Александра

Анастасия Клейменова

Александра

1 глава

Первая встреча

Мы не знали, куда деться от этой бабки! Она, казалось, преследовала нас везде.

– Опять набедокурили! – ругалась Мария Тимофеевна. – Всю клумбу ногами помяли, архаровцы!

Тщетно пытались мы ей объяснить, что клумбу помяли вовсе не мы, а пацаны из соседнего двора.

Но бабка не унималась.

– Опять шумите! Взять бы ваш мяч и выкинуть на мусорку, чтоб не играли в футбол под окнами.

Мы начинали объяснять Марии Тимофеевне, что мы не играли в футбол, а просто перекидывались мячом, но она нас и слушать не хотела.

– Знаю, как не играете! Так не играете, что аж уши трещат от вашего футбола! – возмущалась она, перебивая наши объяснения.

Совсем достала нас бабка!

Однажды мы, не выдержав возмущений Марии Тимофеевны, решили подложить к ней на подоконник петарду. Сделать это нам не составляло труда: баба Маша жила на первом этаже одного из пятиэтажных домов.

Нам удалось осуществить свой коварный замысел: правда, подложили петарду лишь мы вдвоем с Женькой; остальные ребята из нашей компании в тот день уехали с родителями в город (живем мы в военном городке в сорока километрах от Екатеринбурга), поэтому, к сожалению, не смогли поучаствовать в зловещей, но очень важной для нас операции.

Положив петарду на подоконник, мы начали убегать.

Следует сказать, что жили мы не во дворе Марии Тимофеевны, а все в разных дворах, нас объединяло увлечение футболом (в который мы играли только на нашем школьном стадионе и больше нигде).

Но при этом мы очень любили собираться и играть в различные другие игры («Казаки-разбойники», «Московские прятки») в разных дворах, и нигде на нас так не ругались, как ругается на нас здесь эта ненормальная баба Маша!

Непонятно, отчего она такая злая? Может, она просто одинока? Дети живут у неё в других городах. Дочь, вообще говорят, занесло в Москву. Все о ней забыли. Бедная баба Маша.

Но жалость к Марии Тимофеевне всегда была у меня относительной. Как никак, но эта женщина определенно мешала нам жить, дружить, играть… А это очень плохо!

В тот момент, когда Женька подложил на подоконник петарду, у меня предательски развязался шнурок.

Я опустился на корточки и стал завязывать его. Женька в это время спрятался в небольших кустах, расположенных чуть подальше окон Марии Тимофеевны.

Раздался взрыв. Несколько стекол упали на подоконник.

Не знаю, что со мной произошло, но я не побежал вслед за Женькой в кусты. Хотя прекрасно услышал его шепот:

– Бегом сюда, ко мне!

Как полный дурак, я уставился на разбитое нами окно и не мог оторвать от него свой взгляд.

Что-то неприятное должно было произойти, и я быстро-быстро всё начинал представлять.

Вот баба Маша выходит на улицу, вот берет меня за ухо, вот ведет к родителям… Боже мой! Что я стою!?

– Женька, я сейчас!…

Но было поздно. Уже открылась дверь подъезда. Сердце мое заколотилось!

На улицу выскочила не недовольная бабушка, которая постоянно любила делать нам замечания, а девочка лет десяти-двенадцати с пышными кудрявыми волосами.

Волосы девочки были завязаны яркой красной резинкой. Глаза незнакомки были голубые-преголубые, щёки розовые, а взгляд безумно сердитым.

Я оторопел сразу от двух вещей: во-первых, от безумного гнева девочки, во-вторых, от её красоты.

Вместо того, чтобы убежать, я уставился на девочку.

Незнакомка деловым шагом подошла ко мне, засунув свои руки в карманы шортов (она была одета в шорты и футболку).

– Ты что хулиганишь? – думал я, спросит она меня сейчас.

Но вместо этого услышал другое:

– Это ты сделал, или тот, кто рядом тут… бегал?

– Что сделал?

Неожиданный страх овладел мной, я почти не мог говорить.

– В окно ты бросил что-то… взрывчатое?

Девочка внимательно посмотрела мне в глаза.

От её взгляда мне стало ещё страшнее.

– Что ты? Что?

И вдруг словно кто-то крикнул за меня:

– Не я! Не я! Оно мне надо твои окна разбивать! Я знать тебя не знаю! И вообще…отстань!

Девочка развернулась, захотела уйти обратно в дом, я схватил её за руку, что было неожиданно для меня самого: я всегда стеснялся девчонок.

– Как тебя зовут? – крикнул я девочке в ухо.

– Я не глухая. Меня зовут Саша, – ответила девочка.

– Саша?

Я удивленно повторил. Такую красивую девочку, могли звать только Маргаритой или Розой!

– Сашей. А что?

– А ничего.

Я насупился, не зная, что ещё говорить.

– Я пойду, – сказала мне девочка.

– Зачем?

– Домой.

– Не надо!

Я понял, что, если сейчас отпущу девочку, то потеряю её навсегда. А этого мне жутко не хотелось!

– Надо. Бабушка скоро с рынка вернется, об окне узнает…

– Может не сразу узнает.

Я тут же спохватился: что я такое говорю?

– То есть это… Ты что к бабе… к Марии Тимофеевне на каникулы приехала?

– Да. Я приехала с одной своей знакомой из Москвы. Она сейчас тут, гостит у своих родственников, а я у бабушки. Потом она меня заберет и поедем с ней вместе домой. А что?

– Ничего.

– Ну, тогда я пойду.

Девочка начала вновь уходить.

– Стой! – снова громко крикнул я.

– Чего ещё? – недовольно произнесла девочка.

– Хотел спросить…

Неожиданно я понял, что совсем не знаю, о чём ещё спрашивать девочку.

– Ты не знаешь, кто такой … зеленый свин?

– Нет.

Девочка на мои вопросы отвечала коротко, меня начинало это раздражать. Но сдаваться я не был намерен.

– Это такая свинюшка…

Я начал запинаться.

– Свинюшка, игра, нравится…

Девочка высокомерным взглядом оглядела меня.

– Я не играю в компьютерные игры! – сказала она.

– Как?

– А вот так. Мне некогда. У меня младшему брату полтора года, я с ним нянчусь, и в двух школах учусь. Времени нет!

– Странная какая-то, – подумал я и уже начал в ней разочаровываться.

Когда человек в её возрасте не играет в компьютерные игры, да и вообще в любые игры – это явно ненормально.

– Я пойду!

– Стой!… А как зовут твоего брата?

Как зовут её брата – я сам не понимал: на черта мне это нужно знать!?

– Моего брата зовут Игорь. Он такой хорошенький, умный…

Внезапно девочка оживилась, начала что-то рассказывать мне о брате, говорить о том, какой он у неё умный, добрый и «всё-всё понимает», хотя плохо разговаривает.

– Меня он знаешь, как зовет? Алексой, мне так нравится!

Я расхрабрился.

– Тогда я тебя тоже буду звать Алексой!

– Зови, если хочешь, – опять весьма ленивым голосом отозвалась девочка.

Мы не знали, о чём ещё поговорить, и начали молчать.

Мне вновь вспомнилось разбитое окно.

Я начал ощущать неловкость, теребить майку.

Но Алекса словно ожидала от меня следующего шага.

– Пойдем ко мне! – предложил я девочке. – Поиграем в «Зеленого свина».

Черт побери! Что я говорю, она же не играет в игры!?

Я ожидал, что Алексе моё предложение не понравится, но она, к моему удивлению, улыбнулась.

– Не могу сейчас, – сказала она мне. – Бабушка скоро вернется с рынка, а ключа у неё нет.

– Тогда пока!

– Пока!

Алекса дружелюбно помахала мне ладошкой. Её прежнее недовольство, казалось, было забыто.

Я пошел домой.

2 глава

Ссора

Женька, притаившийся до этого в кустах, выпрыгнул оттуда.

– Ну что, как тебе девочка? – спросил он у меня с насмешкой в голосе.

Как приличный пацан, я должен был заехать Женьке по уху: во-первых, за то, что он меня кинул в минуту опасности, а, во-вторых, за то, что он теперь беспощадно насмехается надо мной.

Но после общения с Сашей мне было приятно, спокойно на душе, поэтому, я тихо отозвался:

– Ничего. Красивая.

– Ха-ха-ха, – рассмеялся Женька. – Втюрился по уши! Ха-ха-ха!

– С чего ты это взял!?

Мне сразу стало противно, оттого, что Женька кругом прав и кругом победитель: ведь именно он бросил петарду противной бабке в окно, а не я, именно он умело скрылся с места преступления, а не я, и именно он раскрыл мне страшную тайну, о которой я только-только начинал догадываться.

Я замахнулся и ударил Женьку по носу. Женька дал мне сдачи.

Мы начали кататься в траве, бить друг друга.

– Гад ты Женька! Ненавижу тебя! – кричал я в сердцах человеку, которого ещё рано утром считал не то, что своим лучшим другом, а своим родным братом.

– Подумаешь, влюбился, влюбился и, как баба себя ведёшь, признаться боишься даже себе в этом!

– Не боюсь я, не боюсь!

Освободившись от цепких Женькиных рук, я поднялся с травы.

– Ничего я не боюсь! Просто у меня больше нет к тебе доверия!

– Ах, вот оно как!

– Да, ты предатель, подлец, кидаешь меня одного и… вообще, это моё дело – кого мне любить, а кого нет. Тебя это не касается. Понял?!

Женька растерянно посмотрел на меня.

– Прости, – пробормотал он. – Я, правда, подставил тебя. Я не хотел…

– Да, да, все вы не хотите, и все подставляете меня. А как плохо вам, так все сразу ко мне… Игру у Тольки Мишка спёр, вы соврали, что я, стучали в дверь к Костылевым все, вы наврали на меня. Достали вы меня все, не хочу больше с вами дружить! Не нужны мне такие друзья – подставлялы!

Женька молча смотрел на меня, сказать что-то против моих слов ему было нечего.

– Я пошёл домой, – небрежно проговорил я и направился в сторону своего дома.

Женька бросился меня догонять.

– Коля, Коля, извини. Коль, я согласен насчет игры. Но ведь Мишка потом признался.

– Потом, когда его родители уже обозвали меня «вором», «малолетним преступником», – безжалостно напомнил я Женьке.

– А с Костылевыми вообще недоразумение. Ты же сам помнишь.

– Недоразумение!?

Я шёл вперед, не оглядываясь.

– Ну да, недоразумение…

– Знаешь, что?!

Я остановился, внимательно посмотрел Женьке в глаза.

– Знаешь, мне кажется недоразумением другое.

– Что?

Женька растерянно посмотрел на меня.

– Наша дружба, вот что!

Женька уныло взглянул на меня, после чего крикнул, отчасти обманывая самого себя:

– Да и не надо мне твоей дружбы, нужна она мне больше. Катись к своей… новой подружке! Иди отсюда!

Я ничего ему не ответил.

3 глава

За гранью обычного мира

Только я зашёл домой, как тут же услышал мамин недовольный голос.

– Ты где бегаешь? Сколько тебя можно ждать!? Я уже устала греть борщ!? Три часа, а ты обещал придти домой к половине второго! Ну сотовый телефон есть, не в двадцатом веке живем! Ты что, за временем не следишь!?…

Когда мама на кого-то сердилась, она начинала говорить очень много.

Можно было смело затыкать уши, чтобы не слышать бесконечных маминых речей, но, учитывая, что я был не посторонний человек, а родной сын, приходилось терпеливо выслушивать мамины замечания.

Выговорившись, мама становилась прежней: доброй, спокойной, ласковой.

Такой я любил свою маму больше всего.

В такие минуты мне хотелось залезть к маме на колени, обнять её, сказать ей, какая она у меня хорошая.

Но проявлять подобные чувства я уже стеснялся: в августе мне должно было стукнуть двенадцать лет. Уже не маленький мальчишка.

С удовольствием проглотив две тарелки борща (мне очень нравился борщ, который готовила мама), я ушел к себе в комнату, включил компьютер, залез в Интернет, зашёл на сайт «В контакте», начал бессмысленно просматривать страницы своих друзей.

Вот мы на дне рождения у Мишки, поехали вместе с ним и его родителями в город, поиграли в «Боулинг», я три раза подряд выбил мячом все-все фишки, Мишкин папа похвалил меня, сказал, что я «настоящий снайпер».

Я чуть-чуть улыбнулся, вспомнив тот веселый день.

Посмотрев страницу Мишки, я зашел к Толику. На главном фото у Толика были мы втроем: я, Мишка и он сам. Мы стояли на нашем стадионе, счастливые, жизнерадостные: в тот день мы обыграли в футбол команду из другого городка.

Я выключил компьютер, мне стало грустно.

– Неужели я жалею о том, что поругался с Женькой? – подумал я. – Ну подставили меня пару раз, с кем не бывает.

– Не бывает только с тобой. Ты никого никогда не подставляешь, – сказал мне мой внутренний голос.

Я рассмеялся.

Ну почему всегда, когда тебе хочется что-то понять, в чем-то разобраться, обязательно возникает тот, кто всегда РЯДОМ и дает тебе советы, в которых ты, действительно, нуждаешься, хоть и не осознаёшь этого до конца.

Иногда мне казалось, что я схожу с ума, давая себе самому советы, хотя я слышал, что тот, кто РЯДОМ есть у всех, просто не все любят к нему прислушиваться или вообще не обращают на него внимания.

От мыслей о том, кто со мной рядом, я вновь вернулся к мыслям о сегодняшней ссоре.

– Наверное, я был не прав! – подумал я.

– Прав, прав, – услышал я вновь ЕГО голос. – Хоть раз их надо проучить, хватит быть дипломатом!

Что такое «дипломат» я вспомнил с трудом, после чего лег на диван и, утомленный летней жарой и сегодняшней ссорой, тут же уснул.

Сквозь сон я почувствовал, как мама заботливо накрыла меня одеялом и чмокнула меня в щёку.

– Солнышко моё! – сказала она мне.

Я улыбнулся во сне.

Через некоторое время я увидел зеленую огромную поляну с цветущими на ней одуванчиками.

Я рвал эти одуванчики и беспощадно сдувал с них пух, отчего головки их становились голыми, а мне становилось неудобно перед одуванчиками, что я их лишал таких роскошных пышных платьев.

Вообще я очень часто стыдился и стыдился многого. Сам не знаю, почему. Стыдился того, что меня вызывают к доске, а я не доучил правила, стыдился, что я не умею (по моему мнению) хорошо танцевать, стыдился, что до сих пор (в двенадцать лет!) не научился себе чистить обувь, стыдился того, что был очень ранимым и чувствительным и, несмотря на внешнюю отвагу и воинственный вид, мог расплакаться из-за пустяков.

Стыд жил вместе со мной, он был неотъемлемой частью моего характера.

Но стыд это одно. Стыд сильно не мучает, мучает обычно совесть. Совесть – злобный таракан. Она меня всегда достает по вечерам.

И иногда из-за полнейшей ерунды.

– Ты опять забыл сказать «до свидания» Марии Николаевне, выходя из класса? Ты задел в подъезде соседку портфелем и не извинился? Ты зачем сегодня поднял руку и не ответил на простой вопрос учителя?!

Когда этих «зачем», «почему», накапливалось много, я засыпал, уже совсем теряя силы от собственного занудства.

Изредка меня успокаивал тот, кто РЯДОМ.

– Не переживай, не волнуйся, – говорил он мне. – Ты хороший парень, и всё у тебя будет хорошо. Не кори себя за пустяки!

После такого самоутешения мне становилось легче, хотелось смеяться, но совесть с пущей силой капала мне на мозги.

– Лежишь в постели, а по географии знаешь только тридцать пятый параграф, а тридцать шестой выучил абы как. Как спросит тебя завтра Татьяна Юрьевна! Узнаешь!…

Так вот, на зеленой поляне я встретил Алексу. Она была одета на этот раз не в шорты и футболку, а в коротенькое белое платье.

Саша подошла ко мне и с улыбкой посмотрела на то, как я оголяю одуванчики.

– Привет! – сказала она мне.

– Привет! – ответил я Алексе.

– Я ведь знаю, что ты разбил окно… – сообщила мне девочка.

«Черт побери, и здесь меня преследует совесть. Только в виде понравившейся мне девочки Саши!»

– Откуда ты знаешь? – спросил я Алексу.

– Я видела вас двоих.

– А почему ты мне ничего не сказала? – спросил я у девочки.

– Я не стала ничего говорить, увидев твой взгляд. Он был такой испуганный!

Саша говорила со мной очень искренне, по-доброму, поэтому мне не хотелось её обманывать.

– Ты права, – признался я девочке. – Я жутко тебя испугался!

Алекса в ответ рассмеялась, мне стало неловко из-за её смеха.

Саша начала смеяться всё громче и громче, я уже не знал, как себя вести.

– Алекса, не надо меня мучить, прекрати! Алекса, прошу тебя!

После таких умоляющих собственных криков, я проснулся; на кресле, стоящим рядом с диваном, на котором я спал, сидела мама и громко смеялась.

По телевизору шла передача «Шесть кадров».

Мама заметила, что я проснулся и стала извиняться передо мной за то, что разбудила меня своим смехом.

– Ничего, мам, – ответил я и уже через несколько секунд, смотря передачу, смеялся громче мамы.

4 глава

Мамина тайна

Мы с мамой пили чай с малиновым вареньем на кухне, мама рассказала мне, как в детстве, учась во втором классе, влюбилась в одного восьмиклассника, начала бегать за ним, просила его помочь ей с уроками, как покупала ему в столовой булочки, а он смеялся и отказывался их есть, отшучиваясь тем, что боится располнеть.

Я был удивлен такому рассказу мамы, раньше я слышал от неё только то, что в школе она была шпаной, хулиганила на уроках, пуляя в одноклассников из трубочек, заряженных клочками бумаги, о том, что она любила поговорить с соседом по парте, не слушая объяснений учителя, о том, что в своем дворе она забиралась на самые высокие деревья, о том, что она дружила до седьмого класса с одними мальчишками. Но я никогда не слышал о том, что мама была влюблена в восьмиклассника, учась всего во втором классе.

– Что же было потом? – спросил я маму.

– Потом. Да много чего…

Мама улыбнулась, предаваясь воспоминаниям.

– Много чего, сынок.

Я заметил, что в глазах у мамы промелькнула грусть, и задумался, отчего она так погрустнела.

– Всё закончилось неудачно? – тихо сказал я.

– Нет, то есть да. Восьмиклассник попросил меня, чтобы я к нему больше не подходила, объяснив мне, что ему нравится другая девочка, которая учится в седьмом классе.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.