Полная версия
Сказки темного города. Яд
– Опять ты? – воскликнула она с горечью, едва только я встала перед ней, преграждая всем троим дорогу к экипажу.
– Вот, смотри, – задыхаясь от эмоций я протянула мишку матери. – Не помнишь, как выгляжу я, его-то ты точно должна помнить. Ты шила его из кусочков плюшевой ткани, которые остались от заказа, сделанного нашей соседкой. Ты шила кофту ей какую-то, а лоскутки пустила на мишку. И пуговки, мама, пуговки с платья моего, которое маленькое было уже тогда. Из них глазки сделаны, помнишь? Я одну тогда потеряла, а папа сказал, что мишка теперь как пират. Я не захотела пришивать второй глаз ему именно поэтому. Ты же помнишь, правда? – быстро проговорила я, растирая по щекам слезы.
Мать взяла осторожно мишку и по ее дрожащим рукам я поняла, что она ничего не забыла.
– Мама, – прошептала я, вглядываясь в до боли родные глаза, которые с таким отчаянием смотрели на меня сверху вниз. – Мамочка, – осторожно дотронулась до ее руки.
Но в этот момент ее спутник гневно выдернул медведя из рук матери и отшвырнул в сторону, сухо сказав при этом:
– Вы обознались, маленькая мадмуазель, – с этими словами он схватил за предплечье мою мать и просто-таки затащил в экипаж, тихо проговорив при этом жестким тоном, – я же сказал тебе, никакого прошлого из твоей жизни рядом со мной!
– Да как вы смеете! – закричала я на него.
– Пошла прочь, – гаркнул он мне в ответ. – Еще раз увижу рядом с нами – отправлю в заведение для бездомных, – с этими словами он с треском захлопнул перед моим носом дверь экипажа так, что едва не вылетели стекла.
Я растерянно смотрела на закрытую дверь, пытаясь прийти в себя от всего случившегося. Когда же кучер стегнул лошадей, увозя ту, которая была дороже всех на свете для меня, беззвучно заплакала. Молодой мужчина, который все это время молча наблюдал за всем происходящим, опустился на корточки рядом со мной, поднял с земли моего медведя, отряхнул его и протянув мне сказал:
– Не плач. Так бывает. Ты просто могла обознаться, – мягкий, бархатный баритон вернул меня к действительности.
– Вы не понимаете, – шмыгнула я носом и взяла в руки медведя.
– Я все понимаю. Когда-то сам потерял мать и в каждой мало-мальски похожей на нее женщине видел ее и так же, как ты, хватал за руки в надежде на то, что это она, – ответил мужчина, протянув мне белоснежный платок, в который я тотчас же высморкалась.
– Но моя мама не умерла. Это она, – топнув ногой указала я в сторону, куда уехал экипаж, затем повернулась и посмотрела мужчине в глаза, нахмурившись при этом. – Вы тоже фэйри, как и он?
– Да, – пожал он плечами, с интересом смотря на меня своими небесно-голубыми глазами, которые создавали такой необыкновенный контраст с его темными волосами, ресницами и бровями.
– Значит фэйри не такие уже и добрые, как нас в пансионе учат, – скривила я нос, окинув взглядом своего собеседника.
– Отчего же?
– Ну раз он так маму мою в экипаж зашвырнул и мишку моего в грязь кинул. Какой же он добрый? – назидательным тоном задала я вопрос.
– Для некоторых доброта – это роскошь. Иди лучше домой, – мужчина ласково поправил мои разметавшиеся волосы, явно не собираясь отвечать на мой вопрос. – Все у тебя будет хорошо. Когда-то ты и правда найдешь свою маму. Или она тебя, – усмехнулся он краем губ.
– Я ее уже нашла. А вы совсем не такие, как нам о вас рассказывают. Наверное, вервольфы и то получше будут. Они хоть в волков превращаются, а животные не могут быть плохими. А вот вы кто? Не то ангелы, не то демоны, сам черт вас не разберет, так я слышала говорила о вас мадам Дизар, – пробурчала я и протянула мужчине платок.
– Оставь себе, – щелкнул он меня по носу пальцем, не обратив на мою реплику внимания, поднялся на ноги, развернулся и пошел в дом.
Я же растерянно посмотрела на белоснежный платок из тончайшего шелка. Быстро запихав его в карман, развернулась и поплелась в пансион, где, как я знала, меня ждала невесть какая порка розгами за то, что посмела покинуть территорию вот так, без позволения мадам Дизар.
Глава 2
– Крис, как Катрина? – устало поставив на пол пустую корзину из-под белья я тихонько подошла к подруге, которая сидела у изголовья кровати, на которой лежала девушка, хриплое дыхание которой периодически прерывалось тихим стоном.
– Жара вроде бы нет, – Кристина осторожно потрогала ее лоб, который поблескивал при свете лампы от выступивших на нем капелек пота. – Даже поела немного. Может на поправку уже пойдет, – надежда в голосе Кристины не была чужда и мне, ведь я до боли хотела, чтобы Катрина вновь встала на ноги после продолжительной болезни, которая уложила ее в кровать уже как месяц назад.
– А врач что говорит? – спросила тихо я, зная, что Катрину осматривает лучший лекарь столицы, поскольку мадам Дизар очень переживала за ее жизнь, поэтому и ухаживала за ней так, словно она была не просто одной из ее воспитанниц, а самой что ни на есть наследной принцессой. Да это было и не мудрено, ведь на содержание Катрины мать выделяла просто баснословные деньги.
– Ничего не говорит, – недовольно нахмурила брови Кристина. – Пришел, послушал, какие-то лекарства снова оставил и уехал.
– Господи, хотя бы забрали ее уже отсюда, что ли. Ей через два месяца ведь восемнадцать уже будет. Мать обещала устроить ее по осени в колледж искусств. Ну сколько можно вот так держать ее за этими стенами, словно она какая-то преступница, – возмущенно прошептала я, положив руки на спинку кровати.
– Я слышала, как мадам Дизар сказала Розалин, что мать Катрины боится ее отца. Она не говорила почему, но раз ее тут держит, то причина ведь не абы какая должна быть, – пожала плечами Кристина.
– Ты тоже думаешь, что ее отец – фэйри? – тихо спросила я.
– А то чего думаешь мамаша-то боится? Может отберет девочку у нее и все. Заберет вот так на земли фэйри и не увидит она больше Катрину. Наши ведь женщины очень редко беременеют от них, и отцы всегда очень трепетно относятся к таким детям. А этот, вдруг вообще он и не знает, что дочка у него есть. Не зря же Катрина жила столько лет здесь. А вообще, думаешь матери нужно, чтобы дочка переняла все от этих крылатых? Она ж если полукровка, так по достижении нею восемнадцати лет должна пройти инициацию с их силами этими чертовыми. А оно надо ей? Они вроде-то и похожи на нас, ан нет, змеюки еще те. Кровь фэйри дает о себе знать. А так она достигнет восемнадцати лет и все, сущность фэйри в ней испарится, как вода из котелка и будет наша Кэт чистой воды человек. Вот мать особо и не афишировала рождение девочки, – как всегда с видом знатока проговорила Кристина, кивнув головой.
– Да уж, лучше пусть без этой подноготной будет, а то вот так иногда как вижу их, что полукровок, что чистокровных – ну голубая кровь, да и только. Как посмотрят своим презрительным взглядом, мурашки прям по коже, – проговорила я, вспомнив презрительный взгляд фэйри, любовника матери.
– Ну да, а как слюни пускать на нас, так куда и девается голубая кровь, – хмыкнула Кристина.
В этот момент дверь в комнату резко распахнулась и внутрь быстро вошли четверо мужчин-фэйри в черных костюмах с вышитым гербом на плече в виде скрещенных мечей, увитых плющом. За ними следом вбежала мадам Дизар.
– Я не знала, что девочка была полукровкой! Мать не ставила меня в известность! Клянусь вам! – заламывая руки она испуганным взглядом смотрела на высокого мужчину в зеленого цвета камзоле, темных штанах и высоченных сапогах со шпорами.
– Будете объяснять это клану надзора за правилами, – ледяным тоном проговорил мужчина, кивком головы отдавая приказ своим подчиненным, двое из которых ухватили мадам Дизар под руки, а двое других двинулись к кровати, на которой спала Катрина.
Смотря в ужасе на все происходящее, я вмиг кинулась к девушке, загородив ее собой.
– Куда вы ее собираетесь увозить? – с ужасом смотрела на носилки, которые принесли с собой мужчины. – Она болеет сильно! Ее нельзя перевозить сейчас! Она умереть так может! – возмущенно оттолкнула я того, который хотел было отодвинуть меня в сторону.
– Мадмуазель, вам лучше не вмешиваться! – мягким тоном проговорил мужчина, перед которым мадам Дизар едва ли не падала на колени.
– Нет, скажите сначала, куда вы ее забираете! – понимая, что на меня никто здесь не обратит внимание и Катрину в любом случае увезут, я уже более мягким тоном добавила, – пожалуйста! Она мне как сестра. Скажите, что с ней будет?
Мужчина подошел ко мне и смотря на меня сверху вниз, поскольку был он под два метра ростом, ответил так, словно знал, о чем мы с Кристиной говорили всего пару минут назад:
– С вашей подругой все будет хорошо. Мы заберем ее к отцу. Мать ошибку сделала, когда скрыла ее. Девочка может умереть, если не провести обряд инициации с силами фэйри. Она ведь полукровка, без этой инициации она жить не будет. Тебе не о чем переживать, – бархатным голосом проговорил мужчина, словно успокаивая меня.
– Но говорят ведь, что полукровка, достигнув восемнадцатилетнего возраста, просто теряет магию фэйри, которая живет в ее крови, – я мельком кинула беглый взгляд на Кристину, поскольку это именно она такое мне наплела, а насколько это было правдой, я не знала.
– Как тебя зовут? – задал вопрос мужчина.
– Селена, – ответила я.
– Селена. Вы, люди, живете домыслами и порой такие сказки рассказываете о нас, которые не имеют ничего общего с действительностью. Полукровка погибает, если до восемнадцати лет не сделать то, что необходимо. Поэтому твоя подруга и угасает медленно сейчас. Если бы не врач, который понял, что здесь что-то не так и не пришел бы к нам, то уже через пару недель вы бы ее хоронили.
– Вы не врете? – нахмурилась я.
– Фэйри никогда не врут, в отличие от вас, – усмехнулся презрительно мужчина и развернувшись направился к выходу, кивком дав знак остальным следовать за ним.
Когда Катрину положили на носилки и вынесли из комнаты, а мадам Дизар вывели следом, мы с Кристиной переглянулись, не понимая, что же теперь будет дальше, ведь на мадам Дизар держалось наше заведение, и хоть она была далеко не самой доброй директрисой, но мы все понимали, что своим уровнем образования, воспитания и прочими важными сторонами своей жизни, проведенной здесь, мы были обязаны именно ей.
Спустившись через какое-то время следом, мы с Кристиой, как и другие девочки пансиона, собрались в зале у камина, тихонько перешептываясь между собой. Каждая из нас хоть и не очень любила мадам Дизар, но в свете нынешних событий переживала за ее судьбу, поскольку все знали, что нарушение законов, касающихся фэйри, каралось жестоко и какова участь ждала женщину, которая всю жизнь положила на службу детям, никто не знал. Спустя какое-то время в зал вошла мадам Розалин, которая всегда во время отсутствия мадам Дизар замещала ее.
– Мадам Розалин, что теперь будет? – спросила обеспокоенно Кристина. – Мадам Дизар ведь отпустят?
Женщина устало окинула всех нас взглядом и сказала:
– Не знаю, девочки мои, что будет с мадам Дизар. Нужно дождаться теперь решения короля или клана надзора, и уж потом станет все ясно. А пока мы можем только молиться о ней. Больше мы ей ничем не поможем.
– Правильные слова, – раздалось позади нас и повернувшись мы увидели высокую молодую женщину, которая так тихо подошла к нам, что никто не услышал даже.
– А вы, простите, кто? – строго спросила у женщины мадам Розалин.
– Я новая директриса вашего пансиона, – спокойным тоном ответила голубоглазая красавица, окинув всех нас своим томным взглядом, в котором, несмотря на кажущуюся мягкость, так и проскакивали презрительные искры, которые были так присущи взгляду чистокровных фэйри в те минуты, когда они смотрели на нас, людей.
– Нас никто не предупреждал о том, что будет такая замена, – в голосе мадам Розалин отчетливо слышались нотки недовольства, поскольку она с мадам Дизар работала бок о бок в пансионе около двух десятков лет точно, и точно ох как нерадостно восприняла известие о том, что управлять заведением будет теперь фэйри.
– А вы что, занимаете какую-то важную должность здесь, что вас обязаны были заранее предупредить о моем приходе? – насмешливо спросила женщина, окинув взглядом невысокую фигурку мадам Розалин.
– Нет, но все же. Мы вас не знаем, никто не предупреждал о том, что вы будете теперь здесь вместо мадам Дизар, – сухо бросила в ответ женщина.
– Такого оповещения вам будет достаточно? – усмехнулась фэйри, протянув мадам Розалин бумагу с печатью короля.
– Вполне, – мадам Розалин бегло прочитала бумагу и вернула ее новоприбывшей директрисе.
– Ну и чудно, – съехидничала та и повернулась к нам, окинув всех своим стальным взглядом. – Меня зовут леди Румелия. С сегодняшнего дня я ваша новая директриса, и вы, красавицы, переходите под мою опеку.
– А как же мадам Дизар? – спросила одна из девушек.
– Мадам Дизар? Мадам Дизар ближайшие несколько месяцев ждет разбирательство по делу укрытия полукровки в этих стенах. Такой ребенок и рос в этом, – она презрительно окинула обстановку комнаты.
– Она не укрывала ее! – возмутилась я. – Она вообще не знала, что Катрина была полукровкой!
– Ты в этом уверена? – сузив глаза спросила фэйри, подойдя ко мне ближе.
– Уверена. А почему нет? Кто о таком может знать? Это у вас вон глаза неестественно голубые, это ваша отличительная черта, которая не дает вас спутать ни с кем из людей. А полукровки они как мы, люди. Как можно о таком догадываться? – пожала я плечами, наблюдая за женщиной, которой, скорее всего, мое заступничество за бывшую директрису не очень-то понравилось.
– И то верно, – усмехнулась фэйри. – Но, тем не менее, факт остается фактом. В этих стенах почти восемнадцать лет жила полукровка и чуть не погибла. А знала, не знала о ее происхождении ваша мадам Дизар, это уже другой вопрос и не нам в нем разбираться. А теперь покажите мне все документы, касающиеся работы пансиона, – женщина резко повернулась в сторону мадам Розалин.
– Как скажете, – сухо бросила та ей в ответ и направилась в сторону кабинета мадам Дизар.
Мы же разбрелись по особняку, поскольку уроки были отменены в связи со сложившимися обстоятельствами. Мы с Кристиной поплелись на кухню, где, усевшись за стол, задумчиво начали потягивать из чашек заботливо приготовленный кухаркой чай.
– Что ж теперь будет? – тихо пробурчала я себе под нос, смотря на парующую в моей чашке жидкость.
– Что-что, – хмыкнула сидящая напротив меня одна из воспитанниц, – раз фэйри даже руководить пансионом для людей поставили, и дураку ясно, что они становятся главными в нашем государстве.
– Да что ты такое говоришь, – махнула на нее рукой сердито Кристина.
– Говорю то, что слышала уже не раз, – возмутилась девушка. – Вы что, совсем слепые или глухие? Разве вы не видите, что они заправляют практически всем теперь? Школы, пансионы, суды, совет при короле и тот состоит на половину из представителей кланов фэйри.
– Просто король хочет, чтобы мы были равны с ними. Что здесь плохого? – пожала плечами Кристина.
– Как что? Ты что, не понимаешь? Если раньше наше государство сколько раз пытались захватить то вервольфы, то ведьмы, то вампиры, но мы всегда давали им отпор. А эти под видом помощи просочились на наши земли да без единой военной стычки практически оттеснили нас на второй план. Еще чуть-чуть и все, будем рабами у них, – девушка с такой злобой это сказала, что мне стало не по себе.
– Фэйри и правда на равных с нами сейчас, – спокойно проговорила я. – Но это если смотреть на них, как на другой вид, другую сущность. Но ведь если принимать их как своих, то ничего страшного в этом ведь нет.
– Нет? – хмыкнула девушка. – Хорошо, будем смотреть как на равных. А они на нас так смотрят? Ты не задавалась вопросом? Мадам Дизар зачем тогда увезли сегодня, если мы с ними равны? Ну пускай бы себе забрали Катрину, а зачем ее вот так, под конвоем прям увели! Это ли не сигнал о том, что все, мы так, второй сорт на своих же землях!
Мы с Кристиной переглянулись, покачав головами, поскольку ведь никогда над этим не задумывались серьезно.
– И вообще, против кого мы объединились с ними? Против вервольфов? А чем вервольфы хуже фэйри? – хмыкнула она.
– Ой, не скажи, – замахала руками Кристина. – Мне даже бабушка рассказывала о прошлой войне с ними. Сколько наших тогда полегло и, если бы не фэйри, нас уже может и как вида не существовало бы.
– Ладно, что вам говорить, – окинув презрительным взглядом нас, девушка встала из-за стола и забрав чашку с чаем пересела к другим воспитанницам, которые так же шептались за столом напротив.
– Почему она так против фэйри? – удивленно окинула я взглядом девушку, которая раньше в такой неприязни уличена не была и всегда с уважением высказывалась в их адрес.
– Селена, ты вообще все время это здесь жила или нет!? – удивленно посмотрела на меня Кристина. – Отец хотел устроить ее брак с сыном фэйри, приближенного к королю. Да тот отказал, посчитав, что сие чудо, – кивнула в сторону смеющейся девушки, – достойно только быть украшением борделя, куда захаживает его сын.
– Да ты что! – с ужасом проговорила я. – Что, так и сказал прям?
– Ну да. У нее ведь мать – шлюха. Когда она родила, то отдала ее отцу, а тот, недолго думая, спровадил сюда. У самого ведь так детей больше и не было, вот она теперь наследница у нас богатая, – усмехнулась Кристина. – Да только фэйри ведь не чета нам, людям. Какое бы приданое не давали за девушку, они в первую очередь смотрят на ее корни. А там корни с грешком, – прошептала подруга, поведя бровью. – Дочь шлюхи может быть только шлюхой в их понимании.
Я нахмурилась, вспомнив слова, которые мне тогда сказала Катрина насчет моей матери. Именно после услышанного от Кристины почему-то подумала, что, возможно, мать была права, когда решила не появляться в моей жизни более. Ведь, если верить Катрине, она была куртизанкой, а поскольку сама шла таким тернистым путем, то было более чем понятно, что мне она такой судьбы не желала, а может не только судьбы, но и такой матери, какой была сама. Платила она исправно за мое содержание в пансионе, надеясь на то, что я, выйдя из этого заведения, смогу найти свой, более чистый и честный путь, а может мне так казалось и матери было более чем наплевать на меня, находясь под крылом того голубоглазого исчадия ада, которое тогда швырнуло мою игрушку в грязь.
– Кристина, Селена, – прервал мои размышления голос мадам Розалин. – Вас к себе зовет новая директриса, – женщина даже глаза прикрыла, настолько ей претило произносить эти слова.
– Зачем? – спросила я, поскольку даже мадам Дизар очень и очень редко приглашала к себе в кабинет кого бы то ни было, а эта только пришла, как враз к себе в кабинет вызвала.
– Не знаю, – развела руками мадам Розалин. – Но вы, девочки, осторожнее с ней. Она не такая, как мадам Дизар, это ей судьба каждой из находящихся под этой крышей девочек была небезразлична. А эта…змея она в общем, – тихо сказала она и кивнула нам на выход, давая понять, что идти нужно быстро, иначе промедление будет наказуемо.
– Что ей надо? – нахмурилась Кристина, идя по коридору. – Только приехала, а уже что-то не устраивает ее, царскую особу, будь она неладна!
– Да ладно тебе, – одернула я ее. – Не нужно раньше времени так на нее говорить. Мы ее не знаем совсем, а вдруг она не плохая?
– Посмотрим. Надеяться надо на лучшее, а быть готовой к худшему, – тихо ответила Кристина.
Остановившись перед дверью, мы тихо постучались и, услышав разрешение войти, переступили порог кабинета, в котором практически никогда раньше не бывали.
Леди Румелия, как она себя называла, сидела за длинным столом из красного дерева и курила сигарету в длинном мундштуке, рассматривая какие-то документы, лежащие перед ней. Как только мы вошли и остановились по центру комнаты, она перевела на нас взгляд и прищурив глаза окинула с ног до головы своим пронзительным взглядом голубых глаз.
– Садитесь, – кивнула она на стоящие подле стола стулья и когда мы заняли свои места, проговорила, кивнув на документы, – я бегло ознакомилась с делами всех девочек и из всех меня заинтересовали именно ваши.
– Чем? – сухо спросила я, нутром чуя, что не к добру весь этот начавшийся разговор.
Фэйри молча докурила сигарету и когда от нее остался лишь пепел в хрустальной пепельнице, отложила мундштук в сторону и сказала:
– Начнем с тебя, – кивнула она на Кристину и положила перед ней листок, на котором были написаны какие-то цифры в столбик. – Ты, я так думаю, не знала, что три года назад умер тот, кто оплачивал твое содержание?
Кристина испуганно посмотрела на лист и перевела взгляд на женщину.
– Нет, не знала. Платил двоюродный брат моей покойной матери и старался делать это исправно. Но я никогда его не видела и тем более не общалась, а мадам Дизар никогда ничего мне не говорила о нем, поэтому я ничего не знала о его смерти, – сказала подруга с нотками тревоги в голосе, прекрасно понимая, чем было чревато наличие долга за пребывание в пансионе.
– Ясно, – скривила губы в презрительной улыбке красавица и перевела взгляд на меня. – У тебя еще более печальная картина, – она положила передо мной бумагу тоже, и я, увидев внизу листа подытоженную сумму, просто глаза прикрыла. – За твое содержание перестали платить семь лет назад, – женщина откинулась на спинку стула и изучающе окинула меня взглядом.
Я взяла в руки бумаги и удивленно перевела взгляд на фэйри:
– Я тоже понятия не имела, что живу здесь в долг, – кивнула я на бумагу с большой суммой. – Может ошибка какая?
– Да какая ошибка, – забрав у меня бумаги женщина положила их в старую папку и сказала, – эти бумаги подписаны конторой по контролю за долгами, а они точно не ошибаются. И еще, метрика твоя новая совсем, – она показала мне мои документы, – почему?
– Пожар несколько лет назад был, тогда сгорели документы у многих девочек. Да и погибли двое, – проглотив комок в горле ответила я, вспомнив тот злополучный день.
– Понятно, – она окинула нас с Кристиной взглядом и проговорила строго, – в любом случае, вы ведь знаете, что долг за пребывание вы будете должны отрабатывать. Знаете? – строго спросила она.
– Конечно знаем, – я опустила глаза, прекрасно помня тех девочек, которые выходили отсюда с такой обузой на плечах, ведь мадам Дизар никогда отсюда никого не выгоняла, считая, что у девочек должен быть шанс в жизни на достойное будущее, а оно может быть только в том случае, если образование и воспитание будет соответствующим, поэтому до последнего всегда хранила секрет о том, что кто-либо вдруг оставался без финансового обеспечения, дабы раньше времени не бередить душу.
Хотя, скорее всего у нее на то были свои мотивы, ведь отрабатывать девушки долг должны были там, куда она их направляла, а мало кто хотел трудиться портнихой при какой-то капризной графине или выносить утку из-под ополоумевшего богатого аристократа, но мадам Дизар это никогда не волновало и девушкам приходилось год, а то и два забывать обо всем и трудиться не покладая рук, все жалование переводя мадам Дизар, а самим довольствоваться тарелкой супа и крышей над головой. Поговаривали даже, что таким образом директриса поставляла дешевую рабочую силу для тех богатых, кто уж больно дотошно считал каждую копейку, уплывающую из их кошелька. Но я в такие слухи мало вникала, почему-то думая, что моя мать просто не могла не платить за содержание, поэтому свалившаяся на мою голову нерадостная весть в виде этого долга просто выбила меня из колеи.
– И что теперь? – тихо спросила Кристина.
– Теперь…Теперь вам нужно будет отдавать долг, – пожала плечами женщина.
– Мы это знаем. Но до выпуска ведь еще год. Мы можем закончить обучение? – пристально глядя в глаза этой непрошибаемой женщины спросила я.
– К сожалению, нет, – отчеканила та в ответ. – Основную ступень образования вы уже получили, поэтому я не вижу смысла тратить на вас еще хоть копейку. Пансион не безразмерный, детей, которых хотят сюда пристроить – очень много. Поэтому, вы с сегодняшнего дня должны будете приступить к выполнению обязанностей, которые будут приносить вам деньги, мои дорогие. Поскольку невыплата долга – вещь наказуемая. Думаю, вам не нужно об этом напоминать, – хищно прищурила глаза красавица и мне прям захотелось вцепиться ногтями в ее белоснежное, напудренное, холеное лицо. – А поскольку работать вы должны там, куда я вас направлю, то об этом сейчас и будем говорить подробнее, – добавила она и закурила еще одну сигарету.
– И куда вы нас отправите? – испуганно спросила Кристина.
– На данный момент у меня два варианта, – проговорила фэйри, окидывая оценивающим взглядом нас с подругой. – Первый. Одному мужчине нужна сиделка. Он некоторое время назад вернулся с приграничной с государством вервольфов территории, где был тяжело ранен и едва выжил. Платить будет хорошо, но работа, сами понимаете, не из легких. Нужна будет моральная выдержка, поскольку ухаживать за кем-то в таком состоянии, дело, мягко говоря, не только не из легких, но и не из приятных, если там что-то серьезное. Я, к сожалению, не знаю всех подробностей.