Полная версия
Стоящие за твоим плечом
– Ин, быть по сему! – согласился атаман. – Отошли все! Место для сечи дайте!
Раздались в стороны и разбойники и дружинники – образовался круг.
Противники, однако ж, не спешили сходиться – пошли по кругу, прощупывая друг друга осторожными выпадами.
Воевода заметил, что атаман очень уж резво стал забирать влево, смещаясь таким образом, что вскоре он мог бы оказаться спиною к дружинникам. Но его, похоже, это совсем не беспокоило – уверен был, что в спину никто не ударит.
А вот у боярина такой уверенности не имелось – разбойникам он не доверял совершенно! И в спину ударят, да и ножку подставить могут запросто!
Поэтому, когда Ингвар в очередной раз качнулся в сторону, воевода шагнул туда же, сокращая таким образом расстояние.
Чего, мол, пляшем?
Чай, не на свадьбе!
И – замер атаман. Ни в какую сторону уже не смещаясь. Выждал какое-то время и плавно перетёк – а иначе и не скажешь! – на этот раз уже направо.
Игорь понял: этот Ингвар каким угодно образом пробует развернуть противника спиною к разбойничьей ватаге.
А раз так – то это явно неспроста! Есть тут какая-то хитрая задумка, есть!
Не можно так становиться!
Выпад – брызнули искры от окантовки щита. Хорошие у атамана доспехи…
Ответный удар был силён и резок, но щит выдержал. А Ингвар поморщился – видать, в руку сильно отдало.
Удар, ещё один!
Спешит тать…
Странно…
Он вроде бы – не из торопыг?
«Ага, не вышло, стало быть, меня обманом спиною к своей ватаге развернуть, так теперь так попробуем?», – подумал воевода. – «Ну, попробуй…».
Снова удар – и сильный!
Спешит…
Явно же спешит!
А так и устать недолго…
Удар – и ответный выпад!
Косо заскакал по земле вражеский щит. Однако ж – и разбойничий меч опасно лязгнул по шелому.
Оскалившись, атаман перехватил меч в обе руки – замах!
Силён такой удар, не всякий опытный воин сумеет его отразить.
Но – не опустился меч, кувыркнулся вдруг разбойник, да эдак-то, кубарем и прокатился вперёд.
Пришлось развернуться да удар предательский отбить – в спину метил тать!
И снова его клинок только царапину на шеломе оставил. В голову метил, гад!
Однако же и цели он своей достиг – стоит теперь воевода спиною к вражьей ватаге.
– «Ум-м-м…», – словно водою окатило вдруг!
Холодна была та водичка – свело судорогой мышцы рук и ног.
«Что это?! Что за…». – и снова:
– «Ум-м-м…».
Подкосились сильные ноги, не держали они более своего хозяина.
«Разбойники? Колдовство нечистое?», – мелькнула мысль.
– «Ум-м-м…».
«А вот и атаман – подходит, примеряясь для удара…», – подумал воевода, борясь с бессилием. – «А что дружина?! Почто стоят и ничего не делают? Али не видят? Нет, скорее, не слышат…».
– Я-я-а-а-у! – мелькнула слева тёмная молния.
Барсэг!
Прижимаясь к земле, метнулся кот куда-то за спину боярину.
– Я-я-а-а-у!
Шипение, крики – и схлынула тёмная вода!
Да и в голове как-то сразу стало легче. Ничего не давило более на виски.
Но – поднял уже своё оружие Ингвар, оскалились в победной усмешке его зубы…
И…
Брызнули вдруг кровавыми осколками – вошла прямо в победно оскалившийся рот латная рукавица!
Поворот на месте, удар рукоятью меча по затылку…
– Вязать его!
Пали на землю топоры разбойников, не достало у них более воли к сопротивлению…
– Кот где? Кто его видел? – схватил воевода за плечо пробегавшего с охапкой копий в руках дружинника.
– Кот? А! Тамотка завроде был… Тама его видали! – кивнул он куда-то в сторону.
Барсэг действительно оказался в том месте, куда указал воин. Сильное, ныне неподвижное тело лежало на траве. На лапах и морде виднелись тёмные потёки…
Не иначе – кровь?
Кого ж он так грыз?
Боярин опустился на колени, наклоняясь к животному.
Поди ж ты – кот!
А ведь почуял! И бросился на ворога неведомого! Как это «вода»-то враз схлынула!
Знать, почуяла животина то, чего никто, окромя самого Игоря, и не заметил даже. Он уже успел расспросить старших дружинников – все восхищались его уловкой.
– Опасливо ты, воевода, поступил! Очумелым прикинулся, вот, тать-то и купился! И впрямь – он же только тебе чуть голову не снёс, хорошо, что шелом выдержал! Решил: всё, мол, сомлел боярин! А тут ты его так! Ажно зубы во все стороны брызнули!
«Но с кем же бился Барсэг?», – Игорь осмотрелся по сторонам.
Ещё не начало светать, но кое-что рассмотреть было можно, хотя и очень с большим трудом.
– Эй, факел принесите! – не оборачиваясь, крикнул он.
Топот ног, на траву пали отблески огня, и поблизости появился один из дружинников с горящей головнёй в руке. Лук в колчане, меч в ножнах – один из тех лучников, что стояли на перехвате убегающих.
– Свети тут! – указал воевода.
Ага, на траве видны тёмные полосы – порвал-таки кот супротивника! Не иначе, кровь это!
Кровавый след потянулся к кустам, спустился вниз к ручью…
Странно, по всему судя, кровь должна уже была хоть как-то остановиться…
Не совсем же там безмозглый, мог бы и тряпицу какую-то к ране приложить. Эдак-то и вовсе всё вытечет!
Кусты внезапно раздались в стороны, и оба воина остановились. Не сговариваясь, словно что-то толкнуло их в грудь.
– «Ум-м-м…», – снова, но гораздо слабее уже!
Совсем на границе света и тени виднелось тёмное бесформенное пятно. И именно оттуда, как показалось им обоим, и доносился слабый…
Что?
Звук?
Нет…
Не похоже…
Он словно возникал в голове. Сам собой – будто кто нашёптывал…
Нет, не так!
Не было шёпота!
Вообще ни один звук не нарушал лесной тишины. Странно, но даже лесные обитатели – обычно хоть как-то, но дающие о себе знать даже ночью – сейчас затихли. Словно бы чего-то испугались…
– Лук… – еле разжав губы, проговорил-прошептал Игорь. – Лук дай…
Дружинник повернулся к воеводе и свободной от головни рукою медленно потянул из колчана лук. Он двигался еле-еле, словно бы брёл по пояс в воде. А на руке будто бы висело тяжкое грузило – настолько медленно она двигалась.
Но – коснулся лука Игорь!
– Стрелу…
Хлёстко хлопнула тетива – и оборвался монотонный голос в голове!
Словно бы несколько иных голосов разом вскричали там что-то своё!
– Стрелу!
Ещё одну…
– Нет стрел больше, воевода…
Молчал голос…
Голос ли?
– Оставь головню. В землю воткни – вон там. И к Василько топай, пусть сюда кого-нито пришлёт. И быстро!
– Сделаю! – голос у парня срывался от волнения.
Молодой ещё совсем…
Видать, первый серьёзный бой у него случился.
Обнажив меч, боярин однако не спешил подходить ближе к поверженному…
Поверженной?..
Что это такое было?
Ему никогда не приходилось о таком раньше слышать. Разве что давешний старик о чём-то похожем говорил…
Как он его тогда обозвал? Совил?
Да кто ж его ведает-то?
Может, и совил…
А может – и кто другой.
Шорох!
Боярин обернулся, вскидывая оружие.
– То я, воевода, – пробасил Василько. – Что тут у тебя? Митяй бледный прибежал, зуб на зуб не попадает. Толком ничего и не сказал…
– Глянь! – кивнул боярин на тёмное пятно.
Дружинник шагнул вперёд, но, не доходя пары шагов, остановился. Протянул руку назад.
– А ну-ка, дайте мне копьё!
Кто-то из пришедших с ним торопливо сунул ему в руку оружие.
Василько примерился, отвёл руку назад…
– Хех!
Словно беззвучный вопль пронёсся над лесом!
Беззвучный – но в грудь Игоря будто толкнуло. И не только его, он увидел, как попятились некоторые воины. Устоял только Василько, наклонился вперёд, словно сопротивляясь порыву ветра.
– Сильна нечисть! – покачал он головой. – Ан супротив честного железа и ей не устоять!
А воевода обернулся к дружинникам.
– Жердей нарубите, да подсуньте снизу. Приподнимем, ремнями притянем – да так и потащим. Не сами – пущай ту поклажу тати несут. Это им всем урок будет!
Урок и впрямь – оказался весьма поучительным. Носильщиков пришлось истинно дубьём подгонять – никто добровольно не хотел тащить такую ношу.
Хм…
А как же они раньше-то с эдакой нечистью вместе уживались?
* * *В деревню груз заносить не стали – сбросили на лужайке, поставив рядом крепкую сторожу.
И только тогда Игорь поспешил найти Деда.
Впрочем, он и сам вскорости объявился, даже на поиски никого посылать не пришлось.
Вошёл в дом, не чинясь присел на лавку.
– Барсэг где? Почто не вижу его?
Воевода помрачнел…
Кот не погиб тогда в бою, как всем сначала показалось. Но был очень и очень плох – его тоже несли на носилках. Как своего собрата, от вражьей руки пострадавшего.
– Поранен он сильно… Не углядел никто, как он в драку-то бросился…
– Чудно! – покачал головою старик. – Не станет Барсэг с человеком биться, не слыхивал я за такое-то…
– Так он не с человеком и бился! – кивнул боярин. – Иной противник там ему сыскался, он него и пострадал.
– Неужто… – приподнялся Дед. – И как он…
– Подрал его сильно кот твой… – не стал явно упоминать о противнике Игорь. – Ноги, али ещё что – токмо не смог тот далеко уйти. Да и след явственный на траве оставался, сильно кровь текла.
Дед выдохнул…
Невысказанные слова замерли у него на губах…
– Достали мы его! – снова кивнул воевода. – Стрелами издали били, потом копьём… Близко подойти никто не решился. Да что и говорить: даже тати полонённые, и те его – уже мёртвого – нести спервоначалу отказывались. Такой страх на всех нашёл…
– Барсэг где?
– У соседней хаты положили его. Соломы я велел натащить… Кто ж его, кота-то, знает – чего ему потребно?
– Пойду к нему! – поднялся с места старик.
– Обожди! – накинул перевязь с мечом Игорь. – Вместе пойдём.
Кот был ещё жив, когда Дед опустился перед ним на колени. Он приподнял свою большую, покрытую корочками засохшей крови голову и даже издал какой-то сиплый звук, словно пытался что-то сказать своему товарищу…
Наставнику?
– Как же ты так-то… – еле-еле смог произнести старец. – Почто не уберёгся?
– Он мне жизнь спас… – опустился рядом боярин. – Да и не токмо мне – всем нам! Ударил меня… Ну… Этот… Руки затяжелели враз, ноги – тоже… Как пьяный был! А как кот бросился, да закричал – как волною смыло сразу всё!
– То так, – согласился собеседник. – Не может совил двоих супротивников сразу держать. Супротив одного – силён! А с двумя сразу – не мочно ему совладать.
Старик погладил кота – тот, словно исполнив последний долг, лежал неподвижно. Только изредка пробегавшая по телу дрожь показывала, что он ещё жив.
– Смотри за ним! – приказал воевода стоявшему рядом деревенскому парню. – Молока, что ли, принеси… Вдруг пить захочет…
– Покажи мне… Этого… – попросил Дед.
– Пойдём.
При появлении воеводы, дежурившие на лужайке дружинники торопливо поднялись на ноги.
– Порядок? – поинтересовался Игорь.
– Дык… – пожал плечами старший из сторожей. – Чё тут будет-то? Мертвяк – он мертвяк и есть! Чай, не сбежит!
Дед, ни мига не задержавшись у сторожей, подошёл прямо к тёмной куче тряпья, каковой сейчас выглядел труп недавнего ворога. Присел рядом на корточки. В его руке вдруг тускло блеснул металл – и откуда только он нож достал?
Игорь не стал подходить совсем близко – остановился шагах в пяти. И уже отсюда смотрел, как старик деловито оглядывает мёртвое тело.
«Оно» выглядело странно…
Тонкие…
Ноги? Лапы?
Отсюда и не разглядеть…
Почти лысый, покрытый каким-то пухом или перьями (опять же – издали не видать) череп, странные угловатые черты лица…
Или морды?
Боярин особо не любопытствовал – даже и мёртвое тело внушало какое-то необъяснимое отвращение. Не хотелось подходить ближе. А уж о том, чтобы его ещё и потрогать – не могло быть и речи!
Дед наконец поднялся. Дважды воткнул в землю нож, словно очищая его от чего-то, и убрал клинок в ножны. Они, как оказалось, у него за спиною, промеж лопаток имелись. Повернулся и подошёл к Игорю.
– Совил это… Старый. Барсэг ему жилы на ногах порвал – оттого и крови много вытекло. Вот он и ослаб… Не смог далеко уйти. Я раны посмотрел… Странно…
– Чего странного-то? Кот же! Чуток менее рыси – а та, например, может здорово человека когтями исполосовать! Так и не обыклый же кот – эвона какой он у тебя здоровенный-то!
– Раны не закрылись – а тако не должно быть! Человек ли, зверь – у всех рана когда-никогда, а затягивается! – старик покачал головою.
– Так это… Однако ж… И раны вельми обширные… – протянул Игорь и усмехнулся. – Сам ведь говорил: что кому дадено! Может ведь и так быть, что раны от барсэговых когтей для него… – указал он на мёртвое тело. – Куда страшнее, чем честное железо!
Дед призадумался.
– И тако может быть… – тут он кивнул в сторону совила. – Сжечь его надобно. Даже мёртвый – он опасен! Много кого к себе привлекает… И не всяк пришедший тебе другом будет!
– Распоряжусь, – согласился боярин. – Ин, верно глаголешь, мне и самому с ним рядом неуютно…
Костёр запылал уже к вечеру – дров натащили изрядную кучу…
Трещали, сворачиваясь в жарком огне ветки, взлетало к небу яркое пламя.
И нехороший дух пошёл от костра, народ аж назад попятился. Но совсем не ушли, воевода накрепко приказал – смотреть в оба! Чтобы ничего не уцелело бы!
Угли копьями поворошить, всё тщательно проверить…
Посмотрев на яркое пламя, старик повернулся и пошёл в деревню. Там, около безмолвного кота он и остался. Даже вечерять не пришёл…
Игорь не приставал к нему ни с какими расспросами – зачем?
Захочет – скажет сам. А не захочет…
Кто ж ему судия?
Выйдя поутру во двор к колодцу, боярин, было, нахмурился – на лавке сидел один из отроков, коего наладили смотреть за Барсэгом.
Почто он тут?
Но тот быстро приподнялся, ломая шапку перед старшим.
– Говори! – кивнул воевода.
– Так это… Помер-от кот… Ночью и окочурился… Дед сказал, мол, боярина не беспокой – ему передых нужон…
– А сам он где?
– Кота с собою забрал… И – в лес…
– Давно?
– Светать ещё не начало.
– Ладно, ступай… – Игорь, позабыв за чем вышел, тяжело опустился на скамью у ворот.
Ну, кот, понятное дело, не жилец был – это-то сразу видно было.
Сколько там, бают, у них жизней?
Да сколько ни будь – а всё больше, чем у человека-то…
Ан и это не помогло…
Боярин вздохнул: «Вот, поди ж, ты – тварь! А как за товарища переживаю! Словно за павшего рядом воина…».
По уму, так надо было бы зверя схоронить. Не как человека, понятно, но хоть не в яме за околицей – и это было бы правильно.
Но…
Старик унёс его с собой. И более не будет мелькать рядом серая молниеносная тень. Не встретишься уже взглядом с внимательными зелёными глазищами…
Но Дед вернулся. Совсем незаметно возникнув уже около дома, он словно соткался из марева жаркого воздуха.
– Здрав буди, боярин! – вежливо наклонил он голову, приветствуя Игоря.
– И тебе здравия! – почтительно поклонился воевода. – Сядь, еды отведай… Я сей же час кого-нито кликну…
– Позже… – выставил руку в отрицающем жесте гость. – С просьбой я к тебе.
– Говори, – кивнул тот. – Исполню!
– Пусть меня к Горелой пади проводят. Хочу на место сечи глянуть.
Зачем это вдруг понадобилось гостю – боярин выяснять не стал: у всех свои секреты. А в том, что таковых у гостя имелось в избытке – он был абсолютно уверен.
– Сей же час и распоряжусь. Коней дам – к вечеру уже на месте и будете. Всё лучше, чем пешедралом топать-то!
– На том благодарствую тебе, боярин! – наклонил голову гость.
– Ин, и я с вами поеду! – вдруг поднялся Игорь с места. – Дела тут все сделаны, раненым дня три-четыре – и в путь уже трогаться можно… Чего тут сиднем сидеть?
Он говорил сущую правду: только вчера утром отправился к князю небольшой отряд – Храбр перенял-таки подсылов, коих вражий атаман ожидал.
И были это люди далеко не самые последние!
Сам Гнат Митрич – один из богатейших торговых гостей – самолично к воровскому атаману в гости наладился!
Что уж могло такого человека на измену толкнуть – тайна сия велика есть. И разбираться в ней лучше самому князю – не по рангу воеводы тут поперёд старших забегать…
* * *Выехали рано утром – конно и оружно.
Мало ли…
Хоть и попереловили большинство татей – да и главарь разбойников ныне в порубе сидит – но кто-то вполне мог и уцелеть. Не один же отряд отдельно от прочих в лесу таился?
То-то же…
Так что воевода прихватил с собою десяток крепких дружинников – хуже точно не станет.
Дед на удивление ловко управлялся с конём – а по внешнему виду и не скажешь!
А на седло он приторочил большой берестяной короб, с которым обращался исключительно бережно.
Что уж там у него было…
Но следил старик за ним крайне внимательно!
Ближе к полудню встали на короткий привал – лошадям надобно было чуток передохнуть, да и напоить их следовало.
А тут – как раз и ручей сыскался! Что бы не встать?
Заодно перекусили и люди – наскоро, но вполне сытно.
Не задержавшись более необходимого, продолжили путь.
– Вот, – опёршись на луку седла, указал перстом Игорь. – Тут вся сеча и была…
Спустившись на землю, старик отвязал короб и осторожно вскинул его на плечо. Осмотрелся и, тщательно выбирая дорогу, пошёл к давно потухшим кострам и размётанным шалашам.
Оглядев поле недавней битвы, воевода кивнул – тут уже кто-то успел побывать!
Видно было, что неведомые гости порылись в развалинах шалашей. Да и всякая хурда, брошенная дружинниками за незначительностью, тоже малость поуменьшилась в числе. Возвращавшиеся в деревню воины попросту побрезговали тряпьём да скудными пожитками разбойников – они не стоили того, чтобы их брать с собой.
Так то – дружинники!
А таившимся в лесу остаткам разгромленных татей – всяка тряпка ныне ко двору!
Грабить им ноне не сподручно – боязно, а где ж чего теперь брать?
Чай, скоро уж и осень…
Холодно станет по ночам-то!
Дед тем временем дошёл до того места, где была самая сеча.
Вытоптанная трава уже выпрямилась, но на земле ещё были видны следы ног, то там, то здесь виднелись разбитые щиты, поломанное и негодное даже к починке оружие – всякие там примитивные палицы да ослопы[5], вырезанные из дерева и обожжённые для прочности на огне.
Старик остановился, поставил на землю короб, приоткрыл крышку, осторожно наклонил его набок, и…
И на свету показалась любопытная мордашка серого котёнка.
Оглядевшись и принюхавшись, зверёк выбрался наружу и замер, чуть покачиваясь на дрожащих лапках.
За ним выбрался ещё один…
И ещё…
Серые, чёрные и полосатые шерстяные комочки хаотично разбрелись по сторонам.
– Не сбегут? – поинтересовался боярин. – Чай, лес вокруг! Понятно, что зверь лесной сюда прямо на нас не выйдет… Так они и сами куда-нито залезть могут…
– Какой залезет – знать, тому так и быть! – серьёзно ответствовал Дед. – Возьми какого-нибудь, да присмотрись…
Сидевший на ладони котёнок дрожал всем маленьким тельцем и испуганно посматривал по сторонам.
– Совсем кроха же! – покачал головой Игорь, опуская зверька на землю. – Несмышлёныш…
– Запомнил его?
– Ин, полоса чёрная на спине – примета характерная.
– Вот и славно… – кивнул старик. – Вечером вдругорядь приглядись к нему… – судя по всему, возвращаться сегодня же назад он не собирался.
Пожав плечами, воевода распорядился ставить лагерь. Да заодно и место осмотреть – авось что-то интересное да найдётся…
Поиски особым успехом не увенчались – сыскали пару топоров, меч, да кольчугу неплохую.
Видать, прежний хозяин второпях накинуть её не успел…
Да так после и не сподобился…
Что ж, неплохой прибыток – таковая кольчуга дорогого стоит!
Вечерело, вокруг сгущались тени.
Старик продолжал сидеть около своего короба.
Разожгли костёр, да выставили сторожу – здесь, как ни в каком ином месте, стоило поберечься.
Прикрывшись плащом, Игорь положил голову на седло и уснул…
Проснувшись поутру, он, было, пошевелился, чтобы встать – и замер.
Прямо на его руке свернулся маленький серый котик – тот самый, с чёрной полосою на спинке.
Кроха доверчиво прижался к человеку, согреваясь его теплом.
– Эк… – боярин осторожно взял его в руки, намереваясь укутать зверька плащом – пусть уж спит и далее.
Но тот внезапно приоткрыл сонные глазки…
И на Игоря взглянул совсем другой зверь!
Почти такой же взгляд он видел тогда перед битвой у Барсэга!
– Заметил? – Дед сидел неподалёку.
– Он… Он глядит совсем… Как взрослый…
– Значит, всё прошло, как и должно было пройти.
– А что должно было произойти? И почему – здесь?
– Не каждый из них может стать Барсэгом. И не все они сегодня вернулись ко мне – двое так и не пришли. Знать, судьба такая у них…
Воевода сел, положив на колени котёнка, который тотчас же свернулся клубочком и затих.
– Только на месте недавнего боя, там, где пролилась кровь защитников нашей земли… – заговорил старик. – Зверь может увидеть и почуять что-то неведомое нам. И тогда у него два пути: уйти в лес – и сгинуть для нас навсегда; или стать в один ряд с нами вместе – супротив того, что может прийти извне, – медленно проговорил Дед.
– А что может прийти?
– Одно – ты видел сам. Тебе мало этого?
– Да уж… – зябко передёрнул плечами Игорь. – Его одного – по самые уши достаточно!
– Вот! – поднял палец собеседник. – Но ты – ты уже не будешь столь беззащитен перед его чарами. Барсэг выбрал себе спутника. И постоянно теперь будет рядом – стоять за твоим плечом.
– Эта кроха?
– Ты видел его глаза… Что ещё нужно пояснять?
Воевода осторожно погладил котика – тот благодарно заурчал.
– Он скоро вырастет – они растут очень быстро. Сам увидишь… И однажды – уйдёт. Чтобы привести такого же малыша. Который – в свою очередь – выберет себе друга. Того, кого он будет защищать и опекать всю жизнь…
Глава 2
Много лет спустя. Русско-турецкая война
Штаб шестого пехотного полка
– Здравия желаю, Ваше Благородие!
Подпоручик Сиверцев обернулся.
Невысокий плечистый урядник, несмотря на кажущуюся грузность, подошёл, однако почти бесшумно.
Потёртая черкеска, запылённые сапоги – приехал издалека. Винтовка за плечом, пара пистолетов, кинжал на поясе – и неожиданно богато украшенная сабля.
«Не иначе, как трофей… – мелькнула в голове мысль. – Прочее-то оружие вполне себе обычное, никаких украшений».
– Здравствуй, братец.
– Подпоручик Сиверцев Антон Иванович, Ваше Благородие?
– Он самый.
– Их Высокоблагородие, полковник Шанц распорядился встретить вас и проводить по надобности. Ну и… Вещи ваши забрать…
Антон кивнул на лавку неподалёку от себя. Там стоял одинокий чемодан.
– Всё, что есть.
Казак обернулся.
– Прошка!
– Сей момент, Пётр Степанович! – вывернулся откуда-то сбоку ещё один казак – помоложе.
Из-под сбитой набок папахи залихватски выглядывал чуб чёрных, вьющихся волос. А вот у него оружие было уже вполне рядовое, никаких особенных украшений.
– Возьми чемодан господина подпоручика, да к седлу приторочи! Пулей!
– Будь сделано, Пётр Степанович! – и чемодан вместе с парнем исчезли практически мгновенно – Антон только головою покачал.
– Иных сборов, Ваше Благородие, не потребуется? – поинтересовался урядник.
– Нет, всё при мне. Можем ехать хоть сейчас.
– Ин, тогда и волокитить не станем, – согласился казак. – Лошадь ваша где, Ваше Благородие?
* * *– Сей казак, что сопровождать тебя будет, мастер в своём деле преизрядный! – вспомнились подпоручику слова генерала. – Равных ему и не ведаю! Супротивнику нашему он довольно-таки соли на хвост насыпал. Да и в иных местах! Обещана за голову его награда немалая, да вот только никто получить её так и не сподобился – не дожил… Никому другому доверить твою жизнь не могу! Слушай слова его беспрекословно – как бы я сам это тебе приказывал! И не смущает пусть тебя чин его невысокий – промеж казаков он немалым уважением пользуется – заслужил!
– А что же он урядник по сию пору?
– Буен… – покачал головою генерал. – Да к хмельному излишне пристрастен – негоже это офицеру! В общении дерзок… Но прям! Ничего не таит, однако ж дело своё знает как никто иной – оттого и терпят его выходки.
Антон был сыном генерал-лейтенанта Сиверцева, который приходился генерал-майору Богданову старым другом и боевым соратником. Выйдя в отставку, его отец дружбы сей не прекратил, и тот был частым гостем в их петербургской квартире. Там Антон с ним и познакомился.
