала она в отчаянии. – А что будет с теми, кто ждет живительную силу чистых вод?»

– Скалы! Пропустите нас! – колотила она кулачками по холодному камню. – Нас там ждут!

Но скалы были равнодушны к отчаянью маленькой Феи. Ее слезы не трогали серые глыбы, а маленькие нежные кулачки не могли достучаться до сердца этих древних великанов.

Тогда Фея решила уйти из озера, вернувшись в реку. Но против течения сделать это было очень сложно. Воды толкали ее обратно, Фея все силы истратила на эту борьбу, пока не поняла, что назад пути нет.

Фея спрашивала у солнца – нет ответа. Спрашивала у дождя – нет ответа. Спрашивала у лесов – нет ответа. Тогда она снова поплыла к устью реки и горестно выкрикнула:

– Почему ты так спокойна? Тебе преградили путь! Твои воды становятся стоячими! У тебя нет возможности нести себя дальше – тем, кто в водах очень нуждается. Что ты собираешься делать?

Река не ответила сразу. Она лишь шепнула: «Присмотрись внимательно» – и унесла потоком Фею на середину озера. Та оглянулась, но ничего нового не увидела. Скалы, озеро, впадающая в него река. Никого, кому нужна была бы ее чудесная сила. Она чувствовала себя ненужной и всеми забытой.

Фея в бессилии раскинула руки и легла на воде. Над нею высился купол ясного неба, бежали акварельные облака. Невесомый пар поднимался над озером и устремлялся ввысь. Где-то на дальнем берегу возились откуда-то взявшиеся рыбаки, вдалеке кто-то строил дома, женщины стирали белье, плескались на мелководье дети.

Фея закрыла глаза и унеслась мыслями в будущее. В этом было ее уменье – заранее увидеть то, что недоступно другим.

И она увидела большой белокаменный город. Увидела плодородные нивы и торговые причалы. Увидела, что скалы открыли свои богатые недра тем, кто очень хотел в них что-то отыскать. А еще она увидела – нет, даже почувствовала – полноводную подземную реку, которая выходит из озера, проходит под скалами и течет дальше – к великому океану.

А еще она увидела множество путей. Она могла остаться здесь озерной феей и помогать растущему городу своим волшебством. Могла нырнуть в бурные подземные воды и отправиться дальше в нескончаемое путешествие. Могла подняться с восходящими потоками на облака и спуститься с дождем в новых землях.

Но что-то ее отвлекало от выбора. Звонкая капель. Откуда этот звук?

Фея всмотрелась и заметила: с заснеженных верхушек скал капали чистейшие воды, согретые солнышком. В них было собрано всё знание мира, отфильтровано дождем и очищено морозами.

«Это новый источник! – улыбнулась Фея. – И ему нужна я».

– Иду! Я тебя слышу! – звонко крикнула она и рассмеялась: – Моя стихия, ты повсюду! Я не буду тебя больше ограничивать. Не буду замыкать тебя в узких рамках своих привычек! Я иду за тобой и знаю: этот путь приведет меня туда, куда нужно.

Девочка и гриб

Девочка сидела, обнимая корзинку, и плакала. Кроны деревьев нависали над ней мрачными сводами, и ни один луч не проникал в лес, ставший вдруг чужим и равнодушным.

Еще полчаса назад она весело бежала от грибочка к грибочку, наполняя круглую корзинку и забыв обо всем, кроме азарта охоты. А сейчас она сидит, роняя слезки на шляпку коричневого гриба, и в отчаянии понимает: она снова заблудилась! Снова!

– Ау-у-у-у-у-у! – девочка вскочила, закричала во весь голос, но ничего не произошло. Сама заблудилась, сама и дорогу ищи. Волков здесь нет, но холод и голод, пустота и безлюдье тянутся на тысячи верст кругом. Как выбраться? Как найти ту тропку, на которой всё было хорошо: грибочки, лучики солнышка сквозь ажурную листву, наполняющаяся корзиночка?..

– Это вы меня сюда завели, – в сердцах сказала девочка коричневой шляпке, мокрой от ее слез.

– Мы? – раздался в ответ удивленный голос. – Я тут один.

Девочка открыла рот и заглянула под шляпку. На нее смотрел грустными глазами Грибок-боровичок.

– Ты живой? Как это?

– Так и ты не мертвая, поди, – Грибок настороженно смотрел на собеседницу. – Ногами сюда пришла. Слезы вот льешь.

Девочка вспомнила свое отчаянное положение и вслух зарыдала. При слушателях плакать куда проще.

Гриб смотрел, смотрел на падающие сверху слезинки и тоже вдруг разрыдался. Шляпка предательски вздрагивала, нос шмыгал, ножку прямо распирало от отчаянных всхлипов.

– А ты чего плачешь? – не выдержала девочка и отвлеклась от своего горя. – Неужели бывает что-то хуже, чем заблудиться в огромном темном лесу?

– Я здесь всю жизнь расту, – сквозь слезы поделился Гриб, – света белого не вижу.

– Ну, подожди. Ты же гриб. Раз тут вырос, значит, выбрал именно тут вырасти.

– Не помню, – Гриб со вздохом огляделся вокруг. – Может, и решил когда, да не помню уже. Я здесь один, всегда один. Ни лучик света не проглянет ко мне, ни живая душа не забредет. Ты первая вот, – шмыгнул Гриб, – и то с обвинениями.

Девочка робко улыбнулась и погладила гриб по шляпке.

– Прости. Все ведь знают, какие вы, грибы, шутники и мастера грибников за нос водить. Испугалась я, вот и глупости говорила. Хотя не совсем и глупости – твои братья и сестры весело надо мной подшутили, пока я тут очнулась от азарта в тиши да глуши.

– Какие братья и сестры? – удивился гриб. – Один я. И был всегда один.

– Да ну! Вас же тысячи. И все вы одной грибницей связаны, не слышал, что ль?

– Грибницей? А что это?

Девочка утерла слезы и принялась объяснять грибу. Про огромную – на весь лес – грибницу, которая все грибы вместе связывает и помнит всё, что случалось с каждым. Про веселые игры грибов, которые сами выбирают, какому грибнику показаться (и даже, по слухам, сами решают, где вырасти, да с места на место передвигаться могут). И про взаимовыручку грибную, и про союз их со зверьми да деревьями.

– Мне старые грибники это рассказывали, ужель не слышал?

Гриб задумчиво покрутился на ножке.

– Так значит, я не один? И не должен я тут в темноте жизнь свою доживать?

– Думаю, не должен. Но для этого связь с грибницей должна быть, я думаю. Ты без нее и не знаешь-то толком ничего. Ни о возможностях своих, ни о собратьях.

– А как же мне грибницу ту отыскать?

Девочка разгребла прелые листья и показала Грибу нежные белые нити.

– Она повсюду, видишь? И с тобою связана, и с другими грибами. Просто почувствуй.

Гриб прикрыл глаза и сосредоточенно засопел.

– Не получается, – вздохнул через минуту.

– Ну, пробуй еще.

Гриб пробовал, пробовал, так напрягался, что шляпка на бок съехала.

– Не получается, – опять вздохнул, – силы мало.

– Так а зачем тебе сила для этого? Тебе вера нужна, – девочка задумчиво потерла носик. – Слушай, а как ты себе представлял?

– Что?

– Ну, то, что больше всего на свете хотел…

Гриб засмущался:

– Я представлял себе солнышко. Теплое, мягкое. Чтобы оно прикасалось лучиками, и чувствовалось: не зря я живу!

Девочка вскочила, даже запрыгала.

– Я поняла! Сейчас!

И она принялась прямо руками выкапывать Гриба с большим комом земли.

– Стой, что ты творишь? Ты чего?

– Я несу тебя к солнышку! – уверенно крикнула девочка и побежала с Грибом в охапку среди деревьев.

– Так ты же заблудилась!

– Ой, перестань!

Девочка бежала минут пять, веточки похрустывали под ногами, кустики расступались вежливо, кроны одобрительно кивали где-то вверху.

В какой-то момент в лесу стало светло и солнечно. Девочка остановилась среди нескольких берез, аккуратно разгребла землю и посадила Гриб на самое солнечное место.

– Ну куда ты меня принесла? Я же боровик. Какие березы? – взволнованно шептал он, подставляя шляпку солнышку.

– Просто чувствуй. Зови ее к себе. Твоя грибница найдет тебя. А ты её. Солнышко поможет.

Какое-то время ничего не происходило. А потом Гриб вдруг вырос. Из маленького, унылого и корявенького превратился в статного важного боровичка. Подмигнул девочке и… исчез!

А через мгновение позвал тихонько из другого места:

– Я тут! Иди сюда!

Девочка смотрела на преобразившегося боровичка, раскрыв рот.

– Рот-то ты закрой, – Гриб хитро подмигнул и захихикал. – Я почувствовал её, представляешь! И я знаю теперь всё… Нет, я чувствую! Она заботилась обо мне всё это время, даже когда я не хотел знать о ней. И привела тебя ко мне с помощью моих братьев и сестер. А я теперь… ух! Я так тебе благодарен. Я думал, я один-одинешенек. Вырос не там, заблудился с самого начала, прозябал, всю жизнь так прожить готовился…

– А теперь? – широко распахнув глаза, шепнула девочка.

– А теперь я часть чего-то огромного и удивительного! Я могу смотреть на солнышко, могу быть где хочу, могу чувствовать лес, жить им, играть, шутить, веселиться!

– Здорово… – прошептала девочка, и глаза её улыбались. – Ты таким красивым стал.

– Я теперь настоящий, – улыбнулся Гриб-боровик. – Идём, я тебе тропку нужную покажу. И возвращайся, проводником тебе по лесу буду, всё открою, никогда не заблудишься.

Девочка взяла корзинку и пошла вслед за боровичком. А солнышко ласково улыбалось, глядя на них сквозь ажурную листву леса.

Яблонька

В жизни Яблони наступили благодатные времена. Столько лет в ее землях царствовали морозы. А она так мечтала цвести и родить чудесные яблочки.