Формика

Небольшая, относительно удобная бухточка с импровизированным причалом стремительно приближалась. Боб пропустил ее, обогнул островок и причалил с другой стороны на песчаной отмели. Полчаса на дорогу по мокрому лесу и он бросил рюкзак и сумку со сменной обувью в угол хижины, разулся и без сил упал в видавшее виды кресло-качалку, устланное пледом.

В камине сухо потрескивало. Воздух был тепел и приятен, а запах тлеющих на огне поленьев навевал сон на усталое тело. Керосиновые лампы давали достаточно света, а ветряки накапливали энергии даже на временное включение нескольких электрических лампочек, так что в хижине отнюдь не было мрачно. Боб чувствовал себя уютно тут, несмотря на спартанские условия и грубо сколоченные из неотполированных досок стол, несколько табуретов, шкафчиков и кровать. Он ценил эти секунды блаженства. Буквально мгновения он мог расслабиться, потому что потом за спиной послышится топот маленьких ног…

– Папа! Папа пришел!

Со спины на него навалились. Боб не был этим удивлен. Так происходило каждый день. Маленький человечек переполз по нему и оказался на коленях.

– Привет, папа. А что ты мне купил?

Пара голубых глаз, как у мамы, уставились на него.

– Ничего! – всеми силами пытаясь сдержать улыбку, сказал Боб.

– Папа-врушка! Мама, мама, папа-врушка!

Боб рассмеялся. Ему не хотелось баловать сынишку, но это был почти как ритуал и оба они знали, что Боб сдастся. Он закинул на плечо брыкающегося и визжащего семилетнего Кайла и обошел кресло, чуть не сбив по дороге Дэвида.

Тот был, как всегда, молчалив, серьезен и тих. Он был старше Кайла почти на шесть лет, но как будто на пятнадцать. Дэвид понимал больше своего братишки, и это кованым сапогом оставило след на его сознании и мировоззрении. Казалось, что он становится все больше отстраненным с каждым днем, чувствуя свою вину за то, что семья оказалась здесь, а внешнее сходство с Бобом делало его образ каким-то загадочно грустным.

Потрепав его по волосам свободной рукой, Боб поставил рядом малыша. Вместе они смотрелись совершенно разными. Жизнерадостный светловолосый егоза, по-детски пухленький, в вечно испачканном джинсовом комбинезончике Кайл и меланхоличный Дэвид. На две головы выше младшенького, худощавого телосложения в темной клетчатой рубашке и подвернутых штанах цвета хаки, которые раньше принадлежали Бобу.

Было отрадно наблюдать, как младший, не таясь в ожидании гостинцев, переминается с ноги на ногу от нетерпения, а кареглазый Дэвид смотрит на все с философским спокойствием. Боб понимал, что он рад его видеть, но, в отличие от Кайла, который постоянно просил себе новые игрушки и был пока просто веселый гуляка, Дэвид проводил все время время с отцом, следуя за ним как тень и впитывая в себя все возможные премудрости.

Это папаше весьма нравилось. Для него это было очень важно, ведь он воспринимал детей как часть своего бессмертия, как бы пафосно это не звучало. Для этого он постарается вложить в них свою, конечно же, единственно верную точку зрения, философию и отношение к миру. Кайлу еще предстоит втянуться. Пускай пока будет под маминой опекой, а вот Дэвида самое время учить, пока он не достиг того возраста, когда родители перестанут быть для него авторитетом.

Боб проследовал к своему рюкзаку и аккуратно достал из кармана поплавок. Он был красив, настоящее произведение искусства. Бесцветный снизу и ярко красный в той части, что должна торчать над водой, а так же фосфоресцирующая точка наверху, чтобы отчетливо видеть поклевку во время ночной рыбалки.

– Вот, это тебе, Дэвид, – наиграно торжественно протянул мальчугану поплавок Боб. – Держи! Сегодня пойдем его опробовать. Как только стемнеет. Да и нужно что-нибудь наловить нам на ужин.

– Спасибо, пап… – он повертел поплавок в руках, а затем потупил взор и опустил взгляд в пол.

– Что случилось? Ты не доволен?

– Нет, все в порядке, просто…

Боб заметил, как его взгляд скользнул по охотничьему ножу висящему в ножнах на поясе отца и понимающе вздохнул. Хищная красота холодного оружия манит любого мужчину, как бы он этого не отрицал. Наверное, это осталось у них от предков – охотников. Только вот далеко не каждый умеет с ним обращаться. Не просто обладать им, а еще ухаживать и следить за вверенным тебе оружием. Это целая традиция. Сейчас далеко не каждый может и мужчиной называться, а то, что с женщинами могут ничего не значит. Обезьяны тоже с самками могут.

Он подарит Дэвиду нож. Боб уже присмотрел один хороший на рынке. Не такой красивый, конечно, как эти подделки, что сломаются на следующий день. Зато настоящий. Он подарит его на тринадцатилетие Дэвида. Да, он так решил.

– Всему свое время, – Боб выпрямился.

– Но папа…

– Сынок, нож – это оружие. С ним нужно уметь обращаться…

– Я умею. Я много тренируюсь пока ты на работе и вообще…

– … и быть его достойным, так что всему свое время. – Твердо закончил Боб, а Дэвид осекся и замолчал, почувствовав непреклонность отца.

Тем временем малыш Кайл, уличив момент когда на него никто не смотрит, подпрыгнул к рюкзаку отца и начал шарить там, в поисках лакомства. Услышав шорох, Боб повернул голову. Кайл замер, каким-то шестым чувством поняв, что над ним нависла угроза. Боб схватил его за шлейку комбмнезончика и в сердцах шлепнул по попе. Кайл сразу начал истошно рыдать, размазывая слезы, а Дэвид понимающе и сочувственно смотрел на братца.

На шум сразу же прибежала с кухни мать.

– Что случилось? – она удивленно смотрела то на рыдающего Кайла, то на Боба. – Привет, кстати.

– Привет, – Боб махнул рукой в приветственном жесте, так как в данный момент не мог подойти к ней и приветственно поцеловать. – Ишь ты, какой! Где это ты научился лазить по чужим вещам? Совсем у мамы распоясался?

– Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы… – Кайл размазывал слезы. – Вот папа, хнык-хнык, бьешь меня по попе! А вот сердце мне помнешь и я сдохну… Ы-ы-ы-ы-ы-ы!

Боб и Рэйчел переглянулись, некоторое время посмотрели друг на друга, а потом просто прыснули со смеху, даже не обращая внимания на грубое слово «сдохну» из уст малыша. Даже Дэвид, который, казалось, особо не вникал в ситуацию, улыбался. То ли из вежливости, то ли и в самом деле понимал.

– Ха-ха-ха! Поверь, Кайл, сердце у тебя не в жопе находится… – А потом добавил с наигранной серьезностью. – … Так что не надейся так легко отделаться. Буду наказывать за любую твою вредность, чтобы из моего сына не вырос поросенок. Что там у нас сегодня на ужин?

– Уже на столе остывает. Суп картофельный. – Рэйчел указала подбородком на дверной проем. – Давай быстрее, пока еще теплое.

Они оба проследовали на кухню. Желудок Боба жадно поквакивал от запаха, и Боб стремился набить его как можно быстрее. Там, на грубо вытесанном столе, остывала тарелка супа и небольшая миска с салатом, ломтиком хлеба и парой отваренных сосисок.

Печка давала вдоволь тепла, и в хижине было уютно, несмотря на обстановку и небольшую лодку в углу. Боб долго не мог догадаться, почему она стоит на кухне. Понимание причины пришло когда он, проснувшись, опустил ногу в воду и долго любовался на покачивающийся на водной глади кроссовок. И тогда до Боба начало доходить, что когда вода поднималась и затапливала пол хижины, старик перебирался и жил на чердаке, выплывая на на лодке прямо в окно.

Скоро так пришлось поступить и Бобу с семьей. Они уже начали отмечать в календаре весенние разливы. Так случилось и на следующий год. Хорошо, что малыш Кайл воспринимал происходящее как приключение, а жена с Дэвидом только понимающе вздыхали.

Да уж… Те еще условия. То-то старик продал хижину почти даром. Ладно, еще немного осталось. Они тут ненадолго.. Несколько месяцев, может год, и они переберутся в другое место. Там будет поудобнее, где людей побольше и где их будет сложнее найти, но пока… Боб старался не думать о том, что в прошлый год говорил тоже самое.

– Как они сегодня? Уроки сделали? – Поинтересовался Боб, зачерпывая очередную ложку супа.

– Да, Дэвид сделал, а Кайл дочитал только до середины, – Рэйчел смотрела в окно. Скорее всего, просто так, ибо там не было ничего нового, а мокрый лес создавал неизменное гнетущее впечатление, так что смотреть на него в очередной раз удовольствия не приносило.

– Кайл очень непоседливый, мороки с ним. А вот Дэвид все на лету схватывает.

Она задумчиво продолжала смотреть в окно через уже чистое стекло, но резко развернулась и выпалила:

– Давай отдадим их в школу.

Боб поднял взгляд и вопросительно посмотрел на нее.

– Ты знаешь, что нет.

– Я… Я просто не уверена… Им нужно общение с другими детьми для развития и расширения кругозора. Я не смогу им дать этого. Я не смогу их научить всему. Многое из школьной программы я и сама не понимаю. Я их учу тому, что я не понимаю. Учу неправильно, скорее всего…

– А в школе им преподадут правильные вещи?

Она осеклась, но потом снова быстро продолжила:

– Зато там они не будут изгоями, а мы с тобой будем тщательно следить, чтобы они росли хорошими мальчиками…

– А помнишь ту книгу? Ну ту, которую я купил в городе и мы потом ее сожгли? Да ту, «Приключения какашки»!

– Хватит! Ты понимаешь, о чем я.

– Да, понимаю…

Боб вяло помешал в тарелке ложкой, а потом решительно отодвинул ее.

– Но и ты меня пойми. Я не хочу, чтобы они стали таким же говном, каким их сделает общество.

– Может оно не такое, как ты привык думать.

– «Приключения какашки»… Ка-каш-ки!

– Таких случаев не много!

– Не много? Тебе примеры из жизни привести? Да чего далеко ходить? Мы сами стали жертвами нынешних веяний. Вот!

Он поднялся и широким жестом обвёл рукой вокруг.

– Тебе же нравится жить здесь правда? Какая-то там квартира в городе? Пф-ф-ф-ф-ф, фигня какая. То ли дело тут…

– Прекрати! Сам виноват…

– Чем? Что шлепнул Дэвида по заднице? Да меня в детстве отец за провинности так ремнем драл, да и тебя твой. И почти у всех так и что? Все выросли моральными уродами? Не-е-ет, просто дети пока маленькие и они понимают только примитивную боль или дискомфорт. Даже животные своих детенышей кусают, чтобы тех хоть чему-то научить…

– Они за шкирку их тягают…

Рэйчел подошла и обняла его сзади, прижалась к нему и склонила голову к его спине. Боб почувствовал, как замкнулись тоненькие ручки у него на животе и стук сердца прижавшейся к нему женщины. Он мгновенно успокоился, хотя грустные мысли так и остались у него в голове. Глава семейства лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации, ощущая, как на него с надеждой смотрят три пары глаз. Все было против него. Против него был весь мир, и только эти тоненькие ручки держали давление всего, поддерживая его сзади.

– Извини, я погорячился.

– Ничего. Я понимаю…

– Вы для меня все и я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось. Я люблю вас такими, а не тем, что хочет из вас сделать общество.

– А ты подумал, как они станут жить, когда вырастут? А когда мы умрем?

Он поиграл желваками и ответил туманно, но было видно, что ответа у него нет:

– Мы еще не достигли бессмертия и не научились стрелять лазером из глаз, но я над этим работаю.

– Дурашка…

На улице послышались хлопки, а из окна ударил яркий, но слабеющий с каждой секундой свет. Из соседней комнаты послышались восторженные вопли детей. В голове Боба лихорадочно пронеслись несколько сотен мыслей. Он понимал, что верная всего одна, но он не хотел в нее верить.

Разорвав объятия, Боб подбежал к окну. За стеклом все еще угасали в небе огни красного света, а это могло значить только, что сработала красная шашка, заложенная на самом ожидаемом месте причала от непрошеных гостей. А то, что это были непрошеные гости, Боб ни капли не сомневался. На этот остров, в вечные болота на лодке могут приплыть только к ним и только по делу. Никому не будет охота переться в такое место просто так.

Холодок пробежал по его спине Он только успел привыкнуть к этому месту. Не сказать, что оно ему нравилось, но не терять же его и снова переезжать. Бежать так надоело… Ну, может не все так плохо. Бобу хотелось верить, что он сильно омрачает ситуацию, однако…

– Рэйчел, бери детей и спрячьтесь в погреб!

Чувство приближающейся тревоги передалось и ей, а по серьезному виду мужа и его играющим желвакам она понимала, что с каждой минутой становится все хуже.

– Но там полно воды. – Ее голос начал быстро тараторить. – В почве полно ее, вот она и заливает все, что глубже метра…

«Черт!» – Боб выругался на себя за свою память и мигом дал другие распоряжения:

– Так, планы меняются. Веди их в шалаш на дереве и сидите там пока я за вами не приду. Понятно?

Вместо ответа она громко прокричала:

– Кайл, Дэвид, собирайтесь быстро! Дэвид, помоги брату одеться.

– Мам, а куда мы идем? – послышался воодушевленный возглас маленького Кайла, который, без сомнения, рад был смене обстановки.

– Будем прятаться от папы по всему острову. А если он нас найдет, то завтра вы останетесь без вкусностей.

Она бросила быстрый встревоженный взгляд на мужа, а потом отвела его и принялась собираться. Боб тоже посмотрел в сторону. Его взгляд скользнул мимо, по стоящему в дверях Дэвиду, который видел их с Рэйчел переглядывания и все понял, казалось, но вида не подал. Зато он постарался придать своему лицу наиболее мужественный вид и кивнул. Это было настолько забавно, что Боб, улыбнувшись, кивнул в ответ и вышел из комнаты, а Дэвид бросился помогать матери.

– А вот если не найдет и сдастся, – голос Рэйчел доносился из другой комнаты приглушенно, – он купит вам по пачке печенья.

– И жвачки? – послышался тонкий голос младшенького.

– И жвачки, конечно.

– У меня есть много наклеек…

– Я знаю, дорогой, быстрее одевайся, а то папа скоро начнет искать и не получишь ничего.

Сам Боб был почти одет, обулся и схватил только свою кожаную куртку. Старая и немаркая, грязно-зеленого цвета, в самый раз для путешествий по лесу, выездов на барбекю и в таком же духе. Однако, к огромному количеству карманов он пришил еще несколько с внутренней стороны, в которые отлично помещалось несколько смотанных тросиков, спички, леска и прочая мелочевка, которая могла ему пригодиться для выживания. Длительного выживания вдалеке от цивилизации и закусочных с быстрым питанием.

Осталось сделать самую малость. Он зашел в дальний угол чулана, оглянулся за спину и, никого там не обнаружив, и выдвинул старую доску пола. Там оказался почти сухой тайник, в котором находился тканевый сверток.

Боб извлек его и бережно развернул, с омерзением поняв, что и тут край тряпки был влажным, а в нос его ударил неприятный запах сырости и гнили. Отшвырнув в сторону покрывшуюся плесенью тряпку, он с вожделением повертел в руках старенькую, но начищенную двустволку, взвел и спустил курки, для проверки работы механизма. Высыпав пригоршню патронов из полуразвалившейся от сырости коробочки себе в карман, зарядил ружье и повесил его на плечо, после чего был готов к выходу.

Проходя мимо, он окинул взглядом комнату, в которой дети и жена были поглощены сборами. Рэйчел подняла взгляд и бегло улыбнулась Бобу. Он принял этот жест как одобрение и, молча кивнув, вышел в дверь.

***

Фрэнсис с разинутым ртом и задранной вверх головой продолжал наблюдать за медленно угасающими следами огней. Остальные тоже с обескураженным видом смотрели в небо, а Генри, к тому же, медленно расстегнул кобуру на поясе. Что уж говорить, в этой глуши салюты были редкостью.

– Да ладно вам, – Фрэнсис сделал попытку улыбнуться. – Это всего лишь салют. Не такой уж он и страшный…

– Это больше похоже не на салют, а на звонок в дверь… – Генри настороженно оглядывался, держа руку так, чтобы в любой момент можно было бы выхватить пистолет.

– Солидный такой звоночек… – Уильям двигался как ни в чем ни бывало, но внутреннее напряжение угадывалось по его мимике. – Звоночек, который оповещает о приезде гостей в любой части островка и не только тебя. Тут точно проживает только четыре человека?

– Да. Муж, жена и два ребенка. – Аманда хлопала длинными ресницами. – Они ни с кем не общаются, вряд ли тут будет кто-то еще. Да и тут не ловит мобильник, так что…

– Значит, он не вызовет кого-нибудь, а на том причале не было лодки, выходит, он еще не вернулся. Так мелкий…

Уильям задумался.

– Хотя нет, Генри. Ты поздоровее и поумнее. Оставайся тут ждать его и, если он причалит, дай знать по рации, а мы пойдем в дом. Да и вообще, связь раз в десять минут максимум. Как понял?

– Зачем все эти предосторожности? – На плаксивом лице Фрэнсиса проступило раздражение. – Как будто мы на спецоперации и берем террористов.

Уильям искоса посмотрел на него:

– Не террористов, но и загнанная в угол крыса способна укусить.

Аманда уважительно посмотрела на Уильяма. Она понимала, что большая часть – это представление для нее с коллегой. Но ей было ясно, что, в отличие от Фрэнсиса, Уильям ознакомился с материалами.

Генри молча кивнул, хотя должен был с готовностью отрапортовать о приступлении к выполнению приказа. Аманда заметила, что они с Уильямом на короткой ноге и понимают друг друга с полуслова. Офицер отошел немного в сторону, чтобы не бросаться в глаза, но откуда был виден причал и пришвартованная к нему их одинокая лодка. Оставшаяся же группа, по едва заметной тропинке, продолжила продвигаться вглубь острова.

***

Фрэнсис плелся позади, откуда было удобно наблюдать за аккуратной попкой Аманды, подтянутость и упругость которой не могли скрыть походные штаны. Ну и что, что он более чем на десять лет ее старше. И что дома его ждали жена и дети соцработник предпочитал не вспоминать. Он же успешный и классный красавец-мужчина, перед которым не устоит ни одна женщина, нужно только правильно подобрать момент. Когда там ближайшая их совместная вечеринка с выпивкой?

Предавшись сладостным фантазиям насчет своей коллеги, он даже не заметил, как их маленький отряд остановился, налетев на впереди идущую Аманду. Мысли о том, чтобы она не придала значения тому, как ее выпуклой попки коснулось нечто затвердевшее у него между ног, прервал тихий голос Уильяма:

– Все чаще попадаются заросли со следами вырубки, а впереди проглядывается открытая поляна…

– И что с того? – раздраженно буркнул Фрэнсис.

– А то, что, скорее всего, эту поляну вырубали специально, и что через нее тропинка проходит не просто так – подал голос самый молодой. Кажется, его зовут Айден, но Фрэнсис не был в этом уверен. Он не счел важным запоминать их имена.

Фрэнсис заметил одобрительный взгляд Аманды на молодого полицейского и мысленно выругался, что не смог проявить такую примитивную находчивость:

– Да наверное просто тут рубят дрова для печки, следопыты вы юные.

– Надеюсь, надеюсь, – Ульям нахмурился, пошевелил усами и шагнул вперед. Было видно, что он неодобрительно отнесся к пренебрежительному заявлению Фрэнсиса. – В любом случае до хижины еще идти и идти, и если останавливаться у каждой поляны, то мы тут больше недели проведем. Однако…

Уильям нахмурился, посмотрев на проглядывающий между деревьев пустырь.

– Госпожа Аманда и мистер Фрэнсис, у меня недобрые предчувствия, и этот встречный салют… Пропустите меня вперед и не выходите. Я пойду первый и позову вас потом, если все будет в порядке.

– Билл, я с тобой! – Айден старался быть полезным во всех возможных случаях.

– А ты, мелкий, останься с ними и подстрахуй меня, если что, – непреклонно и твердо, с нажимом, дал ему указания Уильям.

– Есть!

Уильям вздохнул и шагнул в сторону редеющего леса, по рации делая очередную перекличку с Генри.

– Да что вы все такие серьезные? – Фрэнсис переминался с ноги на ногу. Ему не терпелось поскорее закончить это неприятное дело и вернуться домой.

– Вы читали дело? – осведомился у Фрэнсиса Айден.

– Конечно. Давайте уже покончим с этим быстрее… – Фрэнсис не хотел ударить в грязь лицом перед этим юнцом, хотя читал дело бегло, в то время как пытался уследить за ходом футбольного матча по телевизору.

– Тогда вы понимаете, почему он так серьезен. Тут тихое местечко и важные дела к нам не часто попадают. А судя по досье и тому, что к нашему приходу подготовились, заставляет его ожидать самого худшего. Уильям опытный сотрудник. Очень опытный…

– Опытный для пригородного полицейского, а…

– Гораздо опытнее вас! – на лице Айдена проступило раздражение, но он быстро взял себя в руки и добавил. – И меня… И любого из нас. Так что тут не просто дело в уважении к мнению старшего. Нам нужно делать то, что он говорит.

– А может тогда проще вызвать подмогу по вашей рации, или обойти?

– Подмогу для чего? Вы заметили что-то, с чем не справятся четыре мужчины? Или у вас проблемы с выполнением ваших служебных обязанностей? Да и обходить все по грязи и лесным буреломам много времени займет. К следующим выходным не успеем.

Фрэнсис прикусил язык и хмуро уставился в спину удаляющемуся Уильяму. Тот шел спокойным шагом по узенькой тропинке. Уверенно и не торопясь, приближаясь к краю поляны, которая была покрыта только травой высотой по колено и несколькими пеньками. Лужайка начиналась резко, как по прочерченной циркулем линии. В отличие от сырого, покрытого мхом и илом леса, она была устлана зеленой травкой, торчащей прямо из сырой земли и провалов луж, на водной глади которых плясали лучи, показавшегося из-за копны облаков, солнышка.

Уильяму даже полегчало на душе после того, как он вышел на открытую, просушенную ветрами поляну. Весь остров представлял собой покрытый зарослями холм, возвышавшийся из воды. Непонятно, зачем старик Эббот сюда вообще полез. Наверное надеялся тут рудник разработать или еще что. Да только вот когда сюда пришла вода, углубиться даже на метр было невозможно.

Переводя дух, Билл, в очередной раз прищуриваясь, окинул взглядом тропинку, поднимающуюся в гору. Он чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда на вершине заметил темную фигуру человека. Он поджидал копов, устроившись на огромный валун, как на кресло. Фигура явно принадлежала мужчине среднего роста, одетого в свободную одежду, а из-за плеча его виднелся ствол охотничьего ружья. Больше разглядеть, благодаря яркому свету в глаза, ничего не удавалось. А вот мужчина стоял к солнцу спиной, оттого вся поляна была у него как на ладони.

– Добрый день, – крикнул Уильям, улыбнувшись и приставив руку к глазам козырьком. – Мистер Смог?

– Да, это я. Чем обязан? – мужчина встал на ноги и потянулся.

– Я офицер Дженкинс. Не рассчитывал вас встретить. На причале нет вашей лодки. Думал, уже ждать придется…

– А где ваш напарник? – перебил его молодой человек.

– Напарник? С чего вы решили, что я приехал с напарником?

– Никогда раньше не видел, чтобы полицейский работал один. Хорошо, не важно… – Смог сделал попытку улыбнуться, наверное. Именно так Уильям истолковал движение его губ. – Так что вас привело сюда? Вы же не просто так приплыли на мой остров?

Уильям понял, что говорить нужно аккуратно. Он и раньше подозревал, что к посещениям мистер Смог хорошо подготовился, но сейчас было видно, что он продумал все досконально. Уильям стоял на открытом месте так, что солнце светило ему в глаза, а Роберт был вооружен, хоть старенькое двуствольное ружье и висело у него за плечом. Это заставило уважать его предусмотрительность, и опасаться, что выбор места вовсе не случаен.

– Конечно, не просто так. Я отвечаю за этот район, так что я бы хотел познакомиться со всеми проживающими в нем. Вы тут уже давно живете, а я все никак не соберусь к вам. Сами понимаете, старость. Да и живете вы не в самом удобном месте. Говорят, что тут проживает и ваша жена с детьми. Было бы здорово напроситься к вам в гости.

– Извините, но сейчас я не могу вас пригласить. У меня неубрано…

– Да полно вам, я же не принцесса какая. Меня детским кавардаком не напугаешь. У самого дети есть. И внуки.

– И все же я вынужден вам отказать. Жена меня попросту убьёт.

– Вы не понимаете, нам нужно сегодня побеседовать с вами и вашей семьей, вы не имеете права отказаться. Постановление прислали свыше.

– Постановление?

Уильям понял, что взболтнул лишнее.

– Постановление значит… – взгляд Роберта стал пустым, он смотрел мимо Уильяма, туда в рощу, где притаились попутчики и напарник.

Мистер Смог, загадочно улыбнувшись, взмахнул рукой и двинул корпусом. Ремешок слетел с его плеча, и ружье оказалось в руках, после чего он невозмутимо направил ствол на не успевшего среагировать полицейского.

***

А этот коп был не робкого десятка. Боб твердо смотрел в его глаза, спрашивая усмехнувшегося в усы полицейского:

– Вы сказали «Нам», так где ваш напарник? Ваши напарники? Они ведь рядом, да?

– Не дури, парень…

– Отвечайте на вопрос! Я не собираюсь пускаться с вами в разговоры! – костяшки пальцев на руках Боба побелели. Полицейский старался не потерять самообладания, но побледневшее лицо выдавало его волнение. Пожилой, смертью его не напугать.