Побег из реальности. Сборник рассказов

Валентин осторожно нащупал языком место, где недавно был зуб, и понял, что боль совсем прошла, а ему теперь ничего не мешает. И, кажется, дело было не только в зубе.

Великая мечта

В комнате было темно. Джейсон обшарил стол, пытаясь найти что-нибудь нужное. Его рука наткнулась на что-то металлическое. Что это? Вязальные спицы? Он покрутил их в руках, пытаясь понять, как они могут пригодиться ему. Ощущая холодный металл, он представил, что ими легко можно было бы убить человека, но этого точно не хватит, чтобы уничтожить всё человечество. Нет, это не годится. Мужчина положил спицы и продолжил поиски.

Джейсон открыл ящик стола и нашел лист бумаги. Да, это определено то, что нужно! Ведь как можно уничтожить весь мир, не составив перед этим подробный план?! Он достал бумагу и тихо вышел из комнаты.

Пройдя по тускло освещенному коридору, Джейсон вошёл в свой кабинет и запер дверь. Он сел за стол, включил настольную лампу и принялся за работу.

Ночь – это идеальное время для умственного труда. Все вокруг спят, никто не шумит и не отвлекает. Джейсон любил работать по ночам. Любил ощущать, как совершает нечто великое, пока остальные спят.

Он чертил, и представлял, как его изобретение воплотится в жизнь. Это будет великолепная бомба. Бомба, с мощью которой не сравнится ни одно известное в мире оружие.

Бам!

И вот огромный мегаполис пылает огнем.

Бам!

Маленький городишко стёрт с лица земли.

Бам!

Рушатся дамбы, реки возвращаются в свои русла.

Бам! Бам! Бам!

И вот весь мир уже чист от людей.

Джейсон считал, что это правильно. Он давно мечтал уничтожить человечество, очистить весь мир от следов его деятельности. Эти мысли приводили его в полный экстаз.

Когда работа была окончена, небо уже озарили первые лучи солнца. Джейсон ещё раз осмотрел чертеж и убедился, что всё правильно. До выполнения его огромного замысла осталось совсем не много. Он спрятал чертеж в ящик стола и, счастливый, уснул.

– Миссис Смит, у меня для вас плохие новости, – доктор Теренс откинулся на спинку кресла. – У вашего мужа началось обострение и, боюсь, мы пока не можем его отпустить.

Женщина, сидящая напротив, расплакалась.

– Я понимаю ваши чувства, но не стоит так переживать, – утешил её врач. – Он здесь под присмотром и получает правильную терапию. Уверяю вас, скоро он поправится. Но пока он представляет опасность для общества.

– Вы и в прошлый раз так говорили, – женщина вытерла слезы платком и посмотрела в глаза доктору. – Я плачу вам такие деньги, а вы только и делаете, что кормите меня ложными обещаниями!

– Поймите, в медицине ещё много неизученного, – попытался оправдаться доктор Теренс. – Но его случай – особенный. Наряду с его природной гениальностью и большими знаниями он гораздо опаснее других наших пациентов.

– Он что-то сделал? – догадалась женщина.

– Ничего такого, просто рисовал. Очередной план по уничтожению человечества.

Поймав строгий взгляд женщины, доктор молча протянул ей лист бумаги.

– Я заберу это! – сказала женщина, внимательно изучив чертеж, и спрятала его в сумочку. Доктор не стал спорить. – Что сейчас с моим мужем? Я могу его видеть?

– Боюсь, это невозможно. Он сейчас спит. Мы укололи ему успокоительное. Иногда сон – лучшее лекарство.

– Я плачу вам за лечение, а не за то, чтобы он просто здесь спал! – женщина поднялась с кресла и направилась к выходу. – Если не будет улучшений, я, пожалуй, переведу его в другую клинику. До свидания!

Женщина вышла из кабинета, хлопнув дверью, оставив доктора наедине со своими мыслями.

Миссис Смит действительно платила клинике немалые деньги. Её муж, в прошлом гениальный учёный, долгое время работал в престижном исследовательском центре и успел скопить приличный капитал на банковском счету. И судя по всему, его жена по-прежнему его любит и пытается вылечить мужа, во что бы то ни стало.

Доктор Теренс подошёл к окну и наблюдал, как миссис Смит выходит за ворота психиатрической клиники. Пожалуй, придется найти способ вылечить её мужа, иначе клиника потеряет такого состоятельного клиента.

Лишний пассажир

Я смотрел, как космический корабль готовится к взлету, и в тот момент мне казалось, что частичка моей души – самая важная – сейчас отправится в космос, в новую жизнь. А моё тело останется на этой планете наблюдать за тем, как гибнет этот, некогда большой и прекрасный, мир.

– Дорогая, у меня для тебя сюрприз, – я помнил этот день, словно это было вчера. Я протянул жене яркий конверт, перевязанный красной лентой.

– У меня тоже для тебя кое-что есть, – и она достала из-за спины маленькую пластиковую коробочку. Лишь взяв предмет в руки, и увидев на нем две маленькие красные полоски, я понял, что это.

– Этого не может быть! Ты серьезно?

– Да, ты рад?

В тот момент она светилась от счастья. А я? Конечно, я тоже был рад, но это было так неожиданно, и так…не вовремя.

– А что это такое? – спросила Сьюзи, открыв конверт. – Ковчег?! Ты достал билеты? Как у тебя это получилось?

Я не знал, что ей ответить. В тот миг мир разбился, разлетелся на тысячу осколков. Почему? Почему это случилось именно сейчас? Больше десяти лет мы пытались завести ребенка, а врачи лишь разводили руками. Бесплодие. Впрочем, в нашем мире это неудивительно. Каждая вторая женщина была бесплодна. Чертова экология! И вот сейчас, когда я с трудом урвал два билета на Ковчег, вылет на котором состоится через целых три года, я осознал, что один из нас не полетит. Я понимал, что это буду я. Ребенок должен быть с матерью. Так нужно, так правильно.

– О, Мэт… – я слышал, как её голос изменился. – Вылет через три года. Ребенок к тому времени уже родится.

– Да, Сьюзи. Да.

Я обнимал её, а она плакала на моем плече. Она всё поняла без слов.

Каждый день, все эти три года, я старался всё время проводить с семьёй. Я пытался насладиться каждым мгновением жизни с ними. Три года, которые пролетели как одно мгновение.

Дочь была невероятно похожа на меня. Те же глаза, та же улыбка. Она была частью меня, моим продолжением. Как же больно было изо дня в день осознавать, что совсем скоро придется отпустить её. Попытки достать ещё один билет на ближайший рейс не увенчались успехом. Ближайший вылет через десять лет. Долгих десять лет. И ведь никто не знал, погибнет наш мир раньше, чем мы все улетим в новый мир, или всё таки мы успеем?

Желающих улететь на новую планету было слишком много. Билеты распродавались на несколько лет вперёд, на корабли, строительство которых было ещё даже не начато.

– Мэт, о чем ты думаешь?

Это была наша последняя ночь. Мы не спали. Да и как можно тратить драгоценные минуты на такую ерунду, если нам предстоит долгая разлука? Я понимал, что, возможно, мы больше не увидимся. Я боялся этого больше всего. Но всё же надеялся, что строительство Ковчегов не будут останавливать и все желающие смогут улететь в новую жизнь.

– Я хочу, чтобы рассвет никогда не наступил.

Но увы, время неумолимо двигалось вперед. И совсем скоро первые лучи солнца озарили небо.

Последний завтрак вместе. Сьюзи, как обычно, готовила еду. Со стороны казалось, будто это наше обычное утро, но я понимал, что внутри у неё бушует ураган эмоций. Она боялась этого дня не меньше меня, боялась разлуки. Но мы договорились, что последний день проведем, как обычно. Стараясь запомнить каждый момент и не думая о предстоящей разлуке. Хотя, как о ней не думать?

До вылета оставалось два часа. Я взял дочку на руки и, окинув взглядом квартиру, закрыл дверь. Я не мог представить, что теперь я буду жить один. В квартире, где каждая вещь напоминает мне о семье. Сьюзи же выходила не оборачиваясь. Она боялась передумать. Я знал это. Несколько раз она предлагала продать билеты и улететь всем вместе, через десять лет, но я убедил её этого не делать. Конечно же, я не хотел их отпускать, но ещё больше не хотел, чтобы моя дочь росла в этом погибающем мире.

Посадка на Ковчег уже началась. У пассажиров проверяли билеты и пропускали на борт. Я в последний раз поцеловал жену и дочь и отпустил их, наблюдая за тем, как они поднимаются на борт корабля.

Я смотрел, как космический корабль готовится к взлету, и в тот момент мне казалось, что частичка моей души – самая важная – сейчас отправится в космос, в новую жизнь. А моё тело останется на этой планете наблюдать за тем, как гибнет этот, некогда большой и прекрасный, мир.

Первая встреча

Когда он впервые увидел её, то сразу узнал. Он очень долго ждал встречи с ней, каждый раз представляя, какой же она будет.

Она показалась такой родной и близкой, будто он знал её всю свою жизнь. И, кажется, она почувствовала то же самое.

– Привет, – сказала она и улыбнулась ему, и он заметил ямочку на левой щеке. Её голос был таким знакомым. Он часто слышал его во сне.

Он не ответил. Он не умел говорить. Лишь молча смотрел в её карие глаза и видел в них своё отражение. Он бы хотел сказать, что любит её, но она всё поняла по его глазам и взяла за руку. Её кожа была нежной, а ещё от нее приятно пахло ромашкой и молоком. Он любовался ею, гладил её длинные темные волосы. И, кажется, никого в мире не было красивее, чем она. Такой была их первая встреча.

А потом она открыла для него новый мир. Большой и интересный. Мир, который он не знал прежде. Он любил проводить с ней время. Любил гулять по парку. Она рассказывала ему много интересного и он всегда с упованием слушал её истории. А ещё ему нравилось, как она пела. Её голос заставлял забыть обо всех печалях и тревогах.

Он не умел говорить. Лишь крепко обнимал, чтобы выразить свои чувства, а она обнимала его в ответ.

Но однажды он впервые назвал её…мама.

Утренний кофе

Как бы правильно ты ни пытался жить, но однажды ты оступишься и нарушишь закон. Что это будет, непристегнутый ремень безопасности, мелкое хулиганство или убийство? Что бы это ни было, но за свои поступки придется отвечать.

Это будет обычное утро. Ты проснешься, поставишь на плиту чайник и будешь собираться на работу. А потом зазвонит трубка домофона. Кто бы это мог быть? Ты ведь никого не ждёшь?

– Откройте, полиция, – услышишь ты в трубке и откроешь дверь подъезда.

Зачем они идут к тебе? Да и к тебе ли? Может к соседу, который отказывается открывать дверь?

У тебя есть время, пока они поднимаются по лестнице, вспомнить, совершил ли ты что-то противозаконное. Обдумать свои слова, действия, поступки.

Может, это как-то связано с тем, что ты недавно вложился в какой-то "мега прибыльный проект", который порекомендовал друг? Что это было? Ты ведь так до конца и не разобрался. А вдруг это финансовая пирамида или другая мошенническая схема? Признайся, ты ведь толком и не разобрался в том, что тебе предлагают. Просто доверился знакомому человеку и перевел сумму на счёт фирмы.

А может, это соседка пожаловалась, что ты слишком громко топаешь по ночам? Да, старушка немного не в себе, но стражи порядка ведь не могут постоянно игнорировать жалобы. Или могут?

Штрафы за нарушение ПДД ты отметаешь сразу. Они просто приходят по почте. Незачем товарищам полицейским (тем более полицейским, это ведь не в их юрисдикции) приходить лично об этом сообщать.

Ты слышишь, как шаги приближаются, и судорожно перебираешь в голове оставшиеся варианты, где мог накосячить.

Ты вспоминаешь тот случай, месяц назад, когда, придя с магазина, обнаружил неоплаченную банку зелёного горошка. Да ну, бред какой-то. Кассир ошиблась, пропустила, с кем не бывает. Вряд ли из-за этого. Тогда что?

На площадку поднимаются двое в полицейской форме.

– Здравствуйте. Сержант Смирнов, – полицейский протягивает ксиву, а ты пытаешься понять, куда смотреть. В голове проносится кадр из фильмов, про поддельные документы. Как это определить? А вдруг он ненастоящий полицейский? И ты не знаешь, за какую строчку зацепиться. Через минуту понимаешь, что слишком долго всматривался, вчитывался, но так ничего и не узнал о человеке перед тобой. Ты киваешь, давая понять, что ознакомился и полицейский убирает документ в карман.

– Нам поступил сигнал о незаконном хранении и распространении наркотических средств. Вот ордер на обыск.

Как? Ты ведь никогда не…

Дрожащими руками ты берешь документ, чтобы ознакомиться.

"Сержант такой-то… направляется для проведения… по адресу…". Вот же!

– Это не тот адрес! – воскликнешь ты и торжественно вернёшь документ в руки стражей порядка.

– Не может быть.

– У вас указан дом 88А, а это 88. Дом 88А находится через дорогу.

Полицейские обмениваются молчаливыми взглядами.

– Приносим свои извинения. Пошли, – кивает полицейский своему напарнику и они молча спускаются вниз по лестнице.

Ты закрываешь дверь. Твое сердце бешено колотится. Перед глазами проносится картинка, как к кому-то, в доме напротив, сейчас нагрянет наряд полиции, также нарушив идиллию утра, не дав насладиться чашечкой кофе. Кофе! Ты вспоминаешь о том, что на плите стоит чайник. Ты забегаешь на кухню и обнаруживаешь, что вода давно выкипела, но, к счастью, чайник цел и даже не обуглился. Краем глаза замечаешь часы и понимаешь, что времени совсем не осталось, и нужно бежать на работу. Быстро натягиваешь джинсы, накидываешь куртку и выходишь из дома, и замечаешь, как через дорогу двое полицейских ведут молодого парня, удивительно похожего на тебя, и сажают в машину.

И ты радуешься. Тому, что ты не нарушаешь закон, что ты не на его месте. Ты садишься в свою машину, заводишь двигатель, и пристегиваешь ремень безопасности. Впервые за долгое время.

Последний звонок

Я никогда не думала, что это так обернется. Подумаешь, видео в интернете. Да мало ли там других. Ну, посмеялись, ну пошутили. Откуда мне было знать, что она после этого покончит собой?

– То есть, ты серьезно думаешь, что не сделала ничего плохого? А тебе не кажется, что вообще не стоило это снимать? Вы же были подруги!

– Были! Пока она у меня парня не увела.

– И ты считаешь, что это хоть как-то тебя оправдывает?

– Ой, да ну тебя. Дай закурить.

Я сделала пару затяжек и мне стало чуточку легче. Конечно, Ирка была в чем-то права, с видео, наверное, был перебор. Но блин, через неделю уже бы все обо всем забыли. Ну пусть не через неделю, через месяц! Подумаешь?! Неужели это стоило того, чтобы покончить собой? Дура!

Я затушила окурок и вернулась в школу. Нужно было готовиться к экзаменам.

– Что, Наташ, избавилась от соперницы? – затрещали одноклассницы, как только я вошла в класс.

– Отвалите, а?

– Ромка-то теперь опять свободен. Можешь его вернуть.

– Да не нужен он мне, – буркнула я под нос и села за парту.

Поскорее бы учебный год кончился, чтобы не видеть эти рожи.

– Слушай, а как ты спишь по ночам?

– Нормально я сплю, – я уже понимала, к чему Ирка клонит.

– Нет, ну правда. Это же из-за тебя она…ну, ты поняла.

– Да причем тут я?!

– Ну, это же ты видео в интернет загрузила.

– А травлю после этого кто ей устроил, а? – я смотрела на Ирку, но та виновато опустила глаза. – Знаешь, в какой-то момент мне даже стало её жаль. Но это не повод прыгать с крыши! Потерпела бы пару месяцев, сдала экзамены и валила бы в другой город, если ей тут не нравится. Всего то!

– Всё равно, если бы не видео…

– Да что ты заладила, видео, видео. Скучно ей стало, вот и сиганула. Я то тут причем?! Всё давай, до завтра.

Я молча развернулась и ушла. Ирка ещё что-то говорила мне в спину, но я уже не слушала. С тех пор, как это случилось с Юлей, она взяла на себя роль моей совести. И дня не проходило, чтобы мы снова не завели этот разговор. Каждый раз мне хотелось послать нерадивую подругу, но остаться совсем одной тоже не хотелось. Конечно, прямой моей вины в этом не было. Но то видео послужило толчком.

– Слушай, всё хотела спросить, а зачем ты за ними подсматривала?

– Да не подсматривала я. Просто, они забыли закрыть дверь в комнату. Я зашла и увидела.

– Да ладно тебе. Я же тоже смотрела. Ты снимала через щёлочку, чтобы тебя не заметили.

– Я же говорю, они не закрыли дверь. Вот я и заглянула. Кто там и с кем.

– А чего просто не ушла?

– Хотелось понять, за что Рома от меня к ней ушел.

– Да уж, это вся школа видела, – усмехнулась Ирка. – А вроде с виду такая скромная была всегда. А она вон как умеет. Всё равно, я считаю, не надо было этого делать.

– Не надо было с Ромой к Кристине на день рождения приходить. Она же знала, что я там тоже буду. Неужели она думала, мне будет приятно видеть их вместе? И вообще, раз припёрлись вдвоём, могли бы и до дома потерпеть. Зачем это в гостях делать?

– Я смотрю, тебе её совсем не жаль.

– Жаль. Поэтому я видео через неделю и удалила.

– Ага, когда его посмотрела вся школа и многие наделали кучу копий.

– Слушай, ну чего ты опять начала, а? Тебе больше поговорить не о чем? И так тошно.

– А с Ромой у вас как?

– Да никак. Не нужен он мне после этого.

Конечно, я соврала. Рома мне по-прежнему нравился. Я бы с радостью возобновила отношения, и плевать, что подумают остальные. Но я видела, как он избегает меня. Как обходит стороной, как прячет взгляд. Ну и не надо! Буду я ещё за ним бегать!

С тех пор, как все произошло, мне стало неуютно в школе. Я постоянно слышала издёвки со стороны. Хоть прямой моей вины и не было в случившемся, но «убийцей» считали меня. Но ничего. Я сильная, я справлюсь, переживу. И уж точно не последую примеру своей бывшей подруги.

Мне лишь хотелось, чтобы поскорее закончился учебный год, сдать экзамены и уехать из этого города. Я даже решила не приходить на выпускной, чтобы лишний раз не смотреть в глаза одноклассников, и не видеть в них очередной укол совести.

– Наташ, привет! Представляешь, я полночи не спала, зато всё повторила, – Ирка бежала на встречу радостная. И по внешнему виду не скажешь, что она полночи готовилась к экзаменам.

– Молодец, – буркнула я.

– С тобой всё нормально?

– Угу, не выспалась просто. Тоже учила.

– Как думаешь, мы сдадим?

– Да, куда мы денемся.

Экзамены прошли легко и быстро. Я сдала работу раньше, чем прозвенел звонок. Последний звонок. Как же долго я этого ждала.

– Слушай, мне кажется, я в десятом вопросе допустила ошибку, – тараторила Ирка по пути домой. – Я потом посмотрела, я не правильно раскрыла тему. Блин, теперь баллы снизят. А ты всё правильно написала?

– Потом узнаю.

– Неужели тебе не интересно?

– Интересно. Вот как будут результаты по экзаменам, тогда и узнаю.

– С тобой точно всё в порядке? Ты с утра сама не своя.

– Да, нормально. Почти до утра перечитывала конспекты. Не выспалась.

– А, ну ладно. Пока.

– Пока.

Ирка пошла домой, а мне домой совершенно не хотелось. Наконец, не нужно было готовиться к урокам и экзаменам. Я свернула на соседнюю улицу и решила прогуляться через парк.

Многие сегодня праздновали сдачу экзаменов. Везде были толпы школьников и будущих выпускников. Пройдя через парк, я увидела старое заброшенное здание. Строительство этого дома остановили лет двадцать назад. Никто не знает почему, но с тех пор так никто и не решился довести строительство до конца. Именно здесь Юля и покончила собой.

Я подошла ближе к зданию и посмотрела вверх. Почти двенадцать этажей. О чем она думала, когда прыгала?

Здание было мрачным. И не смотря на солнечный день, оконные и дверные проемы выглядели как пустые черные глазницы. И как Юля не побоялась туда войти?

Я не знаю, зачем сейчас пришла в это место. Заходить внутрь, и тем более подниматься на крышу, у меня не было ни малейшего желания. Я не планировала пополнять список самоубийц своим именем. А об этом месте ходили самые страшные слухи. Я просто постояла рядом, глядя на крышу дома и щурясь от яркого солнца, и мысленно попросила у бывшей подруги прощения.

Кто знает, может теперь она перестанет сниться мне каждую ночь.

Ирма

– Какой прекрасный день, чтобы умереть, – подумал Роберт, открыв глаза. За окном ярко светило солнце.

Было раннее утро. Дэвид, сосед по камере, ещё спал, о чем свидетельствовал храп, доносящийся с соседней кровати. Бедолаге оставалось три дня до казни. В какой-то момент Роберт позавидовал ему, но в то же время хотелось, чтобы всё уже поскорее закончилось. Нет ничего страшнее смерти, чем её ожидание.

Поднявшись с постели, Роберт пошел в душ. Он тщательно вымылся, побрился, надел чистое белье и новый костюм, приготовленный специально для этого дня. Он не хотел доставлять лишние хлопоты родственникам, которым передадут его остывшее тело.

Когда Дэвид проснулся, Роберт уже при полном параде сидел на краю кровати и устало смотрел в окно.

– Что, уже сегодня? – только и спросил он. На что Роберт ответил кивком.

Им больше не о чем было говорить. Они прожили бок о бок почти месяц, в ожидании судного дня. Каждый чуть ли не наизусть знал печальную историю соседа. И каждый из них считал приговор Ирмы необоснованным.

С тех пор, как создали Ирму – искусственный интеллект для управления государством – жизнь действительно стала лучше. Ирма следила за порядком, не допускала войн и убийств и вершила правосудие, если это действительно угрожало общему благосостоянию. Спустя десять лет под управление Ирмы отошли все государства и в мире наступила гармония. Ирма самостоятельно следила за распределением ресурсов. Постепенно исчезли нищета и голод. Жизнь действительно стала похожа на утопию, о которой человечество мечтало многие века.

И только в последний год поведение Ирмы стало непонятным. Время от времени она выносила смертный приговор людям, которые совершили проступок. Чаще всего под приговор попадали инженеры, водители и врачи. Последним, пожалуй, доставалось больше всех. Нередко пациенты умирали на операционном столе, в руках хирурга. И если машина считала, что врач принял неверное решение, приведшее к смерти пациента, она приговаривала бедолагу к смертной казни. Собственно, Роберт и относился к их числу. Жена давно уговаривала его бросить медицину, но он считал, что врачебный долг превыше всего.

Когда пациент скончался во время операции, Роберту тут же был вынесен приговор. А уже через час за ним пришли. Он помнил сочувственный взгляд конвоира, который доставил его в комнату ожидания – так прозвали место, где приговорённые ждали казни.

Месяц пролетел быстро. Жена то и дело подавала апелляции Ирме, в надежде оправдать мужа. Но чего стоит спорить с бездушной машиной?

В камеру принесли завтрак. Роберт посмотрел на блюдо, но есть совершенно не хотелось. Ему было страшно. Он понимал, что в этом нет ничего постыдного, но всё же пытался тщательно скрыть свои чувства.

Говорили, что это не больно. Просто чип, вживленный между первым и вторым шейным позвонком, выдаст электический разряд и сознание должно отключиться. Почему его уверяли, что это не больно, если некому было потом рассказать о своих ощущениях?

Через час после завтрака за Робертом пришли. Пора.

Ирма должна была сделать мир лучше. Так было заложено в её программном коде. Машина избавила мир от войн, убийств, голода, но люди по-прежнему умирали. И она не могла понять, почему.

Люди умирали в ходе операций, гибли в результате несчастных случаев, попадали под колеса автомобилей и просто заболевали смертельными заболеваниями. И если со смертельными болезнями бороться было бессмысленно, то в остальных случаях можно было найти виновных.

запрос [Оправдание Роберта Джонса];

архив [06.04.2148];

анализ [вероятность успешного исхода операции54 %];

   исход операции [смерть пациента];

решение [Роберт Джонс; виновен в смерти пациента; подлежит казни; апелляция отклонена].

Мэгг была не согласна с решением Ирмы. Впрочем, она была не одинока в своей беде, но достучаться до машины не мог никто. Она выносила приговоры по ей одной понятному алгоритму. Спорить с ней было бессмысленно.

Все апелляции она отклоняла.

В день казни мужа Мэгг проснулась ещё на рассвете. Ей казалось, она знает решение.

запрос [Оправдание Роберта Джонса];

архив [06.04.2148];

анализ [вероятность успешного исхода операции 54 %];

   исход операции [смерть пациента];

…

..

.

архив [Роберт Джонс; общее количество проведенных операций = 264; количество успешных операций = 252; смерть пациента = 12];

анализ [количество смертей = 4,5 %; количество спасённых жизней = 95,5 %];

решение [Роберт Джонс; оправдан].

Роберт лег на кушетку и прикрыл глаза. Он не хотел, чтобы врач, который будет фиксировать его смерть, видел сейчас его страх. Он понимал, что эти люди лишь наблюдатели. Главный компьютер Ирмы пошлет в заданное время определенный импульс в его чип.