Понарошная мама

Зажмурился, выпил одним махом, быстро заел гоголем-моголем.

– Так даже ещё слаще! – воскликнул он.

Мышка улыбнулась в ответ и что-то шепнула кракозябрикам. Кракозябрики радостно закивали, спрыгнули с кровати, исчезли в шкафу.

– А теперь лечебная сказка! – торжественно объявила Мармеладу Фроня.

Кот поудобнее устроился на кровати, заурчал. Вдруг спохватился:

– А сказка простуду не развеселит? Ей же скучать положено.

– Не развеселит. – уверила Мышка, – Если сказка не про неё, простуда ещё больше заскучает. – начала рассказ. – Жили-были одна карамельная мышка и один мармеладный кот. Жили они долго и счастливо… Сладко-пресладко…

Тут двери шкафа распахнулись и появились кракозябрики. Кряхтя и пыхтя, вытащили наружу две пары резиновых сапог. Одни маленькие, жёлтые в зелёный горошек, а другие побольше, розовые. Фронечка заулыбалась, посмотрела на Мармелада: кот сладко спал. Обернулась к кракозябрам, приложила лапку к мордочке:

– Тссс… Покажем, когда выздоровеет. А пока вам нужно что-то придумать, чтоб вместе по холодным мокрым лужам скакать… и не простудиться!

Ссорная пропасть

– Я тут… это… приключения искал на свою голову…

Фронечка обернулась: кот Мармелад стоял на пороге, нетерпеливо переминался с лапы на лапу. Из-за кота осторожно выглядывал кракозябрик Вензель.

– А почему меня не позвал? Я люблю приключения. – с укором спросила кота.

– Бррм! Мамы за приключениями не ходят, даже понарошные! – фыркнул Мармелад, многозначительно посмотрел на Вензеля, закатил глаза.

– Вот ещё! А у нас ходят. – возразила Фронечка, поправила очки.

– Бррм… – надул было щёки кот, приготовился возмущаться, но вспомнил, зачем пришёл, выдохнул и продолжил рассказ. – Вобщем, ищу я тут приключения…

– Где?

– В чулане, конечно!

– Ага.

– Так вот…

– А кракозябрики с тобой были?

– Да!!! Почти! Вензель только был! В чулане! Приключения с ним искали!!! Ещё вопросы будут или продолжу? – разозлился Мармелад.

– Вензеля, значит, взял, а про меня забыл. – невозмутимо рассуждала Фроня. – Ладно. Продолжай. Пришли вы с Вензелем, БЕЗ МЕНЯ, в чулан за приключениями и… – вопросительно посмотрела на кота.

– Иии… там такоооеее… – кот выпучил глаза и так широко развёл лапы, что в размеры этого «такоооеее» мог вполне поместиться слон или маленький кит.

– Слон! – всплеснула лапками мышка.

– Почему слон? – удивился кот.

– Не знаю. Подумала, хорошо бы там слон оказался. – ответила Фронечка и добавила. – Зефирный.

– Нет, не слон. У тебя в чулане… – выдержал паузу, вновь выпучил глаза, – Чёрная дыра! Идём покажу! – схватил Фроню за лапку и потащил в чулан. Вслед за ними вприпрыжку бежал кракозябрик.

* * *

– Смотри! – страшным голосом прорычал Мармелад и отодвинул старые санки от задней стены чулана. – Какая жуткая дырища!

Фронечка всмотрелась в темноту скрывавшейся за санками дыры, улыбнулась:

– Это не дырища, милый мой Мармеладик, а пропасть. Ссорная пропасть.

Кот открыл рот от удивления, прошептал:

– Пропасть…

Кракозябрик на всякий случай спрятался за Мармелада.

– Ты знала и ничего мне не сказала?!

– Забыла просто, что она есть. Давно сюда не заглядывала. – пожала плечами мышка.

Мармелад и Вензель переглянулись.

– Ссорная? – недоверчиво переспросил кот.

Фроня вновь улыбнулась:

– Это ещё бабушка придумала. Ссорная потому, что мы сюда злые слова говорили, обзывалки, которые ПОССОРИТЬ могут. Когда я злилась, обзывалки сами собой появлялись и наружу просились. Бабушка говорила, что так бывает. Но несправедливо, если от моих обзывалок другим плохо. Вот я их сюда и говорила. В пропасти всё равно никого нет. Никто и не услышит. Злые слова там пропадают и больше не возвращаются.

– И много ты туда обзывалок наговорила? – поинтересовался Мармелад.

– Много. – призналась Фронечка.

– А мне можно? – загорелись глаза у кота.

– Накопилось?

– Ну не то чтобы… Ага! – кот подошёл к пропасти, зажмурился и выпалил, – Доставака! – прислушался: пропасть молча проглотила обзывалку и ждала следующую. – Задавака! Зануда! Кулебяка! Дохлый огурец!!!

Осторожно покосился на Фроню. Мышка терпеливо ждала. Мармелад собрался с духом и проорал в пропасть:

– Вонючка! Козявка! Какашка! Пукалка! Дудоня!!! – выдохнул, – Всё! – посмотрел на Вензеля. – А ты?

Кракозябр помотал головой.

– Тогда пойдём? Может приключения в лесу поищем? – предложила мышка.

– А у тебя разве не накопилось обзывалок? – искренне удивился кот.

– Вроде нет. – Фроня задумалась, – Хотя есть! Сегодня появилась одна. – подошла к пропасти и выкрикнула, – Горчичная забывака! – показала язык Мармеладу.

* * *

«Горчичная забывака!» охнула в темноту пропасти, тенью полетела вниз и чёрной кляксой приземлилась на белоснежный листок бумаги, один из сотни таких листков, разбросанных по дну пропасти.

Листок с кляксой тут же подхватил белобородый гном-добродей в смешной шапке, ловко сложил из листка журавлика. Ухмыльнулся и подошёл к одному из тысяч окошек, выдолбленных в отвесной скале. Открыл глухие ставни: темноту рассеял яркий луч утреннего солнца. Цокнул языком, покачал бородой, подошёл к другому окошку, открыл его: хмурые тучи. Гном одобрительно кивнул, поцеловал журавлика в бумажный клюв и протянул ладонь к окошку. Журавлик на ладони встрепенулся, расправил крылья и выпорхнул в сизое небо.

Врединка

Ранним утром мышка Фронечка, кот Мармелад и кракозябрики отправились в лес за грибами. Средь деревьев размашистым шагом уже прогуливался октябрь, одаривая берёзы золотом, а рябины гроздьями алых самоцветов. Было свежо и от терпкого аромата осени приятно щекотало в носу.

– Та-дам! – радостно воскликнул Мармелад. – Нашёл!

В молодом сосновом бору средь опавшей хвои и изумрудного мха блестели росой шляпки ранних осенних грибов. Маслята! Видимо-невидимо! Стоит только получше приглядеться. Разбежались по опушкам, спрятались под сосенками.

Мышка и кракозябры принялись наполнять лукошки грибами, пока Мармелад важно рассказывал, какие грибы можно есть, а какие нельзя.

– Привет! Грибы собираете? – вдруг раздалось за спиной. Друзья обернулись и увидели медвежонка с корзиной.

– Меня Семёном зовут. – вежливо представился медвежонок. – Можно с вами?

– Конечно! – обрадовались Фронечка и кот. Вместе всегда веселее! Но через некоторое время радости у друзей поубавилось.

– Это мой гриб! Я первый его увидел! И это мой! И тот! Все мои!!! – тараторил Семён, вырывая грибы из лап мышки и кота. – Нет, не трожь! Не видишь, что ли? Мой маслёнок!!! У него край откушен! Это я его вчера откусил! Не доел!

– Ой, мамочки! – всплеснула лапками Фронечка. За ухом медвежонка мелькнул маленький чёрный пушистик и снова исчез под шёрсткой. Врединка!

Мышка глянула на друзей: Мармелад хмурился, насупились кракозябрики. Врединку заметила только она.

– Ну кто так собирает? Ну кто так режет? Дай, покажу! Я лучше знаю! Смотри, как много у меня грибов! А у тебя только один, ха-ха! – не унимался медвежонок.

– Сейчас буду ругаться! – сурово предупредил Семёна Мармелад.

Ему всё больше не нравился этот упитанный задавака.

Кракозябрики на всякий случай спрятались за кота.

Фронечка молчала, лишь с сочувствием смотрела на медвежонка.

И тут Семён разрыдался! На весь лес, горько, взахлёб:

– Аааа… Никто не хочет со мной дружить! Вот и вы тоже… Аааа… Вчера белкам помогал орехи собирать… Учил, как правильно… Прогнали… Аааа… А на той неделе с барсуками норки рыл, самую большую вырыл… Аааа… Обиделись, удрали… Я же помочь хотел… Аааа… Подружиться…

Семён плакал без остановки, и друзьям вдруг стало жаль бедолагу. Мармелад подошёл к нему и ласково погладил по шёрстке. Фронечка достала носовой платок, утёрла медвежонку слёзы. А кракозябрики незаметно стали перекладывать маслята из своего лукошка в корзину Семёна, тихо всхлипывая под рыдания медвежонка.

– Тебе обидно, понимаю… – мягко начала мышка, когда медвежонок чуть успокоился. – Ты хотел подружиться. Но не знал как. Тогда за тебя вступилась твоя врединка.

Семён совсем перестал рыдать и удивлённо посмотрел на Фроню. Мышка продолжила:

– Когда мы не знаем, как себя вести, то начинаем огорчаться. И появляется врединка, начинает злиться за нас и обижать других, потому что нам обидно.

– Но что же мне делать? Как прогнать эту врединку? – спросил медвежонок.

– Очень просто. – улыбнулась мышка. – Для начала научиться дружить. Поступай так, как хотел бы, чтобы с тобой поступали. Старайся делать всё ВМЕСТЕ с другом, а не лучше. Научись делиться и радоваться не только своим успехам, но и чужим.

– Это так трудно. – вздохнул Семён. – Но не хочу, чтобы моя врединка всех обижала. Поможете мне? Пожалуйста…

– Конечно! – хором ответили Фронечка и Мармелад.

Кракозябрики запрыгали от радости.

Ууу… йяхуу!

По лесной тропинке катился розовый шарик. Точнее не катился, а мчался вприпрыжку, и не шарик, а кот Мармелад.

– Холодище, зуб на зуб не по-по-падище! – возмущался на ходу продрогший кот.

– Беда!!! Катастрофа!!! Апокалипсис!!! Плюшевый кот замёрз! – ехидно застрекотала над головой случайно пролетавшая сорока. – В такую погоду дома положено приключения искать, в кровати!

– А я куда бегу? – огрызнулся Мармелад, но сорока была уже далеко, обратился к заиндевелым соснам, – Домой… К Фроне…

Лес одобрительно промолчал.

– Слышь, розовый!

Кот от неожиданности замер.

– Да, да, ты! Закурить есть?

Из-за сосны вышел огромный волк, оперся о ствол, сквозь прищур оглядел Мармелада. В лапе у волка трепыхалась маленькая сизая птичка, поползень.

– П-п-птичку отпусти. – робко сказал кот.

– А?! – переспросил волк, посмотрел на поползня. Тот лишь тихо пискнул. – Ааа… Эта. – и сунул голову бедной птицы в пасть.

– Отпусти! – крикнул Мармелад.

– Да, пожалуйста! – хмыкнул волк, ковырнул клювом поползня в зубах и раскрыл лапу. Птица упорхнула.

– Зубочистка. Гы!

Кот выдохнул.

– Закурить есть, розовый? – повторил свой вопрос волк.

– Нет. – ответил Мармелад.

– И чё, ни у кого нет? – не отставал волк.

Мармелад оглянулся в поисках этого «ни у кого». Никого. Пожал плечами. Добавил:

– Не называй меня розовым. Я Мармелад.

Волк снова ухмыльнулся:

– Грусть, тоска и сплошное огорчение с тобой, розовый. А я Изверг Жуткович, гы! И чё? Закурить, значит, нет. Придётся тебя съесть! Я кстати тоже не курю. Гадость! Фу-фу-фу! – ткнул в Мармелада лапой. – И тебе не советую! Закуришь – съем! Хотя… Я тебя и так съем, гы-гы-гы-гы!

– Я несъедобный. – заметил кот.

– Съедобный, съедобный. – хмыкнул волк, почесал попу, сделал шаг к коту. – Главное, правильно приготовить. Посолить, поперчить, петрушки пучок и… Аммм! – погладил пузо. – Объедение!

– Нет, не объедение. – осмелел кот, но шаг назад сделал. – Плюшевый я, а внутри вата! Фроня говорит…

– Фроня! – обрадовался вдруг волк, снова почесал у хвоста, посмотрел на хмурые серые тучи над лесом, – Это очень кстати! – и серьёзно добавил. – Попа чешется. Значит, снег будет… Так, Мармеладный. Передумал я тебя есть. Беги к Фроне, скажи: скоро зайду, гы!

Волк ухмыльнулся, мечтательно прищурился:

– Вечереет.

Мармелад припустил домой.

– Что же я наделал! Проговорился, как котёнок! – ругал себя по дороге кот. – Он же съест мышку, целиком проглотит! Ай-яй-яй!

* * *

– Ой, мамочки! – воскликнула мышка Фронечка, когда залетевший в норку кот чуть не сбил её с лап, распугал сонных кракозябриков. – Что случилось?!

– И-и-изверг… как его… Жуткович случился! – затараторил Мармелад.

– Кто? – не поняла мышка.

– Волк! Обещал скоро зайти! Бежим! А то съест!

– Изверг Жуткович! – прыснула Фронечка.

Кот удивлённо вытаращился на мышку:

– Ты меня вообще слушаешь? У волка попа чешется, значит он скоро придёт! Или потому что снег пойдёт, придёт… Не важно! Главное, бежать надо! Не то съест он тебя!

– Снег! Снег! Снег! – запрыгала на месте Фронечка, захлопала в ладоши, – Первый снег! Как чу́дно! Будем ловить снежинки языком и лепить снежных мышек и котов! Ах, да! И нужны санки! – открыла дверь в чулан, выудила старые деревянные санки и огромные белые валенки с вышитыми снегирями.

– С ума сошла? – схватился за голову Мармелад. – На санках мы от Изверга далеко не убежим!

– А мы никуда и не собираемся. – Фроня улыбнулась коту, выставляя санки и валенки за порог на крыльцо. – И никто никого не съест, честное карамельное! Ложись спать. – закрыла дверь в норку, взяла кота за лапу, отвела к кроватке, уложила, одеяло подоткнула, поцеловала в лобик, сладко зевнула. – Темно уже. Завтра рано вставать – зиме доброе утро говорить…

* * *

«Ну уж нетушки! Засну я, как же! Может у кого-то и честное карамельное, но скалка надёжнее! – бурчал под одеялом Мармелад, сжимая в лапах Фронину скалку. – Пусть только придёт, я его кааак… по наглой клыкастой морде! Будет ему и «розовый», и «мармеладный»! «Ба-бах!» ему будет!»

Мышка мирно посапывала в своей кровати. Крепко спали в кухонных шкафчиках кракозябрики. А за окном шёл первый снег. Вдруг из леса послышалось далёкое «Уууу… Йяхуу!»

Кот насторожился и крепче вцепился в скалку.

«Уууу… Йяхуу!»

– Да что ж это такое! – возмутился Мармелад, высунул голову из-под одеяла.

– Не спится? – мышка сидела на кровати и загадочно улыбалась, – Иди сюда. – спрыгнула на пол, подозвала Мармелада. – Покажу твоего Изверга Жутковича.

Друзья подошли к окну. Снег уже успел укутать лес пушистым покрывалом, виднелись первые сугробы.

«Уууу… Йяхуу!»

Кот обомлел: санки и валенки, оставленные мышкой на крыльце, исчезли.

– Красота какая, да? – Фронечка любовалась снежинками, порхающими в лунном свете.

Мармелад неуверенно кивнул.

– А теперь смотри! – Фроня показала лапкой на заснеженную гору напротив их норки.

Кот протёр глаза: прямо с горы летел на санках и в Фрониных валенках со снегирями Волк, который Изверг Жуткович, и широко улыбался, высунув от удовольствия язык.

– Уууу… Йяхуу!!!

– Изверг Жуткович! – снова прыснула от смеха Фронечка, но тут же серьёзно добавила, – Только тссс! А то съест! – хихикнула, – Или с горки прокатит, гы! Честное карамельное! – подмигнула обалдевшему Мармеладу.