Ужасное сияние

Несколько ботов. Один из них, похожий на шар с длинными ногами, подошёл и поклонился.

– Прошу ожидать.

– Мальмор любит, чтобы его ждали, – вполголоса сказал Сорен. Он плюхнулся в кресло и сразу же подцепил одновременно бокал с пурпурным напитком и квадрат сыра, похожий на их лабораторию в миниатюре.

– Мальмор?

– Вы не знаете его настоящего имени, доктор Таннер?

На самом деле он знал. Только никогда не осмеливался называть Энси так. Таннер сел в соседнее кресло, диван остался большим пробелом.

– Энди Мальмор. Он мне сам сказал, конечно.

Таннер отвернулся. Есть ему не хотелось, употреблять алкоголь – тем более. «Любит, чтобы ждали», – пожалуй, это было не лишено смысла, но на сей раз не пришлось слишком долго сидеть в напряжённой позе. В приёмном зале Анзе не было окон, случайная стена – правая от Таннера – открылась, чтобы пропустить Хозяина.

Когда-то давно, лет двадцать назад, Эшворт Таннер принял его за бывшего раптора – экс-охотника в увольнении, сильно раздавшегося вширь, ставшего тучным и малоподвижным, хотя и по-прежнему опасного, если дело дойдёт до настоящей драки. Чёрный с серебряными вставками костюм от горла до пят, руки закрыты перчатками, возраст трудно определить – примерно около сорока, тёмные волосы с заметной сединой, но лицо довольно молодое, не считая морщин вокруг глаз. Он носил очки, как и сам Таннер, заставляя заподозрить скорее привычку, чем необходимость, – если учитывать все обстоятельства.

– Добрый вечер. Прошу извинить за задержку, – Энси кивнул с обычным своим лишённым эмоций видом. – Рад, что вы пришли вместе. По правде, давно пора.

– Точно, – Сорен отправил в рот очередное печенье. – Ну, мы от вас ждём новых данных и правды, Энди Мальмор… кстати, вы называли своё имя доктору Таннеру?

И сделал глоток вина. Задушить Сорена хотелось ещё сильнее, чем когда-либо – парень только что не тряс голой задницей, выплясывал, кичась «тайными сведениями», да ещё и обнаглел настолько, что едва ли не «тыкал» Энси.

– Он знает, Сорен. Извините, доктор Таннер. Пожалуйста, не отвлекайтесь на меня, если не возникнет необходимости, – Энси покачал головой. Кресло скрипнуло, сиденье заметно прогнулось под его весом. Диван так и остался нетронутым, словно какая-то нейтральная территория, на которую никто не осмелился ступить. – У вас ведь есть новости, правда?

– Правда.

Энси сцепил пальцы в перчатках в замок.

– Я слушаю.

– Да, сэр, – Таннеру хотелось выпрямиться и докладывать. Двадцать лет назад его вытащили за шкирку из помойки. Невозмутимый толстяк оказался повелителем всего мира, всех полисов разом, да и пустошей Пологих Земель тоже, если не брать в расчёт дикарей. Энси совершенно не изменился за эти годы. К сожалению, Таннер знал истинную причину – вовсе не сыворотки «молодости» или косметологические ухищрения. – Я стабилизировал сигнатуры. Если не развивать в зародышах ЦНС, то они могут быть в первичной зиготной стадии сколь угодно долго.

«Кузнечики».

Рапторы называют зиготные формы кузнечиками. Он перенял это словечко, главное – не написать его в отчёте и не ляпнуть в официальном разговоре.

– Неплохо, – сказал Энси.

– «Стабилизировал»… и толку от маринованных аладов? – Сорен закинул ногу на ногу. – Таннер, вы ведь должны научиться управлять «дикими»?

«Сучонок».

Решил избавиться от конкурента, вот что он делает. Это осознание явилось новой удушливой и жаркой волной злости. Таннер сжал левой рукой правое запястье, машинально отсчитывая участившийся пульс.

– Технологию можно использовать в вооружении рапторов. Я уже готов предложить инженерам проект «ловушек». Они помогут охотникам: «кузнечиков» убивать проще, чем последующие стадии. На то они и фрактальные сигнатуры: быстро множат себя. Вы-то вряд ли с ними сталкивались, а я видел собственными глазами, доктор Рац.

– Очень хорошо, – Энси то ли делал вид, что игнорирует, то ли впрямь игнорировал малозначимую для общего дела деталь – а именно то, что оба его избранника чуть не вцепились друг другу в глотку. Возможно, ему было всё равно. – Доктор Рац?

– Контроль фрактальной мутации на живых объектах даёт отличные результаты. Возможно, даже не придётся использовать всякие там ловушки. Мы сумеем сделать самих рапторов «ловушками»: алады не сумеют причинить им вреда. Всего лишь небольшие изменения, и…

Таннер улыбнулся. Некоторые удары наносить приятно, как разрезать аппетитный стейк и вдыхать запах мясного сока.

– Но ваш лучший образец сбежал, почему бы вам не упомянуть об этом, Сорен? Тот самый, с которым у вас получилось. Покинул не только лабораторию, но и город, и затерялся где-то на Пологих Землях.

У Сорена в пальцах с хрустом сломалось печенье. Он повернулся к Таннеру и заморгал, длинные ресницы затрепетали, на миг почудилось: выступят слезы. Но Сорен засмеялся.

– Неужели вы полагаете, что Хозяин не в курсе?

– Образец уже ищут, Таннер, – подтвердил тот. – Вот поэтому вы должны будете теперь работать вместе. Опробуйте свои «ловушки» на материале доктора Раца. Проводите эксперименты не только на культурах клеток. Доктор Рац, я позволю себе всё же напомнить об осторожности и о том, что вы имеете дело не с клонированным материалом в чашке Петри. Ваши пациенты…

– Да, кстати. Мне удалось улучшить препарат, сдерживающий фрактальную мутацию, – Сорен уставился в упор на Энси. – Он уже прошёл испытания. Не хотите попробовать?

В голове Таннера словно щёлкнули детали механизма, подошедшие друг к другу и образовавшие функциональное устройство. Сорен не просто так вёл себя, как скандальный мальчишка, и демонстрировал свой норов безо всякого страха и почтения.

«Сучонок обскакал меня».

Сорен Рац недаром был родом из Санави – полиса, где большинство выбирает медицину первым направлением обучения, а уже потом добавляет что-то ещё, как нашивки поверх основного костюма.

Он принёс Энси лекарство.

– Позже, – на миг показалось, что тот глубоко вздохнул. – Я не являюсь приоритетом ваших исследований, доктор Рац. Да, вы оба обязаны открыть друг другу все протоколы, биометрию, статистические данные и всё остальное.

Энси сжал пальцы в замке плотнее, чем прежде, и тут же разомкнул. Таннер сделал вывод: боль сильнее, чем обычно. Вероятно, уже началась активная фаза.

– Полагаю, вы также помните обо всех предосторожностях. Уже пришлось отвлечь рапторов от прямых обязанностей из-за вашей ошибки, доктор Рац. По вашей вине погибли люди, не говоря уже о потере ценного материала. Вы знаете, чем это может закончиться.

Шпажка из розового хрусталя замерла в воздухе с куском сыра. Сорен напоминал сейчас трёхмерное изображение-голо, которое поставили на паузу, он даже не дышал. Лицо стало белым в прозелень, как будто под цвет униформы. Вместо торжества Таннер ощутил какую-то муть в диафрагме или желудке. Неуместный выброс кортизола. Страх.

– Я… понимаю, – сказал Сорен. – Отнеситесь к этому эпизоду как к полевым испытаниям образца, Энси.

– Моя агент как раз участвует в операции, – решился ввернуть Таннер.

– Леони Триш. Най-рисалдар Триш.

Конечно, этот «искусственный интеллект» – поэтому и называли его Хозяином, – помнил каждого. Даже номер протеза раптора Леони Триш, не говоря уже о том, что она сейчас где-то в Пологих Землях пытается отыскать пресловутого беглеца.

– Пока нет результатов, но это не критично. Работайте. Объединяйте усилия. Ваши предшественники создали рапторов – выявили людей, которые способны чувствовать аладов, – Энси называл «фрактальные сигнатуры» словом из лексикона охотников и дикарей, и оно звучало уместно. – Они тоже поначалу воспринимали друг друга соперниками. Однако позже поняли: во вражде нет смысла. Вы же помните, что говорят о катастрофе детям в школах?

– Что Ме-Лем Компани спасла мир, – заискивающе заморгал Сорен.

– Полисы помогли человечеству выжить? – Таннер пожал плечами.

– Не только. Я имею в виду, что катастрофа остановила войны между людьми, битвы за власть и большую часть конфликтов. Возможно, всё могло бы закончиться намного хуже, если бы не алады. Помните это.

Энси с усилием поднялся, давая понять, что аудиенция окончена. На мгновение его лицо почти неузнаваемо исказилось. Светлые глаза стали чёрными из-за расширенных зрачков. Парасимпатические волокна почти отключились – обычная биологическая реакция на сильную боль.

– Вы оба можете приходить в любое время по мере необходимости. Предупредите по комму.

– Да, сэр, – откликнулись они дуэтом.

Снаружи, в лифте, Сорен сказал, глядя в потолок, похожий на седое запотевшее зеркало:

– Что ж, придётся подружиться.

Таннер снова представил свои пальцы на горле смазливого крысёныша.

– Думаю, у нас получится, – кивнул он.

Глава 5

Потолок был зелёным, на нём рябило пятно в форме большого таракана – с две человеческие ступни, настоящий тараканий король. Поначалу казалось, что это и есть притаившийся жук, а может, дохлый, кто-то его прихлопнул давным-давно, внутренности приклеились, и постепенно труп насекомого превратился в собственную тень.

Потом стало понятно: никакой это не таракан, просто пятно – более тёмное, чем окрашенный невзрачным оттенком разбавленной ряски потолок. В окно на стене падал свет, отчего несуществующий таракан шевелил «усами» и «лапками», словно пытаясь выбраться, стать настоящим. У него ничего не получалось.

По движениям пятна можно было опознавать вечер-день. Утро. Ночью темно, никаких пятен, даже встать и добраться до стоящей рядом кабинки биотуалета не так просто, нужно заставлять себя смотреть во тьму, пока предметы не согласятся обозначить свои контуры, но потом проще. К самому туалету привыкнуть оказалось сложнее: сложное устройство не только уничтожало все отходы, но ещё и мыло во всех местах с жутковатыми булькающими звуками. Пару раз Нейтан попытался выбраться наружу, как-то оно было привычнее, но его задержала непроницаемая сенсорная дверь на входе.

Нейту и вставать-то поначалу не разрешали, не то что уходить из комнаты с зелёным потолком, окнами-дырами, закрытыми чем-то вроде плотного полупрозрачного пластика и с выдуманным тараканом на потолке. Кровать была твёрдой по сравнению с привычным гамаком, одеяло «кусалось», а одежду отобрали, оставили только какую-то длинную рубаху ниже колен. Возле кровати и вокруг самого Нейта всё время сновали железные жуки, похожие на мурапчел, только с длинными, как у водомерок, лапками. Поначалу Нейт испугался «жуков», а потом понял – они вообще не живые. Иногда куски подобных штуковин вываливались из того самого телепорта, хотя никто не знал, как именно их заставить работать.

«Водомерки» трогали своими сегментированными блестящими лапками лоб, кололи сгиб руки – всё время их хотелось стряхнуть, словно надоедливых комаров. Зато они приносили еду. Много еды. Вкусной и ни на что не похожей еды: жёлтая каша с кусочками ярко пахнущего мяса и жгучей присыпкой. Ломтики кисло-сладких фруктов. Горячий суп с кольцами крахмалистых овощей, как батат, но плотнее. Оголодавший Нейт требовал вторые и третьи порции, поначалу «водомерки» его не слушались, а потом стали подчиняться.

Ещё в этой запертой комнате с ненастоящим тараканом было ужасно скучно, но потом Нейт нашёл на кровати чёрные горошины наушников. Выяснилось, что если их потыкать – можно включить книгу или даже фильм, повисающий в воздухе прямо перед носом. Что такое фильмы, он знал, в деревне хранился в специально запечатанном сарае целый один проектор с плёнкой. Его надо было настраивать, направлять на стену с висящей простыней, но результат того не очень стоил – одна и та же короткая череда сцен: люди из незнакомого мира шли в большое здание, подходили к другим людям, забирали сумки. Потом ели в странно выглядящем сарае или доме, где сразу собиралась целая толпа. Звук давно не работал, поэтому смысл происходящего никто не понимал. Был ещё один ролик, рисованный: там существо, похожее на прямоходящую рысь, всё гонялось за такой же ненастоящей крысой.

Книги нравились Нейту намного больше, но здесь наушники и трёхмерные картинки показывали чудеса, о которых он и помыслить не мог – истории про красивых мужчин и женщин, а ещё о рапторах, охотниках на аладов.

Некоторые из них были похожи на те древние книги, что он нашёл в мёртвом городе. Полисы как будто поклонялись посвящённым Инанне не меньше рейдеров. Нейт снова понимал не всё, но тут уж оставалось ждать, когда выпустят – должны же когда-то, – и тогда он задаст все вопросы людям, притащившим его сюда.

Людям из полиса. Рапторам. Это он уже понял – и то, что оказался в каком-то лазарете, тоже. Почему они его выхаживали? Что вообще случилось в том городе?

Вопросы могли обождать.

Ему бы хотелось вернуть те вещи, которые он нашёл. Куклу. Ту штуку, которая издавала странные звуки – вроде часов, но не совсем. У него забрали всё, даже драные штаны, выдали эту нелепую рубаху и ещё пластиковые, судя по ощущению, шлёпанцы.

Нейт, конечно, сказал бы спасибо спасителям: в мёртвом городе он почти умер от голода и какого-то дурацкого наваждения: будто включил нефтяной генератор, а сам лёг под выхлопную трубу. Но благодетели никак не приходили, только присылали своих железных «водомерок». Нейт облазил весь «сарай» – несмотря на пятна на потолках и кое-где облезшую краску, стены казались прочными. Окна узкие —даже такой тощий парень, как он, не пролезет, плюс закрыты какими-то «пузырями», которые пропускали воздух и служили чем-то вроде вентиляционных отверстий, но сломать мембраны не вышло.

Что они собираются с ним делать? Точно не убить – слишком много возни, жёлтой каши, лекарств, коричневого напитка с приятным горько-сладким вкусом и свежего мыла в туалете-душе. Мыться Нейта заставляли помимо воли – хоть углы меть вместо того, чтобы очередной раз отфыркиваться от пахнущей какими-то незнакомыми ягодами пены.

Точно не убьют.

Он повторял эту фразу, успокаивал себя же, несколько раз попытался зацепиться за водомерок и выскользнуть в хитро запечатанную дверь, похожую на круглый рот. Ничего не вышло.

Ещё немного – и таракан на потолке ожил бы, принялся гонять Нейта по его «камере», заставляя перепрыгивать концентрические круги старых пятен на всегда как будто липковатом полу, или пленник расшиб бы себе лоб в попытке вырваться. Но прежде этого вместе с водомерками вошли сразу трое.

Двоих Нейт как будто смутно помнил. Огромный мужик лет тридцати —широкоплечий атлет с неестественно белой кожей и белыми же волосами. Розовые глаза без ресниц и даже бровей делали его похожим на зайца – того самого, отбитого у поед-травы. Ростом он был не меньше двух метров, выглядел мрачным и чем-то недовольным. Его чернокожая спутница с яркими волосами, пирсингом и раскрашенной в десятки оттенков механической рукой смотрелась полной ему противоположностью.

«Они меня спасли», – вот откуда он их знал. Белый мужчина и женщина с протезом были одеты в одинаковую униформу – комбинезоны с нашивками. Рапторы.

С ними вошла женщина немного постарше «яркой»: довольно смуглая, с жёсткими тёмными волосами и тёмными глазами. Одежда у неё была странная, такую Нейт прежде не видел: бело-синяя, сшитая из прочной гладкой плёнки.

– Доктор Ван сказала, что к тебе уже можно, – раптор с механической рукой улыбнулась Нейту. Довольно неприятно: не с издёвкой или чем-то таким, а скорее как младенцу или упрямому козоверу, который никак не хочет слушаться хозяина.

– Зачем я вам? – Нейт завернулся в колючее одеяло по плечи. Не хотелось, чтобы на него таращились.

– Это ты его спрашивай, – внезапно интонация «механической руки» изменилась и стала нормальной, а кивнула она на спутника. – Дрейк тебя спас. По мне, толку от тебя мало…

– Най-рисалдар Триш, – перебила её смуглая доктор Ван. Нейт внезапно осознал: да она же настоящий человек из полиса. Все трое, строго говоря, из полиса, но рапторов всё-таки ему доводилось и раньше видеть, пускай издалека. «Доктор Ван» – не раптор; наверное, здесь работает.

«Здесь», кстати. А где?

– Изначально мы планировали оказать вам первую помощь и затем выдворить за пределы базы. Посторонним тут не место.

– Доктор Ван, – впервые заговорил белый. – Он же…

– Да. Раптор, как и вы оба. Хотя я по-прежнему не вижу смысла брать парня из дикарской деревни и обучать его, но это ваша инициатива, най-рисалдар Норт. Формально я не могу вам запретить этого, более того, рекруты всегда ценны и важны.

– Ещё бы, – фыркнула Триш. Най-рисалдар, насколько понял Нейт, это что-то вроде общего имени. Про него как будто забыли, вернее – обсуждали, как какой-то предмет, словно делили вывалившуюся из телепорта пружину для генератора. —Всегда пригодится мясо, которое можно натравить на аладов.

– Леони, прекрати.

Дрейк сложил руки за спиной и полуобернулся, закрывая крупной фигурой Нейта:

– Так точно, доктор Ван. Я беру на себя тренировки новобранца по имени…

«Белый» Дрейк покосился на него. Напарница и доктор Ван уставились следом.

– Рыжий… то есть, Нейт. Нейтан. Уиллс, – на последнем слоге голос осип: давно не разговаривал, а ещё и запутался. «Стойте, а зачем моё имя?»

– Нейтан Уиллс, – повторил Дрейк Норт. – В течение полугода представлю его как полноценного рекрута с дальнейшим получением ранга сипая.

– Э-эй, в смысле? – Нейт откинул одеяло и спрыгнул на пол. – Куда? Какой ещё ранг? Вы там как, меня спросить не хотите? Нахрена оно мне?! Я не из ваших городов! Отпустите!

На плечо ему легла ладонь Леони Триш – не механическая, из плоти и крови. Нейт её скинул. Доктор Ван насмешливо покачала головой:

– Вы сами на это подписались, най-рисалдар Норт. Что ж, дрессируйте тогда зверушку. «Рыжий». Неплохая кличка —можете её и оставить.

Нейт решительно защёлкнул пояс на комбинезоне. К нему была пристёгнута фляга, лучше той, что вывалилась из телепорта: эта воду не только обеззараживала, но и охлаждала. Рядом примостился специальный мономолекулярный нож – единственное, как объяснил Дрейк, эффективное оружие против аладов.«Стрелять по ним плазмой или чем-то ещё – бессмысленно. Всё равно что по солнечным зайчикам», – если бы не суровое выражение лица, Нейт решил бы, что тот пытается шутить. Особый нож сбивал в них что-то, Дрейк упоминал какую-то там «фрактальную зависимость». Нейт словосочетание запомнил, но всё равно нихрена не понял.

Рюкзак. Тяжёлый, в нем дюжина банок с консервами. Хватит на первое время. Немного кусалась совесть: эти рапторы и остальные, кто жил на базе, вроде как его приняли в свою банду. То есть семью. Почти как Синие Вараны, только сделали Нейта не авгуром, а рекрутом.

Нечестно их бросать.

Совсем нечестно.

«Да пошли они», – себе же ответил Нейт. Он не просил вытаскивать его из мёртвого города, и кстати, ему так и не вернули ни одну находку. Не просил спасать, не заставлял тащить его сюда, держать в лазарете, пичкать регенерантами и витаминами. Он просто хотел вернуться домой, в свой Змейкин Лог, а потом пойти с Синими Варанами, стать авгуром, как и должен всякий отмеченный.

Городские «отмеченные» были рапторами. Это казалось неправильным: у рейдеров люди, способные быть незаметными для аладов, поклоняются созданиям, а охотники пользуются своей силой и уничтожают их. Нейт суеверным себя не считал, понимал, что алады-то могут и сожрать тебя заживо, даже не поморщатся; впрочем, на деревни они нападали редко, рейдеры всегда говорили – это заслуга авгуров, которые умеют договариваться с «первенцами Инанны». Городские ни с кем не хотели договариваться.

Большая казарма для рекрутов дышала теплом двадцати тел, сонным бормотанием и чьими-то всхлипами сквозь дрёму. Нейт был среди «мелких» самым старшим, остальные – малышня совсем, от восьми до четырнадцати. Ещё одна причина свалить подальше от этих умников, которые считают его деревенским придурком, например, от Энни и Калеба, заносчивой парочки, брата и сестры из полиса под названием Аквэй. Высокие, бледные, с коротко стриженными волосами, они оба казались бесполыми и одинаково скучали по воде. Прежде они не покидали морских глубин месяцами и могли дышать под водой благодаря глубоководным имплантам. Энни и Калеб не только тосковали по большой воде, но и пытались укусить всех новичков, от маленькой Яо Мо из Интакта – девочке на вид было лет семь или восемь – до самого Нейта.

К аладам всех. К аладам, вот именно.

Нейт застегнул молнию под горлом. Он собирался уйти – прямо сейчас и навсегда. Он никогда не станет пилотом раптора, того самого почти легендарного механизма, что дал название и людям. Он никогда не попадёт в город.

«Да и в задницу вас всех».

Почему-то перед мысленным взором возникла печальная физиономия Дрейка Норта. Альбино, так его ещё называли. Дрейк поручился за него, а он собирался сбежать, как трусливый койот или взбесившийся козовер.

Нейт засопел. Кто-то из «малышни» ответил тем же – в своих одинаковых кроватях они напоминали кур в сарае. Казармабыла большой, просторной и намного удобнее деревенского жилья. Пожалуй, Нейт даже немного станет скучать по возможности помыть голову когда вздумается, а не когда накачает вдоволь воды генератор, а ещё по туалету, автоматически уничтожающему отходы – можно добавить ароматизатор с цветами или ягодами, хотя Нейт всё равно не понимал, почему бы дерьму не пахнуть честным дерьмом.

Ещё Нейт заберёт комбез, флягу, нож и еду. Ничего, городские не оголодают —среди рапторов вон сколько здоровяков, тот же двухметровый Дрейк, а медики и прочие из обслуживающего персонала бывают даже откровенно толстыми. Короче, не убудет с них от нескольких банок с консервами.

«Чёрт».

Нейт глубоко вздохнул. Почему-то на языке лежала горечь, и это никак не относилось к вполне нормальному ужину из жёлтой каши с мясом, двойной порцией овощей и витаминным напитком.

«Я просто уйду».

«Я не просил меня спасать».

Ну и всё, и он так слишком долго тянет домашнего варана за хвост. Он никого не обидит.

Нейт подошёл к выходу. Казарма для новобранцев почти не отличалась от лазарета —только была намного больше, с ровными рядами одинаковых кроватей, тумбочками и прямоугольниками санузлов между ними. Тот же унылый зеленоватый оттенок стен, словно сюда сливали какую-то никому не нужную краску. Нейт почти скучал по таракану на потолке. Выход-жерло тоже был похож, но выпустил без лишних вопросов про идентификацию личности и доступ.

Снаружи Нейт огляделся. База рапторов немного напоминала деревню – только здания были приземистыми и плоскими, плюс был целый очищенный от ряски и песка здоровенный плац под занятия, а ещё стояли шесты с флагами полисов. Энергетический забор защищал в основном от местной живности, вроде бизонов или каких-нибудь ядовитых змей, но на людей не реагировал – у рапторов не было врагов, кроме диких обитателей Пологих Земель. И аладов, конечно. Аладов здесь чуяли слишком многие —даже если стояла отдельная защита, она не была нужна.

Вон в том ангаре – сами «рапторы»-механизмы. Нейт успел посмотреть —крутые штуки, что ни говори, даже сейчас вздохнул. Может, остаться? Пилот раптора – разве это не круто?

«Они из полисов, а я нет».

«Я не просил меня спасать».

Нейт стиснул зубы до боли в челюстях, особенно справа сбоку – там давно болело, наверняка скоро зуб вывалится, —и направился к забору с северо-западной стороны, где не стоял пост, некому было его задержать.

Жаль, что так всё закончилось. Жаль даже тех штук, что так и не вернули – куклы, постукивающего кругляша и картинок с «детьми Инанны».

Зато теперь он точно не умрёт с голоду, сумеет добраться до Змейкиного Лога… если отыщет обратный путь.

Он старался не попадаться на глаза вахтенным. Дождался, пока освободится «дыра» – забор высокий, но не настолько, чтобы не перемахнуть. Вперёд Нейт кинул рюкзак, тот шлёпнулся по другую сторону с жестяным звуком . Лишь бы банки с консервами не лопнули, ну а помнутся – не беда. Нейт дотронулся до столба, подающего напряжение. Забор был невидим, только мелькал, искажая темноту и отблески фонарей. По столбу-генератору можно влезть. Нейт подтянулся, зеркально-гладкий металл скользил. Нейт плюхнулся задом в мелкий песок после первой, второй и третьей попытки, но четвёртая позволила подтянуться чуть выше. Он задел защитное поле ногой, и всё же перевалился вслед за своим рюкзаком.

Вот и всё. Очень просто.

Нейт оглянулся, подбирая сумку с «добычей», но упрямо сжал губы —теперь-то обратного пути нет. Он и не собирался оставаться. Он не раптор, что бы про него ни говорила доктор Рина Ван, и здесь ему не место.

Темнота Пологих Земель накинула плотное душновато-сырое покрывало. База как-то сразу осталась позади, а он шёл, и с каждым шагом несколько недель странной жизни, вырезанной из другого мира и наклеенной прямо поверх какого-то «нигде» Пологих Земель растворялись, словно их никогда и не было. Удобная лёгкая обувь вместо разболтанных сапог напоминала о приключении – просто было представить, будто все эти ценные штуки вывалились из телепорта.