Остров монстров

День прибавился намного, все успеешь. Смотришь, ежиха забрела с семейством проведать, кто тут. Зашуршит, хрюкнет сердито и бежать, не любит беспокойства. И травы пахнут терпко, медово. Майский взяток самый целебный, с самого чистого первого цвета берется. Пчелки-труженицы летают, устали не зная. С каждым цветочком дружат, с каждой травинкой, нежно по лепесточкам ползают, брюшком трутся, и нектар собирают, и цветок опыляют, помогают урожаю. У кого пчела на огороде, – тому с пустоцветом не быть, примета такая.

А рядом с ними – бабочки порхают. Они хоть и не такие труженицы, а для души радость, красота, словно цветы живые. А завечереет – тихо станет, ветерок свежий повеет, сучок под чьей-то неосторожной ногой хрустнет, говорок послышится, и опять тишина. До завтрашней утренней зорьки. Вставать рано нужно. Весна…

Зима

Зима – самое суровое и холодное время года. Промозглая и сырая осень уже надоела, и всякий раз ждешь, когда же, наконец, первые крепкие морозы скуют эту противную чавкающую под ногами грязь и накроют землю пушистым белым ковром из снега. Его девственная белизна наивна и чиста особенно теперь, когда все вокруг несет на себе печать уныния и серости, так утомительно действующих на глаза, и вдруг вновь освежает все вокруг себя этим ярким чарующим светом. Даже день кажется длиннее и солнце радостнее, когда за окном лежит белый сверкающий полог из миллиардов снежинок, подобранных одна к одной, словно петельки в хитросплетенном узоре, хотя все они разные и нет ни одной, которая хотя бы чем-то повторила другую.

По ночам мороз крепчает, разрисовывает окна причудливыми узорами и распушает ветки деревьев тонким серебристым инеем. Глянешь поутру – и сердце замрет: сказка да и только! Берендеево царство – волшебное, красочное, чудесное! Так и ждешь чего-то необычного, таинственного и сказочного… А то вдруг на первом пушистом снежке покажутся маленькие следочки осторожных птичьих лапок. Дунет ветерок – и присыпает эти легкие следы, как будто их и не было, и опять все ровно и гладко.

Птиц на зимовку осталось мало. Да и те в лютые морозы предпочитают отсиживаться где-нибудь на веточке, нахохлившись и запрятав свой носок поглубже в перышки. Голодно бедолагам! Потому и слетаются они поближе к человеческому жилью: здесь-то поживиться легче, чем в лесу. По скверам рябины с морожеными гроздьями стоят, ждут своих гурманов-снегирей, прохожие ли хлебушка покрошат или посыпят зерна – вот уж и жив будешь. А в лесу только на себя и надейся. Хмуро, опасно, мрачно в такую пору. Стоит он черный да голый, по колено, а то и по пояс в снегу, спит тяжелым глубоким сном. Живность вся притаилась: которая на зиму спать залегла, а которая попритихла, на белом-то снегу, ох, как все заметно, и не спрячешься. Пробежит ли кто, пропрыгает – и вот уж на тебе – все, как на ладони. Крупному зверю и то не по себе, а уж мелкоте и подавно! Всех голод к жилью гонит да к теплу. Лихо зверюшкам зимой!

И реки покрылись толстым пластом льда. Не журчит теперь весело вода, и не бежит, увлекая за собой, речка куда-то вдаль – все примолкло и дремлет, окутанное холодом снега и ледяными кандалами. Берега стоят запорошенные, с голыми раскоряченными деревьями. И только елки да сосны зеленеют по-прежнему своей колючей хвоей, словно дразнятся на мороз – поди-ка раздень нас, как остальных! Смеются над морозом – все им нипочем, не властен он над ними, не сладит! То-то мороз и запушает их в длинные до земли просторные шубы, скрывает их зеленый наряд за своими горящими искрами снежными одеяниями – знай, мол, и наших! А чуть дунет ветерок посильнее или заденет зверь ветку – и слетит морозный дурман с их пушистых разлапистых ветвей, и опять зеленеет изумрудом их природная красота.

Солнышко встает позже и не греет уже так горячо и сильно, как весной или летом. Тоже надо понимать: и ему отдохнуть надо. А уж когда выглянет, то все словно жаром загорится! Тут тебе и серебро, и золото, и изумруды с яхонтами, и бриллиантовые брызги, так что глаза болят, и тысячи искр разных цветов и оттенков! Сказочное богатство, несметное – да и только! Даже воздух и тот переливается алмазной пылью, сверкающей в лучах солнышка. Снежок под ногами хрустит, точно разговаривает с тобой, так и хочется с ним заговорить, и на душе тоже чисто и светло. Диво дивное, одним словом!

Ребятишкам тоже раздолье – с горки прокатиться, на катке побывать, шайбу погонять или встать на заветные «фигурки», представив себе будущую славу чемпионов. И как знать, может быть, и сбудется эта мечта, покорившаяся трудолюбию и отчаянному упрямству некоторых мальчишек и девчонок! А малышам и того проще: знай себе катайся на санках да лепи снежную бабу! Сколько их было слеплено в детстве и не сосчитать! В каждом дворе стояла своя дородная, с носом морковкой и глазами пуговками или угольками, с нахлобученным на голову ведром необыкновенная и шикарная баба. А для смеха воткнут ей в прилепленные снежные руки ребятишки метлу, стянутую у дворников, или домашний веник, что стоял дома в углу, и уж совсем красота! И что до того, что потом дворник на весь двор ругает детвору и остервенело рвет из рук бабы свой драгоценный инструмент, или мать шумит вечером, не обнаружив веника в углу. Все нипочем по сравнению с тем, что сейчас во дворе стоит эта диковинная снежная краля и сторожит, как хозяйка, весь их двор, удивляя оглядывающихся прохожих, восхищенно кивающих головой. А снежные городки, когда сначала всем двором дружно он строится, а потом стенка на стенку штурмуется под дикий крик «Сарынь на кичку!», и ватага ребятни врубается в снежную крепость, размахивая палками, словно настоящими саблями! И не беда, что где-то потом шишка или синяк – пройдет. Главное – взять сейчас крепость и прокричать торжествующее «Ура!!!», почувствовав этот сладкий и неповторимый вкус победы!

А предновогодняя декабрьская суета, когда весь воздух наливается неповторимой прелестью надвигающегося таинственного и волшебного праздника, который, как никакой другой, несет в себе множество загадок, желаний и чего-то необычного, что может случиться только в эту дивную и торжественную новогоднюю ночь. Все обращено теперь к нему: и хлопоты взрослых, и ожидания малышей. И даже то, что кажется совсем обыкновенным, вдруг становится другим, неизвестным и каким-то мистическим. Нарядная елка начинает мигать своими разноцветными глазами, словно озорница, которая расшалилась под Новый год. Улицы и дома расцвечиваются гирляндами и неоновыми огнями, а там – только посмотри – из простого льда вырезаны фигурки знакомых сказочных героев и стоят, как живые, нисколько не боясь мороза и сверкая в лучах солнца своими блестящими гранями. И мороженое все такое же вкусное и тает во рту, оставляя приятное ощущение детства, уже далекого, но близкого, вдруг подступившего совсем близко в канун этого прекрасного праздника.

Ночи в декабре самые длинные, а день самый короткий. Оттого и ждут, когда уйдет старый год, уступив свое место новому, который принесет с собой весну, лето и тепло, которого так не хватает в седом суровом декабре.

Только зима еще сильна, и январь ее самый пик. Гуляет она по просторам, морозит природу и людей, дышит своим ледяным дыханием, пугает трескучими морозами. Ан зря! Народ у нас крепкий, в домах тепло, а ежели надо, то есть и еще одно средство – с лютого морозца попить доброго чайку с медком или домашним вареньем. Куда ему красноносому справиться, от жара растает и дыма не будет! Чай да парок – и мороз за порог! Это уж дело известное, проверенное. Кто с чайком крепко дружит – не занедужит!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.