Книга, которая пишет меня

7 ноября 2014, монастырь Святого Димитрова, Руиси

Этот день можно назвать как «Бродяжничество по городам Гори и Карели» Наш быт очень размыт, какой может быть быт еще? Моем полы, готовим пищу, ищем тепло). Нет графика, нет ничего…

Вчера и сегодня мы отправлялись в ближайшие города, что находятся рядом с селом, посетили сперва Гори, а после и Карели. Хочешь узнать страну с позиции людей – иди на рынок, побудь в очереди, пообщайся с пьяным, поживи с крестьянами. Это самый простой метод максимально узнать, что представляют собой люди.

Грузины негодуют, мне очень тяжело каждый раз видеть их изнеможение от политики и войн, что тянутся еще с Абхазии, потом Осетия, и проамериканская эта вся политика, которой они так недовольны, так же, как и Путинским влиянием, Путина тут не любят так же, как и Саакашвили, и ассоциируют их обоих с мировым злом. В городах же много флагов Евросоюза, везде джипы каких-то иностранных организаций. Они тактичны, но когда мы подошли к одному такому джипу и спросили вывезти нас за город, нам жестом предложили минутку подождать, мы пошли пешком. Народ уставший, уставший от раздоров и раздирания власти. Я заметил это еще год назад. Многие переживают, что Грузию и Грузинов выставляют СМИ как ненавистников и варваров по отношению к России и Россиянам.

– «Мы очень любим русских, скажите там, как все видите, расскажите правду!» Эти фразы мы слышим часто и сейчас, и год назад, мне хочется только все достоверно протранслировать.

– «Мы же один народ, как одна семья, зачем нас так натравливают друг к другу?»

До Гори нас подвозит осетин из Южной Осетии:

– «Они же наши дома с землей сровняли. Сейчас в этих домах выстроенных живем». Близ развилки на Цхинвал, колонной выстроены маленькие домики, построенные какими-то мировыми организациями.

«Передайте, там привет всем Россиянам», «Нам сейчас же не нужны визы, чтоб попасть в Грузию, как и вам?» – вели мы разговор с торговцем на рынке. «Да был бы я здесь, если и нам бы визы отменили».

Ситуация по отношению к грузинам и их пропуска в Россию, как оказалась, более затруднительная, чем наша.

Как стоит оценивать богатство людей? Конечно же, когда стучишься в любой дом и спрашиваешь еду или ночлег. Это очень сильный критерий. И признаюсь. Цель таких просьб – далеко не пища и уют. Мы бродим по поселку:

– «Здравствуйте, мы паломники, из Сибири приехали, могли бы нас накормить?» За мужчиной выходит женщина и, заботливо приобнимая нас, ведет на кухню. С какого-то взгляда, это же феноменально. Просто у меня нет слов, чтоб описать эти чувства. Как люди добры! На счет критики, да с нас-то едоки какие: мясо мы не едим, ни рыбу, ни курицу, вино не пьем. Поклевали макароны, выпили сока и через час разговора отправились в монастырь.

– «Для нас главное, чтоб был Мир со всеми вокруг». Произносит первый тост хозяин семьи по имени Отелло, Коля запивает соком, я же просто стукаю стакан об стакан в знак согласия.

– «Как же нам повезло, что можем по-русски поговорить, а то уже совсем забывать стали. Ну, теперь дом знаете, в любое время приезжайте, приходите в гости». Я решил, что стоит потом заехать к ним на велосипеде, подарить фотографии и поблагодарить.

Так вот, критерий Богатства этих людей – доверие, в первую очередь к чужим, как кажется посторонним людям. Доверие и открытость.

Гуляем по рынку в городе Гори, набрали рюкзак овощей и фруктов, не покупали, что и говорить, это же рынок. А нам то и нужно, что по нескольку овощей каждого вида, люди же торгуют десятками килограмм за раз. Да и цель скорее общение, и научиться особо не обращать внимание на свое эго. Особый критерий к себе: Только тот, кто сам привык не делиться, тот будет сомневаться просить что-то, а так же осудит и нас. Но нам то, что скрывать!? Сейчас каждый в той или иной сфере является попрошайкой, в хорошем смысле: одни просят у родителей, другие ищут спонсоров для поддержки проектов, третьи отметки на экзаменах и т. д. Мы пришли на рынок за едой! Чтоб просить, нужно отдавать! Отдавать всем, чем можешь! Нет возможности отдавать материально, отдавай духовно, эмоционально, психически! Главная внутренняя потребность людей – просто отдавать, делиться.

Идем по городу, часть еды отдаем женщинам с детьми, что стоят и просят милостыню. Скажу, что еде они не очень рады, и, кривя улыбкой, говорят нам: «Сенкью». Скажу честно, мы как полоумные радуемся, каждому подаренному кусочку на рынке, а потом раздаем их нуждающимся. Хоть многие нуждаются, как кажется, только в деньгах. Но все же все нуждаются в Заботе, Внимании, Любви, Сострадании.

В сельской школе книги нам не дали, даже имя отца Рафаила не помогло нам в этом. Это уже «формат», что и говорить. Так, что с Хемингуэем пока не вышло. Вечером вернулись в монастырь. Сварили еды. Легли спать.

8 ноября, 2014, монастырь Святого Димитрова, Руиси

Сегодня меня крестили. Утром отец Рафаил и еще один священнослужитель обсуждали, каким именем меня нарекать при Крещении. Я предложил на выбор два, но сперва они не особо приняли мой выбор во внимание. И я решил: «Пусть будет как угодно Богу».

Сегодня, день святого великомученика Димитрова, в честь его Имени и назван монастырь, где мы живем. На праздник приехали и с Тбилиси, многие на утреннюю литургию.

Вчера вечером развязывал и снимал фенечки со своих рук, около часа ушло времени, теперь они займут свое место на велосипеде. Руки под местами фенечек с вышарканной кожей, несколько лет, они покрывали участки рук. Фенечки – это символы людей, что мне их передали. Смотря на некоторые, я с трудом удерживаюсь, чтоб не растрогаться. Помню каждого человечка, чью «веревочку носил». Все эти люди как бы со мной проделали эту дорогу к монастырю. Теперь мои руки свободны, в самом деле, легкость и от того, что снял тяжесть примерно на пол килограмма и теперь руки все более ассоциируются с крыльями. Вот так уж.

Крещение проходило на грузинском языке, но я уже знал, в чем состоят повествующие речи. Отец Рафаил посмотрел на меня и спросил:

– «Какое Имя оставим?» Без колебания я назвал Имя. И был благодарен ему, что он дал мне время подумать и самому выбрать Имя!

– «Я тебе утром, что сказал? После Крещения, не носи этих одежд, они мусульманские же!? (Отец Рафаил на счет моих шаровар-штанов). Теперь делай как тебе удобно, но с Богом.

Совершая процессию, Отец Рафаил отвлекался и произносил по-русски одну и ту же фразу: «Свободный Человек»

Потом обратился к Коле с предложением остаться при монастыре и вновь произнес: «Свободный Человек»

– «То, что вы крестились здесь, это не случайно, как нам это важно, это примирение между одним христианским народом – между Русскими и Грузинами. И вы являетесь этим примирением». Теперь я смотрел на женщин, которые присутствовали на Крещении и еще более спокойно чувствовалось, что и для них наш приезд был значим, а эта встреча будто была назначена свыше.

Просматривая в мыслях эту Дорогу, в пять месяцев, наше с Колей расставание уже на третьем дне пути и воссоединение уже здесь в Грузии. Воистину, Слава Богу!

Что же для меня сегодня было важным и значимым? Что, видимо, Дорога только начинается. И как скользка эта дорога и трудна, сколько предстоит еще большей ответственности, самоотверженности и смирения, на том пути, чтоб не покрыться коркой, чтоб не зачерстветь, а взрастить в своих делах Добродетель.

10 ноября, 2014, монастырь Святого Димитрова, Руиси

Утром Отец Рафаил позвал нас.

– «Игорек?» Отец Рафаил называет меня постоянно так.

– «Ты когда собираешься ехать?» Мы с Колей переглянулись, а позже обсуждали, что подумали одно и то же, будто бы Отец нам намекает ехать дальше. Только из-за собственного дурного помысла могли мы такое помыслить. Отец тут же обрубил:

– «Нет, я не гоню вас, я уезжаю в Тбилиси, в больницу на четыре дня. Вы остаетесь тут присматривать!»

У Отца Рафаила больные почки. Очень болезненно это все проходит. Мы и службу то выстоять не можем, молодые здоровьем, а он проводит всю службу несколько часов к ряду. Почти каждый день. Отец Рафаил для самоконтроля дал нам небольшое задание, прогрести двор и сжечь листву, с которой мы управились за несколько часов.

Мы решили посетить «Столп Кацхи», что находился в 100 км. С собой взяли немного теплых вещей, и оставив все другое, поехали автостопом.

Столп Кацхи или Столп Одиночества, как его называют. 40-метровый каменный столп, на вершине которого выстроен храм в конце 90-х. В дохристианские времена, Столп почитался как Бог Плодородия. Сейчас Храм носит имя Максима Исповедника. Здесь нашли останки неизвестного монаха. На вершину уже никого не пускают. Лестница закрыта.

Сегодня первый раз я видел, как на коленях в храме плачет человек. Он просто изливался слезами. Ранее мы встретились с ним глазами, он похлопал меня по плечу и опустил взгляд. Потом он долго молился и плакал. Этот день дает нам такие противоречивые ситуации. Уже вечером мы ехали домой к храму, и нас подвозили трое мужиков. Они ехали с крестин ребенка самого младшего парня. Кроме водителя, двое были пьяны и накурены. Казалось, сам дьявол одолевал их. Это просто животное поведение, бесовское. Так это жутко.

Что до нас эти ситуации? Так вот, то же, словно раздирание, и такой большой урок…

К 10 вечера мы добрались до развилки на деревню. Рядом остановилась полицейская машина, чтоб их психологически обезоружить, я включил инициативу:

– «Мужики, подвезете нас?» После этого у полицейских уже не было большего желания нас как-то подозрительно спрашивать. Узнав, куда мы и откуда, нас довезли до подворья монастыря. Все тут знают об отце Рафаиле. Может, от того и к нам снисхождение. Только, как кажется, мы почти ничего о нем не ведаем…

Мы рассуждали сегодня, на тему того, что Добродетель и все светлое, что может быть в нас, так легко утратить, так легко исчерпать и обесценить, а, между тем, к примеру, похоть лишь может накапливаться и все больше завладевать Тобой…

Ложась спать впервые за много недель в тепле, вокруг обогревателя расположили мы свои тела. Ночью Коля будил меня, чтобы я головой не залез в ТЭНы и не сжёг волосы.

12 ноября, 2014, монастырь Святого Димитрова, Руиси

Отец Рафаил прибыл еще вчера. В Тбилиси его не принял врач по причине отъезда. Вчера же мы прибирали двор – сжигали листву и пропалывали от сорняков. Всегда, когда я живу в храмах и при монастырях, замечаю, что одну из первых работ, которых тебе дают, так это – мести двор от листьев. Когда впервые в Киргизии, осенью, нам дали такое послушание, я, было, чуть не отправился к батюшке, чтоб сказать, что эта работа, просто «сизифов труд» и смысл мести листья изо дня в день, когда не лучше ли прождать листопада, чтоб окончательно уже убрать листья. Как оказалась, в такой-то работе и вырабатывается смирение. Да и к тому же, как много мы дел совершаем, которые уж точно расточают время и ресурсы и оказываются менее полезны? Так, что вчера у нас был день уборок и приборок. А вечером мы проштрафились с Колькой, мы взяли без спроса обогреватель и включили его на ночь у себя в комнате. Утром 11 ноября, мы проснулись от голоса отца Рафаила за нашей дверью:

– «Ох, ох, ребята».

Коля вышел первый на «отчитку», я переборол свой стыд и так же вышел за ним. Отец Рафаил более опечалился за меня, потому как я был знаком с правилами поведения в монастыре и допустил такое вольное поведение. Как легко утерять в себе дисциплину, дивился я. Отец Рафаил не таил долго гнева, которого и так не было в нем. И работа смирила нас и соединила вновь. Сегодня мы вывозили мусор, перетаскивали шифоньеры и расчистили еще одну комнату, где помыли полы. Отец Рафаил готовил для нас, а потом я учил его есть китайскими палочками. Признаюсь вам, его позабавило сие дело! После он на улице меня подозвал к себе:

– «Ты что ее ешь?» Указал он на пучок хвои, что торчала у меня изо рта. Я объяснил, что жую хвою, чтоб чистились зубы. Отец пояснил еще пару моментов на счет хвои и занялся своими делами. Я перебрал велосипед сегодня, промыл его, поставил на колеса покрышки фирмы «Кенда» и вымочил в растворителе цепь. Постирался и готовил вещи к сбору. К ночи, сна не было, и я под Колино сопение собирал вещи и смотрел видео Отца Фаддея из Сербии, речи его вызывали во мне дрожь. Там не было чего-то сверхъестественного, эзотерического, все очень просто. Но так проняло. Ветер в это время опять стучал по окнам и порывами бил по ветвям, было жутко от себя, конечно же. Я встал перед окном, закутанный в спальник, после чего вычитал вечерние молитвы и собрал иконки, что стояли у окна в пенал. Вскипятил трав, выпил и начал засыпать. Ветер все так же не унимался. Я всегда вспоминаю фразу, когда слышу Ветер: «И только Дух носился над Землею»

13 ноября, 2014, монастырь Святого Димитрова, Руиси

Мы паковали последние вещи, собирали рюкзаки, готовясь выйти дальше, чтобы отправиться продолжать свою дорогу. Меня одолевала легкая грусть и отчуждение. Так мне дается всегда тяжело расставание, а тем более с родственными душами. В это время я стараюсь уйти в себя и набрать побыстрее инерцию бегущей жизни. Чтоб мысли не тяготились моментом расставания.

– «Возьми вот этот свитер в дорогу, и штаны, ты знаешь, сынок, больше у меня ничего нет. Передай родным всем привет и скажи свое Имя, теперь Имя твое вот это!»

Днем ранее Отец Рафаил говорил, что обязательно приедет в гости и будет венчать на моей свадьбе, мне кажется, он переживал, ведь так мало знал он нас внешне, о том, как мы едем и для чего, и лишь при расставании увидел нас какими мы были. Наверное, он понимал все и так.

Благословляя утром, Отец Рафаил сказал на прощание:

– «Ну, путешествуйте. И чтоб я не видел, чтоб ты эти штаны носил, а то я тебе…» Отец Рафаил ругался на мои балахильные штаны, называя их мусульманскими. Для меня не было трудным снять их и дать слово больше не одевать. К тому же надо меньше уделять внимание всякой одежде, что будет красить и обольщать. Коля все говорил слова благодарности, в ответ же мы слышали:

– «Перестань. За все благодари Бога. Двери эти всегда открыты, ты знаешь»

Я покатил велосипед не оглядываясь, Коля нес свой рюкзак. Отец Рафаил будто сглаживая атмосферу крикнул напоследок:

– «Не забудьте отправить рыбу, а то накажу»

– «Хорошо, сделаем обязательно» – с улыбкой пошагали мы дальше.

Я был в этом монастыре год назад, когда ночь заставала меня за свечой и от ветра в комнате она колебалась, за год было установлено электричество. Отец Рафаил так же живет тут один. Ему 62 год. Служит он уже 20 лет. Монах. Есть жена, внуки и дети.

Тот ветер, что две недели несся с запада, сегодня обрушился Востоком, навстречу побежал он ко мне своими нарастающими порывами. Значит, вовремя выехали, подумал я и, плетясь, покатился к перевалу и городу Гори. Коля застопил машину и, проезжая мимо, меня подал мне знак. Я ответил, что дорога дается очень тяжело, поэтому сбавим темп и пройдемся еще по городу Гори. Я либо привык быстро наращивать темп и быстро уезжать в первые дни, покрывая многие километры и заглушая расставание усталостью, либо столь медленно, как выбрал сегодня. На самом деле, на Душе было так свело, и так хотелось еще провести время с Колей, что, побродив по Гори, мы решили пройти сегодня пешком километры, а уже завтра прибыть к Мцхете.

Колька – отличный знаток Кришны, а также разный мест в Индии. Знаток лайфстайла на практике в разных странах Мира, хоть и не знает, что означает этот термин. А также Колька теперь мой Крестник, и связан уже со мной на долгие времена. Мы шли очень беззаботно. Так как Коля хорошо знаком с развитием войн, он заполнял мои пробелы в этой области своими знаниями. Сегодня это была тема об Израиль-Палестинском конфликте, войне во Вьетнаме и Лаосе. Еще он поведал мне о разных сладостях, которые ему удалось поесть!) Позже я пересказал ему лекцию Отца Фаддея, и в то время, когда уже Солнце опускалось за сопки, мы приняли ночлег, который оказался так кстати.

Ферма

16 ноября 2014, под перевалом у пасечника, 47 км+ перевал Крестовый 2395 м

В 7—13 проснулся от стука капелек дождя. Выскочил и закатил велосипед под навес. В 9 утра, обнявшись, я попрощался с дядей Славой.

– «Ты сам знаешь, как, что делать», дядя Слава прощался со мной, дождик уже закончился, ведь мы в горах и сейчас после нескольких капелек начинается снег, вершины уже побелели. Я начал день с пробежки в гору. А уже потом заезжал своим ходом. До «Креста» (Крестовый перевал) было 13 км, я слушал книгу Старца Паисия и двигался ввысь. Снег уже покрывал мои руки, но было сухо, и поэтому перчатки я так и не одел до самого пика.

На заснеженном перевале, поставил велосипед у столбика и поднялся на холм к Кресту, после чего решил заглянуть к метеорологам. Пройдя 10 метров от креста, навстречу мне выбежал большой пес, по инерции я обратился в бег, но тут же понял, что это грозит мне большими проблемами, развернувшись и схватив с земли снега и травы, бросил в пса – пес был побежден. Через секунду уже бежал монах, отгоняя пса. Я взял благословение и принял предложение попить чаю.

В наполовину построенном будущем храме жили два молодых монаха, за 30 лет, внутри стояла печка и палатка, я устроился у печи, прогревая ноги и выкидывая порванный целлофан, в который утром я обернул свои ноги. Я улыбался, потому, как Колька мне сказал: «Тебе срочно нужна обувь, ты ведь и до Душети не доедешь. Я вообще не знаю, как ты будешь там ехать, там снег и очень холодно» Кроссы мои уже обветшались от острых педалей велосипеда, подошва лопнула на обеих ступнях, стельки и ткань я давно вырвал, так, что ноги были всегда на резине. Зато проветривались. Я улыбался, осматривая эти кроссы у печки, и так мне хотелось сейчас сказать братишке: «Кроссы не выдержали, но разве кроссы едут?» Монахи предложили мне обувь, но та оказалась 43 размера.

– «А куртка у тебя есть? Ну, показывай, а то сейчас куртку дадим»

Признаюсь, что одно из лучших блюд, что я ел, было сегодня, монахи накормили меня сваренным обычным рисом на воде, рис ел вместе с водой.

Как «работа» облагораживает и кристаллизует чувствительность. Ну и расположение монахов.

– «Да нет, я не сразу принял монашество, я же пять лет жил с ними, присматривался, не врут ли, не скрываются ли. Постриг принял два года назад», рассказывал Отец Серафим 32 лет.

Мои многие друзья и даже близкие мало что знают о монашестве, как, впрочем, и я, но ребята многие считают, что монахи – это очень слабые люди, что ушли от Мира, от безысходности и т. д. Пытаются выставить их в дурном свете. В то время как сами идут по тропке «коллективного бессознательного», делая многое, не зная для чего, так кто в итоге бежит то? И от себя ли, или к себе, или к Богу?

– «Ну что, женщину не хочется?», спокойно спросил Отец Серафим, он имел в виду женитьбу, и так далее.

Мне хотелось спросить его о том же, но это был слишком обывательский вопрос с моей стороны, к тому же ответ я уже знал. Что для них это не мера Радости Жизни и не вся ее полнота.

Через час в храмик зашли три девушки, молодые, другие эпитеты к ним весьма подходят.

– «Это наши друзья»

Девушки, видимо, ехали с воскресной Литургии.

– «Я думал, в монастыре тихо, людей нет, никто не мешает, а тут их еще больше», смеясь, говорил Отец Серафим, указывая на девушек. Одна из них, как только зашла, рассказывала какую-то историю, не умолкая, просто трещала на грузинский манер. Я смотрел на нее, в то время как две другие были более скромны, одеты в черные юбки и балахоны, а та, что рассказывала, находилась в короткой юбке.

– «Она с Кахетии, любит выпить, видишь, разговор только про гулянки», Отец Серафим продолжал смеяться. Меня же завлекала речь, не часто можно услышать так чисто речь человека на другом языке «без других помех». Тут я задумался, влияет ли речь на определенном языке, к примеру, на ритмику сердца. Ну, допустим, что речь – это определенная интонация, вибрация, вызывающие определенные частоты дыхания и т. д. Так вот, есть ли зависимость от того, на каком языке мы говорим и на наши внутренние импульсы сердца и других органов. Если кратко. Вы так же считаете, что смотреть на девушку, которая в короткой юбке тараторит что-то и думать, глядя на нее о сердечных колебаниях и взаимосвязи речи это сумасшествие? У всех свои тараканы.

Что ж говорить о монашестве. Это определенная Жизнь, где есть свои огромные ступеньки развития. Где своя многогранность, свои трудности, изъяны. Я все еще размышлял в голове, что если уж «рвать с Миром», то полностью без остатка, без айфонов в черной рясе, без друзей и близких, без бытовой расположенности, хотя это, опять же, ступенька исихастов и пустынников, которая нам в большинстве не достижима. Мы же сейчас проросли в этот Мир.

– «Ну, домой то когда приедешь?» Отец Серафим ранее сам ответил на этот вопрос, когда рассказывал про одного монаха, рядом с которым он почувствовал, что оказался дома. Мне это близко, Дом – это когда рядом человек, с которым так чувствуешь себя. Дом – это когда в Сердце Мир. Дом – это состояние внутреннее. Дом там, где Мама, где Близкие и Родные.

– «Ну поезди еще. Но на вопросы не ищи логического объяснения, это нельзя узнать, можно только почувствовать. Нашему настоятелю не знаю, за что так везет. Наш монастырь самый сумасшедший в Мире. Все мы там трудные дети. С улицы. Вот он из нас Людей делает. В Тбилиси у нас детский монастырь, куда молодые мамочки приносят новорожденных и оставляют, когда детки подрастают, некоторые родители их опять забирают. Редко очень. Сейчас трудные мамы знают, что это место, где им могут помочь, что могут не убивать абортом, а оставить свое чадо тут, в монастыре. А трудности ты должен притягивать как магнит, без трудностей нет смысла, когда легко все.»

После обеда, одевшись почти во все, что у меня было, передав иконку Серафима Саровского Отцу Серафиму, начал спуск по ущелью Дарьял.

– «Передай, привет Отцу Серафиму от двух рыжих монахов из Грузии, если доедешь к нему»

Перед спуском я опустил седло до упора вниз, чтоб сместился центр тяжести и велосипед был бы более устойчивым на скользком асфальте. Год назад, 23 октября 2013 года, мне уже доводилось ехать по этой трассе, тогда я жутко мерз, хоть и не было дождя и снега, в этот раз я переживал из-за снега и ветра, но ехать было тепло и сухо.

Через два часа, у вагончика в 8 км от границы, на монастырской ферме, добрым расположением приветствовал меня дядя Ваджо:

– «Игорек, молодец, приехал». Год назад я так продрог, что подъехал погреться к этому вагончику и тут и остался на трое суток. Как оказалось, тут находится монастырская ферма. В этот раз я волновался, потому как за год могло многое поменяться, могли сменить состав трудящихся, да и ферму перекочевать.

Сперва я едва узнал дядю Ваджо, но он просто сбрил бороду и находился только в усах.

17 ноября 2014, граница между Грузией и Россией

Дядя Ваджо хвалился мне, что в этом году ему купили доильную машинку и теперь его руки страдают меньше, потому как аппарат делает всю «работу» сам, не утомляя коров и его. Мне сразу вспомнились эти мифы радикальных любителей о том, что доильный аппарат сильно вредит коровам. Еще вчера вечером я управлялся со скотиной на пару с дядей Ваджо:

– «Они уже так привыкли к аппарату, что сейчас, если их руками начать доить, они не дадут молока. Аппарат устроен так, что как будто теленок ей вымя сосет. А ну давай суй палец, сам убедишься». Я убедился на своем пальце, аппарат нежно сжимал и разжимал его. Неудивительно, что коровам более приятен аппарат, нежели жесткие руки человека, для них это как расслабляющий массаж. Так что с мифом ортодоксальных фанатиков покончено.

На ферме я занял сразу же свою нишу, мне доверили кормить однонедельных телят. Трехлитровая банка, сооруженная в виде соски, из которой они сосали теплое молоко, а потом резвились от удовольствия. Коты мяучили в стайке и ждали, когда мы закончим дойку, чтоб напиться молоком. Все ждали молока! День на ферме не из простых, к зиме темп, конечно, снижается, потому, как коровы дают молока значительно меньше, а многие и совсем по причине беременности не доятся. Сейчас хозяйство на дяде Ваджо и послушнике Давиде, периодически приезжает настоятель монастыря Отец Вахтанга, молодой он совсем, около 32 лет. Я смотрю на него, и мне видится в нем воин. «Лицо» настоящей Веры!

– «Егор, Слава Богу, корова нашлась, а то как отцу в глаза смотреть, я хоть и его в два раза старше, но какое я право имею, чтобы корова потерялась, он же Богу Служит» Дядя Ваджо, рассказывал о том, что одна из коров пришла спустя только полтора суток. Сейчас тут 18 доильных коров. Еще 18 не доятся. 9 породистых собак, свиньи, козы, ондатры.