Зови меня Шинигами. Дикая охота

Имя Тильда ей совсем не подходило, ротому что это был мальчик. Кира подхватила его, чтобы рассмотреть получше.

Никаких наворотов и лишних деталек: одет в простые брюки и белую майку, взлохмаченная шевелюра из бежевых ниток. В руках – цветок. Не роза, а что-то совсем простенькое. Ромашка или маргаритка.

Кира посмотрела на Вита.

– На тебя похож.

Вит взял куклу, повертел в руках, хмыкнул.

– Да ну. У него крылья. А я же не ангел. Наоборот.

– Для кого как.

– Ни для кого и никак, – отрезал Вит сурово, сузив глаза. Усадил куклу на место, напоследок глянув на неё снисходительно.

Ничего особенного, обычный человечек. Если бы ни округлые кончики плотных белых крыльев, упрямо выглядывающих из-за спины. Но их не сразу замечаешь. А вот воспоминания легко выныривают из памяти. Даже когда не нужно.

Глава 9. «У нас у всех есть свои демоны»

1

Очередное дело, закончившееся неудачей. Можно сказать, тоже очередной. Не первой и точно не последней. Опять угодил в ловушку, чуть не потерял половину ноги. Не прочувствовал, не рассчитал, интуиция не подсказала. Случается. Вит уже давно понимал и принимал спокойно: обязательно будут и неприятности, и проблемы.

А чего это судьбе быть благосклонной к обманщику и вору? Типа, я же не виноват, что демон, мораль не для меня, и прочее? Против природы не попрёшь? Ну тогда и отгребай за эту природу по полной, не скули, не жалуйся. Как ты к жизни, так и она к тебе.

Он и отгребал. Не скулил. Почти.

Пока тащился, чтобы не сосредотачиваться целиком на боли, злился и думал о том, что свой редкий дар полиморфа сейчас, не задумываясь, променял бы на другой, доступный большому количеству демонов, но недоступный ему. Мгновенные перемещения. Раз, и очутился, где захотел. И неважно в каком ты виде, хоть с оторванной башкой. А тут, тут надо идти долго и упорно, и дорога будет выстлана не асфальтом, а бесконечными мучениями.

Сердце ёкает перед каждым новым шагом. Потому что прекрасно знаешь: обопрёшься об изуродованную ногу, пусть даже всего лишь на долю мгновения, и без того непроходящая боль пронзит с удесятерённой силой, вопьётся острыми клинками сразу во всё тело. И выбора нет. Не завалишься прямо тут же немножечко передохнуть, прийти в себя. Надо побыстрее убраться как можно дальше. Чтобы не нашли.

Это хорошо, что демоны крепче людей. И по части силы, и по части терпения. И адреналин ещё не весь вышел: несёт пока, и боль, скорее всего, притупляет.

Нет, если остановиться, сесть или лечь прямо на землю, потом уже точно не встать, не сдвинуться с места. А взрывы боли с каждым шагом всё сильнее, вышибают искры из глаз. Яркий фейерверк, а следом момент темноты, до нового фейерверка. И за всей этой праздничной иллюминацией не видишь, куда идёшь. Но чувствуешь, что всё медленнее, медленнее.

Шаг, боль взрывом. Оглушающим, ослепляющим. Так и провалился во тьму. А, может, и на самом деле куда-то провалился.

Очнулся Вит от того, что ничего не чувствовал. Совсем ничего. Умер что ли? Или нога отвалилась и осталась где-то позади. Вместе с болью. Совсем плохо было. Разодрано до кости, словно крокодил зажевал, или акула. Мышцы, связки – всё в кашу.

Зажило бы конечно, – демон ведь, не человек – наверное, и следов не осталось бы. Но не столь же быстро. Или Вит тут неделю без сознания провалялся? Или точно умер.

Вроде жив пока. И всё-таки чувствует: твёрдый асфальт под боком, холодок, пробирающийся по коже. Только боли нет.

Вит сел, уставился на ногу, ещё недавно напоминающую упаковку с мясным фаршем. Штанина разодрана в клочья, а всё остальное – совершенно целое.

Быть не может! Не приснилось же. Не бред. Не галлюцинация. Штанина вон в доказательство.

Чудо какое-то.

Хотел оглядеться по сторонам, но услышал шорох за спиной. Тихий совсем, словно лист с дерева упал. Развернулся.

А это кто? За компанию прилёг рядышком.

Прилегла.

Женщина или, скорее, девушка. Длинные волосы рассыпались по асфальту. Голова повёрнута в сторону, и Виту не видно лица. Только шею, только маленькое ухо и правую щеку. Такую неестественно белую на общем тёмном фоне: волос, асфальта и ночного пространства.

Она-то почему здесь лежит? Такая мертвенно бледная и неподвижная. Только пальцы шевелятся, сгибаются-разгибаются, будто пытаются расцарапать дорогу. Одна нога согнута, острая коленка указателем целится в небо. А вторая выпрямлена. Узкая штанина потемнела и промокла. Красный цвет едва различим ночью.

Кровь. На ноге. На той самой ноге.

Нет! Как раз не на той самой.

Чудо. Именно оно. Идиотское чудо. Вит-то знает, что подобное возможно.

Не вставая, он придвинулся к девушке.

– Это ты сама сделала? Мою рану… Зачем? Вот дурная.

Наклонился и попытался заглянуть в лицо. Увидел, как веко дрогнуло, как щека нервно дёрнулась, и девушка отвернулась ещё сильнее. Словно спряталась.

– А назад вернуть можешь?

Если честно, не очень-то хотелось, чтобы опять невыносимо рвало и жгло. Но одно дело, если бы просто исчезло, в никуда. И совсем другое, когда перешло к этой несчастной глупышке. Благодетельница хренова. Сама теперь еле дышит, лишний раз пошевельнуться не может.

– Я же демон. На мне быстро заживает. А ты?

Вит опять наклонился над девушкой, протянул руку, хотел повернуть к себе.

– Так можешь вернуть?

Стоило дотронуться, у неё сразу глаза распахнулись. Оба, наверное, но Вит только один видел. А взгляд бессмысленный, безумный какой-то, потусторонний. Как у слепой. И не слышит она Вита, ни одного его слова. Беззвучно открывает рот, словно выброшенная на берег рыба. Да так оно и есть.

– А-а-а-а! Что мне с тобой делать? – получилось, спрашивал сам у себя. Не у кого больше.

Девушка невменяемая. Вит прекрасно знал, что она сейчас испытывала, какая боль адская.

С такой уже не до чего. Ни мир не существует, ни остальное в этом мире. А она худенькая же, чуть ли не прозрачная, или призрачная. Кожа да кости. Где только силы берёт, чтобы терпеть? Молча. Не орать, не корчиться. Или у неё шок? И она почти в обмороке, хоть и глаза открыты.

– В больницу же, наверное, надо. Где тут у вас больница?

Опять Вит сам с собой разговаривает. Никто же не ответит. Ни ночь, ни месяц, ни ветерок. Перетянуть бы ногу, чтобы кровь остановить. А нечем. Хорошо, у неё брюки узкие, хоть немного сжимают, придерживают мышечное месиво.

Так и пришлось подхватить девушку на руки. Она застонала совсем тихонечко, потом закусила губу. Одна рука повисла безжизненно, вторая пыталась цепляться за Вита, бессмысленно шарилась по плечу, по боку, но пальцам сил не хватало держаться, распрямлялись, соскальзывали. Только щекотно делали. А Вит и без того не любитель физических нагрузок.

Демон он. Демон. До людей ему никакого дела. По фигу они ему. По фигу. Но жизнь из него всё филантропа пытается сделать. Упрямая.

Он пошёл на звук, на гул автомобильных моторов. Надеялся, что кто-нибудь остановится, подкинет до ближайшей больницы. Должны же знать. Но машины проносились мимо, не впечатлённые видом парня на обочине, держащего на руках безжизненное тело девушки.

Люди. Им тоже по фигу – все и всё.

Наконец нашёлся один сочувствующий, тормознул резко, выскочил из машины, рассыпая вопросы: что? Как? Куда? Сам распахнул заднюю дверцу машины, нашёл адрес ближайшей больницы, довёз. Даже узнал, где приёмный покой, проводил до нужного кабинета.

Девушку уложили на каталку, сразу воткнули капельницу, повезли. Вита тоже за собой потащили, по пути расспрашивали. Опять: что? Как? Где?

Ну и чего ему рассказывать? Как одна ненормальная, судя по всему, владеющая необычной способностью, пока он лежал в отключке, забрала его рану себе? А потом объяснить про ведьм и демонов? И та же машина с сердобольным водителем, или нет, спецмашина с решётками на окнах, доставит его в психушку.

«Нет, не муж я ей, не парень, не просто знакомый. Кто она? Без понятия. Ни фамилии не знаю, ни имени. До сегодняшнего дня не встречал. Да и тут случайно наткнулся. Увидел – лежит. Подошёл узнать, что случилось, заметил кровь. Ещё заметил, что ей и в целом совсем хреново».

Смесь вранья и чистой правды.

«Не знаю, я что с ней приключилось. Даже предположить не могу. Ничего подозрительного вокруг не видел. И никого. Спросите у неё, когда очнётся. Она ведь очнётся?»

«Конечно, очнётся. Только вот нога вряд ли полностью восстановится. Слишком велики и серьёзны повреждения. С подвижностью будут проблемы. Хромота останется. Сильная».

«А зачем вы мне об этом докладываете?»

Чтобы Вит по гроб жизни чувствовал себя в долгу у сумасшедшей девицы? Он же не просил. Она сама. Дура! И зачем только наткнулся на неё? То есть она на него наткнулась. Но всё равно – зачем? На фига вот ей надо было его спасать? Убогая!

Он кипел, возмущался. Про себя, правда. А перед мысленным взором рисовалось лицо девушки, будто составленное из некомплектных половинок.

Ещё в машине что-то царапнуло неприятно, но не обратил внимания, не до того было. И в больнице при свете сначала подумал, что это она кровью перемазалась. Хотя, какая кровь? Где нога, а где голова. И только когда девушку на каталке везли толком разглядел.

Так не измажешься. Багровые и фиолетовые рубцы и пятна. По всей щеке, наверх – к виску, зацепили внешний край глаза, исковеркав, обезобразив, и вниз – скорее всего, по шее. Может, и по плечу, по спине, по груди. Просто свитер с высоким плотно облегающим воротом хорошо закрывает.

Её сразу в операционную отправили, надеялись хоть что-то сшить, залатать, подправить. Только без магии у них толком ничего не получится, а Вит не может передать свои способности другому существу. И вообще, не обязан. Он её не заставлял, сама удумала. Значит, он абсолютно ни при чём. Не станет он сидеть и ждать, чем операция закончится.

Сидел и ждал. Как привязали к стулу. Уже не повторял для себя: «Демон он. Демон. По фигу ему люди. По фигу. Все. Без исключения». И дождался.

«Сделали всё, что могли. Но вряд ли нога окончательно восстановится».

Спасибо, слышал уже. И тоже напомнил, что он просто мимо проходил.

И на следующий день опять – просто мимо проходил. Хотя нет, нарочно попёрся. Чтобы потребовать назад свою ногу. Ну, точнее рану на ноге. Потому что не привык Вит с долговой петлёй на шее. Душит. А просто плюнуть, растереть и забыть никак не получалось. И не в совести дело – у демонов совести нет – в гордости и независимости.

Конечно, прямо сейчас обмениваться смысла нет. Только врачей пугать. Вот уж они головы поломают, как такое возможно. Забавно. Но не стоит забывать, что мир, к которому принадлежишь, называется скрытым. Поэтому нечего лишний раз магию засвечивать и необычные способности афишировать.

Пусть эта ненормальная пораньше из больницы отпросится. У неё же всё равно сразу заживёт. И у Вита заживёт, быстро и бесследно. Он-то уж точно без лечения обойдётся.

Вошёл в палату, девушка подскочила в кровати. Насколько возможно подскочить с неподвижно зафиксированной ногой. И такое чувство, что убежала бы или хотя бы под кровать залезла. Если б могла.

Но никуда не деться. Сиди. И отворачиваться тоже не стоит, скрывая изуродованную сторону.

– Да не прячься ты, – хмыкнул Вит снисходительно. – Я уже видел. И мне всё равно.

Демонов не волнует красота, ни внешняя, ни внутренняя. Им даже привычней: багровый оттенок кожи, рубцы, наросты, чешуя, рога.

Близко подходить Вит не стал, сложил на груди руки.

– Я для чего пришёл-то? Чтобы ты мне моё вернула. Можешь?

Но договорить не успел, а уже понял, каким будет ответ. По выражению лица и глаз.

Не сказала, замотала головой. Не может. Потом наклонилась, уставилась на одеяло. Раскаивается, виноватая.

Ещё как виноватая!

Подсунула Виту долговое обязательство. На всю оставшуюся жизнь. А он его подписал, пока был в нетрезвом уме и вообще без памяти. Вот и не сдержался, высказал всё, что мгновенно в душе накипело.

– Ты, вообще, думаешь, прежде чем что-то сделать? Спасаешь первого попавшегося. А если ему без надобности. Или он этого не заслуживает. Совсем. Ты же не знаешь, может, я гад какой. И так мне и надо. Плата за содеянное. А если бы я тебя там бросил и убежал? А если бы сотворил с тобой ещё чего, похуже? Я, между прочим, демон. Понимаешь?

И чтобы у этой благодетельницы сомнений не возникло, будто он нарочно придумывает, Вит продемонстрировал свои способности. Превратился. В неё. Может, даже перестарался, что-то там гиперболизировал слегка. Со зла.

Девушка вскрикнула, дёрнулась, так что кровать скрипнула. Впечатлилась. Но, скорее всего, не способностью Вита, а своим внешним видом, взглядом со стороны. Пальцы на руках судорожно сжались, комкая простынь. Девушка наклонилась ещё сильнее, почти пополам сложилась. Но Виту начхать, что губы у неё трясутся, а из глаз каплет. Только ещё сильнее раздражает. Вернул свой прежний вид и продолжил:

– Демон. Ни правила, ни мораль для меня не существуют. И заживает на мне быстрее чем на кошке. Так что мне твоя самоотверженность…

Вот чего он распыляется? Ей-то хуже, а ему – совсем никак. И ничего не изменишь. Если только эта девица вдруг слишком чувствительной окажется, не переживёт его слов, из окна выбросится или на бинтах повесится. Тогда с Вита долг автоматически спишется.

Да сейчас! Проглотит, переварит, слезами горючими запьёт. Ещё и удовольствие получит от страдания. Таких сразу видно.

– Дура юродивая! – вырвалось вслух уже на повороте к двери.

Вит выскочил из палаты, но далеко не ушёл, наткнулся на какую-то бабульку белохалатную. То ли медсестра, то ли санитарка.

Сам он, если по годам считать, её, конечно, раза в три старше. Но ведь главное, как выглядишь и сколько сам себе определяешь.

– Иди-ка сюда, – рукой поманила, голосок проникновенный, сочувственный, и Вит послушался, подошёл. Уважил старость.

– Ну чего ещё?

Бабулька словно и не услышала, ни слов, ни презрительных недовольных интонаций, завела:

– Жалко девочку. Одна совсем. Никто к ней не приходит. А у неё ведь даже щётки зубной нет. И принести некому.

У Вита так и рвалось с языка: «Я-то при чём?» А для верности ещё про демона добавить. Но сдержал порыв, мысленно плюнул, стиснул зубы, развернулся. Так ничего и не сказав. Пока вновь не оказался в палате.

Лина, которая от «Ангелины». Чтоб её…

Она опять дёрнулась, мгновенно убрала руки от лица. Глаза из-за стоявших в них слёз, словно под лупой, увеличились в два раза. Огроменные. А эмоции в них – раз в десять.

– Говори, тебе чего сюда принести?

Из больницы Вит вышел с ключом в кармане. От квартиры. Где деньгами даже и не пахло. Уныло-то как!

Но, с другой стороны, удобно, есть где пожить, пока. Дело-то не доделано. А Вит этого так не оставит. В лепёшку расшибётся, а заказ выполнит, принципиально. Особенно после того, как лоханулся по всем фронтам.

Давненько это случилось.

– Часто сюда приезжаешь? – поинтересовалась Кира.

– Иногда, – безучастно сообщил Вит.

– А-а-а, – интонации такие душевные, и взгляд жутко проницательный, понимающий.

– Что «а»?

Лучше бы о приятеле своём, крутом белоголовом, вспомнила. За него бы и попереживала.

Убираться надо отсюда, иначе доконают Вита эти девицы. Их и по одиночке не так просто вытерпеть, а уж двоих сразу…

К тому же, скорее всего, Киру в покое не оставят. И лучше не втягивать никого постороннего. Опасно. А тут и без того проблем и неприятностей хватает.

Домой возвращаться Кира тоже больше не собирается. Наверное, правильно. С её позиции. А Виту непроходящая головная боль.

Пообещал присмотреть, называется. Знать бы заранее, во что ввязывался.

И тогда? Отказался бы?

Ага.

Где у него есть ещё одна укромная норка? С его занятием без таких невозможно. Затаиться, переждать какое-то время, пока чужая злость и мстительные порывы ни поугаснут до безопасного уровня.

– Переночуем здесь, а с утра пораньше выдвигаемся.

Раннее утро – самое спокойное время. То, что называется «скрытым», не любит прозрачной откровенности рассвета.

Глава 10. Варианты и возможности

Опять планы к чёрту. Прикидываешь, рассчитываешь, наивно надеешься, что всё получится. Вот оно – нужное решение. Но жизнь, будто злая учительница, безжалостно перечеркнёт ответы ручкой с красной пастой, посмотрит свысока и злорадно усмехнётся: «А здесь другая формула необходима!»

Они прибыли на место ближе к вечеру – закономерность, ставшая дурной приметой, полностью себя оправдавшей.

Такое ощущение, что их встречали, заранее осведомлённые о прибытии. А, может, вели, ещё с вокзала, с того момента, как к Кире подошёл двуликий. Или даже раньше: от её дома или другого дома, в котором она пыталась отыскать Ши. Хотя совсем неважно, когда началось, но, похоже, не только Вит присматривал за Кирой.

Скрытые прекрасно чувствовали друг друга, даже без визуального контакта, выделяли в любой толпе. Магия всегда реагировала на другую магию, начинала подавать сигналы своему хозяину, наподобие металлоискателя или счётчика Гейгера. Рыбак рыбака… Не за километры, конечно. Поэтому Вит и не заметил раньше, а тут сразу определил: где-то поблизости свои, родимые. И несколько. Потом и зрительно вычислил.

Антропоморфные, с единственной личиной. С расчётом, что Кире издалека не выявить их принадлежность к скрытому миру. Знают о её способностях, а Вита, скорее всего, приняли за обычного человека.

Его трудно вычислить, раз хамелеон, да ещё с таким стажем. Прикидывается так уж прикидывается. Если косит под людей, то сходство почти на сто процентов, не только внешнее, даже параметры копирует. Как их лучше назвать? Сущностные, ментальные, нейроэнергетические?

Уникум он, гений. Остальные так не могут. В большинстве.

Вит поделился с Кирой своим открытием. Она, конечно, не обрадовалась – ещё как не обрадовалась – но ни в панику не впала, ни в безнадёжное уныние, хотя экстрим и переживания последних дней её уже достали. Сколько можно?

Жизнь полная опасных приключений – зачем она нужна? Если кому-то подобное нравится, Кира с удовольствием поменяется местами.

Отдаются в хорошие руки ежедневные стычки с колдунами, демонами, и прочими таинственными тварями! Хорошие порции адреналина и балансирование на грани жизни и смерти. Совершенно безвозмездно. Ау! Где вы, любители захватывающего фэнтези? Не просто реалистичного, реального.

Что-то добровольцев в перспективе не видно. Поэтому Кира стиснула зубы, вздохнула.

Смирись, не ропщи. Свобода – это осознанная необходимость. Раз, два, три. Осознала?

– Что будем делать?

Вит скосил глаза, взглядом выцепив в толпе одного из скрытых.

– Единственный вариант: обмануть и оторваться. – Медленно, как бы без особой причины, он повернул голову, засёк другого. – Хотя, конечно, есть и второй. Основательно прибить или прикончить, но…

Это, конечно, не к ним. Не к Виту и уж тем более не к Кире.

– Можно вертеться в людных местах. Там, где народу много, думаю, к нам не сунутся. Будут дальше пасти, пока…

Ну почему Вит заканчивал свои монологи многозначительными многоточиями? Кира и без него понимала, насколько серьёзно они вляпались.

Сначала на Киру одиночек натравливали, но после двух неудач решили перестраховаться, прислали толпу. Зачем? Опять убить? Или только поймать, доставить куда-то. И чего ждать? Очередного морока или уничтожающей силы.

По внешнему виду преследователей не определишь, какими способностями они обладают. Раз Вит их учуял, значит, точно не люди. А кто, кто, кто?

Заскочили в кафе, полное посетителей, уселись за свободный столик. Он так удачно расположен оказался. В самом уголке, но у окна. Сразу в глаза не бросается, а улица неплохо просматривается.

Есть время для передышки, чтобы собраться с мыслями. Только что там собирать? Нет у Киры никаких мыслей. Не умеет она убегать от настоящей опасности, скрываться от преследователей. Один раз попробовала действовать по собственной инициативе, но ясно же, что ничего не получилось бы. Если бы не Ши.

Сейчас тоже – только недоумение и растерянность. Как дурочка смотрит на Вита, надеется на его сообразительность. Как всегда, бестолковая, как всегда, ведомая. Поэтому и пользуются ею все, кому не лень. Она ведь самостоятельно ни на что не способна.

Раньше хоть могла разозлиться, завестись так, что море по колено, ввязаться в любую историю. И плевать на последствия. А теперь только сомневается. Принимает решения, что-то пытается сделать и всё равно без конца сомневается. Ушла сила Источника, и Кира превратилась в ничто.

Обрисовался официант. Вот надо же. Если его ждёшь, ни за что не дождёшься, а когда не нужен, сам является и мгновенно.

– Что будете заказывать?

Довольно молодой, но уже с залысинами, круглощёкий, в очках. Ничего особенного, но смотрит свысока и не просто потому что он стоит, а Кира с Витом сидят. Кажется, ему очень нравится такая позиция. В глазах вызов: «Да, я всего лишь официант. Да, достоин большего. Но так сложилось. И не вам судить». Кира и не судила – даже мыслей не возникло – и заказывать ничего не собиралась. Сейчас самое время есть.

Вит её поддержал, улыбнулся с вечной своей ехидцей, ответил:

– Ничего.

– У нас так не принято: просто сидеть, не заказывая, – официант тоже улыбнулся, с вежливостью, холодно-металлической, а в глазах: «Зачем тогда припёрлись?»

– Ну-у, – невозмутимо протянул Вит. – Можно чай.

– Два?

– Один.

Сейчас официант опять скажет про «не принято». Количество блюд обязательно должно быть кратным количеству персон.

– Мы всегда из одной чашки вдвоём пьём. Так романтичней, – не стал дожидаться критичных замечаний Вит, обратился к Кире: – Да, милая?

– А? – Кира не сразу поняла, о чём он, переводила встревоженный взгляд с окна на входную дверь. А потом дошло. Как Вит прикалываться может в подобном положении? Но сама, на удивление, ответила в тон и в смысл: – Да. Конечно-конечно. Вы тоже попробуйте. Если у вас есть, с кем.

Официант поджал губы. Кажется, обиделся из-за последней Кириной фразы. Но она этого не заметила. Потому что входная дверь распахнулась, пропуская одного из преследователей.

Их даже присутствие большого количества народа не смущает. Неужели сейчас ворвутся?

Нет. По-прежнему один. Уставился и уверенно шагает прямиком к их столику.

Официант уже уходил, с места сдвинулся, когда Вит остановил его вопросом:

– Чёрный ход у вас есть?

Мгновенно сбитый с толку странностью интереса, официант обернулся и ответил коротко и честно:

– Есть. – Но тут же спохватился и спросил с подозрительностью: – А что?

– Можно им воспользоваться?

Тут официант не выдержал, фыркнул:

– Да сейчас!

И удалился, поспешно. Но, даже получив разрешение, они бы не успели сбежать. Преследователь подошёл уже слишком близко, и Кира могла определённей сказать о его природе.

Не существо и не тварь. Человек, но с необычной способностью. Живущая в нём магия выдавала себя бледной оранжевой аурой. Что это означало, Кира точно не представляла.

Обычно сияние исходит от колдунов и ведьм. У тёмных – чёрное, у светлых – почти как солнечное. Наверное, всё-таки колдун. Но какой-то узконаправленный. И по-прежнему неизвестно, что от него ожидать.

Он приблизился к столику, не спрашивая разрешения, уселся напротив Вита.

– Долго планируете бегать? Безнадёжно же. Сами понимаете.

– Хочешь предложить альтернативу? – Вит вскинул брови. – Надеюсь, стоящую.

Колдун не собирался соревноваться с ним в язвительности и остроумии, усмехнулся снисходительно:

– Словно у вас выбор есть.

– Конечно, есть, – невозмутимо возразил Вит. – Ты же сам говорил. Либо бегать, либо… Что там у тебя в планах?

– Спокойно поднимаетесь, выходите из кафе и послушно следуете за нами, – неспешно перечислил колдун, но под конец добавил: – Всё по-хорошему. И люди здесь не пострадают.

Вит хмыкнул, скорчил физиономию и тоже неспешно объяснил:

– А мне… начхать на людей. Да и им не мешает лишний раз пострадать. Обычно что-нибудь толковое получается.

Вит держался самоуверенно и даже вызывающе. Скольких усилий ему это стоило, Кира определить не могла. Может и нискольких. Но что-то сомнительно. С трудом верилось в его непоколебимую браваду.

Ну да, руки лежат на столе, пальцы переплетены в замок, сжаты с силой, кожа побелела от напряжения на выступающих костяшках. Но если бы не его показное спокойствие, Кира бы изнервничалась, издёргалась, отчаялась и уж точно бы покорно отправилась за колдуном, стоили бы ей только услышать «люди не пострадают».

После слов Вита ей вовсе не захотелось за компанию с ним чихать на всех, зато укрепилась надежда на его множество раз опробованную изворотливость. Кажется, он определял для себя выбор гораздо шире, чем предполагал колдун. А Кира…