Завещание

– Это второй мой скелет в шкафу, помимо нелюдимости.

Олеся внимательно осмотрела мою коллекцию.

– У тебя и диски есть?

– Конечно.

– А это что? – Показала девчонка на длинную камеру, прикреплённую по верх телевизора.

– Это сенсор для Xbox, считывает движения и выводит на монитор. С его помощью можно играть в подвижные игры, например в танцы.

– Ты танцуешь? – Произнесла Олеся с неподдельным интересом и восторгом, – Покажешь потом?

– Покажу, но не сегодня.

Моя гостья одобрительно кивнула и вернулась на диван. Мы наполнили стаканы вином и занялись тем, чем и собирались. По каналу шла мелодрама из разряда киномыло, или мыльная опера. Из тех что легко предсказуемы, а актёрская игра оставляет желать лучшего. Ну да ладно, что захотелось моей гостье, то и выбрала. На экране мелькали девушка с парнем, судя по сюжету, они были молодой парой, две половинки и когда-то в начале фильма, собирались пожениться. Теперь она вела себя холодно, пассивно, отрешённо, а за личиной вечной усталости и головной болью, скрывалась тайна. Но это не их общая тайна, как бывало раньше. Теперь эта тайна предназначалась другому.

– Она его не любит. – После долгой паузы сказал я.

– С чего ты взял, мы же не сначала смотрим?

– Вот увидишь, она от него уйдёт.

– Куда?

– Не куда, а к кому?

– К кому?

– К кому-то из их ближайшего окружения.

– Да откуда ты это знаешь?

– Чуйка. – Лаконично ответил я.

– Ты, наверное, этот фильм уже смотрел.

– Нет. Первый раз вижу. Вот увидишь, она уйдёт. А потом он узнает, что у неё другой.

– Ты смотрю эксперт в любовных делах. Богатый опыт? – Олеся с кино переключилась на мою персону.

– Нет. У меня и девушки то никогда не было.

– Вообще никогда?

– Ну в том плане, чтобы влюбился, познакомился, ухаживал, встречался и прочая мишура – нет.

– В каком плане, тогда была? – И тут же сообразив в каком плане была, Олеся продолжила. – А, понятно, можешь не расшифровывать.

– Да не в каком плане не было.

Олеся, услышав, что у меня в таком возрасте, ещё не было девушки, ничего не сказала, не начала зубоскалить и смеяться.

– Тебе никто никогда не нравился?

– Почему не нравился, нравился. Но те, кто мне нравились, а таких не много, у них у всех были, как сейчас модно говорить, парни. А я не из тех людей, что «Мужа мы уроем ты уйдёшь с героем» или у тебя есть парень, хрен с ним, подвинется. Не могу я так. Или даже вот, допустим, ну не знаю, ты мне нравишься, но это же не повод сразу к тебе клинья подбивать, как тот из похоронки. А знакомиться с девушками, что бы в постель затащить. Я такой цели никогда не преследовал. Наверно со мной что не так. Хотя нет, всё со мной так.

Я закончил свой длинный монолог, посмотрел на девушку, и она раскраснелась не хуже красной крышки своего смартфона. Из всего моего рассказа, она похоже только уловила слова «Допустим» «Ты» и «Мне нравишься». Именно это обуславливало бегающие глаза и цвет лица. С её губ начали срываться слова, но она быстро закрыла рот руками и сделала вид, что слегка кашлянула, как будто поперхнулась. Я услышал первые слова или мне показалось что услышал «А я правда…» и логичным завершением фразы стало бы «тебе нравлюсь». А полностью «А я правда тебе нравлюсь?». Но так как фраза не закончена и произнесена тихо, теперь я не уверен, что услышал то что услышал. Ведь это могла быть и моя бурная фантазия, но этого хватило для того что бы лицо начало гореть.

– Извини что спросила. – Опустив взгляд сказала Олеся.

– Ну тебе же интересно, любопытство не порок. – Парировал я той же фразой, что ранее и Олеся.

Произнеся последнее, я осознал, мы оба вошли в золотую середину, отсюда и начались более тонкие разговоры. И раз масть пошла, то теперь нас не остановить.

– Ты со своим долго встречалась?

– С Артёмом? – Уточнила девушка.

– Были и другие?

– Нет. Не было.

Олеся вздохнула и начала:

– Влюбилась я в него ещё в первом классе. Такая детская любовь, но уже любовь. Он казался забавным, немного странным. Ничего не изменилось и к одиннадцатому классу. Только тайные записочки, дёрганье за волосы, беготня по школе друг за другом, неподписанные валентинки, сменились на переглядки, неловкие разговоры, провожание до дома под разными предлогами. Иной раз мы сидели вместе и даже было такое, что он дрался за меня если видел в человеке соперника. Но в открытую мы не объяснялись. Хотя симпатия была взаимной. И это стало уже не детской, а подростковой любовью, но всё же любовью. На выпускном, мы загадывали желания, зажигали фонарики и отпускали в небо. Тогда я загадала, что бы мы всегда были вместе. И вот он признался мне в любви. И это стало уже взрослой любовью. Мы даже хотели поступить учиться в одно и тоже место. Второй день выпускного отмечали тоже вместе, тогда же и сделаны фотографии, которые ты смотрел. Я была счастлива, но это длилось не долго. После выпускного мы наслаждались обществом друг друга, гуляли, бывало даже до рассвета, правда мне потом влетало по-крупному, но когда любишь – это всего лишь мелочи. Могли сутками сидеть на телефоне, а по ночам переписываться в чате. Но постепенно звонки стали короче, лента сообщений меньше, а встречи реже и так пока совсем не прекратились. Огонь в его глазах сменился на безразличие, он стал меня избегать и игнорировать. Неужели так трудно было сказать всё на чистоту. Олесь, ты мне надоела или Олесь давай расстанемся или хоть что-то. Конечно слабое утешение, но по крайней мере честное. Вместо этого я сидела и гадала, что сделала не так и чем обидела. В итоге пришла к решению – бегать за кем-то и навязываться, слишком не позволительная роскошь, тем более если человек сам не изъявляет желание нормально объясниться. То лето закончилось тем, что я поступила на повара-технолога, а остаток времени провалялась на кровати.

– Ну а вы с ним пересекалась после этого?

– Конечно. Мы же живем в одном селе. Поначалу было больно, не приятно. Бывало даже намеренно стороной обходила, а потом стало наплевать.

– Ясно. Слушай Олесь, раз такие откровенные разговоры пошли, можно спросить?

– Спрашивай.

– Ты вчера в подъезде сказала, что баба Клава обо мне много рассказывала, ты лично с ней говорила?

– Нет, лично я с ней ни разу не говорила, даже телефону. Она с бабушкой и крёстным общалась, вот через них я про тебя и узнала.

– И часто они общались?

– Не знаю. А в чем дело?

– Клавдия Семёновна уверяла, что вы живёте далеко и совсем не общаетесь. Как думаешь, зачем она мне соврала?

Девушка знала ответ, по ней видно. С момента, как я начал задавать вопрос, а потом закончил, Олесено лицо менялось. С возбужденного и взбудораженного, до откровенно спокойного. В нём не было и тени обмана, ехидства или злобы. Оно до сих пор оставалось открытым, только теперь в нём читалось: «Кирилл, я люблю свою семью, но пока не спрашивай меня о ней». И я не стал. У меня в запасе оставался ещё один вопрос, касался он двух не известных родственников, которые раздавали свечи перед отпеванием. Но я уверен, если задать вопрос про них, в ответ получу тоже выражение лица. А это значит, два совершенно разных вопроса имели под собой один и тот же знаменатель и одинаковый корень. И решив всего лишь одно уравнение, я получу ответы на оба.

– Кирилл я …

– Не продолжай. Я понял. Как придёт время, расскажешь.

– Я правда тебе расскажу, но не сейчас.

И я ей верю. А потому просто перевёл разговор:

– Завтра сходим заплатим, потом уберёмся у бабы Клавы в квартире, а вечером мне нужно к смене готовиться.

– Я забыла, ты же после завтра работаешь.

– Придётся тебе одной побыть.

– Ты вечером вернёшься?

– Нет. Я же на сутки ухожу.

– На сутки? Капец!

И пока Олеся не погрузилась в полное отчаяние, я решил её немного успокоить.

– Ничего страшного, посидишь тут одна денёк. Продукты мы подкупим, электроникой пользоваться умеешь, всё будет в твоём полном распоряжении. На всякий случай, запасные ключи оставлю. Ну а попозже покажу, что где лежит.

Я знаю, о чём подумала девушка. Она подумала, раз ухожу, то выставлю её за дверь, запру квартиру и уйду на работу. А ей придется коротать время в стенах покойной бабушки и трястись от каждого шороха. Естественно я так не поступлю, тем более после того рассказа. Волнения беспочвенны, квартиру она не разнесёт, не обчистит, зачем ей моё барахло, да и не из таких она людей. А потому, могу со спокойной душой оставлять её дома одну и идти на работу.

– И номер мне свой оставь.

– И номер оставлю и в соц. сетях добавлюсь, так что на связи буду. Немного успокоилась?

– Если честно, да.

– А ты думала, я на работу уйду, а тебя за дверь выставлю?

Олеся быстро закивала головой при этом улыбаясь. Это выглядело так смешно и забавно, что сначала засмеялся я, а потом и сама девушка.

– Всё будет ровно, послезавтра последнюю смену отрабатываю, а потом у меня отпуск начинается, и я буду в полном твоём распоряжении.

Сказанное, явно тронуло Олесю, как и весь поступок в целом.

– Даже не знаю, что сказать. – Заговорила девчонка.

– Если не знаешь, что сказать, скажи, что думаешь.

– Если честно, сейчас я думаю о том, что у меня в стакане пусто.

Я снова засмеялся, поднял бутылку с пола, откупорил и налил вино.

– А если серьёзно, ты такой необыкновенный. Вот правда, необычный, необыкновенный, я таких ещё не встречала.

– Я тоже в своей жизни не встречал Ангелов. Ты первая.

Этот диалог породил молчание. Не неловкое как на кухне, обычное. Взгляды не сходили с дистанции, они пересекались, сталкиваясь друг с другом. Сейчас смущение, кокетство и робость не к чему. Они остались на заднем плане, для других людей. А для себя мы оставили неприкрытое откровение, выраженное в двух предложениях. Никаких лишних слов, только то что каждый видел перед собой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.