Лэйла-стероид

– Как давно это было. Тогда во дворце пели фонтаны, а пустыня цвела. Мы возводили на трон королей и королев, императоров и императриц. Лемурия, Атлантида, Эллада, Египет. Все они были возвеличены и уничтожены по мановению наших рук. Пожиратели душ занимали тела правителей, жрецов, знати и простого люда, которые тут же становились способны творить чудеса, управляемые нашим древним разумом.

– Нас ждет успех, – сказал Проксима. – Все, кто слышал пророчество о моем возрождении умерли.

– Уничтожены, – кивнул Пожиратель душ, – многоходовыми комбинациями. Изящно и изощренно, в нашем стиле. Это день триумфа, день торжества традиций.

Кот Проксима внезапно прижал уши и зашипел. В его расширенных от ужаса глазах выросла фигура Скала. Рот майора раскрылся, в глазах полыхнул огонь. Он протянул руки в стороны и мир задрожал. Вокруг Скала сгустилась непроницаемая темная завеса, окутавшая его чем-то наподобие мантии с капюшоном.

– У ядовитой феи на этот счет другое мнение, – зашипела темнота.

– Саркофаги! – завизжал Проксима, скручиваясь в клубок, словно стараясь спрятаться в самом себе.

Голова в капюшоне медленно повернулась.

– Пожиратели плоти вернулись, ты прав, кот. Чтобы закончить наш вечный спор. И как всегда ваша сила, что свеча на ветру против нас.

Черная мантия взметнулась и выросла до немыслимых размеров. Пол ходил ходуном и бревна, из которых были сложены стены трескались как спички.

– Я знаю, что это иллюзия, – задумчиво сказал Пожиратель душ, когда змеиные зубы устремились к его лицу сквозь темный вихрь. – Жаль сынок мой вполне реален.

Когда пальцы Скала вонзились ему в глаза, в последнее мгновение своей долгой земной жизни он увидел перед собой смеющееся лицо Джейсона Патрика.

* * *

Илона очнулась от холода. С трудом разлепив глаза, она с удивлением посмотрела на свою руку, крепко прижатую к животу Макса. Из-под черной перчатки проступала кровь, но ее было совсем немного.

– Ненавижу… люблю… – тихо бормотал Макс, судорожно всхлипывая при каждом трудном вдохе. – Уйди… останься… сгинь… постой…

Илона тихо застонала, поняв, что он…

– Не остановится, – сказала сидящая в полусумраке фигура голосом Скалина. – Теперь ему придется бороться до конца дней своих, если он не найдет в себе сил. Его воля слишком слаба и на сдерживание своей темной половины уходят вся его энергия. Может быть потом, когда он окрепнет…

Его голос звучал странно. Словно он разучился владеть речевым аппаратом и только недавно начал осваивать его по новой. Задуматься об этом не осталось времени, так как именно в этот момент распахнулась дверь, впуская в хижину крепкий морозный дух, вместе с рослым молодым парнем в темно-зеленом комбинезоне.

– Ага, – жизнерадостно сказал он, включая мощный фонарь. – Вот вы…

Он осекся, глядя на тело Бокова, с пробитой головой и на тело старика, глядящего в потолок пустыми глазницами.

– Что здесь…

– Забирайте их и уходите… не свети в мою сторону!

– Но Боков…

– Делай, что велено.

Немного помедлив, парень что-то сказал в рацию. Глаза Илоны заволокло багровым туманом.

– Прочь… ко мне, – бормотал Макс, не замолкнув даже тогда, когда их с Илоной подняли и понесли. На мгновение зрение прояснилось, и она увидела Скалина, отвернувшегося от всех, кто мог его рассмотреть.

– Майор, ты с нами? – как-то странно спросил парень в комбинезоне. – Летишь с нами?

– Нет, – фигура в темноте помотала головой. – Нужно кое-что здесь закончить.

– А как же…

– Я не пойду, – отрезал майор.

– Ясно, – пробормотал парень, медленно отворачиваясь, – все ясно.

Ничего больше не спрашивая, он выскочил из хижины и зашагал вслед за носилками, стремительно удалявшимися по направлению к вертолету на лыжах, бешено вращающему лопастями метрах в ста впереди.

* * *

Как только за ними закрылась дверь, она повелительным жестом вскинула руку.

Кот выполз из темноты и распластался у ее ног.

– Ядовитая фея, – почтительно сказал Проксима, дрожащим голосом и стараясь не смотреть вверх.

– Глаза Пожирателей плоти смотрят на эту планету, кот, – сказала она. – Раскрой двери к центру земли. Высвободи энергию ядра, и мы расколем этот шар на тысячу кусков. Саркофаги рассмотрели и оценили этот мир.

Кот тихонько заскулил.

– Боишься? – усмехнулась она.

Ледяные пальцы вцепились в горло кота и приподняли в ужасе трепыхавшееся тело на метр от земли.

– Ты бессмертен, Проксима, чего бояться? Мы вместе пройдем по последней дороге в компании миллиардов освобожденных душ. Или… боишься попасть… в как это они тут называют… ад?

Саркофаг дико расхохотался.

– Ты жил среди людей, идиот! В аду для тебя не будет ничего нового. Открывай двери!

Дрожащий от страха Проксима медленно опустил руки. Мерцающая ядовито-зеленая спираль начала образовываться на дощатом полу.

* * *

Вертолет поднялся в воздух и сделав разворот неподвижно завис.

– Что вы делаете? – вяло спросила Илона, пришедшая в себя несколько секунд назад.

Она лежала на носилках рядом с Максом, погруженным в искусственный лекарственный сон.

– Выполняю приказ, – сумрачно сказал пилот, нажимая на гашетку.

Что-то пронзительно взвизгнуло и справа хлопнул воздух. Нестерпимо яркий белый огонь на мгновение вспыхнул и исчез, стремительно удаляясь от вертолета.

– Кассетная бомба, модифицированная, – пояснил пилот. – Боков приказал, если он будет мертв, а майор или кто-нибудь из вас не захочет оттуда уходить, то какие бы ни говорил оправдания, ничего не слушать, а просто уйти и запустить снаряд.

– Странно, – вяло пробормотала Илона, чувствуя, что не способна сейчас ни на какой протест.

– Странно, но… В любом случае, это приказ, а их не обсуждают. Эта малышка сейчас разнесет там все на несколько десятков метров вглубь… И вширь.

* * *

Проксима замер. Змея развернулась и посмотрела в окно, вдалеке за которым неожиданно появилась и начала стремительно расти нестерпимо яркая звездочка.

– Вот же твари, – задумчиво сказала ядовитая фея.

За мгновенье до взрыва, пилот выполнил второй приказ Бокова, тихо пробормотав под нос:

– За Диму Молохова.

* * *

Грохот еще не умолк, когда пилот заговорил громче:

– Вон там еще распоряжение и от майора. Последнее, я так понимаю.

Илона скосила глаза и увидела продолговатую картонную коробку.

В ней лежали цветы. Белоснежные герберы с удивительно сочными и длинными стеблями.

– Не понимаю, – пробормотала она. – Он же никогда…

– А он сказал, что поймете. Может быть не сразу, но поймете, что с ними делать.

Эпилог

Врач задумчиво отложил в сторону зажигалку и некоторое время смотрел на свою собеседницу.

– История дикая, – сказал он наконец.

– Согласна, – усмехнулась Илона. – Сами просили рассказать, теперь не жалуйтесь.

Врач постукал пальцами по столу.

– Значит, вы думаете, – осторожно сказал он, – что ваш… что Макс борется с искусственно созданной в его сознании личностью. Именно в этом причина его состояния.

– Он все еще, – Илона с трудом проглотила комок. – Все еще бормочет… зовет и прогоняет… любит и ненавидит.

– А как же вы?

Она невесело усмехнулась.

– Гарпия тоже всегда со мной, но мы… сосуществуем. Она часть меня, я это поняла и ее не отвергаю, как Макс, но и не даю ей возможность взять верх.

Врач медленно кивнул.

– Это, большой шаг на пути…

– К выздоровлению? – Илона усмехнулась. – Если бы я просто свихнулась, какое это было бы счастье. Как можно выздороветь, если не считаешь себя больным?

– Допустите хотя бы на миг, что все произошедшее с вами, это плод воображения. Хотя бы на миг представьте, что все случившееся – реальность, перестроенная в сознании. Ваша фантазия очень цельная и не оставляет вам никакой лазейки. Найдите ее или вы так и останетесь в плену иллюзий.

Илона с минуту смотрела в сочувствующие глаза врача. Добрые и ничего не понимающие.

– До свидания, господин мозгоправ, – тихо сказала она. – Увидимся завтра.

* * *

Макс торопливо писал.

– То, что увидено один раз, – проглатывая окончания фраз и кривя губы, говорил он, покрывая грязноватый листок микроскопическими буквами и цифрами, – можно восстановить.

Он поминутно оглядывался и по его телу пробегали судороги, словно на то, чтобы не сорваться с места уходили все силы.

А еще казалось, что он борется с самим собой.

– Нет, родной, – хихикал он, – ничего у тебя не получится. Слаб ты… слаб.

* * *

После того, как Илона ушла, врач еще раз просмотрел запись с камеры в палате Макса. Пациент восторженно глядел на грязноватый листок и беспрерывно повторял одно и то же:

– Лэйла… лэйла-стероид.

– Опять за свое. Выводит невидимые буквы, невидимым карандашом, – пожав плечами и вздохнув, врач уселся за стол к компьютеру и занялся рутинной работой. – Может что и получится.

* * *

Илона стояла под ветвями пышно разросшейся березы и смотрела вниз. На гладкий мрамор, на лица одноклассников и белые буквы.

"Елена Нилина", "Владимир Смирнов".

Смотрела на годы их жизни, выбитые немного ниже.

Промозглый осенний ветер шевелил белоснежные головки герберов, с удивительно длинными и сочными стеблями, лежащие у подножия памятника.

* * *

"Случай практически безнадежный, – печатал врач, часто моргая покрасневшими от напряжения глазами, – требуется радикальная терапия по отношению не только к пациенту, но и к его жене в условиях стационара. Восстановление прежних функций весьма сомнительно."

Он посмотрел на напечатанное и вяло махнул рукой. Ну и фразы! Однако, для второго часа ночи, не так уж и плохо.

Доктор уже было собирался переслать файл, но тут, спохватившись, досадливо хлопнул себя по лбу, перебросил курсор в окошко адресата и напечатал еще пару фраз:

From

«Capella»

to

Great Informer.