Последний

– Всякому разнообразию есть свой предел. Не нам определять границы.

– Причем здесь границы? Да это же так просто. А что такого случится, если я просто возьму краску и перекрашу зерно в оранжевый цвет?

– Тэна не принимает перекрашенные зерна.

– Конечно. В краске содержатся яды, потому зерно погибает. Так же и человек, если будет ходить долго измазанный в краске, кожа у него покроется волдырями. Любое неестественное вызывает у природы отторжение. А зеленоватые зерна – это нормально. Каждый фермер знает это и сажает их без опаски. Каждый видит на практике, что такое изменчивость. Или вы скажите, что Тэна так глупа, что копирует свои создания?

– Не богохульствуйте! – раздался резкий звук – судя по всему, священник вскочил и стул, на котором он сидел, отлетел в сторону. – Мало того, что вы продолжаете заниматься магией, еще и подвергаете сомнению мудрость самой Природы! Вспомните, как бурлила общественность, каким праведным гневом разразилась она, когда вы посмели утверждать, что на самом деле миром правят случайности. Не зря вас выгнали из Академии, – Крарта засмеялся, – Если помните, дело чуть не дошло до суда. И только милость Церкви Триединства и великой Тэны – да прибудет с нами Её благодать! – позволили вам избежать наказания. И вот, что мы видим, вы снова взялись за старое.

– Тут нет никакой магии! Всё же очень просто. Есть правила, а есть исключения. Каждое шестнадцатое зерно зеленоватое. Я просто их отсеяла.

– Хорошо, что не отрицаете своей причастности. Похвально. Покаяние первый шаг на пути к прощению.

– Чего вы от меня хотите? – прервала спор Александра. – Вы меня и так уже сослали в эту глушь.

– Вы будоражите народ.

– Эти крестьяне испугались бы даже парового котла.

– Существо, которое вы создали, пугает местных жителей. Мать Тэна всё видит. И мы призваны оберегать покой Её детей. Мы не можем оставаться в стороне, пока вы надругаетесь над Её творениями.

Мир приподнялся и заглянул на кухню. Священник стоял около стола и поучал, подняв палец. Александра, бледная как мел, стояла в стороне. Что значит «которое вы создали»? Неужели бабушка вырастила его, как обыкновенный цветок? Неужели у него никогда не было родителей? Просто не укладывалось в голове. Юноша отказывался верить. Да и с чего ему верить словам какого-то глупого церковника?

– Я надеюсь, – Крарта положил на стол что-то крошечное, – это семя не ядовито.

– Что вы говорите? Конечно же, нет. Зачем мне это?

– Не знаю, не знаю, – сказал Крарта, поднимаясь. – Это уже ваш выбор. В прошлый раз вы не сделали выводов, Александра. В этот раз вы заходите слишком далеко.

– Но вы же сами видите, я не занимаюсь ничем опасным. Спросите людей на рынке – они с удовольствием покупают у меня еду, и никто ни разу не отравился. Спросите и вы узнаете, – догоняя уходящего гостя, говорила Александра. – Нет здесь никакой магии. Нет, и никогда не было!

– Я лишь скромный служитель, – Крарта уже направлялся к выходу, слова не убеждали его. – Прошу простить меня. Да прибудет с нами благодать Тэны. Пусть гнев Её будет всемилостив. Покайтесь, Александра. Покайтесь, пока не поздно!

Дверь хлопнула. Мир прижался к стене и медленно, старясь не производить лишнего шума, поспешил скрыться за домом. Крарта угрожал им, и еще сказал, что Мир был создан, выращен. Какой абсурд! Но вдруг он прав?

Вскоре со стороны дороги послышался стук копыт – Крарта быстро нашел свою лошадь и уезжал. Мир еще стоял некоторое время, не в силах двинуться с места, а затем вернулся в дом.

Александра сидела за столом и разглядывала зернышко, словно видела его впервые. Она обернулась на звук и с удивлением спросила:

– Ты выходил? Я не слышала.

– Я отвязал лошадь этому дураку.

Александра невесело рассмеялась. Мир увидел, насколько она стара, словно кто-то разом добавил ей десяток лет. Сейчас перед ним сидела изнеможенная пожилая женщина, умудренная опытом и долгими годами жизни, некогда бывшая великим ученым, а теперь, выброшенная на обочину жизни, ставшая крестьянкой без всякой возможности вернуться обратно. Жизнь ломала её, связывала по рукам и ногам, но не смогла сломить волю и жажду знаний.

– Забавно, – без явных эмоций сказала она. – Он на секунду потерял самообладание. Глупец, до сих пор думает, что наш мир плоский, как его ум. Он даже не представляет, что говорит.

– Я все слышал.

– Слышал?! – рука дрогнула, и зернышко выпало из рук.

– Что теперь с нами будет?

– Не знаю… Возможно, нам придется переехать.

– Он сказал, что ты создала меня, – едва выдавил из себя Мир. Его трясло от напряжения. Он даже не поверил, что смог спросить, но что-то внутри говорило ему, что такие вопросы нельзя откладывать. – Это правда?

– В каком-то смысле, да. Я же твоя бабушка.

– У меня не было родителей? – его голос дрогнул.

– Что?! – она удивилась и на секунду потеряла дар речи. – Да что ты такое говоришь? Конечно же, были. Этот глупец и догматик ничего не знает о жизни. И ты туда же. Не ожидала от тебя. Честное слово, не ожидала…

Миру стало нестерпимо стыдно. Что за глупый вопрос? Расстроил и без того взволнованную бабушку.

– Извини, я не подумал. Глупо как-то.

– Да уж, это точно. Подумал бы, так не говорил бы такой глупости…

Александра выглядела печальной. А чему радоваться? Спокойной жизни приходил конец. Скорее всего, придется уезжать как можно дальше. Церковная бюрократия, конечно, неспешна, но что касается вопроса еретиков, скора на расправу. Никто и глазом моргнуть не успеет, как двое отшельников станут опасными преступниками.

– Сборы начнем завтра. Я надеюсь, Вицлав сдержит свое обещание и отдаст нам твой паспорт. Деньги ему должны помочь вспомнить об обязанностях. Мы уедем с тобой, и в деревне будет спокойней. Ему сплошная выгода.

Александра поднялась. Мир видел, что она хотела сказать еще что-то, но не решалась. Кажется, она решает вопрос, не связанный с церковным конфликтом.

– Мир, – твердо сказала она, очевидно придя к выводу. – Ты уже взрослый. Я не могу не замечать, какие вопросы ты задаешь. Я бы хотела с тобой поговорить. Знаешь, в чем-то Крарта прав.

– Прав? – удивился юноша.

– Да, он, конечно, тупоголовый, но все-таки кое-что обо мне знает. Мы уже встречались раньше.

– Да, я заметил, – признался Мир. – Это он изгнал вас?

– Не то чтобы именно он, но Крарта курировал наше отделение в Академии. Я была биологом, пыталась понять связь между поколениями растений, животных, математическую связь. Мои опыты подтвердили ее. После того, как я опубликовала свои работы, меня изгнали из Академии, а затем мною занялась церковь, – Александра ненадолго замолчала, погрузившись в воспоминания. – Но поговорить я хотела не о моем прошлом.

– А о чем?

– Как думаешь, – она лукаво улыбнулась, – я похожа на колдунью?

– Нет, – растеряно ответил Мир. – Что здесь такого магического? Я же сам отбирал зерна и все видел. Обычная математика.

– Нет-нет, я не об этом, но Крарта прав. Я же немножечко колдунья.

– Колдунья?.. – эхом прошептал он, не веря своим ушам.

Как завороженный Мир сел за стол. Внутри все трепетало от нетерпения, но юноша боялся заговорить. Пожалуй, ничего более необычного он даже и вообразить бы не мог. Бабушка колдунья? Его бабушка? Но ведь все колдовство – не более чем глупая выдумка! Услышать такое от Александры – от кого угодно, но только не от нее…

– Да, – Александра хлопнула ладонью по столу, – и день подходящий. Я тебе никогда не рассказывала, но немножечко колдовать умею. Смотри.

Бабушка подняла ладонь. На столе лежал серебристый шарик размером с горошину. Он выглядел очень мягким, добрым, теплым, если не сказать большего: шарик казался живым.

Глава 2

Фиш являлся первым свободным трейдером Новы. Теперь уже мало кто помнил его настоящее имя. Все звали его – Фиш. Это прозвище он заслужил за ловкость и быстроту, с которой расставлялись его сети. Как у любого свободного трейдера, у него в запасе всегда находились пара-тройка трюков, способных удачно провернуть сделку.

Забавно, но жители Золотого Города с легкостью принимали даже самые невыгодные условия, а затем прибегали и просили отменить ее, на каком-то основании полагая, что он, Фиш, с ними согласится. Настолько нелепой выглядела ситуация. Думать надо, думать! Неимоверная глупость и наивность горожан поражала. Кто-то сказал «обман»? Но помилуйте, что вообще такое обман? Никто не обещал, что более дешевая газовая горелка будет работать те же пять лет, как ранее произведенные в городе. Обман – не более чем слово, за которым стоит недальновидность, а причем здесь трейдер? Да, все-таки жители города были очень глупы и ничего, кроме презрения, не заслуживали.

После года активного переселения, поток колонистов иссякал, промышленность набирала обороты, а все эти хитросплетения игры в идеологию не увлекали его с самого начала. За тридцать лет участия в проекте «Нова», он понял главное: каждый сам по себе, а кто думает иначе – просто глупец. И в один прекрасный день, ему пришла мысль: заниматься распределением прибывающих из Города грузов не его призвание. За работу он не получал заслуженного уважения, а ведь еще в студенчестве его рассказы расходились среди друзей и сокурсников гораздо быстрее тяжелых и скучных томов энциклопедий. Идеи сформировали небольшой клуб, который вошел в состав мало кому известной тогда организации. Впрочем, это было давно. Тогда Фиша звали как-то иначе, да и был он совершенно иным человеком. От былой наивности не осталось и следа. Теперь он точно знал, куда движется мир. Главное сейчас, удержаться на гребне новой волны.

Именно в тот год Фиш начал новую жизнь. А все началось с простого вопроса, который он задал самому себе: что нужно человеку, не ему, а простому работяге? Да немного: своя земля, инструменты, уже заготовленные зерна, опыленные цветы, автоматизированные чайники, плиты и прочая мелочь, незаменимая в быту. Что нужно нарождающейся промышленности? Металл и станки. Внезапная идея ударила словно гром. Зачем он сидит здесь, в душном помещении и занимается распределением «общего добра», когда можно с таким же успехом сделать его своим? Именно в этот момент он стал первым трейдером.

Совет Золотого Города с недоумением и непониманием относился к деятельности трейдеров и пытался представить, что же толкает этих людей. Ведь почти все, что нужно Город поставляет переселенцам в достаточном для жизни объеме. Горожане так привыкли жить в одном большом сообществе, что абсолютно не видели тех возможностей, которые открывала им Нова. Зачем всю жизнь работать на некое абстрактное общество, когда можно легко перепродать уже созданное и жить припеваючи? Кто привезет фермеру машину для сортировки зерен и паровую мельницу? Никто. Именно об этом Фиш сейчас напоминал Главе Снабжения Города и старшему Научному Советнику Председателя Меркилу Лога:

– Но как же так, – распалялся Фиш, – два года я снабжаю Город прекрасными инструментами, которые перемалывают зерно в муку, прессуют металл. Переплавляют сталь тоже мои машины. Как же вы планируете обойтись без запчастей, когда те начнут выходить из строя?

Меркил не смутился. Советник даже сделал вид, что не слышал последних слов, но этот факт нисколько не зацепил бывалого трейдера. Фиш уже начинал догадываться, к чему вскоре подойдет разговор, потому умерил свой пыл. Советник провел рукой по столу, поднялся из-за него и подошел к окну.

– Скажите мне, вы знаете, сколько существует наш Город? – всматриваясь в окрестности, спросил Лога.

– Около пятисот лет.

– Пятьсот тридцать два года, если быть точным. Летописи точно хранят дату его основания, как и причину, по которой люди до недавнего времени жили здесь. Одиннадцать лет назад начался исход новистов, как вас называют, в разговорах граждане. Вам хорошо известна причина?

– Да. Это знает каждый.

– А как насчет основания Города?

– Ну, мало ли причин… Это случилось так давно…

– Наши пращуры, которых мы называем Древними, подчинили себе все окрестные племена, но не смогли удержать ее под контролем из-за множества распрей, которые повторялись регулярно в том обществе. Тогда они создали психосферу, чтобы закрепить единую связь общества, стать единым целым. Насколько нам стало известно, вы стояли у истоков Новы, которая разъединила нас на два общества. Год назад я принимал участие во встрече посла из ваших земель. Мы знаем, что у вас нет контактов с психосферой, в которой живет каждый житель Золотого Города. Все это помогает… вашей работе. Видите ли, – вздохнул Меркил Лога и повернулся, – проблема не в самой колонии и даже не в вас. Проблема в тенденции, которая назревает в Городе. И боюсь, вы только ускоряете ее развитие.

– О чем вы, Советник?

– У нас достаточно своих производственных мощностей, чтобы покрыть все потребности.

– Но вы же не можете создавать именно те образцы, которые поставляю я. У вас нет ни схем, ни нужного сплава, а людям нужна именно наша продукция. Любая другая уже не подойдет. Вы меня понимаете?

– Разумеется. И в этом состоял ваш план, верно?

– Простите, господин Советник, но какой план?

– Ваша изворотливость меня просто поражает. Вы сказали «господин»? На каком основании вы выделяете меня из остальных горожан?

– О, я понимаю, к чему вы клоните.

– Да, скажу честно, мне ваша идеология не нравится.

– Вам или Единому Обществу?

– Мне, как Единому Обществу. Мне, как жителю Города. Экономические потери не так страшны. Мы разрешили вам уйти, чтобы сохранить стабильность, помните?

– Простите, Советник, но пятьсот лет стабильности ничего хорошего не принесли, – слова Меркила начинали раздражать Фиша. Он вел себя как раб, простой винтик в гигантском механизме. Да разве это жизнь? – Это нестабильность. Люди лишены инициативы, лишены возможности делать, что им хочется, иметь то, что им хочется. И сейчас вы лишаете их даже такой маленькой радости, как собственные вещи. Пять сотен лет мы идем по одному кругу. Конечно, может быть, идущему и кажется, что он в движении, но мне, как стороннему наблюдателю, все видится иначе.

– Если бы вы были в психосфере, вы бы не ощутили грусти или разочарования наших людей в существующем порядке. Скажу даже больше, мы довольны таким положением дел.

– Я лишь раздвигаю горизонты… Каждый может быть больше, чем доволен, он может быть счастлив.

– Счастье через владение другими?.. Опасные горизонты, от которых мы отказались давно и не просто так. Древние превратили мир в бесплодную землю. Вы желаете повторить их опыт?

Фиш фыркнул. Он уже давно заглянул за горизонты и не увидел ничего опасного. Что произошло пятьсот лет назад, его абсолютно не волновало. В конце концов, какое ему дело до таких далеких времен и каких-то там Древних? Трейдер жил здесь и сейчас. Лога просто боится потерять свою паству, заключенную в кованые цепи психосферы. В какой-то момент трейдер даже ощутил себя освободителем темных людских масс. И хотя, конечно, его дело сводилось к простому обмену товарами, за каждым таким актом стояло нечто большее. Люди не просто покупали вещь, они приобретали ценность и стиль жизни. Именно стиль так необходимый ему, первому трейдеру Новы… И теперь, по воле какого-то бесполезного Совета, его готовый к отправке товар будет ржаветь на складах. Все то, во что он вкладывал свои силы и ресурсы, внезапно должно рухнуть?

Трейдер еще несколько минут пытался достучаться до Советника, но тщетно. Тот твердо стоял на своей дубово-примитивной позиции и был непробиваем. Вскоре Фиш понял, что все его попытки обречены на провал.

– Вы не понимаете, – сказал Меркил Лога, когда трейдер уже начинал отмахиваться от его слов, – все уже решено. Совет вынес постановление сегодня утром. Более того, Совет прекращает поставки всех грузов в Нову.

Эта новость ошарашила трейдера, и он совершенно искренне спросил:

– Почему?

– Причина поставок до этого момента заключалась в том, чтобы дать вам возможность жить по-своему, устроиться на новом месте. Мы заботились о вас, как о своих птенцах, перелетевших в новое гнездо. Совет считает, что оно уже обустроено. Тем более, это подтверждает факт вашего присутствия здесь. Не будь у вас излишков товаров, не появились бы трейдеры.

«Да уж, здесь в логике не откажешь», – с раздражением подумал Фиш. Нова тщательно скрывала новые фабрики, а представители Города боялись показаться в новых селениях. Их пугали люди вне психосферы. Такое положение дел играло на руку и трейдерам, и властям Новы, помогая выбить дополнительные ресурсы.

– Тогда вы должны понимать, что только трейдеры смогут наладить связь между нашими народами.

– Народами…– с грустью сказал Советник. – Нет, первый трейдер, не выйдет. Ступайте. Боюсь, наш разговор окончен.

Фиш вышел из Наоса Совета, когда на Город уже опускался вечер. Для него ситуация была, как говорится, яснее некуда. Совет планирует разорвать сообщение между Новым и Золотым Городом. Уничтожить ту связь, которая до сих пор держала два народа хотя и на расстоянии, но все же обозримом.

«Страх», – подумал Фиш. – «Он лишает их ума».

Но первый трейдер не достиг бы таких высот, если бы бросал дело на полпути – все начинания стоит доводить до конца. Так что его не пугали запреты Советника.

«Да пусть хоть сама Вселенная против. Мне-то что с того?» – подумал Фиш и по-кошачьи хищно улыбнулся. Совет Золотого Города объявляет ему войну? Что ж, первый трейдер Новы готов к битве. Его честь, успехи, слава и имущество – теперь это все стояло на кону!

Фиш задумался, какой властью обладает Совет. Да лишь фиктивной. Все самое важное происходит там, в народе. Мелочи жизни – вот что имеет настоящую власть, а он делает эти мелочи жизни доступными и желанными. Совет уже не сможет переписать правила игры, как бы того не хотелось Советникам. Фиш первым разгадал маленькие человеческие слабости – он станет первым, кто воспользуется ими в новой войне.

***

Мир любил эти тихие минуты, когда вечером с книжкой в руках погружался в дивную новую вселенную, полную невероятных приключений и ярких идей. За окном шумели деревья, ночные птицы, изредка подлетавшие к дому, напоминали о себе щебетом, дрожало от сквозняков пламя керосиновой лампы – все не имело никакого отношения к реальности. Настоящая реальность лежала там, среди тонких лент-строчек.

Второй том «Истории Золотого Города» оставался лежать на тумбочке. Первый закончился на слове «война». Пару дней назад Мир заглянул в середину второго тома и обнаружил вселенную, погруженную в пучину конфликта, вышел из-под контроля обеих сторон. Проблемы нарастали как снежный ком. Не оставалось никаких сомнений, что вскоре искра, брошенная Новой, разгорится в пламя самой настоящей гражданской войны в Золотом Городе.

Эти выдуманные вселенные обладали притягательной силой неизвестной природы, но сейчас мысли Мира постоянно возвращались к тому откровению, которое поведала Александра после ухода священника. Именно оно не давало заснуть юноше в эту ночь.

– Это… фокус? – неуверенно спросил тогда он, когда бабушка подняла ладонь, а на столе лежала загадочная бусинка серебряного цвета.

– Никаких фокусов. Все настоящее.

Александра накрыла шарик ладонью, затем подняла ее – шарик исчез. Она снова положила руку и подняла. Странный предмет появился снова.

– Что это? – спросил Мир и потянулся, желая дотронуться до него, но Александра остановила его жестом мягким, но не терпящим возражения.

– Тихо, прислушайся.

Мир убрал руку и напряг слух. Тихий тонкий звон, где-то на грани слышимого, исходил из этого предмета.

– Слышишь?

– Да…

Александра, не скрывая своей радости, сказала:

– Отлично. Он признал тебя. С сегодняшнего дня, он твой.

– Мой? Но что это? Откуда он?..

В голове кружилось еще множество вопросов.

– Это живое существо, которое умеет радоваться и грустить совсем как мы, но только выглядит иначе. Сейчас я не могу ничего объяснить. Все очень сложно и запутанно. Человек, который мне его передал, сказал, что его невозможно отнять, можно только подарить. Она называла его Светлячком.

– А он может передвигаться? – разглядывая Светлячка, спросил Мир. Со всех сторон тот был одинаков: ни лапок, ни хоботка, ни глазок – ничего. Обычный серебристый шарик.

– Нет, не может. Во всяком случае, не в таком состоянии.

– Это как?

– Пока он на столе, – неопределенно ответила бабушка.

– А он не против лежать на дереве? Я просто подумал, может, ему неприятно.

– Сейчас он мало что ощущает. Разве что наше присутствие на уровне инстинктов. Вообще его место жительства – человеческое тело.

Мир невольно отодвинулся от серебристого шарика, словно тот мог прыгнуть.

– Не бойся, – улыбнулась бабушка. – Это не паразит, а скорее, симбионт. Светлячок не может долгое время жить без человека. Смотри, сейчас он серебристый, значит, сытый и довольный. Если его долго держать вне тела, он темнеет. Так прожить он может до двух месяцев, а затем становится черным и впадает в спячку. Смотри.

Александра медленно поднесла ладонь к Светлячку так, чтобы Мир видел происходящее. Как только кожа коснулась серебристой поверхности, крохотные, едва заметные волны пробежали по ней. Та часть, которая коснулась кожи, на миг побагровела и стала растекаться по ладони. Через мгновение шарик уже представлял собой свисающую каплю, а затем и вовсе пропал.

– Вот такое маленькое колдовство, – довольная произведенным эффектом, сказала Александра.

– Ну, надо же…

Мир пригляделся. Даже наблюдая процесс слияния, он не замечал никаких признаков присутствия Светлячка в руке. Кожа в этом месте не выступала, даже не изменила цвет. Казалось, все осталось по-прежнему.

Александра поднесла ладонь к столу, и процесс повторился в обратном направлении. Светлячок снова лежал на поверхности и переливался серебром.

– Он здоровается с тобой.

– Со мной?

– Да, теперь ты его Хозяин. Это мой главный подарок на твое совершеннолетие.

– Спасибо, – неуверенно ответил Мир. Подарок его интриговал и пугал одновременно. Ему не приходилось еще встречаться с подобными существами. – А что он умеет?

– С этим ты разберешься потом. Но знай, что он для тебя не опасен, но другим прикасаться к нему не следует. Светлячок не примет никого, кроме тебя или меня. И все же я прошу пока не трогать его, немного подождать. Второе, что ты должен усвоить: никогда и ни при каких обстоятельствах не говорить о нем с посторонними. Если кто-нибудь спросит про него, пусть хотя бы намекнет, что знает о его существовании, знай, этот человек – враг тебе.

– Почему?

Мир с каждым словом понимал все меньше и меньше. Только что ему казалось, что ему дарят нечто полезное, а теперь даже не представлял, что думать. Неуловимая тайна, даже ключ к которой неизвестен, окружала странный подарок.

– Вероятно, его попробуют отобрать или заставить использовать Светлячка в своих целях. Мальчик мой, он не просто симбионт – он символ и источник большой власти.

– Какой власти?

– Ты сам узнаешь, но потом. Время еще не пришло. Пока я хочу, чтобы ты хранил его. Светлячок важнее любой вещи на свете. Никому не показывай и не рассказывай о нем. Помни, что я тебе сказала.

– Да, я запомнил. Во-первых, никому и ни при каких обстоятельствах не показывать его, а во-вторых, кто спросит – тот враг.

Александра удовлетворенно кивнула. Миру захотелось коснуться серебристого шарика немедленно, несмотря на всю странность этого существа. Он чувствовал, что в нем заключена какая-то тайна. Видимо, почувствовав настроение, Александра повторила:

– Не сейчас.

– Но когда? Почему не сейчас?

– Сейчас расскажу, будь терпеливым. Светлячок достался мне при очень неприятных обстоятельствах.

Мир почувствовал, что Александра подходит к главному.

– Тринадцать лет назад мне отдала его одна женщина. Ты часто спрашивал о родителях… Так вот, эта женщина… Она была твоей матерью и взяла слово, что, когда ты вырастешь, станешь юношей, я отдам тебе Светлячка с этими двумя напутствиями.

– Мама?!

Мир не мог поверить своим ушам: все это время Александра прекрасно знала его родителей и не говорила!

– Она просила тебе ничего не говорить до твоего совершеннолетия и взяла с меня слово.

– Мама жива?

Александра не отвечала, но по глазам Мир видел, что ответ будет отрицательным. Он надеялся, что ошибся и услышит: «Конечно, жива, просто так сложились обстоятельства, что вы не могли встретиться, но теперь это возможно».