Две части одной силы

Из трех моих подруг я больше завидовала именно ей. София была по-настоящему свободной от всего – от предрассудков, стереотипов, общественного мнения, глупых принципов, даже от собственных страхов. Иногда мне казалось, что она совсем ничего не боится. И когда с этими мыслями о ней я приступила к десерту, она наконец появилась в рваных джинсах и безразмерной фланелевой клетчатой рубашке и шляпе. Она напомнила мне ковбоя, который умело оседлал вместо быка свою собственную жизнь. И хотя среди нас она выглядела наименее женственно, мужчины с соседних столиков вывернули шеи, когда она проходила мимо. Как обычно, она распахнула свою улыбку, а за ней и объятия. Несложно было догадаться, что она не планировала задерживаться в ресторане надолго и заказала себе лишь легкий салат.

– Какие же вы все красотки! – она сняла шляпу и всех оглядела.

– Мы уж и не надеялись, что ты придешь, – Регина явно на это рассчитывала. До появления Софии из нас троих только она привлекала внимание окружающих. Чтобы искупаться в чужих взглядах, она дважды проходила через весь зал припудрить носик и наслаждалась, когда мужчины посматривали на нее украдкой или нагло пялились. И даже красное платье Жанны было не способно перетянуть на себя их внимание, настолько сильно от нее веяло одиночеством.

Совершенство всегда привлекает, а Регина являла собой идеал шаблонной женской красоты. Но София была другая. Она не нуждалась в красном платье, дорогих украшениях или идеальном макияже. У нее было нечто большее, чего нельзя было купить в бутике или заказать в интернете. Это была энергия… Абсолютной свободы от любых видов зависимостей. Я одновременно любила и ненавидела наши встречи. Она так сильно заряжала своим присутствием, что потом целую неделю я пребывала в ощущении собственного всемогущества, но когда возвращалась в свое привычное состояние желе, то задавалась одним лишь вопросом, почему она может, а я нет.

Тем не менее я была рада ее видеть.

– Как ваши дела? – спросила она.

– Ты опоздала, – констатировала Регина. – Это мы уже обсудили. Так что лучше начни с себя.

– Вот как, – София не заметила сарказма, с которым были произнесены эти слова. – Просто рейс задержали на два часа. Поэтому прилетела позже, чем планировала.

– Прилетела откуда? – я подумала, что она вернулась с отпуска.

– Я решила пожить немного в Азии, – ответила София. – Сдала свою квартиру на четыре месяца. Этого оказалось достаточно, чтобы весьма неплохо перезимовать на берегу океана. Конечно, немного пришлось встряхнуть копилку, но я ни о чем не жалею.

Эта новость стала настоящей неожиданностью даже для меня. Хотя я знала, что София всегда готова к любым переменам, в том числе к самым кардинальным.

– Но как же твои клиенты? – поинтересовалась Регина. – Наверняка они нашли новых мастеров.

– Да, – ответила София. – Но в любом случае мне надоело заниматься маникюром. И я не планировала возвращаться к этому занятию. Хочу освоить новую профессию.

– О, – протянула язвительно Регина. – Тогда тебе стоит спросить совета у Евы. Она уже столько профессий освоила, что ее рекорд сложно побить.

Я одного не могла взять в толк, почему чужие попытки изменить жизнь у людей вызывали столько сопротивления. Для меня было очевидным, почему переменам противостоит мое собственное «Я», но какое дело было другим до того, куда я направляю свои усилия.

– По крайней мере, так ты избежишь пустой траты денег, – добавила Регина.

– Серьезно? – София уставилась на меня. – Не думала, что ты рискнешь когда-нибудь уволиться из бухгалтерии.

– Так она еще и не уволилась, – снова вставила Регина.

 Мне нечего было сказать. Да и что я могла ответить? Слово «пытаюсь» звучало жалко в любом контексте. Произнести его вслух значило признать, что я неудачница. И хотя я перманентно себя так ощущала, нарекать официально этим позорным титулом свою персону я не собиралась. Но теперь жалела, что рассказала о собственных намерениях прежде, чем в жизни наступили настоящие перемены.

– Ну и как в Азии? – спросила Регина, которая   уезжала с мужем в Европу в серые месяцы осени и зимы, за исключением последнего года. Ее словно задело, что кто-то еще так может. Кажется, только я со своим двухнедельным отпуском два раза в год в этом диалоге явно была лишней. Но мне приходилось слушать, как можно было жить, если бы в голове не было ограничений или в кошельке было много денег. Ни первое, ни второе ко мне относилось.

– Сказочно, – кратко ответила София. Не понимаю, почему у нее не было потребности прихвастнуть или просто рассказать о том, что происходило в ее жизни. Мне кажется, будь я на ее месте, только о себе и говорила бы. Но мне попросту нечем было поделиться, разве что своими планами, но кому они были интересны. Ведь если задуманное не стало событием, оно стало плодом воображения. А фантазиями никого не увлечешь. В остальном у меня была заурядная жизнь.

– Я очень наполнилась за это время. Если честно, сама себя сейчас не узнаю, – София была вдохновлена. – Словно обновилась. Мозг разгрузился.

– Не думала я, что когда пилишь ногти, мозг сильно нагружается, – подруга-ГОСТ снова норовила побольнее уколоть. Мне уже не терпелось пошептаться с Софией, пока Регина в очередной раз пойдет делать обход по ресторану. А еще лучше встретиться отдельно, чтобы вдоволь поболтать. Так обычно и происходило: мы втроем прятались от Регины в какой-нибудь кофейне, лишь бы не обсуждать определенные вещи в ее присутствии. Сложно было вести душевные беседы с человеком, искрящимся осуждением и презрением.

– В последнее время хотелось что-то поменять, поэтому да… Мыслей было слишком много, – Софию снова ни капли не задели слова подруги.

Мне так хотелось узнать, что она успела сделать из своего вишлиста, но вспомнив, какая реакция была в прошлый раз у Регины, я оставила этот вопрос для приватной встречи.

– А как твой список? – Жанна, которая плавала в бокале красного вина, наконец подключилась к разговору. – Я помню, ты составляла списки хотелок. Кстати, я последовала твоему примеру и тоже сделала карту желаний. Но она не работает. И даже аффирмации не помогают.

София, кажется, как и я, не хотела затрагивать эту тему в присутствии Регины, но раз вопрос бы задан, уходить от ответа на него было бессмысленно.

– Десять из двадцати пунктов, – она ответила.

– И за какое время?

– За полгода, кажется…

– Неужели, этим еще кто-то занимается, – Регина залила в себя последние капли алкоголя.

– Почему нет? – возмутилась София. – По-моему, лучшего способа держать цели в фокусе внимания еще никто не придумал.

– И даже ту татушку на все бедро сделала?! – спросила Регина, вспомнив один из пунктов, который тогда поразил нас всех больше.

– Нет, до нее пока не дошло, – ответила София.

– Так и знала, что существует еще хоть что-то, на что тебе сложно решиться, – я ликовала.

– Вовсе нет, – возразила София. – Просто она долго заживает. А я несколько месяцев провела на берегу океана. Сомнительное удовольствие плавать в соленой воде с саднящей болячкой на теле.

– Неужели сделаешь? – эмоции Жанны были такими противоречивыми, что на лице было невозможно разобрать оттенки восторга, опаски и смятения. – Это же на всю жизнь!..

– И что? – София действительно не понимала, что за странный аргумент не делать то, чего ей хотелось. Регина принялась зачитывать нелестный список татуированных людей. А мне уже не терпелось увидеть феникса, навсегда запечатанного под кожу.

* * *

Не помню, чтобы я возвращалась домой в пять утра. Обычно моя батарейка садилась ближе к полуночи, и после третьего бокала алкоголь превращался в снотворное. Но сегодня все было иначе. Наверное, потому что приехала София. Муж забрал Регину раньше всех, и, казалось, что никто из-за этого не расстроился. Мы сидели до закрытия ресторана, пока нас вежливо не попросили удалиться. К тому времени концентрация алкоголя достигла отметки, когда его нужно было разбавить кальяном. И мы выдвинулись в бар, располагавшийся в соседнем здании. А потом окончательно уничтожили себя танцами в каком-то ночном клубе. Я даже не помню, как мы до него добрались.

Где-то около трех ночи я стала абсолютно свободной. Не знаю, что послужило предпосылками возомнить себя звездой танцпола, то ли просмотренное накануне шоу «Танцы», то ли домашний тверк перед зеркалом в прихожей, но меня было не остановить. Я перепробовала все направления, которые только знала, и, кажется, даже придумала парочку новых. Особенно мне удался Vogue. И у меня есть веские основания так полагать, потому что после моего исполнения, танцпол очистился за несколько минут. Пару раз в порыве танцевальной страсти я шлепнула себя по носу, и это несколько меня освежило.

Но волшебство кончилось после второго похода в туалет. Я стала ясно мыслить, а цветные огоньки, от которых расплывалось в глазах, превратились в четкие точки. Именно тогда я поняла, что мои танцевальные подвиги подошли к концу и мне пора домой. Но девочки уговорили меня еще на чашку кофе, и мы поплелись в Макдональдс, где закидались еще картошкой и наггетсами. Наверное, вечер не оказался бы таким долгим, если бы Регина рано не сбежала.

 Квартиру освещал тусклый свет. Мама уснула в гостиной под телевизор. Представляю, какого труда ей стоило не звонить и не писать мне. Но когда я включила разряженный телефон, то увидела четыре пропущенных звонка и девять сообщений от нее. Я накрыла ее пледом и направилась в детскую, чтобы посмотреть за спящим сыном.

Внутри начало расплываться отрезвляющее чувство вины оттого, что один из немногих свободных вечеров я предпочла провести в компании подруг, а не своего малыша. Как же трудно было совмещать саму жизнь с попытками эту жизнь поменять. Все время уходило на нелюбимую работу, безрезультатное обучение и бесполезное хобби. Я испытывала чувство вины постоянно. Когда отдыхала, корила себя за безделье… Когда работала, обвиняла себя за растрату времени. Когда обучалась и занималась творчеством, осуждала себя за невнимание к ребенку. А мне всего лишь хотелось быть свободной от ограничений. Каждый день я мечтала о необременительной ответственности за свою жизнь, но все продолжала ее репетировать и готовиться к переменам, которые не наступали.

Родион разложился звездочкой в своей детской кроватке. Я любовалась им минут десять, пока не решила, что сиюминутно нужно сделать что-то полезное, раз уж я бодрствую. Я проверила баланс своего счета. День за днем я наблюдала, как исчезают нули на вкладе. За год поисков себя мой цифровой кошелек заметно скинул, и теперь я была близка к кассовому разрыву. Но самое досадное, что, растранжирив кучу денег, себя я так и не нашла. Инвестор из меня вышел неважный, то ли оттого, что я выбрала неправильную стратегию, то ли оттого, что актив я все-таки неликвидный.

 Я включила ноутбук, чтобы сделать то, что обещала себе делать каждый день. Но прежде пробежалась по программе обучения, которое подходило к концу. На платформе у меня осталось три урока по сорок минут. И это здорово огорчало. Ведь всего через пару дней я обнулюсь, и мне придется искать что-то новое, а денег у меня осталось разве, что на какой-нибудь дешевый вебинар.

* * *

 Кофемашина сдохла и в столовой. Теперь приходилось кипятить воду в электрическом чайнике или наливать разогретую из кулера, чтобы заварить растворимый кофе. Но куда больше меня огорчал тот факт, что Кирилл перестал бегать на первый этаж на водопой. И причина явно была не в сломанном кофейном аппарате. В последний раз я была с ним не очень приветлива. И поэтому, кажется, лишилась единственного поклонника.

Пожалуй, после встречи с подругами, теперь я воспринимала ситуацию несколько иначе. Жанна искала хотя бы какую-то возможность влюбиться, а я попросту ее не использовала.  Я не очень-то была готова к свиданию с Кириллом, но лишаться его внимания не хотела. Истинная собака на сене. Я презирала таких женщин, а в итоге сама была ничуть не лучше. Но вниманием я избалована не была. Интересно, можно ли было считать этот факт уважительной причиной, чтобы придерживать человека рядом с собой?

Я надеялась, что он наконец спустится в буфет и, встретившись со мной, обязательно куда-нибудь позовет. Я спрашивала себя, где логика, ведь всего пару дней назад я его отшила. Но подобные вопросы не имеют смысла, если логики в принципе нет.

Прошел понедельник, вторник и среда. Перерывы я делала все чаще, а мои посиделки в буфете становились длиннее. Я уже придумала, что скажу и сделаю, если он вдруг решит, что приглашать на свидание меня бессмысленно. В этот раз я точно не стала бы ломаться, чтобы он не дал заднюю и не перевел флирт в шутку. Но он все так и не появлялся. В какой-то момент я собралась на разведку в юридическое управление сама, но повода, по которому бухгалтер может оказаться в правовом департаменте, просто не было. В надежде встретить его в коридоре я то и дело находила дела на втором этаже. А поскольку счета и проведение платежей – это отдельная вселенная, все мои дела сводились к походу в туалет. Пожалуй, стратег из меня был никудышный, что в целом немудрено для человека, у которого логика не относится к числу сильных сторон.

В очередной раз надеясь на случайность встречи, я вылакала две чашки кофе и собиралась уже возвращаться туда, где творятся великие бухгалтерские дела, как увидела Кирилла. Он был, как всегда, весел и громок. Обсуждая что-то с коллегами, он даже меня не заметил, поэтому мне пришлось сделать рейд с целью показать, что ко мне можно в очередной раз пристать. Но в компании коллег он оказался сдержанным и не торопился проявлять знаки внимания. Что неудивительно, ведь я всегда пыталась выставить его идиотом. Мне ничего не оставалось, как двусмысленно улыбнуться. Играть в межполовые шахматы под названием «строить глазки» я не умела. А потому надеялась, что на контрасте с моим обычным выражением лица «Осторожно, злая собака» у него произойдет сбой матрицы и он поспешит узнать, что же послужило причиной моего хорошего настроения. В общем, манипулятор из меня был такой же никчемный, как и стратег. Он смог лишь выдавить из себя дружелюбное «Привет».

Я разочарованно поплыла по коридору, зачем-то раскачивая бедрами. Вероятно, три чашки кофе подействовали на меня как афродизиак, и я возомнила себя сексуальной кошкой. Увидев свой силуэт в стеклянной двери, я убедилась, что не имею ничего общего с этим грациозным животным, и быстро зацокала металлическими шпильками по кафелю к себе в кабинет, сбегая от собственного отражения. За мной послышались глухие шаги основательной мужской походки.

– Ева! – это был Кирилл. Я неохотно обернулась, делая вид, что уже устала от него.

– Что?

– Когда у нас зарплата?

Неужели он серьезно?

– По графику, – ответила я, закатив глаза.

– А свидание?

Только восемнадцатилетние мальчики делали такие подводки. Но признаюсь, мне понравилось. Наверное, потому что так ко мне не подкатывали в восемнадцать. Вообще, не помню, чтобы меня кто-то умело клеил. Мне нужно было что-то такое ответить, на что бы он мог снова что-то сказать, а после этого снова ответила я. И вот тогда можно было бы согласиться на встречу. В невербальные игры я не играла, а вот словесных была поклонница.

– Твое свидание с зарплатой? – уточнила я. Это было не смешно, но у меня не было времени придумать классную шутку. Он-то свою подводку наверняка все утро сочинял.

– Наше с тобой? – он улыбнулся. Пока все шло как надо.

– Когда получишь зарплату…

– Отлично. Куда пойдем?

 За подводку я поставила плюсик, а за отсутствие плана – минус. Почему мужчины так не дальновидны? Почему после пятнадцати минут знакомства с объектом своей симпатии у женщины есть план на всю оставшуюся жизнь – второе, третье свидание, первый неудачный секс, второй более удачный секс, потом сумасшедшая крышесносящая страсть, пышная свадьба, свадебное путешествие, трое детей. А у мужчины нет даже плана на ближайшее свидание? В мыслях было только одно – надо быть терпимее.

– Предпочитаю, чтобы мужчина решал, – ответила.

– А что ты любишь?

 Только не это… Что дальше? Куда пойдем? Что будем делать? А как расстегивать лифчик? Можно я порву на тебе трусы?

– Вдруг и вправду соглашусь… Не боишься? – спросила я. Мне нужно было срочно перевести тему разговора, пока я не дала заднюю.

– А разве ты?..

 Пора заканчивать, пока я не передумала… Я назначила место и время, хотя это противоречило моим представлениям об идеальном свидании. Но я ж не Регина, чтобы стремиться к совершенству. У меня все наперекосяк. А значит, есть все шансы, что у такого убогого начала могло быть шикарное продолжение и фееричный конец.

* * *

Это было свидание для галочки, которую нужно было поставить, чтобы убедить себя, что не я бездействую на пути к счастью , а оно само обходит меня стороной. Внутри меня начало все противиться еще за три дня до назначенной даты, а окончательно я сдулась, когда выбирала, что надеть. Именно тогда я поняла, что все происходящее меня настолько не вдохновляет, что я даже не хочу ничем себя утруждать и прежде всего походом по брусчатке на шпильках. Да, у меня были туфли на особый случай, который так и не наступал. Они превратились в некий музейный экспонат, предназначавшийся для того, что время от времени радовать мой глаз. Купила я эти лодочки под влиянием импульса. Они были слишком хороши для того, чтобы оббивать каблук в офисе, а в обычной жизни я предпочитала кроссы, кеды, лофферы, оксфорды, – словом, все на чем можно было разгоняться до скорости гироскутера, когда куда-то опаздываешь.

Ближе к вечеру меня начало по-настоящему ломать. Я злилась на Кирилла, словно он меня принудил к свиданию. Хотя я могла отказаться, отменить или, в конце концов, притвориться мертвой. Но я почему-то была больше озабочена тем, что испорчу себе карму подобным поведением, чем тем, что совершаю над собой насилие. Перебрав все платья, я надела джинсы, светлую футболку и любимые белые кроссы. Словом, я выглядела так, будто пошла выгуливать собаку или раздавать листовки. Но, по крайней мере, сбежать со свидания в такой одежде и обуви было куда легче, чем в платье и  на шпильках.

Застряв в пробке, я начала злиться на себя еще больше. Родиошу забрала мама, и я представила, сколько полезного я могла сделать, оставшись дома, – убраться, приготовить еды на выходные, закончить учебный курс, выполнить домашнее задание, принять ванну и намазаться всеми видами кремов для каждой части моего тела, а потом тупить на диване, предаваясь мечтам о любимой работе, двухэтажном доме и кругосветном путешествии. Но мне предстояло киснуть на скучном свидании с человеком, который нравился мне лишь на треть. Пожалуй, если бы он не был единственным в офисе, кто попадает в зону моего видения, на свидание я так бы и не решилась. Да еще и слова Жанны… Едва ли она была великим философом и психологом, чтобы можно было поддаваться ее влиянию. Не понимаю, почему ее фразы так засели в моей голове. Я вовсе не была настолько внушаемой, что вестись на эти диванные мудрости и из-за этого соглашаться на свидание. Наверняка все дело было в алкоголе. Под его влиянием я становилась чрезвычайно восприимчива. Видимо, в тот вечер Жанне удалось меня запрограммировать на свой лад и записать новые программы в мое подсознание. В общем, сложно было признавать, но в моих поступках было мало логики, несмотря на свойственную мне в работе последовательность.

Я опоздала на двадцать минут. Каково же было мое удивление, когда в кофейню, которую, к слову, я сама выбрала, Кирилл еще не явился. Хорошо, что я не накрасилась ярче и не надела платье и свои любимые  туфли. Выбрав свободный столик, я плюхнулась на мягкое кожаное сидение стула, которое просело под тяжестью моего тела и выпустило из себя воздух, издав характерный звук. Тогда-то я поблагодарила обстоятельства за то, что Кирилл не стал свидетелем этого конфуза.

Я заказала себе кофе и перекусить, и пока его несли, пыталась определиться, чего же хочу. С одной стороны, если бы он не явился на свидание, у меня появился бы основательный повод его навсегда отшить. С другой стороны, неужели я не заслуживала того, что прийти вовремя и томиться в ожидании. В душе я надеялась, что он опаздывает, потому что заскочил в цветочную лавку, чтобы купить букет или вшивую розочку. Главное, чтобы она была не в пакете. Пожалуйста, только не в пакете…

 Я схватила телефон и мысленно уже формулировала мысль «Какого банана, ты приглашаешь меня на свидание, утырок, если ни черта не можешь спланировать. Иди соси сиську у мамки, если не знаешь, как нужно вести себя на первом свидании». Пальцы избивали буквы на клавиатуре, которая от боли отвечала виброоткликом. Я перечитала сообщение «Прости, я опоздала на сорок минут, ты, наверное, меня не дождался». Я исправила опечатки и собиралась нажать на зеленую стрелку, как надо мной нависла тень. Я подумала, что официант наконец принес салат, но это оказался Кирилл.

– Привет, заждалась? – в глазах его не было ни капли вины, а в руках не было розы, даже в безвкусном пакете. Очередной минус. Так уже через полчаса у него сгорят все жизни.

 Я сладостно ждала, когда он бухнется на стул и его подбросят лопнувшие в мягкой подушке пузырьки воздуха. Но никакого мебельного пука не послышалось, а потому чувствовать себя дурой тогда суждено было лишь мне.

– Я только пришла, – в этот самый момент официант принес мне салат. Но у Кирилла, кажется, с дедукцией оказалось все хуже, чем с пунктуальностью, поэтому он не сумел уличить меня в обмане.

Мысленно я еще раз похвалила себя за то, что не сильно готовилась к встрече. Я пережила бы опоздание или отсутствие розы, по отдельности, но не все вместе. Он даже не извинился, что задержался. Я продолжала убийство, мне хотелось утопить Кирилла в его же косяках, чтобы потом даже в период буйства гормонов у меня не возникло мысли рассматривать его хотя бы как временного сексуального партнера.

– Ты какая-то недовольная, – он сделал заказ. А я лишь думала о том, что план побега требует корректировки. Салат оказался слишком вкусным, а это значило, что свидание не завершится раньше, чем я его угомоню.

– Просто потому что ты мне не нравишься, – ответила я с набитым ртом. Капля заправки соскользнула с листа салата и совершила посадку прямо на его белой рубашке, оставив след, но он даже этого не заметил. Может быть, у кого-то месть и была холодной, но моя месть была жирной, с привкусом нерафинированного оливкового масла и соевого соуса. Увидев, как пятно расплылось на полтора сантиметра, я простила его за опоздание, пустые руки и отсутствие интеллекта.

– Не нравлюсь? – он усмехнулся, словно это едва походило на правду. – Именно поэтому согласилась пойти со мной на свидание?

Его подростковая самоуверенность меня начинала раздражать. Несомненно, Кирилл пользовался популярностью, потому что на этаже гномов, рост которых редко переваливал за сто семьдесят пять, он выгодно выделялся. Да еще и этот его взгляд с прищуром, которому учатся все мальчики подросткового возраста, когда у них начинаются ночные поллюции. Даже я на это повелась, но всего лишь пару раз, пока не поняла, что Кирилл настолько же примитивен, насколько и красив. Для простых функций, типа быстрого секса, он вполне сгодился бы, но опции посложнее вроде «опора», «душевные разговоры до утра» были недоступны.

– Нет, не потому, – ответила я. – Думала, узнаю тебя получше и понравишься. Но, нет, ты по-прежнему мне не нравишься.

На эти слова у него не было заготовленной тупой шутки. Мне даже показалось, что он сломался, так долго он искал ответ.

– Тогда почему здесь?

– Салат доедаю, – ответила я как есть. Я уже слишком многое сегодня сделала через силу. Весь этот вечер смахивал на попытку сесть на воспалившийся геморрой. И Кирилл, увы, оказался не таблеткой, а этим самым геморроем.

 Всего лишь на секунду я подумала, что может что-то получиться, если немного натужиться. И мои гормоны сиюминутно решили, что Кирилл вполне может стать отцом моих детей. Все это временное помешательство затянулось на целую неделю. А сейчас все происходящее напоминало попытку испражниться, когда не хочется. В общем, все ассоциации с Кириллом у меня крутились возле задницы, а знак это был так себе.

– Ты разозлилась, что я опоздал?

Я уже достаточно убедилась в правильности своего решения, и лишние подтверждения мне не требовались. Но он продолжал подкидывать мне аргументы против себя. С одной стороны, мне хотелось его научить. С другой, полученные от меня навыки, скорее всего, он принялся бы проверять прямо на мне, но меня было не переубедить. Я сказала что-то невнятное и зачем-то пообещала познакомить его с кем-то из своих подруг. И хотя в действительности у меня не было такого намерения, на ум почему-то пришла Жанна. А он, кажется, не так уж был огорчен тем, что наше свидание не удалось.

Глава 2

В активном поиске