Полная версия
Эрато и Эрот. Поэты о любви: опыты ментального анализа. Часть III
Вместо выражения бурной встречной радости «одариваемый» морщится и отворачивается, в лучшем случае – внимает страстным признаниям вежливо, но безучастно:
В.М.Инбер (1890–1972)
И все любви свои, что были разлитыПо звездам, по ветрам и безднам,Я отдала теперь тебе. А ты …Ты улыбаешься любезно.Сытый голодного не разумеет, не любящий любящего – тем более. Объект любви видит лишь интерес к себе; это его радует. Однако он видит и неуклюжесть любящего, его «прибабахнутость» любовью; это забавляет:
Н.М.Карамзин 1792 (1766–1826)
Кто мог любить так страстно,Как я любил тебя?Но я вздыхал напрасно,Томил, крушил себя!Мучительно плениться,Быть страстным одному!Насильно полюбитьсяНе можно никому. /…/Я плакал – ты смеялась,Шутила надо мной,Моею забавляласьСердечною тоской!Тут бы Человеку любящему сообразить, что настаивать – и глупо, и смешно, и унизительно, и, наконец, безнравственно:
Н.К.Доризо 1983–1984 (1923–2011)
О, как эгоистичноБез памяти любитьИ несамокритично,Любим ли ты, забыть.Простаивать часамиПод окнами ееПреследовать глазамиИ говорить: «Мое!»О, как эгоистичноПроходу не даватьИ несамокритичноК другому ревновать. /…/Грозить ей исступленно,Собой не дорожа,Что брошусь вниз с балконаВосьмого этажа.О, как эгоистично,Безжалостно любя,И тайно и публичноНавязывать себя.Все это отлично видно со стороны. А изнутри – нет. Поэтому наш самовлюбленный эгоист продолжает гнуть свою линию. Спрашивается: как быть в этой ситуации Человеку любимому? Открыто и демонстративно отвергнуть предлагаемую любовь позволяют себе только высокомерные и уставшие от поклонения люди. Их можно понять. Не могут же они, в конце концов, индивидуально «нянчиться» с каждым из многочисленных воздыхателей. Очередной поклонник не вызывает у них ничего, кроме раздражения:
А.Н.Апухтин Начало 1860-х (1840–1893)
Как чужды мне твои пустые бредни!И что же в том, что любишь ты меня?Не первый ты, не будешь и последнийГореть и тлеть от этого огня!Ты говоришь, что в шумном вихре светаМеня ты ищешь, дышишь только мной…И от других давно я слышу это,Окружена влюбленною толпой.Если же говорить про обычных людей – не злых и не избалованных чрезмерным вниманием, то здесь возможны два основных варианта, которые, пожалуй, встречаются одинаково часто. Первый – это когда Человек любимый вообще-то не прочь кого-то полюбить, но конкретно Человек любящий не вызывает у него встречного энтузиазма. Высказать это прямо в полные мольбы и восторга глаза Человека любящего решаются немногие. Поэтому «официальной версией» отказа является обычно второй вариант – полная неспособность к любви и отсутствие потребности в ней:
К.Ф.Рылеев 1824 (1795–1826)
Я не хочу любви твоей,Я не могу ее присвоить;Я отвечать не в силах ей,Моя душа твоей не стоит.И.П.Клюшников 1840 (1811–1895)
Я понимаю взор твой страстный,Я знаю смысл твоих речей:Я вижу все… Но друг прекрасный,Я не прошу любви твоей!Тоску души моей холоднойОна не в силах исцелить:Я не могу любить свободно,Я не могу, как ты, любить.Эти свойства личности могут быть как врожденными, так и приобретенными. В случае «первичного» бесстрастия страсть пугает, как все непонятное:
Д.П.Ознобишин 1826 (1804–1877)
Но тщетны все твои терзанья:Язык любви ей незнаком,Ей непонятны ни страданья,Ни бледность на лице твоем.Когда в волненьи страсти буйнойТы с жаром руку жмешь у ней,Ее пугает взгляд безумный,Внезапный блеск твоих очей.Холодная к твоей печали,Ее душа тиха, ясна,Как волн в недвижимом кристаллеС небес глядящая луна.При «вторичном» бесстрастии диапазон эмоций несколько шире. Оба варианта широко распространены, однако, когда дело доходит до объяснений, то опять-таки по понятным причинам почти всегда выдвигается второй вариант. Мало кому хочется выглядеть просто изначально бесчувственным бревном. Куда привлекательней романтический образ обожженного страстями и разочаровавшегося в любви «Чайльд-Гарольда, угрюмого, томного»:
Я.П.Полонский 1855 (1819–1898)
Любви прекрасным упованьямРассудком положа предел,Страдая сам, твоим страданьямЯ отозваться не хотел.Шарль Пьер Бодлер (1821–1867) Франция (пер. Эллиса)
Ты вся – как розовый осенний небосклон!Во мне же вновь растет печаль, как вал прилива,И отступает вновь, как море, молчалива,И пеной горькою я снова уязвлен.Твоя рука скользит в объятиях бесплодных,К моей поруганной груди стремясь прильнуть;Когтями женщины моя изрыта грудь,И сердце пожрано толпой зверей голодных.Оба фрагмента отражают известное явление. Потенциал любви, как и все в этом мире, имеет свой срок хранения. Не использованный вовремя, он пропадает зазря, приходит в негодность. Обидно, но ничего не поделаешь:
А.С.Пушкин 1820–1821 (1799–1837)
Забудь меня: твоей любви,Твоих восторгов я не стою.Бесценных дней не трать со мною:Другого юношу зови.Его любовь тебе заменитМоей души печальный хлад;Он будет верен, он оценитТвою красу, твой милый взгляд. /…/Ты видишь след любви несчастной,Душевной бури след ужасный;Оставь меня;но пожалейО скорбной участи моей!Несчастный друг, зачем не преждеЯвилась ты моим очам,В те дни, как верил я надеждеИ упоительным мечтам!Но поздно: умер я для счастья,Надежды призрак улетел;Твой друг отвык от сладострастья,Для нежных чувств окаменел.Я.П.Полонский 1859 (1819–1898)
Когда во мне душа кипела,Когда она, презрев судьбу,Рвалась из тесного пределаНа свет, на волю, на борьбу, —Зачем тогда не укротилаТы дух мой гордый и слепой,Чтоб даром не погибла силаВ борьбе бесплодной и пустой?Когда тоскливый, беспокойный,Без цели – вдаль от суетыТо мчался я по степи знойной,То лез на снежные хребты, —Зачем звездою путеводнойТы не сияла предо мной?Быть может, гордый и свободный,Нашел бы я мой путь прямой.Когда от жизни уставаяВ нетрезвом полузабытьи,Я повторял: О, жизнь пустая!О, силы прежние мои! —Как луч востока благодатный,Зачем тогда не разбудилМеня твой голос, сердцу внятный,И падших сил не обновил?Когда лампаду трудовую,Как раб нужды, зажег я вновьИ проклинал страну роднуюБез веры в славу и любовь, —Зачем, когда лампада гасла,Не ты пришла и в поздний час,Как вдруг, спасительного маслаНе ты влила, чтоб свет не гас?Когда, по слякоти шагаяВ туман, я отличал едваСебя от грязи – так больнаяБыла туманна голова, —Зачем от этого ненастьяТы разум мой не сбереглаИ от постылого участьяСвоим участьем не спасла?Как может наш «даритель» квалифицировать такое поведение «одариваемого»? Возможны два варианта. Первый – это черная неблагодарность:
О.Н.Григорьева (р. 1957)
Не произносишь ни звука,Смотришь, потупившись, мимо.О, эта вечная мука —Неблагодарность любимых.Второй вариант – недоразумение. Все мы судим обычно по себе. Вот и Человек любящий уверен, что его любовь есть благо для Человека любимого. Нужно только как следует объяснить ему это:
А.С.Пушкин 1819 (1799–1837)
В уединенном упоеньеТы мыслишь обмануть любовь.Напрасно! – в самом наслажденьеТоскуешь и томишься вновь.Амур ужели не нагрянетВ не освященный твой приют?Твоя краса, как роза, вянет;Минуты юности бегут.Ужель мольба моя напрасна?Забудь преступные мечты:Не вечно будешь ты прекрасна,Не для себя прекрасна ты.Арсений Альвинг 1940 (1885–1942) Советский андеграунд
Не достучаться до души —Большой и тяжкий грех…Все души в мире хороши,Твоя же лучше всех!И я к тебе стучусь: тук-тук!Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук!Так отзовись же, милый друг,На мой упорный стук!..Когда точно известно, что хозяин дома, но никак не желает впустить гостя, имеющего самые благие намерения, то это вызывает раздражение. Так и хочется слегка надавить, даже «припугнуть» его:
Габделжаббар Кандалый (1797–1860) Татарстан
(пер. Р.Д.Морана)
Зачем, когда мы так близки, напрасно гибнуть от тоски,Тверда, рассудку вопреки, – я, мол, сама себе судья?В темнице жизни заперта, твоя увянет красота,Покинет смех твои уста, и сгинет радость бытия. /…/Смотри, мою отвергнешь страсть, – тебя я вечно буду клясть,И тех моих проклятий власть всю жизнь не даст тебе житья.В.Ю.Степанцов (р. 1960)
Не мучьте же меня, мой друг,отриньте беса гадкогои дайте мне из Ваших руквкусить нектара сладкого.Человек любимый не внемлет и сохраняет кислое выражение лица. Человек любящий не отчаивается и, несмотря на первые неудачи, все еще полон надежд на окончательный успех. Он страстно желает быть всегда рядом с Человеком любимым, с трудом переносит даже самую краткую разлуку:
Баба Тахир Урьян (? – около 1055) Ирано-таджикская классическая
поэзия (пер. Н.Стрижкова и А.Шамухамедова)
Прощусь с тобой и жажду встречи снова,Так жаждут лишь любители хмельного.Хочу всегда смотреть в твои глаза,Но пусть они не смотрят так сурово.Франческо Петрарка (1304–1374) Италия (пер. В.В.Левика)
Так не бежит от бури мореход,Как, движимый высоких чувств обетом,От мук спасенье видя только в этом,Спешу я к той, чей взор мне сердце жжет.Пьер де Ронсар (1524–1585) Франция (пер. Г.М.Кружкова)
Ты знаешь, ангел мой, что я питаюсь лишьЛучами глаз твоих, что всякая другаяЕда нейдет мне впрок: зачем же, дорогая,Свой взор – мой скудный хлеб – ты от меня таишь?Человек любящий старается и так, и этак, лезет из кожи вон, чтобы привлечь внимание Человека любимого:
Эдмунд Спенсер (ок.1522–1599) Англия (пер. В.В.Рогова)
Любимая в театре мировомНа все бесстрастно устремляет взгляд.Участвую в спектакле я любом,Меняя облики на разный лад.Найдя на свете повод для отрад,Я маску для комедии беру,Когда же горести отяготят,Я делаю трагедией игру.Но, радостный ли, в страстном ли жаруЯвлюсь на сцене я – ей все равно:Я засмеюсь – от строгих глаз замру,Заплачу – ей становится смешно.Она, стенай пред нею иль смеши,Не женщина, а камень без души.Все эти усилия обычно не только оказываются напрасными, но и дают обратный эффект. Безразличие усиливает любовь, любовь усиливает безразличие:
Абу Нувас (около 762 – около 815) Арабская классическая
поэзия (пер. С.В.Шервинского)
Тобою я смертельно в сердце ранен,Я от любви безумен, бездыханен, /…/Моей любви чистейшие порывы,По-твоему, порочны или лживы. /…/Смеешься ты – а мне и жить нет мочи,Ты весела – а я мрачнее ночи. /…/О свет души, когда б ты захотела,Ты исцелила б душу мне и тело.Бернарт де Вентадорн (годы деятельности 1150–1180) Поэзия
трубадуров (пер. В.А.Дынник)
Слуга и друг в покорности своейЯ лишь гневил ее неоднократноСвоей любовью, – но любви цепей,Покуда жив, я не отдам обратно!Франческо Петрарка (1304–1374) Италия
(пер. Е.М.Солоновича)
Настолько безрассуден мой порыв,Порыв безумца, следовать упорноЗа той, что впереди летит проворно,В любовный плен, как я, не угодив, —Что чем настойчивее мой призыв:«Оставь ее!» – тем более тлетворнаСлепая страсть, поводьям непокорна,Тем более желаний конь строптив.Хафиз Ширази (около 1325–1389 или 1390) Ирано-таджикская
классическая поэзия (пер. С.Н.Иванова)
С тех пор, как увидел я дивный твой лик,Душа не лежит ни к кому из людей. /…/И ласки твоей я и милости жду, —Лишь ты мне – опора в юдоли скорбей. /…/Свечою горю от страсти к тебе,Но тщетно: не внемлешь ты муке моей.Эдмунд Спенсер (1552–1599) Англия (пер. В.В.Рогова)
Как пламень – я, любимая – как лед;Так что ж я хлад ее не растоплюИ он в жару моем не изойдет,Но крепнет лишь, чем больше я молю?И почему я жар не утолюНа том морозе, что в душе у ней,А все в поту клокочущем киплюСредь ширящихся яростно огней?О, всех явлений на земле странней,Что огнь твердыню льда лишь укрепил,А лед, морозом скованный сильней,Чудесно раздувает жгучий пыл.Да, страсть в высоких душах такова,Что рушит все законы естества.Лопе де Вега (1562–1635) Испания
(пер. В.В.Резниченко)
В том не моя вина – моя беда,Что, как бойцы, сошлись в неравной схваткеМой пыл и холод твой; надежды шатки,Что завершится миром их вражда.Любовь и безразличье – два плодаНа дереве одном, и нет разгадки,Как может быть, чтоб горький плод и сладкийРождали те же почва и вода.В одном и том же пламени горячемВоск, размягчаясь, плавится, а глинаТвердеет, жару противостоя.И мы не в силах поступать иначе:В огне, любовь которому причина,Все непреклонней ты, все мягче я.Только Человеку любящему все это кажется противоестественным. Ему, понятное дело, не до абстрактных размышлений о природе вещей. Он связывает свои неудачи с конкретными свойствами личности Человека любимого:
Хуан Боскан (1490–1542) Испания (пер. В.В.Резниченко)
Была бы в вас хоть капля сожаленья,Смогли б растрогать вас хоть иногдаЧужая боль, сторонняя беда,Я б вашего добился снисхожденья.Но все мои мольбы и все томленья,Вся страсть моя малейшего следаНе оставляли в вас, и лишь враждаБыла наградой за мои мученья.На самом деле, все как раз вполне логично. Назойливая, совершенно ненужная ему любовь только раздражает Человека любимого, будь он даже самых распрекрасных душевных качеств, и вызывает все больше отрицательных эмоций. Отсюда уже недалеко до ненависти и презрения:
Хафиз Ширази (около 1325–1389 или 1390) Ирано-таджикская
классическая поэзия (пер. С.Н.Иванова)
Раба презреть и угнести, унизить тебе любо:Другим ты – светоч в их пути, меня ж – клеймишь позором. /…/Тебя люблю я всей душой: ты – жизни мне дороже,Но, как и жизнь, ты стороной проходишь шагом спорым.А.А.Фет 1856 (1820–1892)
Мы, без любви, любовью стеснены;Чужой порыв холодного тревожит.Все станет жертвой: слышать друга, видеть, —И сердце начинает ненавидеть.А между тем страсть Человека любящего все еще растет как на дрожжах. Страдания и препятствия на первых порах только усиливают ее:
Франческо Петрарка (1304–1374) Италия
(пер. Ю.Н.Верховского)
И как олень, стрелою пораженный, —Отравленную сталь в боку почуя,Бежит, все больше болью разъяренный, —Так со стрелою в сердце жизнь влачу я,Томимый ею, но и восхищенный,От боли слаб, без сил бежать хочу я.Впрочем, в данном случае, как и в некоторых уже рассмотренных выше, страдания находятся «в одном флаконе» с наслаждением:
Франческо Петрарка (1304–1374) Италия
(пер. В.Ю.Иванова)
Коль не любовь сей жар, какой недугМеня знобит? Коль он – любовь, то что жеЛюбовь? Добро ль?.. Но эти муки, боже!..Так злой огонь?.. А сладость этих мук!..На что ропщу, коль сам вступил в сей круг?Коль им пленен, напрасны стоны. То же,Что в жизни смерть, – любовь. На боль похожеБлаженство. «Страсть», «страданье» – тот же звук.Призвал ли я иль принял поневолеЧужую власть?.. Блуждает разум мой.Я – утлый челн в стихийном произволе,И кормщика над праздной нет кормой.Чего хочу, – с самим собой в расколе, —Не знаю. В зной – дрожу; горю – зимой.Микеланджело Буонарроти (1475–1564) Италия
(пер. А.Е.Махова)
От слез восторга к смеху сквозь рыданья,Отвергнутый, я в пропасть угодил.Рассудок мне в беде не пособил,И отдан я страстям на растерзанье.Но мне отрадна тягость наказанья —Она не остудила сердца пыл.Пусть взгляд очей небесных ослепил,Зато узрел я дивное сиянье.Как только разглядел я красоту,Ниспосланную небом мне в награду,Сражен был ею тут же наповал.Но без нее мне жить невмоготу.Ужель любовь винить за муки надо?Такого счастья я еще не знал.Структура наслаждений при безответной любви довольно сложна. Это может быть просто наслаждение от существования на свете Человека любимого:
Абу Абдаллах Джафар Рудаки (около 860–940) Ирано-таджикская
классическая поэзия (пер. В.В.Левика)
Моя душа больна разлукой, тоской напрасной ожиданья,Но от возлюбленной, как радость, она приемлет и страданья.Не так уж редки случаи, когда наслаждение Человеку любящему доставляет сама его способность к такой большой и трагической любви, которая, как ему кажется, косвенно свидетельствует о значительном размере его личности и позволяет несколько свысока смотреть на окружающих:
Гийом Аполлинер (1880–1918) Франция
(пер. М.П.Кудинова)
О сердце мое, я печальную радость познал:Отвергнутым быть и как прежде любовью пылать.Я знаю: король я! Вздымайся, о гордости вал!Король был отвергнут и должен скитаться опять.Красавице спящей о муках моих не узнать;Пускай не любила – я твердость похитил у скал.О сердце мое, до конца моей жизни ты будешь страдать,И вечер холодный увидит мой гневный оскал.Ну а главный источник наслаждения – это, конечно, удовлетворение потребности своей страждущей души в ощущениях, ощущениях, и еще раз ощущениях:
Франческо Петрарка (1304–1374) Италия
(пер. З.Н.Морозкиной)
Я жил, довольный жребием своим,Считая зависть чувством вне закона,И пусть судьба к другому благосклонна, —От мук моих мой рай неотделим.Бывает, что эта неотделимость страданий от наслаждения делает Человека любящего настоящим мазохистом:
Франческо Петрарка (1304–1374) Италия
(пер. В.Ю.Иванова)
Мне мира нет, – и брани не подъемлю.Восторг и страх в груди, пожар и лед.Заоблачный стремлю в мечтах полет —И падаю, низверженный, на землю.Сжимая мир в объятьях, – сон объемлю.Мне бог любви коварный плен кует:Ни узник я, ни вольный. Жду – убьет;Но медлит он, – и вновь надежде внемлю.Я зряч – без глаз; без языка – кричу.Зову конец – и вновь молю: «Пощада!»Кляну себя – и все же дни влачу.Мой плач – мой смех. Ни жизни мне не надо,Ни гибели. Я мук своих – хочу…Отрицательные ощущения утоляют растущий на глазах «сенсорный голод». Однако это не означает, что Человеку любящему не хочется разнообразить свое «меню», по крайней мере, оптимизировать эмоциональный баланс за счет увеличения доли собственно радости и удовольствия. Поэтому на восходящей ветви развития нашей любви действует четкое правило: чем сильнее любовь, тем сильнее желание ответа. Сначала речь идет исключительно об адекватном ответе. Ни о каком другом Человек любящий пока не желает даже слышать:
Франческо Петрарка (1304–1374) Италия
(пер. Е.М.Солоновича)
Одно – молить Амура остается:А вдруг, хоть каплю жалости храня,Он благосклонно к просьбе отнесется.Нет, не о том, чтоб в сердце у меняУмерить пламя, но пускай придетсяРавно и ей на долю часть огня.Отсутствие адекватного ответа вынуждает его постепенно снижать уровень желаний и «соглашаться» на любой, пусть даже едва заметный ответ:
Башшар ибн Бурд (714–783) Арабская классическая поэзия
(пер. Н.В.Горской)
Утоли мне жажду хоть немного,Дай воды из чистого колодца,А когда предстанешь перед богом,Доброта твоя тебе зачтется.Джауфре Рюдель (середина XII века) Поэзия трубадуров
(пер. В.А.Дынник)
Желанья так меня гнетут,Что рассказать – не хватит слов.И слезы горькие текут,И день лишь новой мукой нов.Пускай скупа, пускай скромна,Мне только ласка и нужна.Хафиз Ширази (около 1325–1389 или 1390) Ирано-таджикская
классическая поэзия (пер. С.Н.Иванова)
Припомню я стан твой – истаю совсем,И сам я уже – словно небыль, мечта. /…/О, сжалься, хоть раз подари поцелуйИ душу возьми, что тобой отнята.Когда исчезает надежда на любой положительный ответ, изнывающий от тоски Человек любящий готов удовлетвориться уже и его имитацией:
Ю.А.Нелединский-Мелецкий 1776 (1752–1829)
Ноет сердце, изнывает,Страсть мучительну тая.Кем страдаю, тот не знает,Терпит что душа моя. /…/Каждое души движенье —Жертва другу моему.Сердца каждое биеньеПосвящаю я ему.Ты, кого не называюА в душе всегда ношу!Ты, кем вижу, кем внимаю,Кем я мышлю, кем дышу!Не почувствуй ты досады,Как дойдет мой стон к тебе,Я за страсть не жду награды,Злой покорствуя судьбе.Если ж ты найдешь возможным,Силу чувств моих измерь:Словом ласковым – хоть ложным —Ад души моей умерь.А.С.Пушкин 1826 (1799–1837)
Я вас люблю – хоть я бешусь,Хоть это труд и стыд напрасный,И в этой глупости несчастнойУ ваших ног я признаюсь!Мне не к лицу и не по летам…Пора, пора мне быть умней!Но узнаю по всем приметамБолезнь любви в душе моей:Без вас мне скучно, – я зеваю;При вас мне грустно, – я терплю;И, мочи нет, сказать желаю,Мой ангел, как я вас люблю! /…/Вы улыбнетесь – мне отрада;Вы отвернетесь – мне тоска;За день мучения – наградаМне ваша бледная рука. /…/Алина, сжальтесь надо мною.Не смею требовать любви:Быть может, за грехи мои,Мой ангел, я любви не стою!Но притворитесь! Этот взглядВсе может выразить так чудно!Ах, обмануть меня не трудно!..Я сам обманываться рад!Наконец, если Человек любимый не соглашается и на это, Человеку любящему ничего не остается, как желать хотя бы отрицательного ответа, который Человеку любящему кажется все-таки лучше, чем вежливое безразличие:
Гутьерре де Сетина (1518–1560) Испания
(пер. С.Ф.Гончаренко)
Вы, очи, ярче света дняИ сладостней, чем луч авроры;И все ж, мои встречая взоры,Порой, как лед, вы холодны.Вы всех ласкаете приветом,Но отчего вы так гневны,Когда ко мне обращены?Что ж! Ослепленный вашим светом,Твержу, свою судьбу кляня:Хоть так глядите на меня!Луиш де Камоэнс (1524–1580) Португалия (пер. В.В.Левика)
Когда для всех ты хочешь быть милаИ каждому приятна в разговоре,Чтоб видел каждый даже в беглом взоре,Как много в сердце носишь ты тепла,Ах, будь со мной бесчувственна и зла,И радость я найду в твоем отпоре.Уже мне будет облегченьем в горе,Что все ж меня ты выделить могла.Человек любящий согласен полностью «перекроить» всю структуру своей личности в угоду Человеку любимому, только бы хоть как-нибудь приблизиться к нему:
Мигель де Сервантес Сааведра (1547–1616) Испания
(пер. А.М.Косс)
Коль того, чего хочу я,Ты хотеть не хочешь, – что же,Объясни, чего ты хочешь,Дабы я хотел того же!Не получив разъяснений и вообще никакого ответа в реальной жизни, Человек любящий вынужден довольствоваться воображаемым, «виртуальным» ответом:
Арнаут де Марейль (конец XII века) Поэзия трубадуров
(пер. В.А.Дынник)
Хоть день и ночь моя мечтаОдною вами занята,Но сон всего дороже мне:Над вами властен я во сне.Я милое сжимаю тело,И нет желаниям предела.Ту власть, что мне приносит сон,Не променял бы я на трон.Длись без конца, мой сон, – исправьНеутоленной страсти явь!О.Я.Тельтофт (1915–1946?) Поэзия миграции
Одиночество – глубже колодца…Слезы веки разъели, как соль…Это мною любовью зовется,Оттого, что любовь моя – боль.Я не вижу тебя по неделям, —Разве только сквозь сон или бред, —Мы печали и горя не делим,А в любви моей радости нет.Радость мне может только присниться:Быть, сквозь сон улыбаясь, с тобой,Даже с блудным – беспутной блудницей,Даже с падшим – смиренной рабой.О.Н.Григорьева (р. 1957)
Сто раз мне снилось,что я дрожу,Но в дверь твою, стучась, захожу.И ты помогаешьмне снять пальто,А я говорю совершенно не то.И ты несмели совсем не груб,Ты просто губамикасаешься губ,И то, что было там, за спинойОно умирает тут же со мной.И я не здесь, а где-то в раю,На светлых крыльях легко парю.И это так высоко над землей,Что было бы страшно, но ты со мной.Над этой бездной, смеясь, лечу.И рук твоих отпускать не хочу.И ты настолько в меня влюблен,Что понимаю – все это сон…Действительно, единственная радость в этой ситуации – мечты и сновидения. Увы, они дают только временное облегчение, после которого реальные муки кажутся еще более мучительными:
Франсиско де Кеведо (1580–1645) Испания
(пер. А.М.Гелескула)
Мне снилось, будто я … Не знаю, право,Как и сказать, а впрочем – сон не в руку.Но сон, как будто, скрашивал разлуку,И снилось, будто я тебе по нраву.Любовь смешала сладость и отравуВ одном колчане, чтобы вверить луку,Огонь и бред мой, холод твой и скуку —И, признаю, смешала их на славу.Гадал я, сон ли, явь ли это были.О, если явь, пусть век я сна не знаю,А если сон – молю, чтоб не будили!Но пробудился, изгнанный из рая,И не пойму, живу ли я в могилеИли еще при жизни умираю.А.А.Ржевский 1763 (1737–1804)
Счастливым существо утех в любви дано,Несчастливым в любви – мечтанье их одно:Воображеньем я тебя своей имею,В объятиях своих зрю красоту твою,В присутствии ж твоем и льститься тем не смею,Зрю прелести твои, но муку зрю свою.Вот классическое описание зрелой безответной любви, когда противоречивость и парадоксальность этого чувства становятся запредельными, немыслимыми, непостижимыми:
Франческо Петрарка (1304–1374) Италия
(пер. Ю.Н.Верховского)
И мира нет – и нет нигде врагов;Страшусь – надеюсь, стыну и пылаю;В пыли влачусь – и в небесах витаю;Всем в мире чужд – и мир обнять готов.У ней в плену неволи я не знаю;Мной не хотят владеть, а гнет – суров;Амур не губит – и не рвет оков;И жизни нет конца, и мукам – краю.Я зряч – без глаз; нем – вопли испускаю;Я жажду гибели – спасти молю;Себе постыл и всех других люблю:Страданьем – жив; со смехом я – рыдаю.Безответная любовь ощущается Человеком любящим как холодная, безводная и безжизненная пустыня, огороженная к тому же высокой непреодолимой стеной. Невозможно ни жить в ней, ни выйти на свободу:
