Максимальное сближение

– Ты скоро опять уедешь?

– Да.

– Надолго?

– Да.

– А как же… – я не решилась спросить.

– Ты? – Максим прекрасно понял, о чём я хочу спросить.

А я вновь зарыдала.

Есть «я», есть «он». Но нет никаких – «мы». И это осознавать мне было больно.

– Тише, тише, – принялся успокаивать меня Максим. – Юль, перестань.

– Не могу, – искренне призналась я.

Он приподнял мой подбородок и заглянул в глаза. Вид у меня, наверное, был жутким, поскольку Максим снял первое попавшееся полотенце с крючка, и принялся им вытирать моё лицо.

– Юлька-шпулька! – вспомнил он моё детское прозвище, которое сам же и придумал. – Немедленно прекращай рыдать. Иначе накажу!

– Ты меня уже и так наказал.

– Юль… – он понял, о чем я, но оправдываться не стал.

Провёл ладонью по моей щеке и…

И я его поцеловала.

– Может не надо этого делать? – спрашивает, а сам продолжает касаться моего лица своей ладонью.

– Может и не надо… а хочется.

Едва успела я это сказать, как его губы натиском завладевают моими губами. Этот поцелуй я никогда не забуду. Столько страсти и возбуждения можно передать через поцелуй, только если его ждёшь два года. Два года… Немыслимо. Но я тогда ещё просто не знала, что следующего поцелуя мне ждать гораздо дольше.

– Юль, прошу, только не рви мне душу. Давай не будем ничего друг от друга ждать? Прошу.

Я согласилась. Я тогда вообще могла согласиться на что угодно. Ведь он меня обнимал и тихо шептал почти в самое ушко:

– Ты стала ещё красивее. И соблазнительней.

Соблазнительней… На тот момент, я не умела и не думала его соблазнять на большее. После головокружительного каскада поцелуев, мы вышли из ванной комнаты, и отправились в соседнюю квартиру, где нас ждали родители.

Вечер прошел в весёлой, радостной атмосфере. Я ждала его слов, ловила его жесты. Я привыкала к нему. Он сидел напротив и волей-неволей поглядывал на меня. И приятно улыбался. А я ему.

Но наступил вечер. Мы ушли. Все понимали, что Максиму необходимо отдохнуть, выспаться.

А на следующий день меня ждало новое потрясение. Он уехал. Вот так просто взял и уехал, ничего мне не сказав.

– Тёть Том, но как же так? Он же только вчера приехал?

– Да, Юль. Представляешь, а сегодня рано утром подорвался, сказал, что поедет к Игорю, а от него к Павлу и ещё кому-то из друзей. Короче, сказал, поезд через три дня, ему всех нужно повидать.

– Он хоть домой сегодня вернётся?

– Сказал, что если не сможет вернуться, позвонит, предупредит. Пока не звонит. Мы с отцом пока ждём.

– Балбес! – выругался мой отец и вышел из кухни.

Мама и тетя Тома переглянулись и продолжили пить чай. А я ещё долго стояла у окна и вглядывалась в прохожих. Но Максим в тот вечер так не вернулся.

Утром я ушла на занятия, и возвращаться домой не спешила.

Зачем? Навязываться?

Не нужна, так не нужна.

Проживу как-нибудь и без него.

Через три дня он уехал. Я его не провожала. Я вообще не знала, и знать не хотела, когда его поезд отойдёт от перрона.

***

А через год я узнала, что он женился. С того самого дня я запретила себе о нём даже думать.

Любовь ли всё это?

Наверное, Максим был прав. Это всего лишь юношеское увлечение. Детские игры.

Я благополучно доучилась и устроилась на работу. В личном плане уже не держалась за иллюзорную мечту о Максиме. И начала встречаться с Мишей. Он проходил практику в банке, в котором работала я. Миша был серьёзным, тихим. Симпатичным. Но…

Через полгода наши с ним отношения сошли на «нет». И вот тут на горизонте замаячил мой первый мужчина. Нет, не Максим. Сергей.

Сначала я его даже не узнала. Он вышел из машины и преградил мне путь.

– Юля! Ты ли это?

– Сергей? – удивлённо на него посмотрела и постаралась улыбнуться.

Дело в том, что воспоминания не позволили мне кинуться к нему в объятья, или наоборот проигнорировать встречу. Я была смущена. Мне 23 года, а я краснею, глядя на своего первого мужчину, с которым был один единственный… контакт. Шестилетней давности.

– Глазам не верю, Юленька! Какая ты красивая! Ещё краше, чем прежде. Хотя я думал, это невозможно, – Сергей поцеловал меня в щеку. – Как твои дела? Ты хотя бы обо мне вспоминала?

Правду ему не стала я говорить. Чего расстраивать? Видно же по его обалдевшему лицу, что он рад меня видеть.

– Иногда, – я продолжала глупо улыбаться.

Вот так в моей жизни опять появился Сергей. Мы обменялись номерами телефонов, он проводил меня до подъезда и вскоре стал названивать. Не сразу наши отношения переросли во что-то понятное.

Вначале Сергей меня раздражал. Я краснела и бледнела. И на его звонки не отвечала. Но он был настойчив. По утрам поджидал меня на выходе из подъезда и подвозил на работу.

Его ненавязчивость меня приручила к тому, что он где-то поблизости. Достаточно было одного звонка или СМС-ки и он появлялся на пороге банка, в котором я работала. Дождь, снег, в любое время года я могла рассчитывать, что он приедет, чтобы отвезти меня домой. А по утрам он как по заказу ждал у подъезда. Заказа, как такового, не было. Но он ждал. И чтобы не заострять внимание соседей и моих родителей, которые довольно быстро рассекретили моего кавалера, я соглашалась на предложения Сергея меня подвезти.

Его черный «БМВ», был словно хищная рыба. Он вызывал тихий ропот соседей у меня за спиной. Сам Сергей был старше меня лет на пять. Работал он на центральном рынке. Кем? Я точно не знала. Но при нём всегда было оружие. И правила дорожного движения он не боялся нарушать. На лобовом стекле его машины красовался заламинированный пропуск с триколором поперёк. Я как-то присмотрелась к этому пропуску, но понять ничего не смогла.

«Пропуск на территорию «ООО Бастион»

Позже поспрашивала на работе об этом «Бастионе», но толком мне никто ничего не сказал. Единственное, что меня насторожило, это реакция Миши, с которым у нас так и не сложились отношения.

– Юль, ты, пожалуйста, будь осторожнее. ООО «Бастион» – это не охранная фирма. А совсем наоборот.

– Что ты имеешь в виду?

– Да, так, – больше Миша ничего не сказал.

Сергей меня не торопил. В отличие от событий шестилетней давности, не склонял и не соблазнял к интиму. Он вообще не искал поводов ко мне прикоснуться. Меня это устраивало. Позже он напросился ко мне в гости и познакомился с моими родителями.

Маме он понравился. По крайней мере, она была рада, что я привела в дом молодого человека. Папа же его охарактеризовал, как «мутный».

– Почему мутный? – удивлённо спросила я у отца, и посмотрела в окно.

Сергей уже подходил к своей машине и снимал её с сигнализации.

– Не знаю, как тебе объяснить – закурил отец и положил мне руку на плечо. Теперь мы вдвоём стояли у окна и смотрели, как машина Сергея отъезжает от подъезда. – Мутный он.

– Тебе все не такие! – возмутилась мама и принялась убирать со стола. – Юлька впервые в дом парня привела, а ты нос воротишь!

– Тебе он нравится? – спросил отец у меня, игнорируя слова мамы.

– Не знаю, как тебе объяснить, – передразнила я отца и посмотрела в его голубые глаза. Именно такие, небесно-голубые глаза и у меня.

– Ох, Юлька! – отец был серьёзен, как никогда. – Ну, смотри, тебе решать. Этот – значит этот.

– Так ведь, других-то нет! – опять возмутилась мама и со звоном опустила посуду в раковину.

Да, других не было…

Говорят, время лечит. У меня вопрос, а сколько требуется времени, чтобы вылечиться? Сердце, что-то не верит во все эти методики лечения, основанные на сроке давности нанесения раны.

Я не спрашивала у тети Томы, как поживает Максим. Женился и женился. Чего уж тут ворошить свою душу. Живет с женой, значит всё у него нормально. Детей родят, и всё у них будет ещё лучше.

***

– Юленька, ты в последнее время какая-то подавленная. Случилось что-то? – спросил Сергей, подруливая к моему дому.

– Нет. Всё нормально.

– Я тебе не верю… Тебе плохо?

– Да.

– А почему говоришь «нормально»?

– Потому что для меня это уже нормально.

 Он притормозил у обочины, посмотрел на меня и, не говоря ни слова, развернул машину в другую сторону. Я не спрашивала, куда он меня везёт. Мне было всё равно. Родители знают, что Сергей меня привезёт с работы домой. Его телефонный номер у родителей с недавних пор есть, и в случае чего, они позвонят, или мне, или ему.

Мы подъехали к высотке, что была недавно выстроена на окраине города, и припарковались у первого подъезда. Сергей вышел из машины, помог выйти мне и повел в сторону дома.

– Куда ты меня привёз? – поинтересовалась я.

– В этом доме я недавно купил квартиру.

Вошли в лифт.

– Ты хочешь мне показать, где живёшь?

– Юленька, я пока здесь не живу. Идёт ремонт. Но я хотел бы спросить твоего совета.

 Вышли из лифта, вошли в его квартиру, и он провёл небольшую экскурсию по трёхкомнатной квартире, в которой заканчивался шикарный ремонт.

– Хорошая у тебя квартира.

– Тебе правда нравится? – зачем-то уточнил он.

– Да. Только понять не могу, какой тебе был нужен совет от меня? В строительстве я полный ноль. В дизайнерских уловках тоже.

– А в сердечных делах?

Он прикоснулся к моему плечу.

– В сердечных? – переспросила я и повернулась к нему лицом. – В сердечных делах я понимаю ещё меньше, чем в строительстве.

Услышав эти слова, Сергей робко обнял меня и притянул к себе.

– Юленька, выходи за меня замуж.

– Как это? – растерялась я, зачем-то зажмурилась и накрыла ладонью глаза.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

– А ты разве меня любишь?

– Люблю.

– Серёж, а что такое, по-твоему, любовь? – я посмотрела ему в глаза.

– Это когда думаешь постоянно о любимом человеке. И готов ради него на любые поступки и жертвы.

– И ты готов ради меня совершать поступки и идти на жертвы?

– Готов.

– Спасибо… Мне именно этого и не хватало в жизни.

Улыбнулась и коснулась его щеки, на которой была трёхдневная щетина. Вообще Сергей был симпатичным мужчиной, крепкого телосложения. Широкий в плечах. Глаза серые. Стрижка короткая. Очень короткая. От него всегда хорошо пахло. Он практически не курил. Вёл здоровый образ жизни. Крайне редко выпивал. Одевался хорошо. Его гардероб состоял из темных классических костюмов и таких же тёмных рубашек. Когда было прохладно, он носил чёрное пальто. И непременно туфли. Начищенная дорогая обувь. Но больше всего меня будоражил его голос. Низкий. Немного надорванный, с хрипотцой.

Через месяц мы поженились. Я переехала в его новую квартиру и жизнь у нас постепенно наладилась.

Сергей думал, что я никогда и не с кем кроме него самого не была в близких интимных отношениях. Отчасти он был прав. Ведь до свадьбы у меня был только он и единственная ночь с Максимом, о которой я старалась забыть. Сергей был сносным мужем. В постели ко мне относился бережно. Позволял привыкнуть к нему. Я привыкала. Привыкала долго. Он это чувствовал, но не давил на меня. Жили мы относительно хорошо. Всё у нас было. Никогда не голодали. Никогда не знали проблем с деньгами. Единственное, что меня настораживало, Сергей не приводил в дом друзей, коллег и вообще кого бы то ни было. Его родители жили в Ростовской области. Я их видела крайне редко. Но Сергея это устраивало, а значит, и меня тоже должно было устраивать.

Мы прожили с ним недолго. Три года. Потом он внезапно засобирался в командировку и предложил поехать с ним. Я не понимала, к чему такая спешка и вообще такая необходимость. Поэтому попыталась понять, что происходит.

– Юленька, милая, у меня мало времени. Выехать нужно сегодня. Решайся ты со мной или нет.

– Серёж, ты пойми, я так не могу. У меня работа. Тем более мама приболела. Я не могу всё бросить и уехать с тобой. К тому же ты не говоришь, куда и на какой период твоя командировка?

– Не могу тебе сейчас всего рассказать. Выбирай со мной или остаёшься?

– Но ты же вернёшься? – я была растеряна и расстроена его поведением. Предчувствие душило.

– Юленька, что за глупости. Конечно, вернусь. Только, не знаю когда.

– Я буду тебя ждать. Звони мне.

Он обнял, поцеловал. И вручил большой конверт.

– В этом конверте документы на квартиру. И пластиковая карточка. На ней деньги. Их немного, но до моего возвращения хватит. Ты девочка скромная, поэтому я знаю, что тебе денег хватит… Что-то ещё хотел тебе сказать… – задумался он и посмотрел мне в глаза. –    Милая моя, любимая девочка, мне с тобою было хорошо. Вернусь, будет ещё лучше.

Я заплакала. Не хотела его отпускать. Ведь он был тем единственным мужчиной, который меня добивался и не отступал перед трудностями. Конечно, я его любила не так сильно, как Максима в юности, но я точно знала, Сергей меня любит. По крайней мере, мне было приятно так думать, когда выходила за него замуж.

И вот он вышел из квартиры. Махнул на прощание рукой и зашел в лифт. Дверцы лифта закрылись.

Больше я Сергея не увидела.

Через три дня мне сообщили, что его машину нашли под Брянском. Машина была, то ли взорвана, то ли умышленно подожжена. В салоне были найдены обгоревшие тела. Кто были эти люди, экспертиза не смогла сразу установить. Уголовное дело затянулось.

Я долго обивала пороги органов правосудия. Всё тщетно. Прокуратура. Следственный комитет. Никому не было интересно слушать меня.

А однажды, когда я сидела на остановке, ко мне подошёл незнакомый мужчина и, не говоря ни слова, положил мне на коленки конверт. И быстро ушел. Я растерялась, но всё же, заглянула вовнутрь конверта. Там лежало фото Сергея. А на обратной стороне снимка написанный Сергеем текст небольшого письма:

«Девочка моя!

Прости, что всё так вышло. Я не мог остаться, ты не могла уехать со мной. И хотя я сейчас далеко, я думаю о тебе. Будет возможность, вернусь. Ждать меня не прошу. Хотя бы просто не поминай лихим словом.

Береги себя. И прости меня за то, что сейчас не с тобой.

Сергей.

Дата. Подпись».

Я ещё раз посмотрела на дату и обомлела. Три дня назад! Значит, он жив! Жив!

Однако по всем документам… я имела полное право на соболезнования и утешения. Но я не стала говорить родителям о сложившейся ситуации с Сергеем. Купила красивую рамку, вставила туда фото и повесила на стену в зале нашей квартиры. Я знала, что Сергей жив. Пусть не со мной, но жив. Он не бросил меня. Он просто не может вернуться. Из-за чего именно не может вернуться, я догадывалась. У Сергея была нехорошая работа. И он действительно занимался не охраной. Вернее охраной от самих себя. Рэкет. Мощный рэкет торговых точек.

Но самое удивительное, я не ждала возвращение Сергея. Он стал для меня бронёй от всего мира. От ошибок и потрясений. Я не искала ласки или новых романтических отношений. Перегорела я в делах сердечных.

Я перестала что-либо понимать в любви между мужчиной и женщиной. Да и существует ли она вообще? Симпатия, порыв страсти. Как там еще называл эти чувства Максим? Уже и не вспомню. Ничего не помню. События последних месяцев затуманили всё то, что было лишь несколько лет назад. Но зато я окончательно выздоровела от чувств к Максиму.

Именно так я думала до тех пор, пока не умер его отец.

***

Инфаркт. Ночью во сне.

Тетя Тома сразу же позвонила мне. Родители мои тогда были заграницей. Буквально за неделю до этих трагических событий, меня угораздило купить путёвку в Чехию на двоих. Я сделала подарок родителям и вот теперь была единственным человеком, который мог помощь маме Максима.

Сам Максим год как жил в Австралии и прибыть в скором времени не мог.

– Как, в Австралии? – удивлённо переспросила я у тёти Томы.

– А ты не знала?

– Нет.

Мы сидели на кухне в квартире Руднёвых. Отца Максима накануне увезли в морг. Тетя Тома из последних сил держалась. Она уже не плакала. В ней было столько успокоительных средств, что она делала большие паузы между слов. Но идти прилечь она отказывалась. Просила только не оставлять её одну.

Я позвонила на работу и взяла пару дней отгулов за свой счет. Как раз до момента возвращения моих родителей, которые прервали путешествие и спешили домой, поддержать тётю Тому.

– Максим больше не носит на своих плечах погоны, – продолжила тётя Тома рассказывать мне про сына. – Он попал под сокращение. Ещё год назад. Именно тогда он, по совету своего друга Павла, поехал в Австралию. Устроился там на хорошую работу.

– Да, что ж ему здесь, что ли работы не было!? – невольно возмутилась я.

– Вот и Иван так же говорил. Обижался, что сыну отчий дом опостылел…

Она заплакала, а я мысленно стала себя ругать, что невольно напомнила о дяде Ване.

– Тетя Тома, прошу, не плачьте.

Но она меня уже не слышала.

Через час, так и не успокоив тётю Тому, я вызвала скорую. Её увезли в неврологию.

 Я просила оставить её дома. Уколоть успокоительное, но непременно оставить дома. Медики были категоричны – госпитализация. Единственное, я успела узнать, что тётя Тома уже позвонила сыну в Австралию. Максим должен был приехать приблизительно в то же самое время, что и мои родители. Я осталась их ждать.

Первым приехал Максим. Сначала я даже не узнала его. И дело не столько в его небритости, сколько в худобе и серости лица.

– Мама! Мама, я приехал! – кричал он, входя в квартиру.

Я выскочила из кухни, где наводила порядок.

– Максим, она в третьей больнице. В неврологии лежит. Дай мне пару минут, я поеду с тобой.

Мы поехали сначала в больницу к его маме, потом в морг договариваться на счет всех необходимых процедур. Потом заехали на кладбище, переговорили со смотрителем.

Максим держался хорошо. Лишь на обратном пути, он заснул в такси. Мы сидели вдвоем сзади. Он неожиданно затих, а когда я почувствовала его голову у себя на плече, то не стала его будить. Так и доехали до дома.

Проводила его до квартиры, накормила и ушла к себе. Думала, он сразу же уснёт. Но он не уснул.

Через час позвонил в дверь квартиры моих родителей, где до возвращения мамы и папы, решила побыть я.

– Максим?

Я еще не спала, но уже готовилась ко сну. И его визит меня удивил. Запахнула халат плотнее и пропустила нежданного гостя в квартиру:

– Проходи, не стой на пороге.

– Юль, можно я сегодня у тебя переночую?

По запаху я поняла, он выпил. Но выглядел при этом совершенно трезвым.

– Конечно, можно. Пойдем, я тебе в спальне родителей постелю.

Прикрыла дверь в квартиру и проводила Максима в комнату родителей. Разговаривать не хотелось. Слишком не к месту были все эти разговоры сейчас. Наверное, кому-то и нужно в таких ситуациях изливать душу. Задавать риторические вопросы: Почему? Как же так? Я ведь с ним даже не попрощался…

Наверное, всё это имеет место быть. Наверное…

Но иногда тишина бывает дороже сотни слов.

– Максим, хочешь я с тобой выпью?

– Хочу.

Сходила на кухню. Приготовила закуску. Выбрала самый хороший коньяк из папиных запасов и вернулась к Максиму. Он сидел в кресле в той же позе. Свет от торшера едва освещал комнату. Но даже этого света было достаточно, чтобы увидеть всю ту боль, что была сейчас в Максиме.

Налила полные бокалы, которые обычно используют для виски. Вручила один Максиму. Выпили не чокаясь. Не говоря, каких либо слов. Я подлила ему ещё. Он выпил. Пил до дна. Но не пьянел.

– Ложись спать, – тихо попросила я.

Максим растерянно посмотрел на меня и поднялся с кресла. Я взяла его под руку и повела в сторону кровати. Уложила. Сняла с него обувь и укрыла одеялом. Он был в халате. Что под халатом, я не знала. Но посчитала, что всё равно его нужно укрыть, чтобы не продрог.

Потянулась рукой к выключателю торшера.

– Свет выключить? – всё же спросила я.

– Не надо. Пусть будет.

– Хорошо. Как скажешь. Спи. У тебя завтра сложный день.

– Он у меня и сегодня был непростым. И вчера тоже.

– Я знаю, Макс. Я знаю. Мне тоже очень плохо. Я… любила твоего отца.

Тихо заплакала.

Не хотела я еще больше расстраивать Максима своими слёзами и поспешила отвернуться. Но голос мой уже дрогнул и Максим услышал мою боль.

– Не уходи, – тихо попросил он и взял меня за руку. – Посиди со мной. Пожалуйста.

Я осталась. Присела на кровать и оказалась к Максиму так близко, как не мечтала даже в ушедшей юности.

– Я побуду с тобой. А ты постарайся заснуть. Тебе это нужно.

– Спасибо, – он уткнулся в меня, как ребёнок.

Невольно моя рука коснулась его головы. Провела по светлым волосам, успокаивая, как его, так и себя. Но слёзы уже давно прорвали плотину и теперь скатывались по моим щекам беспрерывно.

– Юлька, Юлька, что же я наделал?

– Тише, тише, – шепчу, а сама продолжаю гладить его по голове. – Тебе нужно отдохнуть. Все разговоры потом. Потом, не сегодня.

– Угу.

Прошла минута, две, я уже подумала, он уснул. А он и не собирался.

– Юль, а ты теперь замужем? Да?

Теперь я сказала:

– Угу.

– За Сергеем?

– Откуда знаешь? Мама сказала?

– Она. Я даже знаю, когда именно у тебя была свадьба. Мне мама фотографии высылала. Ты очень красивая была в свадебном платье.

– Да, я и без свадебного платья красивая, – сморозила глупость я. – В смысле, я и в другой одежде выгляжу так же.

Максим стащил меня ниже по кровати, и теперь я не сидела, а лежала вдоль него самого.

– Юль, я ты, правда, меня тогда любила?

– Тогда да. Спи Максим. Спи.

– А сейчас ты любишь Серёгу?

– А сейчас я лежу с тобой в постели моих родителей и пытаюсь усыпить пьяного тебя.

– Юль, можно я тебя поцелую. Хотя бы один раз.

– И сразу же уснёшь?

Он не стал больше тратить время на слова. Не стал добиваться моего разрешения, согласия. Вжал меня в постель и принялся целовать. Сколько было поцелуев, не помню. Вначале я очень растерялась. Не ожидала, что поцелуи будут настолько голодными и страстными. Я не отвечала. Лишь позволяла Максиму насытиться и уснуть. Но руки его, забрались мне под халат и заскользили по моему телу.

– Максим… – умудрилась сквозь потрясение от этой нежданной ласки, произнести я. – Максим, прошу, остановись. Ты будешь об этом жалеть.

– А ты?

Я не хотела об этом говорить.

– Максим, прошу, перестань. Поспи хоть немного.

– А ты будешь рядом?

– Конечно, буду. Ты только ручки свои угомони, пока мы глупостей не наделали.

Его руки больше меня не раздевали. Но и не отступали с завоёванной территории. Он затих. А вместе с ним и я. Мы оба вымотались за эти дни. И нам не хватало тепла. Почувствовав тепло друг в друге, конечно, сложно было устоять. Но он женат. Я как бы тоже. Незадолго до этих событий, я получила результаты экспертизы, согласно которой в сгоревшей машине «БМВ» были найдены всё же останки Сергея. Как такое могло произойти, я доподлинно не знала. Но понимала, Сергей хорошо заметал следы своего побега. Официально теперь его нет среди живых. Он обрубил нити прошлой жизни. Меня и своих родителей он скрыл от тех от кого был вынужден бежать.

Теперь-то я понимала, почему в нашем доме не было его «коллег», друзей и близких. Он прятал меня от них. Возможно, что никто не знал, что я его жена. Что касается его родителей, то их я видела лишь на свадьбе, потом ещё один раз, когда Сергей меня к ним возил в гости. И даже тогда он был очень скуп на слова.

И вот, будучи официально вдовой, я не являлась ею по сути. О том, что машина Сергея, найдена в Брянских лесах, не говорила своим родителям. Не хотела на них нагонять страх. Не знаю, как в обычных, нормальных семьях, а я хотела оградить маму и отца от потрясений. Я умолчала. В конце концов, когда Сергей вернётся, все эти переживания уже не будут иметь никакого значения. Поэтому сейчас, лёжа с Максимом в одной постели, я не хотела подвергать расшатыванию наши устоявшиеся жизни. Не нужно было усугублять ситуацию. Я была трезвее, поэтому именно я и притормозила коней. Позже себе ругала и хвалила за это. Соблазн был велик… Но обстоятельства непреодолимы. Нельзя было поступить иначе. Нельзя.

***

Максим уехал сразу после похорон. Наверное, он пытался поговорить со мной, но было слишком много людей. Он лишь беззвучно обнял меня на прощание и долго не выпускал из своих рук. Не стала я его провожать дальше лестничной площадки. Долгие проводы – лишние слёзы. Моя мама заверила его, что тётя Тома в надёжных руках. И что наша семья будет оберегать её.

Он уехал. Я вернулась к родителям. Сказала, что командировка у Сергея продлилась на неопределённый срок и поселилась в своей старой доброй комнатке, окна которой выходили на школьный стадион.

Я часто навещала тётю Тому. Иногда мы с ней подолгу засиживались, распивая чаи. Я не спрашивала, как дела у Максима, она сама мне от случая к случаю об этом говорила. Так я узнала, что он хочет вернуться домой.