13 рассказов о…

Блеск в глазах и улыбка не сходили с ее лица. Она полюбила его. Действительно полюбила, а может, ей просто льстили его слова. Но от той скучающей и печальной женщины не осталось и следа. Передо мной стояла счастливая и вполне довольная своей жизнью молодая особа.

И я наблюдала этот метаморфоз почти три недели, но боялась представить, что с ней станет, когда все закончится…

После «путешествия» Ольга получила еще два письма. Она приходила в закусочную еще несколько дней. Они оба приходили. Я старалась не говорить с «Ромео», и, видимо, он тоже не особо хотел разговаривать. Нас связывали только письма.

А Ольга расцветала все больше с каждым новым днем и новым письмом, как цветок у хорошего садовника, и я не могла поверить, что еще немного и это закончится. Роман закончится, даже не успев начаться. И у этой истории не будет счастливого конца…

«Моя любимая Джульетта!

Однажды между чтением строк моих писем, Вы сказали: «Меня зовут Ольга». Я слышал. Но для меня Вы навсегда останетесь моей Джульеттой. Каждый день я смотрю на Вас. Смотрю, как Вы меняетесь и становитесь еще прекраснее. И мысль, что во мне кроется причина Вашего счастья, греет мне душу.

44. 45. Я знаю Вас, Джульетта. Уже знаю. Знаю, когда Вы улыбаетесь и знаю, что заставляет Вас улыбаться, будто мы прожили всю жизнь вместе.

И знаете, мы похожи. Я тоже начал новую жизнь, рядом с Вами. Вы – мое вдохновение».

«Теперь Вы знаете обо мне больше, чем кто-либо, Джульетта. Это ли не показатель моего доверия?

Я видел, как загораются Ваши глаза, как только официантка приносит Вам письмо. Можно ли тогда считать, что наши чувства взаимны?

К слову об официантке, рад, что Вы взяли ее с собой на нашу прогулку. Могу предположить, что с ее помощью, Вы хотели найти меня. Но скажу Вам ее не так легко разговорить. И точно знаю, что она сейчас улыбается, читая это письмо.

Вы знали, что она читает их? Это правда. Каждый раз, когда Вы оставляете письма в салфетнице, она достает их после Вашего ухода, читает и хранит у себя.

Джульетта, моя дорогая Джульетта. Мне хотелось сейчас лежать с Вами где-нибудь у берегов океана, смотреть на звезды, слышать Ваш смех и наслаждаться звуками природы. Говорить с Вами о чувствах. Хоть я и не сентиментален. Но с Вами я готов меняться.

Вечно Ваш Ромео».

Эти два письма показались мне более интимными, чем все остальные. Мне хотелось перестать читать их после второго предложения. Но любопытство… оно велело идти до конца.

Читая последнее письмо, Ольга улыбнулась трижды. И это значило, что «Ромео» «собрал» уже сорок восемь улыбок…

До конца месяца оставалась всего неделя. После последних двух писем наступило затишье. «Ромео» не было в закусочной три дня. И ее не было.

Я все гадала: а может они встретились на улице, он подошел к ней первый, и теперь они будут жить долго и счастливо? А может, он разбил ей сердце раньше, чем обещал мне?

Тем временем, до конца месяца оставалось три дня. И я уже почти перестала надеяться, что у этой истории есть продолжение. Но оно было.

За три дня до окончания установленного им срока он пришел на час раньше обычного. Но снова без блокнота и без ручки. Он снова не собирался писать сегодня писем. А я не стала спрашивать причину.

Она вошла в закусочную в свое обычное время и слегка удрученная. Мне так показалось. Села за свой обычный столик. Случившегося далее я не могла никак ожидать. «Ромео» умел удивлять. Он подошел к ней и спросил разрешения сесть. У них завязалась беседа. Довольно приятная, судя по их лицам. Должно быть они и вправду провели эти дни вместе, и в письмах больше нет необходимости – подумала я. Но на самом деле, я не знаю, о чем был их разговор. С моего места мне не было слышно. Однако, смотреть на их счастливые улыбки было отрадой для меня. Я надеялась на хорошую концовку.

В тот день они ушли вместе, что еще больше добавляло мне теплых эмоций. А на следующий день он снова пришел с блокнотом и ручкой и начал писать:

«Дорогая Джульетта!

Пришло время написать Вам последнее письмо…

Простите…

Я не смогу предложить Вам ничего, кроме себя. Помните, я говорил, что Вы достойны лучшего? Это и обо мне…

Вы прекрасна, Ольга! И с Вами рядом должен быть серьезный, умный мужчина. А Вы никогда не должны сомневаться в своей красоте. Никогда! Эту цель я преследовал весь месяц. И, кажется, у меня получилось…

Полагаю, я должен представиться. Мое имя Роберт. И это у меня Вы когда-то спросили, красивы ли Вы. Это я тот парень в костюме Микки Мауса с воздушными шарами для детей. И тот прихожанин в церкви, что сидел рядом с Вами. И тот парень, которому Вы подарили две недостающие улыбки вчера…. Я тот, кто всегда был рядом, но кого Вы не могли увидеть. И к сожалению, тот, кто не сможет быть всегда рядом. Вам не нужен старый вояка с травмой бедра. Вы не сиделка. Вы женщина, красивая женщина! И Вам нужен мужчина. Обещайте, что не станете расстраиваться. Будете жить так, как велит Вам сердце. Для себя. Не для окружающих…

Спасибо, за этот месяц. Было интересно. Он был лучшим в моей жизни. Я пишу это без капли лукавства. И спасибо за Ваши улыбки. Я их не забуду. Обещаю.

Научитесь любить себя. И в мире появится на одного счастливого мужчину больше.

Навеки Ваш Ромео».

Я видела, как она старалась не заплакать. Как она держалась…. И я не могла смотреть на это с равнодушием.

– Ольга, все в порядке? – спросила я, подойдя к ней.

– Да, – тихо ответила она, – я учусь любить себя.

И она ушла…

Что случилось дальше? – спросите вы.

Я отвечу – не знаю. Я больше не видела их в закусочной. Но чуть позже до меня дошли слухи, что она сделала неплохую карьеру в образовании и уехала из города. Что же касается «Ромео» – о нем я не знаю ничего.

Прошло уже много лет, а я до сих пор помню каждую строчку каждого письма.

Он помог мне. Он помог нам обеим.

А вы когда-нибудь помогали незнакомцу?

ИГРА В ЖИЗНЬ

Нет ничего ужаснее, чем двое некогда любящих людей, которые разрывают отношения грязно и прилюдно.

Вы когда-нибудь видели подобное? К сожалению, я видела…

Однажды в закусочную пришла пара лет сорока. Мужчина был в деловом костюме, как у крупных бизнесменов. Он был чем-то измучен, его взлохмаченные волосы плохо скрывали появляющуюся лысину. Женщина выглядела нарочито дорого. Прическа, словно только что из салона красоты, длинные, накрашенные красным лаком, ногти… она держалась высокомерно и гордо. Казалось, она брезгала находиться в нашей закусочной. Она была значительно выше своего спутника и из-за всего обилия макияжа, накаченных губ и накладных ресниц, она напоминала… топ-модель, но на пенсии.

Это бесспорно была одна из тех инфантильных молодых особ, что крутятся вокруг пожилых богатых мужчин в ожидании их скорой кончины, дабы присвоить себе все их состояние.

Они сели за столик, словно чужие друг другу люди. Женщина достала сигарету и смачно закурила, и хотя у нас не курят, я ничего не сказала – уж слишком напряжённо и надменно она смотрела на меня.

Между тем, у них завязался разговор:

– А я тебе говорила, что твоя писанина продаваться не будет, – холодно бросила женщина, – удивительно, что такой бумагомаратель как ты, смог продержаться какое-то время на плаву.

– Что? Моя «писанина» одевала тебя и кормила 14 лет, – парировал ее спутник.

– Но ты же не думал, что твой успех продлится вечно? Согласись, ты становишься старым и неинтересным.

Мужчина смолчал. В этой игре явно вела женщина. Она продолжала наступать на больное:

– Твои романы уже никому не нужны. В мире полно достойных писателей, но таких писак-неудачников еще больше.

– Оливия, это всего лишь одна неудачная рукопись. Это случается со всеми писателями рано или поздно.

– Допустим. Но что будет дальше? Я скажу, что будет дальше. Еще одна неудачная рукопись, потом еще одна и через 10 лет мы умрем от голода…

– Возможно, тебе стоит найти работу? – предложил мужчина, делая акцент на свое «тебе».

Женщина взглянула на него так, будто он только что произнёс величайшую глупость на планете.

– Ты же знаешь, что у меня нет на это времени.

– Серьезно? И чем же ты занята, Оливия?

Теперь счет в игре вел ее муж. Ей нечем было крыть. Я думаю, что в глубине души она поняла, что этот неизвестный писатель прав. И вместо ответа, она лишь вздернула острый подбородок, показывая, что не желает обсуждать эту тему.

– Почему бы тебе не переехать к одному из твоих любовников? – вдруг спросил мужчина, после недолгой паузы.

Его жена резко посмотрела на него. Казалось, она готова была сжечь его заживо в ту же секунду, а потом также резко она сбросила со столика его рукопись и разъярённо произнесла:

– Довольно! С меня хватит твоих обвинений! Я хочу развода, слышишь, Альфред? Я больше и дня не останусь с тобой под одной крышей!

– Ты его получишь, Оливия. Обещаю.

Затем женщина быстро ушла, продемонстрировав свое высокомерие каждому из закусочной, стуча каблуками по кафельному полу нарочно звонко и пронзительно. Следом ушел и ее муж, не захватив ни листа своей разбросанной рукописи.

– Сэр! – окликнула его я, – вы обронили…

– Да делайте с ней что хотите, – тихо ответил Альфред и дверь за ним резко захлопнулась.

Они говорили достаточно громко, чтобы их слышали все посетители. Они ничего не заказали, а я ничего не предложила.

После их ухода я собрала все валяющиеся листы и отнесла домой, где разложила их по страницам, с сожалением заметив, что не все страницы были в наличии, но я дала себе обещание прочитать каждую имеющуюся. И с первых же слов, рукопись захватила меня с головой…

***

«Сэму только что исполнилось восемнадцать. И это событие он отпраздновал в объятиях незнакомки – стриптизерши из частного стриптиз-клуба. Он не спал с ней, не разговаривал, лишь подливал ей шампанское в бокал, чтобы она танцевала…

Она была очень красива, эта танцовщица. Как говорится, и лицом, и телом удалась. Но… это всего лишь красивая женщина. Его же любимая бросила его в день рождения, объяснив это тем, что не знает, как стать ему женой.

Нет, о свадьбе он не думал. Однако, Кэтрин придумала эту отговорку, дабы не говорить, что она с ним наигралась и более он ей не интересен.

Для Сэма Кэтрин была всем. Он задаривал её подарками, познакомил с родителями, впустил в свой мир, а она все это время ждала момента, чтобы сказать «Я не знаю, как стать тебе женой. Возможно, я не доросла до тебя духовно. Прости».

И в ту же минуту Сэм отправился в клуб.

Теперь, чувствуя умелые руки танцовщицы, он понимает, насколько был глуп…

Резко сбросив её руки, он выскользнул из её объятий, не забыв оставить небольшое вознаграждение «на чай» – ловко запихнув купюры в карман её костюма.

– Я что-то сделала не так? – девушка впала в ступор.

– Правильный вопрос. Но не Вам его задавать. Всего хорошего.

И он ушел.

На улице уже была ночь. Сэм брел по знакомым улочкам, изредка пиная банки из-под содовой и размышляя о том, что же он все-таки сделал не так?

Он услышал свист. Обернулся. К нему шли трое рослых парней. Он знал, кто они и что им было нужно, но Сэм не мог предложить ничего, и честно говоря, у него не было никакого настроения ввязываться в потасовку.

– Выворачивай карманы, – сказал один из них, играя перочинным ножом.

– Парни, у меня нет настроения с вами драться. Давайте, просто разойдемся по-хорошему? – предложил Сэм.

Ответом ему послужил громкий смех и последовавшая за ним боль в области живота, а у самого уха:

– Если Билл чего – то хочет, он это получит.

Сэм держался за ушибленный живот и почти шепотом произнес:

– Оставьте… меня в покое.

Еще одна вспышка боли в том же месте, затем с левой стороны челюсти. Парень не удержался на ногах и упал, за это получил еще три толчка в живот, один в области поясницы, а когда боль коснулась затылочной части черепа, он уже ничего не чувствовал, Только пустота…

***

В горле стоял ком. Произведение этого писателя давалось мне с трудом не от корявого слога, а от наплыва собственных чувств.

Прервавшись на чашку горячего какао, в надежде восстановить эмоциональный баланс, отложила бумаги и отправилась в душ.

Через несколько минут, а, может, и часов, цель была достигнута, и я снова принялась читать…