Пламенный лёд. Книга вторая

Лиза откинулась на спинку неудобного кресла. Миронов оказался прав: сейчас, когда она отдохнула несколько минут, ей стало лучше. Утром она и не предполагала, что сегодняшний день будет… таким. Может, оно и к лучшему. В последнее время она много думала над тем, чтобы вернуться на лед. Вначале осторожно, словно едва касаясь одной только этой мысли, потом смелее, потом… Сегодня она едва не сделала риттбергер. Едва – потому, что Миронов вовремя появился у бортика и остановил ее. Так гаркнул, что Лиза быстро сообразила – прыгать ей пока в самом деле не стоит. После краткого, но весьма действенного внушения Женя смилостивился и попросил исполнить вращение. Самое простое. До этого дня Лиза просто каталась: одна или с Максом, максимум, что она делала – шаги разной степени сложности.

Все еще сжимая края пледа на груди, Лиза спустилась с трибуны. Сбрасывать теплый кокон не хотелось, но и сидеть без дела ей надоело. Она решительно кинула плед на ближайшее кресло и вышла на лед. Макс отрабатывал новую комбинацию шагов, судя по всему, ему было не до нее. Что ж, он и не обязан с ней таскаться. Как минимум, Лизе хотелось, чтобы он не чувствовал себя обязанным это делать. Если так, то пусть уж лучше издевается, как это было прежде. Она искоса посмотрела на тренера и с легкостью зашла на вращение, прогнулась в спине, подтянула ногу к голове и ухватила лезвие конька. Сделала пять оборотов, больше пока не рискнула. Улыбнулась – если смогла пять, то и восемь восстановит. Немного закружилась голова, но Лиза, не придав этому значения, не спеша пересекла каток. Услышала тихий скрежет лезвия о лед позади себя и порывисто обернулась.

– Прохлаждаешься? – Макс приподнял бровь, остановившись в полуметре от нее.

– Типа того.

– Миронов сказал, что ты хочешь вернуться… – Он внимательно смотрел на нее.

Трудно было понять, что выражают его глаза. Неодобрение? Досаду? Раздражение? Или он переживает? Может ли он переживать за нее? Ей показалось, что во взгляде его скользит холодок. Впрочем, это не важно. Даже если сейчас он выплюнет ей в лицо кучу гадостей, это ничего не изменит.

– Хочу. – Голос почему-то дрогнул. – Не думала, что так будет… Я скучаю по льду. Только не уверена, что у меня получится.

– Попробовать стоит.

Не спрашивая ее согласия, Макс взял Лизу за руку. От его прикосновения у нее вдоль позвоночника пробежали мурашки, собственная рука казалась ей льдинкой по сравнению с его теплой ладонью. Лиза приоткрыла рот, собираясь что-нибудь ему сказать, но Макс молча потянул ее за собой. Да, пожалуй, ей и в самом деле лучше молчать.

На улице уже вечерело, когда Лиза вышла из школы. Ей бы стоило уйти раньше, Миронов давно отправил ее со льда, но она снова устроилась на трибуне, закуталась в плед и стала смотреть, как тренируются остальные ребята. Домой ей не хотелось. Там было тихо и одиноко, здесь же Лиза чувствовала себя частью чего-то большого, значимого.

К концу тренировки настроение Макса ухудшилось, трудно было не заметить резкость, появившуюся в его движениях. Из-за этого он несколько раз оказался лежащим на льду, что, без сомнения, разозлило его еще больше. Лизе хотелось как-то помочь ему, поддержать. Она уговорила Женю дать ей еще немного покататься и попробовала заговорить с Максом, но он наградил ее таким пренебрежительным взглядом, что Лиза уяснила – ее участие для него, как кость в горле. А на что она рассчитывала? Что все мигом изменится? Оказавшись в дальнем углу катка, Лиза уперлась руками в борт и выдохнула. Макс винит ее в том, что Алиса послала его на все четыре стороны, – это очевидно. И как бы он ни пытался это скрыть, время от времени что-то да выдавало его. А его изменившееся отношение… это всего лишь чувство вины.

Макс уже садился в машину, когда заметил Лизу, вяло плетущуюся к дороге. Помрачнел и уперся ей в спину колючим взглядом. Он действительно винил ее. Если бы не она, сейчас все было бы иначе. Вначале Меркулов, а теперь и его сестрица… Меж бровей Макса пролегла складочка, на скулах выступили желваки. Салон машины приветливо манил к себе, но он все так же стоял, глядя на удаляющуюся от него девичью фигурку. Ему бы стоило сесть в автомобиль, завести мотор и уехать, а он все не двигался с места.

Остановившись возле кустов сирени, Лиза спустила сумку с плеча. Простояла так с минуту, потом снова подняла и побрела дальше. Чертыхнувшись, Самойлов громко окрикнул ее и, когда она остановилась, быстро направился к ней.

– Что случилось, Макс? – сжимая ремень сумки так, что тонкие пальцы побелели, спросила Лиза, сделав шаг к нему.

– Ничего не случилось, – буркнул Самойлов. Лиза была бледной и уставшей, но глаза светились живым блеском. – Пошли, подброшу тебя до дома.

– Не стоит.

– Боишься, что ли? – Он ехидно усмехнулся.

Лиза промолчала. А ведь она и в самом деле боялась. Чего именно, сама определенно сказать не могла, но в душе притаился страх. Слишком живы были воспоминания о том, как он однажды подвез ее до метро, о собственной слабости. Лиза поняла, что он догадался о ходе ее мыслей и отвернулась. Сегодня был трудный день: много эмоций, много переживаний, много мыслей.

– Давай сюда. – Сдернув с ее плеча сумку с коньками, Макс пошел к машине.

Лиза покорно поплелась следом. Она действительно устала, а силы ей еще понадобятся для более значимых вещей. Если же он опять примется за свое… что же, некоторым людям свойственно наступать по сотне раз на одни и те же грабли.

В машине пахло чем-то приятным, свежим. У Лизы запах этот ассоциировался с мужчиной, сидящим за рулем. Пристегнувшись, она сразу же опустила веки и расслабилась. Ныли мышцы, болела голова, хотелось спать. Сейчас, оказавшись в теплом салоне, Лиза поняла, что устала куда больше, чем думала.

– Как ты себя чувствуешь? – Макс включил магнитолу, по салону разлились негромкие звуки классического зарубежного рока.

– Устала, – честно призналась Меркулова и, приоткрыв глаза, посмотрела на Макса. – Я так быстро устаю…

– Если музыка мешает, я выключу.

Сейчас, глядя на нее, Макс не чувствовал злости. Он мог что угодно говорить, делать и даже думать, но стойкость ее заслуживала уважения. Если бы она обвинила его в своем состоянии, Макс снова бы разозлился, но Лиза сидела молча. Она только отрицательно покачала головой, давая понять, что ее все устраивает, и снова закрыла глаза. В этот момент она казалась очень хрупкой.

Плавно вырулив со стоянки, Макс влился в поток машин. Он старался вести автомобиль как можно мягче, чтобы пассажирка могла отдохнуть. Время от времени бросал на нее недолгие изучающие взгляды, стараясь объяснить самому себе, чем же она его цепляет, но ответа найти не мог. Ее руки лежали на коленях, голова была откинута на подголовник, Лиза не спала, просто сидела с закрытыми глазами.

Почувствовав, что машина остановилась, Меркулова разлепила веки. Пейзаж за окном был незнакомый, и она тут же вопросительно посмотрела на Макса.

– Посидишь пять минут? – Он уже отстегивал свой ремень. – Я сейчас схожу за кофе и вернусь.

Только теперь Лиза поняла, что припарковались они напротив кофейни. Поднявшееся было беспокойство улеглось, Лиза кивнула.

– Конечно.

– Тебе что-нибудь взять?

– Нет. – Она натянула рукава кофты до самых пальцев. – Спасибо.

Но Макс все равно вернулся с двумя стаканами в картонной подставке и бумажным пакетом. Бросив пакет на приборную панель, он протянул один стаканчик Лизе, предварительно открыв его.

– Пей. – Она и опомниться не успела, как ароматный кофе оказался у нее в руках. – Это латте.

– Я же сказала, что мне ничего не нужно.

– Здесь готовят очень вкусный кофе. – Он открыл свой стакан и сделал глоток. Воздух наполнился сладким ароматом – себе Макс взял капучино с ванильным сиропом. – В пакете круассаны, угощайся.

Кофе и правда оказался вкусным. И горячим. Тепло, исходящее от стаканчика, согревало озябшие руки, насыщенный аромат свежего напитка щекотал ноздри. С каждым глотком Лиза чувствовала прилив сил.

– Я так давно не пила кофе… – Она облизнула губы и улыбнулась. – Вкусно.

– Круассаны. – Он кивком указал на пакет.

– Не хочу. – Она сделала еще несколько глотков.

Змей-искуситель из Макса получился бы знатный. Он развернул пакет и достал круассан. К аромату кофе и ванили, витавшему в салоне, тут же прибавился запах свежей выпечки. Лиза уткнулась в свой стаканчик. В последнее время она позволяла себе много лишнего, нужно было держать форму, тем более, сейчас тренироваться в полную силу она не могла.

Через полчаса они подъехали к Лизиному дому. Голова у Лизы прошла, усталость тоже немного отступила. Правда желание принять теплый душ, а после забраться под одеяло все равно никуда не делось. Именно так и планировала она поступить, придя домой. Ну разве что еще легкий ужин – овощной салат с кусочком курицы или нежирный творог.

– Спасибо. – Лиза отстегнула ремень безопасности. Ее сумка лежала на заднем сиденье.

– Пожалуйста. – Самойлов разблокировал двери.

Лиза хотела покинуть салон, но замешкалась.

– Макс…

Повернувшись, Самойлов встретился с ней взглядом. Эти красивые голубые глаза… Она смотрела очень серьезно, в глазах ее была грусть и что-то теплое, волнующее.

– Я хотела сказать… я знаю, что ты думаешь, почему с моим братом… в той машине… почему с ним была твоя сестра? Почему не я, не кто-то еще? Почему все это случилось с Лилей, а не со мной?

– Лиз…

Подобных слов он от нее не ожидал. Хотел возразить, но она тихонько покачала головой.

– Я не знаю… твоей сестры нет, а я… – Она нервно облизнула губы и сжала пальцами край ветровки. – Если бы я могла тебе что-то сказать или объяснить, я бы это сделала. Но я не могу. И изменить я тоже ничего не могу. В этом нет моей вины.

Она тихо, почти беззвучно открыла дверцу машины и выскользнула на улицу. Так же тихо забрала с заднего сиденья свои вещи. Макс смотрел, как она идет к подъезду, как набирает код домофона. Когда Лиза скрылась за дверью, он шумно выдохнул и потер руками лицо. И он тоже не знает. Если бы он знал…

Лиза бросила ключи на тумбочку и сняла ветровку. В квартире было душно и она, пройдя в кухню, открыла форточку. Почему-то она ждала, что Макс догонит ее, окликнет, но этого не произошло. Может, оно и к лучшему. Скорее на автомате, чем из-за желания выпить чая, она включила чайник. Она все еще чувствовала привкус кофе на губах, а легкие пропитал волнующий мужской запах. Шум закипающей воды разбавил звенящую тишину. Лиза снова почувствовала усталость, ей следовало сходить в душ и лечь спать. Сон – самый верный способ ни о чем не думать. Она уже собиралась стянуть с себя кофту, когда в дверь настойчиво постучали.

Макс и сам не знал, зачем делает это. Сейчас, стоя на пороге и глядя на Лизу, он ощущал всю нелепость ситуации. Она явно ожидала от него объяснений, только объяснений у него как раз не было. После того, как за ней захлопнулась подъездная дверь, он еще несколько минут просидел в машине. Видел, как в окнах ее квартиры зажегся свет, и все равно не спешил заводить мотор. А потом вдруг понял, что должен ее увидеть. Теперь же, глядя в Лизкино лицо, он понятия не имел, зачем ему это нужно.

– Что случилось? – спросила Меркулова, чувствуя себя неуютно под его тяжелым взглядом.

– Завтра утром я тебя заберу. – Это было первым, что пришло ему на ум. Чтобы заехать за ней ему придется сделать крюк, он уже заранее проклял все на свете, но это было лучше, чем просто стоять, пялиться на Лизу и молчать.

– Не надо, Макс. – Она опустила руку, которой придерживала дверь, словно оставляла Максу выбор – войти в квартиру или остаться на лестнице. Он выбрал второе. Поняв это, Лиза почувствовала еще больший дискомфорт и обхватила плечи руками. – Тебе совсем не обязательно таскаться со мной. Я могу доехать сама.

– Я сказал, что заеду, значит, заеду.

Ее упрямство бесило его. Вид его стал совсем хмурым, взгляд суровым. Он не мог смотреть ей в глаза и оставаться спокойным. Хотелось либо сказать ей что-то грубое, либо привлечь к себе и ощутить тепло ее тела под ладонями. Это тоже бесило его. Эти глаза… голубые, чистые, красивые…

– Я могу сама о себе позаботиться.

– Не сомневаюсь, – снисходительно хмыкнул он, всем своим видом демонстрируя пренебрежение к ее словам. – Будь готова к восьми.

После того, как Макс ушел, Лиза оперлась спиной о стену и в голос застонала. Она не могла понять его, не могла понять его поступков, настроения. Когда все, как ей казалось, становилось ясно, происходило что-то, что снова сбивало ее с толку. Противиться ему было трудно, еще труднее было противиться себе.

Проснулась Лиза совсем рано. Проворочавшись в постели с полчаса, поняла, что уснуть больше не получится, и пошла в ванную. Сегодня она особенно долго стояла под струями теплой воды, натирая тело фруктовым гелем для душа, и придирчиво осматривала себя, словно это имело какое-то значение. У нее была маленькая грудь, вполне обычная талия и довольно узкие бедра. Лизе бы хотелось иметь более плавные черты, изящное, женственное тело. Она завидовала девочкам, в которых стройность сочеталась с притягательной мягкостью, грациозностью. Хотя при росте метр шестьдесят два Лиза весила чуть больше сорока килограммов, себе она казалась неказистой, тяжелой. Она, вроде бы, повзрослела, но страх поправиться так никуда и не делся, и, глядя на себя в зеркало, Лиза частенько видела невзрачную девушку с кучей недостатков.

Смыв с головы бальзам, она безрадостно вздохнула. Скорей бы отрасли волосы…

Обычно, собираясь на тренировку, Лиза и не думала о косметике, но сегодня, рассматривая себя в зеркало, ей как никогда хотелось выглядеть привлекательно. Она нанесла на веки перламутровые тени, а губы подкрасила розовым блеском. Провела по торчащим волосам ладонью и с ожесточением вытерла рот. Ничего ей не поможет. Когда доходившие до лопаток волосы обрамляли лицо, мягко оттеняя кожу, она была еще ничего, а теперь… Пальцы коснулись шрама на виске, подбородок дрогнул. Привлекательная… С трудом Лиза проглотила вязкий комок, вставший в горле, и пошла в ванную, чтобы смыть остатки косметики.

Самойлов приехал чуть раньше восьми. По пути он успел заскочить за кофе и теперь, когда Лиза устроилась рядом, на пассажирском сиденье, протянул ей стаканчик.

– Для бодрости, – подмигнул он, выруливая со двора.

– Спасибо.

Сегодня она взяла кофе без пререканий. Приятный аромат немного отвлек Меркулову от невеселых мыслей, разогнал тоскливое настроение. За окном моросил дождь, а в салоне тихо играла музыка, легендарная «Show must go on» группы Queen.

– Я скатаю под эту песню свой последний показательный номер. Когда-нибудь… когда решу уйти из спорта, – задумчиво сказала Лиза и сделала глоток кофе.

Макс искоса взглянул на нее, но ничего не ответил, потому как в ее непрозвучавшем «если» было заключено куда больше, чем в этих словах.

Глава 7

Москва, май 2016 года

Новость о том, что Елизавета Меркулова возобновила тренировки, быстро разлетелась по школе и, как подозревала сама Лиза, за ее пределами. Сейчас она была отчасти рада, что в Москве у нее нет друзей и даже хороших знакомых. Постоянные расспросы о самочувствии и разговоры на эту тему скорее раздражали бы ее, чем вызывали у нее удовлетворение тем, что о ней беспокоятся. Она просто к этому не привыкла. Хотя в глубине души было тоскливо, что вечером, когда она возвращалась домой, никто не предлагал налить чашку чая, не спрашивал, как она и как прошел день. Порой ей этого в самом деле хотелось. Уже больше недели она приходила в школу не просто так, чтобы чем-то занять себя и отвлечься, а как член команды, спортсменка, фигуристка, желающая достичь своей цели. Она все еще не была уверена, что у нее получится восстановиться, но всем сердцем желала этого. Миронов относился к ней очень бережно, не давал перегружаться и щадил, как считала сама Лиза, больше, чем стоило бы. Как-то она даже психанула по этому поводу.

– Если тебя что-то не устраивает, ты знаешь, где выход. – Женя говорил спокойно и твердо.

– Евгений Александрович…

– Три месяца назад ты лежала на этом самом льду с дыркой в голове, – глядя ей в глаза, сказал Женя. – Я не только тренирую тебя. Я отвечаю за тебя. Что я скажу твоим родителям, если что-то пойдет не так?!

– Моим родителям все равно!

Сам того не подозревая, Миронов задел ее. Тут же пожалев, что выдала себя, Лиза отвернулась и замолчала. Женя же задумчиво глядел на ее профиль.

– Я могу делать больше. До начала сезона не так много времени и если…

– Не можешь. – Он вдруг смягчился и взял ее за руку. – Не пытайся обмануть меня.

Лиза стушевалась. Посмотрев на Женю из-под ресниц, отвела взгляд и нервно прикусила губу. И все-таки она действительно могла больше. Могла попытаться делать больше. Пусть она и чувствовала усталость по окончании тренировок, это не имело значения. Она давно привыкла не обращать на это внимания, усталость была для нее делом столь же обычным, как и возвращение в пустую квартиру.

– Не нужно меня жалеть.

– Вот уж чего я точно не собирался делать, так это жалеть тебя.

В какой-то момент Миронов почувствовал, что злится на эту девочку, теперь же от злости не осталось и следа. Перед ним стояла совсем юная девчонка, упорная, трудолюбивая и нуждающаяся в поддержке. Жалеть он ее не собирался, потому что это бы было несправедливо. Она слишком сильная, чтобы испытывать к ней жалость, хотя, скорее всего, сама этого не осознает.

***

Почти всю дорогу от школы до Лизиного дома в машине стояла мертвая тишина, Макс даже музыку сегодня не включил. По выражению его лица было ясно, что он о чем-то думает и ему не до разговоров, поэтому Лиза сидела молча. В последние дни Макс часто подвозил ее после тренировок. Она понятия не имела, делал ли он это по просьбе Миронова или подобная благотворительность являлась его собственной инициативой. Мысль о том, что возит ее Макс по принуждению, была Лизе неприятна равно так же, как и мысль о том, что причиной всему – чувство вины. Ей хотелось узнать, зачем все это, особенно остро она испытывала подобное желание в такие моменты, как сейчас, когда он сидел мрачный. Ей казалось, что это из-за того, что она находится рядом.

– Макс, я могу доехать на метро. – Они проделали примерно половину пути, когда Лиза, не выдержав давящей на виски тишины, все же осторожно заговорила. – Я понимаю, что возить меня тебе удовольствия не доставляет. Ты и не должен этого делать.

– Если бы я не хотел этого делать, то ты бы давно уже шагала пешком, – грубовато ответил он. Потом бросил короткий взгляд на свою спутницу.

– А ты хочешь? – в ее усмешке не было ни злорадства, ни ехидства, скорее горькая ирония.

– Мне не тяжело подкинуть тебя до дома. – Одна его рука лежала на руле, вторая покоилась на бедре. Лизе нравилось смотреть на его красивые руки. По крайней мере, это было не столь опасным, как изучать его лицо, так она не рисковала быть застигнутой врасплох. – Не думаю, что тебе стоит сейчас тратить силы на дорогу. Ты еще не достаточно окрепла.

– Тебя это не должно волновать.

– Может, и не должно…

Иногда он и сам так думал. А потом вспоминал тот день, когда лезвие его конька пробило ей череп, вспоминал, как на руках уносил ее со льда, как по виску ее бежала струйка крови… С юности Макс знал, что он ответственен за свою партнершу на льду. Это являлось для него такой непререкаемой истиной, что он скорее забыл бы собственное имя. Но Лиза… Теперь, оглядываясь назад, он отчетливо понимал, насколько опасными и глупыми были его выходки. Одно дело поддеть ее словами, обидеть, и совсем другое – видеть, как она пытается встать после жуткого столкновения и не может этого сделать.

Оставшуюся часть дороги они не разговаривали. Лиза смотрела на его руки и понимала, что хочет, чтобы он обнял ее. Нежно, осторожно, чтобы прижал к себе и провел ладонью по ее спине. Ей так остро хотелось этого, что она ощущала физическую потребность коснуться его. Вместо этого Меркулова сжала руки в кулаки и отвернулась к окну. Как мантру про себя она повторяла, что ей просто нужен кто-то рядом, что это пройдет, что она вернется домой, позвонит Стефану и ей сразу станет легче. Только в глубине души Лиза знала, что все это ерунда, и на сей раз лучший друг ничем не поможет.

– Спасибо, – произнесла Лиза, когда BMW остановился возле ее подъезда. Макс кивнул. Лиза отдавала себе отчет, что нужно вылезти из машины, забрать сумку и убраться куда подальше, но почему-то продолжала сидеть на месте, теребя замочек ветровки.

– Извини, если что-то не так. Ты всю дорогу молчишь… если причина во мне…

– Все в порядке, Лиз. – Он посмотрел на нее.

Не заметив в его взгляде раздражения или упрека, она немного успокоилась. Она бы хотела оставаться хладнокровной по отношению к Максу, но все внутри нее противилось этому.

– Тогда до завтра. – Лиза заставила себя улыбнуться краешками губ.

По утрам Макс за ней больше не заезжал, это, наверное, было даже хорошо. Ни к чему ей придумывать что-то, чего нет и не может быть.

***

Утром следующего дня в коридоре школы Лизу остановила Ксюша:

– Лиз, подожди.

– Привет, – улыбнулась Меркулова.

– Привет. – Ксюша поняла, что в суматохе даже не поздоровалась и поспешила исправиться. – Сегодня какой-то сумасшедший день. Передай, пожалуйста, Жене бумаги. Я убегаю, а он просил занести.

Дверь в кабинет Миронова была приоткрыта. По доносившимся из помещения голосам Лиза поняла, что помимо Евгения Александровича в комнате находится Макс. А еще она поняла, почему вчера вечером Самойлов был таким задумчивым. Она хорошо слышала, о чем разговаривают мужчины и, хотя подслушивать не собиралась, своего присутствия не выдала.

Вначале они говорили о какой-то фигуристке, фамилия которой Лизе вроде бы была знакома, но где именно она могла ее слышать, Меркулова не помнила. То ли едва перешедшая из юниоров одиночница, слишком слабая для борьбы за место в сборной в данном виде, то ли одна из неизвестных никому парниц… Макс и Женя обсуждали девушку, как возможную партнершу. Сердце Лизы сжалось. Этот момент должен был когда-нибудь наступить, но она все равно оказалась не готова. Однако вскоре стало понятно, что мужчины сошлись во мнении об отсутствии перспектив пары: чувствовалось, что девочка Максу не по душе, да и техника у нее похрамывала. Лиза было облегченно выдохнула, но слова, произнесенные Максом в следующее мгновение, ошеломили ее.

– Если до начала сезона я не найду партнершу, то все, Жень.

– В каком смысле?

– Да в самом прямом. – Макс хлопнул ладонями по бедрам. – Не вижу смысла тратить твое и свое время.

– Ты хочешь сказать, что завершишь карьеру?

– Именно. – Он не пытался скрыть разочарования.

– Мне кажется, рано говорить об этом.

Видеть Миронова Лиза не могла, но явственно почувствовала его напряжение. Однако если слова Макса для нее были подобно ушату ледяной воды, то Евгений, похоже, удивился не сильно.

– Нет, – мотнул Макс головой. – Я уже несколько дней об этом думаю. Мне не двадцать, Жень. Лучше уж так, чем попусту терять время.

– До начала сезона еще четыре месяца…

Дальше Лиза не слушала. Незамеченная, она отошла от кабинета и остановилась только возле двери в женскую раздевалку. К груди она все еще прижимала документы, которые должна была отдать тренеру.

***

Улыбаясь, Ксюша вошла в здание школы. Она пребывала в приподнятом настроении, даже накрапывающий дождь не мог стереть счастливое выражение с ее красивого лица. Перебросившись несколькими словами с охранником, она, на ходу расстегивая бледно-розовый весенний плащ, пошла в сторону класса хореографии. Сегодня Ксюша в сопровождении единственной близкой подруги ездила примерять свадебное платье. Свое свадебное платье! Синицина и не думала, что это вызовет в ней столько эмоций, что, увидев себя в белом подвенечном наряде в отражении зеркала, она испытает такой восторг. Ксюша распустила волосы, и они упали ей на плечи шелковистой волной. Платье было простым, изящным, с аккуратной вышивкой и минимумом кружева, и именно эта простота подчеркивала красоту невесты. Если бы не примета, Ксения немедленно бы сфотографировалась и отправила снимок Жене. Очень хотелось поделиться с ним переполняющими ее чувствами, однако делать этого было нельзя. До заветного дня оставалось чуть меньше месяца, она так долго ждала, так долго терпела, так что эти несколько недель, по существу, ничего не значили.

В коридоре Ксюша встретилась с Лизой. Та направлялась в спортзал, и Ксюшу заметила не сразу.

– Все в порядке? – на всякий случай поинтересовалась Ксения. Ей показалось, что Лиза чем-то расстроена.

– А… – Вынырнув из своих мыслей, фигуристка рассеянно посмотрела на хореографа. – Д-да, все отлично. – Радость в глазах Синицыной не заметить было не возможно. Лиза постаралась улыбнуться. – Евгений Александрович разрешил мне позаниматься в зале. Хочу немного побегать.