Видящая

– Оставьте нас, доктор! – повелительно произнесла Мел не своим голосом.

– Но миссис Фланаган, мистер Эдвард…

– Я знаю о его распоряжениях. Но в данный момент главная здесь я! – она мило улыбнулась. – Я просто хочу побыть с ней немного.

Доктор посмотрел на ее сестру, но та по-прежнему смотрела в окно, игнорируя свою гостью.

– Я тебе кое-что принесла, – она была самой добротой…Мел посмотрела на свои руки, в них было зажато молоко и хлопья в небольшом пакете.

– У вас есть пара минут, не больше, – строго сказал врач и мелкими шажками направился к выходу. Мел посмотрела вслед врачу, тот оглянулся на нее, строго посмотрел на принесенные ею продукты, потом ей в глаза и добавил, прежде чем выйти: – Мисс Катарина, не советовал бы вам злоупотреблять хлопьями.

В комнате был свежий холодный воздух, будто минуту назад здесь были открыты окна, за которыми сейчас господствовал сильный ветер, завывая время от времени. День клонился к вечеру, и небо было окрашено в ярко-красный цвет, предвещая скорую грозу.

– Я слышала, тебе стало лучше? – Мел направилась к кровати, прерывая поселившуюся здесь тишину стуком высоких тонких каблучков. – Я рада этому. Скоро твой отец вернется, он, как и я, будет счастлив этому.

Катарина никак не реагировала, будто и не слышала мачеху, только ее маленькие тонкие ручки схватились за одеяло, натягивая его выше. Волосы были влажными и обрамляли красивое лицо с большими карими глазами.

– Если не желаешь, можешь со мной не разговаривать. Просто вот, – она протянула ей стакан молока, которым наполнила стакан с прикроватной тумбочки. – Ты так сильно отощала, тебе просто необходимо поправляться. Выпей.

– Спасибо, я не хочу.

– Прояви наконец-таки ко мне уважение, ведь мы так давно не виделись, в последнее время меня не допускали к тебе. – Анна улыбнулась, и Мел поняла, что если бы она ее плохо знала, подумала бы, что эта женщина просто мать Тереза, а маленькая высокомерная девчонка просто набивает себе цену.

– Спасибо, но у меня нет аппетита, – повторила Катарина более твердо и посмотрела на нее. Мел окутала внутренняя дрожь. Глаза сестры были настолько пусты и равнодушны и выдавали в ней глубокое смирение. Но, тем не менее, Мел была рада, что сестра стояла на своем и не соглашалась.

– Выпей чертово молоко! – не выдержав, прошипела Анна, все ближе поднося стакан девушке.

Катарина резко выставила руку вперед, и белая жидкость пролилась на постель. Анна медленно поднялась, взяла полотенце, лежащее на софе, и начала промокать пятна.

– Ну что ж, хорошо. Извини, я не хотела, чтобы так вышло. – Она брезгливо положила полотенце на место и посмотрела на падчерицу. – Знаешь, жалко, что мы с тобой так и не подружились. Но я все же делаю хоть что-то для этого.

Затем она засмеялась, присев на кровать рядом с Катариной, положа свои руки с тонкими запястьями, увешанные золотыми браслетами, на колени.

– Почему вы смеетесь? – тихо спросила Катарина, ей было трудно говорить, это было видно невооруженным взглядом.

– Даже я прилагаю все усилия, чтобы стать тебе, если не матерью, то хотя бы подругой, пытаюсь уделять тебе внимание, навещать. А что же до твоей родной сестры? Она, наверное, и не вспоминает о тебе. – Мел заметила, как сжалась сестра после этих слов, и она готова была придушить эту гадюку.

– У меня уже есть мать.

– Была, если сказать точнее, – как бы невзначай добавила блондинка.

– Уходите.

– Да, действительно, мне пора. Зайду в другой раз, когда ты будешь в духе. – Затем она встала, поправила свой шелковый брючный костюм изумрудного цвета, взяла молоко, оставшееся в бутылке, и направилась к выходу.

На выходе она столкнулась с доктором, который настороженно посмотрел на нее и вошел в комнату Катарины. Но снаружи остались какие-то мужчины, которые были одеты в строгие костюмы, с мощным телосложением, и все, как один, окинули оценивающим взглядом ее стройное тело, уделив должное внимание декольте.

– Пока, мальчики! – она помахала им ручкой и, отбивая такт каблуками, быстро направилась в сторону бальной залы, чтобы выйти из этого крыла. Завернув за угол, она взвизгнула, потому что налетела на человека в форменной одежде. У нее из кармана выпал маленький пузырек, она кинулась его поднимать, но Фрэнк ее опередил.

– Прошу прощение, миссис Фланнаган, это ваше? – он протянул ей упавшую вещь. Анна вырвала его у него из рук, в ней опять закипал гнев.

– Какого черта, Фрэнк? Смотреть нужно по сторонам!

– Еще раз извините, – старик завел руки за спину, но до смиренного вида ему было далеко. Все та же гордая осанка и неприступный вид.

– Надеюсь, Эрик уже поел и пребывает в своей комнате? – вскользь спросила она, скорее, чтобы заполнить неловкую паузу, нежели из неподдельного интереса.

– Конечно, вас проводить к нему?

– Я и сама могу вполне найти дорогу! До завтра, – нервно ответила она, и, сорвавшись с места, решительно продолжила свой путь, будто пытаясь побыстрее скрыться от посторонних глаз.

Глава 17 Неожиданный поворот

Лепнина на стенах пустилась в пляс, кружась перед глазами Мел, и она поняла, что досмотрела нежданное видение до конца и теперь возвращалась в реальность. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и все осмыслить. Затем она посмотрела на Анну, которая пребывала в состоянии аффекта, и ничего не могла произнести в этот момент.

Мел решила не терять времени и бежать из этой комнаты, неважно куда, главное подальше отсюда. Но крепкая хватка этой, казалось бы, хрупкой на вид красивой блондинки остановила ее.

– Ну уж нет! – прошептала она. – Я хочу знать, что это все значит? Что за шуточки такие? Ты меня чем-то опоила?

– Хорошая идея! – парировала Мел, отдергивая руку. – Я не знаю, что с вами только что было! Вы отключились. Может, это возраст?

– Ты все врешь! Я хочу знать правду! Почему я все это видела? – она была не на шутку перепугана, от чего Мел получила порцию удовольствия.

– Видели что? – хихикнула Мел, скорее от нервного напряжения, а не от того, что ей что-то из всего этого показалось забавным.

– Ты ведь знаешь, не строй из себя дурочку! – теперь Анна начинала выходить из себя.

– Кем же еще может быть несчастная оборванка? – Терпение Мелинды тоже было на нуле, она быстро повернулась и побежала из этой комнаты, в которой стало тяжело дышать.

Девушка и сама не осознавала, куда бежит. Будто во сне, она передвигалась, сворачивая с одного полутемного коридора в другой. Когда Мелинда очнулась, она стояла перед дверьми в покои своей усопшей сестры, сердце бешено колотилось, а голова шла кругом. Она опять увидела вещи, которых не могла знать, нарушая все правила вселенной. Мелинда уперлась лбом в холодную дверь, не зная, что ей делать, и за какие заслуги ей выпали все эти испытания.

Мел вытащила ключ, который теперь висел на цепочке вместе с ее кулоном, и провернула несколько раз его в замочной скважине. Дверь легко подалась, и девушка бесшумно проникла внутрь. Она быстро закрыла дверь за собой, и вздохнула с некоторым облегчением. Сложно поверить, что она была в этой комнате несколько минут назад и видела сестру еще живой, на этой самой кровати. Мелинде нужно было время, чтобы все осмыслить и переварить. Почему именно эти моменты из жизни Анны она увидела, что они должны были донести до нее? Но одно теперь она знала точно: она не сходит с ума, и то, что видит – это не плод ее больного воображения.

Девушка провела рукой по покрывалу, желая, чтобы в этот самый момент сестра точно так же лежала здесь и улыбалась ей. Мел так горько было слушать диалог Катарины с Анной, ведь отчасти все это было правдой. «Где была я, когда моя сестра умирала в этой самой постели?» Мел упала на кровать, и слезы потекли из ее глаз нескончаемым потоком. Она оплакивала себя, Катарину и свое детство без нее, равнодушие отца, одновременно проклиная жалость к себе и чувство одиночества, которые одолевали ее сейчас.

Когда глаза опухли, а веки начали тяжелеть, она услышала песню в своей голове, которую исполнял непонятно откуда взявшийся успокаивающий женский голос, такой тихий и убаюкивающий:

«Сквозь времена и дебри мрака,

Где память предков не забыта,

Среди лесов и тишины,

Среди могил обитель скрыта.

Рожденным там да будет свет

Сквозь тьму нести прозренье,

А павшим от греховных дел

Здесь примут пораженье…»

Мел внезапно кто-то дернул за запястье, и она подскочила с мыслью о том, что здесь то и дело ее все застают врасплох и хватают за руки, нужно с этим что-то делать. Она и не заметила, как заснула под странную колыбельную, которую она слышала в своей голове, но пока не могла припомнить где, потому что ее кто-то назойливо тряс за плечо. Открыв глаза, она увидела перед собой разъяренное лицо отца, который уже волок ее к двери.

– Отец, постой! Что ты делаешь? – испуганно спросила девушка.

– Откуда у тебя ключ, я тебя спрашиваю? – кричал он. Куда же подевался ее уравновешенный спокойный родитель?!

– Я… – Мел не знала, как лучше сказать, чтобы никому, кроме самой себя, не навредить. – В общем, я нашла его.

– То есть украла?

– Можно и так сказать, – Мел отвела глаза, не желая, чтобы они выдали ее ложь.

– Никто не смеет заходить в эту комнату! – Мел не понимала, почему ее появление здесь привело его в такую ярость. – Запомни это раз и навсегда! Я не хочу, чтобы ты тут к чему-либо прикасалась!

– А она хотела этого! – выкрикнула Мел, сопротивляясь ему и упираясь в пол ногами, чтобы остановить его. – Катарина именно этого и хотела!

– Что еще за ахинею ты несешь? – он остановился и посмотрел на нее. – Откуда тебе знать, чего хотела моя дочь?

– Она оставила мне здесь письмо! И оно было адресовано только мне!

Эдвард резко изменился в лице, опустив руки, он внимательнее всматривался в нее, наверное, пытаясь понять, говорит ли она правду.

– Этого не может быть.

– Так и было, отец. Оно было в секретере. И мне кажется, она не просто так заболела! Катарина чего-то боялась! Ее убили!– Мелинда пыталась достучаться до Эдварда.

– Ни слова больше, заткнись! Иначе…

В следующую секунду дверь открылась, она услышала звуки, похожие на скулеж, и в комнату вбежала ненавистная мачеха с вытянутыми руками, в которых она за шкирку тащила ее питомца. На лице ее читалось ликование и предвкушение удовольствия. Зверек крутился, вырывался и скалил зубы, попеременно скуля. Не удержав его, или специально, она выпустила его из рук, и он упал на паркет, послышался глухой стук, а затем громкий писк. Щенок скулил от боли, округлив непонимающие глаза, в них читался испуг.

– Это еще как понимать? – закричал Эдвард и попытался отфутболить пушистый комок от себя. Мел не понадобилось ни секунды на раздумья, чтобы кинуться своему другу на помощь. Она подбежала к Графу и закрыла его от изверга-отца, помешав нанести удар, потом подхватила на руки и прижала к себе.

– Не смей его трогать! – она обратила свой, полный ненависти взор на Эдварда.

– Это было в ее комнате. – отчеканила Анна.

– Ты совсем чокнутая! Ты соображаешь, кого приютила в моем доме? – казалось, еще немного и его хватит удар, но Мел никак не могла понять, почему. – Это же волчье отродье, дура ты несчастная! Ты хочешь, чтобы он всех нас сожрал? О чем ты вообще думаешь?

– Что? Какой еще волк? – Мел расширила глаза от удивления. Она внимательно посмотрела на щенка, который в это время пытался выбраться из ее слишком крепких объятий.

Он действительно был необычным щенком, быстро рос, цвет глаз постоянно менялся с голубых на более темный, и лапы были немного не такими, как у обычных собак, да и место, в котором она его нашла, наводило на некоторые размышления. Мысли Мел прервал громкий голос отца, разрезавший тишину:

– Выбрось его туда, где подобрала, сейчас же! Еще выкинешь что-то подобное, отправишься вслед за ним!

Эти слова, адресованные ей отцом, стали последней каплей и подвели жирную черту пребывания ее в Верхосте. Она резко поднялась с пола, вытерла слезы, набрала в грудь побольше воздуха, затем выдохнула, чтобы окончательно успокоиться, сдержанно и тихо сказала:

– Ну вот и прекрасно, я отправляюсь вслед за ним. – Мел думала, что ее отец ей что-то скажет, остановит, но он больше ничего не сказал, лишь отвернулся от нее, сложив руки за спину, и направился к окну. Девушка подумала о том, что таким ей и запомнится лицо отца навсегда, мрачным, жестоким и злым. – Мне ничего от вас не нужно.

Она буквально выплюнула эти слова ему в спину. Обернувшись, Мелинда увидела, что позади Анны стоит Эрик, он тоже плакал, неотрывно глядя на нее. Поравнявшись с мальчиком, она положила руку на его плечо и улыбнулась, затем так же быстро отняла руку. Он несколько раз порывался что-то произнести, но рыдания и всхлипы не давали этого сделать. Мел больно было его видеть таким. За время, которое они провели вместе, он стал ей очень дорог, и она чувствовала себя виноватой за то, что собирается покинуть его.

– Прости меня, Мелинда, я не хотел! Так получилось! Я просто шел в твою комнату! – из-за бесконечных всхлипов, она еле разобрала слова. – Пожалуйста, не уходи от нас!

Анна попыталась взять сына за руку и увести, но он вырвал у нее руку, по-прежнему смотря на сестру глазами, полными слез и мольбы. Мел свободной рукой провела по его щеке, вытирая слезы.

– Я знаю, что ты ни в чем не виноват. Все хорошо. – Она присела перед ним и обняла свободной рукой, а Граф смачно лизнул мальчика во влажную щеку.

– Мы еще увидимся? – прерывающимся голосом спросил он.

– Конечно! Помнишь, что я тебе обещала в один из твоих следующих дней рождений?

В ответ мальчик судорожно покачал головой в знак согласия. Через несколько секунд Мелинда поднялась и, встретившись с глазами Анны, тихо угрожающе произнесла так, чтобы слышала ее только она: – Не приближайся ко мне никогда! Я разберусь когда-нибудь со сем, что здесь происходило, просто еще не время.

Далее Мелинда быстро направилась решительными шагами к себе, не оглядываясь и не дожидаясь, пока ее кто-нибудь окликнет или остановит, оставив плачущего брата, ошарашенную мачеху и равнодушного к ее уходу отца.

Она знала, что не пропадет и что-нибудь придумает, ей было не впервой попадать во всякого рода передряги. У себя в комнате она переоделась в брюки и майку, предусмотрительно накинув теплую кофту, кинула в рюкзак свой плеер, письмо сестры и документы, которые ей принес сегодня Дамиан. Еще раз осмотревшись, она поняла, что ей совершенно не жалко прощаться с этой до омерзения розовой комнатой. Посмотрев на Графап, она задумалась о том, что ей сказал отец. «Нет, этого не может быть!» – подумала Мелинда, в противном случае, она нажила себе очередную проблему. Но об этом она решила подумать потом, на сегодняшней повестке дня стояли вопросы поважнее.

Выходя из комнаты, она натолкнулась на Фрэнка и ничуть не была удивлена его вездесущности. Поставив щенка на пол, она кинулась на шею старику, и проклятые слезы опять застилали ее глаза.

– Фрэнк, я ухожу отсюда! Я так больше не могу, ведь я думала, я сильнее всего этого. И знаешь, я еще никогда в своей жизни столько не ревела! Точнее сказать, я вообще никогда этого не делала! – девушка хихикнула своей последней реплике и посмотрела на старика. – Передай Максимилиану, мне жаль, что я не смогла с ним попрощаться лично.

Девушка отстранилась от него, а Фрэнк, немного растерянный ее порывом, остолбенел, потом, медленно выговаривая слова, сказал:

– Простите меня, мисс, мне не нужно было давать вам тот ключ, может тогда бы все обошлось.

– Нет, Фрэнк, этим ты мне сделал огромное одолжение. Благодаря ему, я узнала, что Катарина всегда помнила обо мне и ждала, когда я вернусь. Ты знал об этом?

– Да, – тихо ответил он, опустив глаза. Он, как всегда, чего-то недоговаривал. – Вы вернетесь. Чуть позже, просто еще не время. Вы та, которую оберегают и всегда здесь ждут.

Он посмотрел сначала на щенка, а затем обратил свой взор опять на нее, который ничего, кроме строгости и надменности, теперь не выражал.

«Вот он, старый добрый Фрэнк», – подумала про себя девушка и улыбнулась.

– Наверное, мне нужно вернуть вам это? – Мел нехотя протянула старому дворецкому ключ от комнаты сестры.

– Оставьте его себе, – потом он быстро добавил. – Собственно, зачем я к вам и шел. Я хотел сообщать, что внизу вас ждет машина и отвезет туда, куда вы скажете.

«Вот те на, сказал, как отрезал», – удивилась Мел, такого поворота она точно не ожидала.

– Но отец…

– Это было именно его распоряжение, – не дал ей договорить Фрэнк.

Мел понимала, что глупо из-за гордыни отказываться от заманчивого предложения отца, поэтому она пожала плечами, вытерла лицо рукавом кофты, взяла щенка на руки и направилась вниз по лестнице. Старый дворецкий следовал за ней.

Пока Мел преодолевала весь путь до парадного крыльца, она пыталась думать только о том, куда направится. Не отягощая свою голову мыслями о том, как отец легко может ей предоставить свободу, не заботясь о ее дальнейшем будущем, девушка понимала, что многое нужно обдумать, например, как жить дальше.

На своем пути она не повстречала ни одного человека, гости уже давно разошлись, она и не могла надеяться на лучшее. «Наверное, уже глубокая ночь», – предположила девушка.

Когда Мелинда оказалась на свежем воздухе, ей стало немного легче. Было безветренно, самая теплая ночь за последнее время. Мел спустилась по парадной лестнице к подъездной дороге, на которой уже стоял ей хорошо знакомый роскошный Фантом, освещаемый множеством уличных фонарей. Гигант Билл вышел из машины и направился к ней, протягивая ей руку, чтобы помочь забраться в машину. Мел обернулась к Фрэнку, напоследок сдержанно кивнула ему головой, на что он ей ответил таким же жестом. Затем девушка забралась со своим питомцем на заднее сидение, а Билл бесшумно закрыл дверцу и направился на место водителя.

– Куда едем? – его глаза встретились с ее в зеркале заднего вида.

– К бабушке с дедушкой, – выпалила она, выдохнув с облегчением. Странно, почему ей эта мысль не пришла раньше. Хоть старушка и забыла про нее на столь долгий период времени, но Мелинда думала, что та обрадуется ее появлению. Секундой позже она виновато добавила: – Только я не знаю адреса, и как далеко это находится.

– Хорошо, мисс, разберемся, – ответил монотонный голос Билла. Они медленно тронулись и покатили вдоль подъездной дороги. Мелинде сразу вспомнился первый день ее пребывания здесь. Ей тогда это место показалось ужасно угрюмым и помпезным. Но, пожалуй, она должна была признать, что прикипела к Верхосту, ей будет не хватать прогулок по старому кладбищу с вечно скрипящими воротами, захватывающего вида со смотровой площадки, тихого уютного сада с коваными лавочками и тех немногих людей, которые постепенно и незаметно вошли в ее странную жизнь. Мелинда даже не предполагала, что может настолько любить Верхост, насколько его и ненавидеть, в той же мере. Что будет дальше, она даже загадывать боялась, и, если ее не примут дед с бабкой, оставалось вернуться только в приют, что для нее представлялось не самой приятной перспективой, при живых-то родственниках и животном, которым она обзавелась.

Мел посмотрела на Графа, который, свернувшись клубочком рядом с ней, тихо посапывал.

– И что теперь мне с тобой делать? Ты явно не облегчил мне жизнь, – тихо сказала девушка, проводя рукой по его мягкой шерстке.

***

Фрэнк, у которого силы были на пределе, направлялся в сторону заднего крыла. Нога опять начинала ныть, что было верным предвестником скорой грозы и проклятого, не проходящего ревматизма. Рабочий день давно уже закончился, но все пошло не по плану, и теперь он направлялся к хозяину. Юная Фланнаган покинула Верхост, оставив всех в ожидании того, когда она появится здесь снова, ее совершеннолетие совсем близко, и хозяин более не сможет противиться.

Когда старик оказался на площадке, то без труда в тусклом лунном свете разглядел темную фигуру у белой балюстрады. Эдвард стоял спиной к нему, а плечи его сотрясались от беззвучных рыданий.

– Мистер Фланнаган, юная мисс только что отбыла.

Мужчина резко выпрямился и замер, не поворачиваясь, произнес:

– Хорошо. Прикажи, чтобы позже ей доставили все необходимое.

– Как скажете. Я могу быть свободен?

– Да, Фрэнк, спасибо.

***

Мелинде казалось, что место, в которое она направлялась, должно было находиться за много часов отсюда, в действительности же ехать нужно было не мене полутора часов. Когда они сбавили скорость, въехав в городок, освещаемый редкими огоньками, девушка прильнула к окну, чтобы хорошенько все рассмотреть. Это был небольшой сельский город, население которого, судя по всему, состояло из среднего класса и ниже, и насчитывало не более нескольких тысяч горожан.

По обеим сторонам от дороги располагались небольшие однотипные двухэтажные жилые домики. Проезжая какую-то пустую забегаловку, Мел уставилась на толпу подростков, которые толпились возле входа и о чем-то весело болтали, но заметив машину, в которой она ехала, замерли: кто-то с любопытством всматривался в затемненные окна, пытаясь разглядеть пассажиров, кто-то с восхищением осматривал столь редкий образец первоклассного авто.

Дальше по улице располагалась маленькая церквушка в классическом стиле готики, а рядом с ней стояло старое заброшенное серое зернохранилище, которое, скорее всего, стоит тут с самого основания городка. По другую сторону располагался ряд каких-то административных построек, подсвеченных яркими уличными фонарями.

К концу улицы архитектура строений изменилась. «Скорее всего, это старая часть города», – подумала Мелинда, потому что на смену обычных серых домиков, обшитых сайдингом, появились дома в викторианском стиле, фасады которых были разных цветов, но при тусклом освещении фонарей они были плохо различимы. В какой-то момент машина плавно свернула на маленькую подъездную дорогу, упирающуюся в старые, облупившиеся ролл-ворота гаража.

– Мы приехали? – удивленно спросила Мел у Билла.

– Да, мисс, мы на месте.

– Хорошо, тогда мы пошли, – неуверенно произнесла Мел, не желая медлить перед неизбежным, затем открыла дверь и попыталась выбраться из машины. Девушка подхватила своего питомца и протянула руку, чтобы Билл повесил на нее рюкзак, с единственными имеющимися у нее вещами, потом посмотрела на угрюмого водителя, так как он не двигался с места и чего-то ждал.

– Спасибо тебе большое, но дальше я сама, – девушка произнесла эти слова, но сама в них до конца не верила.

– Вы уверены, мисс?

– Да, конечно, – она ободряюще улыбнулась.

– Тогда до скорого, – отчеканил он.

– Не думаю, – скорее себе, чем Биллу, ответила Мел. Великан тем временем, не оборачиваясь, медленно направился на водительское место, вывернул на дорогу и бесшумно исчез за бурной растительностью, цветущей вдоль дороги.

Мел посмотрела на странное строение, которое могло стать ее новым домом. Взглянув на окна, она увидела, что там господствовала непроглядная темнота, и не было слышно ни звука. Девушка поднялась на крыльцо, которое больше напоминало веранду, поставила на небольшое садовое кресло поклажу, а звереныша – на дощатый скрипучий пол и, собравшись с духом, громко постучала дверным молотком, сделанным в виде морды какого-то скалящегося животного. Подождав немного времени и убедившись, что в доме по-прежнему тишина, она опять постучала. В ответ на ее стук отреагировала только соседская собака, которая залилась громким лаем. Мелинда чертыхнулась и притопнула ногой от разочарования. Осмотревшись, она увидела рядом с креслом такой же диванчик, и сейчас он показался ей таким соблазнительным и уютным, что она решила отложить все до утра, кинуть рюкзак, воспользовавшись им в виде подушки, и сладко уснуть, скрываемой от посторонних глаз густой плетущейся и приятно пахнущей жимолостью.

«Эти птицы что, совсем выжили из ума?» – Мелинда медленно привстала, не сразу сообразив, где она. Было уже утро, и птицы на деревьях, будто пытались перекричать друг друга. Голова зверски болела, шея затекла, а свет, пробиваясь сквозь плетущуюся жимолость, немилосердно бил по глазам.

Зверь энергично бегал, громко топоча, на лестнице где-то внизу, вне досягаемости ее глаз. Нехотя поднявшись, она все же решила посмотреть на причину столь бурного веселья Графа. Выйдя на белый свет, она замерла от представившейся ей картины. Снизу вверх к ней бежал волчонок, язык которого телепался сбоку, уши были подняты от возбуждения, а хвост энергично двигался во все стороны. За ним по пятам следовал, точнее, еле поднимался со ступеньки на ступеньку, жирный английский бульдог рыже-белого цвета. На самой нижней ступеньке спиной к ней сидел старик, в рубашке в сине-белую клетку, с короткими, еще не до конца поседевшими волосами, очень худощавого телосложения. Услышав ее шаги, он обернулся и с непонятно откуда взявшей прытью резко поднялся. Его выцветшие голубые глаза внимательно осматривали ее. Мел стало немного не по себе, она не могла взять в толк, с чего лучше всего начать беседу.