Абрикосовый пирог

Александр Бурлаков

Абрикосовый пирог

Фельетоны

Бутылочка пива

Большинству ростовчан всё-таки верится в чудо! В этом, по всей видимости, виновна атмосфера озорного южного города. Толяну – например – когда он вечером шагает домой, непременно кажется, что вот подойдёт он сейчас к очередному магазинчику, глянет на цены – а они все ему доступны неоднократно. Тут Толя берёт себе и колбас, и сыров, и разных консервов, и печенья, и – конечно же – вин и напитков.. пир горой!!

Мечта вожделенна! Поэтому Толя – молодой ростовский рабочий, исправно заходит в каждую лавочку. Сегодня в его кармане чуть больше чем на бутылку среднего по качеству и крепости пива – то есть, он почти богач!

В гастрономе, что у остановки, пиво всевозможных сортов: начиная с классической «Балтики» и «Золотой Бочки»… в лавочке за углом стоят те же бутылки, но стоимость их округлилась в большую сторону.

Постояв возле прилавка, Толян решается пройти ещё полквартала: вдруг там – чудо!!

Издевательство! Чудо обмануло! И огорчённый Толя взирает на витрину, где цена подросла ещё на пару рублей. «Неужели придётся возвращаться к остановке? Или не мелочиться?!»– мозг в постоянном напряжении, никакой расслабухи: жизнь дорожает непрерывно. «Да – а ведь за трамвайными путями недавно открылся в цокольном… идём!– приказывает он сам себе,– ведь – кто ищет – тот и находит!»

Почти Победа! Цены здесь на тёшку ниже! Теперь поиск главного Чуда можно отложить до завтра. Приятно звучит отсчитываемая мелочь, ладонь трепетно сжимает бутылку с яркой этикеткой. Сознание тешило то, что это ещё не самое дешёвое пиво – среднепенистое утешение для средне имущих граждан.

Толян снимал комнату с протекающей крышей и создать семью не представлялось возможным. Домой он вернулся перед программой «Время».

– Послушаем, что там брешут,– с таким вступлением Толик включил телеприёмник, а сам поставил вариться картошку.

Странное дело: те, кто находился по ту сторону телеэфира: то ли холёные парламентарии, то ли церковники с лоснящимися ликами, то ли ведущие политологи – каждый день пытались достучаться до ума Толяна, толдычили, перебивая друг друга о чём-то судьбоносном, но все они были будто с другой планеты. А Толяну надо было как-то выжить и остаться человеком: допить бутылочку пива с горьким привкусом победы, а не кислой безысходности!

Серпантинка Николая Бульцева

Николай Бульцев был экскаваторщиком всю сознательную жизнь. Более того: когда призвали в армию, он служил оператором на сапёрном экскаваторе. Работал на всех видах этих нужных машин: на шагающих, на колёсных, на гусеничных; тросовых и гидравлических, скребковых и роторных; то на карьерных, то на траншейных, – даже на железнодорожном грейферном пришлось потрудиться. Разве что на водяном – обычно называемом земснарядом – не довелось, а космических пока не изобрели.

Бульцев всегда первым приезжал на любые стройки: с его почина зарождались м плотины, и мосты, и заводы, и дворцы! И уезжал – зачастую, последним он! Заканчивал траншеями к зданиям, убирал мусор, разбивал площадки и подъезды, ровнял дорожки,– всё до мелочей, доводил до полного ажура!

На своих мощных машинах Николай прошел не только половину канувшего в Лету Советского Союза, но и целый ряд стран, которым он – считавшийся нерушимым, помогал. Многое повидал Бульцев: открытие нефтескважин, возведение могучих электростанций, прокладку оживительных каналов; множество краёв продемонстрировали ему свои щедроты: камчатские вулканы, азиатские пустыни. Однако осесть посчастливилось в Ростове-на-Дону. То ли богатое на солнце и фрукты лето, то ли роскошная донская рыбалка, то ли хмельной и задорный Дух Приазовья пришлись ему по сердцу – трудно сказать точно. Тем не менее – живёт он сейчас здесь и эмигрировать не собирается. На жизнь не жалуется, ибо на кусок хлеба всегда зарабатывал своими мозолями. Никому не завидует, поскольку привык гордиться собой и, если поклоняться, то лишь Богу – духовную чистоту соблюдал.

Этот микрорайон Ростова-на-Дону Николай Бульцев принялся осваивать одним из первых. С группой учёных приехал брать пробы глубинного грунта под фундаментами будущих высоток. А после – понеслось-поехало: когда заканчивали дом, Коля, зачастую, просто переезжал через недавно проложенные улочки квартала и снова рыл, рыл, рыл… копал в любую погоду, утром и вечером, иногда даже ночью – если обстоятельства торопили, при свете прожекторов. Делал котлованы под жильё, магазины, школы, детские сады, трансформаторные будки…

И вот наступил миг – он непременно должен был наступить, когда в этом микрорайоне не осталось строек. Массив кирпичных или железобетонных зданий мощно врезался в утёсы похожих соседних частей города и убегал по молодым, обрамлённым свежей зеленью проспектам к границе самого Ростов-Дона – Батюшки! Упираясь в сумасшедшие дали Донских степей.

Сейчас эти дали уже простирались за вагончиками монтажников.

– Не беспокойтесь: в нашем городе ещё строить да строить,– заверил прораб подчинённых, заговоривших было о бессрочных отпусках.

Но некоторое волнение всё же улавливалось. Последний башенный кран сиротливо возвышался над крышами, а за ним споро приехали техники и атокраны, чтобы водрузить на платформу могучего тягача, где он сразу превратится из великана – повелителя процесса, в цыплёнка табака, которому кухонным топориком хозяйка сноровисто приладила все суставчики. Герой нашего повествования в этот момент заканчивал грузить на «Мазы» кучу отходов, портившую свежевыкрашенный салатный фасад многоэтажки.

«А что?» – Задумался он, уверенно манипулируя рычагами,– «А ведь это заключительный дом в этом районе! И на тебе: ни газетчиков, ни оркестра?! Мы же заработали хотя бы по куску торта?! … вот о всяких клоунах из элитных слоёв, о новых русских – склизких, словно черви или пиявки; о террориста и короновирусе – ту и там день-деньской балаболят!»

– Ну и чёрт с ними! А водочки по-русски хряпнуть бы надо! Для людей с только домов отгрохали: заслужили – сам себя только и похвалишь!– решил Коля вслух и посигналил бульдозеристу.

– Вадик! У тебя добавить будет?

– Да, если подумать – найдётся.

– Тогда вот – держи. И свистни там дорожникам. Они на дальнем углу бордюры свои тягают. Ну – маякни им: у кого есть что – пусть скинутся: обмоем одно дело!

– А что, если не секрет?

– Да вот, подумалось мне, последний дом тут возводим – всё-таки событие?!

– Хм! Ведь верно! Суета – паника кругом, а мы вот: район отгрохали, всем чертям на зло! Ну – добро! До обеда…

Кран благополучно закрепили на платформе, но вывезти до перерыва всё равно не успели. «Может он сам не торопится уезжать не обмытым?– с грустинкой пофантазировал Николай,– хочет ещё часок постоять на бывшей стройке?! Не скоро здесь опять появятся краны, ведь лет двести-триста должны выстоять наши дома. А тогда будут роботы… что будет тогда?!»

В Приазовье царствовала Весна! На тополях, что обрамляли соседние, возведённые раньше, кварталы чётко наметилось позеленение, а жердёлки приоделись в молочные сорочки.

– Что гуляете? Дорожники!– заглянули на шум штукатуры.

– Да вот. Коля заметил: бляха муха! Последний кран в районе провожаем!

– Ага! Так что ж не позвали?! И точно: муха – бляха! Щас организуем!

– Эй! Работяги?! Давай на свежий воздух – хоровод вокруг крана! Качай кранового…

Откуда-то прилетела задержавшаяся с зимы новогодняя, ёлочная серпантинка и повисла на кране. По радио, как по заказу полилась музыка именно та, что надо. А с Небес вдруг обрушились потоки какого-то особенного света и тепла: когда люди счастливы – Небеса улыбаются! В конце концов нашёлся и писака, черкнувший пару абзацев по данному случаю.

– Теперь всё чином!– скупо улыбнулся Николай,– всё-таки последний… ну – трогай, родимый!

Тягач тронулся, и кран медленно поплыл дальше в Донскую степь. Обалдевшие новосёлы, кто уже прибрёл квартиру, повысыпали из дома и вместе со строителями провожали… «Ещё один район в этой стране поставили, несмотря ни на что!»– подумал Бульцев, но промолчал. Да, наверное, и многие так подумали, он сказать не решились: «Потеплело на Душе – и хорошо!»

Фау-Вита

На очень далёкой и влажной планете Фау-Вита обитали студенистые фаувитяне, слегка похожие на земных осьминогов. Еды у них было достаточно, любимой сырости тоже – сколько угодно, так что жили фаувитяне припеваючи: прыгали по болотным кочкам и мигали всеми сорока восьмью глазами от восторга. Тело у каждого фаувитянина имело свою индивидуальную окраску, переливающуюся множеством оттенков от счастья. Ведь утонуть в болотах они ничуть не боялись – у них даже жилища обустраивались здесь же – из сплетения упругих стеблей гигантских кувшинок и лиан.

Но однажды на эту планету залетел удивительный цилиндрический объект, на борту которого было нарисовано два любопытных многозначительных прямоугольника. С одной из сторон горделиво красовался прямоугольный символ из тринадцати красных и белых полос, а верхнем левом углу изображался кусочек звёздного неба; с противоположного бока загадочного объекта виднелся не менее интересный геометрический символ – только с тремя жирными полосами: белой, синей и красной.

Фаувитяне немного помигали своими глазками и сразу поняли: это же долгожданный космолёт с весёлой планеты Земля! И стали подпрыгивать от неописуемого счастья.

А в это время в самом космическом аппарате происходило важное совещание:

– Так, – заявили американцы русским, – Ваня, твоя половина – слева, а наша – справа!

– Дудки! – ответили русские, подозрительно прищурившись, – Это наша справа, а твоя – Билл – слева!

– О-кей! – тот час согласились американцы, ибо они всё ещё стояли друг к другу лицом.

Сказано – сделано: янки вышли на Фау-Вита из правого люка, русские – из противоположного.

– Ноу-ноу-ноу! – выйдя из космолёта, американцы пришли в непередаваемый ужас, сразу же запечатлённый со всех ракурсов телекамерами.

– Ах! Вы ж бедненькие фаувитяне! – воскликнули они и смахнули несколько слезинок, и даже на мгновение перестали жевать жвачку. – Живёте в такой сырости, в Иегову не веруете, демократии не знаете, «пепси» не употребляете, Макдоналдсами не давитесь!!! Беда, беда!! Но ничего – сейчас всё будет – О-кей! Окорочка уже летят транспортным космолётом. Там же пилюльки «Гербалайф» от кашля и геморроя. Вот вам тренеры по баскетболу – приобщайтесь к спорту; и песенка про весёлого Санта Клауса – впридачу…

– А мы тут, пока делом займёмся, – продолжали звёзднополосатые друзья, – план Маршалла для вас сообразим! Вам самим ничего и делать не надо будет: нефть, уран и золото мы сами тут найдём! А вот эти ребятки – ангелочки с крылышками и галстучками – пока пропоют вам весёлые песенки и сказочки про райскую жизнь!..

Русские, выйдя на эту планету со своей стороны, потрясены оказались не меньше!

– Да разве ж так можно?! Прозябать в болоте?! В эдакой серости! Ну – щас помогём! Тут – экскаватором пророем каналы, землицу осушим. Заросли-буераки «Кировцем» пропашем – кукурузы насеем!! А там – баньку сварганим – все хвори долой! Хвост пучком – жизнь торчком!! Нефти нам вашей не надо – мы и свою-то, до сих пор не знаем куда деть. Самогон из неё – никудышный…

Минуло лет тридцать. Фау-Вита просто не узнать! Болот здесь уже днём с огнём не сыщешь!

На одной половине здесь уже громоздятся, наползая друг на друга, словно гигантские айсберги небоскрёбы, бесконца снуют туда-сюда и разбиваются авиалайнеры, звёзды фаувитянского филиала Голливуда скалят во все стороны белоснежные улыбки…

А где же разноцветные фаувитяне?! Разноцветных больше нет. Остались одни серенькие. Вон они – в резервации, для туристов в разноцветных шортах позируют..

Ну а что на другой-то половине?!

Там – абсолютное равноправие – кукурузы хватает на всех!! Сохранена фаувитянская речь шёпотом и народный танец – прыг-скок по кочкам – с пластмассовой казачьей шашкой, почему-то?!

Русские ещё раз доказали всему миру широту и глубину своей хватки: в один миг проложили гигантскую жд-магистраль из конца в конец своей половины. Потом устроили для коренных жителей генеральные смотрины. Торжественно посадили их всех в дощатые вагоны без окон и дверей, зато со щелями. Так что им всем было хорошо видно, что с их планетой за это время сталось… Да и прокатили их по той магистрали раза три со всеми остановками на запасных полустанках, где нет даже приличного туалета. А то, что в тех вагонах потом осталось, слили в одну общую ямищу. В ту самую, куда потом спустили стоки двух гигантских циллюлозобумажных комбината…

Да что вы?! Здесь обращаются с аборигенами вполне учтиво! Только пару раз под дулом калашей вырыть вручную каналы для барж с кукурузой. И экскаватор им даже привезли – в Японии купили. Но он пока ещё не работает. Русские свою технику – ой как! – берегут – не танк ведь! Вот и ждёт он великого часа, когда дороги за асфальтируют, тротуарчики пооформятся, бабушки деревца да цветочки посадят – тогда-то он как развернётся – да как выроет ямищу, чтоб и чертям в преисподней тошно сделалось… Фаувитяне – они привычные по грязище лазать, да и русские из неё вылезать не торопятся…

Так что живут теперь все коренные фаувитяне вместе с приезжими фаурусаками в одном коммунальном болоте, с одним туалетом на сто семей. А остальные болота уже доверху завалены строительным мусором от ударных строек. Словом – и в русской стороне всем весело. Разве что звёзд Голливуда тут нет, но их с успехом заменяют здешние политические тяжеловесы: всё население с трепетом цетирует недавнюю реплику Черномордина Десятого:

– Ну вот – что можно тут сказать? Хотели – по-братски, можно сказать, поимели, как всегда, то есть – как смогли, по-медвежьи… Ну а получилось – как на Руси повелось издавна – по-свински… Кто ж мог предположить?!

Не для себя же!

Ох! Как же велика сила дурной привычки! Эта сила неиссякаема и безгранична! Презирая закон всемирного тяготения, она притягивает одних к горлышку бутылки, иных к пачке папирос, третьих писать разные гнусности, – и так до бесконечности, по всему спектру людских пороков. Если бы эту силу заставить работать – давать ток, двигать составы… Человечеству бы тогда больше не понадобились ни уголь, ни газ. Россия бы, к великой радости Запада, тот час разорилась бы, со своей Сибирью. Однако, Россия крепка и сегодня, как никогда – нашими молитвами, равно как и пороками. Ибо уже всему миру известно: если что-то нашему брату либо сестре в голову влезет – по части глупостей – того ни из него, ни – тем более – из неё сам дьявол никогда не выбьет!

Однажды, у моего знакомого прораба появилась привычка произносить странную фразу: «Не для себя же!» Кирпичи легли вкривь и вкось – «Не для себя ведь сложил», стена ли покосилась – «Не себе же ставил». Дорога узлами пошла, будто самый заклятый китайский иероглиф, – «не мне же». Трубы сразу же после прокладки щедрым майским ливнем хлещут: «Так то опять же не себе…»

И тут вдруг жена этого прораба возьми да и заяви: «Давай муженёк дачку построим!»

А была она женщиной – ух! С такой дамой спорить – себе же больней: сковородка в её руках, словно булавушка стопудовая! И вот как-то – ни с того не с сего – подходит эта женулечка-красотулечка, слегка поигрывая в рученьках белых небольшой чёрненькой сковородочкой, видимо из ковкого чугунчика.… Подходит так это, не торопясь, и смотрит ласково-преласково:

– А что – муженёк? Не построить ли нам эдак дачку, этажей на ять, чтоб было, где вечерком погулять?

И муженёк сразу ж согласился:

– Ой, Любонька моя! Я и сам давно думаю: как бы нам дачку построить?!

– А ты не думал бы, а взял бы, да и подарил мне к восьмому марту дачку в подарочек! Я вот на днях читала: один муженёк пошёл да и закинул в море невод – да и подарил жене своей огромный дворец…

Так и начал строить он дачку… Забросил он «невод», прошелся невод по стройкам всего Кавказа: кирпич был восьми сортов, плиты – двенадцати видов, блоки – пятнадцати типов. Цементу получился двадцать один вагон, плюс маленькая тележка; песка – столько во всей Сахаре отродясь не лежало! Доски и брёвна – всех пород по паре стеллажей, гвоздей и шурупчиков – всех калибров по пять ящиков… Соседи стали роптать: «Уж не небоскрёб ли он себе строит?!»

Навёз материала – а жена уже сковородочкой так это весело жонглирует да приговаривает:

– Что-то твой невод медленно работает?!

Начали строить. Вот тут-то и стало происходить нечто необычное: все вроде бы стараются – а оно всё как-то не ладится. Котлован вырылся какой-то неровный, из-за этого фундамент чуть подкосил, одна стена ниже другой получилась, окна – как у первоклашки фигуры геометрии: не поймёшь сразу то ли круг, то ли треугольник… А супруга его сковороды из рук и не выпускает: «Переделывай!»

Только за что рабочие не возьмутся – вот чёрт – всё наперекосяк выходит: доска к доске не ложится, кирпич с кирпичом на одном метре не сходятся. Возьмётся одно исправлять – другое тот час сам же испортит. Окна решился поменять – пол стены развалил; каминную трубу начал было поправлять, так из подвала вытяжка пропала, плесень завелась. Пришлось дополнительные трубы возводить. Веранду взялся обновить – часть балкона рухнула. Взялся отопление отладить – весь дом кипятком затопил. Так и стоит этот дом, точно по жизни ошпаренный; дымовыми трубами – будто допотопный ихтиозавр – ощетиненный. Но самое мистическое: на какую стену дачи той не посмотришь, так и бросается в глаза фраза, словно специально кем-то высеченная поверх кирпичной кладки: «Не для себя же!»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.