В Америку с черного входа… Приключенческо-криминальная повесть

К слову говоря, Вася в свои годы не потерял таланта быть большим ребёнком и верить в чудеса. Его очень просто было обмануть. Было такое впечатление, что на его пути встречались только добрые самаритяне, ни разу его не обманувшие. Хотя, быть может, его просто не рисковали обманывать, так Вася имел пудовые кулаки и разряд по боксу. И ещё, он имел то, что все называют «золотые руки». При случае мог заменить зубного техника, а уж на швейной машинке работал, не хуже швеи. Мог починить часы и …В общем он много чего умел и все этим пользовались. А платить старались спиртным, поэтому неудивительно, что Василий иногда срывался.

В общем с Васей мы сошлись, душа в душу. Я очень люблю таких людей, с чистой душой, которые помогают людям совершенно бескорыстно, не требуя за это награды. А сами, если будет нужно, для друга снимут последнюю рубашку. А потому что я сам такой. А рыбак рыбака видит… ну, вы знаете.

Кстати, у моих соседок был большой запас спиртного. На кухне нижние ящики буфета были просто забиты водкой, коньяком, джином и прочей легковоспламеняющейся жидкостью. На мой вопрос откуда дровишки, Алла мне рассказала об некоторых особенностях своей работы. Оказывается, в номерах стоят холодильники и когда постояльцы съезжают (очень часто оставляя чаевые), то всё, что находится в холодильнике, необходимо выкинуть. А так как часто остаются весьма нужные в хозяйстве продукты, то девчонки конечно же их собирают и уносят домой. Остаются по половинке – четвертинке бутылки с водкой, коньяком, джином и проча, и проча. В конце рабочего дня, девки садятся и через воронку доливают бутылки до верху, ну не выливать же, верно? Водка – в водку, коньяк – в коньяк. Зато на все праздники столы накрыты, пей – не хочу.

Я попросил у рыжей фурии бутылку водки, на что она фыркнула и ласково сказала: – Да хоть всё забирай! Мы с Иркой ещё принесём!

Я экспроприировал бутылку «Столичной», которую в Америке разливают в бутылки толстого мягкого пластика и пошёл выводить Василия из запоя. Вытащил его к бассейну, дабы он лежал на жаре и потихоньку, изредка наливал ему маленькую стопочку, давая закусить оливками из банки, за неимением солёных огурцов. И через каждые 15—20 минут давая команду – Батальон! Газы! – после чего Вася ухал в бассейн, расплёскивая воду.

Моей задачей было плавно вытащить его из похмельного состояния. Здесь главное было не переборщить. Потом я повёл его к нам, где томился на плите хаш, из свиной ноги, со специями. Налил стопку холодной водки, заставил выпить и налив огромную миску хаша, поставил её перед ним. – А, теперь, заключительная фаза эксперимента! Давай, друг!

Вася честно навернул миску варева. Глаза его затуманились, и я уложил его в своей комнате, накрыв простынёй. Теперь организму надо было отдохнуть. Васёк уснул мгновенно.

Именно такие люди очень подвержены гипнозу. Их очень легко убедить во всём, чего хочешь. Я сам как —то в Афгане убедил своего бойца, что зуб, которым он мучился битых два часа, у него не болит.

– Сделал дело, гуляй смело! – сказал я сам себе и рубанул строевым в сторону бассейна. Правда маршировать было неудобно, сандалики сваливались.

А через четыре часа показался Васёк, весь такой обмякший, с мокрой простынёй в руках. Он повесил её сушиться и с размаху рухнул в бассейн. Через минуту вынырнул, вылез, и подойдя ко мне молча пожал руку. После чего улёгся на лежак рядом со мной.

– Всё нормалёк Вован – пропел Вася и хлопнул себя по округлившемуся животику. – Теперь можно жить!

– Вот и славно, трам-пам-пам! – пропел я в ответ. —Вась, я тут ещё месяца не прожил, а уже хочется махнуть, куда подальше.

– Правда? – Вася заёрзал на лежаке. – Мне давно хочется отсюда уехать поближе к океану.

– А, это потому, что мы с тобой Василий, моряки! И всякая сухопутная шушера нас не поймёт. Давай план придумаем, как и куда будем сбегать, из здешнего болота.

Вася согласно кивнул головой, и мы продолжили принимать солнечные ванны. На календаре было 8 января 2000 года.

***

На следующий день я подкатился к Андрею, с вопросом, а, не были ли они где ни будь недалеко, у океана. Андрюха оживился:

– Да были конечно! Здесь недалеко, на побережье, есть небольшой городок Сен-Пит. Вообще-то его когда-то давно заложили люди купца Демидова и раньше он назывался Санкт- Петерсберг. Но, это когда было. Так вот там океан, это что-то! Представляешь, белый песочек пляжа, пальмы зелёные и прозрачная бирюзовая вода. Тёплая-тёплая! Мы с Ольгой и Тёмой там накупались и на загорались по самые уши.

– Андрюш, а ты бы нас с Васькой не отвёз бы туда? Мы тебе и машину заправим?

– Да легко – пожал плечами Андрей. – Оля завтра на работе, а я свободен. Можем махнуть.

– Вот и славно! – я хлопнул его по мускулистому плечу. – Сейчас пойду к Ваське, обрадую друга.

Но, идти никуда не пришлось. Вася сам пришёл, чисто выбритый и благоухающий мужским парфюмом. На его розовощёком лице, гуляла радостная улыбка. И вообще на него было приятно смотреть

– А, у меня радость! – с ходу поделился он новостью. – Меня с работы выгнали.

Мы с Андрюхой переглянулись и захохотали. Только Вася мог так безмятежно радоваться этому.

– Блин! —захлёбывался Андрей. – Его под задницу ногой, а он рад до смерти! Пойду Ольге расскажу, так она уписается от смеху.

Вася пожал плечами, мол делов -то куча. Андрюха пошёл домой, хихикая себе поднос.

– А, нас с тобой завтра на океан повезут – порадовал я приятеля. – Скинемся Андрюхе на бензин?

– Само собой – снова пожал плечами Вася. – Вов, а меня ещё и из квартиры выгнали. Со мной там хохлы живут. Как узнали, что меня с работы попёрли, так и заорали, мол мы за тебя за хату платить не будем, гони монету за месяц вперёд. А я им фигу показал. Правильно я сделал, а?

– Правильно Васёк. Чует моё сердце, что недолго нам здесь пропадать. Море зовёт моряков!

– И это правильно! – сказал Вася голосом Горбачёва и засмеялся.

– А, поживёшь пока с нами. Думаю, девчонки против не будут.

Я позвонил Тадеушу и сказал, что в этой харчевне с поварами- фашистами, работать не буду. И вообще я заболел. Меня вовсю душит амфибийно – торакальный синдром. Поляк что-то хрюкнул, но перечить мне не стал, сказав только, что деньги я получу только в субботу. А когда Вася опасливо спросил, что это за болезнь такая страшная, я ему, понизив голос, сказал – А, по- русски это будет – Жаба задушила! – и захохотал во весь голос.

На следующий день Андрей подкатил на своей машине под окна нашей квартиры и посигналил. Мы с Васей как раз допивали кофе. Алла с Иркой уже убежали на работу, поэтому мы не спешили.

– Всё Вася, пошли! Ты плавки то не забыл? А то будешь пугать бедных туристов, своими семейными труселями!

Мы надели на коротко стриженные головы белые бейсболки, напялили тёмные очки и пошли к машине, в которой сидел Андрей со своим сыном Тёмой. Мы расселись, Андрюха бибикнул и мы поехали к океану.

***

Эх, океан! Ох, океан! Ух, океан! Мы стояли на белом горячем песке и океанские волны, шипя, лизали наши ноги. Тёмка, в силу своего возраста и природной непоседливости, носился по пляжу взад – вперёд, то собирая ракушки, то швыряя их в воду, а мы молча стояли и глядели на бирюзовые волны, с белыми барашками пены и чётко нарисованный горизонт. Был месяц январь и во Флориде было очень холодно – воздух всего +28, а вода всего +23 градуса. Поэтому все аборигены сидели дома, у бассейнов.

– Благодать! – расслабленным голосом произнёс Андрей. Он стоял босиком на мокром песке и блаженно улыбался, с закрытыми глазами. Ласковый, тёплый бриз шевелил его светлые волосы и щекотал, наши с Васей, стриженные макушки. Солнышко ласково грело наши спины, чайки висели над пляжем, изредка визгливо покрикивая. Мы с Васей встретились взглядами, он качнул пушистыми светлыми ресницами, и я понял, что вот именно здесь мы и будем жить.

– Тихо! – вдруг встрепенулся Андрей. – Слышите?

Мы с Васей покрутили репами и ничего не услышали.

– Да слушайте же, слушайте – прошипел он. – Колокола где-то звонят!

Я прислушался. Действительно где-то звонили колокола. Их праздничный, малиновый звон, висел в прозрачном чистом воздухе, отражаясь от зарослей вечнозелёных пальм.

– Ну, да! Всё правильно! – воскликнул Андрюха. —Здесь же есть русская церковь. Поехали, посмотрим?

– Конечно поехали! – в один голос гаркнули мы с Васьком.

Бывший москвич подозвал сына, и мы, усевшись в авто, поехали на звук колоколов, который по мере приближения к ним, становился всё громче. Церковь мы нашли довольно быстро. К ней постоянно подъезжали машины с прихожанами, которых оказалось зело много. Да и сам храм оказался весьма немалых размеров.

– Сразу видать, буржуи строили! – безапелляционно заявил Василий, как только мы ступили на асфальт автомобильной стоянки. – Век воли не видать!

– Да нет, скорее на пожертвования прихожан – неуверенно сказал Андрей, оглядывая белоснежное здание церкви.

– Это в России на пожертвования, а здесь буржуи! – вдруг упёрся бывший механик. – Скажи Володь?

Но, я не ответил, внимательно осматривая идущих к храму. В основном это были люди преклонного возраста. Попадались и весьма старые, которых вели под руки, более молодые индивидуумы. И вся эта шатия – братия, с просветлёнными лицами, брела на проповедь, которую читал батюшка с длинными кудрявыми волосами.

Я махнул приятелям рукой и пристроившись к паре празднично одетых горожан, проник в церковь. С Богом у меня были свои отношения, ещё с тех пор, как я попал в Афган. И если большинство истово верующих называли себя рабами Божьими, то я считал себя его любимым внучком. Оставил же он меня в живых и дал выжить в той бойне в отрогах Гиндукуша. Так какой же я раб? Только внучек, и только любимый!

Внутри было жарко, везде горели десятки свечей. С потемневших икон на меня мрачно взирали святые. Пахло воском и елеем. Среди толпы шнырял прилизанный мужичок в рясе, с подносом, на который прихожане бросали пожертвования. Я перекрестился и по-быстрому протолкался к выходу. Мне бы кто пожертвовал, я бы им про Иисуса столько рассказал, закачаешься. Кстати, ко всем, кто считал себя знатоком Библии, я всегда задавал вопрос, весьма простой и поэтому коварный. А именно – Как звали Иисуса Христа? Все естественно отвечали, мол Иисуса Христом и звали, а когда я говорил, что ответ неверен, то начинали мне это доказывать, ругаясь и брызгая слюной. И тогда я с невинной улыбкой начинал цитировать по памяти Библию: …и нарекут имя Ему: Еммануил, что значит: с нами Бог…