1937 год: Н. С. Хрущев и московская парторганизаци

После окончания войны, в 1922 г. Никита Сергеевич поступил на рабочий факультет Горного института имени Артема г. Юзовки (позднее г. Сталино, ныне – Донецк), где проучился три года[116]. По собственному признанию, он надеялся продолжить обучение в высшем учебном заведении: «Я хотел учиться, получить специальность. Имея склонность к инженерным вопросам, я мечтал поступить на факультет машиностроения»[117]. Однако местное партийное руководство ценило в Хрущеве политические, а не хозяйственные способности. И с должности секретаря партячейки рабочего факультета Никита Сергеевич перешел на должность секретаря Петрово-Марьинского райкома.

В 1929 г. Никита Сергеевич предпринял последнюю попытку получить высшее техническое образование. Используя свои хорошие отношения с Кагановичем, Хрущев поступил в Промакадемию им. Сталина. Но и здесь история повторилась – Никита Сергеевич втянулся в политическую борьбу, стал секретарем партячейки академии, а потом возглавил Бауманский райком.

В Москве способности Никиты Сергеевича проявились быстро и ярко. Правда, как заметил Никита Сергеевич: «Приходилось брать усердием и старанием, затрачивая массу усилий. Московская парторганизация была сложным организмом»[118].

Из-за проблем с образованием возникали проблемы и с ораторским искусством. Хрущев оценивал свои способности в этой области так: «Если уж говорить о себе, то я считался неплохим оратором. Выступал всегда без текста, а чаще всего даже без конспекта»[119]. Дмитрий Трофимович Шепилов, с 1930-х гг. имевший опыт работы как в аппарате ЦК ВКП(б), так и в Академии наук СССР, попытался типологизировать все выступления Хрущева. Остроумие, сарказм и ехидство не помешали Шепилову сделать при этом интересное заключение: «Если бы Хрущев был образованным человеком, если бы он обладал элементарной культурой и простейшей школой марксистского [читай: системного. – К. А.] мышления, он мог бы быть великолепным оратором»[120]. Две оценки таких разных людей. Насколько они объективны?

«Язык имеет» – столь лаконично в 1930 г. оценили ораторские способности Хрущева военные специалисты [121]. Московская парторганизация встретила новичка более скептически. Так, в июле 1931 г. на заседании бюро Краснопресненского райкома, по воспоминаниям одной из участниц, «говорил Никита Сергеевич запинаясь, зачастую неправильно произнося слова»[122]. Его инструктаж на собрании пропагандистов города Москвы один из участников оценил схожим образом: «Хрущев говорил очень путано и невразумительно»[123]. На III областной и II городской московской партийной конференции 2329 января 1932 г. Хрущев затянул свое выступление и пришлось просить зал о продлении времени[124].

Однако постепенно Никита Сергеевич освоился и начал выступать более уверенно. Одно из собственных выступлений первой половины 1930-х гг. запомнилось Хрущеву как своеобразный ораторский экзамен перед Сталиным. Вместе с Кировым Никите Сергеевичу поручили выступить «на чьих-то похоронах на Красной площади в Москве». Понимая всю важность и ответственность момента, Каганович посоветовал своему протеже основательно подготовиться к траурному выступлению, т. к. Киров считался одним из лучших партийных ораторов. Когда Хрущев выступил, Лазарь Моисеевич подошел к нему, поздравил с блестящим выступлением и передал слова, якобы сказанные Сталиным: «С Кировым рядом выступать тяжело, а Хрущев выступил хорошо»[125]. Трудно сказать, чего было больше в сталинских словах – одобрения или скрытой иронии. Несомненно лишь то, что сталинский экзамен Хрущев выдержал.

Став первым секретарем Московского комитета партии, Хрущев продолжал оттачивать свое ораторское искусство. По подсчетам американского историка У. Таубмана, в 1935 г. Хрущев произнес 64 речи на митингах и собраниях, в 1936 г. – не менее 95[126]. Можно сказать, что работая в Москве, Никита Сергеевич основательно поднаторел в публичных выступлениях.

В официальных изданиях давались стандартные оценки простых людей по поводу общения с Хрущевым. Бригадир одной из районных МТС свои впечатления от беседы с Хрущевым осенью 1936 г. выразил так: «Простыми, понятными и какими-то особо доходившими словами говорил он о том, что уже сделано, чего добились колхозники, трактористы, доярки, льноводы, и что еще нужно сделать» [127].

Однако уязвимые места в выступлениях продолжали оставаться. Их фиксировали даже стенограммы. Например, в июльском выступлении Н.С. Хрущева 1935 г. на одном из районных партийных активов стенографистка упрямо, несколько раз, записала просторечивое «архитекторс» вместо «архитекторы»[128]. Это, конечно, можно было бы объяснить низким культурным уровнем сотрудников партаппарата, но лишь отчасти. Подтверждение тому – свидетельства более образованных очевидцев. Например, работник Института мирового хозяйства и мировой политики, заведующий кафедрой политэкономии в Коммунистическом университете им. Я.М. Свердлова Александр Григорьевич Соловьев чрезвычайно скептически отзывался об уровне выступлений нового руководителя Московского комитета партии. Прослушав доклад Хрущева на московском партактиве, 30 декабря 1935 г. он записал в дневнике: «Вопросы огромны, а докладчик слабый, не то, что Молотов или Каганович». Через год, в декабре 1936 г. Соловьев вновь критично оценил «длинное выступление, вернее чтение» Хрущева на Чрезвычайном VIII всесоюзном съезде Советов[129]. А Д.Т. Шепилов, впервые увидевший Никиту Сергеевича осенью 1937 г. (на тот момент он работал ученым секретарем Института экономики Академии наук СССР), вспоминал: «Он начал свое выступление. Видимо, тогда он еще не был так натренирован в ораторстве, как в годы будущего премьерства: говорил запинаясь, с большими паузами и повторениями одних и тех же слов. Правда, когда он разгорячился, речь пошла бойчее, но речевых огрехов оставалось много»[130].

Вместе с тем Шепилов оценил и силу воздействия Хрущева на аудиторию простых людей: «Но говорил красочно. Речь пересыпал шутками-прибаутками. И как-то хотелось не замечать огрехов его речи: видно, что практик, жизнь знает хорошо, опыт большой»[131]. Будущий председатель Комитета по радиовещанию и телевидению при Совете Министров СССР Николай Николаевич Месяцев, который в 1937 г. учился в Московском юридическом институте, также запомнил выступление Хрущева: «Я впервые увидел Никиту Сергеевича Хрущева то ли в году 37-м, то ли в 38-м. Я не помню всего, о чем он говорил, естественно, – это было давно. Но меня тогда поразило, что этот невысокого роста человек, такой полноватой фигуры, с небольшим брюшком, обладает огромнейшим внутренним зарядом энергии, и он клокотал. Из него вырывались фразы, как будто бы их кто-то нагнетал» [132].

Хрущев умел находить общий язык с людьми. Работа в Москве и общительный характер существенно и качественно расширили его круг знакомств. Одни из них влияли на карьеру положительно, другие – чуть не поставили на ней крест, а третьи оказались полезными в будущем. Едва очутившись в Промакадемии, Хрущев познакомился с редактором газеты «Правды» Л.З. Мехлисом, с секретарем пром-отдела ЦК ВКП(б) Н.И. Ежовым, с парторгом одной из академических групп Н.С. Аллилуевой – женой секретаря ЦК и вождя партии[133]. Когда в 1930 г. он проходил военные сборы в лагерях Московской Пролетарской стрелковой дивизии, судьба свела его с будущим председателем Венгерской народной республики Ференцом Мюннихом. Об этой встрече Никита Сергеевич вспоминал: «В дивизии мы с ним жили в одной палатке, служили в одном взводе, ели из одного котелка. Этот веселый человек, бывший офицер австро-венгерской армии, знал много солдатских анекдотов и был отличным рассказчиком перед сном»[134].

Заняв должность секретаря Бауманского райкома, Хрущев познакомился с рядом текущих и будущих руководящих работников Московского партийного комитета. Часть из них работала или была прикреплена к Бауманской парторганизации – директор Московского электрозавода Н.А. Булганин (будущий председатель Моссовета), заворг Бауманского райкома Б.Е. Трейвас (секретарь Тульского горкома), председатель Бауманского райисполкома Д.С. Коротченко (секретарь Московского областного комитета), зав. отделом в райсовете С.Б. Задионченко (первый секретарь Бауманского райкома). Другие занимали равное или более высокое по отношению к Хрущеву положение – секретарь Ленинского райкома Н.А. Филатов (будущий председатель Мособлисполкома), секретарь Московского городского комитета Г.Н. Каминский (будущий председатель Мособлисполкома и нарком здравоохранения РСФСР-СССР). Кое с кем из руководителей организаций, находящихся в Бауманском районе, Хрущев столкнулся или сблизился позднее. К таким относились глава Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ) конструктор А.Н. Туполев и секретарь парткома мясо-молочного комбината им. Микояна Л.А. Винокур[135]. С последним Никита Сергеевич встретился еще раз во время Великой Отечественной войны на Сталинградском фронте. Винокур тогда являлся заместителем по политчасти командира 38-й отдельной мотострелковой бригады и участвовал в непосредственных переговорах со штабом фельдмаршала Паулюса. Переговоры эти закончились капитуляцией и сдачей в плен остатков группировки противника. Вспоминая потом совместную работу в Бауманском районе, Хрущев давал ему такую характеристику: «Очень задорный такой был паренек, еврей, энергичный и хороший секретарь партийной организации, инициативный человек» [136].

Заняв сначала пост секретаря МГК, а позже секретаря МК ВКП(б), Никита Сергеевич познакомился с отдельными представителями руководства Закавказской республики Л.П. Берией, Мир Джафар Аббас оглы Багировым, Н.А. Лакобой, заведующим ОРПО МК Г.М. Маленковым, директором автозавода им. Сталина И.А. Лихачевым, начальником управления Государственного союзного треста высшей парфюмерии, жировой, мыловаренной и синтетической промышленности П.С. Жемчужиной – женой председателя СНК В.М. Молотова. Будущего наркома авиационной промышленности СССР А.И. Шахурина он тоже знал с этих времен[137]. Хотя на дипломатические приемы Хрущев в то время не приглашался, столичный статус и новое положение позволили ему периодически общаться с зарубежными лидерами коммунистического движения – К. Готвальдом, М. Кашеном, П. Тольятти [138].

Внешность, культура речи, манеры – все это Хрущев использовал для формирования облика руководителя в соответствии с ожиданиями публики. Он вспоминал: «Ходили мы в скромной одежде, и я не знаю, имел ли кто-нибудь из нас две пары ботинок. А костюма, в современном его понимании, не имели: гимнастерка, брюки, пояс, кепка, косоворотка – вот, собственно, и вся наша одежда. Сталин служил и в этом хорошим примером»[139]. Шепилову, помимо ораторского искусства Никиты Сергеевича, запомнился его внешний вид и производимое им впечатление: «Хрущев был одет в поношенный темно-серый костюм, брюки заправлены в сапоги. Под пиджаком – темная сатиновая косоворотка с расстегнутыми верхними пуговицами. Крупная голова, высокий лоб, светлые волосы, широкая открытая улыбка – все оставляло впечатление простоты и доброжелательства. И я, и мои соседи, глядя на Хрущева, испытывали не только удовлетворение, но даже какое-то умиление: “Вот молодец, рядовой шахтер, а стал секретарем Московского комитета. Значит, башковитый парень. И какой простой…”»[140] Кольман, говоря о простоте и доступности Хрущева в 1930-е гг., использовал выражение «русская душа нараспашку»[141]. Однако ряд людей, столкнувшихся с Никитой Сергеевичем позднее, замечали иное. Например, Алексей Иванович Аджубей, в 19501960-е гг. работавший главным редактором таких центральных газет, как «Комсомольская правда» и «Известия», считал: «Он только казался простоватым человеком. Случалось, наигрывал простодушие. Но я часто видел, какими холодными, отчужденными становятся в гневе его маленькие темные глаза»[142]. Словно развивая эту мысль, О.А. Трояновский отмечал: «Много говорилось и писалось об эмоциональных вспышках Хрущева во время выступлений или бесед. Как правило, это были наигранные моменты. Он был неплохой актер, возможно, научился этому у Сталина, и мог хорошо изображать гнев, возмущение, презрение и другие эмоции»[143].

Склонность к практицизму бросалась в глаза многим, кто знал Хрущева с 1930-х гг. В.П. Пронин вспоминал: «Он способный практический работник, быстро схватывал предложения специалистов, старался их осуществить, но сам предложений, как правило, не вносил» [144]. Кольман, сравнивая Кагановича и Хрущева, также отмечал склонность последнего к практицизму, к техницизму[145]. Схожее мнение высказывал и Молотов: «Он способный человек. К практической работе»[146].

Даже теоретические понятия Никита Сергеевич воспринимал с практической стороны. «Хрущев, он же сапожник в вопросах теории» – возмущался годы спустя Молотов[147]. Американский корреспондент Юджин Лайонс, работавший в Москве до конца 1934 г., и не исключено, что видевший секретаря городского комитета Н.С. Хрущева, в конце 1950-х гг. также категорично заявлял: «Он ценит деятеля выше мыслителя, практика – выше теоретика»[148]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Здесь и далее информация о проекте «Имя России» дается по материалам сайта «Имя России. Исторический выбор 2008». URL: http: // www.nameofrussia.ru/ (дата обращения: 03.04.2018).

2

См.: 100 человек, которые изменили ход истории. Хрущев Никита Сергеевич // Де Агостини. 2009. № 60. В 2010 г. брошюру переиздали, указав в аннотации автора текста – А. Журавель (Наша история. 100 великих имен. Никита Хрущев // Де Агостини. 2010. № 11).

3

Интересный эксперимент был проделан радиостанцией «Эхо Москвы», которая в 2009–2010 гг. подготовила цикл передач «Дорогой наш Никита Сергеевич». Диапазон участников оказался довольно широким и разнородным: от людей, близко знавших Никиту Сергеевича (родственники, сотрудники), до современных публицистов, политиков, общественных деятелей. По итогам цикла журналистом радиостанции некоторое время спустя была выпущена книга (см.: Дымарский В.Н. Времена Хрущева. В людях, фактах и мифах. М.: АСТ; Астрель; Полиграфиздат, 2011).

4

На общем фоне телевизионной документалистики выделяется четырехсерийный фильм 2012 г. «Никита Хрущев. Голос из прошлого» режиссера А.Б. Чащихина-Тоидзе. Именно здесь массовая аудитория впервые услышала фрагменты аудиозаписей воспоминаний Н.С. Хрущева.

5

См., напр.: В борьбе за социализм. Москва и Московская область за 20 лет. М.: Московский рабочий, 1937; Москва социалистическая / под ред. И.А. Гракина, В.П. Пронина, Т.А. Селиванова. М.: Московский рабочий, 1940.

6

Брошюра 1959 г. (см.: Хрущев Н.С. Доклад на закрытом заседании XX съезда КПСС «О культе личности и его последствиях». М.: Госполитиздат, 1959), по внешнему виду ничем не отличающаяся от типовых изданий с выступлениями партийных и государственных деятелей СССР, на самом деле была выпущена за рубежом русской политической организацией – Народно-трудовым союзом (см.: Хрущев о Сталине / сост. А. Серебренников. Нью-Йорк: Телекс, 1988. С. 11).

7

См.: О культе личности и его последствиях. Доклад Первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева XX съезду КПСС 25 февраля 1956 г. // Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 128–170.

8

История Москвы. Период построения социализма (1917 – июнь 1941 г.). М.: Издательство Академии наук СССР, 1959. Т. 6. Кн. 2.

9

Логинов А.П. Создание нового Подмосковного угольного бассейна в годы довоенных пятилеток // Исторические записки. 1955. № 51; Дягилев Д. Московская партийная организация накануне Великой Отечественной войны // Партия в борьбе за упрочение и развитие социалистического общества. Усиление обороны страны (1937 год – июнь 1941 года): Сб. статей / сост. С. Левитин. М.: Московский рабочий, 1962.

10

Дягилев Д. Московская партийная организация накануне Великой Отечественной войны. С. 81.

11

Очерки истории Московской организации КПСС. 1883–1965. М.: Московский рабочий, 1966; Московская городская и Московская областная организация КПСС в цифрах. М.: Московский рабочий, 1972; Очерки истории Московской организации ВЛКСМ. М.: Московский рабочий, 1976; Москва: годы обновления и реконструкции. Борьба московской городской партийной организации за осуществление планов развития столицы и превращение ее в образцовый коммунистический город. М.: Московский рабочий, 1977.

12

Владимирский С.А. Усиление идейно-воспитательной деятельности КПСС среди трудящихся в годы двух первых пятилеток (по материалам Московской городской и областной партийных организаций): автореферат дис. канд. истор. наук. М., 1967.

13

Вьюнов И.А. Деятельность Московской городской партийной организации по повышению политической сознательности и творческого отношения к труду у рабочих промышленности в годы второй пятилетки (1933–1937 гг.): автореферат дис. канд. истор. наук. М., 1982.

14

Волкова Р.В. Деятельность Московской партийной организации по становлению и развитию станкоинструментальной промышленности в годы первых пятилеток (1928–1937 гг.): автореферат дис. канд. истор. наук. М., 1976.

15

Пономарев А.Н. Деятельность Московской партийной организации по осуществлению курса ВКП(б) на техническое перевооружение промышленности, 19291937 гг.: автореферат дис. д-ра. истор. наук. М., 1982.

16

См., напр.: Duranty Walter. Stalin & Co. The Politburo – the Men who run Russia. London: Seeker And Warburg, 1949. P. 154–159.

17

Alexandrov Victor. Khrushchev of the Ukraine. London: Victor Gollanez LTD, 1957. P. 61–74.

18

The Crimes of Khrushchev. Part 1–7: Washington, 1959–1960.

19

Ibid. Part 1. Consultation with Mr. Eugene Lyons. September 4, 1959. Washington, 1959. P. 7. Заседания комиссии начались за несколько дней до визита Н.С. Хрущева в США (15–27 сентября 1959 г.).

20

Paloczi-Horvath George. Khrushchev: The making of a dictator. Boston, Toronto: Little, Brown and Company, 1960.

21

Pistrak Lazar. The Grand tactician: Khrushchev’s Rise to Power. New York: Frederick A. Praeger Publisher, 1961.

22

Kellen Konrad. Khrushchev: A Political Portrait. New York: Frederick A. Praeger Publisher, 1961.

23

Mc. Neal Robert H. The bolshevik tradition. Lenin – Stalin – Khrushchev. New York: Prentice-Hall, Inc., 1963.

24

Ibid. P. 141.

25

Pineau Christian. Nikita Sergueevitch Khrouchtchev. Paris: Perrin, 1965.

26

См., напр.: Crankshaw Edward. Khrushchev: A Biography. New York: Viking, 1966; Frankland Mark. Khrushchev. New York: Stein & Day, 1967.

27

Tompson William J. Khrushchev: A Political Life. New York: St. Martin’s Griffin, 1997.

28

Colton Timothy J. Moscow. Governing the Socialist Metropolis. Cambridge, Massachusetts; London, England: The Belknap Press Of Harvard University Press, 1995.

29

Пономарев А.Н. Н.С. Хрущев – первый секретарь МК // Политическое образование. 1989. № 13.

30

Пономарев А.Н. Н.С. Хрущев: путь к лидерству. М.: Знание, 1990.

31

Медведев Р.А. Н.С. Хрущев: политическая биография. М.: Книга, 1990.

32

Медведев Р.А. Они окружали Сталина. М.: Политиздат, 1990.

33

Пономарев А.Н. Никита Хрущев: начало карьеры (Документальный очерк) // Неизвестная Россия: XX век. М.: Историческое наследие. 1993. Т. 3; Он же. Что было до оттепели и кукурузы: К биографии Н.С. Хрущева // Родина. 1994. № 10; Он же. Н.С. Хрущев и репрессии 30-х годов // Россия XXI. 1996. № 1/2.

34

Анфилов В.А. Н.С. Хрущев: «Сам я не слышал, но мне говорили» // Военноисторический журнал. 1994. № 4.

35

Н.С. Хрущев (1894–1971): Материалы научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Н.С. Хрущева. 18 апреля 1994 года. Горбачев-фонд. М.: РГГУ, 1994.

36

Волкогонов Д.А. Семь вождей. В 2 кн. М.: АО «Издательство “Новости”», 1995. Книга была переиздана издательством в 1996 г. и в 1998 г. – совместно с АСТ.

37

Там же. Кн. 1. С. 340–341, 374.

38

Шевелев В.Н. Н.С. Хрущев. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999.

39

Таубман Уильям. Хрущев. М.: Молодая гвардия, 2005. Перевод осуществлен по первому изданию биографии на английском языке (William Taubman. Khruschev: The Мап and His Ега. New York; London, W.W. Norton & Company, 2003). В 2008 г. книга переиздана на русском языке тем же издательством.

40

Емельянов Ю.В. Хрущев. От пастуха до секретаря ЦК. М.: Вече, 2005. В 2012 г. книга переиздана тем же издательством.

41

Хрущев С.Н. Рождение сверхдержавы: книга об отце. М.: Время, 2000 (переиздана в 2003 г. тем же издательством); Он же. Реформатор. М.: Время, 2010 (переиздана издательством «Вече» в 2016 г.).

42

Хлевнюк О.В. 1937-й: Сталин, НКВД и советское общество. М.: Республика, 1992; Он же. Политбюро: Механизмы политической власти в 1930-е годы. М.: РОССПЭН, 1996; Он же. Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры. М.: РОССПЭН; Фонд первого Президента России Б.Н. Ельцина, 2010.

43

Куренков Г.А. От конспирации к секретности. Защита партийно-государственной тайны в РКП(б) – ВКП(б). 1918–1941 гг. М.: АИРО-XXI, 2015.

44

Хаустов В.Н., Самуэльсон Л. Сталин, НКВД и репрессии 1936–1938 гг. М.: РОССПЭН; Фонд первого Президента России Б.Н. Ельцина, 2009.

45

Мозохин О.Б. Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918–1953). Жуковский; М.: Кучково поле, 2006. В 2011 г. тем же издательством издан расширенный и дополненный вариант монографии.

46

Ватлин А.Ю. Террор районного масштаба: «Массовые операции» НКВД в Кунцевском районе Московской области 1937–1938 гг. М.: РОССПЭН, 2004; Он же. «Ну и нечисть». Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936–1941 гг. М.: РОССПЭН, 2012.

47

Аксютин Ю.В. 1937 год: 9-я версия. // Задавая вопросы прошлому. М.: ПРОБЕЛ-2000. Информационно-аналитический центр «Гуманитарий», 2006; Он же. Советская региональная номенклатура в период «большой чистки». (По материалам 5-й Московской областной конференции ВКП(б) 6-11 июня 1937 г.) // История и культура Подмосковья: проблемы изучения и преподавания. Сборник материалов 3-й областной научно-практической конференции. Коломна, 2007.

48

Павлюков А.Е. Ежов. Биография. М.: Захаров, 2007; Петров Н., Янсен М. «Сталинский питомец» – Николай Ежов. М.: РОССПЭН; Фонд первого Президента России Б.Н. Ельцина, 2009.

49

Рубцов Ю.В. Мехлис. Тень вождя. М.: Вече, 2011.

50

Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы. Деревня. М.: РОССПЭН, 2001; Она же. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы. Город. М.: РОССПЭН, 2001 (в 2008 г. обе книги переизданы тем же издательством в серии «История сталинизма»); Голдман Венди З. Террор и демократия в эпоху Сталина. Социальная динамика репрессий / пер. с англ. Л.Е. Сидиковой. М.: РОССПЭН; Фонд «Президентский центр Б.Н. Ельцина», 2010. Истер М. Дж. Советское государственное строительство. Система личных связей и самоидентификация элиты в Советской России / пер. с англ. Т.Н. Саранцевой. М.: РОССПЭН; Фонд «Президентский центр Б.Н. Ельцина», 2010; Штудер Б., Унфрид Б. Сталинские партийные кадры. Практика идентификации и дискурсы в Советском Союзе 1930-х гг. / пер. с нем. И.А. Золотарева. М.: РОССПЭН; Фонд «Президентский центр Б.Н. Ельцина», 2011.

51

Шлегель К. Террор и мечта. Москва 1937 / пер. с нем. В.А. Брун-Цехового. М.: РОССПЭН; Фонд «Президентский центр Б.Н. Ельцина», 2011; Нойтатц Дитмар. Московское метро: От первых планов до великой стройки сталинизма (1897–1935) / пер. с нем. Ю.А. Петрова. М.: Новое издательство, 2006 (в 2013 г. книга переиздана издательством РОССПЭН в серии «История сталинизма»).