Рандеву
Полная версия
Рандеву
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
«Когда-нибудь я упаду…»
Когда-нибудь я упадуи больше никогда не встану.Когда и где, в каком году? —Тогда, когда я жить устану.Так сильно истончится нить,что Мойре оборвать придётсяТо, что уже не починить,Ведь там где тонко, там и рвётся.И не поможет ворожбачинить разбитое корыто.И кончится моя Судьба,И будет прошлое забыто.Тогда исчезнет Мир большой.Что в бренном теле пребывает.А что произойдёт с душой,Не знаю я, и жаль, никто не знает.«Октябрь проходит, а за ним Зима…»
Октябрь проходит, а за ним Зимаморозит по ночам незрелую рябину.Мой дом в тоске, и скоро я сама,Собрав нехитрый скарб, его покину.Мне будет плохо без него одной.И дом, скрипя суставами в морозы,ночами будет ждать меня домой,Рисуя на стекле морозом розы.А твой портрет с морщинками у глаз,Что набросала я пастелью на картоне,ждать будет, как он ждал не раз,меня в когда-то бывшем нашем доме.Мой старый дом, мне холодно однойсмотреть, как лунный свет к утру бледнеет,и слушать по ночам собачий вой,и видеть, как в печи полено тлеет.Мой сельский дом, где тени на стенах,как лары, берегут всё виденное ими,а лунной ночью прячутся в углахпод сельскими нарядами моими.Прощай же, дом, я уезжаю навсегдав тоскливое пространство одиночеств,где телевизора лукавая звездадурманит мозг иллюзией пророчеств.И в кошками пропахнувшем подъезде,в чужом, как нелюбимый муж, дворе,я вспомню дом, как мою дань надежде —мой дом весны в холодном декабре.Да, скоро я собравшись на зарев последний раз закрою двери домаи в городском загаженном дворедругую дверь открою для чужого.«Я давно живу в Калужской области…»
Я давно живу в Калужской областив маленькой деревне Передоль.И частенько допускаю вольности,не боясь, что причиню соседу боль.Захочу – с утра включаю радио —выдал мне лицензию сосед.И звучит, как будто на параде я,музыка давно прошедших лет.И давно асфальтово-бетонныене прельщают душу города.Мне милей мои деревья сонныеи в пруду стоячая вода.«Надежда уходит, а значит, и мне…»
Надежда уходит, а значит, и мне,и тени моей на полу и стенепора покидать этот дом навсегда —его заливает забвенья вода.Тень тени осталась ещё на стене,и струи дождя на немытом стекле.Электрик давно отключил провода,забыл навсегда я дорогу сюда.Когда-то давно в этом доме я жили девочку Юлю безумно любил.Пятно от портрета её на стене,а может быть, всё это кажется мне…«Взгляд упирается в стены…»
Взгляд упирается в стены.Стены покрыты краской.Это похоже на сцену,где все под одной маской.Белые стены больницы,Серые стены острога.Окна в них как бойницы,Солнце в них так немного.Ночь как комок в глотке.Этот комок не вынуть.Все мы в одной лодке.И из неё не спрыгнуть.«Когда-то я поверил в прочность уз…»
Когда-то я поверил в прочность уз,считал любовь подарком свыше.И если в покер выпадал мне туз,то ставки поднимал всё выше.Теперь всё чаще мысль о нелюбви,о зове одиночества утрами…Любовь! – тебя ведь сколько ни зови,ты лишь зола над бывшими кострами.Тщета попыток наводить мосты,Забытое искусство общежитий,Пропавшее богатство простоты,Следы невоплощённости наитий…Как жёлтый глаз на лбу у фонаря,ждёт хитроумной мести Одиссея.Стекает с крыши вниз полузаря,и сеет мелкий дождик, ничего не сея.Теперь, себя воспоминаньем грея,жму клавиши и жгу потом листы.При взгляде в зеркало я Дориана Греяс усмешкой узнаю знакомые черты.«Когда я сам себе приснился…»
Когда я сам себе приснился,была зима. Ты шла со мной.Я здорово тогда напилсяи был совсем как молодой.Плыл в тучах месяц золотой…Метель о чём-то песню пела,но музыки не разобрать —наверно, пела «а cappela».Твоё лицо во тьме белело.Я думал, что проснусь опять…Я был тогда ещё живой,но старый плащ моей подругис уже затупленной косойЗавесил чёрной полосойСнег реку, поле – всё в округе.«Как в небе тают, улетая облака…»
Как в небе тают, улетая облака,как затихают пламенные речи,и ты уйдёшь, кивнувши мне – пока!А новая любовь уже спешит навстречу…Как тяжело нам расставаться с тем,кто виноват, а мы пред ним невинны,как много оправданий, много тем,а все упрёки пошлы, хоть взаимны.И душу рвёт предчувствие конца,и Бытие уже свои сложило крылья,и первый шаг от своего крыльцаесть просто путь от силы до бессилья…Как тратим мы бессмысленно ресурсприязни, зная – он не восполняем.Как труден постиженья жизни курс,но мы из неудач урок не извлекаем.В обманчивом звучаньи медных струнпоют любовь иль марши боевые,но жгут сердца глаголом знаки рун:«остынь душа, здесь правила иные».А истина всем приказала долго жить,хоть в магазине все патроны – холостые,и как найти ответ «быть иль не быть?»,что мучил Гамлета во времена иные.«Ножи зари сверкают на востоке…»
Ножи зари сверкают на востоке.Пылает август. Грозы и жара.С утра трещат нахальные сороки;днём духота, а ночью мошкара.Старается последний месяц лета —спешит в сады с корзинами дарови звездопадом засыпает до рассветазаснувшие поля сквозь сито облаков.Слабеет жар, что был с утра несносен,плывёт по небу облаков гряда,янтарный мёд течёт по коже сосен,а звёзды смотрят в зеркало пруда.И, исчезая в сумерках, шагаютшеренгами отряды тополей.Туманы из оврагов выползают,и сладкой грустью веет из полей.«Наш бывший круг (скорей, овал)…»
Наш бывший круг (скорей, овал)там, где свой бег рождает Прана,на власти сдержанно роптал,хоть дробный рокот барабанав общаге за стеной звучал.Но барабанщики-стажёрыросли куда быстрее наси быстро вышли в дирижёры,а наши профиль и анфасхранят в архивах для порядку,подшитые в одну тетрадку,и эту «общую» тетрадь(конечно, в смысле переносном)потомки смогут прочитать.«Напиши мне письмо, как раскроются почки у вербы…»
Напиши мне письмо, как раскроются почки у вербы.Той весной, когда буду не здесь, а уже далеко.Напиши мне письмо, так как я никогда не сумел бы:как тебе тяжело без меня и как было со мной нелегко.Напиши мне, каким ожидаются лето и осень.Говорят, снова будет жара, но покосы зато хороши.Напиши, будто в небе ты видишь сквозь просинь,как ведут разговор о себе обе наши души.Напиши мне, как нынче звучат соловьиные ночи,как зарницы пылают, пытаясь поджечь горизонт.Я прочту, я пойму. Не старайся писать покороче.Напиши, как дожди бьют в раскрывшийся зонт.Жизнь меж пальцев – а пальцы сухими остались,но зато покрываются влагой солёной глаза.Я не помню, какими мы были, с тобой расставаясь,помню только, как ты мне с тоскою смотрела в глаза.26.03.2021«Намедни выдалась суббота…»
Намедни выдалась суббота,трудился до седьмого потаи чуть восьмой не захватил,мне просто не хватило сил.Сегодня снова – продолженье,а, впрочем, жизнь – это движенье,и я, как раб сего завета,уборкой завершаю лето.Я с детства – трудоголик, раб,порой устав, ползу, как краб,и в зимний хлад, и в летний знойдля отдыха к себе домой.Здесь я нытьё своё кончаю,уж восемь – нужно выпить чаю,и, подключив канал вестей,нырнуть в помойку новостей.«На тех, уже забытых берегах…»
На тех, уже забытых берегах,на пляжной гальке и на диких скалах,где даже след исчез мой сам собой,увы, и не осталось даже малыхпримет, как в быстро тающих снегах;там был исток и воздух был хмельной.И были тайны судеб страшных звёзд,Творцом на чёрной вытканы холстине(тогда и мне таким казался небосвод).Был Млечного пути едва заметный хвост,и в облачной прозрачной паутинекружил фантазий дерзких хоровод.Как был прекрасен тех фантазий хмель,как нам всегда его казалось мало,какие мысли зрели в наших головах…И вот наш бриг с разгону сел на мель,трещат борта, уже не до аврала,и мы теперь как в снах, плывём в словах…«Обмелели омуты влечений…»
Обмелели омуты влечений,В сердце поселился холодок,И в стране амурных приключенийЯ давно не гость и не ходок.Конь мой, что резвился в поле,вдруг с галопа перешёл на шаг,научился смирно жить в неволе,поменял свободу на большак.По бокам глубокие кюветыих не перепрыгнуть – не та прыть.Позади восторги и наветы,но и те, и те не позабыть.Прошлое, как театральный задник,проплывает в памяти порой.Конь устал, и притомился всадник —Дай им Бог не счастье, а покой.30.07.2017«Поддавшись чарам Церетели…»
Поддавшись чарам Церетели,который изваял Петра —(мы чуть с катушек не слетели)и всё же крикнули ура!Стоит он средь дождей, метелей,портянки сушит на снастях;от статуи, что с бронзой в теле,туристки прямо на сносях…Но наша суть – в любых приделахснег – лишь фантазия богов.И лепим мы в дерзаньях смелыхподруг из пены облаков.«Любовницы – снега былых времён…»
Любовницы – снега былых времён,каким огнём горело ваше тело,был бесконечен список тех имён,которых вы к себе впускали смело:героев разных рас, народов и племён,да всех, своё прекрасно знавших дело.Теперь затих прибой воспоминаний,да и скелеты обратились в прах,осадки наших нравственных терзанийосели сединой на головах,а губы позабыли вкус лобзаний —не мёд, а соли привкус на губах…Олеги, борьки, витьки и серёжки,всех и не вспомнить, право, хоть убей,с кем наставляли вы немаленькие рожкина головы любящих вас мужей.«Прогресс даёт иллюзию общенья…»
Прогресс даёт иллюзию общенья,где skype становится орудьем обольщенья,но одиночества, увы, не избежать.При этом все попытки обобщеньяВ одну не смогут все проблемы сжать.А, впрочем, мы по-прежнему как дети.Не слишком далеко ушли от йети.И лбы наморщив, сидя в туалетах,Стараемся найти ответ в газетах,Какой закон измыслит завтра власть.Какую Бог на нас пошлёт напасть.«Стемнело. Мягкий свет упал на подоконник…»
Стемнело. Мягкий свет упал на подоконник,дав отдохнуть еще не сожженным свечам —льют звёздный дождь, как молоко в подойник,Плеяды в августе на землю по ночам…Сны уплывают прочь, скрываясь за туманом,бессонница всю ночь терзает, как палач,луна грозит в окно турецким ятаганом,и память душу рвёт, как детский плач.Жужжит веретено, скрипит, вращаясь, прялка,из теней прошлых дней закручивая жгут,а о грядущих днях молчит судьба-гадалкав тот час, когда в кострах стихи и ноты жгут.Не гонит память прочь дурман аминазина,но вот уже рассвет – родился новый день.На смятых простынях уснула Мнемозина —что прялка напряла, исчезло, словно тень.17.08.2016«Сломались рога у барана…»
Штат Юта
Слепые дома у предгорий,Шугою покрывшийся пруд,средь наших родных территорийвот так же селяне живут.Протопчут дорогу к сельмагу,где Hennessy рюмку нальют.Натянут тулуп и к оврагу —терзают гармонь и поют.Быть может, приснилось мне это,что только в башку не взбредёт:вот в небе блеснуло – комета,а это, увы, самолёт…Возьмут на прокате скайбордыи будут в кафешке «Подъём»разгадывать с другом кроссвордыи кушать текилу вдвоём…Поют под гармонь (или пели),а может быть, курят табак…качает пространство качели,а Вечность следит, что не так.Луна поглядит беспристрастноодной стороною (где флюс).Всё в жизни и просто, и ясно,но думать о ней я боюсь.«Свершилась мечта идиота …»
Свершилась мечта идиота —я стал кандидатом наук,как будто неведомый кто-томне бросил спасательный круг.Три года тонул я и верил,Что скоро придёт мой черёдОткрыть для науки все двери,Шагнуть ей (науке) вперёд!И вот по решению ВАКаВручил мне с учётом заслугУчёный совет биофакаДиплом кандидата наук!Богат я, казны не считаю,но что-то скудеет добро.И я в облаках не витаю,И лишь на висках серебро.«Ты пишешь мне из высшей школы…»
Ты пишешь мне из высшей школы,где свил гнездо себе Амур.И хулиганских стрел уколыРасследовать бы должен МУР.Увы, у них забот немало,И им не изловить стрелка.А я – опять под одеяло,Ловить мечтаний облака…Пусть раны ноют в непогоду(туман за окнами висит),Но не в обиде на природу,Я пью коньяк – лечу ринит.«Что любят в этом мире дети? …»
В. Р.
Что любят в этом мире дети? —Пожалуй, что почти со дня рожденьяим больше всех чудес на белом светенужны любовь, любовь и уваженье.Они мечтают повзрослеть скорее,чтоб этот мир открылся перед ними,чтоб близкие всегда были живымии все друг к другу были бы добрее.Они мечтают обо всём на свете —быть лётчиком, врачом иль просто мамой.Их взрослые не очень понимаюти смотрят на детей с улыбкой странной.А время детства, словно льдинка, тает,и годы мчат вперёд без остановки…Мир так устроен – дети подрастаютво взрослый мир, спеша без подготовки.06.01.2020«Утро тонет в тумане белесом…»
И. И.
Утро тонет в тумане белесом,но уже розовеет восток,где над смутно темнеющим лесомсвой заря распускает цветок.Жаль, что спишь ты, моя дорогая,и не видишь, как огненный шар,из его лепестков вырастая,зажигает холодный пожар.Но когда он поднимется выше,ты в сиянье весеннего дняпоздравление это услышишь,примешь скромный букет от меня.08.03.2015Подражание
У старого дома, чьи ставни закрыты,старуха дырявое моет корыто.Старик же, снедаемый странной тоской,таскает улов ей из бездны морской.Тогда «наше всё» набрело на идею,старуху прославить в поэме, а с неюеё старика, рыбака-бедолагу(когда-то с Русланом он мёд пил и брагу).И бойким пером, несомненно, гусиным,он начал для рыбки плести паутину.В том смысле, что невод закинул геройи рыбку златую поймал… Ой-ё-ёй!А рыбка, сия (не карась и не щука),Такая, простите, зловредная сука,что с бедной семьёй разыграла интригу,где точно в финале досталась им фига.Сначала, как водится, рыбка для видапостроила бабке костюмчик из твида,потом дачный домик у самого моря —сказать бы спасибо, и не было б горя.А было бы счастье, и сказке конец,но бабке давай королевский дворец.Дворец так дворец – море вздулось бурливо,и вот уж не дачка, а дивное диво.И, знамо, старуха сидит на балконе,внизу же гуляют жирафы и пони.Старик, неизбежную чуя беду,Скребёт пятернёю свою бородУ.И, точно, беда не заставила ждать.Старуха селёдке велит приказать:чтоб окна в дворце кажен день она мылаи что б на посылках ей рыба служила.Но тут, понимаете, вышла накладка.Старуха упёрлась, а рыбке не сладко.И вот уже море волнами покрыто,и бабка в землянке сидит у корыта.А рыбка, храня свою и гордость, и стать,поплЫла умнее старуху искать.Как всё же забавно на жадность смотреть…Остались супругам корыто и сеть…31.08.2019«Что толку предъявлять ему…»
Что толку предъявлять емусвои достоинства по списку.Любовь не возвратишь по иску,ведь ей законы ни к чему.Что толку клясться ей в любви,ей эти клятвы не награда,другая у неё отрада,Господь её благослови.Что толку долго говорить —у нищего на хлеб просить.Любовь не склонна к подаянью,она внимает лишь желанью.Что толку письма слать в стихах,Коль от любви остался прах.Не стоит их писать и в прозе,они нужны, как шип на розе.«Шлафрок накинув от озноба…»
Шлафрок накинув от ознобаи в попу вставив «Виферон»,я вёл в окне учёт ворон,слегка напоминая сноба.Изображая псевдочестьстремленьем точно их учесть.Увы, напрасное старанье(виной тому недомоганье).А ром, накапанный в бокал,с крутой заваркой из лаванды…хоть мысль острит, но не пойму,как через попу лечат гланды —вещь, недоступная уму!«Я вижу дом, где не был никогда…»
Я вижу дом, где не был никогда,и двери, чьих я не касался ручек;сейчас живут в нём прошлые года,года с тобой, за вычетом отлучек.Пейзаж иной рисуешь ты теперь,прекрасен он и полон ностальгии.Ты ищешь в нём в своё былое дверь,Как Роланд дверь искал в миры иные…Вот дверь стоит, кому теперь пенять —она не приведёт нас в день вчерашний…Всё надо потерять, чтоб всё понятьи постучаться в двери Темной башни.«Собирала в дальнюю дорогу…»
Собирала в дальнюю дорогу,вещи уложила в чемодан,а сама к соседскому порогузачастила, чтоб писать роман.А роман не складывался что-то,полный недомолвок и длиннот,ни бутылка «Царская охота»Не могла помочь, ни банка шпрот.Восседал меж ними ангел белый —Как он к ним попал – не знаю я —иль сосед мужчина был не смелый,или ей постель привычнее своя.И роман закончился прологом —Так и не сложился их марьяж.Навсегда потерянным залогомобернулся молодой кураж.Муж вернулся из курортных далейЗагорелый и чуть-чуть чужой.Окликал меня, забывшись Галей,и старался, словно молодой.07.04.19 г.«Я сам – весёлый человек…»
Я сам – весёлый человек,но мой герой пропитан грустью.Сложилось так, но лучше пусть ябез грусти бы дожил свой век.Не упрекай – в том нет нужды —стихам и чувствам не прикажешь,что ты на это, друг мой, скажешь? —Такие тоже ведь нужны.Живёт на свете тьма людей,что в меру пьют и в ус не дуют,я слышал, и они тоскуюттоской обычной, без затей…Конечно, не зелёный змейподвиг меня на эти вирши,а что-то, что гораздо вышевещей, сомнений и людей.«Приехал доктор. Показал язык…»
Приехал доктор. Показал язык.Конечно, я, но по его приказу.Он наклонился и глазами зырк,но свой диагноз выдал мне не сразу.Вы, батенька, мне кажется, больны.– Да что Вы, доктор, это просто шутка.– Нет, милый. Несварение желудкаЛеченья требует, а, впрочем, Вы вольны…И начал собирать свой саквояжЯ – доктор погодите, может, чаю? —Нельзя же так окончить Ваш вояж!А сам уже не кашляю – икаю.Скажите хоть, смертелен ли недуг?– Конечно, мне понятно – это тайна.Но каждый доктор человеку – друг,и я клянусь, не выдам Вас случайно.Дни Ваши не сказать, что сочтены.Нет, есть ещё надежда (небольшая).– Что с Вами, друг? – Да Вы белей стены.Вот с этих пор, друзья, я и икаю.«Опять природа обманула всех…»
Опять природа обманула всех.Едва преодолев озноб трамвая,в холодный душ шагнёшь в начале мая,По-летнему одетый, как на грех.Пересечёшь трамвайные путии по дороге купишь в гастрономебутылку подмосковного «Боржоми»,коньяк и овощное ассорти.И побредёшь по улице домойв толпе зонтов, под музыку клаксонов,кляня привычно каверзы сезонов,когда весна сменяется зимой.Войдёшь в подъезд, произнеся – «сезам»,Насквозь промокший, как вилок на грядке,Стряхнувши воду, скажешь – всё в порядке —И – в царство тёплых тапок и пижам.Откроешь приснопамятный «Боржом»,вчерашний хлеб нарежешь на газетеи чокнешься с заставкой на планшете,где ты лежишь на пляже нагишом.«Я знаю, почему сменяет осень лето…»
В. Р.
Я знаю, почему сменяет осень лето,и знаю, почему зима придёт потом —природа моет лес, чтобы, в снега одеты,не мёрзли по ночам деревья за окном.Зима засыплет всё своею зимней пудройи охранять дома расставит снежных баб,и, проучившись год, я, может, стану мудрой,хоть не такой большой, как баобаб…Такой большой, как он, я вырасту нескоро,а может, быть такой не захочу я стать —где я, где баобаб? – представьте, вот умора! —наверно, лучше мне как можно больше знать.Я вырасту большой, быть может, и не скоро,но постараюсь я скорее большою стать.Пока же я хочу понять, в чём смысл спора,но жаль, что не сейчас. Сейчас пора мне спать.«Я помню, в брюхе самолёта…»
Я помню, в брюхе самолёта,помятом прошлою войной,с сестрою я и два пилотатряслись меж небом и землёй.И в цинк запаянный груз 200миры делил: её и мой.Как будто в нём благие вести,как будто он спешил домой.У страха круглые глаза,а у печали смотрят грустно.Метала молнии гроза,но в наших душах было пусто.И старый грузовой десантниккак будто бы к своей звезделетел сквозь тучи, как на праздник,везя того, кто был Нигде.«Ночь. Бумагу тусклый свет…»
Ночь. Бумагу тусклый светэкрана слабо освещает,и Мнемозина сообщаеттебе о том, чего уж нет.Кружатся мысли вереницей,и на мерцающий экрантекут страница за страницей,так подтекает старый кран…Здесь в лабиринтах старых стенмышь догрызает тишь ночную,здесь сладок запах поцелуя,и грудь щемит осенний тлен…Не помню, на какой страницестук капель переходит в звон;октябрь стучит по черепице,и бденье переходит в сон.«А, впрочем, сколько ни тверди…»
А, впрочем, сколько ни твердипро смысл откровений свыше,всё чаще мучит боль в груди,и на душе скребутся мыши.Как скорбен долгий труд зимы —сон летаргический природы.Столбами поднимать дымИ упирать их в неба своды.И нити лампочек в сто ваттгреть, чтобы они не остывали,и ночи целые подрядневидимых гостей встречали.Средь них любовник прописной,замков надёжных открыватель,и бомж, замёрзший и больной,и безутешный воздыхатель.И я по лестнице крутойСпешу наверх, к седьмому небу,Куда спешил когда-то к той,Которой, впрочем, нужен не был.«Дом опустел, и призраков шаги…»
Дом опустел, и призраков шагизатихли в комнатах его и коридорах,мышиная возня затихла в норах,и ночью в доме не видать ни зги.И кажется, что воздух в нём бедойнасыщен. В ожиданье переменыстал ниже потолок, поблекли стеныи дом покинул даже домовой.Но вещи не забыли рук тепло,и бережно хранят воспоминаньяо горестной минуте расставанья,и смотрят в запылённое стекло.И терпеливо ждут и в зной, и в замять,когда очаг потухший разожгутжильцы, которых возвращает память,завитая пространством в плотный жгут.«Луч солнечный, преодолев стекло…»
Луч солнечный, преодолев стекло,стол пересёк почти посередине,и мёртвой бабочки засохшее крылоперерубил, как будто в гильотине.Вмиг тени разбежались по углам,и ореол, возникший в контражуре,и на столешнице забытый хлампридали странный колорит натуре.А стулья, находясь в полутени,приняв оборонительную позук теням, не одобряя их возни,легко перенесли метаморфозу.И только свет, сползая по стене,искал на ней хоть малое оконце,но не нашёл, как не найти и мнеиз темноты дорогу к солнцу.«Волны памяти детства – неслышен их ход…»
Волны памяти детства – неслышен их ход.Белым лебедем плавно плывёт пароход.Слышны только гудки, но не хлопанье плиц,не видать пассажиров, фигур их и лиц.Вижу устье реки, её мощный поток,наполняющий море, а в памяти снова исток.Над рекой, как огромные рыбы, плывут облака.Снова волосы треплет мне тёплая мамы рука,снова бабушки взгляд, полный нежной любви,и плывут по безбрежной реке корабли.По колени забрёл я в зелёные воды тоски.Лишь на миг – эти воды опять засыпают пески,закрывают проход, как калитку в незримой стене,лишь гудок басовитый живёт постоянно во мне.Память снова несёт меня в детство – его не забыть,только ей всё труднее навстречу течению плыть.«За крестом оконной рамы…»
За крестом оконной рамывьёт своё гнездо ненастье,но ненастье – не несчастье,это лишь завязка драмы…Сотней свечек вспыхнет лампа —в центре светового кругасцена, спальня, вечер, рампа,двери скрип… Вошла подруга.Зонт раскрыт, вода стекает,Натекла к порогу лужа.В щель двери сочится стужа.Снег с зонта всё тает, тает.«Дни уходят, как бродяги…»
Дни уходят, как бродяги,отхватив судьбы кусок;вытекает красный сок,расплываясь по бумаге.На спектакль жизнь похожа,заползает в душу страх,и шагреневая кожаусыхает на глазах.Спор Добра и Зла забытый.Ночь и пара в неглиже.Доктор Фауст с МаргаритойПознакомились уже…«Цвет фиолетовый – цвет страсти нежной…»
Цвет фиолетовый – цвет страсти нежной,фиалки аромат на девичье челоиз сада льют или с небес безбрежныхльют на всё то, что умерло давно.Что умерло давно или с душой умчалось,а мы ночами свет созвездий пьём,привета ждём от тех, с кем мы встречались,кого любили всей душой, к кому уйдём.«– Ах, господа! Каких стихов хотите…»
– Ах, господа! Каких стихов хотитеВ подарок вы от романтичных дам?– Ах, не стихов! Да что Вы говорите!Всего лишь чтобы я сказала – дам?Пылая страстью, якобы безбрежной,Выходит ваша речь из берегов.А слов любви доверчивой и нежнойникто из вас промолвить не готов.К любовным играм верную дорогуВы ищете, поставив всё на страсть.Вам нужно сразу, а не понемногу,Вам нужно не споткнуться, а упасть!«Уже порыжевшую хвОю…»
Уже порыжевшую хвОюСдул ветер с причёски сосны,и грядки с морковной ботвоюустроились спать до весны.Кровавые гроздья рябиныслегка подслащает мороз,А ветер березы в ложбинахИ мнёт, и целует взасос.А время, смутившись немалов глазах изумлённых людей,как будто на час отбежалопо воле всесильных вождей.«Все в оспинках (металл проела ржа)…»