По-другому

Как мне удалось выяснить, перейдя на сайт компании (ссылку я нашла на своей визитке, которая валялась в ящике стола), мы занимаемся грузоперевозками по городу. Вернее, водители занимаются, а мы их учитываем, просчитываем, организовываем, оптимизируем и так далее. Компания явно знала лучшие времена, но продолжала изо всех сил держаться на плаву. Поэтому и отправила нас с Ирой на презентацию, из которой мы должны были узнать, как уменьшить расходы и увеличить доходы. Правда, я не очень поняла, почему именно мы с Ирой должны этим заниматься. На своей визитке я прочитала, что я специалист. Не ведущий, не главный, не старший. Просто специалист. Даже расстроилась за себя как-то. Всегда думала, что была бы успешной бизнес-леди, если бы не дети. И что получается? Выбрала карьеру вместо семьи – хоть бы менеджером назвали для красоты. Я вздохнула. Утренняя эйфория меня покидала.

Грустить о своей очередной серой жизни некогда. Ко мне приехала Ира. Именно приехала. Она отталкивалась ногами и двигалась на стуле на колесиках, чтобы оказаться за моим столом.

– Ладно, давай быстренько напишем и забудем всё это, как страшный сон, – прошептала она.

– Давай, – прошептала я в ответ, – а почему мы шепчем?

– Потому что Женя думает, что отчёт готов вчера.

Я постеснялась спрашивать, кто такая Женя. Предположительно – «розовая резиночка». Сама спит, а с нас спрашивает!

Ира отодвинула мои руки от клавиатуры, быстро стала открывать файлы, копировать что-то из одного в другой. Я едва успевала следить за её четкими движениями. Через сорок минут появился новый документ на восемь страниц. Я наблюдала за Ириными действиями, открыв рот. Из умных функций экселя я знала только суммирование значений в столбике и автоматическую нумерацию. Ира же выбирала какие-то непроизносимые команды, выделяла столбцы, строчки, что-то подкрашивала, удаляла, переносила. Я чувствовала себя как на представлении фокусника-виртуоза.

– Остальное ты, – сказала Ира, уезжая на стуле обратно. Она даже на меня не посмотрела.

Почему Ира производила эти манипуляции за моим компьютером, для меня осталось загадкой. Файлы, которыми она пользовалась, явно не лично мои. Возможно, нам надо демонстрировать Жене командную работу, хотя вряд ли: Женя не пошевелилась ни разу за то время, что Ира сидела со мной рядом. Как бы то ни было, отчёт почти готов. Зря Ира пугала меня ночными посиделками. Я должна что-то доделать. Но это определённо меньшая часть работы.

Я снова открыла почту. Я рассудила, что отчёт мы делаем не в первый раз. Вероятно, мы его кому-то отправляем. Вероятно, отчёт делается по какой-то стандартной форме. Я стала просматривать почту. «Просматривать» – не совсем верное слово. Я стала разбирать завалы почты. Я привыкла, что мой ящик на джимэйле используется для регистрации в интернет-магазинах и подтверждения заказов. Я освоила функцию «отписаться от рассылки», которая обычно есть внутри любого рекламного письма, надо просто поискать повнимательнее, и где-то в самом дальнем углу и самыми крошечными буковками обязательно отыщется. Так что никаких пачек входящих писем и тем более исходящих в моём привычном почтовом ящике не бывало. Здесь же меня встретили десятки папок в каждой из папок. Да-да. Папка «входящие» состояла из десятка папок поменьше с какими-то аббревиатурами вместо названий. Ясное дело, аббревиатуры мне ни о чём не говорили. Я наудачу открывала каждую папку. К моему ужасу, некоторые папки содержали ещё папки поменьше. Да это матрёшка, а не почта! Десятки незнакомых фамилий, километры печатного текста на неизвестные темы. Метод перебора не подходил. Нужно оптимизировать задачу. Не спрашивать же, кому мы обычно отправляем отчёт. Это надо совсем прикинуться дурой. Я не уверена, что мне хватит артистических талантов. Кровь прилила к голове. Мне стало жарко. Я пожалела, что не надела под свой шикарный пиджак хоть какую-то футболку.

Вдруг меня осенило. Ведь отчёт я обычно отправляю. Значит, он должен быть в отправленных. Я отыскала вкладку «Отправленные». Письма отсортированы по дате отправления. Отчёт отправляется раз в месяц. Я просматривала список писем и радовалась своей сообразительности. Но меня поджидал очередной удар. Отправленных писем месячной давности в моей почте не существовало. Вообще. Как это возможно? Я привыкла, что мой джимэйл хранит переписку за последнюю десятилетку. Куда же могли деться письма месячной давности? Курсор забегал по экрану, что-то куда-то перескочило, открылась вкладка с понятным даже мне названием «Архив». А говорят, что не надо нервничать! Что, как не нервы, помогло мне только что? Сидела бы, дышала глубоко, не трясла подручными средствами, так и не наткнулась бы на эти залежи устаревшей информации.

Заветное письмо нашлось почти в верху архива. Пишу я грамотно, молодец. Чувствуется пятёрка по русскому. Но формулировки казённые, шаблонные, скучные. Повышение объема грузоперевозок на столько-то. Повышенный спрос на такое-то. Коэффициент туда, клиенториентированность сюда. Никакого полёта фантазии, никакой самодеятельности. На всякий случай я промотала архивные отправленные письма ещё на месяц назад, а потом ещё на месяц. Так и есть. Слово в слово один и тот же текст, только цифры разные. И чего Ира так волновалась? Похоже, я себя особо составлением текстов не утруждала. Я отменила пятёрку по русскому и поставила двойку за списывание.

Я скопировала текст последнего отчёта и открыла сам прикреплённый отчёт. Так, надо просто найти совпадающие цифры или названия столбиков. Какая высоко интеллектуальная работа! Я прямо чувствовала, как мой мозг развивается и напрягается от бесконечного повторения команд «cntrl+c cntrl+v». Это тебе не между кружками с детьми бегать, не таблицу умножения учить, не доклад о творчестве Тютчева адаптировать под уровень третьеклассника. Это настоящая работа! В офисе!

Признаю, что Ирина часть работы была сложнее. Для меня. Со стороны она на сильно напряжённую тоже не была похожа, когда нажимала галочки и стрелочки. Но на то мы и команда, надо уметь использовать свои сильные качества и помогать друг другу, успокоила я свою совесть.

– Готово, Ир, – пискнула я из-за монитора, полностью удовлетворенная проделанной работой. И ведь ни разу никого не спросила! Ничего не загуглила! Всё сама! Своим собственным умом и способностями выкрутилась, справилась. Ай, молодец! Хвалите же меня скорее!

Но никто не торопился мне отвечать. Никто не хлопал в ладоши и не пел песенку из мультика про Дашу-следопыта «Получилось! Получилось!» и не ставил мне пятёрку ни в дневник, ни в электронный журнал. Я вылезла из-за монитора и увидела, что нахожусь в комнате совершенно одна. На вешалке висит только моё пальто.

Я посмотрела на часы в углу монитора. 19:30. Как это? Куда делись ещё три часа? Зато стало понятно, куда делись люди. Я так увлеклась чтением писем и переделкой отчёта, что не заметила, как все ушли домой. Писать отчёт – это вам не поделку из желудей клеить, не доклад о домашнем питомце составлять и даже не мастерить своими руками новогоднюю игрушку. А других работ к конкретному сроку у меня в последнюю десятилетку не наблюдалось. Ну что ж, пустой офис – это даже к лучшему. Идти с Ирой к метро и не знать, что ей отвечать и что у неё спрашивать, мне не хотелось. Оставался вопрос, что делать с готовым отчётом. Можно было позвонить Ире и уточнить. Хотя нельзя позвонить. Телефон по-прежнему заблокирован. Я поехала на презентацию с одной целью – найти пароль, влезть в телефон, понять происходящее. А в результате зависла с каким-то отчётом и сижу снова одна без малейшей надежды на чью-либо помощь. Отчёт, вероятно, можно просто отправить по тому же адресу, что и предыдущие. Я написала сопроводительное письмо, прицепила файл, поставила Иру в копию и отправила.

С чувством выполненного долга я выключила свой компьютер, надела пальто и выключила свет в комнате. Потом на всякий случай вернулась к столу, за которым лежала Женя, проверить, не спит ли она там до сих пор. Не спала. Тоже ушла, не попрощавшись. Или они прощались, а я им не отвечала? Нехорошо, конечно. Надо здороваться, когда приходишь, и прощаться, когда уходишь. Я всегда учу этому своих детей.

Я вышла в коридор и сообразила, что на столе стоят стационарные телефоны. Не знаю, кто и для чего их использует в современном мире, но я же могу позвонить Артёму! Уж его номер я помню наизусть.

Я вернулась в кабинет. Свет от уличного фонаря светил сквозь ободранные жалюзи. Я чувствовала, как в висках стучит пульс. Сейчас я услышу Артёма, он быстро найдёт объяснение происходящему. Трясущимися от нетерпения пальцами я набрала его номер и услышала: «В данный момент абонент находится вне зоны действия сети».

– Где же ты находишься, Артём? Ты должен сидеть дома с детьми, а не шляться непонятно где. Дети не могут быть дома одни в такое время, – пробормотала я, набирая номер ещё раз.

Я звонила снова и снова, но никто не ответил.

Спустя час я сдалась. Не знаю, где надо быть, чтобы не слышать звонящий телефон в течение часа. Устрою ему разнос, когда дозвонюсь. Когда…

Я плотно закрыла дверь в нашу комнату и вышла из офисного здания.

6

Я стояла посреди оживлённой улицы. Одна. Красиво одетая. Жутко уставшая. Когда я была в центре города без детей и мужа? Когда я никуда не должна была бежать, ни у кого отпрашиваться, ни за кого не волноваться?

Ира упоминала, что ей надо забрать кого-то из садика. Из этих мам, которые последними забирают детей. Дети ничего, кроме садика, не видят. Воспитатели постоянно недовольны, что их задерживают. У меня с такими мамами ничего общего нет. Я не смогла совместить работу и материнство. Красивое слово «самореализация» ко мне отношения не имеет. Хотя, будем справедливы, не все работающие мамы работают в удовольствие. Кто-то, может, и самореализуется, а кто-то просто иначе не выживет, потому что детей кормить надо. Нет, я уважаю выбор любой мамы. Хочет работать – пусть работает. Хочет с ребёнком дома сидеть – пусть сидит. Зря феминистки столько лет борются за женские права, что ли? Зачем они так стараются, если все женщины останутся дома, родив детей? А в детском саду кто тогда работать будет? Только советы не надо давать друг другу, кому как лучше жить, кто лентяйка неработающая, а кто забыла о детях в погоне за длинным рублём, и прочие прекрасные выражения, которая любая мама, работающая или неработающая, наверняка слышала в свой адрес.

Я посмотрела на часы. А кто забрал мою дочку из садика? Кто отвел её на хореографию? По понедельникам, средам и пятницам мы должны быть на хореографии. Ну как «мы»? Наташа – быть, а я – болтать по телефону в коридоре. Через секунду я сообразила, что семьи у меня нет. Я застыла посреди улицы. Я весь день была так наполнена радостными эмоциями от красивого ремонта, одежды, фигуры, дома, отчёта, что не сообразила самого главного – у меня бесследно исчезли дети и муж. Значит, хореографии и болтовни тоже нет. Я не бегу, высунув язык, из школы на футбол и в бассейн. Мне не надо делать уроки и зашивать сыну школьные брюки. А что мне надо? Надо разобраться, как я живу и как быть дальше. Хватит стоять столбом посреди улицы.

Я двинулась к метро. Толпа внесла меня в вагон, а потом вынесла. Казалось, можно подогнуть ноги и просто висеть на других пассажирах, не прикладывая усилий для передвижения. Не могло быть и речи о том, чтоб достать телефон и продолжить угадывать пароль.

Через сорок минут я оказалась дома. Вернее, в том месте, где я сегодня проснулась в кружевной ночнушке и тапочках-пушистиках. Я легко нашла дом, из которого летящей походкой выпорхнула утром. Огороженный двор плохо гармонировал с окружающим пейзажем, но кто у нас в городе думает об урбанистике? Есть пятно под застройку – поехали. Жильцы найдутся. Я, например.

Я бросила сумку на пол, повесила в шкаф пальто и пошла на кухню. За весь день я ничего не ела. Ничего не ела со вчерашнего семейного ужина. Ужина, когда я всем всё готовлю и приношу, а сама на кухне доедаю то, что никому не пригодилось. Ужина из другой реальности. Ужина, которого сегодня не будет. И вообще непонятно, будет ли когда-то. Эйфория от прекрасной фигуры, красивого ремонта и свободного перемещения по городу без детей и мужа прошла. В квартире стояла такая тишина, что было слышно, как тикают большие часы на стене. События сегодняшнего дня навалились на меня. Необъяснимость происходящего буквально разрывала мозг. Я привыкла всё планировать, я чёткий человек: причинно-следственные связи в моей жизни никогда не нарушаются. Как же объяснить сегодняшний день? Как понять, что происходит и будет происходить? Я уронила голову на руки и заплакала.

Минут через десять плакать надоело. Никто моих слёз не увидит, никто не пожалеет, не извинится, не поможет, или зачем ещё женщины обычно плачут? Слезами горю не поможешь и всё такое. Если что-то произошло, значит, это для чего-то нужно. Не знаешь, как решить большую задачу, разбей её на несколько маленьких. Это я в интернете прочитала совет для бизнесменов. Я, конечно, не бизнесмен и понятия не имею, зачем читала эти советы, но конкретно сейчас, когда я не представляю, что мне делать, можно попробовать.

Так что первая маленькая задача – поесть. Не знаю, что я ожидала увидеть в холодильнике одинокой тридцатилетней женщины. Вряд ли кастрюлю с супом или котлеты из прокрученного вручную фарша. Но хоть что-то найти я всё-таки рассчитывала. Однако на меня тоскливо смотрел вялый салат в пластиковой коробке, кусок заветренной пиццы и открытый йогурт. Вот и вся высокая кухня, дорогие рестораны, которые, по моей логике замужней женщины, посещают свободные и независимые. Но выбирать не из чего. Не идти же в магазин. Заказывать себе еду – это точно не про меня, да и как её заказать без телефона? Так что я переложила салат на тарелку, достала кусок пиццы, сунула его в микроволновку, с которой на удивление быстро разобралась, налила воды в стакан и села есть.

Интересно, как часто можно есть пиццу и оставаться в такой форме, думала я, жадно откусывая куски и глотая их, не тратя время на жевание. Я расстегнула пиджак, который не потрудилась снять перед принятием пищи, и потрогала живот. На животе нащупался пресс. Не валик, угрожающе висящий над с трудом застёгнутыми джинсами, а ровная линия живота с прочерченным прессом. Видимо, тут не обходится без спорта. Страшная мысль. Я могу часами раздумывать о покупке абонемента в фитнес-клуб, но реализация этой идеи всерьёз никогда не планировалась. Что сказать, брюки без жирного валика смотрятся великолепно. Прочерченные скулы и отсутствие второго подбородка тоже впечатляют. Может, конечно, я не выхожу от косметолога, но вероятнее, что я не выхожу из спортзала. Скучная работа в офисе, тренировки, пустой холодильник, женатый мужчина… Чем ещё осчастливит другая жизнь, неожиданно настигшая меня этим утром?

Запив пиццу стаканом воды и поставив в уме галочку в графе «правильное питание» (ведь вода – это полезно), я решила вернуться к задаче по разблокировке телефона. Почему не стоит распознавание по отпечатку или по лицу? Зачем лучшие умы человечества придумали эти функции, если люди ими не пользуются? Что за отсталость? Могла бы сейчас прошерстить телефон и не чувствовать себя завтра такой дурой. Хотя кто знает, где я проснусь завтра? Может, в юрте на Северном полюсе? Или в космическом корабле, летящем на Марс в составе международной экспедиции. Или в мексиканском наркокартеле. Да масса вариантов. Мне вообще сильно повезло, что я почти что я.

Может быть, умный айфон подарит мне ещё попытку? Это же мой телефон. Правда, мне совсем никто не звонит весь день. Получается, никому до меня нет дела? Обидно как-то.

Я прошла по белой кухонной плитке к белому коридорному ламинату. Подняла с пола сумку, залезла в неё. Телефон не прощупывался. Я вытряхнула всё из сумки. Телефона нет. Я достала пальто, вывернула карманы. Тоже нет. Подняла с пола пиджак, проверила карманы. Я была абсолютно уверена, что не доставала телефон в квартире, потому что устала и хотела есть. Может, достала и не обратила внимания? Такое со мной частенько бывает.

Я вернулась на кухню. Посмотрела на столе, под столом, заглянула в холодильник. Мало ли туда на автопилоте засунула, чтобы руки освободить под тарелку с салатом. Снова пришла в коридор и перебрала вещь за вещью в сумке, перепроверила карманы, потрясла шарф, выдвинула ящики комода, подняла всю обувь с полки, даже пролистала календарь, хотя это не имело никакого смысла. Телефона нет. В своей белой стильной спальне я перевернула постель. На всякий случай. Я же не заходила сюда после возвращения домой. Но надо же что-то делать! Как-то искать! Как-то найти! Что делать без телефона? Единственный шанс хоть как-то разобраться в происходящем виделся мне в памяти айфона.

Я бессильно опустилась на пушистый прикроватный ковер, опёрлась спиной о мягкий матрас и закрыла глаза. Пульс стучал в висках. Конечно, я не в первый раз теряла телефон в квартире. Как я его обычно находила? Просила мужа или сына набрать мой номер и шла на звук. Что делают люди, потерявшие телефон, если они живут одни? Допустим, они звонят себе с городского телефона. Но я уже искала утром здесь стационарный телефон и не нашла. Как ещё искать в незнакомой квартире стационарный телефон? Позвонить на него с мобильного, правильно. Круг замкнулся. Какие у меня варианты? Найти какой-то другой гаджет. Логично. Планшет? Да в этой квартире только шмотки и обувь. Тут живет один человек. У этого одного человека есть один телевизор и один смартфон. Компьютера тоже нет. Тут же никому не надо делать презентации про любимый материк или смену времён года.

Нужно восстановить события. Итак. Я зашла в метро. Стала рыться в сумке в поисках проездного. Телефон был у меня в руке, он мне мешал. Я машинально засунула его в карман пальто. Дальше я нашла проездной, приложила его к турникету, встала на эскалатор. Меня толкнул парень и очень вежливо извинился, улыбнулся и побежал вниз по эскалатору. Всё понятно. Вот я растяпа. Толкнул, улыбнулся… Обычный карманник. Приметил, что я сунула телефон в карман, отвлек моё внимание толчком, секунда, и мой телефон у него в руках. Вот же гад! Да чтоб у него руки отсохли! А я ещё стояла радовалась, как классно, что на меня обратил внимание такой красавчик. Вот и внимание. Эх, Полина, дура ты, дура!

Что там делают, когда телефон украден? Блокируют его? Заявляют в полицию? А как вызвать полицию, если у тебя нет телефона? Пойти туда? Так и вижу, как я пишу заявление от имени несуществующей Полины Коваленко, а потом, путаясь в показаниях, пытаюсь объяснить полицейскому, почему придумала себе мужа. Посмеёмся вместе от души. Спасибо, что-то не хочется.

Тогда надо подумать о блокировке. Как это хоть делается? И если прошло два часа с момента кражи, есть смысл что-то предпринимать, или нужно уже просто расслабиться и забыть? Как хоть удалённо блокировать айфон. У меня и айфона-то никогда не было. Всеми связанными с гаджетами вопросами занимался Артём. Я вообще никогда не задумывалась, откуда в телефоне берутся приложения, чем различаются модели. У меня для этого есть муж. То есть был.

Теоретически можно пойти к соседям. Допустим, я с ними даже знакома. Соль прошу или муку. Хотя, по-моему, это только в книгах пишут про соль или муку. Не могу припомнить ни одного случая за всю свою жизнь, чтобы ко мне пришла соседка что-то просить. Из своей парадной я знаю максимум человек десять, хотя мы переехали больше пяти лет назад. Издержки жизни в большом городе. Никому нет дела ни до кого. Что-то мне подсказывало, что в другой жизни, которую я получила сегодня, я вряд ли веду задушевные чаепития с подругой по лестничной площадке. Хотя кто знает, что я вообще тут делаю, на что трачу свою жизнь, кроме работы и женатого мужика.

С трудом поднявшись на ноги, я отправилась на очередной круг по квартире в поисках наличных. В глубине ящика в комоде в коридоре я наткнулась на весёлый кошелёк с кошками. В кошельке оказались двести пятьдесят рублей и банковская карта.

– Невероятная удача! – пробурчала я. – Могу ни в чём себе не отказывать. Карта, карта, как же тебя проверить?

Да-да, остаток на карте узнать можно из эсэмэсок или из приложения. Где обычно эсэмэски и приложения? Ага, в телефоне. Сколько у меня телефонов? Ноль у меня телефонов.

Я представила существование без смартфона – никто не звонит, ничего не смотришь на ютубе, не лайкаешь ничьи фотки, не завидуешь ничьей жизни, не читаешь никакие чаты, не делаешь необдуманных покупок в оптовых закупках или на алиэкспрессе. Сплошные преимущества!

К тому же у меня нет уверенности в том, что завтра утром я снова проснусь в этой квартире, в этой фигуре, с этой работой, с этой жизнью. За целый день я не продвинулась в поисках причин происходящего. Может быть, я отправилась в путешествие по параллельным мирам и теперь каждый день буду просыпаться в новых обстоятельствах, где всё примерно так, но не так. Был такой сериал в моём детстве: появлялась дыра в пространстве, куда герои прыгали ото всех проблем одной реальности и выныривали неожиданно в совсем другой. Вот бы пересмотреть. А чтобы пересмотреть, что надо? Ага, телефон. А телефонов у нас сколько? И опять по кругу.

Прямо в одежде я залезла под одеяло и закрыла глаза. Я ужасно устала. А что, если сейчас кто-то снял все деньги с моей банковской карты? Или взломал банковское приложение и перевёл себе все сбережения? Кто-то, кто умеет отгадывать пароли к айфонам. Почему я не обратилась в какой-нибудь сервис к народным умельцам? Кто мне мешал? Я же никуда не торопилась, меня никто не ждал дома, никто не названивал с вопросами, когда уже я соизволю вернуться. Целый день я провела с собой: не бежала на кружки, не делала уроки, не готовила суп, не обсуждала детские зимние комбинезоны. Меня никто не дёргал, никто не звал. И я сама никого никуда не тащила, не уговаривала, не шантажировала. Выходит, так тоже можно жить? Мир не останавливается, если тебе не надо весь день заниматься делами твоей семьи?

Я представляла свою привычную жить и перспективы этой жизни. Минимум на пять лет вперёд всё понятно. Детский сад, школа, кружки детей. Уроки, скандалы, обеды, лишний вес. Турция летом, дача на каникулах. Муж, который встречается с друзьями и никогда не берёт с собой меня. Дети, которые привыкли, что я всегда рядом, принесу, помогу, напомню, доделаю, отвезу, приготовлю, постираю, куплю. Все привыкли, что у меня нет дел, кроме их дел. Может, для разнообразия я побуду здесь? Имею ли я право пожить немножко как не обременённая семьёй? А как же дети? Яжемать. В одно слово. Разве дети – не смысл моей жизни? Разве не главная задача женщины – хорошо заботиться о детях, потому что никому эти дети, кроме неё, не нужны? Но раз я каким-то образом оказалась здесь, может, я должна пожить по-другому?

Я лежала в полной тишине и темноте, и слёзы одиночества не лились из моих глаз. В голове кружились обрывки впечатлений о сегодняшнем дне – таком непривычном, таком выбивающемся из ритма моей жизни. Вместо заставленной мебелью квартиры в доме советской постройки у меня стильные апартаменты в элитном жилом комплексе в центре города. У меня огромная гардеробная с кучей дорогих модных вещей. Мне не было скучно ни минуты. Что я за мать такая? Где моя тоска по детям? Где моя грусть по бесследно исчезнувшему мужу?

7

Настенные часы показывали 10:30 утра, когда я проснулась. Не помню, когда я спала так долго. По будням подъём по будильнику в школу и садик. По выходным тренировки сына, куда его надо отвезти, или мультики, которые дочка, просыпающаяся не позднее восьми, отказывается смотреть без меня. Такая вот беззаботная ленивая жизнь неработающей женщины.

– Наверное, я опоздала на работу, – подумала я, потягиваясь. – Хотя есть ли у меня работа сегодня? Что мне приготовил этот день? Может, я сегодня вождь африканского племени или покоритель Эвереста.

Я опустила ноги с кровати и снова умилилась тапочкам-пушистикам. Вождь и покоритель отменяются, я снова стройная, молодая и красивая. Прошлёпала на кухню, поставила чайник. Надежд на сытный завтрак нет, да, честно говоря, и привычки завтракать в такое время нет. Я люблю отвезти детей в сад и школу, дождаться ухода мужа на работу, включить сериал и сесть завтракать часа на полтора. Мои стратегические запасы печенья и кексиков постоянно пополняются. Мюсли – для здоровья, а шоколадка – для поднятия жизненного тонуса. Что важнее? Не знаю. Вот и ем на завтрак и одно, и другое.

Оказавшись в душе, я стала изучать баночки и тюбики. Начать решила с самых красивых. Прямо произведение искусства, а не флакон. Что тут ещё? Масло для тела. Вот ещё! Масло – для бутербродов, для салата, для жарки на крайний случай.

Я вытерлась мягким полотенцем и пошла пить чай. Так как есть с чаем нечего, пришлось размышлять о жизни. Я давно заметила эту связь: когда ешь, думаешь меньше. Я во всяком случае. Жевание занимает мой мозг. Неслучайно в какой-то рекламе говорили: «Не грусти – похрусти». Жуёшь себе и жуёшь, думать не надо. Но раз жевать нечего, подумаю о текущем положении. Какими сведениями я располагаю? Я – это я, но не совсем. У меня девичья фамилия, я живу одна, работаю по специальности, полученной в институте. Что ещё я о себе знаю? С чашкой чая в руках я подошла к стене с фотографиями.