Истории Эписа. Уроборос

– О, Карл, Правящие Крейны совершенно на этот раз правы. Этот юноша не смог защитить собственную мать от лап этого чудовища.

Глубоко втянув воздух, я прикрыла глаза, не желая видеть сейчас Марселя Прика. То, как парень-журналист засуетился подсказывало, что быть сейчас здесь в роли моего охранника, а не прямого интервьюера, начинало нравиться ему больше. Этого урода давно стоило проучить, показав его истинное лицо жителям Эписа. Пусть, конечно, в первую очередь я снова нелестно предстану перед ними, но… Чудовище и должно быть таким. Подконтрольным, послушным, покорным и в цепях.

– Подло, Марсель, – я улыбнулась, – слишком старый фокус. Ты сейчас кого пытался вывести из себя – меня или Эрика? К счастью, Натали жива и в добром здравии. Более того, пока не был осуществлен переход в некроманты, и мы успешно работаем над восстановлением ее энергии.

То, что при этом Осирис общается и видится со всеми, кроме меня самой, а ни на один мой звонок и смс так ни разу и не ответила, конечно, я не стала говорить. Всю информацию узнавала от Эрика, но и тот выдавал ее дозированно, осторожно фильтруя. А Макс вообще уходил от тем, связанных с бабушкой. Хотя, конечно, и звонила, и писала я ей спустя три года раз в неделю просто уже по привычке, не рассчитывая получить никакого ответа. Я уже и не знала вовсе, как отреагирую, если она вдруг возьмет трубку.

Марсель ударил в ладоши, отвлекая меня от грустных мыслей.

– Замечательно, что мы так плотно уже коснулись темы вашей семьи. Ведь именно из-за Крейнов сегодня мы все здесь, а две невинных души навсегда покинули Эпис, – голоса стихли, а Марсель поднялся с места, поправляя шейный платок, – я напомню, что вчера вечером произошло происшествие, требующее, по хорошему и законному счету, исключения тебя, Валери, из состава Правящих и твоей публичной казни.

Я пожала плечами, откидываясь на спинку кресла. Кожа на шее, руках и щиколотках жутко чесалась, но я старалась терпеть. Нужно что-то придумать для следующего раза. Хотела поймать взгляд Эрика, но Крейн как-то слишком серьезно смотрел куда-то сквозь столешницу. Осирис вновь что-то обдумывал, ну а я просто соскучилась. В конце концов уже два дня Эрик не пересекал границу Пограничного леса, хотя все три года после того, как Натали вернулась, практически жил в нашей землянке. К сожалению, он все же живое и не мог находиться со мной постоянно, но по факту мы просто будто переехали всей семьей в лес. Это радовало, ведь когда все самое дорогое с тобой, неважно, кто ты есть на самом деле.

– Но так как убить тебя невозможно, – Марсель кашлянул в кулак, тут же цепляя улыбку, – вернее, способ еще не найден, а стоит вышвырнуть тебя из состава Правящих, как чудовища заполонят Эпис, я предлагаю детально разобрать саму ситуацию и понять, как нам избежать ее в дальнейшем.

– Перестать устраивать зоопарк, – прошипела я, поднимаясь с кресла, – в Пограничном лесу не безобидные зверюшки, уважаемые Правящие. Это даже нельзя сравнить с тигром, леопардом, медведем. С кем угодно нельзя сравнить. То, что мы называем голодом, – я почувствовала, как горло дернулось, а желудок болезненно сжался, грозясь вывернуться наизнанку, – не идет ни в какое сравнение с тем, что испытывает живое.

– Ну так давайте отправим тварей, – я дернулась, но сдержалась, – в подземелья? – кажется, что голос шатенки стал звучать еще противнее.

Крейн отрицательно помотал головой, поднимая на меня взгляд. Я улыбнулась.

– Валери не сможет контролировать каждый выход и вход в подземелья – раз. Два – в случае пересечения границы помощь не подоспеет так быстро, как это произошло вчера. А ведь и этого оказалось недостаточно. Три – в подземельях нет животных, а значит, существа полностью останутся без пищи. Еще два года назад было доказано, что теплое мясо и живая кровь дает эффект временного насыщения.

– Все это прекрасно, Эрик. Но услышьте меня все. Три невинных ребенка случайно пересекли границу леса, – начал Марсель, но я подняла руку вверх, звякнув цепью.

– Правящие, прошу заметить, что все три года я говорю об опасности оставленной открытой границы территории Пограничного леса. Я каждый раз говорю о том, что рано или поздно невинные пострадают. А мне утверждают, что у нас нет ни бюджета, ни рабочей силы для установки трехметровой бетонной стены вокруг, – я пожала плечами, приближаясь к столу, – простите, конечно, за ужасный пример, но вот, к примеру, вы, Дейдра. Вы питаетесь мясом или вегетарианка?

Ра дернулась от прямого обращения. Страх донесся до моего обоняния, но, тряхнув головой, я прогнала его.

– А какое это имеет значение? – прищурившись, прошипела Ра.

– Лишь правильность приведенного примера. Так ответите на вопрос или попросить кого-нибудь другого? – усмехнувшись, я выпрямилась.

Длины цепи хватало подойти к столу, но не на то, чтобы подойти и прикоснуться к Крейну. А мне нужна была хотя бы капля его ледяного спокойствия сейчас. Поддержки. Но Эрик молчал, а я даже боялась предположить, какие мысли лезут ему в голову. В одном сомнений не было – сегодня вечером мы точно поговорим.

– Я ем мясо, – спокойно ответила Дейдра, а я хлопнула в ладоши.

– Хорошо. А теперь представьте, Дейдра, просто на секунду вообразите себе, что вы, поддерживая неведомой вам магией, можете питаться лишь раз в месяц и то пачкой брокколи. Хорошо представили? Как желудок сводит в спазмах, а рот наполняется слюной просто каждый раз, когда нос улавливает аромат еды, – наклонившись ближе, я перешла на шепот, – как голова кружится каждый раз, когда вы встаете, а все ваши мысли занимает лишь только еда. Это сложно представить тому, кто ни разу в жизни не испытывал даже обычного голода, но все же представьте, как ваши мозги кипят в черепной коробке в единственном желании – ощутить на языке сочный говяжий стейк.

Дейдра испуганно кивнула.

– А теперь представьте, что это длится год. Вы пьете воду, едите пачку брокколи в месяц и сходите с ума. А тут у вас под носом появляется хороший такой шашлык. Он, правда, за полосой, что причиняет невыносимую физическую боль, но совсем рядом. Дразнит вас. Как быстро вы решитесь протащить свое тело через адские муки, чтобы насытиться, Дейдра? – сказала я уже громче. – Как думаете, в таком состоянии вообще что-то сможет остановить вас?

– Ты называешь двух подростков-Рабосов шашлыком, Вел? – голос Эрика заставил поднять голову.

Закатив глаза, я глубоко вздохнула.

– Эрик, конечно, нет. Это дети, и мне глубоко их жаль. Но пойми, они сами вошли в лес. Им катастрофически повезло, что до них сразу добрались лазутчики. Те хотя бы вешают иллюзию, не давая ощутить всю боль от происходящего. Она же опьяняет. Жертва боится, но не испытывает боли, – спокойно проговорила я, сжимая пальцы в кулаки.

– Конечно, – Крейн поднялся с места, – они умирают от ужаса. Хоть лазутчики и притупляют боль, зато с радостью наслаждаются криками умирающих. Или у тебя память короткая? Они жрут страхи, Валери. Доводят жертву до состояния паники, от которой та и умирает, Вел! Сколько таких умерло у тебя на руках в походах? – Эрик злился, а я плохо понимала, что сделала не так.

– Да, Эрик, услышь меня! Будь там четырехметровая стена – они бы просто не попали в лес! Кинь кусок мяса в загон с тиграми – что получишь? Для нас они, прости, но еда!

Марсель смеялся. Волна мурашек пробежала по спине, приподнимая каждый тончайший волосок. Желание выдрать цепи с корнем и бежать, куда глаза глядят, было невыносимым, но я лишь опустила голову, переводя дыхание.

– Для вас? – голос Патрика зазвенел в возникшей тишине, а я сглотнула слюну.

Крейна словно ударили. Мне хотелось подойти к нему и сказать, что я оговорилась. Сердце билось о ребра, пронося практически физическую боль. Ошиблась, с кем не бывает. Но… Три года голода. Все это железо, что тяжелым грузом висело на мне. Ведь все это придумала я сама. Никто не затягивал меня в него. Код «черный» придумали мы все вместе. Каждый раз после того, как что-то послужило триггером, вынуждая людей защищаться, я придумывала что-то новое.

Людей.

– Для существ Пограничного леса, Патрик, – сказала я, четко проговаривая слова, – для нас.

– Знаешь Вел, – Эрик тяжело вздохнул, – они бы не вошли в Пограничный лес. Девочка, что выжила лишь чудом, рассказала о мальчике в синей пижаме, что играл с собачкой на опушке.

– Это иллюзия лазутчика, – не колебаясь, сказала я.

Крейн усмехнулся, отчего его красивое лицо перекосило.

– И я ответил так же. Ты должна помнить ту девочку. Рабос Валери, мы встречались с ней ранее.

– Да какая разница, – я пожала плечами, – в лесу нет детей. Макса там не было. Это иллюзия.

– Он был там, Вел, – Эрик закрыл глаза, а я почувствовала, как из легких выбило воздух, – он гуляет по Пограничному лесу во сне. Макс разбудил меня криками, что Рабосам нужна моя помощь.

– Так почему ты сразу не позвонил мне? – недоуменно разводя руками, я вдруг почувствовала, как от стального взгляда Крейна что-то внутри обратилось в камень, мешающий дышать.

– Потому что последнее, что могло помочь тем детям, это встреча с тобой, Валери.

Глава 2

Марсель поднялся со своего места, подходя ко мне. Противный стук набоек о плитку, что покрывала пол, каждым ударом отдавался где-то в голове. Осирис торжествовал. Не знаю, откуда в нем было столько ненависти лично ко мне, но сейчас, когда и я, и мой ребенок висели на тонкой нити общественного понимания над пропастью безумия, он злорадствовал. Отвратительная улыбка разрезала лицо в том месте, где у людей обычно можно рассмотреть губы, растягивая облепившую череп кожу. Хотелось злорадно вытащить признаки старения, но его след был молод и свеж. Жить этой белобрысой змеюке еще долго и счастливо.

Пытаясь отвлечься от приближающегося живого, что спазмами тут же откликалось во всем теле, будоража голод, я кинула взгляд на часы. Время шло, а мы все топтались на одном месте. А ведь сегодня, пока все здесь, хотелось поделиться тем, что действительно может приблизить нас к разгадкам тайн бессмертных.

Повернулась к Назару, избегая торжествующего взгляда Осириса. Старейший кивнул. Значит, время еще позволяет. Ситуация была ужасна с самого начала, но то, что на поляне был мой сын. Хотелось скорее бросить все и бежать к нему. Макс был очень одаренным ребенком, а его сила требовала поддержки и контроля.

Сердце гулко ухнуло внутри.

Макс хороший и добрый мальчик. Он любит животных, несмотря на то, живые они или нет. Ребенку нравятся загадки и тайны, сын верещит от восторга, когда я беру его с собой в лес. Он бы никогда не стал трогать людей.

Но…

Если грань стала размываться у меня, неужели подобного не могло произойти с ним? Мы же ничего толком не знаем об истинном происхождении существ до сих пор. Да, выстроенные предположения привели нас к выходу, но разве он устраивал нас? Медленно выдохнув, я подняла глаза на Эрика. Крейн был растерян не меньше моего.

У него выдались не самые сладкие три года жизни. Восстановление Натали проходило тяжело и с переменным успехом, Макса не сразу приняли в обычный Дом для детей благородных, пока мы не вписали нужные поправки. Теперь каждого ребенка-Рабоса родители могли отдать в то учебное заведение, в которое посчитают нужным. Только вот Дом близ Пограничного леса все равно стремительно пополнялся сиротами, что получали свой номер.

Ведь решить вопрос Врат нам до сих пор и не удалось. Тайна, к которой мы, казалось, не просто прикоснулись, а наконец смогли пощупать и погрузиться, отдалилась столь же стремительно с упокоением Оливера. Последние нити растворились навеки и больше не было никого, кроме Лео и Назара, кто знал об Оливере хотя бы то, что тот давал понять. В попытках поговорить с Безмолвной мы с Назаром перепробовали множество не самых приятных для меня методов, но подойти к Вратам вновь не получалось. Или я просто не помнила этого.

Мы смалодушничали. Три года по сути занимались тем, чтобы сохранить свою семью, найти способ удерживать существ внутри, а меня – снаружи. Все, чем мы занимались на протяжении этого времени, положа руку на сердце, все же имело отношения больше к нам самим, чем к спасению Эписа.

Потому что мы оба прекрасно знали, что можно уничтожить всех существ навсегда.

Вместе с Хозяином.

Несмотря на это знание, за три года мы так и не разговаривали о самом поиске способа уничтожить бессмертное. Время взаперти, среди существ, которых интересно было изучать, рядом со своей семьей, вдруг оказалось самым прекрасным в моей жизни.

Если не считать голода, что заставлял кровь полыхать ярким пламенем в венах. и лезть на стену в попытках вырвать его из себя.

Вот и пришла расплата. Два невинных ребенка ступили в лес и не вышли, а я почему-то даже этого не поняла! Как такое могло быть возможно? Я не почувствовала активную энергию живого на территории Пограничного леса, хотя моя связь с существами сейчас укрепилась до возможности смотреть на мир их глазами. Это пугало, но почему-то я больше не могла противиться слиянию потока.

Глядя в серые глаза Крейна, я закусила губу от напряжения. Он же не думает, что наш сын мог это сделать?

– Макс просто ребенок, – медленно проговорила я, – даже маленький Оливер не сделал бы подобного.

Марсель сделал еще один шаг, и удушающий аромат его энергии ломанулся в нос, разрывая легкие. Я слишком резко отшатнулась назад. Цепь натянулась, вжимая стальные наручи в кожу, повреждая ее. Зашипев, подняла ладонь, показывая вскочившим на ноги Лео и Старейшему, что все в порядке.

Нестор заволновался. Гибрид был не в восторге от того, что находится среди людей и не может ничего есть. Я практически чувствовала, как он нервно двигает носом, пытаясь втянуть глубже. Но он понимал, что все это лишь ради спасения, поэтому терпел. Иногда мне начинало казаться, что это мертвое гораздо более сдержанно, чем я, но Нестор говорил, что просто не может ослушаться слова Хозяина.

Надолго ли еще, интересно, этого слова хватит.

– Правящая Крейн права, – на ноги поднялся среднего роста полноватый Ра со смешными кудряшками темных волос, – мальчику девять лет. Если опустить лирику, в таком возрасте ребенок просто не способен на то, чтобы спланировать жестокое убийство трех человек.

Холод побежал по венам, острыми иголками пронзая словно каждую клеточку тела. Постараться абстрагироваться, посмотреть на ситуацию со стороны. Именно это было необходимо нам с Эриком, чтобы решить задачку с названием История Эписа до конца. Но как это возможно? Ведь… Если бы мы были способны на это, то Эрик сейчас был бы мертв, а если и нет, то тогда я. Мы выбрали сторону. А Макс наш сын. Мой сын. И я ни за что не поверю, что он сознательно заманивал людей в лес.

– Он позвал на помощь, как и обещал, – раздался хриплый голос Крейна, а я не нашла в себе сил взглянуть на него снова, – да, Макс крайне способный и необычный ребенок…

– Хотя бы потому, что он на четверть Всевышний? – перебил Эрика Марсель.

– Мальчик истинный некромант, но это не делает его жестоким убийцей, – процедил сквозь зубы Назар.

– Именно поэтому вы, друг мой, так настойчиво несколькими годами ранее убеждали Правящих в необходимости его уничтожения? – раздалось из зала.

Голоса смешивались в один поток раздражающего гомона. Я привыкла к тишине леса, вся эта какофония звуков сейчас вызывала злость. Просто попробуй понять их, Валери. Макс ни в чем не виноват, надо просто это доказать, и все. Они люди и боятся того, что им не понятно. А ребенок, что может материализовываться во сне и почти в девять лет потоками управляет лучше, чем шестисотлетний некромант, явно не вызывает отклика в людях, которые не знают его.

Но понимания не было.

Хотелось вцепиться в самодовольную рожу Прика и пустить его на фарш для существ. Желание было настолько сильным, что я вновь дернулась, на секунду потеряв контроль. Цепи натянулись, резко отбрасывая меня назад.

– Тишина! Марсель, в сторону! – Лео уже сидел возле меня.

А я отмахнулась от брата, не сводя взгляд с самодовольной рожи Прика.

– Знаешь, Марсель, – прошипела я, пытаясь наладить дыхание, – ведь именно из-за таких, как ты, Эпис и обречен. Не Всевышний годами поддерживал разделение между благородными и Рабосами. Не он с праведными речами отправлял детей на смерть. Еще три года назад ты бы не обратил внимания на то, что Рабосы погибли в лесу. Это же их долг. Умирать, – выплюнула я, – но сегодня это для тебя недопустимо. Двуличная сволочь.

– Валери, ты считаешь людей едой и читаешь мне морали?

– Никто не виноват в этой ситуации, кроме самих Правящих, – вновь подал голос Ра, что до этого внимательно слушал, – мы должны были раньше принять все меры для обеспечения безопасности Эписа, а не полагаться на связь существ и Хозяина.

Мой недоуменный взгляд он растолковал правильно. Получив кивок Назара, Ра нерешительно подошел ко мне, протягивая руку. Хорошее начало. Моя ладонь легла в слегка вспотевшие пальцы Правящего, пожимая их. Любопытный персонаж. Я была уверена, что не встречала его раньше. Действительно, слегка полноват, но при этом достаточно притягательный и вызывает улыбку. Он осторожно держался на расстоянии, но прекрасно контролировал собственные эмоции, не позволяя им оглушить ни меня, ни некромантов. На висках среди темных кудрей виднелись залысины, а крупные глаза на круглом лице светились какой-то болотной зеленью. Я глядела на него, и вдруг мне захотелось улыбнуться.

– Правящий Ра Леонид Зельдман, Валери. Последнее время мы плотно работаем с Сильнейшим, поэтому я хорошо осведомлен о вас заочно, но, к сожалению, случая познакомиться лично не выдавалось, – Правящий поправил явно давивший ему галстук, – я прошу прощения, не слишком близко стою?

Звякнула в руках брата маска, с треском разорвав сложившуюся иллюзию спокойствия. Вытянув пальцы, я улыбнулась, отворачиваясь. Рука Лео легла на мое плечо.

– Правящий, вам стоит отойти хотя бы на пару шагов назад, – спокойно проговорил Лео, – на всякий случай, не более того.

Ра спешно отступил назад, чуть не столкнув Прика. Вот так, Валери, теперь на самом деле выглядит твоя жизнь. Круг безопасности длиной с цепь, что удерживает железный крюк в стене. Свобода диаметром кольца на шее. Уважение, продиктованное страхом, а не реальными делами.

Чудовище Пограничного леса.

Местный клоун.

– Так вернемся же к теме, коллеги, – Правящий все же ослабил узел, разворачиваясь к остальным, – о чем это я говорю. Вне зависимости от того, был ли умысел в поступках Рабоса Макса Крейна, как совершенно точно подметил мой коллега Марсель Прик, мы собрались здесь в первую очередь не рубить голову ребенка, а понять причины и не допустить повторения. С этим все же согласны?

– Постойте, уважаемый, – Ра, что до этого бурно жаждала крови, возмущенно подскочила с места, – если Макс Крейн виновен, то он должен понести наказание.

– Совершенно верно, дорогая Дейдра. Но предотвратит ли сейчас это ту глобальную катастрофу, которая надвигается с ужасающей скоростью? – Ра расправил плечи, а я нахмурилась, недоуменно кидая взгляд на Крейна. – Мы сейчас говорим о том, что в Пограничном лесу заперты смертоносные существа, что на протяжении трех лет испытывают нечеловеческий голод. Неужели вам был не ясен пример, Дейдра? Я вот слушал очень внимательно, – Ра развернулся ко мне, прищурившись, – Валери, я же правильно услышал, что из-за того, что ваша связь с существами крепнет, вы и сами, как бы это корректнее сказать, несколько больше понимаете их?

– Так, мы прекращаем все это, – Эрик поднялся со своего места, – достаточно вопросов.

– Сильнейший, я ничего плохого не имею в виду, – Ра выставил вперед руки, – просто мне кажется, что это здорово поможет в решении вопроса. Ведь какую высокую стену мы ни воздвигнем вокруг Пограничного леса, голод, который описывает Валери, все равно рано или поздно выведет существ наружу.

– Значит, пока мы поставим эту стену, Ра, – оперевшись на стол, прорычал Эрик, – а после еще одну.

– Это же невозможно, вы сами понимаете лучше меня.

– Да, – тихо сказала я, прокашлявшись.

Рука Лео на моем плече дрогнула, а Крейн выругался, плотно сжав зубы.

– Вы все верно понимаете, Правящий Зельдман. С каждым днем моя связь с существами крепнет, но это не значит, что я могу лучше их удерживать. Да, они определенно получают от этой сети пользу, ведь в них просыпаются чувства. Осязание и обоняние их фиксирует теперь не только жертв. Совместно с доктором Лазарем мы проводим исследование, как с помощью этого бонуса можно зацепиться за память существ и упокоить тех, кого еще не удалось. Но, Правящий Зельдман, вы абсолютно правы в невысказанных предположениях, – я усмехнулась, – есть лишь один способ избавиться от существ навсегда.

Эрик отвернулся. Закрыв глаза, он просто стоял, медленно вдыхая воздух, от чего рубашка на его груди натягивалась с каждым движением ребер.

Я не сделала этого с тобой.

Поэтому ты упорно не желаешь выполнять свое обещание.

Хотя поклялся.

Закусив губу, я вдохнула поглубже, стараясь уловить эмоции Крейна, но лишь ореол пламени коснулся обоняния. Запах жженого леса. Он словно состоял из него с того дня в Башне. Словно он сам был пламенем Врат.

– Патрик, слушайте внимательно и ничего не упустите, – сказала я, так и не решившись открыть глаза.

Голос не слушался и дрожал. Ведь впервые я решила, что Правящие должны знать. Они должны помочь найти способ.

– Мой предшественник успешно держал в узде существ, не питаясь живым на протяжении шести сотен лет и сохраняя достаточно острый разум лишь по одной причине – они питались. С усилением связи не только существа перенимают нечто от меня – я перенимаю от них. Я чувствую голод и боль каждой твари Пограничного леса с каждым днем все сильнее. Просыпаюсь по ночам, не в силах успокоиться. Я думала, что у меня будет больше времени, – сглотнув ком в горле, я повернулась к Назару.

Старейший стоял, закусив нижнюю губу. Он часто моргал, а мышца на щеке дергалась. Вина захлестывала некроманта с головой. Мы думали, что времени будет больше. Мы были уверены, что сможем еще пару десятков лет искать. Но… Лоб Лео уткнулся мне в плечо на секунду, но брат тут же отстранился, усаживаясь в кресло.

– Время кончается. Мой разум все больше походит на некоторую кашу из голода и попыток от него сбежать. Чуть позже я расскажу вам все, чего мы смогли достичь за три года, чтобы все эти находки не потерялись, если вдруг мы окажемся не правы, – подняв руку, что тут же отозвалась лязганьем цепи о пол, я зажала нос, его почему-то сильно щипало, – если моя смерть не откроет Врата для всех существ и не заберет их с собой.

Прик захлопал в ладоши, улыбаясь во весь рот.

– Как прискорбно, Ва…

– Еще звук, и ты сдохнешь, клянусь, – прошипел Крейн в лицо Марселя.

Когда Осирис успел подобраться к Правящему, я не поняла, но сейчас его пальцы плотно сжали шею Правящего, не пропуская кислород. Никто не дернулся. Патрик изумленно смотрел, как по коже Крейна разливалось золотое свечение, вырываясь вспышками наружу. Завтра об этом не напишет никто. По глазам журналиста было видно, что его память стирается прямо здесь и сейчас. Огонь Врат – это не то, с чем захочется иметь дело.

– Коллега, – Ра коснулся локтя Эрика, – будьте благоразумнее. Марселю, как и многим людям, свойственно ошибаться.

Пальцы Эрика медленно разжались, а я тут же спрятала взгляд.

– Так вот. Вопрос лишь в том, что при отсутствии в ближайшее время других альтернативных вариантов упокоения существ нужно найти способ, которым возможно умертвить тело, что обладает смешанными потоками, но при этом живо. За три года мы испробовали все способы умерщвления стандартного живого, плюс попытки упокоения из живого тела, плюс стандартное смешение мертвого и живого. Но, как видите, результата это не дало. Поэтому стену все же придется поставить, так как у нас нет четкого понимания, как решить вопрос с существами здесь и сейчас.

Ра внимательно смотрел на меня, а я поглаживала холодные звенья цепи, удерживающие меня. Вот и сказала. Ничего страшного не случилось, все живы.

– Что же случится, если вы не успеете найти способ, прежде чем, – Ра откашлялся, – разум бессмертного затуманится? И еще, вы сказали, что не знаете, как решить вопрос здесь и сейчас, но понимаете перспективу?

Я кивнула.

– Бесконечная война вернется. Но я уверена, что ответ на мой второй вопрос если и не решит проблему, то серьезно поможет снизить потери и дать численное преимущество живым. Нам понадобится ваша помощь.

Месяц назад

Пограничный лес

Валери

Все блага цивилизации в лесной землянке – это, конечно, из какой-то сказки. Водопровод, электричество, телефония и видеосвязь. Если бы не отягчающие обстоятельства, можно было решить, что я уже за Вратами постигаю вечный покой. Ноутбук, раскрытый на столе, был четко направлен камерой на лежащего на полу Нестора. Закатав рукава, я снова наклонилась над ним, запуская поток по нервным связям в теле существа.