Янмэйская охота. Том I

Рико стал вслух перебирать видных лаэмцев, которые наверняка свели бы его со Вторым из Пяти, если б не злились из-за просроченных долгов.

– Я дам тебе денег, и ты вернешь какой-нибудь долг.

– Долг вернется, а злость останется… Эх, славный, сложна моя жизнь, как танец на палубе в шторм.

– А Ванесса-Лилит? Она же у тебя белокровная дворянка, знакома с видными светскими дамами. Может быть, она…

– Моя луна тоже гневается из-за денег, а точнее – из-за их отсутствия.

– Но ты немало монет подбросил ей, когда ездил в Лаэм.

Рико изобразил непонимание, а затем удивление.

– Как ты мог подумать, славный! Ты поразил меня в самое сердце ядовитой стрелою! Каждая агаточка из твоих денег потрачена сугубо на нужды дела. Моя совесть…

– Оставь, – отмахнулся Хармон. – Не было бы у меня больше печали. Подумай и скажи: если Ванесса утихомирится, она сведет меня со Вторым?

Рико погрузился в самые глубины своей памяти. Время от времени он выныривал, бросал пару фраз о какой-нибудь знакомой жены, набирал воздуха в легкие и погружался вновь. Из десятого нырка он вынес жемчужину: кузина мужа старшей сестры Ванессы – наперсница некой вельможной леди из Пентаго. Имени леди Рико не вспомнил, как и имени наперсницы, но Пентаго – маленький город, там все вельможи отлично знакомы меж собою!

– Я дам тебе пятьдесят золотых… сто. Езжай к жене и умасли, как сможешь. Купи платьев, парфюмов, зонтик, карету. Забросай ее подарками, а когда она растает – отправляйтесь вместе в Пентаго. Найдите сестру, кузину, хоть святую прабабку – но добейтесь приема у Второго из Пяти.

С того мига, как прозвучало слово «сто», глаза Рико пылали вдохновением.

– Все сделаю самым блестящим образом, дорогой мой Хорам! Я куплю такие роскошные подарки, что Ванесса рухнет без памяти, а когда очнется – захочет дарить мне любовные ласки неделю без перерывов. Но едва ее губы коснутся моих, я строго скажу: «Это позже, луна моя, сейчас не время для страсти». Мы оседлаем горячих коней и помчимся прямиком в Пентаго, и не будем знать отдыха, пока Второй из Пяти не выслушает нас. Я клянусь тебе, славный: если Ванесса-Лилит желает, чтобы ее выслушали, то жертва уже никак не спасет свои уши от звуков голоса Ванессы!

Архитектор счастья перевел дух.

– Что сказать Второму?

– У тебя славно подвешен язык. Найди правильные слова, передай вот какой смысл. Пусть Второй из Пяти не обижается на меня, ибо между нами не обида, а недопонимание. Я не хотел отклонять его щедрое предложение, а только искал компромисса. Хочу сохранить для себя и Низы возможность хоть иногда летать по небу. Чтобы воплотить это желание, предлагаю следующее: пускай Второй возьмет меня на службу главным по небесному судостроительству. Если он желает строить корабли, то ему нужен помощник, который бы этим заведовал. Есть только два человека, знающих это дело: я и мастер Гортензий. Второй из Пяти наймет меня, а я найму Гортензия – и дело закрутится. Клянусь, я так все налажу, что каждый месяц будет взмывать новый шар. Флот Второго из Пяти покроет все небо, как облака. А я получу хорошее прибыльное дело и перестану маяться от скуки, а Низа сможет летать, когда ей захочется. Все будут счастливы!

Онорико отвесил уважительный поклон.

– Скажу тебе как архитектор счастья: твой план, Хорам, – это подлинный дворец всеобщей радости. Главное – успеть осуществить его прежде, чем гнев Второго из Пяти перерастет в действие.

– Потому, друг мой, скачи прямо сейчас, без промедления!

И Хармон бросил на стол горку монет.

Рико умчался в Лаэм, сгорая от нетерпения, как молодой жеребец.

Хармон велел Гортензию так подготовить шар, чтобы можно было взлететь за кратчайшее время. Еще он подрядил четверку городских мальчишек поочередно следить за дорогой и немедленно сообщать о каждом чужаке. Затем спустился в подвал и раскрутил Светлую Сферу, и в божественном мерцании прочел: на сей раз он все сделал правильно.

Впрочем, Хармон был не настолько наивен, чтобы просто взять и поверить в успех будущих переговоров. Если Второй из Пяти так могуч, то он испытает соблазн не договариваться, а силой забрать небесный корабль. Нужно найти доводы, чтобы Второй вступил в мирный диалог с Хармоном и прислушался к просьбе. Лучшим доводом было бы спрятать небесный корабль, чтобы никто, кроме Хармона, не мог его найти. Звучало смешно: ну как его спрячешь? Даже без газа внутри шар громаден, его не всунешь под кровать, не запихнешь в щель за комодом. Можно улететь на нем – но тогда все окрестные зеваки будут глазеть и легко укажут Второму направление. Да больше того: возможно, шпионы Второго из Пяти уже сейчас есть в Мелисоне. Как же спрятать шар?

Хармон рассмеялся, когда понял ответ. Это было до смешного просто, но человек, непривычный к полетам, ни за что не догадается. Облачной ночью Хармон взял в помощь Гортензия и за каких-то полчаса укрыл небесный корабль в тайном месте.

Затем спросил изобретателя: не имеет ли тот родичей в каком-нибудь глухом селе? Гортензий вспомнил своих дядю с тетей, проживающих в одном городишке в Изеринском графстве – таком глухом и забытом богами, что Мелисон рядом с ним покажется блестящей столицей империи. Хармон приказал:

– Друг мой, езжай туда прямо сейчас, проведай престарелых родичей.

– Сейчас? – удивился Гортензий. – Среди ночи?..

– Это создаст тебе ряд неудобств, но поверь: такое дело, как встреча с родичами, не терпит отлагательств. Особенно если речь идет о людях пожилых. А чтобы ты испытывал искреннюю радость и мог озарить ею унылую жизнь дяди с тетей, я дам тебе десять золотых.

– Просто так?! – Гортензий выпучил глаза.

– Да. Не в счет шара, а просто за то, что ты без промедления выполнишь свой родственный долг. Только не забудь по дороге дважды сменить извозчика, да так, чтобы они друг друга не видели.

– Звучит так, славный Хорам, будто ты хочешь меня от кого-то спрятать. Говоря честно, мне от этого становится слегка не по себе.

Лучшая ложь – половина правды. Потому Хармон ответил так:

– Ты прав, Гортензий. Нынче на базаре я услышал скверные беседы, будто бы горожане решили расправиться с моею Низой. Ближайшими днями они могут наведаться в поместье и устроить бучу. Вот потому я забочусь о твоей безопасности и о сохранности шара, ибо ты и небесный корабль никак не связаны с шаванкой и не должны пострадать ни за что.

Гортензий солидно кивнул:

– Весьма здравые рассуждения, славный. Я полностью и всесторонне согласен с ними. Но как же ты и Низа? Не лучше ли вам тоже отправиться погостить к моим родичам? Они охотно примут вас, особенно если накинешь еще пару эфесов.

– Благодарю за гостеприимство, но я не оставлю поместье на поругание. Мы с Низой возьмем в руки арбалеты и дадим отпор всякому посягательству. А когда мелисонцы уймут свои хищные порывы – тогда я пошлю тебе весточку, и ты вернешься. И главное: никуда ни ногой из того городка. Я ведь буду писать именно туда, и если мое письмо не найдет тебя – как получишь остаток оплаты за шар?

Существовал риск, что Гортензий решит остаться и помочь Хармону, но весьма малый. Тщательно все взвесив, изобретатель не стал спорить, а взял деньги и быстро укатил, еще и прихватил с собой студента, чтобы в дороге было не страшно.

Слуги уходили ночевать в город, так что Хармон остался в поместье вдвоем с Низой.

* * *

– Тысяча золотых, – сказал Меркос, пожевав слова.

Он был омерзителен: широкий, грубый, заросший настолько, что едва видны глаза; сквозь сальные волосы блестели золотые серьги, в щербатом рту торчал золотой зуб. Меркос не был ни легендарным пиратом, ни прославленным пиратом, он был просто капитаном торгового судна с подозрительно вооруженной командой, носил на поясе саблю и кривой кинжал, а на плече – попугая. Вероятно, он мог подойти Могеру Бакли, но…

– Тысяча золотых.

– Тьма сожри! За эти деньги можно купить корабль!

Меркос пожевал слюну и сплюнул набок.

– Купи.

– Дело займет одну ночь. Одна чертова ночь стоит тысячу эфесов?!

Попугай переступил с лапки на лапку, Меркос почесал ему грудь.

– Да.

– Ты думаешь, раз я приезжий, то меня можно обманывать как угодно. Но я не из тех, слышишь? Я знаю, что сколько стоит! Могу заплатить триста эфесов, и ни агаткой больше!

Бакли лгал. На деле, он не имел и трехсот. Леди Магда Лабелин выдала ему на розыски Хармона сто пятьдесят золотых, из коих теперь осталось немногим больше сотни.

Меркос щелкнул попугая, и тот хрипло хохотнул:

– Харрр. Харрр.

– Тысяча золотых, – сказал капитан.

– Будь ты проклят!

Бакли покинул комнату Меркоса, спустился на первый этаж трактира, где орали и пили моряки с золотыми серьгами в ушах, а оттуда вышел на улицу, в беснующийся пляшущий город.

Вчера в Золотую гавань вошла эскадра Магды Лабелин, и с тех пор празднества не прекращались ни на час. Взметались фейерверки, ревели слоны, музыканты терзали струны, певцы и торговцы надрывали глотки, горожане пили, плясали, тискали женщин – своих ли, чужих, кто здесь разберет. Подлинной причиной праздника была, конечно, не леди Магда – уродливая дочь униженного лорда. Дело в том, что для встречи с леди Магдой в Лаэм съехались первые вельможи королевства. Принц Гектор Шиммерийский покинул свой дворец и выехал в город – впервые после возвращения из Литленда. До сих пор заливал вином горечь поражения, а тут воспрял духом и показался на люди. Граф-винодел Огюст-Римар, Третий из Пяти, привел в Лаэм процессию блестящих всадников, за коими тянулась вереница телег с бочками отличного вина, и каждую восьмую из них горожанам отдали бесплатно. Четвертый из Пяти, царь шелка, явился с батальоном танцовщиц в самых ярких и пестрых одеждах, какие только может вытерпеть человеческий глаз. Слоны тоже были его. Слоны, тьма их сожри! С будками на спинах! Пятый из Пяти, владелец множества верфей, устроил морской парад. Белые паруса, алые паруса, серебряные, черные… Взгляни на море – не увидишь воды. Из пресловутого Совета Пяти только Второй не явился в Лаэм, но прислал своего вассала, некоего маркиза, который тоже чем-то блистал, чем-то дивил гостей, чем-то ублажал мещан… Расчет у всех у них был прост. При Северной Вспышке Лабелины бежали из своей столицы – наверняка с накопленным золотом. Прежний доход Лабелинов рухнул – нет больше монополии на торговлю с Севером. Значит, Лабелины будут искать новый источник дохода, значит, вложат свое золото во что-то. В корабли? Шелка? Вино?..

В торжествующем городе, предвкушающем богатство, Бакли кипел от злости. Все шло косо, криво, не так. Хармон должен был найтись быстрее, праздник – начаться позже. Еще вчера утром за глорию можно было купить любые сведения, если только человек владел ими. Теперь мещане воротили нос и от Бакли, и от глории, и от любого серьезного разговора. Тут праздник, вино, пляски, женщины! Какой Хорам, кому он нужен? Ничего не помню, думать лень… Парни Могера честно трудились, не давая кутерьме сбить себя с дороги. Девять стерег северные ворота; Семь и Восемь рыскали по тракту, подсаживались к извозчикам – не вспомнит ли кто Онорико-Мейсора; Дейв продолжал шерстить алхимиков. Толку было – с козла молока. Никто не видел, не помнил, да и помнить не хотел.

А меж тем наступила пора идти на почту. По согласию с леди Магдой, в день ее прибытия Бакли оставил в почтовом ведомстве записку о своих успехах, а через сутки там же должен был получить ответ. Сутки миновали. В записке для «господина Мо» значилось: «Явись во дворец принца. М.Л.».

Могер Бакли не любил дворцов, тем более – таких роскошных. Эти пальмы, фонтаны, колонны, скульптуры; этот полированный мрамор, что бьет по глазам, эти блистающие стражники, мимо которых страшно пройти. С каждым шагом вглубь дворца Бакли чувствовал себя все мельче и ничтожней. А тут еще длится проклятый праздник – шатаются вельможи с пьяными глазами, мечутся слуги, хохочут женщины; смердит благовониями, пролитым вином, потными телами. Бакли казался себе мышью на пиршестве котов. Пока стражники вели его к леди Магде, он твердил себе: «Но если я найду тысячу эфесов, и если Меркос справится с делом. Если я найду, если Меркос справится!..»

Приемным покоем леди Магды служил огромный зал под арочным потолком. Леди Магда возлежала в бассейне, облаченная в купальное платье. Двое здоровенных мужиков обмахивали ее опахалами, мышцы перекатывались на их голых торсах. Лабелиновские мечники остались у входа, Бакли один приблизился к бассейну.

– Здравствуй, крысеныш, – голос миледи звучал неопределенно. – Видал мой подарок?

Она плеснула водой на здоровяков.

– Можно ли при них говорить, прекрасная леди? – усомнился Могер.

– Они глухи и немы. И покорны, как старые кони. Оказалось, на рынке рабов встречается нечто поинтереснее плоскогрудых шаванок.

– Вам подарил их принц, миледи? Как вы им приказываете, если они глухи?

Миледи шлепнула по воде пухлой рукой.

– Бакли, будь добр, напомни-ка, в чем заключался твой план.

Его насторожило слово «твой». Будь план полностью удачен, леди Магда звала бы его «наш» или «мой».

– Прекрасная леди, мы планировали скупить все излишки оружейных очей, накопленных шиммерийцами, и по дешевке распродать их всем, кто считает себя врагами северян. Натравить на Ориджина свору псов, вооруженных искрой, а заодно добиться обесценивания рыцарского сословия как такового. В результате проклятые нетопыри потеряют и репутацию, и много крови.

– Ага, ага… – леди Магда рассеянно болтала большим пальцем ноги, торчащим над водой. Это очень раздражало Бакли. – А каким образом ты намеревался сэкономить миллион эфесов моего лорда-отца?

И снова – «ты».

– Мы собирались, прекрасная леди, устроить торги между пятью главными шиммерийцами. Толкнуть их на конкуренцию, сбить цену, купить только у того, кто запросит дешевле. Когда остальные будут кусать себе локти, подсунуть им идею продать очи напрямик врагам северян – тем же шаванам или приарху.

– Отличная придумка! Чертовски мудрая!

– Прекрасная леди… – Бакли растерянно поклонился.

– Крысеныш, пройди по залу, оглядись по сторонам. Здесь собраны все дары, которые я получила от шиммерийцев. Видишь амфоры с вином? Видишь чаши с благовониями? Видишь мраморных баб в шелках? Представь: скульптуры нарочно для того, чтобы показывать платья. А вон там стоит сундук с чаем. Сраный сундук со сраным чаем. А там – присмотрись, присмотрись – макет острова. Большой макет острова с крохотным макетиком дворца на берегу. Принц Гектор готов продать мне чудесный остров по сходной цене. Раз уж столицу моих предков сожрал нетопырь, то мне нужно новое жилье, не правда ли? И рабы, да. Потребуется много рабов для ублажения всех моих прихотей, чтобы купаться в наслаждении каждую минуту, и никогда… – она яростно ударила по воде, – никогда, никогда не думать о том, как нас поимел Ориджин!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.