Лето придёт во сне. Приют

– Ты сегодня, когда к Дэну пойдёшь, не забудь спросить, как нам правильно книжки читать.

Книги про Алису не были пронумерованы, и мы боялись забежать вперёд по сюжету, читая их не по порядку.

– А ты разве со мной не пойдёшь?

Яринка замотала головой:

– Нет, я лучше буду сойкой кричать. Да и вообще – третий лишний.

Я подозрительно уставилась на неё, ожидая какой-нибудь шуточки в стиле «тили-тили-тесто», но подруга смотрела прямо и ясно.

– Ну, как хочешь… Если передумаешь – скажи.

Яринка не передумала – ни сейчас, ни потом. Подозреваю, что, несмотря на всю свою показную браваду, она просто стеснялась Дэна. Видимо, пуританское воспитание, которого я в Маслятах, по счастью, избежала, всё-таки давало о себе знать.

Пришлось отправиться в лес без неё.

Сегодня, хоть я и помнила, что Белёсый теперь у нас на крючке, не стала перелезать через забор одна – дождалась Дэна. Мы ушли к нашей поваленной сосне, и всю дорогу я восторженно тараторила о том, как нам с Яринкой нравятся книги, как мы начали ходить в библиотеку, чтобы узнавать значение непонятных слов, как всё равно кое-чего понять не можем, и пусть теперь Дэн объяснит мне, что такое… Тут я достала из кармана бумажку с записанными вопросами и сунула ему в руку.

Дэн хоть и выглядел малость ошалевшим от такого напора, но, усевшись на сосновый ствол, добросовестно начал по пунктам разбирать мои каракули. А я пожалела, что не прихватила с собой ещё одну бумажку, чтобы записать его ответы. Попыталась запоминать так, и запомнила бы, но беда в том, что объяснения Дэна повлекли за собой новые вопросы, и это казалось бесконечным.

Наконец он замахал на меня руками и велел в следующий понедельник снова взять с собой планшет.

– Закачаю тебе энциклопедию по астрономии для детей, так будет проще.

– А разве такие есть? – усомнилась я.

– Сейчас их уже не издают, конечно. А вот раньше были. Раньше астрономию и в школах преподавали.

– Кру-у-уто… – Я сладко зажмурилась, представив, какие бы это были интересные уроки. – А почему перестали?

Дэн мрачно усмехнулся:

– А чтобы у людей ненужных вопросов не возникало. Типа тех, какие ты задаёшь. Например, как это Бог сначала создал землю, а только потом солнце? Ведь любой человек, даже поверхностно знакомый с астрономическими законами, поймет, что это невозможно.

– Значит, это тоже запрещённая книга?

– Дайка, – Дэн мягко развернул меня к себе лицом, – давай договоримся раз и навсегда – все книги и фильмы, которые я буду вам давать, никто не должен видеть. Никто не должен слышать о них. Как и о том, что вы с Яриной из них узнали.

Я завороженно кивала, постепенно переполняясь восторгом. Фильмы? Дэн будет приносить нам запрещённые фильмы?!

– Не всё сразу, – привычно уже сказал он, прочитав вопрос в моих глазах, – имейте терпение. И соблюдайте крайнюю осторожность.

– Конечно! – снова закивала я и, не сдержавшись, всё-таки поторопила события: – А какие это будут фильмы? А когда?

– Ну, для начала, конечно, про Алису.

На этот раз я не сдержалась, вскочила на ноги и запрыгала от восторга, хлопая в ладоши. Но Дэн ухватил меня за плечи и усадил обратно на поваленную сосну.

– Дайка, я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала за себя и за Ярину. У вас будет большой соблазн сохранить у себя то, что я вам закачаю. Но вы не должны этого делать. Обещай мне, что как только вы посмотрите фильм или прочитаете книгу, сразу же удалите их со своих планшетов. И почистите корзины. Сразу же, слышишь!

Я слегка надулась. Неужели Дэн считает нас с Яриной совсем глупыми? Мы, может, и не такие взрослые, как он сам, но вполне способны понимать, чем грозит тот или иной проступок.

– Торжественно клянусь! – Я подняла сжатую в кулак руку. – Боже, царя храни!

Дэн фыркнул от смеха, дёрнул меня за косичку.

– Откуда нахваталась?

– В церкви учила старинный гимн.

Я рассказала Дэну про Марфу Никитовну, Нюру и других девочек певчих, про свои успехи в музыке. Потом плавно перешла на Яринку с её неожиданным желанием заняться рукоделием. И как-то так получилось, что в этот раз мы не стреляли из рогаток, не гуляли по лесу, а только говорили и говорили на разные темы. Жаль только, что так время пролетело ещё быстрее.

Вечером в дортуаре я постаралась как можно подробнее пересказать Яринке наш разговор, ответы Дэна на мои вопросы и его обещание принести фильмы про Алису. На это подруга отреагировала так же, как я, – запрыгала и захлопала в ладоши.

– Ой, давай быстрее книжки прочтём, так хочется посмотреть запрещённое кино!

– Тише! – привычно шикнула я, хоть в дортуаре, кроме нас, никого не было. – А как быстрее? Надо же стараться, чтобы никто не видел.

– Что-нибудь придумаем!

И мы придумали. А помогла в этом, как ни странно, Агафья. На следующий день она подошла к нам на перемене и сказала:

– Ярина, Дарья, мне сообщили, что вы стали каждый день ходить в библиотеку и пользоваться доступом в интернет.

– Кто сообщил? – не подумав, брякнула Яринка, чем заслужила неласковый взгляд.

– Сообщила библиотекарь Ольга Сергеевна, – повысив голос, пояснила Агафья. – Это её прямая обязанность – ставить воспитателей в известность об интересах их питомцев.

– Извините, сударыня. – Яринка опустила голову, и Агафья, несколько секунд продержав нас в холодном молчании, заключила:

– Вот я и хочу знать, что это за внезапные интересы?

Я растерялась. К моему стыду, мысль о том, что воспитательница может и должна спросить, чем же нас вдруг стала так привлекать библиотека, обошла меня стороной.

Меня, но, как оказалось, не Яринку.

– Агафья Викторовна, – спокойным и даже радостным тоном заговорила моя подруга, – мы с Дашей подумали, что можем найти в интернете много полезного для наших увлечений. Вы же знаете, что Даша занимается в хоре, а я решила преуспеть в рукоделии. Вот мы и ходим в библиотеку, читаем, смотрим.

– Что же вы там смотрите? – Голос воспитательницы чуть смягчился.

– Ой, – у Яринки здорово получилось изобразить энтузиазм, – там очень много интересного! Я смотрю разные выкройки, вышивки, модели одежды из того, что бы мне хотелось сшить. А Даша ищет песни, чтобы выучить их и принести в хор.

Теперь Агафья позволила себе сухо улыбнуться:

– Что же, девочки, не скрою, в последнее время вы меня радуете. Желаю успехов.

И она зашагала от нас, как всегда, прямая, словно её одежда скрывала не живое тело, а манекен вроде тех, что стояли в пошивочной у Варвары Петровны.

– Фу-у-ух! – Я плюхнулась на стул. – Ну, Ярин, ты и молодец! Я бы так отмазаться не смогла.

– Да это я с перепугу, – призналась подруга. – Как подумала, что Агафья может полезть после нас в комп и увидеть историю браузера! Космические корабли, машины времени, вот это вот всё…был бы номер!

Мне поплохело. Всё-таки прав оказался Дэн, снова и снова повторяя мне об осторожности. Вот оно – то, что я непростительно упустила из виду! История посещений браузера!

– Ой, а ведь она может!

Тогда мы и придумали систему, которая позволила нам не только лучше шифроваться, но и больше читать. Отныне, приходя в библиотеку и занимая компьютеры, мы открывали сайты: я – по церковному пению и сольфеджио, Яринка – по кройке и шитью. Открывали, а сами доставали планшеты и погружались в чтение, иногда лишь отвлекаясь на то, чтобы переходить со страницы на страницу, создавая видимость сетевой активности. И лишь по истечении законных сорока пяти минут, быстро смотрели то, что нам действительно было интересно, сразу после этого удаляя из истории посещений всё, чего там не должно было быть. Так что отныне, вздумай Агафья проверить, чем же так увлечены её питомицы, она не нашла бы ничего подозрительного.

И моя новая увлекательная жизнь, сотканная из трёх реальностей, продолжалась.

Глава 7

Снег

– Штурман, идём на сближение! – Яринка, раскинув руки, двинулась вперёд.

– Есть на сближение! – Я последовала за ней.

– Орудия к бою! Навожу на цель.

Мы синхронно подняли рогатки.

– Огонь!

Шишки свистели в воздухе и, ударяясь о твёрдую кору старого пня, падали в траву. Атака была молниеносной и неотразимой, враг пал, успев дать лишь несколько ответных залпов, которые, впрочем, не принесли никакого вреда двум космическим флагманам, коих являли собой я и Яринка.

– Есть! Ура! – Мы запрыгали на месте, потрясая в воздухе рогатками, а потом устроились верхом на пне, отдыхать после боевой операции.

Этот пень был обнаружен нами во время одной из прогулок, на которые мы с Яринкой теперь выбирались вдвоём раз в неделю. Караулить Агафью и кричать сойкой при этом было некому, но мы решились на риск. В конце концов, я и раньше убегала без всякой подстраховки, но ни разу не попалась. Да, сразу две пропавшие из поля зрения воспитанницы вдвое увеличивали шансы на то, что воспитательница обратит внимание на их отсутствие, но уж очень хотелось порезвиться на воле. Поэтому вечером каждой пятницы мы до ужина отправлялись в самоволку. И пока это сходило нам с рук.

Я показала Яринке тайник под поваленной сосной, показала рогатки – свою и Дэна, и, разумеется, она тут же потребовала себе такую же. Это заняло один вечер, к исходу которого моя подруга обзавелась изящной тонкой рогаткой цвета слоновой кости (Яринка обкромсала с неё кору и не стала обклеивать изолентой) с красивым именем Бланка.

На следующий день после изготовления Бланки мы и обнаружили нашего противника во всех предстоящих играх – почти чёрный от старости корявый пень. Он был кем-то наполовину выкорчеван и походил на выбирающееся из-под земли чудовище с множеством щупалец-корней. Выглядело это так устрашающе, что, увидев пень впервые, мы замерли и переглянулись.

– Ого, какой…

Яринка несмело хихикнула:

– Представляешь, если бы наткнулись на него, когда гуляли ночью?

Я тоже захихикала, но поёжилась. К счастью, пень был обнаружен днём и сразу принял участие во всех наших развлечениях. Ему довелось быть и морским спрутом, и подземным чудищем, и как сегодня – космическим боевым крейсером противника. В перерывах между атаками мы сидели на нём верхом, болтая о чём-нибудь или перекусывая стащенными из столовой печеньями. И скоро пень стал для нас таким же близким и привычным, как поваленная сосна над тайником.

Незаметно подошёл к концу сентябрь, с момента моей встречи с Белёсым прошло больше месяца, и хоть теперь я дважды в неделю бывала в лесу, но, кроме своих друзей, не встретила здесь ни одной живой души. Кто знает, может быть, угроза Дэна возымела действие, и Белёсый каким-то образом позаботился об этом? Так или иначе, но никто не нарушал нашу идиллию. С середины месяца лес начал менять наряд, зелень постепенно уступала место желтым и багряным тонам, земля покрывалась хрустящим ковром из опавшей листвы. Всё чаще под деревьями мы находили грибы – опята, грузди и, конечно, маслята, чьи мокрые шапочки пахли так волшебно, что я утыкалась в них лицом, закрывала глаза и словно возвращалась в родную тайгу. Грибы мы не трогали, приготовить их всё равно не было возможности, а так они радовали нас своим присутствием.

В приюте всё тоже шло замечательно. Я медленно, но верно осваивала музыкальные азы, уже умела брать на фортепиано простенькие гаммы, научилась, не стесняясь, петь на клиросе перед всей приютской паствой и получала истинное удовольствие от наших вечерних посиделок в закрытой церкви, которые мы называли спевками. Яринка тоже преуспевала. Её плащ звездочёта заслужил похвалу не только Варвары Петровны, но и самой Агафьи, которая пообещала, что, если Яринка будет и дальше столь усердна, ей позволят надеть этот наряд на рождественский бал. Воодушевлённая подруга тут же села за выкройку халата, из которого тоже грозилась сделать что-то необычное, но что именно, пока не говорила.

И конечно, мы продолжали читать при каждом удобном случае. А после уроков в библиотеке искали значение непонятных нам слов, что заметно расширило наш кругозор и сделало возможными такие игры, как сегодняшняя. Космические термины мы теперь вставляли, куда только могли. «Я чуть не опоздала на урок и летела, как комета!», «Да чтоб Агафью метеором пришибло!», «До экзаменов ещё сто световых лет». Мы прекрасно понимали, что подобные выражения, услышанные кем не надо, могут повлечь за собой неудобные вопросы, но не могли отказать себе в удовольствии хоть как-то почувствовать себя причастными к великолепному миру девочки Алисы.

Про Алису нам осталось прочитать четыре книги. Того момента, когда книги закончатся, мы и боялись, и ждали. Боялись, потому что было невыносимо жалко расставаться с полюбившимися героями, но Дэн обещал принести нам фильмы по этим книгам, только когда мы закончим чтение, поэтому приходилось торопиться.

Мои встречи с Дэном теперь происходили по принципу «вопрос – ответ». Я с ходу вываливала на него всё, что накопилось непонятного за неделю, Дэн хватался за голову, но объяснял, как мог. Он, как и обещал, закачал мне на планшет астрономическую энциклопедию, но это только прибавило вопросов. Информационный голод, который не могла утолить ограниченная школьная программа с её скудным списком литературы, требовал всё новых и новых знаний. А то, что знания эти являлись для нас запретными, только подогревало интерес.

Из рогаток мы теперь почти не стреляли, времени едва хватало наговориться, и всё равно каждый раз после очередной встречи я спохватывалась, что опять забыла что-то спросить. Полутора-двух часов в неделю нам явно не хватало для общения, но Дэн не соглашался на большее, а я не смела настаивать, помня о том, что он, в силу возраста, рискует больше нас.

А в середине октября случилось то, что должно было положить конец нашим и без того редким и коротким встречам. А именно – выпал снег.

Почему-то, насколько я себя помню, первый снег всегда выпадал ночью, и утром я обнаруживала за окном обновлённый мир. Так вышло и в этот раз. Мы проснулись не от будильника, а от восторженного щебета Настуси: «Снег! Выпал снег!». Я, Яринка и Зина вылезли из постелей и подошли к окну, за которым кружились снежинки. Это было красиво, как и ослепительная белизна снаружи, особенно после последних серо-дождливых дней, и мы понимали Зину и Настусю, которые сначала выразили свой восторг счастливыми взвизгами, а потом кинулись одеваться, чтобы встретить начало зимы на крыльце. И если бы наша с Яринкой жизнь текла в прежнем русле, мы бы сейчас составили им компанию, ведь первый снег – это всегда радостное событие. Первый снег – это снежки, это санки, это снеговики и горки, и, конечно же, приближающееся Рождество! Но сейчас снег для нас означал, что время прогулок и игр в лесу, время встреч и разговоров с Дэном откладывается до весны. До той поры, когда сойдёт снежный покров и по следам на нём уже нельзя будет обнаружить нашу тайну, нашу лазейку, наш кусочек свободы. Поэтому мы и молчали у окна, грустно глядя, как на улицу из корпусов выплёскивается волна воспитанников и взлетают в воздух первые снежки.

– Как же теперь… – Яринка растерянно обхватила себя за плечи. – Как теперь нам к забору?

Раньше мы не говорили об этом, хотя прекрасно понимали, что с началом зимы уже почти родной для нас кусочек леса станет недоступен. Зачем обсуждать то, что неизбежно? Только настроение портить. Смену времён года не остановишь, снег не заставишь растаять, не оставлять на нём следов не получится. Поэтому я не ответила Яринке. Но она заговорила снова:

– Я думала, что ещё хотя бы две недели. Раньше ноября снег обычно не идёт… Ну что за подлость?

Это действительно была подлость. В Маслятах снег выпадал намного раньше, но это на севере, в сибирской тайге, здесь же такого и впрямь не должно было быть.

– А знаешь, – сказала я, чтобы хоть как-то отвлечь и себя и Яринку от грустных дум, – мне папа рассказывал, что до войны зима наступала намного позже. А в Москве снег ложился вообще только под Рождество. И тогда зимой было тепло, как сейчас осенью.

Яринка сердито покивала:

– Мне тоже мама это говорила. У нас даже фотографии молодой бабушки были, она фотографировалась в Москве как раз на Рождество… хотя тогда это был, кажется, Новый год. А на фотке слякоть, лужи, и снега вообще нет. А теперь… это из-за войны?

Я кивнула.

– Дед Венедикт рассказывал, что бомбы сделали что-то с Землёй, и теперь климат меняется. И дальше будет ещё холоднее.

Яринка повернула ко мне встревоженное лицо, хотела спросить что-то ещё, но тут дверь распахнулась, и ворвались румяные Зина с Настусей, в чьих растрёпанных волосах блестели тающие снежинки. Они хохотали и держались друг за друга.

– Агафья прибежала! – сквозь смех сообщила Зина. – Сказала, что если те, кто выскочили без пальто, потом заболеют, то будут лечиться розгами.

Настуся заглянула в зеркало и с весёлым испугом схватилась за голову.

– Ой, я и забыла, что у меня волосы распущены!

– А что в этом ужасного-то? – буркнула Яринка, отходя от подоконника. – Ты же не на уроках и не в церкви.

– Нельзя ходить простоволосой, – наставительно объяснила Настуся. – Это неприлично.

– Кто тебе сказал? – настроение у моей подруги было хуже некуда, и она явно нарывалась на ссору. – Мы дома, когда во дворе играли, бегали с распущенными волосами, и ничего.

Настуся не поддалась на провокацию. Рассудительно объяснила:

– Ты тогда ещё маленькая была – маленьким можно. А мы уже почти невесты.

– Невесты! – передразнила Яринка. – То, что скоро ты будешь заплетать одну косу вместо двух, тебя невестой не сделает.

Настуся и тут не разозлилась. Спокойно ответила:

– Дело не только в косах, и ты это знаешь.

Яринка знала, поэтому не стала больше спорить, а легла на кровать лицом к стене. Мне стало её жалко, поэтому я сказала, словно между прочим:

– Первый снег – он всегда тает.

И оказалась права. Этот снег растаял уже к вечеру, потому что днём выглянуло солнце, и температура поднялась до плюсовой отметки. Повсюду образовались лужи, как после дождя, и вновь показавшаяся трава зеленела в солнечном свете почти по-летнему. Мы с Яринкой повеселели, хоть и понимали, что это всего лишь отсрочка перед неизбежным. А вечером в библиотеке подруга не поленилась, нашла в интернете прогноз погоды на месяц вперёд и радостно сообщила, что снег теперь ожидается не раньше чем в начале ноября. Полагаться на прогноз погоды давно считалось чем-то сродни веры в приметы – после войны погода перестала быть предсказуемой. Но прогнозы всё равно составлялись, и люди их читали, это было традицией, которую никому не хотелось нарушать. И я порадовалась вместе с Яринкой, а почему бы нет? Ведь вполне может быть, что в этот раз погода случайно совпадёт с прогнозом.

Тем не менее при следующей встрече с Дэном, первый заданный мной вопрос был о том, как же мы сможем видеться зимой?

Дэн не удивился и ответил сразу, наверняка уже думал об этом:

– Боюсь, что никак, малявка. Сама понимаешь, следы, ведущие к забору, кто-нибудь да заметит.

– А если, – этот план мы с Яринкой придумали накануне, – если нам там начать каждый день играть в снежки, гулять, снеговиков лепить и специально затоптать снег? Ну, чтобы на следы больше никто не обращал внимания?

Но Дэн покачал головой:

– Это от прудика до забора? Расстояние, может, и небольшое, и затоптать снег получится, но проблема не только в этом. Листьев-то не будет, понимаете? И лес станет просматриваться куда лучше, тем более на фоне белого снега. Из окон, да и просто с улицы кто-то может увидеть, как мы лезем через забор. И следы с той стороны охрана заметит. То, что мы больше никого не встречали в лесу, вовсе не значит, что там никого и не бывает.

– Ну неужели нельзя что-нибудь придумать?! – Меня ужасали предстоящие месяцы без лесных прогулок и игр, без Пчёлки и Дэна.

Но мой старший друг был неумолим:

– Нет. Никаких следов, даже натоптанных специально. Нельзя привлекать внимание к этому участку забора. Если кто-то из взрослых заметит, как здесь стоят деревья, как удобно по ним перелезть на ту сторону – их спилят. Тогда и летом не погуляем. Так что пусть лучше будет снег, это защита хотя бы на зиму.

Я сникла. Дэн всё говорил правильно, но шесть месяцев! Ладно, игры и стрельба из рогаток подождут до весны, всё равно сугробы сделали бы всё это крайне затруднительным. Но наши встречи, разговоры… И что мы с Яринкой будем читать, когда закончатся книги про Алису?!

Я подняла перепуганные глаза на Дэна, но он, кажется, догадался, о чём я подумала, и торопливо сказал:

– Дайка, ты не думай, что мы совсем потеряем связь. Просто это будет происходить по-другому.

– Как?

Он хитро улыбнулся:

– А это вам с Яриной задание. До следующего понедельника найдите такое место, где можно будет прятать небольшие вещи.

Я озадаченно моргала.

– Какие? Зачем?

– Ну, например записки. А ещё – флэшку.

Видя, что я так ничего и не поняла, Дэн вздохнул и объяснил:

– Если найдёте хороший тайник, мы будем обмениваться записками. А ещё я буду вам время от времени оставлять там флэшку с новыми книгами и фильмами.

– Ой! – Я обрадованно закивала. – Мы найдём!

– Только запомните, – Дэн положил руку мне на плечо и неторопливо повёл между деревьев, – тайник должен быть сухим. Его не должно заметать снегом. Он должен быть в таком месте, куда и вы и я могли бы приходить в любое время. Но не там, где постоянно кто-то ходит, понимаешь?

– Понимаю! Не волнуйся, мы обязательно что-нибудь придумаем!

Дэн потрепал меня по волосам:

– А я и не сомневаюсь.

И мы нашли. Очень быстро.

Небольшой спортивный стадион, на котором летом мальчишки играли в футбол, зимой превращался в каток. Он был огорожен проволочной сеткой, и сетка эта крепилась на металлических столбах, проходя сквозь них через множество вертикальных выемок. Как раз такого размера, чтобы туда мог войти сложенный в несколько раз бумажный лист или небольшой плоский предмет, вроде флэшки.

– Здорово! – радовалась Яринка. – Для безопасности можно будет постоянно менять выемки. Например, по дням недели.

– Лучше прятать вон там. – Я показала на другую сторону стадиона, ближе к деревьям. – Там реже ходят.

Дэн нашу идею одобрил и даже слегка посетовал на себя за то, что не додумался до этого раньше. Тайник действительно получался почти идеальным. Когда мальчишки играли в хоккей, другие воспитанники, в том числе и девочки, часто стояли вдоль ограждения, держась за столбики, наблюдая за ходом игры сквозь сетку. Так что наше пребывание там ни у кого не вызовет ни малейшего подозрения, а нам, в свою очередь, будет проще простого незаметно положить и взять что-то из тайника. И риск того, что кто-то другой наткнётся на нашу переписку, тоже казался минимальным – ну кому придёт в голову обшаривать ограждение стадиона? Благо, столбов много, и выемки присутствуют на них по всей длине.

Обеспечив себя связью на зиму, мы немного успокоились и стали ждать выпадения снега уже без прежней грусти. Зима не навсегда, и в чём-то Дэн прав – пусть глубокие сугробы до весны сберегут нашу тайну, не подпустят к ней посторонних и не позволят нам самим нечаянно её выдать.

А прогноз погоды, как ни странно, не обманул, и в следующий раз снег выпал именно в начале ноября, так что в моём распоряжении оказались ещё две недели осени, ещё две встречи с Дэном, и две прогулки с Яринкой. Также радовало, что за это время мы успели дочитать книги про Алису, и, когда в последний раз виделись в лесу, Дэн закачал мне не планшет два фильма и один мультик по этим книгам. Они сгладили наше огорчение, когда, проснувшись однажды утром, мы обнаружили за окном плотный снежный покров. На неделю зарядили снегопады, и к середине ноября уже можно было лепить сколько угодно снеговиков и с головой нырять в сугробы. Что мы и делали в свободное время, которого теперь оказалось очень много, ведь мало того, что нам стал недоступен лес, но и читать было больше нечего.

Фильмы и мультик про Алису мы посмотрели за три дня. И, будь наша воля, пересматривали бы каждый день, но Дэн взял с нас обещание удалить запрещённое видео сразу после просмотра. Мы и удалили, чуть не плача и утешая друг друга, словно прощались с близкими друзьями. Теперь у нас не стало мира Алисы, ни фильмов, ни книг, ни игр в космические бои. Наши рогатки, как и вражеский крейсер-пень, остались ждать за забором, под белым одеялом, в уснувшем до весны лесу.

Снова привыкать жить без ежедневного увлекательного чтения оказалось трудно. Массу внезапно появившегося свободного времени нужно было на что-то тратить. Мы попробовали брать книги в библиотеке, но все эти кулинарии для начинающих, домоводства для девочек и детские православные хрестоматии, оказались нудятиной, которая годилась разве что в качестве быстродействующего снотворного. И теперь мы жили ожиданием.

Дэн обещал, что, как только у него появится возможность достать новые книги, он закачает их на флэшку, которую вместе с запиской положит в наш новый тайник (ограда стадиона, третий столбик со стороны леса, пятая выемка снизу). Но когда именно это произойдёт, он не уточнил и не велел нам слишком часто проверять тайник, чтобы не привлечь этим чьё-нибудь внимание. Часто мы и не проверяли, всего-то раз в день я или Яринка, прогуливаясь по дорожке вдоль стадиона, на мгновение наклонялись, держась за столбик, чтобы поправить сапожок или подол платья, при этом незаметно запуская пальцы в вертикальную выемку.