Сборник «3 бестселлера о любви и драконах»

Завернувшись в мужской банный халат так, что только нос торчал из-под чёрной махровой ткани, девушка выплыла в спальню. Спальня была пуста, но на кровати её ждал сюрприз: изумительно красивое зелёное платье, как раз под цвет её глаз. Риль с восхищением провела рукой по мягкой, воздушной ткани. Зелёный – её любимый цвет. В сочетании с ним каштановые волосы приобретают благородный оттенок, а глаза начинают сиять, словно изумруды.

Коридор вывел девушку на широкую лестницу. Снизу доносились мужские голоса и характерный звон посуды. Риль уверенно направилась вниз. Для того, чтобы разобраться с мотивами драконов, ей нужна информация. Запахи, идущие снизу, намекали на то, что можно сочетать приятное с полезным – разведку и прием пищи. К тому же слабость после исцеления никуда не исчезла, а силы девушке еще понадобятся.

В столовой за длинным столом, застеленным ослепительно белой скатертью, сидели три её спасителя и ещё три незнакомых дракона. Обе тройки восседали по разные стороны стола, как по разные стороны границы, сосредоточенно поглощая еду, не забывая при этом изподтишка следить друг за другом.

При появлении девушки столовые приборы были отложены в сторону. Ластирран, встав из-за стола, шагнул к замершей на пороге Риль.

– Прошу, – ей протянули руку, – честно сказать, я подозревал, что зелёный цвет тебе к лицу, но действительность превзошла все мои ожидания.

От комплимента, а скорее от пристальных взглядом шести мужчин у девушки полыхнули румянцем щеки. «Спокойно!» – скомандовала себе. Раз уж судьба свела её с драконами, иммунитет от драконьего обаяния придется вырабатывать на ходу. Но как трудно устоять, ведь очарование у них в крови.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила Риль, – и за комплимент, и за платье. Ваш вкус безупречен.

Дракон ответил довольной улыбкой. Риль взяли за руку, подвели к столу и торжественно усадили во главе.

– Позволь представить моих гостей, – начал Ластирран. Риль, к своему стыду, его почти и не слышала. Всё внимание было поглощено изобилием обеденных блюд. О, как восхитительно пахнет вон та запеченная рыба или заливное из непонятно чего с нежно-розовыми кусочками мяса.

– Эрльханц, – дракон, сидящий рядом с девушкой, изящно поклонился, – Гестером и Разиндарф, – привстали два других дракона. Гостья на автомате кивала в ответ, невольно выискивая самые аппетитные кусочки на теле драконов. Как же зверски хочется есть!

Ластирран, заметив голодные взгляды гостьи, пододвинул к ней белую чашу, накрытую крышкой. Риль торопливо, чуть подрагивающей от голода рукой, сняла крышку и разочарованно вздохнула. Перед ней был суп. В едва подкрашенной воде плавали какие-то склизкие комочки чего-то белого.

– Гм, это что? – она брезгливо ткнула ложкой в тошнотворную на вид жидкость.

Кэстирон сочувственно улыбнулся и спросил:

– Скажи, Риль, когда ты ела в последний раз?

– Сутки назад, наверное, – напрягла девушка память.

И сама удивилась – всего лишь сутки, а кажется, целую вечность провела в этом мире.

– Сейчас уже вечер, ты проспала целый день. Исцеление прошло не так хорошо, как нам хотелось бы. Боюсь, возможны осложнения. Поэтому сегодня обильная еда для тебя противопоказана.

Спорить с целителем глупо, портить его труд – еще глупее. Риль поднесла ложку ко рту. С содроганием, проглотила. Супчик для больных оказался на вкус ничего, то есть никакого вкуса в нем не присутствовало. «Хоть бы посолили, что ли, – ворчала про себя Риль, – сами себе полные тарелки накладывают, а меня склизкой водой кормят», – попыталась она обидеться. Но в душе царила непривычная пустота, словно все эмоции стерли, и это «все равно» пугало больше, чем пережитый плен, камера и пытка.

Подняла глаза от тарелки – драконы не сдерживали улыбок.

– Прости, – повинился Ластирран, – ты очень ярко демонстрируешь эмоции, гм, для человека. Но Кэстирон прав. Не стоит пускать его труд насмарку.

– Лечил не я один, – прищурился целитель, – кое-кто тоже внёс свой вклад.

Риль насторожилась, уж больно ей не понравились красноречивые переглядывания драконов. И этот странный переход на «ты», представления драконов, только первым именем. Интересно, что она пропустила? Вступление в драконью семью или, правильнее будет сказать, гнездо? Как же не хватает информации, чтобы сложить полную картину.

Дверной колокольчик избавил её от поисков достойного вопроса. В столовую с неуверенным видом вошел Советник. Риль напряглась, а вот остальные даже не удивились, словно визит правой руки короля входил в развлекательную программу обеда.

– Добрый вечер, господа драконы, добрый вечер, госпожа Риль, – поклонился Советник, поморщившись при виде «расписного» лица девушки.

– Проходите, Грастэр, проходите, – Ластирран был само радушие, – прошу, отобедайте с нами.

– Спасибо за приглашение, – Советник, видимо, никак не мог решиться начать разговор, поэтому отсрочку воспринял с облегчением, да и хорошее настроение хозяина позволяло надеяться на благополучный исход дела. Но драконы не были намерены вести светскую беседу, и за столом повисло напряженное молчание.

Риль с облегчением отложила ложку. Она почувствовала себя достаточно сытой, чтобы не упасть в голодный обморок, поэтому пытку драконьей баландой можно было прекратить. Да и визит Советника настораживал. С чем он пожаловал? А тот медлил, рассеянно катая по тарелке одинокую морскую ракушку. В другой раз он бы не отказался от такого деликатеса, но сейчас ему предстояло непростое дело – признать собственные ошибки, да ещё и перед чешуйчатыми.

– Госпожа Риль, Вам, наверное, небезынтересно узнать, что Харзер действительно был замешан в похищении принцессы. Имена его сообщников нам известны, но вот через кого он поддерживал связь с Бледнолицым, и кто свёл их друг с другом, установить не удалось. Харзер принес клятву Очищающей Смерти. На рассвете он совершит ритуальное самоубийство. Это и к лучшему. Пожизненная ссылка в Туманные горы на прииски – не лучший вариант для члена королевской семьи. Самоубийство – единственный вариант смыть позорное пятно предательства с чести рода.

Увы, клятва даёт ему право избежать принудительного допроса. К тому же, принесший клятву неприкосновенен и неподвластен никому, кроме той, что приняла её. Судьба Харзера в руках безликой девы. Его имени уже нет в списке живых, а добровольно отвечать на наши вопросы он отказался. – Советник тяжело вздохнул. Видно было, что в этой неудаче он винит целиком себя. Драконы слушали внимательно, не перебивая, но без удивления. Услышанное от Советника для них не было новостью. А внутри Риль все больше ощетинивался острыми иголками ледяной комочек. Слова Советника вонзались в память, будоража её неприятными воспоминаниями.

– Я бы хотел принести Вам, госпожа Риль, извинения от Его Величества Архариуса Седьмого и от себя лично, – Советник поднял глаза и мужественно посмотрел в лицо девушки, – К своему стыду, я был в курсе отдельных нелицеприятных качеств брата короля, но не дал команду держать Харзера под наблюдением. Мне он всегда казался слишком слабым, слишком любящим собственный комфорт, чтобы взвалить на себя бремя власти.

– Похоже, его высочество очень тонко подтолкнули к этому предательству. Жаль, что не удалось найти эту умную сволочь, – покачал головой Ластирран.

Советник не мог оторвать полный раскаяния взгляд от лица девушки, на побледневшей коже которого ещё ярче выделялись последствия его ошибки.

– Мне так жаль, госпожа, что Вам пришлось пройти через всё это из-за моей оплошности.

– Ничего, – Риль попыталась улыбнуться, вышло отвратительно плохо. Слезы навернулись на глаза, ещё чуть-чуть, и она просто расплачется, – прошу меня простить, я… – сглотнула горький комок, застрявший в горле, – мне ещё слишком тяжело все это слушать, – Риль вскочила из-за стола и стремительно бросилась вон.

Лица драконов закаменели, с них словно слетела вся шелуха доброжелательности.

– Передайте вашему королю, Советник, – медленно, цедя сквозь зубы каждое слово, произнес Ластирран, – что если этот выродок не уйдет из жизни добровольно, то в этом ему с радостью помогут. И ещё, – Дракон подался вперед. Советник покрылся холодными капельками пота, заворожено глядя в чёрные зрачки, в центре которых плескалось холодное пламя ярости, – его величество, похоже, не дорожит своим королевством, раз осмеливается вставать на нашем пути. Если он хочет войны – он её получит!

– Нет-нет, – испуганно замотал головой Грастэр, – мы не хотим воевать с кры… с Хозяевами неба.

– Хорошо, – откинулся на спинку стула Ластирран, – мы задержимся в вашем городе ровно настолько, сколько потребуется времени для выздоровления нашей гостьи. И если наша гостья будет ещё раз расстроена вашим визитом, то, поверьте, Советник, это обойдется вам слишком дорого.

– Конечно, конечно, – пробормотал Советник, вставая из-за стола, так и не решившись отведать морского деликатеса, – не извольте беспокоиться. Я всё понимаю.

Он не помнил, как очутился на улице, как вздохнул полной грудью свежий морской воздух и понял, что жив, хотя несколько минут назад чувствовал себя главным блюдом на столе чешуйчатых тварей.

– Тьфу, – сплюнул вязкую от страха слюну, – так и поседеть можно. Но ничего, несколько дней, и город вздохнет спокойно, когда эти твари уберутся. И девчонку пусть с собой забирают со всеми её секретами.

Советник много повидал на своём веку и нутром чувствовал, когда чужие секреты становятся слишком опасными для посторонних ушей.

Чуть успокоившись, только руки ещё мелко подрагивали, выдавая пережитое, Советник зашагал по улице к дворцу. Экипаж почтительно полз сзади. Ничего, король может и подождать его доклада, а вот успокоить нервы пешей прогулкой правой руке главы королевства сейчас очень даже необходимо.

После ухода Советника напряжение за столом не ослабло.

– Думаю, Ластирран, не стоит торопиться демонстрировать Совету вашу добычу, – Эрльханц был само сочувствие, только в глубине его зрачков змеились злорадные языки пламени, – я бы советовал заранее подготовить человека к тому, что её ждет. Ты знаешь, Глава не выносит женских слез.

– Хочешь поединка? – спокойно поинтересовался Ластирран, и глаза драконов, сидящих за столом, мгновенно засверкали ярко-алыми зрачками.

– Ну, что ты, – с притворным испугом торопливо проговорил Эрльханц, – твоё звено обнаружило цель. Я не вправе мешать исполнить волю Совета.

– Ты так уверен, что поединок с тобой может мне помешать? – вопросительно изогнул бровь дракон. Краешек его рта кривился в едва заметной усмешке.

Эрльханц с такой силой вонзил пальцы в край стола, что дерево жалобно затрещало.

– Я предупрежу Совет о вашем скором прибытии, – он встал из-за стола чуть быстрее, чем того требовали приличия. Пара ударов сердца, и лишь побледневшее лицо дракона напоминало о недавней вспышке гнева. Двое его товарищей молча последовали за своим командиром, лишь кивнув на прощание.

– Ты был слишком груб с ним, – неодобрительно покачал головой Кэстирон.

– Эта самонадеянная тварь чересчур зазналась, – недовольно прошипел Ластирран, – давно следовало поставить его на место.

– Но теперь у него будет время настроить Совет против Риль. А уж красок для своего рассказа он не пожалеет, – поддержал товарища Фэстигран.

– Сделанного не воротишь, – щелкнул пальцами дракон, – Совет всё равно не откажется от своего решения, приведи мы им даже выжившего из ума старика. Конечно, будь вместо Риль не зелёная девица, а опытный маг, он бы справился с задачей лучше. Вот только уговорить его играть по нашим правилам, было бы в разы трудней. У меня тоже нет уверенности, что Риль решит нашу проблему. Если нет?

– Тогда война! – провозгласил первый дракон.

– Война! – откликнулся второй.

– Война… – тихо повторил третий.

Глава 6

Влетев в свою комнату, Риль бросилась на кровать и горько разрыдалась, обильно окропляя подушку слезами. Девушка надеялась, что драконам хватит драконьего такта не лезть к ней сейчас с утешениями. Ничего неожиданного в её слезах не было. Просто она немного недооценила свои силы и способность психики к восстановлению. Видно, слишком глубоки были душевные раны, и при виде Советника они снова закровоточили.

Наплакавшись, Риль не заметила, как уснула. Проснулась она от четкого ощущения чужого присутствия в своей комнате. И странное дело, ей не нужно было открывать глаза, чтобы понять, что в кресле напротив кровати сидит Ластирран. Девушка села, нервно разгладила безвозвратно помятое платье и с тоскою подумала, что вот теперь выглядит точно настоящей уродиной – с красными от слёз глазами и распухшим носом.

– Ну и пусть, – махнула она рукой на свою «неотразимую внешность». Может, расскажет, наконец, зачем она им нужна, чтобы избавить себя от созерцания её зареванной физиономии.

– Успокоилась? – мягко спросил дракон.

Риль промолчала. Слезы сделали свое дело. Боль ушла, и на душе снова царила пустота. Хоть Ластирран и смотрел на нее с искренним участием, но жаловаться дракону?!

Умом Риль понимала, что это бессмысленно. Чешуйчатый может оказаться в сто раз хуже Харзера, но сердце… Сердце боялось. Боялось вновь оказаться на пороге, за которым лежит неизвестность.

Когда рушится мир, погребая под собой иллюзию безопасности, когда вместо уверенности ощущаешь слабость и беззащитность, инстинктивно хочется обрести хоть какую-то защиту или защитника.

Дракон не торопил с ответом, внимательно изучая девушку.

Риль собралась с силами, чем раньше все решится, тем лучше.

– Спасибо, что вытащили меня из темницы и спасли мне жизнь. Я готова уплатить этот долг, – выдохнула она. Слова произнесены, дело сделано, теперь главное, – Может, скажете, зачем я вам понадобилась? С таким долгом мне от любого дела не отказаться.

– Не дура, – спокойно констатировал Ластирран, – но слишком торопишься. Всё узнаешь в своё время. Дай слово, что не сбежишь, и я не буду тебя неволить.

– Хорошо, – кивнула девушка, твёрдо глядя в нечеловеческие глаза. Все равно бежать некуда. Вокруг чужой мир. Какая разница, где ждать помощь?

Ей одобрительно улыбнулись.

– Как только окончательно поправишься, тебя ждет сюрприз, – не только улыбнулись, но и подмигнули, – уверен, ты мечтала полетать на драконах.

– Э-э-э, – промямлила Риль, лихорадочно пытаясь понять, что стоит за данным приглашением. – Если только недалеко и недолго, а то боюсь, с непривычки голова закружится, – решила она прощупать почву.

– Недалеко не получится. Нам лететь пару дней, а вот головокружения бояться не стоит. В тебе теперь есть часть драконьей крови, так что страх перед полётом не грозит.

И довольный-предовольный дракон откинулся на спинку стула, ожидая восторгов двуногой. Они всегда так забавно реагируют на родство!

В первый миг Риль обомлела. Драконья кровь! Так вот что с ней происходит. Вот в чем причина внезапного дружелюбия крылатых! Если раньше её статус равнялся ползающему по земле червяку, то теперь она входит в ближний круг общения. То есть, с ней уже и за стол можно сесть, и даже руку пожать.

Первый шок прошел, и Риль стала медленно закипать от гнева.

– Ты…, как ты…., да ты…., – легко перешла она на товарищеский тон, пытаясь подобрать нужные слова.

– Спас тебе жизнь? – лукаво усмехнулся Ластирран.

– А без этого нельзя было обойтись? – прорычала Риль, ощущая, как мир вокруг разлетается на куски, – Меня спросить можно было?

– Почти трупы, знаешь ли, не разговаривают, – с обидой заметил дракон, – в следующий раз, прежде чем спасать твою, гм…, жизнь, я уточню, какой способ ты предпочитаешь.

«Надо же, обиделся», – обомлела Риль, когда Ластирран развернулся и стремительно вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. – Подумаешь, какие нежные. Идиот чешуйчатый, это же надо было додуматься – напоить драконьей кровью неинициированного мага-пространственника!»

Конечно, он считает, что оказал ей великую милость. А как же иначе? Эти «хозяева неба» привыкли смотреть на всех свысока, воспринимая людей, как забавных зверюшек. Сверху все такие мааааленькие…

Впрочем, с людьми они братались не так уж и редко. Но это были обычные люди, и для них подобные вливания заканчивались благополучно. Побратимы приобретали отменное здоровье и долголетие. А вот про магов-побратимов Риль никогда не слышала. Пространственники резко отрицательно относились к любым контактам с драконами. Правда, о первопричинах подобной неприязни широко не распространялись, а саму Риль тогда эта тема мало интересовала. Как оказалось, зря.

Можно долго и упорно сходить с ума, только случившегося это никак не изменит. Мало ей было сигануть в портал, попасть в блуждающее окно, теперь еще и кровное родство в придачу!

Девушка, загрустив, села у окна. Что скажут её родные, узнав, во что она вляпалась? Драконья кровь – не вода, её не скроешь. Про академию и вспоминать не хочется. Преподаватели, пожалуй, будут рады. Им только подавай необычный экземпляр для изучения. А «экземпляру» как пережить насмешки друзей и холодное презрение коллег отца? Семья, конечно, примет и простит, а вот о карьере мага придётся забыть.

А ведь ей осталось буквально полгода до инициации. И как она теперь её пройдет, один Создатель знает, с драконьей-то кровью.

– Как она? – спросил Кэстирон у брата.

– Не понимаю, – нахмурился тот, – я её кровной сестрой сделал, а она так злится, словно с болотным гадом породнилась.

– Может для неё так и есть, – пожал плечами целитель, – не зря они от нас шарахаются. Все равно другого выхода не было. Без твоей крови я бы не смог обойти защиту, наложенную на её организм. Не обошел бы – пришлось торчать здесь как минимум месяц, в ожидании пока само все срастется. И это при условии, что обошлось бы без осложнений и заражения крови.

– Знаю, – недовольно потряс головой Ластирран, – только терпеть не могу, когда человеческие женщины мне перечат.

– Ты просто привык с ними только в положении лёжа общаться, – хохотнул Кэстирон.

За окном стояла чудная погода. Риль распахнула створки, полной грудью вздохнула напоенный множеством ароматов воздух. Дом стоял на холме, среди цветущих зарослей колючих кустарников. Внизу желтой полоской сверкал пляж, за ним расстилалось нежно-лазурное море. Ветра не было, и на гладкой поверхности воды царил полный штиль. Сиреневые цветы источали тонкий, чуть сладковатый аромат, который смешивался с запахом солёной воды. Большие серые птицы носились над морем, пронзительными воплями приветствуя новый день.

В дверь вежливо постучали.

– Войдите, – разрешила Риль, плотнее закутываясь в одеяло. Одеться она еще не успела, а демонстрировать тонкую ночную рубашку у нее намерения не было.

– Доброе утро, – Кэстирон с полным подносом и ворохом одежды под мышкой вошел в комнату, – как спалось?

– Спасибо, хорошо, – воспитание, будь оно неладно. А так хочется кое-кого прибить, а не улыбаться в ответ на «Доброе утро».

– Нравится? – кивнул целитель на распахнутое окно.

– Да, у вас тут очень красиво.

– Хочешь, устроим пикник на пляже? Вода, правда, ещё холодновата для купания.

– Хочу.

А что делать? Сидеть в комнате глупо, да и в отличие от Ластиррана, целитель ей нравился.

Кэстирон водрузил поднос на стол. По комнате поплыли одуряющие ароматы свежей выпечки.

– Тогда завтракай и спускайся вниз.

Риль сглотнула слюну, но набрасываться на еду не спешила. После драконьей крови, доверия к хвостатым у нее значительно поубавилось.

Видя замешательство девушки Кэстирон нахмурился.

– Не доверяешь? А зря. Пойми, у нас не было другого выхода. Тебе ведь не хотелось бы провести здесь пару месяцев до полного выздоровления?

Риль отрицательно мотнула головой. После темницы красота этого города казалась искусственной завесой, скрывающей под собой отвратительное нутро, а морской воздух навевал запахи гнили и тлена.

– Тогда ешь и набирайся сил. И поверь, мы для тебя не враги. Давай лучше я тебе лицо подлечу. Даже мне при взгляде на тебя не по себе становится.

После исцеления Риль осталась одна. Что же еще один кусочек пазла встал на место.

Враги, не враги, какая разница! Она вошла в ближний круг. Кровная сестра. Это для человека, если он напьется чужой крови, почти ничего не значит, для драконов все строго наоборот.

Риль постаралась припомнить те крохи информации, которые осели в голове после лекции о чешуйчатых. Жестко структурированное общество, фанатичная преданность Гнезду и собственному народу, а потому предательство невозможно в принципе. Убийство сородича допустимо лишь при схватках за самку, что, впрочем, случается крайне редко. Что еще? Азартны, тщеславны, обожают выяснять, кто сильнее. Любят риск и женщин. Неприступность выбранной особи лишь добавляет им интереса. Но заведя Гнездо, никогда не изменяют супруге. Дети и драконицы почти обожествлены. Драконят любят все и нещадно балуют.

Н-да, и почему запомнился этот, почти ничего не значащий бред? Как ей поможет знание о пристрастиях ящериц? И без того ясно, что драконы воспринимают ей как младшего члена Гнезда.

Портал с этой заботой. Переживет. Одежду вон притащили. Риль попыталась было отказаться, на что Кэстирон вежливо, но твердо заметил, что кровная сестра его брата не будет ходить нищенкой.

Гораздо хуже было отсутствие интереса к её персоне. Ни одного вопроса. Как будто они в курсе кто она, откуда…

Однако не это тревожит её сейчас больше всего. Не зря магам запрещено оставлять долги в чужих мира и не важно какие. Такие обязательства в любой, самый неподходящий момент могут сработать, как магнит, и притянуть к себе, улизнувшего от уплаты мага. А уж про настолько серьезную вещь, как долг жизни и говорить нечего. Хочешь, не хочешь, а ей теперь не уйти из этого мира, пока не рассчитается со своими спасителями.

Мысль, что сложно придумать лучшего повода добиться о нее всего, чего угодно, чем спасение из тюрьмы, Риль упорно гнала прочь. Так можно заподозрить драконов и в создании блуждающих окон. Вот только загвоздка одна – кому нужен необученный маг пространнственник не прошедший даже инициацию? Вот именно, что никому. Это как покупать коробку конфет, точно зная, что не сможешь её открыть. Нет, не стоит преувеличивать значимость собственной персоны. Причину «дружбы» следует искать в другом.

В чем точно можно быть уверенной – она нужна драконам живой и здоровой. Иначе не прыгали вокруг неё заботливыми нянюшками.

Драконы обнаружились в саду. Они не теряли времени даром. Троица вдохновенно размахивала мечами, скача в бешеном темпе по лужайке. Обнажённые по пояс мужские фигуры танцевали друг с другом в сложном ритме выпадов, ударов, блокировок и уклонений. Блестящие на солнце от пота стройные мускулистые тела изгибались под невероятными углами, тренируя уходы от ударов. С невозможной скоростью сверкали хищные лезвия мечей, ища слабые места в обороне.

Риль невольно замерла на месте, завороженная красотой боя, пусть и тренировочного, но от этого не менее привлекательного. Так и стояла, пока не дошло, что её могут заметить… Пришлось отступить к дому, а оттуда бочком обойти по дуге поляну и спуститься к морю.

Как только фигура девушки скрылась из виду, Кэстирон убрал меч и вытер пот со лба.

– Хорошо, что она ушла. Ещё бы чуть-чуть, и я бы рухнул.

– Следующий раз, когда решишь произвести впечатление на человеческую девчонку, используй что-нибудь другое, а не загоняй старших товарищей до полусмерти, – Фэстигран тяжело дыша, опустился на землю.

– Старшим товарищам давно пора размять свои заросшие жирком косточки, – ехидно заметил Ластирран, поднимая с травы рубашку и обтирая ею лезвие меча. Правда, ему самому навязанный темп боя дался нелегко. Пот неприятно разъедал кожу.

– Предлагаю присоединиться к гостье и освежиться. И если уж быть честным, то с мечом прыгал не я один. Да и мать ясно дала понять, что доверие мага лишним не будет.

– И поэтому ты так стремишься оказать на нее впечатление? – тон Фэстиграна был полон ехидства.

Ласти пожал плечами. Зачем ему понадобилась эта демонстрация, он и сам не знал.

Советник поморщился – вид скрюченной фигуры, лежащей на дороге, был крайне неприглядным. Тело Хастера обнаружили сегодня утром в часе езды от города. Ночью его высочество успешно бежал из тюрьмы, но далеко ему уйти не удалось. Та, которой он неосмотрительно принес клятву, дабы избежать пыток и подготовить побег, не терпела клятвоотступников и всегда брала свое. Хастер перехитрил всех, кроме безликой девы, в чьё существование не верил, а зря.

– Страшная смерть, – Советник покачал головой и отвернулся, сглатывая вязкую слюну. Не стоит правой руке короля позорить себя перед дознавателями, выказывая слабость. Хотя многие с позеленевшими лицами спешили отвернуться от трупа. Перед смертью Хастер, похоже, пытался от кого-то уползти. Скрюченные пальцы взрыхлили твердое полотно дороги, ноги были подтянуты к животу, одна рука вытянута вперед в тщетной попытке избежать неминуемой гибели. Лицо исказила гримаса ужаса, рот распахнут в беззвучном крике, который, казалось, до сих пор звучит над дорогой. А глаза уже видели другой мир и свою новую хозяйку.