Вечная охота

– Неправильное, – возразил Фенатор, – но необходимое. И исполнить его нужно как можно скорее.

Виглаф кивнул и улыбнулся как сын улыбается отцу. Они попрощались, и принц спустился по лестнице на первый этаж замка, а затем покинул его. Он уверенно шел к конюшням, где стояли скакуны всех рыцарей Красных Плащей.

Луна скрылась за облаками, но ночь все равно стояла ясная. Даже в таком слабом свете Виглаф сразу заметил Галена. Он чистил лошадь, что-то шепча животному. Его движения не были механическими, хотя рыцарь всегда сам ухаживал за своим конем. Он заботливо проводил щеткой, а следом приглаживал могучий бок скакуна.

– Я знал, что найду тебя здесь, – сказал Виглаф.

– В замке шумно.

– Но ведь все уже разошлись.

– Слишком много людей. Слишком много дыхания. Храп.

– Как по мне, от лошадей больше шума.

– Лошади умнее. Их шум умнее.

– Король дал нам задание. Придется выйти уже утром.

– Значит, тебе стоит выспаться. После бессонной ночи ты совсем смурной.

– Нам нужно убить человека.

Рука Галена дрогнула, но не остановилась. Он хмыкнул.

– Плохого человека, – продолжил Виглаф. – Степной зверь, знаешь такого?

– Слыхал.

– Он может подпортить репутацию отца. Дело срочное, сам понимаешь. – Гален не ответил. – Он людей убивал, ты же знаешь?

– Разве ты не убивал людей?

– Это другое. – Виглаф вздохнул. – Мне важно знать, что ты еще верен мне. – Принц взмахнул руками. – Хотя плевать на верность. Подданных полно, друг всего один. Ты все еще на моей стороне?

– Да, – ответил Гален, даже не дослушав вопрос. – Это приблизит конец войны?

– Не терпится покончить с фоморами? Как знать, может, после победы я дарую тебе титул и земли. Ты честнее любого толстого барона, которые в лицо отцу улыбаются, а сами ножи точат по ночам. Двое из них с радостью прирезали бы короля во сне, и это только те, о которых я знаю.

– Мне не нужны земли, ты обещал другое.

– Помню-помню. – Виглаф задумался. – Не знаю. Возможно, смерть Доктора как-то поможет. Я не способен заглядывать так далеко, как мой отец.

– Будь он способен на это, не попал бы впросак.

– А ты еще удивляешься, что вы с ним не ладите. – Виглаф засмеялся. – Никакого уважения!

Гален показал ему клинок, подаренный королем. В ночи он казался длиннее и тоньше, но в нем все еще угадывался тот самый эльфийский кинжал. Легкий, невесомый. Вспышка, а не металл. Таким порежешься и не заметишь.

– Он впервые подарил мне оружие.

– Делов-то, у меня в комнате от него мечей с десяток. Не такая уж это великая честь, как уверяют деды.

Гален помотал головой, убирая кинжал.

– Я дал ему имя.

– Как же великий рыцарь назвал свое новое оружие? – Гален не ответил, лишь посмотрел на принца. – Ладно уж, не отвечай. Утром будь готов выступать, но не запрягай Бурю и Быстроногого. – Виглаф кивнул в сторону его с Галеном скакунов. – Пойдем на своих двоих. Даже пешком тут дня три пути, нечего тащить с собой лошадей.

– Но лютню ты с собой возьмешь? – спросил Гален, хотя по тону его слова походили на утверждение.

– Но лютню я с собой возьму. Доброй ночи, рыцарь Бирн. Пусть богиня подарит тебе приятные сны.

* * *

Королева Ри’Ет закрылась в своей комнате. Ей вмиг стало дурно, кружилась голова, она еле стояла на ногах. Даже ее крепкая кровать казалась невесомой и неустойчивой, словно богиня села не на прочное дерево, а на облачко. За окном вновь появилась луна. Полная, светлая, словно начищенное серебро. Только быстрые тени мешали рассмотреть ее.

То были всадники. Они скакали одетые в шкуры прямо по небу, подгоняя лошадей. Под копытами мешалась свора собак, и было их ровно двадцать, в счет всадников. Все черные и без головы, хотя лай слышался отчетливо.

Все они, двадцать копьеносцев, проносились мимо окна королевы, и тут на пол упала тень. Королева в беспамятстве подумала, что на улице вдруг выросло ветвистое дерево, но это оказалось существо, так напоминающее человека. Его лицо, измазанное в земле и крови, не выражало ни единой эмоции, и все же от него шел жар. Одежды незнакомец не носил совсем, по крайней мере той, что принято надевать при дворе. Лишь необработанные бурые шкуры, сшитые на манер юбки.

Но не странный вид и не пылающее лицо привлекло внимание Ри’Ет. То были рога. Оленьи. Мощные, длинные. Словно десятки кинжалов сплелись в один завораживающий узор, и теперь незнакомец носил их на голове, словно корону.

– Так вот кого видела Нид’Фаэль перед самой гибелью, – сказала богиня надежды и веры. – Бедная сестра. Увидеть твое жаркое лицо вместо доброго друга. – Ри’Ет улыбнулась. – К чему это? К чему вражда? Нэнния процветает. Ты процветаешь вместе с ней. Позволь мне вести людей. Позволь одарить их верой.

Незнакомец махнул головой.

– На меня не действуют твои речи, – сказал он. – Ведь я и сам стал искусен в словах, пока пребывал на Туманном острове по вине твоей сестры. И может руки мои забыли, как держать меч, зато рога помнят теплоту свежей крови.

– И никто не может тебя переубедить?

– Моему глаза приятна покорность и спокойное течение времени, которое вы с сестрами и братьями нарушили. Пришло время платить, королева, и в моем кошельке есть место только для одной валюты.

Богиня с трудом поднялась с кровати. Она убрала волосы в хвост и поправила примятое платье. В темной комнате она сияла точно луна на ночном небе. Вся белая. Такая красивая, возвышенная. Настоящая королева. Настоящая богиня. Не женщина – видение.

– Скажи хоть свое имя, – попросила она. В ее голосе не было мольбы, скорее живейший интерес ученого. – Одно лишь слово. Негоже погибать от руки незнакомца.

– Талуриан.

– Талуриан, – медленно повторила Ри’Ет. – Кажется, я слышала его много раз, но никак не могла услышать. Запомнить. Это имя каждый вечер шептали мне деревья, а порой и ручей напевал…

Королева кашлянула. Талуриан пробил ей грудь своими рогами. Платье богини тут же окрасилось кровью, и она словно потухла. Ри’Ет безвольно повисла на рогах убийцы, и тот, словно непокорный бык, скинул ее на пол.

Глава 3. Слезы рядом со светом

Виглаф постучал по двери. Он скованно озирался, словно за ним могли следить, хотя в коридоре только и были, что стражники, которых принц знал с самого детства. Виглаф переминался с ноги на ногу, точно мальчишка, а его ладони вспотели.

Дверь не открывалась.

Принц почувствовал что-то странное внизу живота. Чувство, которое просыпалось в нем каждую ночь перед битвой. Такое неприятное, зудящее, надоедливое, как муха, что никак не вылетит из комнаты. Просторный коридор сузился до размеров небольшой кареты, и Виглафу стало дурно. Принц оперся о стену. Он постучал еще раз, но ответа так и не получил.

– Эй! – крикнул он стражникам. – Королева покидала свои покои?

– Нет. Всю ночь провела там, как и все утро, – ответил один из них. Он косился на принца, но головы не поворачивал.

– А служанки? Служанки к ней приходили? Может, этот надоедливый сын старой Мары? Как там его… Рогон. Рогон был?

– Был совсем недавно. Принес молоко, но королева ему не открыла.

– Мама всегда покупает молоко у этого жука, – прошептал Виглаф уже себе. Он легонько коснулся двери, словно та могла открыться от слабейшего дуновения ветра, и убрал руку, а затем прикрикнул: – Как королева проснется, тут же известите ее, что я покинул замок! Пусть не волнуется, я уехал по делам государственным и планирую вернуться уже через неделю. Максимум, полторы, если дороги размоет от дождей. Поняли?

Стражники в унисон кивнули. Виглаф фыркнул и быстрым шагом направился к отцу. Странно, но покои короля и королевы находились так далеко друг от друга, что незнающий замка мог запросто заблудиться по пути между ними. Правители так редко пользовались совместной спальней этажом ниже, что некоторые слуги устроили там тайники, где хранили жалование. Кто в здравом уме сунется в королевскую спальню без разрешения?

Дверь в покои Фенатора была заперта на внешний засов, а вот из его кабинета лился свет. Виглаф постучал по дверному косяку и вошел без спроса.

– Доброе утро, – сказал король.

– Здравствуй. Ты рано встал.

– Есть дела. Поймешь, когда сядешь на трон вместо меня. Пока ты спишь, твой враг набирает силу. Сон – главный противник прогресса, вот что я скажу. Врачи со мной не согласятся, но и прах Нид’Фаэль с ними. Зашел попрощаться?

– Да. Что с мамой? Она спит мертвецким сном, не открывает дверь. Даже молоко у Рогона не купила. Ей было плохо ночью?

– Не припомню такого, – Фенатор покачал головой. – Впрочем, под конец она пела «Девку из Овесала». Даже на богов вино действует со всей своей разрушительной силой, а если мне не изменяет память, Ри’Ет влила в себя еще и два щедрых кубка эля.

– Попрощаешься с ней за меня?

– Обязательно. – Фенатор обернулся к Виглафу. – Я знаю, что мама обязательно благословила бы тебя своей силой. Но все, что могу дать я, – король взял сына за руку, – это свое благословение. Удачи в Пути.

– Спасибо. Мне большего не надо.

* * *

Гален ждал Виглафа у ворот. Он усмехался частым шуткам стражника, который опустил алебарду и уже битый час рассказывал про свою семью. У него оказалось весьма запутанное геологическое древо, так что рыцарь вскоре узнал около сорока новых имен, и с каждым из них была связана презабавнейшая история.

– Mi amon! – крикнул Виглаф и помахал рукой.

– Aatera, – ответил Гален и поклонился. – Твой эльфийский стал куда лучше.

– Да брось, я все равно не понимаю и половины того, что говорю. Смотрю, ты основательно подготовился к походу. Взял с собой аж два клинка и аж ни одной сумки с едой. Чем же мы будем питаться? Водой и землей?

Гален похлопал принца по плечу, и вместе они вышли из ворот. Пока путники шли по городу, Виглафа то и дело одергивали торговцы, дамы и простаки. Только попрошайки имели совесть не досаждать принцу, за что каждый получил монету от Галена. Уже через две улицы Виглаф накинул на голову капюшон плаща, чтобы его реже узнавали.

Как только принц и рыцарь покинули Рэлле, Гален остановил Виглафа.

– Наша цель – деревенька Подхолмье на юге. По пути на большаке нам то и дело будут попадаться трактиры, охотиться не придется.

– Только мои волосы тут же выдадут нас. Нельзя нам в людные места.

– Это если все будут знать, что ты едешь убивать Доктора. А если каждый уверится, что принц просто расхаживает по своим владениям, праздно проводя досуг?

– Скрыться на виду?

– Лучший из вариантов. Незаметными нам все равно не проскользнуть, уж больно часто тут разъезжают торговцы и крестьяне, особенно в это время. А так хоть голодать не будем.

– Да и меньше подозрений вызовем, если нас встретят в трактире, а не где-нибудь на опушке, голодных, холодных и с ветками в волосах.

Гален коротко кивнул, и вместе с Виглафом они двинулись на юг.

* * *

Даже в самые солнечные дни на поверхности в Светоче царил полумрак. Маяк, которым богиня Эл’Ари одарила эльфов, светил ярко, но даже его лучам не удавалось заглянуть в самые темные уголки подземелья. Зато дворец Верховного Жреца был освещен с избытком.

Несмотря на яркий свет от Маяка, Аллорий с завидной частотой закупал на поверхности масляные лампы. Он каждый раз поражался такому простому, но полезному изобретению. Верховный Жрец не выкидывал даже разбитые и совсем старые экземпляры, складывая их у себя в хранилище. Иногда он наведывался туда, оставаясь в одиночестве.

Аллорий разглядывал одну из таких ламп, когда к нему вошла Гуинед, с виду лунная эльфийка. Белые волосы, хоть и нетрадиционно коротко постриженные, рубаха жрецов, скрытая за кожаным жилетом, и знаменитая надменность слуг Эл’Ари. Но Аллорий никогда не смотрел на свою ученицу так поверхностно. Он всегда изучал ее руки.

Изящные, твердые, ловкие. Руки художника или музыканта, привыкшие к работе. Благодаря талантливым лекарям, на них почти не осталось шрамов от тяжелых тренировок и работы в кузне. И совсем не осталось следов ожогов, которые получают все солнечные эльфы.

– Я знаю, что ты предпочтешь стоять, но закрой за собой дверь и подойди ближе, – сказал Аллорий. Он чуть наклонил голову, улыбаясь, и его длинные белые волосы шелохнулись.

– Вы прервали мою утреннюю тренировку, – ответила Гуинед, закрывая дверь.

– Ты и так хорошо натренирована. Кажется, ты можешь дать фору любому из эльфов в ближнем бою, а уж стреляешь ты точно лучше прочих. Видел твои результаты. Я поражен.

– Вы позвали меня ради похвалы?

– Конечно, нет. – Аллорий снова улыбнулся. – Думаю, ты ждала этого дня больше меня, хотя и сам я взволнован точно ребенок, открывающий подарок. Сегодня я говорил с Эл’Ари.

Глаза Гуинед расширились, и она тут же села на кровать Аллория. Эльфийка облизала засохшие губы и не смела произнести ни слова. Она действительно ждала этого дня. Все девятнадцать лет ждала.

– Она призывает тебя к себе. «Отправь ко мне дитя, что ни лунный эльф, ни солнечный». Вот что она сказала. Гуинед, тебя призывает богиня. С этого дня начинается твой путь.

– Я ждала. – Голос Гуинед скрипел как несмазанная дверь.

– Ждала, тренировалась и снова ждала. И вот! – Аллорий хлопнул. – Приятно, правда? Ожидания не напрасны, вся твоя жизнь не напрасна. Я готовил тебя так, как считал нужным. Давал тебе все, что мог. Надеюсь, наши с тобой семена взросли, и теперь стебли достаточно высоки. Ты опять молчишь. Тебе нечего сказать?

– Я боюсь.

– Оно и понятно. Тебе придется в одиночку преодолеть заснеженный хребет, степи фоморов, а затем границу с Аннуном. Роща Эл’Ари стоит на западе страны людей, хотя ума не приложу, почему богиня до сих пор не с нами. – Аллорий хмыкнул и поднял со стола лук, который Гуинед умудрилась не заметить. Простое оружие. Темное дерево, упругая тетива. Никакой резьбы, никаких узоров. Но эльфийка сразу поняла, что этот лук лучше тех, что ей доводилось держать в руках. – Он теперь твой.

Аллорий передал лук Гуинед. Ее ладонь аккуратно легла на холодное дерево. Оно было гладким, крепким, но гибким. Эльфийка натянула тетиву, послышался легкий скрип.

– Этот лук подарил мне отец. Его сделали из редкого дерева с юга Аннуна. – Аллорий выдохнул. – Мои руки совсем старые для такого оружия. А твои – как раз. Это древнее оружие, оно славно послужит тебе.

– Спасибо.

– Пусть это будет даром тебе от Светоча. А это от меня. – Аллорий достал из-под стола колчан. Он выглядел новее лука. Аккуратный кожаный футляр с узорами жрецов, которые вторили рубахе Гуинед. В нем лежало несколько стрел, но места хватило бы еще на десятка два.

– Когда мне стоит отправляться?

– Я не стал бы заставлять богиню ждать. Но, думаю, она поймет, если ты решишь попрощаться со Светочем.

– Меня здесь ничего не держит, кроме вас.

– Держит-держит, – усмехнулся Аллорий. – Ступай. Прощайся, сколько сочтешь нужным, и выходи в мир. – Верховный жрец хлопнул себя по коленям. – Так давно эльфы не выходили на поверхность, если не считать торговцев!

Гуинед взяла оружие, поклонилась Верховному Жрецу и вернулась в свою комнату. Она не переоделась, лишь накинула темный плащ, обшитый мехом, и взяла кошелек с небольшими накоплениями.

Эльфийка вышла из замка и пошла к рынку. Этот рынок не напоминал своего брата из Рэлле и уж точно не был похож на торговые караваны степи. Купцы стояли толпами, но никто не кричал. У каждого был свой товар. Вот Лариан продает разные виды кожи, вот Даарин предлагает специи. Гуинед прошла мимо лавочек с украшениями, книгами и углем и остановилась только возле Норна.

Эльф с темными волосами торговал едой, как самый типичный трактирщик, но среди булочек, салатов и теплых напитков были и маленькие, меньше ладони, лепешки из сухих яблок, листьев иноземного дерева Коора и разных орехов. Не очень сытные, но все же ими можно было утолить голод, а хранились они долго.

– В далекий путь? – спросил Норн, запаковывая еду.

– Иду на поверхность, – ответила Гуинед.

– О, я буду скучать. Ну, удачи тебе, что бы ты там не задумала!

Гуинед отдала Норну несколько монет и мило улыбнулась. Редко кто мог заслужить эту улыбку.

Эльфийка прошла через рынок, по туннелю кузниц, мимо площади с Институтом и Маяком. Наконец, она потребовала открыть ей ворота и вышла на снежный хребет.

* * *

Юноша по имени Ллир зажег лампу и сел в скромное кресло. Он медленно перелистывал страницы книги с зеленым переплетом и улыбался, словно читал сборник веселых историй, а не историю Нэннии. Закончив, Ллир отложил книгу своего наставника и размялся.

В дверь постучали, и он неспеша открыл ее. В Иллиатской библиотеке не принято спешить. За порогом стоял мальчик, столь опрятный и начищенный, что его можно было принять за дворянина. Скромный серый сюртук, сшитый по меркам, высокие и тихие сапоги. Ллир отметил и посеребренный значок за службу. Такие и взрослые получают редко, а чтобы мальчишка…

– Меня прислал магистр Ши’Ен, – сказал посыльный. Он протянул небольшой поднос, на котором лежало письмо и тонкий ключ. Недвусмысленное приглашение прийти в любой удобный момент, но как можно скорее.

Ллир бегло прочел письмо. Оно лишь подтвердило мысли юноши. Его опять приглашали сыграть в шахматы и что-то обсудить.

– Передай магистру, что я скоро поднимусь, – сказал Ллир.

– Как скоро?

Ллир прищурился. Он не привык, чтобы с ним так говорил кто-то кроме самого бога легенд Ши’Ена. Может, этот мальчишка каким-то немыслимым образом и получил один значок, но Ллир-то их ухватил уже шесть. И не носил на груди, хвастаясь каждому прохожему.

– Передай магистру, что я скоро поднимусь, – повторил Ллир. – Скоро. Ему этого будет достаточно.

Мальчика ответ явно не удовлетворил, но он ничего не возразил, лишь чеканной походкой направился по коридору к лестнице.

– Щенок высокомерный.

Ллир снял свою мантию и надел простую рубаху, а сверху темно-синий дублет, который даже не застегнул. С особенной нежностью он надел кругленький медальон с ощетинившейся мордой волка. Ллир трижды поправлял украшение, которое носил каждый раз, стоило ему пойти к Ши’Ену.

Ллир закрыл дверь в свою комнату и дважды проверил, надежно ли та заперта. За годы, что он жил и работал в Иллиатской библиотеке, Ллир неплохо ее изучил, но даже ему приходилось порой обращаться к плану здания. Ему предстояло подняться на второй этаж, перейти в центральный зал, где начиналась винтовая лестница, и преодолеть немало пролетов, пока он не достигнет самого верхнего этажа башни.

Ллир запыхался, пока поднимался. Он остановился, чтобы отдышаться, и старался хватать воздух тише. Наконец, он выпрямился, вытер редкие капли пота со смуглого лба, поправил короткие черные волосы и достал из кармана ключ. Юноша медленно открыл замок, трижды постучал и только тогда открыл дверь.

Ши’Ен сидел в окружении масляных ламп. Бог не спеша что-то записывал, давая чернилам засохнуть, и словно бы не сразу заметил гостя, хотя его взгляд тут же поднялся на Ллира, стоило тому зайти.

– А, мой лучший ученик! – театрально вскрикнул Ши’Ен. – Как ты умудрился обидеть милого посыльного?

– Того заносчивого прилизанного… посыльного? Видимо, он не следует вашим советам, магистр.

– Каким это?

– «Порой образное говорит лучше фактического, слушай интонацию и понимай контекст».

– Он еще неопытный, простительно. Ты в его возрасте все норовил убежать и узнать о своем прошлом, хотя ума не приложу, что бы ты делал. – Ши’Ен замолчал, и Ллир понял, зачем его позвали, но не стал ничего говорить. – Ты прочел первый том «Истории Нэннии»?

– Да.

– И как?

– Коротко. – Ллир пожал плечами. – И сложно понять, почему вы начали со второй эпохи. Где же первая? Виглаф Великий, основание Кадора, прибытие людей.

– Отчего же понять сложно? Боги пришли в Нэннию во вторую эпоху, а я записываю свои собственные наблюдения. – Ши’Ен бросил взгляд еще на двадцать томов «Истории Нэннии», которые хранились на отдельной полке. – И кое-что еще.

– Чувствую, вы хотите обсудить что-то определенное?

– Присядь, – сказал Ши’Ен и указал на стул возле шахматной доски. Фигуры уже были расставлены, и бог легенд сделал первый ход. – Твоя очередь.

Ллир сел напротив своего наставника, несколько секунд смотрел ему в глаза, а следом сделал свой ход. Они с Ши’Еном играли молча, и Ллир даже умудрился забрать две пешки против одной.

– Ты слишком спешишь, – сказал бог. – Количество фигур, конечно, важно, но куда важнее позиция. Принц Виглаф так и разгромил фоморов, заняв лучшее место.

– Либо так, – Ллир забрал еще одну пешку, – либо из-за лучшей стали и больших запасов провизии.

– Почему ты не спрашиваешь про своих родителей?

– Кажется, я все узнал из ваших книг. – Ллир хмыкнул и убрал руку от коня. – Не думал, что я полуэльф.

– Ты говоришь так, будто это нечто обыденное. Полуэльф. Первый. Единственный. Статистически невозможный. Аномалия.

– Сочту за комплимент.

– Это он и есть. – Бог легенды улыбнулся и забрал слона. – Но это не значит, что люди, убившие твоих родителей, были неправы. Нет-нет, не злись. Определенно, они злые, тщедушные, ограниченные создания. Но они не во всем ошибались. – Еще один слон остался в руках у Ши’Ена. – Концепция Черной Звезды, конечно, немного глупа, но все же истинна. Можно долго рассуждать о причинно-следственных связях, мол, что делает человека Черной Звездой? День, когда он рождается? Созвездия? Воля богов? Или отношение окружающих? Если он станет Черной Звездой просто потому, что ему так сказали? – Бог выдохнул. – Меня не это интересует. Пусть подобными вопросами занимаются философы, их в последнее время стало столько, что люди скоро только и будут, что разглагольствовать о том, о сем.

– Что же вас интересует, магистр? – Ллир отомстил, забрав коня и ладью.

– Результат. Еще со времен Первой эпохи, когда люди и богов-то не видели, они верили в Черную Звезду. Кошмар, который уничтожит Нэннию. А уж сколько версий! Комета, которая упадет с неба. Чудовище, которое поднимется из недр земли. Человек, – Ши’Ен особенно выделил это слово, – который обретет невиданное могущество. Но все одно – Нэнния уничтожена. Поэтому для меня важнее результат.

– Вы хотите это предотвратить?

Бог легенд рассмеялся. Он долго не мог прийти в себя и даже закашлялся. Ллир лишь поднял бровь в недоумении, но ничего не сказал.

– Кто же я, по-твоему? Бог спасения? Может, бог геройства? Любви на худой конец? – Ши’Ен глубоко выдохнул и еще раз хихикнул. Он забрал пешку. – Не мое это дело. Я лишь вижу легенды. Записываю их. Рассказываю, если уж совсем скучно становится. И я точно знаю, что Нэннии конец. – Шах. – Важно лишь то, как это произойдет. И что произойдет потом.

– Разве конец не означает завершение? Будет ли это «потом»?

– Будет, поверь мне. Проблема в том, что моих глаз не хватает, чтобы заглянуть так далеко. Но вот это, – Ши’Ен кивнул в сторону своих книг, – станет кирпичами нового мира. Сохрани их. Прочти.

– Сегодня вечер откровений? – Ответный шах. – Вы никогда не говорили о таком.

– Сегодня мой последний вечер. Я мог бы оставить записку, но я так устал писать! Да и хотелось провести последние часы в обществе близкого человека. И хорошей игры. Мало что может сравнится с достойной партией в шахматы. – Мат. – Опять моя взяла.

– Последний вечер? – Ллир даже не обратил внимания на поражение.

– Прекрасный вечер. Солнце уже почти село. Посидишь со мной немного?

– Вы умираете?

– Еще нет.

Ллир не сводил взгляда с учителя, ожидая продолжения мысли, но бог легенд пожал плечами. Он тут же стал рассказывать о молодой даме, которая обманом заставила своего мужа-барона снизить налоги. Юноша внимательно слушал, подавшись вперед, но так и не уловил скрытого смысла этих слов.

* * *

Ши’Ен как раз дочитал книгу, когда за окнами библиотеки пронеслись всадники. Тени были едва различимы, но бог легенд узнал их. Послышался лай, поднялся ветер, светлая луна скрылась за облаками. Бог сжал кулаки, но тут же расслабился. Он пригладил белые волосы, поправил одежду. Ши’Ен давно так дорого не одевался.

Талуриан появился в комнате, словно вышел из тени. С его рук стекала кровь, но лицо было чистым. С виду, если убрать рога, чистый авантюрист. Прямой нос, дерзкий взгляд, чуть задранный подбородок. Его профиль смотрелся бы на монетах куда выгоднее, чем Фенатора, но тут уж как сложилось.

– Выпьешь? – спросил Ши’Ен. – Говорят, богам пить не положено, но что уж? Последний день.

– Ты не удивлен.

– Нет, точно нет. Я знал, что ты придешь. Я ведь бог легенд. Все знаю.

– Я убил твою сестру.

– И если ты думаешь, что я так просто прощу тебе это, то ошибаешься. Ри’Ет была лучшей из нас, а ты убил ее. Как так-то? – Бог махнул рукой. – Не отвечай. Я знаю, что ты скажешь, мне это неинтересно. Комплекс бога. Маленький ребенок, обладающий безграничной силой, у которого отобрали игрушку. Вот ты кто, бог-олень.