Абсолютный узник

Антон попытался оценить свое состояние, но оно было таким безукоризненным, что в последнее как-то не верилось. К тому же, траектория движения души была непохожей на путешествие в рай или ад.

Так, предположим, эксперимент продолжается. Вполне возможно, что он просто сидит под колпаком, не едет ни в какое будущее, но, по какой-то причине, матрицу не могут выключить. Технический сбой! Уже теплее. Если произошел сбой такого рода, значит им понадобится время, чтобы все исправить. Сколько? А сколько нужно. Может быть – пять минут, а может быть – три дня. Это, конечно, крайний случай, но, по крайней мере, это вполне приемлемая версия. А еще какие могут быть варианты?

И глядя на медленно отъезжающий горный массив, Антон начал восстанавливать в памяти все произошедшее за последние несколько дней. Все разговоры с Петровским, все события. Досадно, все-таки, что его зрительная память значительно лучше слуховой. На мысленное прокручивание двух последних дней ушло минут тридцать, и за это время не изменилось ровным счетом ничего. Кроме проплывающего мимо пейзажа.

Наконец, он дошел до последнего разговора перед стартом.

Что Петровский говорил о пейзаже, который Антон должен был наблюдать? Десять минут на просмотр. Но он запоминает уже час! Может быть он быстро проскочил на неделю вперед, а когда остановился, то сразу «отъехал»? Итак, Петровский говорил… что на флагшток вывесят флаг! Но, когда начался эксперимент, мир так стремительно сдвинулся, что Антон практически не обратил внимания на то, что происходит за окном. Изменилось ли там что-нибудь? Антон начал восстанавливать в памяти ускользающую картинку. Это потребовало некоторых усилий, но зато, когда процедура была закончена, он был твердо уверен – флага не было!

Но, что это значит? Забыли повесить? Или вся штука заключалась в том, что его, как раз, не должны были вывешивать, и Антон должен был по прибытии сообщить: «Флага не было!». Или… а если это и есть путешествие во времени?! Петровский ведь говорил, что именно перемещение во времени может сопровождаться дрейфом. Может ли такое быть, ведь все должно было занять всего несколько минут? Но, с момента старта прошло уже около часа! Если это путешествие, то оно либо затягивается, либо происходит в темпе реального времени. Но, вообще, может ли быть, что субъективно (или объективно, черт его разберет!), путешественник во времени воспринимает ускоренное движение в темпе реального времени? В конце концов, он выпал из реального времени и не подчиняется обычным физическим законам. Черт побери! А ведь действительно! Если ты выпал из реального времени и находишься в ускоренном, то почему бы тебе не воспринимать ускоренное время как реальное? Конечно, с точки зрения любого физика, таким рассуждениям грош цена. Но здесь ведь речь идет о сознании. О характере восприятия. А кто в этом разбирается? Никто. Так что, тут любая концепция может оказаться правдоподобной. В конце концов, то, что флага не было – неплохое доказательство. Это факт.

Но почему Петровский не говорил о такой возможности? Да просто не знал, вот и все! Потому что все остальные путешествовали быстро.

Но тогда почему все быстро, а он медленно? Что изменилось?

Антон начал вспоминать свой инструктаж, все подробности разговора и постепенно дошел до фразы: «Единственное новшество – это линзы».

Может быть именно линзы изменили правила игры? Что там они делают? Привязывают к реальности, вот что!

Да, это возможно. Но если путешествие совершается в темпе реального времени, то это катастрофа! Ведь это значит, что длительные путешествия во времени невозможны! Кому нужно засовывать свою личность в какую-то матрицу, если при этом ничего не происходит. Не заставишь же человека висеть в пространстве сто лет! На год или два, желающие, может быть, и найдутся, но даже на двадцать лет – вряд ли. Да и с параллельным миром, похоже, ничего не получается. Во всяком случае, он никаких отличий не заметил.

Вот это удар! Петровский этого точно не переживет!

Но, что дальше? Ведь если это так, ему придется неделю болтаться в воздухе, а конец эксперимента – фиксацию, он, наверное, определит по остановке движения, хотя, на такой высоте этого можно и не заметить.

Впрочем, неделя путешествия – это не худший вариант. Могли бы и на год отправить. Или на сто. Хорошо, что хоть какое-то движение есть. Антон представил себе, что он, в течение ста лет, неподвижно и непрерывно созерцает из окна один и тот же пейзаж, и содрогнулся. Мысленно.

Так, теперь нужно разобраться в следующем вопросе – почему он движется? Если это – вращение Земли, то скорость должна была бы быть намного больше. За полторы тысячи километров. А получается ни то, ни се. Может быть, это как-то связано с техническим сбоем? Матрица поплыла в пространстве, они не могут восстановить ее координаты и поэтому не могут выключить. Да нет! Матрица создается аппаратом, аппарат стоит на месте и никуда поплыть она не может! А может, может? Но, одно дело – смещение, о котором говорил Петровский, а другое – отрыв матрицы. Петровский не один раз подчеркнул, что в этом отношении система безопасна. Так что, разумнее будет исходить из того, что матрица остается на месте. А вот, что касается движения… Петровский ведь не зря перестраховался и загнал лабораторию на такую высоту.

Ладно, пока что, он ничего сделать не может, а потому остается только наблюдать. И надеяться, что через неделю все это закончится!

И Антон занялся наблюдениями.

К сожалению, земля уходила все ниже, и смотреть становилось все более неудобно. Зато пространство разворачивалось потрясающее. На что же это похоже? На птичий полет? Да нет, – полет на воздушном шаре, вот что! Та же скорость, та же высота. Ну, что же, воздушный шар, так воздушный шар. Ты смотришь на линию горизонта, и, кажется, – стоишь на месте, а через какое-то время оказывается, что внизу уже появились какие-то новые детали пейзажа. Это все равно, что следить за движением минутной стрелки. Скучновато, конечно, но, что остается! Кстати, а высота не растет? Кажется, нет. Но, в любом случае, его задача – смотреть и запоминать то, что он видит.

И Антон смотрел. Он смотрел на предгорья, потом – на высокие холмы, потом – на равнину.

А потом наступил вечер.

А потом ночь.

Спать не хотелось абсолютно, да, наверное, и невозможно было. Антон плыл в темноте, под звездами, и оказалось, что даже так есть на что смотреть. Он старался запоминать конфигурации редких населенных пунктов, силуэты отдельных, ярко освещенных зданий, любовался звездами, которые на этой высоте были прекрасны, заметил мигающий огонек самолета, и встретил рассвет в приличном настроении. В конце концов, такое может и не повториться. Да что там – может! Дураку понятно, что это – уникальный случай! Поэтому, нужно лететь и наслаждаться. Вот диагональ, только, достает.

Утром солнышко встало с правой стороны и нахально проникло в его сознание. И это было не очень приятно! Глаза, естественно, не болели и не слезились, но само присутствие слепящего света в зрительном поле очень мешало наблюдать за землей. Через несколько минут солнце ушло, и Антон мысленно поблагодарил Петровского за предусмотрительность. Похоже, что он до сих пор сохраняет четкую ориентацию на север. Все-таки, Петровский умница! Предусмотрел значительно больше, чем требовала теория.

Итак – день второй! Какие перемены? Никаких. Разве что, облака появились с левой стороны, и как раз на высоте Андрея. Возможно, придется поплавать в облаках.

И пришлось. Разница с пребыванием внутри горы заключалась в том, что там все было черное, а здесь все белое. И снова он выскакивал, и заскакивал. Но переходы были плавными и гораздо более живописными. Клочья тумана проплывали беспорядочными кусками, то сбоку, то сверху. Очень красиво.

Игра с облаками продолжалась часа два, а потом Антон снова вырулил на чистое пространство. Земля опустилась еще больше, но понять, поднимается он или опускается – было невозможно. Вот внизу показалась довольно широкая река, потом какой-то городишко, потом лес.

К вечеру второго дня Антон устал наблюдать. И не то, чтобы физически, нет, просто надоело. Захотелось новых впечатлений. Перемещение было таким медленным, что смотреть становилось просто скучно. Любая монотонность утомляет, даже такая необычная. Особенно досаждало то, что объекты, приближающиеся к оси его взгляда, оказывались уже достаточно далеко, на расстоянии нескольких километров. Насколько было бы лучше, если бы его взгляд был направлен градусов на двадцать вниз, тогда можно было бы рассмотреть значительно большее количество подробностей! Но все его непроизвольные попытки перевести взгляд, были безрезультатными, – в центре зрительного поля упорно маячила белесая полоска линии горизонта.

Нужно что-то делать. Вот это интересный вопрос, – как что-то делать, если ничего не можешь сделать? Ни рук, ни ног, – ничего. Да и материала нету, точки опоры. А без точки опоры, как известно, мир перевернуть невозможно. Вообще ничего невозможно! В сущности – это идеальная тюрьма! Побег невозможен. В его распоряжении нет ничего кроме собственного сознания. И воспоминаний.

Стоп. А воспоминания-то – есть! Вспоминать можно сколько угодно! Антон попробовал целенаправленно заняться воспоминаниями и обнаружил, что вспоминается просто здорово. Он начал вспоминать студенческие годы, знакомых девушек, однокурсников, потом одноклассников. Шикарная, все-таки, штука – память!

Это занятие заняло у него довольно много времени, а потом снова наступила ночь. Вторая ночь под небесами. Интересно, кто умудрялся летать непрерывно больше суток? Наверное, – военные летчики, с дозаправками. И космонавты!

И он начал потихоньку проникаться сочувствием к космонавтам.

Под утро он впал в какое-то внутреннее оцепенение. Воспоминания настолько вытеснили из его внимания зрительную картинку, что Антон почти перестал видеть, что происходит внизу. Да и сами воспоминания зациклились на каких-то случайных эпизодах, которые приходили и повторялись несколько раз в различных вариациях. Возможно, это был некий аналог сна. Мозг, даже не нуждавшийся во сне, но привыкший к определенному циклу, в ночное время прокручивал, казавшуюся бессмысленной, ленту памяти. И это состояние не дало ему по достоинству оценить широченную реку, довольно долго остававшуюся в поле зрения.

Утро опять порадовало Антона раздражавшим солнышком и изменившимся пейзажем. Местность внизу теперь была довольно однообразной. Это была холмистая степь, – местами перепаханная, а местами нетронутая. Населенные пункты встречались еще реже, и смотреть было еще скучнее. Может быть, в мире есть и более скучные места, но найти их очень трудно. Самым интересным событием, за несколько часов наблюдений, был военный аэродром, с которого взлетали истребители. Но они пролетали далеко, и он не смог даже разглядеть, что это были за самолеты. И все это продолжалось целый день. Поэтому Антон снова попытался предаться воспоминаниям.

О чем мечтает человек, у которого не хватает времени? Он мечтает о том, чтобы остановиться и подумать: «А что он, собственно говоря, делает? Все ли он делает так? Может быть, все надо перепланировать, переделать? Удачно ли он, например, собирается женится?».

После некоторого размышления Антон пришел к выводу, что, все-таки, удачно.

А в тот ли институт он поступил, вернее, – в те ли институты?

Да вроде бы – в те.

А правильно ли он построил свою карьеру, может быть, нужно было заниматься совсем другими вещами?

Да вроде – правильно.

И так далее.

Анализ обстоятельств личной жизни занял у него весь день, и к вечеру Антон обладал очень четким представлением о своем месте в этой жизни, о своих талантах, о своей жизненной позиции, а также о возможных перспективах.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.