К терниям через звёзды

– И всё из-за меня? – ошарашенно спросил Марк.

Шен убрал коммуникатор.

– Ты не понимаешь масштабы и перспективы операции, которую провожу сейчас я. Хотя я, если честно, тоже их до конца не понимаю. При встрече спросишь всё у человека, который меня отправил. Он был слева на этом кадре.

– Как она оказалась у вас? – спросил Марк.

– Два цикла назад в системе ЗМ-02 один из проходивших мимо агентов Технократии подобрал спасательную капсулу. В системе недавно закончился бой между повстанцами и Государством. Капсула вышла на орбиту КП-33, и каким-то чудом её никто не заметил. При этом коммуникационная система на ней вышла из строя, что не позволило им выйти на связь. В капсуле было несколько повстанцев, включая Марию. Им предложили работу в Технократии, подробности которой я не имею права разглашать. И… они согласились.

– Не понимаю. Мне же сказали, что её «удалили».

– Ну, Государство не всегда говорит правду. Кому как не бывшему политзаключённому это знать?

– Но она не могла уйти к повстанцам, не попрощавшись со мной. Она бы дала хоть какой-то намёк.

– Послушай, я не знаю, как она туда попала и хотела ли она с тобой прощаться, – сказал Шен. – Этой информацией меня не снабдили. Может, позже спросишь её сам?

Марк хотел верить каждому слову микробиолога, но жизнь заключённого научила его искать подвох в словах любого человека.

– Зачем вам забирать повстанцев к себе? – скептически спросил Марк. – Я не представляю, что за работу они могут выполнять, ради которой Технократия может пойти на такие риски.

– Я не вхожу в Совет Технократии. И я не имею ответов на политические вопросы, – ответил Шен. – Я вообще гражданин Единого Государства, если ты забыл.

– Тогда зачем вам помогать Технократии? – продолжал сыпать вопросами Марк.

– Да, – вздохнул Шен. – Меня предупредили, что может быть сложно.

Микробиолог сделал паузу, улыбнулся и покачал головой.

– Я не верю ни в галактический порядок Единого Государства, ни в свободу Республики Объединённых Наций, – сказал Шен. – И тут, и там всё сводится к власти человека над человеком. В Технократии не так. Там верят во власть человека над Вселенной. Там верят в то, что однажды мы займём верховное место среди звёзд. Рискуя собой здесь, я помогаю возвыситься всей нашей расе. – Шен поднял голову вверх, устремляя свой взгляд сквозь заснеженный потолок шахтёрского комплекса куда-то дальше, к звёздам. – Внести свой даже самый крохотный вклад в то, чтобы человечество стало могущественнее. Это стоит того, чтобы посвятить этому всю свою жизнь. – Он ненадолго замолчал. – Но это моё последнее дело в пространстве Единого Государства. У тебя ещё есть вопросы?

– Как мы попадём в Технократию?

– Сначала скажи: согласен ли ты?

Марк растворился в мыслях, взвешивая все за и против. Он полностью не доверял этому человеку, но после того как он увидел тот кадр, доверие ушло на второй план и не влияло на его решение. Вне всяких сомнений, это была она. Та девушка, которую он знал. Не графическая подделка, нарисованная каким-нибудь неприручённым селтинским ИИ, а настоящий живой человек, с пылающим внутри него пламенем. Марк не доверял Шену, но верил его словам. И верил, что его действительно отправят в Технократию. Но, невзирая на всё это, он ведь мог пойти и к повстанцам. Дождаться корабль вместе с Джемингом и отправиться бороться за свободу. Бороться с угнетением и обесцениванием человеческой жизни. Бороться с Государством.

Мирная жизнь в другом государстве рядом с возлюбленной или вечная бесперспективная война за идеалы в пространстве своего? Был ли это для Марка непростой выбор? Очевидно, что нет. Он никогда не считал себя героем и никогда не был столь идейно вдохновлённым, как, например, Джеминг Юн или тот же Шен. Всё чего он хотел – покоя. Но ждал ли его этот покой в Технократии? Это он и собирался выяснить.

– Да, – сказал Марк. – Я согласен.

– Чудесно, – констатировал Шен.

– Вы предложите это же и Октаю?

– Да. Прямо сейчас. Пока мы не включили источник питания.

Микробиолог приложил пальцы к кнопке на шлеме и, глядя в пустоту, проговорил:

– Рабочий Ерден, подойдите к реактору, нам нужна ваша помощь. Владимир, оставайтесь там.

– Понял, иду, – прозвучал голос Октая.

Марк наблюдал, как Шен произносит последние ноты своей речи.

– Да, я согласен, – сказал Октай.

Марк осудительно взглянул на Октая, но потом отвёл взгляд, пожалев его за наивность и простодушность. Он не задавал так много вопросов, как это делал Марк, и сразу поверил всем словам агента Технократии, хоть и был обескуражен в начале диалога.

– Так вот сразу? – всё-таки вырвалось у Марка в сторону Октая.

– Революция – это точно не моё. А в Технократии я смогу заняться по-настоящему важными и близкими для меня вещами, – спокойно ответил Октай. – Это же настоящий оплот разношёрстных учёных и инженеров. Думаю, там найдётся место и для историка.

– Но мы же нужны для какой-то цели. Вряд ли нам позволят там заниматься чем захочешь, – сказал Марк.

– Позволят, – проговорил Шен. – После того, как вы сделаете или расскажете то, чего от вас хотят – позволят.

Марк с Октаем переглянулись.

– После того как мы закончим эту работу, – сказал микробиолог, – все вернёмся в К-101, где будем ждать корабль с кодом ТК–119. Он прибудет через пять-шесть общегосударственных суток и на двое задержится здесь. Его следующим пунктом назначения будет ЗМ-04, система, где находится Университет. Я, якобы узнав про это, сяду туда пассажиром. Также на корабле не будет хватать двух членов экипажа. Капитан подаст заявку на вас двоих. То есть вы законно устроитесь на корабль.

– Но как мы попадём в Технократию? – нетерпеливо спросил Марк.

– В граничащей с РОН системе ЗК-05 на нас нападут пираты, и мы все станем официально мертвы.

Марк с Октаем затихли, вытаращившись на Шена.

– С пиратами у нас договор, – пояснил Шен. – Они сымитируют нападение, а нас доставят на территорию Республики Объединённых Наций, где уже всех подберёт корабль Технократии.

– Почему пираты? Можно же было договориться с самой Республикой, – удивлённо проговорил Октай.

– Потому что им плевать на политику и секретные операции других государств, – ответил микробиолог. – А Республика, узнав что мы затеваем против Единого Государства, тут же может нас сдать. Или же потребовать от Технократии принудительный союз, взамен на сокрытие нашего секрета. Нет. Пираты – надёжнее, как бы это нелепо не звучало.

– А разве пираты не могут выдать секреты? – спросил Марк.

– А кто им поверит? – усмехнулся Шен. – У нас всё просчитано. Вы и глазом моргнуть не успеете, как окажетесь в Технократии.

Нет, тут точно скрывалось что-то более серьёзное. Но пути назад не было. Марк понимал, что Шен бы не принял отказ, после того как раскрыл все секреты Технократии. Но что бы он сделал? Неужели он мог бы убить?

– Нужно поговорить с Джемингом и сообщить ему об этом, – утвердительно сказал Марк.

– Нет, – твёрдо ответил Шен. Знает Джеминг, значит, знают и повстанцы. А делиться государственными тайнами с повстанцами мы не станем.

– Но как он отреагирует на нашу пропажу? – спросил Октай.

– Не думаю, что он станет кричать об этом на каждом углу. Он просто дождётся своих и отправится на войну.

Спорить никто не стал. Марк кивнул Октаю, дабы незримо согласовать общее решение. Шен, заметив это невидимое согласие, кратко повторил весь план:

– ТК-119 прибывает через пять-шесть суток. Государственных, а не местных, не спутайте! Это значит – через сто-сто двадцать часов. Вас уведомят о новом назначении, и вы поодиночке отправитесь к капитану. Ещё через двадцать часов отправимся с П-02. За это время – никаких фраз и намёков Джемингу или кому-либо ещё из вашей группы. Со мной также не говорить. Я надеюсь на вашу осторожность. И, как и планировали, постарайтесь не выдавать себя. Живите как обычные люди, избегайте проверок в базе данных и тому подобное. Всё ясно?

Марк и Октай молча кивнули.

– Тогда продолжим нашу работу. Всё. С этого момента мы с вами не разговариваем. Когда запущу электроснабжение, следящие устройства заработают во всю.

Шен снова прильнул к коммуникатору, пробежался пальцами по экрану, и бегающие строчки символов застыли. Он закрепил коммуникатор на плече, включил компьютер и принялся за подготовку к запуску ядерного реактора. Спустя тридцать секунд работы компьютер издал писк, а над головами раздался женский машинный голос:

– Источник питания комплекса активирован.

Где-то внизу по отношению к платформе прозвучали несколько ударных звуков, эхо которых раскатилось по всей реакторной. А спустя несколько мгновений сама реакторная – как и весь комплекс – уже была освещена.

– Энергоснабжение восстановлено. Система освещения активирована. Система регенерации и фильтрации воздуха активирована. Система внутреннего обогрева комплекса активирована. Для активации дополнительных систем и получения информации воспользуйтесь ручным управлением.

Трое членов экспедиции выключили фонари на шлемах, но снимать сами шлемы никто не поспешил. Для обретения нормальной температуры комплексу ещё требовалось время.

Шен приложил руку к кнопке передатчика:

– Рабочий Владимир, как у вас дела?

– Возле установок, – ответил тот. – Электричество появилось, ничего необычного не наблюдаю.

– Пилот Мунх?

– По-прежнему нахожусь в шаттле, – ответил Джеминг. – Всё в норме. Освещение включилось.

– Понял вас, – ответил Шен. – Выдвигаемся к установкам.

Все двинулись прочь из реакторной. Как и положено, никто ни о чём не говорил. Марк шёл и размышлял о будущем, о чужих, о Марии. Впереди Технократия, а путь до неё неблизкий и небезопасный. План поменялся, но не поменялась ближайшая цель: ждать корабль. Хоть уже и не тот корабль, что раньше.

Пройдя прямой коридор от реактора к шахтам, группа бесцельно рассредоточилась около буровых установок.

– Вы ничего не трогали? – недоверчиво спросил Шен у Владимира.

– Не трогали, – ответил Владимир. – Как и приказали.

– Нашли терминал управления?

– Да. Пройдёмте, он вот здесь, – сказал Владимир.

Бывший член экипажа Павла повёл Шена вдоль ряда громадных вертикальных машин, на территории которых металлический пол резко переходил в белый лёд. Они нависали над глубоким ледяным ущельем, упёршись в стены неким механическим подобием рук.

Шен подошёл к терминалу управления и запустил его. Оглянувшись, он улицезрел любопытные лица людей, которые его окружали.

– Видите ли, – не отрываясь от терминала, начал микробиолог. – Здесь добывают не только металлы, но и лёд, дабы обеспечить колонию питьевой водой. И в последней партии отправляемой в К-101 воды при санитарной проверке были обнаружены неизвестные науке микроорганизмы. Воду, как и обычно, химически и термически обработали и отправили в К-101, не удосужившись сохранить её для исследований. Да, много людей из бывшего персонала этого комплекса уже отбывает наказание за такую халатность.

Шен прервал свою речь, чтобы прочесть что-то в терминале, а после, ткнув по экрану, продолжил:

– Я думаю, микроорганизм заморожен во льду и надеюсь, что мы найдём его. Запустим установки на их текущих расположениях и возьмём пробу с растопленного льда.

***

Марка окружала толпа астронавтов. Часть из них шаттл уже перевёз на ТК-119, и толпа была меньше, чем десятью минутами ранее. Где-то в этой суматохе затерялся Октай. Как и было условлено, Джеминг ни о чём не знал. В это мгновение он должен пребывать в своём номере, погрузившись в размышления о предстоящей персональной революции. Марка терзало то, что им приходится скрывать от Юна правду. После совместно пережитого времени трудностей и несчастий Марк мог бы назвать повстанца другом. Хоть это понятие и было для него странным и туманным. Как бы там ни было, а обстоятельства вынуждают каждого идти своей дорогой. «Можно было бы хоть как-нибудь намекнуть об отбытии», – подумал Марк, но тут же отмахнулся от этой мысли. Джеминг Юн – сильный человек, пропажа пары малознакомых товарищей его не сломает.

Размышления Марка прервал подоспевший капитан корабля.

– Девяносто шестой и девяносто седьмой доки, – объявил он толпе.

Весь экипаж ринулся в сторону шаттлов. Там их уже ждали сотрудники СБ для паспортной проверки. «Где же Шен?», – пронеслась в голове у Марка нервная мысль. После того как группа вернулась с экспедиции, захватив образцы микроорганизма, парень ни разу не видел микробиолога. А ведь жили они оба в одной гостинице, хоть и на разных этажах. Марку снова стало не по себе. Что, если сейчас на паспортной проверке всё тайное и станет явным? Что, если Шен не был никаким агентом Технократии и уже сообщил о двух нарушителях? Или всё же был, и его самого поймали? Опять же, нельзя было просто развернуться и уйти – это абсолютно точный приговор для себя. Администратор гостиницы сообщил о назначении на ТК-119. Прямой приказ Государства. Никто не игнорирует работу, на которую тебя назначили.

Капитан приказал построиться в шеренгу. Снова последовали писки самого страшного прибора во Вселенной. А Шена всё не было. Когда паспортист подошёл к Марку, парень едва сдержался, чтобы не нахмуриться. «Вот сейчас… Вот сейчас…». После писка прибора паспортист кивнул и пошёл дальше по шеренге.

Неужели повезло? Неужели не сработал тот самый закон подлости?

Не сработал. Уже попав на корабль, Марк встретился взглядом с Шеном, который командовал в ангаре выгрузкой лабораторного симулятора.

Глава 3

«Технологическая сингулярность: страшная сказка современного общества.

Сегодня, в день рождения великого физика Рене Белицкого, уместно будет вспомнить про двухсотлетний период технологического застоя. За столь долгий срок человечество ни на шаг не продвинулось вперёд к новым открытиям. Мы пользовались технологиями и знаниями, приобретёнными на Земле и, как бы кто ни старался, человечество не смогло совершить прорывные открытия в областях фундаментальных наук. Многие люди называли это технологической сингулярностью, конечной точкой технологического прогресса нашей цивилизации. Так ли это было на самом деле?

Конечно же нет. В 2292-м году Белицкий заставил нас по-другому взглянуть на антимир и античастицы. Благодаря нему мы получили современные космические двигатели, ракеты, электростанции и многое другое, чем привыкли пользоваться в повседневной жизни. Технологическая сингулярность оказалась байкой.

Но что мы видим сейчас? Многие согласятся с тем фактом, что мы переживаем ещё один технологический застой. Люди до сих пор пользуются теми же двигателями на антиматерии, а полы в их домах моют те же механические уборщики. «А это уже сингулярность?», – спросите вы. И на этот вопрос ответом послужат слова Патрика Ведекера, ведущего учёного проекта «Вознесение», компании «Клио Ченс»: «Глупо утверждать, что мы чего-то никогда не узнаем, пока нам известно понятие «смерть»».

Напомним, что сегодня «Клио Ченс» занимается разработкой технологий, приближающих человечество к разгадке секретов заветного бессмертия. Пока они работают, технологическая сингулярность нам не страшна». – Акира Туон / Народный инфовещатель «Стеклянный Дом». – 2343. – № 442.– С. 8.

Камеры не могут запечатлеть червоточину изнутри. Человек не видел и никогда не сможет увидеть тот самый мост, по которому ему приходится ходить.

Марк смотрел на экраны, которые заполонила чернота. Ни единого проблеска света, ни единой звезды.

Тридцать секунд.

Для окружающих он выглядел дурачком, из тех, что прибыв на новую планету, ошарашено пялятся на небо другого оттенка.

Минута.

– Видишь что-то? – спросил кто-то из проходящих мимо астронавтов.

– Нет, – ответил Марк.

– Ну, если увидишь, обязательно мне скажи. – Захохотав, он двинулся по своим делам.

Минута и двадцать две секунды.

Экран вспыхнул мириадами звёзд. От внезапности Марк разинул рот.

– Штурман Сюин ЗВТ-88231, докладываю, – прозвучало из динамиков в радиорубке. – Мы вошли в систему ЗК-05. Время, проведённое в червоточине – минута и двадцать две секунды. Прошедшее общегосударственное время – ориентировочно 46 часов.

Марк складывал в уме. С момента, как корабль покинул орбиту П-02, прошло 88 часов корабельного времени. Четверо суток. Пять червоточин отняли 252 часа. Плюс ещё 46 и плюс 88. 386 часов разделить на 19,4… Марк сощурился, казалось, мозг сейчас разорвётся. Вычисление – работа компьютеров, а не людей.

«Двадцать суток!»

В такт умозаключению в радиорубке пробудился приёмник. Подобно глашатаю он приковал всё внимание стоящих на мостике людей к себе. Дикий и пугающий голос посыпался из динамиков раскатистыми волнами:

– Рад поприветствовать мирное единогосударственное судно! – прозвучало на республиканском языке. – Говорит Хасан, верный последователь «Детей Анархии» и по совместительству капитан корабля, который уже на боевом расстоянии от вашей задницы. А теперь открывайте шлюзы и готовьтесь встречать гостей, мать вашу.

«Дети Анархии». Так называли себя те, кого в Секторе именовали пиратами. Им же это название не особо нравилось. Ты можешь целый час оскорблять их самыми экзотическими словами, но в глаза назови анархиста пиратом и можешь прощаться с жизнью. В любом случае это были люди, которые не имели официального правительства, но всё же имели своих лидеров, тех, кого больше всего боялись и уважали. Это были люди, которые, посвятили свою жизнь бунтарству и получению материальных благ. В основном они грабили торговые суда Республики Объединённых Наций. Иногда они проводили различные операции и в пространстве Технократии. Куда реже «Дети Анархии» выступали против Единого Государства. Если такое и случалось, то это были самые отважные или безумные из их братии. Кроме того «Дети Анархии» занимались контрабандой, работорговлей, похищениями влиятельных людей и многими другими непринятыми в приличном обществе делами.

– Пираты? Здесь? – проговорил капитан, рождая ту самую постановку, которую ждали все присутствующие на борту ТК-119.

Вдруг на мостике потускнел свет. Раскатистая сирена въелась глубоко в мозг каждого человека внутри корабля и после трёх вскриков затихла. Голос одного из астронавтов ТК-119 разрывал динамики:

– Капитан! Отражатели подавлены! Мы поймали несколько снарядов!

На лице капитана можно было прочитать недоумение. Марк понял: что-то пошло не по плану.

– Что? – вскинул брови капитан. – Они не могли так быстро…

– Шрапнель попала в обшивку! Два слоя брони пробиты! Мы потеряли часть нижнего уровня! 

Капитан подскочил к интеркому.

– Боевая тревога! – закричал он в интерком. – Всем! Боевая тревога! Надеть скафандры!

Люди заметались по мостику. Марк растерянно глядел на суетящихся астронавтов.

– Надеть скафандр! – приказал капитан, толкнув Марка в сторону раскинувшихся под стеной эллиптических серебристых капсул. Половину из них уже распотрошили члены экипажа. Марк подбежал к одной из свободных и открыл её, поднеся ладонь к панели доступа. Из капсулы вынырнула одна из двух половин двухслойного бронированного скафандра.

– Открыть шлюзы, бляди арвианские! – звучал из приёмника голос, разрывавший фон всеобщей суеты.

Марк вошёл в массивный бронескафандр и вложил голову в узкую половину шлема. Датчики движения сработали, и вторая часть скафандра, находившаяся вне капсулы, сдвинулась с места. Скафандр захлопнулся и принялся за регуляцию давления.

Несколько секунд, и капсула выплюнула скафандр с человеком внутри наружу. Марк в этот момент почувствовал себя заново рождённым. А серебристую капсулу можно было считать своей механической матерью. Как и новорождённый ребёнок, Марк не понимал, что происходит вокруг него. Участвовать в космических сражениях на борту настоящего корабля ему никогда не приходилось. Максимум – виртуальные симуляции. Но в виртуальных симуляциях это всегда представлялось веселым и интересным. На деле же это было отнюдь не весело.

Марк опустил глаза вниз и увидел, что в слоте на груди скафандра закреплена винтовка. Он взял её в руки. Сделав пару шагов вперёд, он оглядел бегающих астронавтов в надежде найти хоть какую-то подсказку к действиям.

Капитан остановил одного из экипированных астронавтов, выставив ладонь перед грудью бегущего.

– Открывай шлюзы, – сказал он. – Мы ничего не сможем сделать.

Капитан прошёл в радиорубку и, отстранив диспетчера, с сильным акцентом проговорил в вытянутый микрофон:

– Говорит капитан Игорь ДМС-93683. Мы выполняем ваш приказ. Открываем шлюзы. Нет необходимости в стрельбе, наш корабль практически безоружен. Конец передачи.

Уже никто не метался по мостику. Все расположились по своим местам. Марк занимал пост ремонтника второго ранга, но так как место его дежурства находилось на нижнем уровне, который по слухам был уничтожен, он предпочёл остаться возле экранов обзора.

А на них лишь звёзды и холод. Захватчиков внешние камеры не видели.

Прошло немного времени, и ТК-119 получил ответную передачу:

– Сейчас мои люди войдут через одну из дырок в вашей девочке. И если они увидят, что кто-то из вас держит в руках хоть вшивый ножичек, я вас этим же ножичком и вскрою. А тех, кого пощажу, заставлю пожирать ваши кишки! Вам ясно?

Капитан с униженным видом нагнулся к микрофону:

– Ясно.

Он тут же двинулся прочь из рубки и прильнул к ближайшему интеркому:

– Винтовки на место!

– Мы вошли, – прозвучал спокойный и размеренный голос из интеркома. – Всем собраться в первом отсеке технического уровня вашей посудины.

– Понял вас, – ответил капитан. – Все слышали? Бегом марш в Отсек А. Без оружия!

Он оглядел стоящих на мостике.

– Бегом! – Капитан немного прошёлся, пропустив половину людей вперёд, а потом побежал вслед за ними в том же темпе.

Марк следовал за остальными по ступенькам. Никто не использовал лифт. Да и кто бы стал? Ситуация была экстренная. Он видел, как уровнями ниже по лестнице бегут другие астронавты. Где-то среди них должны были быть Октай и Шен.

В отсеке А оказались люди, одетые в разноцветные бронескафандры. Судя по всему, их дизайном занимались сами владельцы. Пираты направляли винтовки на членов экипажа ТК-119 и приказывали становиться на колени, в несколько рядов. Марку вспомнилось то ужасное происшествие на ОС-87. Снова на колени. Только теперь поработители потребовали хоть какой-то человеческой систематичности, указав термин «ряды».

Марк занял указанную позу и увидел рядом с собой Октая. Его глаза не скрывали страха. Похоже, эта постановка стала слишком убедительной. Залпами пираты разгерметизировали часть нижнего уровня, из-за чего умерли несколько работавших там людей. Шен не предупреждал, что при захвате будут жертвы.

Несколько минут спустя уже все члены экипажа стояли на коленях, образовав пять рядов. Ещё несколько минут, и весь экипаж повели на нижний уровень к ангару, которому, как оказалось, посчастливилось уцелеть (чего не скажешь о каютах экипажа, лазарете и санузлах). Когда Марка затолкнули в один из разрисованных шаттлов, его лицо наткнулось прямо на ствол винтовки.

Подняв взгляд выше, Марк увидел сосредоточенные и спокойные тёмные глаза. Пират был в чёрном поношенном скафандре, который избороздили серебристые прожилки от порезов. На груди сияли блеском смешанных металлов три пятиконечных звезды, которые – было ясно – выцарапали вручную. Пират одной рукой держался за поручень у сидения пилота.

– В кресло, – скомандовал он, не спуская Марка с прицела.

Марк оглянулся. Он увидел, что почти все кресла уже заняты. В кабине транспортника, кроме двух пиратов, собралось четырнадцать человек экипажа ТК-119 (предел, который официально позволял шаттл). Ни Октая, ни Шена среди них не было – наверное, посадили в другой транспорт. Марк поднялся на ноги, и пират тут же толкнул его в сторону сидений. От падения его спасло только то, что он схватился за спинку единственного свободного на тот момент кресла. Он присел и опустил ограничительную рамку.

Когда все требования были выполнены, дверь шаттла закрылась, а пилот включил двигатель. Пират со звёздами на скафандре не выпускал из рук винтовку и всё время переводил её с одного человека на другого. Марк удивился. Зачем это нужно? Ведь постановка уже должна быть окончена? Но всё же бывший политзаключённый, – а ныне государственный беженец – почувствовал невероятное облегчение. Как чувствует его невинное животное, убежавшее от хищника. Давящая тягота вероятного обнаружения наконец спала, и Марк решил насладиться мгновением свободы. Хоть и пришлось периодически ловить на себе колющий взгляд винтовки. Но ведь всё это должно было скоро закончиться?