Обыкновенное чудо. Истории, которые исцеляют

Анна Кирьянова

Обыкновенное чудо. Истории, которые исцеляют

© Кирьянова А. В., текст, 2021

© Оформление. «Издательство «Эксмо», 2021

* * *

Все разрушено. Испорчено. Отнято.

Ничего-ничего. Главное, осталась клеточка, из которой можно вырастить новое. Материал остался, и энергия есть. Печально смотреть на разрушения, что ни говори. Столько труда и сил насмарку! Но погоревали – и хватит. Надо встать и начать все чинить, исправлять, заново выращивать. Одно дело – голову оторвали у ящерицы. Другое дело – хвост. Надо постараться и вырастить новый хвост. Лучше прежнего!

Вот в этом все дело. После удара и потери надо подумать. Если можете думать – значит, ничего страшного. Это был хвост. Очень больно и обидно, конечно. Но если постараться и не отчаиваться, можно вырастить новый хвост. Пышный и красивый.

Вот это главное: многие принимают потерю хвоста за потерю всего. Но это не так. Энергия восстановится, и боль пройдет. Может, вообще есть возможность все починить. Может, все поправимо вполне, просто от боли и обиды вы плохо соображаете и преувеличиваете проблему. Иногда люди даже руки на себя накладывают в горячке. А потом очень жалеют об этом, когда ангелы корят их на том свете за малодушие. А враги на этом свете радостно делят пожитки. Или родственники…

Всякое в жизни бывает. Но выигрывает и побеждает тот, кто отличает восполнимую потерю от невосполнимой. И не бежит топиться к пруду из-за неприятности, которую можно поправить и пережить. А это был всего лишь хвост ящерицы. Он есть у всех, у кого есть запас энергии, волшебные клеточки для регенерации. Хотя все равно больно, конечно. Но поправимо. Вполне поправимо…

Иногда болезнь или происки врагов становятся единственным спасительным выходом.

Но человек, конечно, воспринимает несчастье и изгнание как удар судьбы. Как нечто плохое и ужасное. Только потом становится понятна логика событий. Вы не хотели спасаться сами, и вас спасли насильно. За волосы вытащили, как утопающего. Или хорошим таким пинком выбросили с парашютом из падающего самолета. Катапультировали насильно.

Вот Борис Годунов отправил в ссылку Ксению Романову. Он рассчитывал, что слабая здоровьем женщина умрет в ссылке от лишений и болезней. Даже терем для ее заточения специально построили тесный вроде тюрьмы. В этом тереме под охраной солдат, в лишениях Ксения и жила, разлученная с мужем и детьми. Но рядом оказался источник с минеральной водой. Другой воды не было, узнице приходилось пить горькую и вонючую жидкость. Так что здоровье Ксении очень поправилось, а холод и диета тоже его укрепили. Характер же у нее и так был стальной. Ксения стала инокиней Марфой, получила огромное влияние, а ее сын Миша стал царем. А Ксения-Марфа – великой государыней. Врагам ее не поздоровилось; но именно насильственное отправление на заонежский «курорт» спасло ей жизнь. Сама бы она ни за что не поехала к целебному источнику, правильно? И просто умерла бы от «лечения» докторов того времени.

Или вот Черчилля отправили в отставку; это было для него ужасным ударом, он же жил политикой. Но ничего не поделаешь – и в своем поместье Черчилль занялся живописью, стал гулять на свежем воздухе, читать и отдыхать. И его расшатанное здоровье, физическое и психологическое, укрепилось. Он прекрасно отдохнул, а потом снова вернулся к власти. И прожил девяносто лет. Если бы не этот период вынужденного отдыха, он бы истощил свой ресурс и покинул этот мир гораздо раньше…

Удаляли от дел и Железного Канцлера Бисмарка, который истощил свой запас адаптационной энергии, увлекся алкоголем и разными опасными веществами, начал объедаться и терять волю… Но именно этот период бездействия его спас от гибели: канцлер встретил доктора, который его вылечил простыми средствами – режимом дня, диетой и воздержанием. И с новыми силами Бисмарк вернулся к работе. Как и царь Навуходоносор, который вообще немного помешался от переутомления и ползал в лесу на четвереньках, питаясь травой, как корова. Но на свежем воздухе и на вегетарианской диете царь отдохнул, встретил пророка и вернулся на трон. Можно сказать, с курорта.

Мы не замечаем иногда, что запас энергии истощается. Что нам грозит серьезная болезнь или гибель. А если и замечаем, мы не можем найти в себе решимости все бросить и уехать на дачу или к морю. Ведь у нас так много дел. Так много ответственности. Вот тут появляются или враги, или болезнь, или иные обстоятельства, которые заставят нас отдыхать насильно. Вытолкают из падающего самолета и приведут к источнику с целебной водой. Может, нам там не очень понравится. Но потом все сложится наилучшим образом.

Так что вынужденное отстранение от дел из-за интриг, неблагоприятных обстоятельств или болезни может оказаться верным признаком будущего успеха. И просто спасением. Неблагоприятные обстоятельства иногда оказываются благоприятными, а тесный терем лучше, чем нарядная могилка. Перетерпите и отдохните. А потом произойдут счастливые перемены. Их просто надо дождаться, сохранив силы и нервы. Вынужденный отдых спасителен, это мы потом понимаем.

В глухой уральской деревне

сидел под черемухой старик Абрамыч. Я не знаю его имени: Абрамыч и Абрамыч, так его звали. Белый как лунь, сидел Абрамыч на лавочке под черемухой и плел лапти. Лапти покупали дачники, ученые из Академии наук. Модно было на кухне повесить лапти на стену, а-ля рюс, как говорится.

Сейчас я расскажу полезное, но неприличное. Полезное – это про психологическую защиту. Она очень у Абрамыча была хорошая. Он был цветущий старик девяноста с лишним лет, еще в Гражданскую воевал. Потом в Отечественную. И характер у него был спокойный. И ум здравый.

А все почему? Потому что он знал волшебные психологические слова. Магическое заклинание. Когда к Абрамычу подходил какой-нибудь умный профессор-физик и начинал объяснять, как плести лапти правильно, или когда местный пастух в пьяном виде пытался обесценить Абрамыча или его лапти – из зависти, ясное дело, – старик говорил свое заклинание. Спокойно и веско.

Не знаю, могу ли я поделиться этим заклинанием. Сакральным знанием, которое в пять лет подслушала от старика Абрамыча, мудрого человека. Но я намекну. Он внятно говорил: «Пошел…» Дальше мистические слова писать не буду. Умные поймут. Вот так он говорил и снова принимался плести лапти.

Все уважали старика Абрамыча: и дачники, и местные, и дурачок Терешечка, и фельдшер, и безумный киномеханик, и даже ведьма Притчина. Он сидел как индейский вождь. И произносил свое заклинание в ответ на редкие выпады токсичных критиков. И это очень ему помогало. И критикам тоже.

Мне он тоже лапти сплел – в подарок. Я даже в них немного походила – очень неудобная штука, скажу я вам.

А вот заклинание удобное. Полезное. А то, что нецензурное – ну, извините, из песни слова не выкинешь. Зато оно работает.

Очень часто происходит вот что: находят человека в Сети.

Или он приходит на встречу одноклассников спустя лет двадцать после школы. И узнает человек с изумлением, что кто-то его любил в детстве или в ранней юности. Очень любил первой любовью. И подавал нелепые знаки или просто застывал в присутствии объекта своей любви; и вел себя как дурак. Или как дурочка. А тот, кого любили, даже и не догадывался о чувстве к нему. Или – к ней…

И немного ошарашен человек. Надо же, его любили, думали о нем, ночей не спали… А он и не знал. Что ж теперь; только грустная улыбка появляется на лице. Все прошло; а ведь могло быть совсем иначе. Но не понял, не распознал, не догадался… Может, ничего бы и не вышло. Но все равно это было важно и нужно тогда. Девушка ядовито острила и задевала, а на самом деле любила. Или юноша молчал и просто смотрел; казалось, что с превосходством смотрит или с равнодушием разглядывает. А он любил. Вот так! Эх, знать бы тогда об этой робкой, так тщательно замаскированной любви…

Понимаете, дело в том, что ситуация продолжается. Скорее всего и сейчас есть тот, кому вы очень нравитесь. Тот, кто в вас влюблен, но никак не показывает свои чувства. Этот человек отлично замаскировал любовь; на самом деле истинную любовь иногда отлично маскируют, ее не так уж просто выразить. Интерес, влечение, симпатию выразить просто, а любовь – труднее. Тем более с возрастом мы становимся все более осторожными; нам уже разбивали сердце…

И вот через двадцать – тридцать лет можно с изумлением и некоторой горечью узнать, что нас сейчас кто-то любит. Кто-то думает о нас с нежностью, кто-то смотрит на наши фотографии и мысленно говорит с нами. А мы и не знаем – как в детстве или в юности. Не догадываемся.

Почти у каждого человека есть тот, кто его тайно любит. Платонической любовью любит, думает о нем и интересуется им. У многих есть такой человек, но вы и не догадываетесь. Может, потом лысый старичок или дряхлая старушка скажет вам, грустно смеясь, что любили вас когда-то. Когда вам было всего сорок или пятьдесят… А вы и не догадывались, надо же. Смешно, правда? Как молоды мы были!..

Это загадка и тайна любви. Но скрытая, замаскированная любовь есть у многих. Это вопрос внимания; мы не видим эту любовь. А может, именно она нас спасает и поддерживает? Подумайте о том, кто вас тайно любит. Пожелайте мысленно добра этому человеку. Пусть ему или ей будет хорошо. Может, вы догадаетесь, кто это.

А может, и нет. Это безмолвная любовь. И зачем она нужна – это тайна. Но почти у каждого есть такой любящий. Он нас хранит.

Если произошло что-то хорошее в вашей жизни,

случилась радость, если вы победили, сдали успешно экзамен, преодолели преграду, добились чего-то – устройте себе триумф. Отпразднуйте обязательно свою победу. Даже если устали, если денег мало, если времени нет – все равно устройте праздник. Маленький триумф.

Триумф был наивысшей наградой в Древнем Риме. Сенат или сам император награждал великого полководца-победителя правом пройти по главным улицам Рима в победоносном шествии. Увенчанным лавровым венком, вот так! В окружении почетного легиона, под звуки победного марша. Триумф – это шествие и праздник победителя, награда. И благодарность богам – смотрите, чего я достиг благодаря вашему покровительству!

Так положено – праздновать. Лавровым листом украшать себя не надо, времена изменились. А вот красиво одеться в день своего триумфа надо обязательно. Надеть все лучшие вещи. Самые красивые. И надеть драгоценности, если они есть. Часы и телефон тоже считаются. У мужчин – галстук и портмоне.

Надо сходить куда-нибудь в красивой одежде, походкой победителя. Или на колеснице поехать – на машине. Идти и ехать надо с сознанием своей победы и с ощущением своего достоинства. Вы почувствуете, как вас обволакивает облако энергии, как электрическое поле. И оно будет придавать вам силы.

Необходима праздничная трапеза победителя. Даже если это пирожное и чай в маленьком кафе – это трапеза победителя. Побалуйте себя и вознаградите за победу. Если вы на диете, можно купить вкусный экзотический фрукт. А если разделите трапезу с друзьями или любимым человеком – получится настоящий пир полководца. Пусть и в миниатюре, микрокосм в макрокосме; это символ победы. Не в размере дело!

И по главной улице надо пройтись. Побывать в центре города, да хоть поселка. Но это важная часть триумфа – побыть в центре поселения, пройти в красивой одежде.

Музыку тоже можно послушать, ту, которую вы любите. Дома включить или в машине, не важно. Важно, чтобы музыка усладила ваш слух. Это тоже награда для мозга – хорошая песня или классическая музыка. Похвалы близких – также услаждение слуха. Они дают мощную зарядку вашему аккумулятору. А почетным легионом могут быть ваши друзья и родные, с которыми вы разделите свой триумф.

Пусть триумф длится всего час – этого довольно. Но праздник обязательно нужен, вот в чем дело. Это подкрепляет победу и придает силы; закрепляет «программу победы» на будущее. Триумф – это вознаграждение, он поможет закрепить успех, увеличить запас энергии, а потом с новыми силами снова вступить в соревнование. И снова победить!

Доктор Айболит жил в Вильно, и звали его Цемах Шабад.

Тимофей Осипович – так его звал Корней Чуковский, который считал доктора самым добрым человеком в мире. Однажды к доктору Шабаду пришла худенькая-худенькая девочка и попросила лекарство. Она плохо себя чувствовала. И Тимофей Осипович посмотрел на нее и сказал, что за лекарством надо приходить к нему каждое утро. Это лекарство – два стакана молока.

И каждое утро доктор наливал девочке два стакана молока. Она выпивала «лекарство» и вскоре поправилась. Совершенно поправилась, во всех смыслах. Потолще стала, поупитаннее. Потому что девочка просто была истощена от недоедания. И молоко доброго доктора спасло ей жизнь. Как и многим другим; целая очередь ребятишек выстраивалась утром к дверям его приемной. Дети приносили своих котят, собачек и птиц на лечение доктору, который находил и время, и доброе слово даже для животных. Такой вот был добрый человек. С него и написал Чуковский своего Доктора Айболита.

Понимаете, часто люди ищут лекарство от своей болезни. Проходят разные процедуры и сложное лечение, а иногда им и лечения не назначают – все вроде в порядке, органы работают нормально, и анализы сносные. А человеку плохо, нехорошо, он чувствует себя больным и разбитым. Ничего ему не помогает… А все дело в том, что он истощен. Нет у него энергии жизни, он голодает. И ему не сильные лекарства нужны, а стаканчик молока, хорошее отношение, доброе участие, светлая история, которая поддержит его и вернет надежду. А вместе с надеждой вернет желание жить. Вернет силы для решения проблем. Надо восполнить уровень жизненной энергии, вот что нужно сделать. Но об этом как-то забывают и пациенты, и доктора. Доктор ведь не должен поить молоком, кормить булочками и снабжать энергией?

Может быть, причина болезней и плохого состояния в истощении сил и нехватке энергии. Совершенно не обязательно просить молоко у добрых людей. Можно его купить, если вы не маленькая оборванная девочка из гетто, а взрослый работающий человек. Хорошее общение, положительные эмоции, путешествия, вкусная еда, интересные книги и фильмы, приятное времяпровождение, красивая одежда… Все, что делает вас чуть счастливее и веселее, и есть ваши два стаканчика молока. А если есть свой добрый доктор при этом, вы быстро восстановите силы, которых вас лишили враги или жизненные обстоятельства.

…А доктору Шабаду поставили памятник за его доброту к детям и животным. А лучший памятник создал, конечно, Чуковский – «Доктора Айболита». Который тоже лечил не столько пилюлями и микстурами, сколько своей доброй энергией. И все еще лечит; добрые истории – вечный эликсир здоровья. В них энергия жизни…

Белое олово может превратиться в серое на морозе.

И вместо оловянного солдатика останется кучка серого порошка, вместо красивой посуды – пыль и прах. Олово «простывает» на холоде и разрушается. Сначала появляются пятна, потом язвы, а потом все оловянное изделие распадается и становится серым прахом. Так погибла экспедиция Скотта в Антарктиде; разрушились на морозе оловянные заглушки на баках с горючим. И керосин вытек, люди остались без топлива. Так пострадала наполеоновская армия в России; оловянные пуговицы на мундирах солдат рассыпались в прах. А без пуговиц на морозе трудно сохранять тепло. И смерть олова ускорила поражение французов.

Но есть одна особенность превращения белого олова в серый мусор. Белое олово может долго терпеть мороз. И оставаться белым, живым и прочным. Но стоит прислонить к «здоровой» вещи заболевшую, уже покрытую язвами и пятнами, как мгновенно разрушится и целый, здоровый предмет. Он заразится от больного и моментально погибнет. Это – «оловянная чума». Если к стойкому оловянному солдатику, который выносит страшные испытания и тяготы мороза, прислонить больного, здоровый солдатик тут же рассыплется. Его погубит «оловянная чума». И останется от него только кучка серого порошка.

Так и с людьми. Человек может мужественно выносить испытания и удары судьбы. Может сохранять стойкость и выносливость. Его поддерживают сила духа, вера в то, что мороз закончится, придут хорошие дни. Его поддерживает терпение и спасает надежда на перемены к лучшему. Он выстоит, справится, победит, этот стойкий оловянный солдатик!

…Но тут происходит токсичный контакт. Тот, кто пережил поражение, сдался, дезертировал и не справился, прислоняется к солдатику. Касается его и говорит плохое. Сопротивление бесполезно, выхода нет, борьба бессмысленна. Посмотри на меня – я тоже был сильным, и вот что со мной сделал мороз. Вот что со мной сделала жизнь. У меня депрессия. Я все потерял. Мне плохо. Отдай мне твои жизненные силы!

И мгновенно начинается разрушение, гибель. Здоровое белое олово покрывается пятнами и рассыпается в серый прах. Так заражают «оловянной чумой» нытики и неудачники, негативные люди. Токсичный контакт особенно опасен во время трудностей и испытаний, во время мороза и жизненных бурь. Человек стойко переносит испытания, но прикосновение сдавшегося депрессивного неудачника может погубить самого выносливого и сильного. Достаточно унылой жалобы и мрачного прогноза, чтобы лишить нас защиты в трудные времена. Одно соприкосновение с крошкой серого олова, и белое тоже станет серым и мертвым. «Вы не выздоровеете, у вас ничего не получится, борьба бесполезна, вы все потеряете, случится плохое» – это все вирусы и микробы «оловянной чумы».

Так гибнут самые стойкие оловянные солдатики. Их заражают несчастьем. В тяжелое время борьбы остерегайтесь больше всего токсичных контактов. Жалоб, нытья, рассказов о несчастьях, пессимистических разговоров с неудачниками остерегайтесь. Им вы ничем не поможете, а сами утратите силы и погибнете. Лучше быть одному или в окружении энергетически здоровых людей. А потом морозы пройдут, испытания кончатся. И выживет тот, кто сохранил форму. Кто выстоял, даже если был совсем один в арктической пустыне…

В большом магазине маленькая девочка

в красном комбинезончике каталась по полу и орала. Слезы брызгали, как два фонтанчика, ротик открыт. И из ротика раздается вопль. Мама стоит растерянная и не знает, что делать. И люди смотрят неодобрительно, осуждающе так на маму. А она честно не знает, что делать. Уже и уговаривала, и пыталась поднять ребенка, но упитанная девочка вырывается и снова бросается на пол.

Надо подождать. Но кругом люди. И некоторые высказывают свое мнение в адрес мамы и ребенка. Тут подошла пожилая женщина в очках, с очень угрюмым лицом. Посмотрела на катающуюся девочку и спросила: чего, мол, рыдаешь и катаешься? Мрачным голосом таким. Девочка прорыдала: «Потеляла! Потеляла иглушку! А-а-а!»

«Вона че, – мрачно ответила пожилая женщина. – Игрушку. А я жизнь потеряла. Пенсию достойную потеряла. И потеряла здоровье. Давай вместе плакать и по полу кататься. Ты знаешь, что такое панкреатит? Не знаешь. Знаешь, какие очереди в поликлинике? И ты, наверное, кушаешь вкусную кашу с маслом и всякие там шоколадки. А на пенсию не разгуляешься. Знаешь, сколько дерут за квартиру, а? Вот узнаешь, тогда и плачь. А есть у тебя сын-алкоголик, муж изверг и соседи-уроды? Бывает, вообще жить не хочется. Встанешь утром и думаешь: Господи, забери меня отсюда!»

Эта немолодая женщина перешла на речитатив, с подвываниями. Девочка перестала орать и села на полу. И слушает. И другие люди слушают. Все внимание с девочки переключилось на жалующуюся тетеньку. А тетенька почувствовала внимание и стала громко жаловаться на свою ужасную жизнь. И потрясать банкой с баклажанной икрой, предлагая взглянуть на цену и возмутиться. Она почти рыдала в голос.

А девочка встала, отряхнула комбинезончик и взяла маму за руку. И в глаза маме стала заглядывать, ждать прощения. И тащить маму подальше от сцены, которую занял другой профессиональный артист. Мама увела свою раскаявшуюся девочку, которая получила два отличных урока: публичные громкие истерики и жалобы привлекут к вам мрачных призраков. Это призыв к темным демонам. А второй урок – на сцену выйдет профессионал и соберет все лавры и аплодисменты. Девочка собрала публику, а внимание ушло угрюмой даме…

Девочка исправится, она маленькая еще, ничего страшного. Дети вырастают и меняются к лучшему. И взрослые могут измениться, если поймут последствия спектакля…

У одной мамы была толстая рыжая дочка.

С веснушками, курносым носом и маленькими добрыми глазами. Она и сама была добрая, эта девочка, но неуклюжая и некрасивая. И маму это приводило в отчаяние: она пыталась сделать дочь другой. Не давала ей есть; ну, кормила, конечно, но сопровождала обед замечаниями: «Какая ты обжора! Толстым нельзя много есть!» И наряжала в красивые изящные платьица со словами: «Какая ты неуклюжая! Все платья на тебе – как на корове седло!» Учила музыке и танцам, но у рыжей девочки не было музыкального слуха. И мама корила ее за потраченные деньги и время.

Мама мечтала о другой дочке. О такой изящной, соразмерной, элегантной, с золотистыми локонами, с маленькой ножкой… Ну, чтобы одевать ее в кружева и делать прически. И чтобы дочка говорила звенящим голоском, как колокольчик: «динь-динь», а не гнусавила басом: «Мама, я тебя люблю!» У мамы был идеал, понимаете? А рыжее толстенькое чудовище идеалу мамы не соответствовало.

Идеал – опасная вещь. А идеалисты иногда – опасные люди. У них есть идеал любви, идеал дружбы, идеал мужчины и даже идеал ребенка. И любовь идеалиста кончится в тот самый момент, когда он увидит несоответствие идеалу. Так эта мама разлюбила дочь, когда та из милого младенца превратилась в рыжую неуклюжую девочку. Ни за что разлюбила. Просто за несоответствие идеалу.

Сначала идеалист пытается идеала достичь. Прилагает усилия. Но живой человек и живые отношения не хотят быть идеальными, не могут. Идеалист сначала испытывает разочарование, а потом ненависть. Он говорит: «Ты меня разочаровал!», обвиняет и требует. И пытается девочку большого размера запихнуть в роскошное платьице маленького размера. И ее большую ножку утрамбовать в маленькую туфельку. Это очень больно, когда тебя пытаются превратить в идеал. А еще больнее, когда начинают ненавидеть за то, что ты идеалу не соответствуешь. Злоумышленно не желаешь им стать.

Мама мучила рыжую девочку, а ведь была возвышенной и тонкой натурой. Идеалисткой. В итоге испортила детство ребенку, испортила отношения, лишила любви. Девочка выросла и стала шахматисткой известной. Мама сменила гнев на милость; у нее появился новый идеал – идеал преданной дочери, успешной и богатой, которая заботится о своей матери и делит с ней лавры всемирной славы… Но идеал снова рухнул, к сожалению. Невозможно воскресить любовь ребенка, которую сам убил еще в детстве. И крупная молодая женщина с роскошной гривой рыжих волос помогает маме, конечно. Но нет ни тепла, ни близости.

Идеалисты ничего не прощают и не хотят принимать. Они разочаровываются и бросают, лишают любви. Но сами они далеко не идеальны, вот в чем дело-то. Но об этом они вообще не думают, сообщая другим, как они разочарованы… А ведь можно начать достигать идеала с себя. Совершенствоваться бесконечно можно. Но они требуют невозможного от других. И бывают очень жестоки.

Обворовать человека можно без ловкости рук,

не прикасаясь к его имуществу. Раз – и обокрал. Украл платье, босоножки на каблучке, и кружевной воротничок своровал. А вместе с платьем, туфельками и воротничком украл радость и счастье. И стоит бывший нарядный счастливый человек раздетый, голый, несчастный. А потом бредет, стесняясь своего раздетого вида. Король-то голый! Обворованный до нитки. Раздетый догола, обобранный и униженный.

Это одна женщина много-много лет назад была юной и стройной. Они с мужем жили в поселке, и жили очень счастливо. И однажды даже почти богатство к ним пришло – муж премию получил. Много денег: хватило на кримпленовое платье в горошек и на красивые лаковые босоножки. Все это богатство муж и жена купили в сельском магазине. И женщина надела это шикарное платье, а к платью ей мама связала кружевной белоснежный воротничок. Счастливая, тонкая, красивая, все лето ходила молодая жена в этом наряде, в ореоле сияющей молодости. Другого-то наряда не было. А потом все это у нее украли.

Просто украли; на деревянном тротуаре встала перед ней старуха с маленькими злыми глазами. И сказала елейным голоском: «Ты все лето в одних и тех же обносках ходишь! Видать, нищий у тебя муж, ничего не может тебе купить, ленивец и лодырь. Или жадный. Жалко ему на тебя деньги тратить. Видать, не любит тебя. А кружева ты зря прицепила, им под порогом место, вместо коврика. Косорукий кто-то их плел. И туфли давно стоптались, каблуки набок, не с твоими ногами каблуки носить!»

И женщина рассказывала, что платье моментально исчезло. Осталась пустота, черная дыра вместо платья. Ноги стали короткими и косолапыми. А воротничок мамин стал грязной тряпицей. Она по сей день помнит это ощущение. Тогда она ничего не ответила; криво улыбнулась, заморгала по-детски и побрела домой, стараясь не смотреть на прохожих. Лето кончалось; но лето теперь тоже украли. Словно его и не было. И радость исчезла, словно ее и не было. А ведь всего-то недобрый человек встретился и произнес слова-заклятья. И украл все, что было хорошего.