Анагел мой

– Там.

– Ты охотник?

И следом шёл разговор жестами, когда брат пытался показать, что делают охотники. Риур смеялся и кивал головой… А Хэ тем временем принялся споро свежевать тушу медведя, почти не слушая их. Вспорол шкуру и быстрыми ловкими движениями за короткое время снял её, орудуя ножом и втайне радуясь, каким хорошим он его сделал. Когда вскрыл брюшину, то вдруг увидел, что Риур присел рядом на корточки, наблюдая за работой. И протянул руку:

– Дай!

– А? – не понял Хэ.

– Дай. Я тоже хочу попробовать.

– Про-бобыва?

– Поп-ро-бова-ть, – старательно сказал чужак. – Покажи!

– А-а-а… На! – протянул Хэ нож…

…Кримм чуть не уронил планшетный блокнот, когда в проеме двери с шумом появился Риур. Весь в окровавленной одежде, мокрыми волосами и… куском мяса в руке. Лишь глаза блестели.

– Эт-то что?! – удивлённо спросил Кримм. – Ты ранен?

– Нет, Младший! Всего лишь охотился.

Риур бросил кусок на край стола и свалился в кресло, вытянул ноги, хрюкнув от наслаждения.

– Охотился. Ох, мои ноги…

– Это что? – брезгливо ткнул пальцем Кримм в кусок, распространявший вокруг запах затхлой крови.

– Мясо медведя. Слушай, а забавная штука! – Риур поёрзал, устраиваясь поудобнее. – Иду, значит, никого не трогаю. И тут несётся Хэ…

– Кто?!

– Субстант. Охотник. От медведя.

Риур долго рассказывал в деталях о своей прогулке. Кримм сел напротив, слушая внимательно и хмуря брови. И, когда Старший закончил, встал:

– Ты рискуешь, Риур! Жизнью! Это запрещено. И ещё больше запрещено вмешиваться в дела Субстантов!

– Я не вмешивался. Лишь помогал. Да и интересно ведь!

Он тоже поднялся. Взял кусок, понюхал и с удовольствием хмыкнул:

– Запах охоты, брат! Будешь?

– Нет, спасибо!

Кримм загремел склянками, начал копаться с системным блоком анализатора. Риур постоял немного, с улыбкой наблюдая за плохо скрываемым раздражением Младшего, и пошел в пищевой блок, мурча себе что-то под нос. Вернулся через какое-то время, достал из блока блокнот и активировал запись…

«…Год 4876/5 стандартного летоисчисления. День девятый пребывания на поверхности. Уже одиннадцатый сезон, следуя указаниям предыдущей экспедиции, мы ведём наблюдение за живыми организмами, которые помечены в Общем реестре под номером 76304389798-А-биоЛок-749, планета Терта, созвездие Амирон. Дано экспертное имя организмам: Субстант-749.

Если говорить проще, то развитие данных существ слишком медленное, есть проблемы. В отличие от колоний на планете Малри, которые за двести пять стандартных сезонов выросли в высокоорганизованное сообщество. С другой стороны, Субстанты-749 – один из лучших видов организмов, которые мы наблюдали ранее на Терте. Доминирование в живой цепи организмов планеты идёт по нарастающей. График прилагается. Приспособляемость – 64%, видовые различия – 12%, привязанность к родовым общинам – 78%. Отмечается прогресс в росте продолжительности жизни. Правда, пока тоже медленный. Если так дальше пойдёт, то есть вероятность того, что через двадцать, максимум двадцать пять сезонов Субстанты станут единственной доминирующей ступенью на планете…»

Риур замолчал и уставился на Кримма, который с интересом слушал диктовку. Закрыл блокнот, отключив питание, поставил электронную пометку со своим именем и сунул в сейф, где лежала стопка таких же.

– Откуда ты взял проценты такие? – спросил Кримм. – Особенно интересно про приспособляемость.

– Ты меня удивляешь! – Риур закрыл сейф и принялся перебирать датчики для анализов крови. – Одиннадцать сезонов, Кримм! Ты же сам записывал, помнишь? Из года в год процент жизни растёт, вспомни хотя бы маленькую общину у большой реки.

– Ну нельзя же по одной общине судить обо всех.

– Помнишь, я один сюда прилетал? Лет сто, кажется, назад? Ты тогда был занят какой-то… как её там…

– Помню, – спокойно сказал Кримм и уселся в кресло, подключив питание к диагностическим блокам, пощёлкал клавишами… – Я искал промежуточное звено от млекопитающих к птицам. Идея дурацкая, тоже помню.

– Ну и вот! – увлеченно продолжил Риур, откладывая отобранные датчики. – Я тогда наблюдал за потомками первых организаторов той общины. Она стала в разы больше. И даже трех или четырех довольно пожилых из них видел.

– Ты хочешь сказать…

– Что продолжительность жизни возросла примерно на девять процентов! – торжествующе буркнул Риур. – Могу данные привести. Посуди сам: их стало больше – соответственно, больше шансов найти пропитание, второе – больше шансов такой толпой забить крупного зверя. То есть, вполне спокойно запасти еды на всю группу. Понимаешь меня?

– Понимаю.

– Я не только за ними наблюдал, Младший. В радиусе нескольких сотен километров, а то и больше, есть примерно с десяток таких групповых общин. Их стало больше. Немало членов группы выглядят постарше, чем сезон-два назад. Развиваются Субстанты. Сегодняшняя прогулка многое подтверждает.

– Например?

– Раньше они долго гоняли зверя. Помнишь… где-то севернее, кажется… Примерно около двадцати Субстантов убивали дикую лошадь вроде. И целый день с ней возились, пока разделали, пока мясо дотащили…

– И что?

– Ничего. А этот охотник, Хэ, фактически в одиночку транспортировал огромную тушу медведя до своих сородичей. Причём, довольно остроумно. С помощью реки. Да, я помог ему немного, он даже мне потом пытался подарить какое-то приспособление, вроде как каменный нож какой-то. Которым это медведя и разделал на куски. А те, что ранее, не додумались до такого, хоть и река рядом была. Короче говоря – мозг стал больше, чувствуется. Используют физику природы. Приспособляются, осторожничают. Защищают друг друга. Нет?

– Тебе виднее. Моё дело обрабатывать данные.

– Надо их дополнить, с новыми Субстантами. И вообще… Есть идея одна… Ладно, это потом. – Риур потянулся и встал. Прислушался к легкому шуму из пищевого блока и принюхался: – О, мясом пахнет! Так, мне кое-что понадобится… Потом поможешь мне протестировать систему, хочу перевести двигатель на компактный режим, будем использовать энергетический блок нам на пользу, раз лететь катер не хочет… И я тебе расскажу идею эксперимента.

– Какого? – тут же насторожился Кримм. – Общественность может не принять…

– А что мешает нам не рассказывать им об этом? – Риур перебирал блоки, читая надписи, светящиеся неярким зеленоватым цветом. – Слушай, где образцы нуклеиновых кислот млекопитающих?

Кримм вытащил два блока, активировал и поставил на стол:

– Старший, скажи честно, что ты задумал?

– Потом, всё потом! – Риур выдернул блокираторы из крышек и блоки открылись один за другим с тихим шипением. Перебрал надписи и поднял голову: – А образцы от Субстантов где?

– Я не позволю…

– Кримм! – уже вышел из себя Риур. – Да закрой ты рот! Не хочешь просто исследовать что-нибудь? А зачем ты отдал две сотни лет жизни обучению в Родовом Замке? Чтобы сейчас стоять и бубнить? Напомнить тебе, сколько организмов ты препарировал для учёбы? Или как и откуда обучающимся Специалистам привозят образцы мышечных тканей? Или…

– Сам заткнись, Старший! – тихо сказал Кримм с яростью. – Надеюсь, ты не собираешься массово

уничтожать Субстантов?

– Лишь дать новую жизнь. Не более. Есть предпосылки, поверь. Я ещё с прошлого сезона одну деталь заметил да забыл. А сейчас самое время изучить это подробней. Увидишь, ты защитишь свой А-уровень Обучения, если обнародуешь исследования. Когда вообще выпадет такой шанс проводить опыты там, где они никем не контролируются?

Кримм задумчиво посмотрел на блоки с кислотами:

– Тогда новые образцы надо. Посвежей. Этим уже два сезона…

– Тем более. Знаешь что… Я прогуляюсь ещё раз к Субстантам. Образцы принесу.

– Мне с тобой идти?

– Как хочешь. Нет, погоди. Останься здесь. Приготовь лабораторию, приготовь мне анализаторы и биосмесители.

– Какие?

– Для работы с нуклеиновыми кислотами. Мне ещё расщепители надо, думаю, что…

Кримм швырнул блокнот на стол:

– Риур, ты хочешь работать с генами?

– Ну… – Риур выдержал взгляд, спокойно сложив руки на груди. – Немного. Да оглянись вокруг! По сканерам их в радиусе ста километров только больше пятисот Субстантов! Что будет, если всего пару человек исследуют на предмет приспособляемости генов к дополнительным структурам?

– Каким – дополнительным? – Голос Кримма стал свистящим. – Ты нарушаешь Договор Альянса, Риур! Никаких опытов!

– Да никаких! – отрезал тот. – Хочу лишь проверить генную структуру Субстантов. Во благо, я тебе сказал уже. Меня еще три сезона назад насторожило кое-что…

– Что именно?

– Увидишь. Приготовь мне расщепители.

– Я предупреждаю тебя, Риур, если…

– Я обещал тебе, что никто не погибнет. Ещё и спасибо скажут. Сначала – добуду образцы. Крови будет достаточно?

– Вполне. Если ещё и волос принесёшь, фрагменты кожи – вообще замечательно.

– Хорошо. Жди. Мясо будешь?

Кримм долго смотрел в глаза Риуру, потом вздохнул:

– Как же тяжело с тобой, Старший… Тащи своё мясо!

*******

Всю ночь длилось пиршество возле пещеры. Хэ стал героем дня. Самолично покромсал тушу медведя на огромные куски и раздал соплеменникам, оставив себе шкуру и самые вкусные куски мяса. И теперь у пещеры вовсю полыхал костёр, вокруг которого племя уселось пировать.

Охотник, уже в который раз, изображал схватку с медведем, искоса поглядывая на Ва, сидевшую, как обычно, чуть в стороне от всех, с краю, с длинным прутом в руке, на который нанизала кусок мяса. Она не смотрела на Хэ, который, для усиления эффекта, натянул на себя шкуру медведя, но парень уже поймал пару взглядов, брошенных в его сторону. Поэтому и старался, прыгая и ухая, показывая, как он сразил зверя. И каждый раз добавлял, что позвал на помощь чужака по имени Ри-Ур, который всего лишь помог дотащить медведя до реки. О том, что чужак убил зверя одним ударом, Хэ решил не распространяться.

– Чужак плохой! – вдруг взревел Ойи, у которого ещё не зажил синяк на скуле, просвечивающий сквозь редкую и грязную бородку. Охотник встал и швырнул недогрызенную кость на землю. – Меня бил!

Хэ остановился и недовольно рыкнул – его прервали на самом интересном месте. Кинул взгляд на Ва и сказал:

– Ри-Ур не враг. Бил Ойи, он защищался, Ойи первый бил.

– Ойи сильный! – не унимался соплеменник и затоптался угрожающе на месте, сжав кулаки. – Ойи ударит чужака!

Хэ весело гыгыкнул, ударив себя по животу ладонями:

– Ойи пусть ударит. Чужак ударит тоже. Ойи будет кричать. Все знают!

Соплеменник засопел и сел, недовольно ворча себе что-то под нос. Ахая, его жена, похлопала его примирительно по спине и сунула в руку кусок мяса. Ойи еще поворчал для вида, потом принялся неторопливо за еду, уже позабыв про Хэ и его рассказы.

– Расскажи!

– Расскажи про зверя!

Соплеменники требовали продолжения рассказа. Но Хэ вдруг расхотелось, когда он увидел, что Ва, призывно сверкнув глазами, встала и, подхватив шкуру, на которой сидела, пошла в темноту, в сторону реки.

– Хэ, расскажи!

– Зверь сильный! Вкусный зверь!

– Эй! Расскажи! – рявкнул Мана, глава племени.

Но охотник затоптался на месте, потом, сбросив шкуру неподалеку от брата, уже спавшего у огня в обнимку с большой костью, потопал осторожно вслед за девушкой. Соплеменники что-то еще покричали вслед, но быстро позабыли, занявшись мясом и отгоняя детишек от костра, в который они пытались запихнуть сухие ветки…

Ва сидела на камне возле самой воды, держа нож в одной руке и кусок мяса в другой, неспешно отрезая от него кусочки, отправляла их в рот. И даже не обернулась, когда Хэ возник из темноты и сел неподалёку. Сделал вид, что его очень интересует река, воды которой смутно угадывались в темноте. Сидеть тут, конечно, было небезопасно, весна уже, зверь проснулся. Неохота быть сцапанным какой-нибудь рысью или волками. Но сейчас Хэ смутно чувствовал, что силы природы на его стороне и вблизи не гуляет загулявший хищник…

– Ва? – осторожно позвал он.

– Ты боялся зверя? – вдруг спросила девушка.

– Нет, – не задумываясь ответил охотник. – Он сильный. И Хэ сильный.

Ва кивнула, дожёвывая мясо. Вздохнула, отбросила косточку в сторону и посмотрела на небо:

– Хэ сильный. Ва хочет Хэ мужчиной себе.

Парень аж дышать перестал. Поднялся и робко затоптался на месте:

– Хэ сильный. Он будет Ва хорошим мужчиной.

Девушка повернулась к нему и зафыркала от смеха, глядя, как он переминается. Потом неторопливо отвязала с шеи плетеный из коры дерева чехол с ножом, отложила его в сторону. Так же, не спеша, отвязала шнурок, держащий шкуру на бедрах, и легла на спину. Протянула руку:

– Возьми Ва.

Охотник обрадовался. И затряс онемевшими от счастья руками, которые вдруг сделались такими тяжелыми. Лёг осторожно рядом с девушкой и положил руку ей на живот. Она погладила его по спутанным волосам и откинулась, закрыв глаза. Хэ глубоко вздохнул, ощущая запах женского тела, потом решительно развёл ей бёдра и лёг сверху…

…– Эй?

Хэ подскочил, затравленно озираясь, и уставился на Риура, который сидел перед ним на корточках и улыбался.

– Ва? – заозирался по сторонам парень. – Ва?

– Ва? – озадаченно посмотрел на него Риур.

– Моя женщина. Ва. Где?

– Же-нщи…на, – повторил Риур.

Охотник вскочил, вспомнив вдруг, как он быстро отключился ночью, обнимая Ва. И испугался, увидев лежащий рядом чехол от ножа, сплетённый из коры водяного дерева. А поодаль ещё и набедренную шкуру. Сердце ёкнуло…

– Ва!!

Риур тоже встал. И тут Хэ увидел девушку, выходящую из реки. Она, нисколько не смущаясь присутствием чужака, прошла рядом с мужчинами, неся в одной руке двух больших рыбин, в другой тонкое копье, а каменный нож висел на поясе, в другом чехле, из тонкой кожи. Бросила рыбу и копьё рядом с камнем, и принялась застёгивать шкуру на поясе. Хэ шумно выдохнул, радуясь, что опять её видит:

– Хэ боялся, что Ва забрал медведь.

– Ва берегла Хэ, пока он спал, – фыркнула девушка.

Охотник смущённо затоптался и резко развернулся к чужаку:

– Ри-Ур, хэй!

– Хэй, – отозвался тот.

– Ри-Ур хочет Хэ?

Чужак кивнул:

– Да. Хочет вместе охотиться. Хочет вместе жить.

Риур обрадовано хмыкнул, когда понял, что подобранные лингватором слова понятны охотнику. Не зря он всю ночь гонял запись на анализаторе, который вычленял основные слова и слоги, составляя примерный каталог слов. Особых правил словообразования не было, анализатор смог набрать не более двухсот слов во всех вариациях. Потом было гипнокодирование на запоминание всех слов. Вспоминать об этой процедуре, от которой разболелась жутко голова и першило в горле, Риуру не хотелось…

Хэ задумался. Ему было всё равно, если Риур будет в племени. С одной стороны – одним больше, одним меньше, а охотник он хороший. С другой – он чужак. Совсем на него или брата не похож. И соплеменники так считают. Так и не решив, что делать с таким предложением, он неопределённо махнул рукой чужаку, потом показал на пещеру:

– Там дом. Живи. Если Мана и Саи примут.

Риур кивнул удовлетворённо. Хотя и понимал, что слово Хэ не последнее в таком предложении, есть ещё и старшие племени, которые могли и не принять Риура. Он вздохнул и пошёл к пещере, у которой уже стелился по земле дым от костра. Кримм, который утром пришёл посмотреть, что делает напарник, тоже высказал сомнение, что старейшины племени не примут их. Правда, и сам не высказывал особой радости поселиться в племени. Но подумал и кивнул, когда Риур озвучил предложение пожить для начала одному с Субстантами. Войти в доверие, поохотиться вместе. А там… А что будет дальше «там» – Риур ещё толком не решил. В памяти мелькнуло вдруг, как он изучал ДНК Субстантов, взятое из образцов плоти три с лишним сезона назад. Тогда ещё и мелькнула шальная мысль, что неплохо было бы проверить кое-что. Но, как мелькнула – так и исчезла, закрутили другие дела. Да и времени не было особо. Да что там душой кривить – лень было, усмехнулся про себя пилот. А теперь можно было бы и попробовать. И настойчивая память тут же вытянула мысленный образ Старейшины Совета, которому отчитывались Родовые Кланы, седому, с глубокими морщинами, Сеймеру Клалу. Его маленькие глазки, которые, казалось, просвечивали тебя насквозь, тут же вызвали у Риура лёгкую дрожь. Если Сеймер узнает, что Старший в группе задумал внести изменения в геном… не, ну как внести… ма-а-аленькие изменения, если начистоту… может, какой мутаген привнести в геном… только ради эксперимента! Структуру мы уже выяснили? Да. А толку с выяснения, если нельзя этим воспользоваться? Скажем – подстегнуть развитие Субстантов, что на это скажете, старейшина Сеймер? Торчать здесь ещё сколько-то сезонов смысла нет, а так, хотя бы можно понаблюдать, на что способен организм Субстанта. Зачем-то мы здесь торчим? А то я тут кое-чего накопал, в структуре ДНК Субстантов. Вот и подумалось: а что если…

Риур не заметил, как в мысленном споре начал размахивать рукой. И остановился, увидев, как люди племени стоят и смотрят на него, разинув рот. Пилот вздохнул и сказал вслух:

– Но ведь это только маленький эксперимент, а, старейшина? И никто о нём не узнает. Наверное. Максимум – сотрём всё, будто ничего и не было… Было же такое, правда? – Так и не решив, зачем ему всё это надо, Риур поднял руку и громко сказал: – – Я хочу мир! Я хочу доброй охоты! Я хочу жить здесь! Риур хочет говорить с Мана и Саи!

Люди переглянулись и стали громко переговариваться, поглядывая на чужака. Кто-то крикнул что-то в пещеру, оттуда отозвались. И вскоре сквозь толпу протолкался рослый бородатый мужчина, укутанный в грязные шкуры, подвязанные такой же грязной полосой кожи, украшенной ракушками из реки. Встал напротив, подбоченясь, но пилот заметил, как мелко тряслись колени бородача и мысленно усмехнулся.

– Я – Мана! – громко сказал бородач. – Я первый в доме!

– Я – Риур! – чуть склонил голову чужак. – Я хочу быть в твоём доме! – Он повернулся и показал на кости медведя, валявшиеся возле костра: – Помогал Хэ убить зверя. Я сильный охотник.

Бородач оторопел и оглянулся на соплеменников, которые собрались у входа, тихо переговариваясь и объясняя что-то друг другу жестами. Человек пятьдесят как минимум, машинально отметил Риур, это хорошо. И уставился в глаза Мана:

– Возьми меня, первый в доме.

Глава задумался. Повернулся и громко рявкнул куда-то в толпу. И через мгновение оттуда вынырнула женщина, в тяжёлых, не по погоде, шкурах и с копьём в руке.

– Саи, дай ему! – указал грязным пальцем бородач на Риура.

Женщина, тяжело переваливаясь, подошла к чужаку. Встала напротив и прищурилась, изучая его тёмными маленькими глазками. Риур уставился в ответ, спокойно изучая женщину. Невысокая, кряжистая, с грязными спутанными волосами, кое-как собранными в густой пук на голове. Толстые губы, мелкие густые волоски на верхней губе, жёлтые с чёрным зубы, дряблая кожа с желтоватым оттенком, мешки под глазами. Печень больная, подумал невольно Риур, и улыбнулся уголками губ:

– Саи, хэй!

Женщина громко засопела и швырнула ему под ноги копьё, чуть не попав по ботинку. Повернулась и, так и не проронив ни слова, пошла обратно. Соплеменники залопотали что-то, показывая Риуру на копьё. Пилот подхватил оружие и вопросительно посмотрел на Мана.

– Я буду смотреть. Мана хочет знать, какой ты охотник! – важно сказал бородач. И показал на покорёженное бурей толстое дерево, метрах этак в шестидесяти от пещеры: – Мана сильный, кидает копьё туда. Мана попадает. А чужой?

Риур взвесил копьё в руке. Гибкое древко, кривоватое, перемотанное посередине полоской кожи и грубым каменным наконечником, привязанным к расщепу почерневшими жилами, одубевшими от солнца и воздуха. Потрогал кончик, провёл пальцем по острому краю с крохотными щербинками от отщепов. Покачал на весу древко и посмотрел на дерево. Далековато, ну да ладно. Врёт, небось, бородатый, что попадает с такого расстояния. Но раз просят… Риур хмыкнул, торцом копья провёл черту на земле и начал отступать назад, отсчитывая про себя шаги. Отошёл на добрый десяток метров и встал, зажав копьё пальцами. Мана что-то презрительно пробурчал, зато племя собралось в полном составе. Кто-то сидел на земле, жуя что-то, кто-то рычал на детишек, норовивших посмотреть, что там начертил чужак, кто-то шептал на ухо соседу, показывая рукой на пилота. Риур увидел стоящего в толпе Хэ и его девушку, которую видел у реки. Пилот глубоко вздохнул, поднял оружие и, отведя широко руку назад, метнул копьё по большой дуге в сторону дерева. Племя как-то дружно ахнуло, наблюдая короткий и быстрый полёт. Гибкое древко чуть изогнулось в полёте, потом копьё со всего маху с глухим стуком врезалось в ствол. Наконечник выдержал, но древко ещё какое-то время покачивалось тяжело, пока не застыло. Наступила тишина.

– Ну, что? – спросил весело Риур. – Я принят в Родовое Гнездо?

Мана наконец-то перевёл на него взгляд. И тут же всё племя дружно сорвалось с места и кинулось к дереву, сбивая и толкая друг друга. Окружили ствол и завопили на все лады, кто восторженно, кто изумлённо, ахая и приговаривая. Хлопали себя по голове, изумлённо разглядывая копьё, кто-то попытался вытащить его из ствола, но не смог…

– Эй? – тихо позвал Риур бородатого главу племени. – Ты живой? Ну, что скажешь, Субстант? Берёте к себе?

Мана захлопал глазами:

– Ты говоришь как чужой.

– Я хороший охотник?

Бородач опять посмотрел на людей, которые теперь несли копьё обратно, подняв в несколько рук над головами, и грозно сказал:

– Ты хороший охотник. Но Мана сильный охотник! Я убил двух зверей сразу! Зверь боится Мана!

Риур поднял руки вверх:

– Да, Мана. Ты сильный. Я хочу жить с вами.

Племя вернулось, галдя, как стая потревоженных птиц. Бросили копьё под ноги Риуру и все, как один, дружно принялись ощупывать его, цокая и вкрикивая каждый раз, когда касались его одежды. И как-то дружно вдруг развернулись к бородачу. Тот насупился. Важно поправил пояс с ракушками и громко сказал:

– Мана берёт чужого в дом. Но Мана будет смотреть, чтобы чужой не мешал.

– Он Ри-Ур, – вдруг громко сказал Хэ, выйдя вперёд. – Он хороший охотник.

Глава сверкнул глазами и вдруг ударил Хэ по голове ладонью:

– Мана знает Ри-Ура! Мана берёт охотника в дом! Хэй!

Хэ отступил назад, рыкнув что-то. А старейшина пошёл в пещеру, что-то негромко бормоча в бороду. Охотник потёр макушку, поглядывая на Ва, которая смотрела на копьё. Племя начало расходиться.

– Ты хорошо кинул, – сказал Хэ. – Мана так не может.

– Да твой Мана – просто ленивый толстый мешок, – отозвался Риур, подбирая копьё. – Вряд ли он вообще так может метнуть, даже на двадцать метров.

– Метров? Два… дватста… даваца… ть? – озадаченно крякнул Хэ.

Риур вздохнул. Словарного запаса Субстантов вряд ли хватит, чтобы объяснить меры длины. Ладно, будем учить тому, что знаем, вдруг развеселился про себя пилот. За пару сезонов обучим чему-нибудь. А если Старейшина Сеймер Клал захочет устроить ему, Риуру, головомойку, то тогда и покажем ему Субстантов, которые свободно владеют основами химии и математики. Ну, ещё можно добавить физику и медицину. Окончательно придя в хорошее расположение духа, Риур протянул копьё Ва:

– На. Дарю трофей.

Ва не менее озадаченно уставилась на оружие:

– Тарафей?

– Трофей. Я выиграл приз. А, ты не знаешь, что это… Я тебе дарю.

– Почему?

– Не знаю, – пожал плечами Риур. – Ты охотница, тебе пригодится.

Ва окончательно растерялась. Кто же просто так разбрасывается хорошим оружием? Только полный глупец.

– А тебе не надо? – продолжала допытываться она.

– Нет.

– Почему?

– У меня есть. Руками убью, если надо.

– Рука – не сильное оружие.

«А она не так уж и глупа…» – подумал Риур. Вздохнул:

– Ва, у меня есть. Я принесу с собой. Бери.

Девушка осторожно взяла копьё, удивленно пробормотала что-то и пошла в пещеру, оглядываясь на пилота. Хэ тоже задумчиво смотрел на Риура, потом спросил:

– Тебе не надо?

– Я сделаю себе. Ва лучше меня знает, как кинуть копьё.

– Хэй… – с сомнением отозвался охотник и пошёл вслед за девушкой.

А Риур присел возле небольшого костра, вытянув ноги, и принялся задумчиво разглядывать людей, неторопливо сновавших вокруг, уже позабывших недавнее представление.

Риур уже успел заметить, насколько быстро эти люди забывают прошедшие моменты. Прошло, ушло, исчезло событие – забыли про него. И так вокруг всего хватает, так ещё и помнить какие-то там события? Есть в этом что-то, конечно. Либо просто мозг ещё не настолько развит, чтобы визуально-аудиальная память надолго сохранялась. Впрочем, жизнь в племени и так была насыщена выше головы. И пропитание раздобыть, и детишек воспитать, и огонь поддерживать и ещё куча бытовых мелочей, без которых им не прожить, как успел заметить пилот. Ещё, наверное, с другими Субстантами воюют за территорию. Хотя, сколько он наблюдал, чужаков за это время нигде не было. Никто не пытался напасть, никто не пытался отбить загнанную добычу. Риур вдруг вспомнил два племени, примерно в паре тысяч километров от этого места. Одно жило в живописной небольшой долине, в двух больших пещерах, охотились, жили и не тужили. Второе жило неподалёку, возле маленькой реки в лесу. И постоянно совершали набеги на первое, стараясь отобрать добытые в охоте туши животных, которыми питались. Иногда и первые забегали в лес, чтобы отобрать орехи и съедобные корни. Ну, парочку еще женщин захватить, для разнообразия. И так было довольно часто. Без особых кровопролитий. Пока во втором племени не появился главный, который заставил фактически вырезать всё племя в долине. И даже показал на личном примере, как нужно делать, не пожалев никого. Долина заселилась людьми из второго племени. Которое благополучно сгинуло в первую же зиму от небывало диких холодов. Потому что не умели охотиться как их предшественники, а заодно и припасы делать… Итог был более, чем печален: теперь в тех края фактически нет никого, кроме диких животных. Риур несколько раз сканировал местность, но, увы, ни одной живой души.