Мемуары Создателя. Книга 1. Ошибки

Под ногами и вокруг меня, переливаясь и сверкая золотом, плыл в пустоте каркас будущего мира. Моего мира! Я прикоснулся к Кристаллу в центре паутины и поток воспоминаний от самых первых до последнего мига вихрем промчался в моей голове. Кристалл скопировал мое сознание, создал новую матрицу – матрицу нового мира, иного Порядка, где Создателем был я! Моя любовь и ненависть, боль и восторг, слезы и радостный смех, враги и друзья, все запомнил Кристалл и воссоздал иную реальность, враждебную Хаосу, принесшему мне столько боли и страданий. Это был материализованный протест моего сознания, мечты о лучшем, сомнения, поражения и победы. Кристалл словно взорвал мое сознание на миллиарды осколков и вновь сложил, но теперь каждая моя частица была связана с новым миром, мое сознание управляло им из сердца Нового Порядка – частицы Ока Змея.

Вскоре восторг осознания происходящего сменился интересом к новой реальности. Как морозные узоры на стекле, паутина росла, ее узоры видоизменялись, в них просматривалась некая закономерность форм и образов. Я стал центром нового Кристалла – Ока еще безымянного мира. Его красный цвет стал постепенно мутнеть, перешел в белое молоко и какое-то время я ничего не видел в образовавшемся густом тумане. Затем «молоко» стало приобретать зеленоватый оттенок, будто подсвеченное изнутри, и когда туман под ногами рассеялся, я увидел, что мой Кристалл стал ярко зеленым – огромный изумруд ослепительной чистоту лежал в центре мира. Постепенно туман сошел и со стен весенней зеленью засверкали грани молодого мира. Но, в отличие от Ока Змея, в центре моего Кристалла был выжжен золотой узор, а я был в его центре, держа Кристалл одеревеневшими от напряжения руками.

*****

Антар очнулся на холодном полу полутемной пещеры. Глаза болели и плохо видели, слезились, голова гудела, тело ныло, словно прошло через мясорубку.

– Все болит, значит жив! – Усмехнулся он.– Как долго я спал, скоро поведут на казнь. Что с глазами? По – моему, моя камера была поменьше. И какой странный сон приснился – я словно Великий Змей создаю свой мир! Да, что не привидится больному сознанию!

Все выше описанное, в тот момент, показалось Антару сном. Холод каменных плит пола будил в нем лишь реальность камеры в замке Императора.

– Что там блестит на полу? – Он сильно потер глаза кулаками и попытался сфокусировать взгляд на огоньках пламени, находящихся на расстоянии чуть более метра от него. Наконец победив природу усилием воли, Владыка сумел рассмотреть составляют на полу замысловатый узор ста метров в диаметре, с центром в виде горящего, подобно кристаллу освещения в Хаосе, изумруда. Его свет был мягок и слегка пульсировал. Приглядевшись к нему, Антар заметил, что пульсация света соответствует биению его сердца. И тут словно что -то взорвалось в его сознании.

– Это был не сон! – прошептали губы.

Антар прикрыл глаза и глубоко вдохнул, задержал дыхание, выровнял сердцебиение и выдохнул. Повторив так несколько раз, молодой Создатель, внимательно осмотрел матрицу. Провел над внешними линиями рукой – они притягивали к себе подобно магниту, и хотя сила накала была велика, жар не ощущался. Словно огненные ручейки разбегались по полу от центра, сплетаясь, загибаясь, образуя узор. Он был подобен замысловатой паутине, овальной формы с прерывающимися сегментами, словно гигантский паук был очень нерешителен: то и дело прерывая начатую работу и возобновляя ее вновь в другом место.

Изучив узор, Антар стал осматривать пещеру, в которой находился, но неяркий свет в ее центре, создавал лишь неясные блики на каменных сводах и полу.

– Интересно, где я и есть ли из этого выход? – Подумал он.

Что-то внутри Антара подсказывало держаться ближе к стенам пещеры, и вскоре он обнаружил узкую каменную лестницу. Поднявшись, нащупал дверь. Немного поднажав, он отпер ее и взору предстала спираль винтовой лестницы, ведущая к поверхности колодца, на дне которого он сейчас находился. Подниматься пришлось почти в слепую, держась за стену. Преодолев довольно крутой подъем, Владыка вновь уперся в дверь. Она, была слегка приоткрыта и поддалась без усилий. Яркий свет на мгновение ослепил уже привыкшие к мраку глаза. Адаптация прошла быстро и взору Антара предстало небольшое полуподвальное помещение с окошком у самого потолка, из которого сейчас бил яркий луч светила. Помещение напоминало его камеру, где пленником он ожидал смерти. Те же стены, каменные плиты скамьи, булыжники пола. По спине прошел мороз. – Вот те на! В Хаосе все пути ведут в императорский каземат! Или я еще не проснулся?

Выйдя из двери, пленник внимательно огляделся. Дверь на винтовую лестницу сливалась с узором стены и, не знающий о ее присутствии, вряд ли бы мог о чем-то догадаться. Дверь напротив скамьи должна была вести в коридор тюрьмы. За ней было тихо. Без особого энтузиазма Антар попытался ее открыть. Она слегка скрипнула и… открылась. Осторожно высунув голову в коридор, он вновь прислушался. Поблизости ни кого не было. Тихонько прикрыв за собой дверь в камеру, пленник заскользил вдоль тюремной стены, подобно тени, обтекая все выступы, прячась от невидимой стражи во всех щелях. Так, дрожа от напряжения, беглец неожиданно для себя оказался в огромном зале, где на всю стену красовался камин с витой решеткой.

– Если мне не изменяет память, этого в императорском дворце не было! – Недоумевал Антар.

Зал был великолепен и пуст. Высокие стрельчатые окна от пола до потолка, освещали его. Все сияло новизной и чистотой. Темно зеленые гардины, плотные портьеры, мягкими волнами ниспадали с потолка. Цветные витражи окон создавали узоры на каменных плитах пола, играли лучиками света на гладкой поверхности огромного деревянного стола, на перилах мраморной лестницы, ведущей на вверх. Вдоволь налюбовавшись, наш беглец решил осмотреть верхние этажи этого незнакомого Дворца. Поднявшись по мягкому зеленому ковру, он прошел влево по круглому коридору, охватывающему весь этаж строения. Пол устилал такой же, как и на лестнице ковер. По правую сторону располагались двери, а на левой стене висели факелы. Ни одного осветительного кристалла Антар еще не увидел, что несказанно удивляло Владыку.

– Этот мир мне не знаком, и, в то же время, все в нем мне близко, словно родное. Нет страха и тревоги.

Так, путаясь в догадках, Антар оглядывал комнату за комнатой. На втором этаже находилось множество милых помещений: богато убранные кельи ожидали гостей. С середины коридора уже другая лестницы повела Антара на третий уровень замка. Расположение комнат здесь было такое же, но их оказалось втрое меньше, а все правое крыло занимала огромная библиотека. Здесь было все, о чем Антар мечтал. Налюбовавшись этим богатством, бодрый и вновь ощутивший вкус к жизни Владыка, поднялся на четвертый уровень. Лестница сузилась и повела винтом в башню. За обитой железом дверью располагалась уютная комната. Вид из окна притягивал взор. Антар раскрыл ставни и солнечный, соленый, морской ветер ударил ему в лицо, заиграл в тонких занавесках, залез под рваную рубаху и словно проник в сердце, разбудив в нем память. Всматриваясь в морскую даль с вершины скалы, на которой размещался замок нового Владыка, пустую и девственную, он остро ощутил свое одиночество – одиночество Создателя. И вместе с тем желание творить, перенести всю свою неистраченную любовь и молодой задор на этот мир. Впервые Антар ощутил истинную свободу. Ему легко дышалось -он был в СВОЕМ МИРЕ!

*****

У Лаки начались схватки. Ирма собрала врачей, служанок. Она суетилась и старалась помочь чем могла. Словно посвятив свою жизнь искуплению грехов мужа, она опекала Лаки и любила ее, как истинная сестра.

Пройдя через столько испытаний и душевных мук, пленница не выдержала родов. Ее нервная система была на пределе. Ребенок был крупный, роды длились несколько часов, она теряла кровь и силы. Хотя дочери Змея физически сильны и в нормальных условиях рождение ребенка для них не является серьезным испытанием, но Лаки жила эти месяцы, только силой воли, теряя всякий интерес к жизни, ибо такая жизнь ей не была нужна.

И лишь услышав крик новорожденного, прекрасная жена Антара навсегда закрыла глаза. Ее последние мысли обращались к Змею с просьбой охранить младенца и вернуть ей мужа. Ее душа ушла к Змею.

По обычаю Хаоса, тело на золотом троне спустили в Озеро Ока.

Ирма приняла сына Лаки и Антара, поклявшись вырастить его как собственного ребенка.

*****

После похорон Лаки, Ирма тихо прокралась в комнату бывшей наложницы, где она жила последние месяцы, и стала осматривать оставшиеся после хозяйки вещи. Ей очень хотелось оставить что-нибудь на памяти, что она могла бы спустя многие годы, передать ее сыну. Вышивки на столе, диване и кровати, скромные одежды, гребешок на туалетном столике: все, что осталось от умершей. Скорбь уже давно поселилась в этой обители. Ирма решила проверить шкафчики письменного стола и в самом нижнем, обнаружила шкатулку из красного дерева. Без ключа замок пришлось взламывать, но это того стоило. В шкатулке лежала толстая тетрадь в кожаном переплете, а под ней, небольшой портрет Антара, выполненный придворным художником.

– Я закажу этому мастеру такой же портрет Лаки, – подумала Ирма.

Отложив портрет, она открыла тетрадь и чтение красивых ровных строчек, увлекло ее. Тетрадь оказалась дневником Лаки. Еще живя с Антаром в их мире, она, узнав, что ждет ребенка, решила рассказать ему об их жизни, оставить наставительные записки, как говорилось в предисловии. Вскоре из наставительной книги, записи превратились в описание жизни во дворце с переменившимся в характере Антаром, и дальше тетрадь сохранила боль и обиды, предательство и суровые испытания, выпавшие на долю писавшей эти строки. Это была живая хроника последнего года жизни Лаки. Лучшего подарка на совершеннолетие не мог бы пожелать ни один сирота. Ирма бережно спрятала шкатулку до подходящего момента. И обратила все свое внимание на детей: годовалую дочь и младенца Лаки.

*****

Смерть Лаки глубоко потрясла Сетема. После рождения ребенка, он рассчитывал владеть ею без предела. Мучимый укорами совести и скорбя, он целыми днями бесцельно слонялся по замку, отправлялся в другие миры, кутил с братьями. Малышом, к удивлении придворных, он вообще не интересовался. Нам – то понятно почему! По правде говоря, он ненавидел его и где-то в глубине души, боялся этой крови Антара. Он злился, когда Ирма появлялась с детьми в его присутствие. Все больше Император отрешался от семьи и трона. Правлением он практически не интересовался, да и дела в Хаосе шли тихо. Каждый Владыка самостоятельно управлял своим миром, а сепаратистские тенденции или попытка узурпировать власть его не страшила. Хаосцы при всей своей несдержанности глубоко чтили главный закон Змея. Земли Антара, в обход интересам маленького Авалара, Сетем отдал под управление младшему из братьев Смирту. И некогда свободный народ благодатных земель попал под железную пяту угрюмого Владыки. Смирт не отличался тонкостью вкуса и не был демократом как Антар. Его целью было получение не эстетической, а практической пользы от мира. Порабощение мира Антара Смиртом, было первым шагом в начале междоусобиц, которые вскоре начнут рвать Хаос. Зависть остальных братьев, желание приобретения большего за счет другого, стало их целью. Теперь не только создание новых миров занимало их сознание (на это нужно время и силы), проще завоевать мир соседа, потеснить его. Смерть Антара развязала им руки: «брат может убить брата» – стало правилом жизни. В Хаосе стала проливаться кровь, и не было силы это остановить.

Сезоны сменяли друг друга. Владыки шли войной на соседей, грызлись как голодные псы из-за клочка земли или горстки рабов. Хаос рос. Новые мира были отсталыми и их населяли рабы. На их землях боги боролись за власть. Но настал момент, когда что-то стало мешать расширению Хаоса. Некая сила обозначила свои границы. Еще ни кто из Хаоса не видел нового врага, но каждый Владыка ощутил его силу, его волю. Она возмущала материю, она холодила душу, она была подобна урагану, несущему ледяные осколки. Воля Хаоса и Новая Воля столкнулись. Это столкновение породило множественные разрушения молодых пограничных миров. Воины Хаоса терпели поражения, даже не встретившись с врагом. Враг стал использовать миры Хаоса в качестве строительного материала, и новые миры появлялись на границах – миры Врага.

Множество раз Сетему доносили о происходящих событиях на границах Хаоса. Император все списывал на междоусобицы и отмахивался от невидимого врага.

– Кто может посметь угрожать Хаосу! Кроме Хаоса ни чего не может существовать! Это воля Создателя. Это все проделки родственников – будь они неладны! – Ругался Сетем и прогонял гонцов.

Но и он ощутил веяние холода Врага. Что-то еще витало в пространстве, чему еще не было названия. Оно было ужасно, непредсказуемо. Новый Враг был ласковым котенком по сравнению с ЭТИМ! Сетем пытался поговорить со Змеем, но тот не удостаивал его своим общением и только Великий Жрец приносил плохие вести. Змей на вопрос о природе Врага, лишь двусмысленно улыбался, но его тревога связана с некими Тенями. Что это – Жрец не понимал, но говорил, по словам Змея, этот враг самый страшный и против него нет оружия. Пока нет.

Такие разговоры делали Сетема угрюмым и раздражительным.

– Раз нет оружия, и Змей не хочет бороться, что могу сделать я?

В конце концов, Император махнул на все рукой и забросил государственные дела. Миры Хаоса ввергались в хаос.

*****

Освоившись в новом доме, Антар принялся за обустройство своего мира. Его дикая и прекрасная природа будила поток фантазий. Этот мир был отражением его сути, душа Создателя пела в каждой капле росы, дуновение ветра, волне океана. Здесь было все кроме живых существ.

Владыки творили существ полетом фантазии, предлагая матрице образы. После подгонки к параметрам мира, матрица штамповала материальный образ в заданном ограниченном количестве, способном к дальнейшему самовоспроизводству.

Не покладая рук Антар творил эскизы для матричного кристалла, поток фантазий был неограничен. Он позабыл о боли потерь и пережитых страданиях, уйдя с головой в процесс творения. За это время он досконально отработал процесс слияния с Кристаллом, довел до совершенства технику инициализации сознания.

Если в Хаосе каждый Владыка, рискуя жизнью, проходил по виртуальной огненной реке, то здесь Владыка и его потомки могли совершить реальное путешествие по совершенно безопасному для них узору в пещере. Лишь ощутив Владыку, узор переносил его образ в свой виртуальный мир, сканировал сознание, исправлял и перепрограммировал его. Антар учился у Кристалла, а тот учился у Создателя, перенимая его характер, записывал тайные мысли и желания, учился чувствам и делам. Он знал чего хочет Антар и творил новые миры за пределами Великого Дома (так, в последствии, стали называть центральный мир Нового Порядка), наделяя их характеристиками хозяина, воплощая в них его помыслы и надежды, создавал бесчисленные варианты реальностей. Матрица искала ответы на мучавшие Антара вопросы. Искала один правильный ответ. Однажды, матрица Нового Порядка на одном из своих пределов столкнулась с миром, чьи параметры обозначали врага. Холодный, могучий удар сокрушил аванпост Хаоса. Сюда пришел Новый Порядок!

*****

Минули годы (годы Хаоса —это столетия земные). Теперь Хаос было не узнать. О некоем подобии его прежней мирной жизни напоминали лишь внутренние миры, да и там гарнизоны были всегда в боевой готовности. Хаос то одерживал победы, то вновь уступал свои позиции. Война и интриги – этому учили теперь детей Хаоса, это был их мир. И все средства хороши!

Сетем ожесточился и продолжал вести пустую жизнь. Теперь к его развлечениям добавилась сеча. Запах крови, постоянный риск, свобода убивать – наравне с пирушками, бодрили и оживляли его. Скука поселилась в сердце, тьма губила сознание, выпивала жизненные силы, высвечивая самые темные стороны его личности. И чем больше он боролся с этой тьмой, тем сильнее становилась она. Змей называл это Тенью. Сетем не знал способа ее победить и с еще большим остервенением вгрызался в ряды противника, считая их виновниками своих страданий.

Как бы, между прочим, само собой главная роль при Дворе перешла к Императрице. Ирма изо всех сил сдерживала внешнее влияние и не допускала зло в святая святых – свой дом. Жизнь здесь текла мирно и безмятежно. Здесь росли дети – будущее Хаоса и от их душевных качеств зависела судьбы миров. Айден и Авалар – дети Сетема, так принято было считать. Брат и сестра – столь непохожие, но безумно любящие друг друга. Боль и страдания их родителей зеркально отразились на их отношениях друг к другу. Черноволосая и зеленоглазая Айден была похожа на отца, внешне, но характером – на котенка: ласковая, милая, добрая девушка даже не представляла какой в реальности мир, что она унаследует.

Авалар – был копия мать: золотые волосы и бирюзовые глаза, но характер- это вулкан, полный неожиданностей, великий игрок. Он словно видел людей насквозь, считывал их мысли, играл ту роль, которую они ожидали от него. Какой же Авалар был настоящим, не могли сказать даже нежно любящие его женщины – мать и сестра. Он ни чего не знал о своем истинном происхождении и свято верил, что Император и Императрица его родители. Он был горд этим и видел себя в роли главнокомандующего войсками Хаоса в Великой битве с Врагом. Он готовил себя к будущей роли воина и героя телом и духом. Мальчик жаждал поскорее повзрослеть и показать всем чего он стоит. Когда он замечал, что мать хмурит брови, получив весть об отце, он злился на нее. И в тоже время Авалар обижался всем сердцем на отца, который его не замечал. Да словно его вообще не существовало! Их общения мимолетны и не всегда приятны. В своих грезах, сидя с книгой под гигантским дубом, который рос у восточной стены Замка, Авалар представлял своего отца героем, сражающимся с Врагом, посягнувшим на священные права Владык Хаоса. Он был благороден, смел и милосерден к своему народу. Мечты уносили мальчика в бурю сражений и подвигов, в которых он спасал народ, принцесс, сестру и мать от кровожадных монстров. И в конце – отец жал ему руку и гордо объявлял: « Посмотрите, это мой сын!» Но вечно голоса учителей, сестры или матери прерывали мечтания и возвращали в мирную и, по его мнению, пустую реальность. Он считал, что это лишь необходимый трамплин к его великому будущему и играл навязанные ему роли – хорошего ученика, сына и брата. В благородстве его сердца, отваги и ясности ума сомневаться не приходилось. Заслужено юного наследника считали звездой Хаоса. Наблюдая за приемным сыном издалека, Ирма довольно улыбалась, видя в нем великое будущее Хаоса. Но по законам Змея Авалар не мог наследовать трон отца. Лишь сын дочери Императора мог стать правителем.

*****

Этот день, начавшийся так славно, вновь заставил содрогнуться Хаос. Тень Антара зависла над мирным императорским Дворцом.

В день своего совершеннолетия наследники Владык, по закону Змея, должны были пройти посвящение. Сила Владык, дарованная Змеем, пробуждала в этот день их сущность, давало носителям сознание Создателя, приобщая к нему через слияние в Оке. Это было очень опасное действо и его результатом должно стать – второе рождение Владыки с очищенным сознанием, или смерть юного носителя, чей разум не сумел справиться с испытанием.

Первой через ритуал должна была пройти Айден, но она отказалась, заявив, что будет проходить через год вместе с братом. Год отсрочки ничего не менял и был допустим законом. Собственно, наследник мог вообще не пройти посвящения, но тогда он не мог и претендовать на титул Владыки и считался простым творением Хаоса. Он не владел силой Змея, и врата познания тайн бытия были для него закрыты. Он должен был остаток своих дней провести в одном мире. Каким бы не был риск, но ни один наследник не отказался от этого испытания, так как считалось лучшим смерть, чем жалкое существование, потерянная возможность и власть.

Настал день посвящения Авалара. Как он ждал этого дня, возлагал такие надежды на силу, даруемую ему Змеем. Он даже не думал об опасностях -цель манила его.

Брата и сестру готовили к посвящению вместе. Девушка явно боялась и с мольбой о помощи смотрела на брата, она так ждала его поддержки. Он успокаивал ее, объяснял значение происходящего, но сам был уже сознанием там, описанном учителями и жрецами месте, месте силы и знания, Сердце Хаоса.

В белых, вышитых золотом туниках, их привели к Озеру Ока. Девушка все время держала за руку брата и чем ближе она приближались к моменту истины, тем сильнее бились их сердца – ее от страха, а его от жажды обретения силы, от предвкушения слияния со Змеем.

Вокруг озера узкая дорожка вела к подножию Храма Змея. Обойдя огненную чашу, процессия, возглавляемая жрецом Великого Змея, вошла в обитель Создателя. Там, под громкое пение хора, восхваляющего Великого творца, иерофанты приняли огненное питье, особый напиток, позволяющий всем сковывающим сознание носителя силам отступить и открыть свободный путь сознанию Сущности Владики. Когда тела молодых людей обмякли и потеряли чувствительность, их уложили на носилки и унесли в тайные комнаты, где и должно было произойти второе рождение. Там с ними мог находиться только жрец, который, по истечению требуемого для испытания срока, приносил весть о судьбе юного Владыки. И тогда родители или встречали свое дитя радостными объятиями, или же провожали его тело к волнам Озера Ока.

Тела Айден и Авалара внесли в комнату, погруженную во мрак. Носилки поставили в середине помещения. Когда слуги ушли, жрец достал из тайника в стене осколок Ока и бережно вставил его в углубление в самой середине пола, между носилками. Камень засветился и начал пульсировать. Он подстраивался к сознаниям новоприбывших. Жрец покинул помещение, удалившись через скрытую в дальнем углу, дверцу. Ни что не должно было мешать Змею. Свет камня набирал силу, потоки света огненными струями брызнули в незаметные глазу трещины в полу. Жидкий огонь наполнил комнату. Он струился по потолку, стенам и полу. Казалось, сам воздух превратился в огонь. Тела иерофантов осветило пламя, они горели не сгорая.

*****

Выпив священный напиток одним глотком, Авалар почувствовал как жидкое пламя охватывает его изнутри, проникает в каждую клеточку его тела, заполняет голову. Юноша перестал ощущать свое тело. Он больше не мог его контролировать. Но и оторваться от него, выбраться из него тоже не мог. Авалар видел, как их с сестрой несут в священную комнату, видел все действия жреца, и, когда пламя охватило их, он закричал от ужаса. Но тут что-то потянуло его, и он увидел свое тело через огненную завесу и розовое свечение тысяч граней Кристалла. Сейчас он был в пульсирующем Оке Змея и перед ним простиралась огненная равнина, по которой свои пылающие воды несла река Сила и Познания. Он вспомнил все, чему его учили, и смело подступил к реке. Небольшой пузырь появился на ее поверхности и парень, не долго раздумывая, прыгнул на его тонкую оболочку. Вот-вот пузырь должен был лопнуть под его тяжестью, как новый уже появился на огненной поверхности и Авалар одним прыжком уже был там. И так от пузыря к пузырю он двигался к истоку реки. Последним усилием слабеющего тела он достиг бьющего из-под земли огненного источника и припал к нему горячими губами. Огонь вновь заструился по жилам, и… юноша потерял сознание. Открыв глаза, он увидел отца, склонившегося над ним. Но он был иной, не такой как всегда. В его глазах была тоска и любовь. Образ Антара, а именно его выбрал Змей для обряда посвящения, погладил сына по волосам и взяв за руку, повел в скрытую за зарослями шиповника, пещеру.

Там он усадил его на камень, долго вглядывался в его бирюзовые глаза и положив руки на его голову, за несколько минут перенес накопленную эрами жизней информацию, но лишь ту ее часть, что была, по мнению Змея, необходима для верно сыгранной роли в Игре, со множеством вариантов проб и ошибок. Будущему Владыке всю жизнь будет казаться, что живет он самостоятельно, борется, проигрывает или побеждает, любит или ненавидит, но это будет лишь та роль, что заложил в него в момент посвящения Создатель.

Авалар открыл глаза, холод и тьма окружали его. Огромная ноша знаний и сил сдавила виски. Тело было вялым, губы пересохли. Но он остался жить и властвовать!

*****

Разум Айден охватила тревога и страх. Последние капли напитка жгли губы. По мере продвижения священной жидкости по телу, паника и ужас обретали власть над девушкой. Она больше не чувствовала тела. Усилием воли она попыталась встать и …соскочив с уносивших ее носилок, увидела себя, без чувств, в объятиях сна Змея. Она бросилась вдогонку за своим телом, стала кричать и теребить слуг, умолять Жреца отпустить ее. На ее просьбы ни кто не откликнулся, ее просто не замечали. Она видела, как Жрец установил Кристалл, чувствовала его пульсацию. Сковал холод. Безвольно передвигаясь, словно по невидимому магнитному лучу, она встала в центр пылающей комнаты. Ужас увиденного лишал ее разума. Притяжение камня стало еще сильнее и вот она уже в нем. Объятый пламенем берег позади. Земля под ногами трескается и золотые языки лижут пятки. Впереди, перекатывая тяжелые пылающие воды, лежит река Змея. Нет пути назад! Безвыходное положение заставляет Айден пригнуть на ближайший пузырь. Он хрупок и горяч. Воздух как в печи, пот щиплет глаза. Надо сделать второй прыжок, третий… Дыхание на пределе, к поту, капающему со лба, примешиваются слезы, доведенного до отчаянья существа. Холодок, трусливой улиткой, сковывает сердце, сползает по спине, сковывает конечности. Прыжок, еще прыжок. Грудь разрывается от напряжения, в горле лишь хрип. Еще прыжок, пылающие воды реки подожгли платье. Она пытается оборвать пылающий кусок одежды, но уже поздно. Айден превращается в живой факел. В ужасе она рвет на себе одежды. Нагая и обожженная, добирается до источника и без чувств падает на раскаленные камни. Ее дыхание замедляется и останавливается. Она осознает, что испытания не прошла, не хватило сил. В отчаянье девушка пытается добраться до источника, дарующего вечную жизнь и замирает, упал лицом у его края.