Дед Мороз. Путь Волшебника

– Я ничего не выдумываю! – защищался Ваня.

Чем сильнее он сердился на Рыбника, тем больше чувствовал, как по венам разливается холод, а руки становятся ледяными. Ваня сжал кулаки, силясь остановить нахлынувшие чувства.

«Почему никто не понимает меня? Все говорят со мной, как с ребенком!»

– Я тебе не верю. И пока ты живешь в моем доме, будешь делать то, что я сказал! – прорычал Рыбник.

Ваню окатило ледяной вспышкой гнева. Он почувствовал, как внутри поднимается снежный смерч, и нарастает с такой силой, что он не может сдерживать его. Яркая вспышка разорвала Ваню изнутри, он невольно поднял руки и уже было направил их на Рыбника, когда увидел его глаза.

«Она ни хорошая, ни плохая. Все зависит от тебя», – услышал он голос Марфы в своей голове (или это прошептал ему ветер?).

В последний миг Ваня успел перевести удар на телегу. Поток изморози был таким сильным, что она немного откатилась, а шкуры и рыба покрылись толстой коркой льда.

Рыбник выпучил глаза от удивления. Он смотрел на телегу и не мог понять, что произошло. Потом его посетила догадка, и он перевел взгляд на Ваню. Руки юноши все еще покрывал иней, а глаза были стеклянно-ледяными. Это длилось лишь мгновение, но Рыбника охватил ужас.

«Значит, Ваня и правда связан с Чудо-островом? Но что это за место, раз на нем оказался такой ребенок? Быть может, не зря предки перестали плавать туда? И значит, бабские разговоры о странностях Вани – не просто сплетни?» Рыбник снова посмотрел на сына. «Лучше бы я оставил его на берегу», – промелькнула нечаянная мысль в его голове. Рыбник сразу одернул себя, но было поздно.

Ваня совладал с собой и теперь чувствовал себя несчастным и растерянным. Но это было таким облегчением! Отец увидел все сам и теперь поможет ему справиться. Его любимый отец, ради которого он так старался. Ваня посмотрел на отца и поймал взгляд Рыбника. В нем не было ни отеческой любви, ни заботы строгого учителя, а лишь отчужденная холодность. Это ранило Ваню еще больше, чем грубые слова, сказанные до этого.

«Никто никогда не примет меня таким», – решил Ваня. Страх, много лет мучивший его, ожил. И он разозлился: на родных родителей, которые бросили его, и на приемных, которые никогда не понимали. Ваня почувствовал, как внутри все снова холодеет. Чтобы не натворить еще большей беды, он выскочил со двора и побежал куда глаза глядят.

А Рыбник так и остался сидеть возле обледеневшей телеги.

…

Ваня бежал долго, без оглядки, пока ноги сами не привели его в лес на знакомую тропинку. По ней много раз он ходил к маленькой избушке и звал Резвого. Обычно здесь ему было легко и радостно, но не сегодня.

«Я чуть не убил отца. Все произошло само собой. Эта сила кипит внутри, она больше меня».

Ваня решил, что оставаться в деревне ему нельзя – опасно. Он должен уехать прямо сейчас. В избушке, где он иногда оставался на ночлег, было припасено самое необходимое.

«А остальное можно попросить у брата, – решил Ваня. – Как Митя примет меня? Поймет ли? Должен, ведь и ему было несладко в деревне».

Мысль о том, что в городе есть к кому пойти, немного успокоила Ваню. Но до города еще добраться нужно. И тут Ваня вспомнил про обоз, который, по словам отца, должен был выехать уже сегодня. Выходит, он успеет перехватить его на большой дороге. Ваня быстро собрал свои скромные пожитки и тайным сигналом позвал Резвого.

Оленя долго не было, поэтому Ваня отправился в сторону дороги один. С лучшим другом ему непременно хотелось попрощаться, но и упустить единственную возможность он не мог. Ваня бежал быстро и вскоре оказался в кустах у дороги, идущей в город. «Свежих следов нет, значит, еще не проехали», – решил он и приготовился ждать.

Прошло несколько часов, мир вокруг погрузился в сумерки. Обычно Ваня ложился рано, чтобы встать засветло: море не любит лежебок. Поэтому его начало клонить в сон.

«Сейчас бы ледяной водой умыться», – с сожалением подумал Ваня. Но тут его осенило. Смеясь, он потер ладони одну о другую, а потом немного развел их и начал делать круговые движения, будто вылепливая снежный ком. Пальцы быстро стали ледяными, и на ладонях появился пушистый снег. Его оказалось достаточно, чтобы растереть лицо и взбодриться. Когда Ваня уже заканчивал свою волшебную шалость, послышались шаги. Он сразу узнал друга. Резвый все-таки пришел на зов. Ваня поздоровался и приложил руку к шершавому носу оленя. Говорить было сложно, но Ваня знал, что Резвый поймет.

– Мне нужно уехать в город. Он далеко, где-то там, – Ваня махнул рукой в нужном направлении. – Я еще вернусь, обещаю. Но сначала мне нужно разобраться с этим. Ваня поднял руки, и в небе над головой оленя появились снежинки. Резвый высунул язык и, довольный, поймал несколько. Ваня обнял мохнатого друга за шею.

Вскоре Ваня услышал стук копыт: обоз приближался. Когда первые освещенные телеги проехали, Ваня по-пластунски выбрался на дорогу и одним резким прыжком прыгнул на телегу с соломой. Когда он обернулся, Резвый все еще стоял в их недавнем укрытии между деревьев. Ваня помахал на прощанье другу и своей прежней жизни, лег и сразу провалился в глубокий сон.