Наука и христианство: история взаимоотношений

В 1623 году ситуация начала складываться как нельзя лучше для Галилея. На римский престол под именем Урбана VIII взошел Маффео Барберини. Человек большого ума и высокой культуры, талантливый дипломат, он являлся идеальным главой Церкви в ту тяжелую эпоху. Кроме того, новый папа, как мы помним, был противником запрещения учения Коперника, хотя и считал, что любая астрономическая теория есть не более чем удобная гипотеза. Вместе с тем Урбан VIII не раз высказывал свое личное почтение и восхищение по отношению к Галилею. Галилей, в свою очередь, посвятил ему своего «Пробирщика».

После решений 1616 года у Галилея оставалась возможность говорить о гипотезе Коперника, как наилучшим образом описывающей действительность и потому наиболее вероятной. В целом, все шло по намеченной Галилеем программе – он планировал устранить все научные возражения против теории Коперника, оставляя читателям возможность самим преодолеть со временем возражения философские и богословские. Кроме того, Галилей хотел показать пользу своих исследований для Церкви. Он желал доказать протестантам, что неприятие системы Коперника католической Церковью объяснялось не невежеством католиков в научных вопросах, а в осознанном следовании авторитету святых отцов.471

Галилей, как он думал, нашел требуемое «физическое» доказательство движения Земли. Это доказательство он видел в существовании приливов и отливов.472 Но, приводя свое «неопровержимое доказательство», Галилей становился на опасный путь. Теперь ученый явно выходил из области математиков-астрономов в область физиков. Такое доказательство могло бы подтвердить действительную, а не гипотетическую истинность учения Коперника. Этим формально нарушалось предписание 1616 года, чем не преминули воспользоваться противники Галилея, всю жизнь преподававшие Аристотеля с университетских кафедр.

Небольшой труд Галилея «Беседы о морских приливах и отливах» вырос в «Диалоги о двух главнейших системах мира»,473 ставшие подлинным шедевром в истории научной мысли. После того как книга была написана, Галилею предстояло добиться разрешения на ее издание, стараясь соблюсти букву предписания кардинала Беллармина (нарушение духа предписания было очевидно).

Ситуация, казалось, складывалась как нельзя лучше: в июне 1629 года на должность управляющего Папским дворцом вступил давний друг Галилея – отец Никколо Риккарди. В мае 1630 года Галилей прибывает в Рим и уже в пятый раз имеет аудиенцию у папы Урбана VIII. Хотя отношение папы к системе Коперника не изменилось, все же он был не против публикации книги. Однако, восемь лет правления папы прошли не лучшим образом. Уже двенадцать лет шла тяжелейшая Тридцатилетняя война в Германии474, захлестнувшая всю Европу. Отношения папы с Францией были весьма сложны из-за несговорчивости кардинала Ришелье. Урбан VIII уже познал горечь поражений, что сделало его более подозрительным, раздражительным и нетерпящим возражений.

Труд Галилея поставил отца Риккарди его в замешательство – вместо обещанного равнозначного диалога о двух системах, перед Риккарди лежал труд, который однозначно защищал теорию Коперника. При этом Галилей не сказал другу о полученном им в 1616 году предписании не защищать теорию Коперника. Книгу было необходимо значительно доработать, чтобы избавить ученого от проблем с инквизицией. Если бы получение разрешения не проходило бы в такой спешке, и Галилей рассказал бы отцу Риккарди о том предписании, то возможно трагедии удалось избежать. Но Галилею было куда спешить – здоровье пожилого ученого475 с каждым годом все ухудшалось.

Папа Урбан VIII благосклонно относился к идее издания книги, но это в большей степени было вызвано его отрывочным представлением о ее содержании. Тем не менее, под давлением влиятельных друзей Галилея, разрешение отца Риккарди на печать было довольно быстро получено. Отцу Риккарди так и не удалось провести необходимую цензуру, дабы обезопасить Галилея от нападок последователей Аристотеля.

В феврале 1632 года «Диалог» был издан. Во вступлении Галилей подчеркивал, что речь идет лишь о гипотезе. Тем не менее, любому прочитавшему книгу становилось ясно – система Коперника обсуждалась в книге вовсе не как гипотеза. Сюжет книги построен в виде диалога трех персонажей: защитника взглядов Коперника – Сальвиати, защитника Аристотеля – Симпличио476 и Сагредо – просвещенного любителя, находящегося меду двумя экспертами. Персонажи в течение четырех дней обсуждают различные вопросы, касающиеся выбора между системами Аристотеля и Коперника. Симпличио выражает господствующие в университетах той эпохи взгляды преподавателей философии. Его фигура выглядит комичной, а его доводы в пользу Аристотеля легко разбиваются аргументами Сальвиати.

Четыре дня бесед не оставляют сомнений в превосходстве теории Коперника над Аристотелем. Но Галилей вынужден соблюсти формальности: в конце Сальвиати отказывается признать истинность теории Коперника, называя ее лишь глупой фантазией или «блистательным парадоксом». Такое заявление смотрится крайне непоследовательным. Венчают книгу слова Симпличио «было бы чрезмерной дерзостью желание ограничивать Божественные могущество и премудрость единственным человеческим измышлением»477. Это была личная позиция папы Урбана VIII, которую он высказывал своему другу Галилею во время их встреч и просил включить в книгу. Конечно, философская позиция папы не сводилась к одной цитате приведенной Галилеем. Упрощенные и вложенные в уста ретрограда Симпличио, эти слова выглядели крайне неубедительно. Маловероятно, что Галилей умышленно насмехался над папой, но противники Галилея не упустили возможность воспользоваться оплошностью великого ученого.

1633 год: суд над Галилео Галилеем

После выхода «Диалога» обстоятельства начинают складываться для Галилея не лучшим образом. В марте 1632 года отношения между римским папой и испанскими Габсбургами оказываются крайне напряженными. Среди происпански настроенных кардиналов росло недовольство политикой папы. Папу обвиняли в покровительстве своим племянникам и земных амбициях. Все это не лучшим образом влияло на характер Урбана, становившегося все более деспотичным.

Когда папа знакомится с содержанием «Диалога» он начинает понимать, что его друг Галилей обманул его, написав совсем не ту книгу, о которой они так много говорили. Кроме того, вызывали подозрение множество параллелей между книгой Галилея и «Пиром на пепле» Джордано Бруно.478 Учение Коперника широко ассоциировалось с революционной политической и религиозной мыслью той эпохи. Для любителей высматривать тайный смысл, открылся простор для толкований книги Галилея.479 Все эти причины привели к распоряжению папы приостановить распространение книги до ее исправления. Хотя лично папа продолжал считать Галилея своим другом,480 пора было дать всем почувствовать, что Урбан VIII не потерпит прекословий и обмана.

Издавая «Диалог» Галилей умолчал о полученном им предписании 1616 года, поскольку все участники тех событий уже отошли в мир иной. Но противникам Галилея удалось найти в архивах инквизиции предписание, причем в строгой форме, которая запрещала в любой форме обсуждать учение Коперника. Ознакомившись с ним, Галилей был вынужден предъявить полученное им более мягкое предписание кардинала Беллармина, запрещающее защищать теорию Коперника. Формально, Галилей нарушил даже это мягкое предписание инквизиции, что квалифицировалось как «инквизиционная» ересь.481

В октябре Галилей был вызван в Рим для допроса. Галилей охотно подчинился на словах, но неважное здоровье ученого позволяло ему попытаться выиграть время, оттянув поездку. Тем не менее, время шло, а здоровье ученого все более ухудшалось. Попытки влиятельных друзей Галилея умиротворить папу успеха не приносили. Запросы на прибытие в Рим становились все более настойчивыми. В декабре последовал приказ-угроза немедленно приехать в Рим. Галилею ничего не оставалось, кроме как подчинится. В то же время, Галилею гарантировали наиболее комфортные условия во время путешествия и пребывания в Риме. Приехав 13 февраля в Вечный город, ученый разместился в резиденции посла Тосканы.482

12 апреля Галилей предстал перед комиссаром инквизиции. Комиссар принял его по-дружески и предложил разместиться в комнатах судебного обвинителя, а не в положенных по протоколу тюремных камерах. В ходе допросов Галилей пытался утверждать, что его книга имела целью опровергнуть Коперника, но это лишь наводило на ученого подозрения в неискренности. Здоровье ученого ухудшалось – его мучили боли в ногах. Комиссар, навестив ученого, пообещал как можно скорее закончить процесс, дабы дать возможность ученому заняться здоровьем.

Книга Галилея еще раз прошла экспертизу, в ходе которой было установлено: «Диалог», несомненно, преподавал и защищал точку зрения Коперника о вращении Земли. Силы ученого уже были на исходе, и он довольно легко согласился произнести раскаяние перед судом. 30 апреля Галилей возвращается в резиденцию посла Тосканы для ожидания суда.

22 июня 1633 года Галилей был одет в покаянное рубище и приведен в доминиканский монастырь Санта Мария. Там ему было зачитано обвинение: «Вы верили и разделяли ложное и противоречащее Священному Писанию учение – Солнце находится в центре мира и не движется с востока на запад, а Земля не находится в центре мира. И это учение поддерживалось и защищалось (Вами) после того, как оно было признано и провозглашено противоречащим Священному Писанию…Суд приговаривает Вас к условному заключении… и в целях неукоснительного раскаяния предписывает Вам в течение трех лет один раз в неделю повторять семь покаянных псалмов».483 «Диалог» был включен в индекс запрещенных книг. Галилею не оставалось ничего иного, кроме как повиноваться. Стоя на коленях, он прочитал приготовленный для него текст отречения.484 На следующий день, местом «условного заключения» стала вилла Медичи, а через неделю Галилей уехал жить в Сиену на виллу своего друга-архиепископа. Тем не менее, до конца жизни, все визиты и переписка ученого находились под контролем.

Вина католической иерархии осуждении Галилея несомненна.485 Осуждая авторитаризм средневекового церковного аппарата, А. Фантоли заключает: «трудно определить степень порицания для подобного злоупотребления» церковной властью.486 Конечно, Галилей совершил немало тактических ошибок и не вполне правильно вел себя во время суда. Поэтому на него ложится значительная доля ответственности за сам факт приговора. Но ответственность злоупотребление церковной властью, приведшее к суду, лежит, несомненно, на церковной иерархии.

Огромную роль в осуждении сыграли происки научных оппонентов Галилея. Но они бы не принесли результата, если бы папа Урбан VIII лично не был бы уверен в том, что Галилей его обманул, написав вовсе не ту книгу, которую они неоднократно обсуждали. Вместе с тем неверно представлять современное Галилею общество (научное и церковное) монолитно стоявшим на позициях Аристотеля и солидарных с решением 1616 года.487

После суда

Вынужденное отречение, несомненно, оказалось сокрушительным ударом для пожилого ученого. В тоже время его оптимистичный характер позволил ему продолжить работу, не касаясь учения Коперника. Галилей издает книгу «Беседы и математические доказательства», в которой систематизирует свои исследования механического движения. Книга легко прошла цензуру римских властей. Пятьдесят копий доставленных в Вечный город разошлись за неделю. Этим трудом Галилей завершил свою выдающуюся научную карьеру. Галилей скончался 8 января 1642 года Его новая «философия природы» была продолжена Рене Декартом, Исааком Ньютоном и другими великими учеными.

Открытие в 1728 году Джеймсом Бредли аберрации звездного света стало первым геометрическим доказательством движения Земли вокруг Солнца. Еще более очевидно показали это опыты с маятником Фуко выполненные в 1851 году. Тем не менее, католическая Церковь долго не находила в себе сил признать ошибку.488 Лишь в 1979 году папа Иоанн Павел II искренне признал ошибку католической Церкви в осуждении Галилея, много пострадавшего по вине служителей и организаций Церкви. Жаль, что забота о «добром имени» Церкви не позволила сделать этого раньше.

Литература

Фантоли А., Галилей: в защиту учения Коперника и достоинства Святой Церкви. – М.: Издательство «МИК», 1999.

Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 3. Новое время. Любое издание.

Хаммель Ч. Дело Галилея, Есть ли точки соприкосновения науки и богословия. – М.: Триада – 2001.

Лоуренс С. Лернер, Эдвард А. Госселин, Галилей и призрак Джордано Бруно, ``В мире науки'', №1, 1987

Глава 11. Вера и наука в мировоззрении Исаака Ньютона

Завершение научной революции

Научная революция произошла отнюдь не мгновенно. От работы Коперника до открытий Галилея прошло почти полвека. Даже после Галилея старая наука не спешила сдавать своих позиций. Когда в 1661 году Исаак Ньютон поступал в колледж Святой Троицы, там все также царил Аристотель. Работы Галилея и Кеплера оставались малоизвестны в университетских кругах. В то же время, возникают внеуниверситетские научные сообщества, созданные энтузиастами. Именно в этих обществах проходят обсуждения новых идей, устраиваются семинары, утверждаются планы дальнейших исследований. Наиболее известными из них являются Лондонское Королевское общество для развития естественнонаучных знаний (1662 г.) и Парижская научная академия (1666 г.). Девизом Лондонского общества были слова «Никому не верь на слово».489

Поступив в колледж Святой Троицы, одаренный студент быстро привлек внимание профессоров. Уже в студенческие годы он проявил себя как талантливый экспериментатор. Изучая явления разложения белого солнечного света, он разработал теорию света, превратив оптику в экспериментальную математическую науку. Если до Ньютона существовало лишь множество разрозненных опытов, то британскому ученому удалось свести их в единую систему. Также Ньютон был превосходным математиком. Им открыт знаменитый бином, получивший его имя. Его перу принадлежит создание современного интегрального и диффиренциального исчисления.490

Исаак Ньютон завершил революцию, начатую с Николаем Коперником. Галилей считал, что Земля вращается вокруг Солнца. Но для Галилея это движение было «естественным», вполне в духе Аристотеля. Итальянский ученый не дошел до того, чтобы полностью перенести земную физику на небеса. Ньютон же был озадачен круговым движением планет. Ведь известно, что при вращательном движении возникает центробежная сила, под действием которой Луна должна была улететь. Однако этого не происходило…

Легенда о Ньютоне и яблоке хорошо известна. Она повествует, что Ньютон задумался: если сила тяжести действует на вершине дерева, то действует ли она на лунной орбите? Вычисления показали Ньютону, что в таком случае сила тяжести должна с расстоянием убывать обратно пропорционально квадрату расстояния. Путем огромных математических вычислений с использованием собственных методов расчета, Ньютону удалось показать, что при таком значении силы тяжести орбита движения планеты будет иметь форму эллипса. Однако, обладая замкнутым, скрытным характером, Ньютон не видел необходимости публиковать свои выдающиеся результаты. Лишь в 1685 году он опубликовал их по просьбе Эдмунда Галлея.

Свои исследования в области механики Ньютон объединил в выдающемся трактате «Математические начала натуральной философии» (1687 г.). Эта книга является одним из величайших достижений в истории науки. В ней Ньютоном предложены три его знаменитых закона динамики, описание движения тела в сопротивляющейся среде и закон всемирного тяготения. На основании предложенных им законов движения, Ньютон точно описывает движение спутников Юпитера, открытых Галилеем. Три закона Кеплера становятся лишь частным случаем уравнений динамики. Наконец, он объясняет природу приливов и отливов под действием Солнца и Луны. Это великолепный труд, не только дающий полное описание естественнонаучных достижений XVII века, но и задающих новую методологию научного поиска, неразрывно соединяя математическую теорию с экспериментальными данными. Созданная Ньютоном механика пользовалась непререкаемым авторитетом более двухсот лет, вплоть до создания в начале XX века квантовой физики.

Методология Исаака Ньютона.

В исследованиях Ньютона математическая теория и экспериментальное исследование дополняют друг друга. В ряде случаев, Ньютон пользовался индуктивным методом, делая обобщения на основе ряда экспериментальных фактов. В других случаях он, напротив, предлагал некоторую гипотезу, которую потом проверял на практике. Программа исследований заданная Ньютоном в механике и оптике, позже была использована для изучения других явлений, таких как термодинамика и электричество. Дж. Реале подчеркивает выдающиеся заслуги Ньютона: «Механика Ньютона стала одной из наиболее мощных и плодотворных исследовательских программ в истории науки: после Ньютона для научного сообщества «все явления физического порядка должны были быть соотносимы с массами по законам движения Ньютона». Реализация программы Ньютона продолжалась довольно долго, пока не натолкнулась на проблемы, для разрешения которых потребовалась новая научная революция».491

Широко известно высказывание Ньютона «гипотез не измышляю», однако, обычно оно толкуется неверно. Безусловно, Ньютон «измышлял» гипотезы в нашем привычном понимании, успешно подтверждая некоторые из них на практике. Под гипотезой же Ньютон понимал метафизическое утверждение, которое принципиально нельзя проверить на практике: «Гипотез не измышляю. И действительно, все, что не выводится из феноменов, должно быть названо гипотезой, а гипотезам, как метафизическим, так и физическим, как оккультного свойства, так и механического, нет места в экспериментальной философии».492

В своих трудах ученый четко различает наблюдаемые явления и их метафизические причины: «До сих пор мы объясняли явления небесные и морские, прибегая к силе тяготения, но мы еще не установили причины тяготения. Очевидно, эта сила происходит от некоторой причины, которая проникает вплоть до Центра Солнца и планет, не теряя своей способности; она действует не в соответствии с площадью поверхности частиц, на которые воздействует (как это бывает с механическими причинами), а пропорционально количеству твердого вещества, которое они содержат, и ее действие распространяется во все стороны на огромные расстояния, уменьшаясь в соотношении, обратном квадрату расстояния».493 Ньютон мог подробно описывать проявления силы тяготения, но не собирался измышлять гипотез о причинах тяготения, не имея для этого достаточного количества данных. И сэр Исаак внимательно следил, дабы другие не высказывали таких гипотез от его имени: «Порой вы говорите о гравитации, как об основополагающем и неотъемлемом качестве материи. Молю Бога, чтобы вы не старались приписать это утверждение мне! Ибо я и не притворяюсь, будто знаю причину тяготения, и хотел бы еще поразмыслить над этим вопросом».494 Но запрет «измышлять гипотезы» действовал лишь в рамках экспериментальной философии. Иначе говоря, Ньютон вслед за Галилеем окончательно изгонял Аристотеля из научного мира.

Полемика против Декарта о взаимоотношениях Бога и мира

Ньютон четко разделял веру и разум, библейское откровение и экспериментальную философию. Успехи ньютоновской науки сделали самого сэра Исаака кумиром Англии. В результате на основе реального человека был создан образ идеального ученого, которому чуждо все ненаучное. Созданию этого образа способствовал замкнутый характер ученого, не любившего публиковать свои работы. Однако исследования XX века показали, насколько разносторонними были интересы Ньютона.

В 1936 году с аукциона были проданы неизданные работы Ньютона. Удивлению исследователей не было предела. Оказалось, что в сфере интересов Ньютона механика соседствовала с алхимией и богословием. Более того, алхимия была отнюдь не мимолетным увлечением, данью моде – алхимическим опытам английский ученый посвятил около 30 лет. Как пишет Л.М. Косарева: «Созданные за эти годы упорных занятий алхимией рукописи поражают современных исследователей своей скрупулезностью, применением количественных методов в описании экспериментов и своим огромным объемом».495 Исследования работ Ньютона показали, что он считал алхимические исследования важной частью общей философской программы, включавшей также сферы математики, физики истории, теологии. «Возникновение интереса Ньютона к алхимии хронологически совпадает со становлением его критического отношения к жесткому механицизму декартовского образца. В этом плане алхимия явилась для Ньютона концепцией природы, способной дополнить односторонность механической «натуральной философии» – заключает историк культуры.496 Исследователи спорят о влиянии алхимической программы на научный метод Ньютона. «Очевидно одно, – заключает Ч. Хаммель, – хотя он и отделял эти работы от своих «чисто научных» трудов, занятия алхимией помогли ему принять мысль о «действии на расстоянии» (силе гравитации), которой он очень долго противился».497

Идея действия на расстоянии, предложенная Кеплером, подверглась резкой критике со стороны Галилея. Ньютоновская концепция силы тяготения вызвала полемику с последователями Декарта. Ньютон в этой полемике выступал не столько как ученый, сколько как богослов. В картине мира Декарта все свойства материального мира сведены к протяженности, геометрическим размерам. Единственное, что мы можем сказать о теле – это его размеры и положение в пространстве. Декарт резко изгоняет из мира все оккультные свойства, симпатии, влияния и т.д. Даже животные получают у Декарта статус механизмов, подобных часовым. Он отнимает у природы всякую активность, единственным источником движения является трансцендентный498 Бог. «Декарт, – пишет в связи с этим А. Койре, – не желал наделять тело способностями, даже способностью сохранения движения. Он верил в непрекращающееся творение, в непрерывное воздействие Бога на мир, без которого этот последний, предоставленный, так сказать, самому себе, немедленно вновь обратится в ничто, из которого был сотворен. Таким образом, не врожденная сила, а Бог несет у Декарта ответственность за то, чтобы тела сохраняли свое состояние движения или покоя».499 Декартом был предложен закон инерции, но ученый отказывался наделять природу иными свойствами, кроме протяженности. Источником инерции для Декарта то, «что Бог незыблем и что он простейшим действием сохраняет движение в материи».500

Механицизм Декарта вызвал резкие возражения со стороны Ньютона. Английский ученый совсем иначе понимал соотношение мира и его Творца. «Мы не можем, – пишет Ньютон, – полагать тела, не полагая в то же время, что Бог существует и что Он сотворил тела в пустом пространстве из ничего… Но если мы вместе с Декартом говорим, что протяженность есть тело, не открываем ли мы тем самым дорогу атеизму?»501 В этом моменте ключевое различие между богословием Деката и Ньютона: «У Декарта Бог – чисто духовное, а потому непротяженное бытие, бытие сверхприродное, трансцендентное, поскольку природа есть в первую очередь протяжение, которое у Декарта тождественно материи. Что касается Ньютона, то он различает протяженность и телесность, полагая, что Бог бестелесен, но протяжен, а потому протяженность есть нечто нетварное, совечное самому Богу»502 Как далек этот богословский спор великих ученых от того упрощенного восприятия соотношений науки и религии, которое было нарисовано в эпоху Просвещения. В то же время, нельзя не отметить, что богословие Ньютона вело его к другой крайности. Если механицизм Декарта изгоняя Бога из мира ведет к атеизму, то ньютоновская протяженность Бога открывает дорогу пантеизму, отождествляющему мир и Бога. Однако сами ученые были свободны от столь крайних выводов.

Богословские исследования Исаака Ньютона

В мировоззрении Ньютона не было противоречий между наукой и религией, между законами механики и Творением мира. Сам английский ученый восхищался Вселенной и ее создателем: «Эта удивительная система Солнца, планет и комет могла появиться только по проекту премудрого и могущественного Существа. И если неподвижные звезды являются центрами других аналогичных систем, все они, образованные по идентичному намерению, должны подчиняться господству Единого; особенно потому, что свет неподвижных звезд имеет ту же природу, что и свет Солнца, ведь свет обладает проходимостью от одной системы к другим, а чтобы неподвижные звезды не падали из-за тяжести одна на другую, Он поместил эти системы на огромном расстоянии одна от другой».503

Восхищение совершенством законов механики привело к распространению деизма. Согласно этому учению, Бог сотворил мир, дал ему законы и более уже не вмешивается в его жизнь. Совсем иначе воспринимал это Ньютон, для него Промысел Божий, Божественное Откровение несомненная часть бытия этого мира. Бог «управляет всеми вещами не как мировая душа, но господин всего; и благодаря этому управлению его обычно называют Господь Бог Вседержитель, или Пантократор… Высший Бог – вечное существо, бесконечное, абсолютно совершенное; но существо, хотя и совершенное, но без господства, не может быть названо Господь Бог… Из Его праведного господства следует, что это живое, умное и сильное Существо; а из других его совершенств – что он вечен и бесконечен, всемогущ и всезнающ».504 Эти слова Ньютона венчают третий, заключительный том его «Математических начал натуральной философии». Великий физик полностью согласен в этом вопросе с величайшими христианскими богословами.