Энтропия

– Все рано или поздно возвращаются к нормальной жизни, – пожала плечами Кларк, – Разве может у нас быть по-другому?

– У нас – конечно.

Это слова вырвались у Нелы раньше, чем она успела их обдумать. Но, кажется, никто не придал ее словам того значения, которое она вкладывала в эти слова.

– Да, – Майкл хмыкнул, без аппетита тыкая вилкой свою лазанью, – Ладно хоть тебя никуда не сослали после… той фигни.

Конец фразы он произнес осторожно, будто не мог подобрать слова. Он искоса посмотрел на Нелу, потом покачал головой. Нела замерла, внезапно ощутив сильнейшее желание уйти отсюда – немедленно, да что она вообще здесь делает, среди этих людей, у которых с ней ничего общего?! Но она только постаралась сдержанно улыбнуться:

– Хм… Давайте не будем об этом. Это… в прошлом.

Эти слова дались ей с трудом, она сама не понимала, зачем говорит это.

– Конечно, – Майкл примирительно поднял ладони и внезапно задумался, – Я только все еще не понимаю, уж извини… Раз ты теперь в норме, развей мое любопытство, что это за ерунда была, с обращением по тв?

Мила оторвалась от смартфона и тоже заинтересованно поднял глаза на Нелу, ожидая ответа. Нела не могла выдавить ни слова, все это казалось чудовищной ошибкой – ее нахождение здесь… И как она могла подумать, что эти ребята могут стать ее друзьями? Неужели последние события ее настолько подкосили, что она готова искать чьей угодно дружбы, лишь бы не оставаться наедине с собственной беспомощностью?

Но внезапно ее снова выручила Кларк:

– Да зачем это дело ворошить, там у Нелы непростая история – вы всего не знаете, – она покачала головой с многозначительным видом, – Семейные дела, даже я в это не лезу.

Нела задумалась, что же Кларк имела в виду по этим – "даже я". Кларк очаровательно улыбнулась, напоследок коснувшись рукой волос Нелы:

– У тебя классные волосы. Давно ты так постриглась? Сейчас это самый тренд.

Нела хотела сказать, что она уже года полтора не меняла стрижку, но вместо этого улыбнулась:

– Спасибо. Мне тоже нравится.

Мила разочарованно вздохнула:

– Да не так уж и важно… это все.

Джон, до этого молчавший, подал голос:

– И правда. Нела, ты лучше закажи себе что-нибудь, обед скоро закончится.

Нела в очередной раз поежилась от ощущения неестественности этой беседы. С каких пор Джон интересуется ее обедом? Он, который еще недавно отказывался выполнять задание вместе с ней?

– Да я… Не хочу есть, – она выдавила вежливую улыбку, – Только выпью кофе.

Мила внезапно подняла голову:

– А ты… случаем не беременна?

Нела поперхнулась кофе:

– Что? Нет, конечно! – она даже рассмеялась от абсурдности ее слов, – Что за ерунда?

– Извини, если что, – Мила тоже слегка усмехнулась, – Просто ты часто пропускаешь занятия, и у тебя нет аппетита… Вот я и предположила.

Нела вздохнула, поглядывая на электронные чаты над входом в кафе – когда уже закончится этот обед, чтобы можно было уйти и не продолжать этот дурацкий разговор?

– Мила, некоторые умеют предохраняться получше, чем ты, – Кларк закатила глаза с усмешкой, приобняв Нелу за плечи, – … И им потом не приходится…

Мила вспыхнула, пронзив Кларк возмущенным взглядом, и Кларк, спрятав усмешку, уже осторожнее закончила:

– … Принимать нелегкие решения.

Она невинно улыбнулась и пожала плечами, подминув Неле. Нела не знала, стоит ли ей как-то на это реагировать, но в смущенной тишине зачем-то согласилась в благодарность за поддержку Кларк:

– Да уж…

Мила перевела тяжелый взгляд на Нелу:

– Нела, из-за меня хотя бы репутация моей семьи не страдает. А ты, Кларк… Что тебе знать о нелегких решениях? – она прищурилась, – Тяжело было решиться на продажные посты в инстаграме в защиту новой подружки? Или сниматься в рекламе с онкобольным ребенком?

Пока Нела пыталась сопоставить одно с другим, Кларк ничуть не смутилась, повернувшись к Миле:

– Зай, я же просто шучу. Твой гормональный фон еще не восстановился, побереги свои нервы. И не я заключала с Джерри контракт, когда он был болен. Но теперь он и звезда, и здоров. Пиар – это искусство, детка.

Но Мила не собиралась успокаиваться:

– А, так это… ради искусства?– она отложила вилку, вставая из-за стола, – Оттачиваешь свои навыки пиара на исправлении чужой репутации? Так вот, Кларк, ты еще дилетант, несмотря на свои миллионы подписчиков. А репутацию Нелы исправит только чудо, сколько ни сочиняй свои дурацкие посты, переобуваясь на ходу.

– Что? – Нела нахмурилась, переводя взгляд с Милы на невозмутимую Кларк, – Какие еще посты?

– В каких облаках ты витаешь? – Мила презрительно поморщилась, – Все в инстаграме, любуйся. Могла бы и подписаться на… свою новую подружку.

Еще раз бросив гневный взгляд на Кларк, Мила быстро направилась к выходу, пока Нела пыталась осмыслить сказанное.

– М-да, обед заканчивается, – спустя пару секунд многозначительно заметил Майкл, – Я, пожалуй, пойду.

Вместе с ним встал из-за стола и Джон, оставив Нелу в компании Кларк, которая проводила друзей задумчивым взглядом, допивая свой молочный коктейль.

– Не обращай внимания, – пожала плечами Кларк, – Мила слишком остро все воспринимает.

Нела покачала головой, поворачиваясь к ней:

– Какие посты? Тебе что… заплатил мой отец?

Кларк драматично вздохнула:

– Ну, допустим. Допустим, заплатил. Точнее, не он, а кто-то из его пиар-компании. И что? Это в твоих интересах, Нела. Твой отец – великий человек. Я согласилась из уважения к нему.

– Конечно…, – пробормотала Нела, лихорадочно заходя в соцсеть и с ненавистью впиваясь глазами в эти лживые строчки, – Да как иначе…

Она вскочила и направилась к выходу, уже не слыша какие-то слова Кларк за спиной сквозь нарастающий гул в ушах. Это казалось насмешкой. "Корнелия Холлард на самом деле давно сотрудничает с Корпорацией…". Нела вылетела в коридор, столкнувшись с кем-то из преподавателей, пробежала по коридору, снова в кого-то врезавшись и остановилась посреди просторного холла. "Мало кто способен так ценить семейное дело…" – эти строчки уничтожали все, ради чего она жила последние два года. Зияющая пустота глубоко в груди разрасталась, грозясь поглотить ее, словно черная дыра. Что осталось от всех ее усилий? Что? Она разрушила отношения с отцом и стала персоной нон-грата среди одноклассников. Она лишилась друзей и своими глазами видела смерть Луддитов. Так что же в итоге? Ей предлагают притвориться, что ничего этого не было, и прикрыть свою репутацию фиговым листком продажной дружбы со звездой класса, которая еще вчера насмехалась над ее жизнью?

У Нелы закружилась голова, в толпе бегущих на урок одноклассников, которые искоса поглядывали на Нелу и ускоряли шаг, все еще не зная, чему верить – фактам из новостей или постам интернет-звездочки. Нела прислонилась к мраморной колонне посреди холла, глядя на бьющие из окна солнечные лучи. Она смотрела на солнце, пока в глазах не потемнело, и ей хотелось провалиться в эту темноту. Несколько минут спустя звон в ушах постепенно затихал, и Нела, закрыв глаза, слушала стук собственного сердца. А потом раздался звонок на урок. Нела поплелась в класс. А что еще делать?

***

Нела с ненавистью смотрела на раздвигающиеся двери Лаборатории, и внутри все сильнее нарастала ненависть. Сегодня находиться здесь было в разы тяжелее. Где-то вдалеке, за другими стеклянными дверями раздался свист сигнализации – Нела не повернула голову, но ей отчаянно хотелось верить, что у них случилось что-то ужасное. Может быть, кто-то сбежал? Или что-то сломалось? Или несчастный случай? Что угодно, лишь бы в этот прилизанно-благополучный гадючник наконец снизошло то, чего они все заслуживают! Как это назвать – третье пришествие, или кара небес – не важно. Нела сжимала руки в кулаках еще несколько минут, пока приставленный охранник отца безмолвно стоял за ней, ожидая миссис Робертсон, чтобы передать Нелу «из рук в руки».

Мимо проскользнули пара врачей в халатах, молча и сурово направляясь к лифту, потом почти пробежали несколько прилизанных и взбудораженных молодых ребят в костюмах – наверняка из айтишников или аналитиков, туда сейчас набрали много юных специалистов – Нела уже знала это из прочитанных отчетов, которые ей подсовывала миссис Робертсон, мимоходом рассказывая, как много талантливых ребят из лучших экономических институтов страны сейчас счастливы оказаться здесь. «Мы даем шанс юным талантам, мы максимально открыты к новым инициативам и свежим идеям» – говорила миссис Робертсон с гордостью, – «У нас каждый раскрывает свой потенциал. Где еще идеи вчерашних студентов рассматривают на совещаниях вместе с предложениями профессоров? А мы даем шанс всем, кому есть что предложить. В институтах Лиги Плюща студенты борются за получение гранта на право стажировки в нашей Корпорации. Мы оцениваем каждого по его талантам, и только по ним».

И стоило вспомнить, как в конце коридора показалась миссис Робертсон, пряча телефон в карман, она неожиданно тепло улыбнулась, и в уголках ее все-понимающих карих глаз появились дружелюбные морщинки:

– Здравствуй, Нела. Я по тебе даже соскучилась, тебя давно не было.

Нела едва не задохнулась от этих слов. Эта женщина наверняка даже не знала, что произошло в эти дни! Или знала, и потому была так показательно дружелюбна?

– Пойдем. Я хочу тебе показать кое-что интересное, – миссис Робертсон загадочно улыбнулась, направляясь вперед.

Нела молча последовала за ней.

– Беккер, что там с дверями на первом этаже? – миссис Роберсон на ходу слегка дернула за рукав бородатого мужчину, который только что закончил говорить по телефону и недовольно повернулся к ней, – Когда уже пофиксят баг со старыми пропусками?

– Серьезно, легче выпустить новые! – всплеснул руками мужчина, – Старая кодировка на каждом пятом включает тревогу – я сразу говорил, что их надо перевыпускать, а они – мол, улучшайте распознавание, старая кодировка ничем не хуже…

– Так перевыпускайте их, Беккер, слышишь? – миссис Робертсон нахмурилась, – Всем плевать на кодировку, лишь бы работало как следует.

– Это уже вопрос не ко мне, – мужчина поднял брови, – Ты знаешь, кто не хочет менять кодировку, и ты знаешь меня – я бы поменял хоть небо с землей местами, если бы мне дали добро!

Миссис Робертсон цокнула языком и улыбнулась Неле:

– Не одно, так другое, – она приобняла Нелу за плечи, – Видишь, нам тут скучать не приходится.

Пробираясь через «офисные джунгли», Нела старалась успокоить поднимающуюся в груди бурю гнева, сменяющуюся волнами отчаяния. Каждый шаг по сверкающему белизной полу Лаборатории, каждый вдох этого воздуха, пронизанный стерильно-офисной повседневностью, неприличной для этого места – казались Неле предательством. Она здесь, она уже в который раз здесь. Но она ничего не предпринимает – ничего, что имело бы значение. Каждое слово, каждый шаг сотрудников Лаборатории – бесстыдно-громкий, оглушающий – это их победа, и ее поражение. А она, Нела – имеет ли она право говорить о своем поражении, даже не приложив достаточно усилий? А иначе, она – лишь молчаливый соучастник творящегося здесь ужаса.

В потоке мелькающих лиц – сосредоточенно-озабоченных и уверенно-требовательных, и спин – сгорбленно-напряженных и расслабленно-уставших, взгляд Нелы внезапно выцепил до боли знакомую фигуру. Сердце сделало паузу.

Точнее, это были две фигуры. Нела машинально остановилась, едва не запнувшись о свои ноги. Рядом с уверенной фигурой Максимиллиана шагала сестра Клэр Томас, изящно покачивая бедрами, и что-то щебетала, глядя на него с улыбкой, слишком очаровательной для рабочего разговора. Нела не видела лица Максимиллиана, так как находилась на несколько шагов позади, и сейчас две фигуры все дальше удалялись по коридору в сторону лифта.

– Нела? Ты идешь? – Миссис Робертсон обернулась на вставшую столбом среди толпы Нелу.

– Конечно, – с трудом выдавила Нела, заставив себя сдвинуться с места.

Казалось, уже ничего не могло сделать этот день еще хуже. Но вот эта смазливая медсестричка, что-то нашептывает Максимиллиану – возможно, хвастается результатами своей работы и Испытуемых, или обсуждает другие эксперименты, которыми они здесь занимаются – с такой довольно-подобострастной улыбкой, которая сама по себе уже заставляла Нелу сжимать кулаки.

Две фигуры двигались все еще впереди, и Нела старалась идти не так быстро, чтобы и миссис Робертсон замедлила шаг, и им не пришлось бы встретиться с Максимиллианом и его… спутницей. Миссис Робертсон продолжала что-то говорить, но Нела, не слыша ее, только старалась успокоить дыхание и бешеный стук сердца, убеждая себя, что тому причиной три чашки крепкого кофе, которые она выпила с утра после бессонной ночи. Кошмары все еще не отпускали ее, во сне Нела постоянно видела цинично- жесткое лицо Нокса, глядящего ей в глаза, и его слова о том, как Луддиты подстроили взрыв на станции, чтобы обвинить Корпорацию. А еще слова Миры о химическом оружии, созданном Корпорацией только для того, чтобы продвинуть свои исследования. «Есть вещи, от которых застраховаться невозможно», – говорил Нокс. А незадолго до пробуждения перед глазами неизбежно вставало лицо Максимиллиана, склонившегося над ней среди безмолвных тел – внимательное и строгое, которое внезапно превращалось в лицо отца, и от этого ей становилось еще более жутко, и просыпалась она в поту, в полном смятении и с рвущимся из груди сердцем.

Еще несколько таких ночей, и голова вообще перестанет соображать. Нела моргнула, найдя глазами миссис Робертсон, и заставила себя не вглядываться в эту толпу вокруг.

Еще несколько шагов, и вот на круглой площадке перед ними лифт – двери его уже зарываются. Нела остановилась, но командный голос миссис Робертсон раздался внезапно:

– Стой!

Рука в кожаной перчатке нажала на кнопку, и двери лифта вновь раздвинулись. Миссис Робертсон деловито оглянулась на Нелу и поспешила к лифту, Неле ничего не оставалось, кроме как войти следом за ней.

– Доброе утро, миссис Робертсон, – голос Максимиллиана звучал приветливо, но в нем сквозил холод.

Нела остановилась у самых дверей, буравя глазами сталь панели управления и покрытие пола, не желая встречаться взглядом с Максимиллианом. Еще меньше ей хотелось смотреть на ту девицу рядом с ним. Но голова ее сама собой повернулась на этот голос, ища его носителя хотя бы боковым зрением. Нела поймала себя на мысли, что ожидает продолжения фразы. Но, похоже, Максимиллиан предпочел демонстративно не замечать ее присутствия.

– Доброе, доброе, – голос миссис Робертсон звучал устало, несмотря на то, что было только утро, – Сэр, я к вам зайду чуть позже, насчет пропусков. Вы тоже на четвертый уровень?

Максимиллиан кивнул и уже собирался ответить, но Клэр Томас ответила раньше:

– Нет, нам на двенадцатый. Сэр, вы же посмотрите статистику второго этапа вместе со мной?

Слащавый женский голос резанул слух Нелы. И это «нам»… Она же медсестра, какие такие дела у нее с руководителем отдела безопасности?

– Я зайду ненадолго, – помолчав пару секунд, ответил Максимиллиан.

Нела задумалась, стал ли его голос теплее, когда он говорил с медсестрой? Кажется, нет – Нела не знала, почему испытала от этого облегчение. Но только потом до нее дошел смысл сказанных слов – медсестра говорит о статистике второго этапа Испытуемых! Конечно, это не должно было удивлять, Нела ведь не в первый раз об этом слышит. Но сейчас, в контексте их милой болтовни, эти слова, сказанные с сахарной улыбкой, звучали отвратительно. Нела даже не сомневалась, что они были лишь поводом для этой медсестры продолжить разговор с Максимиллианом. Нела медленно выдохнула, стараясь успокоить взметнувшуюся бурю возмущения в груди, и расслабить руки, которые все еще сжимались в кулаки от одного присутствия этой девицы.

– Спасибо, сэр! – снова раздался ее голос, – Я так давно хотела поговорить с вами об этом. И о моем повышении, вы же знаете, что меня назначили заведовать вторым этапом?

– Поздравляю, мисс Томас, – кажется, голос Максимиллиана потеплел, – Вы весьма достойно справляетесь.

Очередная волна необъяснимого гнева захлестнула Нелу, так, что у нее потемнело в глазах. Она дернула головой, желая увидеть лицо Максимиллиана – неужели он правда так тепло относится к этой лицемерной медсестричке?! Он что, даже улыбается ей? И смотрит так, что Нела не узнает его лица – она привыкла видеть в глазах Максимиллиана только холод, разочарование и иногда насмешку. Кажется, когда-то в далеком прошлом, два далеких года назад, Максимиллиан смотрел на Нелу почти так же, как сейчас на эту медсестру… С одобрением, легкой улыбкой. До всего этого…

Нела даже не заметила, как лифт мягко остановился, плавным сигналом оповестив о прибытии на четвертый уровень. Взгляд Нелы не укрылся от Максимиллиана, и он только шире улыбнулся медсестре, хоть эта улыбка и казалась неестественной:

– Да, вы справляетесь очень хорошо, даже отлично.

Миссис Ребертсон подтолкнула застывшую Нелу к выходу из лифта:

– Идем, сегодня нам сюда.

С трудом заставив себя сдвинуться с места, Нела вышла следом за ней, отчаянно стараясь не поворачивать голову.

***

Последний в длинном коридоре кабинет на четвертом уровне был похож на комнату для совещаний – обширная светлая комната, уставленная рядами стульев, с широким экраном во всю стену.

– Нела, угадай, что я хочу тебе показать, – загадочно улыбнулась миссис Робертсон, деловито проходя к экрану.

Нела плелась следом, воодушевление в голосе миссис Робертсон скорее пугало и раздражало ее.

– Ты садись, это будет интересно! Скоро официальная презентация, но ты увидишь этот ролик одной из первых.

– М…миссис Робертсон.., – Нела замялась, опускаясь на стул, – А это надолго? Я сегодня просто вырубаюсь, почти не спала…

Женщина участливо вздохнула и покосилась на Нелу, хотя ее взгляд был скорее анализирующим: выглядит ли Нела неважно? Насколько неважно? Не симулирует ли она?

– Ничего, это ненадолго. Сегодня у меня тоже много дел, так что посмотришь презентацию с нашей недавней встречи – и ты свободна.

Нела прикусила язык – она хотела снова съязвить насчет понятия «свободы», но вовремя одернула себя. В последние дни она на нервах, еще и этот недосып… Никому не будет лучше, если она со всеми поругается. Да и миссис Робертсон – не плохой человек. Неле хотелось в это верить. В конце концов, если злиться на весь мир, хуже будет только тебе самому – так говорила ей мать. Как насмешка над этой мыслью, перед глазами у Нелы снова появилось лицо той медсестрички, хоть Нела и видела ее только мельком. М-да, а ее лучше просто не вспоминать.

– И так, – миссис Робертсон с гордостью просияла, когда на экране высветился логотип корпорации, обозначающий начало презентации – геометрическая мордочка лисицы, заключенная в разомкнутый прямоугольник.

Нела уставилась на экран, пообещав себе не отпускать резких комментариев хотя бы из вежливости к этой женщине.

Известный актер и меценат – лицо рекламы – пару минут выразительно о чем-то рассказывал с экрана на фоне башен и городских небоскребов, Нела не хотела вникать в его слова. Затем картинка сменилась, рекламный ролик – на экране появилась веранда кафе, где сидели двое – парень и девушка, со спины девушка показалось Неле знакомой. Парень взял в руки телефон и тут же горестно закатил глаза: «Черт, мой телефон разрядился! А ведь я специально брал модель с отличным аккумулятором! Кларк, не одолжишь мне свой?» Камера переместилась на лицо девушки, и Нела узнала одноклассницу – Кларк Рубинс! Нела не успела удивиться, как Кларк ослепительно улыбнулась с экрана: «Я бы рада, но могу предложить тебе кое-то получше!» Она подняла запястье, на котором сиял прямоугольник с иконками телефона: «Встроенный смартфон, который не нужно заряжать, привязан к твоей идентификационной карточке! Он всегда будет с тобой, его невозможно забыть или потерять, его никто не сможет украсть, – Кларк со своей отточенной мимикой модели подмигнула в камеру, – А самое главное – он всегда под рукой, точнее – в руке!» Кларк снова сверкнула своей сияющей улыбкой. К столику подошел третий персонаж – уже знакомый актер из начала видео, он присел за столик и вздохнул, с осуждающим видом посмотрев на парня: «Я слегка опоздал, не мог до тебя дозвониться и предупредить. А вот Кларк уже в курсе, ведь ее телефон всегда на связи!» – он поднял запястье, демонстрируя такой же светящийся прямоугольник. «Боже, ребят, я готов что угодно отдать за такой!» – парень восхищенно покачал головой. «Много отдавать не придется, – успокаивающе улыбнулась Кларк, – Продажи стартуют по весьма демократичным ценам, в линейке есть модели на любой вкус и кошелек». «Кстати про кошелек, – парень снова трагично опустил голову, – я не могу расплатиться за ужин, все мои карты в приложении, а телефон разряжен…». Актер покровительственно похлопал его по плечу: «Не волнуйся, я заплачу. Мои карты всегда доступны для оплаты, раз мой телефон всегда включен и под рукой». «Точнее, в руке!» – закончила за него Кларк, и они оба счастливо рассмеялись. Парень вскочил из-за стола с горящими глазами: «Ребят… Вы знаете, что мне срочно нужно!» В кадре снова появились счастливые лица Кларк и того актера: «Мы знаем, что тебе нужно!» – эти слова были обращены уже к зрителям.

– Отлично! – Нела вскочила со стула, возмущенно уставившись на миссис Робертсон, – Теперь я могу идти?

– Нела…, – миссис Робертсон вопросительно указала на экран рукой, – Ты не досмотрела.

– Да не нужно, – Нела горько усмехнулась, тяжело дыша, – Моему отцу мало того, что он установил мне чип. Теперь он будет отслеживать всех.

– Нела, ты не так поняла, – миссис Робертсон поставила ролик на паузу и уверенно повернулась к ней, – Эта разработка имеет много преимуществ, ты только досмотри презентацию…

Нела покачала головой, слова рвались из груди, но она только направилась к двери:

– Я… Я просто пойду, ладно? Рассказывайте про преимущества кому-то другому.

Миссис Робертсон хотела еще что-то сказать, но еще раз оценивающе поглядела на Нелу и примирительно улыбнулась:

– Ладно. Пойдем. Твой водитель подъедет через двадцать минут. Я провожу тебя.

Они вышли в коридор и направились к лифту, миссис Робертсон, будто между делом, предложила:

– Ты говорила, что у тебя проблемы со сном. Может, тебе дать снотворное?

– Транквилизаторы? Вы эти препараты даете Испытуемым?

Миссис Робертсон даже не удивилась ее словам, только снисходительно положила руку ей на плечо:

– Нет, Нела. Не эти.

Уже приблизившись к лифту, миссис Робертсон внезапно остановилась, заслышав писк рации:

– Да? Черт, он не может задержаться? Что, я должна его и об этом просить? Ладно, ладно. Сейчас буду.

Миссис Робертсон повернулась к Неле:

– У меня есть дело. Это ненадолго, иди за мной.

Нела молча вошла в лифт за миссис Робертсон и ее взгляд остановился на кнопке выбранного уровня. Двенадцатый.

– Ох, Николас, я неделю ждала, пока вы согласуете смену кодировки! – миссис Робертсон начала возмущенную тираду, едва переступив порог кабинета, – А теперь вы едва не ушли, не дождавшись меня!

Нела едва поспевала за ней. Осторожно войдя в кабинет, больше похожий на какой-то технический отсек, уставленный стройными рядами процессоров почти до потолка, Нела остановилась у двери. Только заметив краем глаза знакомые фигуры, она тут же отвернулась, не находя, на чем остановить взгляд, чтобы ее попытка избегать Максимиллиана и ту раздражающую медсестричку не была столь очевидной. С тоской поглядывая на выход, она все же боковым зрением следила за движением в кабинете.

Мужчина средних лет, в клетчатой рубашке и с лысиной, сухо поджал губы в ответ на тираду миссис Робертсон:

– Не будем, не будем. Если бы вы обратились к Максимиллиану, он бы вас оповестил о ходе работы.

– Видимо, он был слишком занят, – миссис Робертсон недовольно вздохнула, покосившись на Максимиллиана.

Нела наконец не удержалась и повернулась – медсестра стояла почти вплотную к Максимиллиану, едва не прижимаясь к нему со спины.

– Возможно, вы не заметили, – одними губами улыбнулся Максимиллиан, – Я вам отправил их еще на прошлой неделе. Но вы были очень заняты. Я понимаю.

Россыпь слов отдавалась раздражением в ушах Нелы, но вскоре превратилась в фоновый шум, который словно обхватывал голову плотным шлемом, заглушая все мысли и оставляя только раздражение. И усталость. Нела прикрыла глаза, привалившись к стене у входа, и решила просто терпеливо ждать, когда Миссис Робертсон наконец отправит ее домой. Стена дрогнула под хлопком двери, Нела открыла глаза – миссис Робертсон и Николаса уже не было в кабинете, и Нела не смогла сдержать тяжелый вздох, оставшись в кабинете вместе с Максимиллианом и… медсестричкой.

Раздражение усилилось, когда Нела поймала сочувственный взгляд медсестрички. Ее глаза казались такими мягкими, даже заискивающими, что Нела на секунду подумала, а не из жалости ли Максимиллиан проявляет к ней такую обходительность? Но тут же отмела это предположение. Максимиллиан и обходительность – можно ли представить что-то более несовместимое?