Освобождение от уголовной ответственности в российском уголовном праве

В Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г.24, который устанавливал уголовную ответственность за проступки, не представляющие большой общественной опасности, содержалась ст. 20, предусматривающая возможность избежать наказания в случае примирения с обиженным или потерпевшим убыток лицом. Также допускалось примирение и после вступления обвинительного приговора в силу (ст. 22). Применение указанных норм ограничивалось преступлениями против чести и прав частных лиц, перечисленных в ст. 18, 19 Устава, а также кражами, мошенничеством, присвоением чужого имущества между супругами, родителями и детьми.

Во второй половине XIX века действовали сельские и волостные суды. При разрешении споров они руководствовались обычным правом. Основной формой решения споров являлась мировая, при этом, примирительная процедура была обязательным элементом процесса. Изучение текстов мировых соглашений или «мировых сделок» показывают, что основой акта примирения было возмещение убытка, причиненного виновным, а не мотивы христианского прощения25.

В Уголовном уложении 1903 года нормы, которые в современном уголовном законе относятся к нормам института освобождения от уголовной ответственности, относились к нормам освобождения от наказания. В частности, в ст. 41 Уложения 1903 г. содержатся предписания об освобождении от уголовного наказания несовершеннолетних от 10 до 17 лет и отдаче их под надзор родителей и подобных лиц, а в случае учинения несовершеннолетними тяжких преступлений они могут быть помещены в воспитательно-исправительные учреждения, а лица женского пола – в женские монастыри их исповедания26.

В отличие от Уложения 1845 г., Уголовное уложение 1903 г. не предусматривало возможности освобождения от наказания в случае примирения виновного с потерпевшим. Это было связано с тем, что положение о менее значимых преступлениях (уголовных проступках) были переведены в Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г. В качестве обстоятельства, устраняющего наказуемость деяния, в статье 68 Уголовного уложения 1903 г. содержалось положение о сроках давности, согласно которому наказание за давностью не применялось, если со дня совершения преступления и до дня возбуждения уголовного преследования истекли следующие сроки: для тяжких преступлений, за совершение которых установлена смертная казнь, – 15 лет; для тяжких преступлений – 10 лет; для преступлений, за совершение которых предусмотрено высшее наказание заключение в исправительный дом, – 8 лет; для прочих преступлений – 3 года; для проступков – 1 год27. Помилование и прощение, исходящее от «Верховной Самодержавной Власти», не зависело от суда, и являлось основанием для смягчения наказания или полного прощения виновного лица.

Анализ источников права дореволюционного периода российского государства обнаруживает постепенную тенденцию к усилению мер репрессии в отношении преступников. Очевидно, что на разных этапах развития российского законодательства существует возможность отказа государства от применения мер государственного принуждения. Указанная возможность реализуется в таких альтернативных способах урегулирования уголовно-правового конфликта, как выплата компенсации (головничество, вира и продажа) и примирение с обиженным (потерпевшим). Поскольку на дореволюционном этапе развития законодательства и уголовно-правовой науки еще не происходит разделения понятий уголовной ответственности и наказания, а курс уголовной политики был взят на использование, в основном, карательного потенциала уголовного права, было бы ошибкой заявлять о самостоятельности института освобождения от уголовной ответственности в дореволюционном уголовном законодательстве.

Различные формы позитивного постпреступного поведения выступали в качестве обстоятельств, смягчающих наказание, оснований отказа от применения наказания или оснований для его отмены.

Впервые термин «освобождение от уголовной ответственности» встречается в уголовном законодательстве советского государства (Декрет СНК от 17 октября 1921 г. «О порядке реквизиции и конфискации имущества частных лиц и обществ»28). Примечание к ст. 10 указанного Декрета содержало императивное основание освобождения от уголовной ответственности – добровольная сдача власти, в установленные сроки и при отсутствии разрешения на хранение, таких предметов, как: оружие, взрывчатые вещества, воинское снаряжение, летательные аппараты, телеграфное и радиотелеграфное имущество, аннулированные ценные бумаги, автомобили и мотоциклетки29. Думается, таким образом, молодая советская власть, стремилась обеспечить собственную безопасность, стимулируя позитивное постпреступное поведение и гарантируя свободу от уголовного преследования.

Руководящие начала по уголовному праву 1919г. содержали лишь одно положение об освобождении от уголовной ответственности (наказания): п. 16 устанавливал, что с исчезновением условий, в которых определенное деяние или лицо, его совершившее, представлялись опасными для данного строя, совершивший его не подвергается наказанию30.

Первые уголовные кодексы советского государства не содержали понятия уголовной ответственности или освобождения от нее. Речь шла об освобождении от наказания, без проведения разделительной линии между уголовной ответственностью и наказанием.

Уголовный Кодекс СССР 1922г. повторил позицию Руководящих начал 1919 г. в отношении освобождения от уголовной ответственности несовершеннолетних в возрасте до 14 лет, однако в ст. 18 указал на применение мер медико-педагогического характера и к подросткам от 14 до 16 лет, в отношении которых возможно ограничиться этими мерами.

УК СССР 1922г., в ст. 21, впервые в советском уголовном законодательстве предусмотрел «давностные сроки», по истечении которых наказание не применяется.

В Основных началах уголовного законодательства СССР и союзных республик 1924г. была дана иная регламентация сроков давности: сроки давности привлечения к наказанию ставились в зависимость от санкции за то или иное деяние (ст. 10). Освобождение от ответственности и не возбуждение уголовного преследования ввиду истечения сроков давности отделилось от освобождения от наказания (неисполнение обвинительного приговора ввиду истечения сроков давности)31.

УК РСФСР 1926 г. повторил нормы предыдущего уголовного законодательства. Так, ст. 8 Общей части УК указывала: «Если конкретное действие, являвшееся в момент совершения его согласно ст.6 настоящего Кодекса преступлением, к моменту расследования его или рассмотрения в суде потеряло характер общественно опасного вследствие ли изменения уголовного закона или в силу одного факта изменившейся социально-политической обстановки, или если лицо, его совершившее, по мнению суда, к указанному моменту не может быть признано общественно опасным, действие это не влечет применения меры социальной защиты к совершившему его.»32. В действующем УК РФ 1996 г. схожая норма права содержалась в ст. 77, которая на сегодняшний день утратила свою силу. Положение о невозможности возбуждения уголовного преследования в случае истечения определенных сроков со дня совершения некоторых преступлений сохранилось в ст. 14 УК РСФСР 1926 г.33

В Основах уголовного законодательства СССР и союзных республик 1958 г. уголовно-правовая норма об освобождении от уголовного ответственности подверглась значительной редакции. Помимо общего основания – вследствие изменения обстановки – основанием для освобождения от уголовной ответственности по преступлениям, не представляющим большой общественной опасности, являлась и возможность исправления и перевоспитания лица, совершившего деяние, без применения уголовного наказания. В этом случае принималось одно из следующих решений: о привлечении лица к административной ответственности; о передаче материалов дела на рассмотрение товарищеского суда; о передаче материалов дела на рассмотрение комиссии по делам несовершеннолетних; о передаче лица на поруки общественной организации или трудовому коллективу34.

Освобождение от уголовной ответственности с привлечением к административной ответственности допускалось только по делам о преступлениях, за которые законом предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок не свыше одного года либо другое более мягкое наказание35.

В Советское время активно использовались акты амнистии, и они были приурочены, в основном, к годовщинам государственных или иных праздников. Такие акты носили выраженный политический и идеологический характер, являлись инструментом политики и влияния на народные массы. Одной из самых известных и массовых амнистий стала амнистия 1953 года, произошедшая после смерти И. В. Сталина.

В УК РСФСР 1960 г. нормы, регламентирующие институт освобождения от уголовной ответственности располагались в главе о назначении наказания, что, конечно, подвергалось критике со стороны ученых, ведь можно было уже говорить о самостоятельном институте уголовного права36.

УК РСФСР 1960 г. устанавливал следующие виды освобождения от уголовной ответственности:

1) в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности (ст. 48);

2) вследствие изменения обстановки, когда совершенное лицом деяние потеряло характер общественного опасного или это лицо перестало быть общественно опасным (ст. 50);

3) в случае привлечения лица к административной ответственности (ст. 50.1);

4) в результате передачи дела на рассмотрение в товарищеский суд (ст. 51);

5) при возможности передачи лица на поруки общественной организации или трудовому коллективу (ст. 52);

6) при возможности передать материалы дела на рассмотрение комиссии по делам несовершеннолетних (ст. 10)37.

В Уголовный кодекс РФ 1996 г. включена глава 11, содержащая уголовно-правовые нормы, регулирующие общественные отношения, возникающие в процессе применения норм уголовного и уголовно-процессуального права, устанавливающих основания и порядок освобождения от уголовной ответственности. Виды освобождения от уголовной ответственности претерпели существенные изменения, по действующему уголовному законодательству таковыми являются:

1) освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием;

2) освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим;

3) освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности;

4) освобождение от уголовной ответственности в связи с возмещением ущерба;

5) освобождение от уголовной ответственности по акту амнистии;

6) освобождение от уголовной ответственности несовершеннолетних;

7) специальные виды освобождения от уголовной ответственности, предусмотренные в примечаниях к статьям Особенной части УК РФ.

По итогам изучения дореволюционного, советского и современного уголовного законодательства можно сделать следующие выводы:

1. Исторически первым способом урегулирования уголовно-правового конфликта, на ранних стадиях установления государственного строя, был договор между виновным и потерпевшим, сопровождавшийся, как правило, возмещением вреда. Далее прослеживается тенденция движения от частно-искового процесса к публичному, с последующим закреплением мер государственного принуждения. Отдельные формы деятельного раскаяния, в том числе, явка с повинной, чистосердечное признание, раскрытие соучастников, возникли позднее, и получили свое развитие в период Российской Империи. С переходом процесса в публичную плоскость, классической формой реагирования государства на преступление становится применение мер государственного принуждения, зачастую – наказания. Примирение между участниками конфликта становится возможным с разрешения государства.

2. Примирение с потерпевшим, «выплата продажи», компенсация ущерба, уплата штрафа, иные формы возмещения вреда и деятельное раскаяние – это альтернативные способы решения уголовно-правового конфликта, существовавшие до появления института освобождения от уголовной ответственности и положенные в его основу. Генезис указанных способов связан, по нашему мнению, со стремлением власти избежать применения мер наказания в тех случаях, когда можно компенсировать вред потерпевшему за счет преступника, и примирить стороны конфликта.

3. В разные исторические периоды развития уголовного законодательства установлено существование норм, предусматривающих освобождение преступника от принудительных мер государства, с возможностью применения мер общественного или иного воздействия. Содержание таких норм часто зависело от общей политики, которой придерживалась власть в конкретный исторический период. Признание самостоятельности института освобождения от уголовной ответственности стало возможным благодаря разграничению понятий «уголовная ответственность» и «наказание». Произошло это признание постепенно и окончательно оформилось лишь в действующем уголовном законе.

4. Виды освобождения от уголовной ответственности претерпевали изменения, но, заложенные еще в дореволюционном законодательстве, дошли до УК РФ, что говорит о гуманистической функции уголовного закона.

§2. Понятие освобождения

от уголовной ответственности

в российском уголовном праве

⠀

Анализ проблем освобождения от уголовной ответственности не представляется возможным без раскрытия понятия собственно уголовной ответственности.

Уголовная ответственность является разновидностью правовой ответственности, обладая ее общими признаками и свойствами. В свою очередь, правовая ответственность, представляет собой вид социальной ответственности, основанный на праве и государственном принуждении.

Появление и существование социальной ответственности связано с одной стороны, с необходимостью поддерживать сложившийся в конкретном обществе социальный порядок, а с другой стороны, с желанием общества и государства осудить поведение субъекта общественного отношения, нарушающее данный порядок.

Социальная ответственность, подчеркивает В. С. Прохоров, возникает из совместной деятельности участников общественного отношения, при условии, что поступки субъектов отношения социально значимы и затрагивают интересы, как субъектов отношения, так и общества в целом38.

Ошибочным было бы понимание социальной ответственности исключительно как санкции за нарушение сложившегося в обществе порядка. Проблема ответственности здесь связана, прежде всего, с осознанием человеком своего долга перед обществом и другими людьми, с его способностью учитывать интересы иных участников общественных отношений и соблюдать известные ему социальные нормы.

Как было справедливо отмечено, «назначение социальной ответственности заключается не только в том, чтобы разрешать уже возникший конфликт, но и в том (и это главное), чтобы не допустить его возникновения»39.

Ответственность проявляется в социальных нормах, установленных и поддерживаемых силой принуждения общества. Исполнение признанной социальной нормы расценивается как надлежащее поведение, это одобряется обществом, нарушение такой нормы порицается и влечет за собой негативную оценку со стороны общества. Таким образом, предназначение социальной ответственности, действительно, в большей степени состоит в таком урегулировании деятельности членов общества, которое в идеальном варианте не допускало бы нарушения социальных норм.

При нарушении социальной нормы возникает социальный конфликт, который общество стремится разрешить, в том числе средствами социальной ответственности. Если речь идет о нарушении норм нравственности и морали, то ответственность проявляется в общественном осуждении нарушителя, а в некоторых случаях – в отчуждении от общества. В случае нарушения норм и правил, установленных и охраняемых государством, наступает правовая ответственность.

Создается впечатление, что все виды социальной ответственности носят пассивный характер и только правовая ответственность носит активный характер40. Это утверждение представляется небесспорным. Каждый вид социальной ответственности носит активный характер в той мере, в какой он способен устанавливать необходимые стандарты поведения в обществе и специфичные санкции за нарушение таких стандартов. Само существование социальной нормы, содержащей определенное требование по отношению к участникам отношений, уже делает активным соответствующий вид социальной ответственности, так как вместе с возникновением такой нормы появляется способность влиять на поведение субъектов общественных отношений и ставить их перед выбором: нарушать ее или соблюдать. Отличие правовой ответственности от других видов социальной ответственности заключается в иных средствах реализации: правовые нормы подкрепляются силой принуждения государства, они обладают признаками общеобязательности, формальной определенности, общезначимости и имеют представительно-обязывающий характер41.

Правовая (юридическая) ответственность, как разновидность социальной, обязывает субъекта правоотношения, как соблюдать установленные обществом и подкрепленные силой государственного принуждения нормы, так и претерпевать негативные последствия в случае нарушения таких норм. К такому пониманию правовой ответственности советские ученые обратились в начале 60-70-х годов42.

Обоснование ответственности в советском уголовном праве изначально искали в идеях марксизма-ленинизма. Сознанию отводилась активная роль, сообразно которой человек принимает решение: совершать или не совершать преступление. Сознание личности было признано одним из факторов, обусловливающих совершение им преступления, и в силу этого виновный должен нести уголовную ответственность43.

Глубокому анализу подверглась юридическая ответственность в совместной работе О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородского: они пришли к выводу, что юридическая ответственность – это, прежде всего, санкция за нарушение нормы права, выражающаяся в применении мер принуждения уполномоченными органами власти. Однако, как справедливо было отмечено, мера государственного принуждения не всегда представляет собой меру уголовной ответственности (например, применение принудительных мер медицинского характера). Итогом совместного исследования стало определение юридической ответственности как меры государственного принуждения, основанной на юридическом и общественном осуждении правонарушителя и выражающейся в установлении для него определенных последствий в форме ограничений личного и имущественного порядка44.

Понятие уголовной ответственности и по сей день является дискуссионным вопросом уголовного права.

Впервые попытка дать понятие уголовной ответственности была предпринята Б. С. Утевским, который считал, что она основана на обязанности не нарушать под страхом наказания правил поведения, установленных государственной властью и направленных на охрану наиболее важных интересов государства и граждан45.

Основные концепции уголовной ответственности, разработанные в науке уголовного права, отличает то, что в их основе лежит различное понимание юридической природы уголовной ответственности и момента ее возникновения.

Отождествление уголовной ответственности и наказания – одна из первых концепций ответственности в уголовном праве. Моментом возникновения ответственности признавался момент назначения наказания путем вынесения обвинительного приговора46.

Согласно положениям следующей концепции, уголовная ответственность – правоотношение, содержащее в себе совокупность прав и обязанностей его субъектов47. С момента совершения преступления, у виновного возникает обязанность подлежать действию уголовного закона при наличии в действиях виновного предусмотренного этим законом состава преступления48.

Сторонники другой концепции понимали под уголовной ответственностью обязанность виновного лица дать отчет в совершенном им преступлении: подвергнуться определенным правоограничениям, быть осужденным от имени государства и понести заслуженное наказание49. Моментом возникновения уголовной ответственности является привлечение в качестве обвиняемого.

Иная концепция определяет ретроспективную уголовную ответственность как следствие совершенного преступления, связанное с негативной оценкой общественно-опасного деяния с последующим государственным осуждением50. Моментом возникновения уголовной ответственности является вынесение обвинительного приговора, а окончание – снятие или погашение судимости.

В целях настоящего исследования, разделяя последнюю из предложенных концепций, под уголовной ответственностью за совершение преступления следует понимать официальное осуждение государством и обществом совершенного деяния и лица, его совершившего, выраженное в применении к такому лицу наказания и (или) иных мер уголовно-правового воздействия. Действительно, выражая негативную оценку общественно-опасного деяния, законодатель наделяет его признаками преступления и криминализирует. Лицо, совершившее преступление, осуждается обществом и государством вследствие нарушения уголовно-правового запрета. Возникает охранительное правоотношение, в рамках которого государство, основываясь на уголовно-правовых нормах, вправе официально осудить преступника, облекая отрицательную оценку деяния и лица его совершившего в процессуальную форму – обвинительный приговор.

Возможность и обоснованность закрепления норм об освобождении от уголовной ответственности в отечественном уголовном законодательстве связаны не только с формированием понятия уголовной ответственности, но и с определенной направленностью уголовной политики государства.

Политические, социально-экономические и общественные потребности являются основой формирования уголовной политики, основная цель которой – создание уголовного законодательства, отвечающего указанным потребностям, и эффективное его применение на практике51.

Основной задачей уголовно-правовой политики была и остается борьба с преступностью, однако методы такой борьбы менялись с течением времени. Уровень преступности может быть снижен не только применением мер карательного правосудия, но и поощрительных уголовно-правовых норм. Понимание этой идеи, по нашему мнению, создает предпосылки для формирования исследуемого института.

Одним из криминологических оснований освобождения от уголовной ответственности является возможность исправления виновного лица путем применения уголовно-правовых норм воздействия, без реального отбывания наказания52. Лица, отбывшие наказание, с трудом проходят социализацию и реабилитацию, государство и общество по-иному воспринимает такое лицо. Все эти факторы, а также произошедшее изменение личности преступника, способствуют рецидиву. Возможность освободиться от уголовной ответственности и, – как следствие – не претерпеть все негативные последствия наказания исключает наличие факторов, способствующих продолжению преступной деятельности, что помогает реализации таких задач уголовного законодательства, как общая и частная превенция.

«Освобождение от уголовной ответственности – необходимое (или допустимое) зло в уголовной политике, без которого машина уголовной юстиции будет серьезно буксовать, а то и садиться в лужу. Поэтому благодаря этому злу уголовный процесс эффективно распределяет недостаточные ресурсы уголовной юстиции с тем, чтобы система могла обрабатывать больший объем уголовных дел, если учесть, что современный уголовный процесс (особенно судебное разбирательство) слишком сложен и отнимает много времени и ресурсов»53. Действительно, необходимость разгрузки пенитенциарной системы, как задача уголовной политики и настоящая проблема, актуальна и в современное время. В подтверждение актуальности указанных проблем следует обратиться к Концепции развития уголовно-исполнительной системы в Российской Федерации до 2020 года, одной из основных задач которой является расширение сферы наказаний и иных мер, не связанных с лишением свободы54. Кроме того, в данной Концепции неоднократно указывается на стремление государства к минимизации негативных социальных последствий, связанных с отбыванием наказания в местах лишения свободы.

Переход уголовной и – как следствие – уголовно-правовой политики государства на новый качественный уровень, продиктованный изменениями в политической и социально-экономической системе России, повлек за собой активное использование в уголовном законодательстве поощрительных норм. Справедливо мнение о том, что в демократическом обществе уголовно-правовая политика преследует цели обеспечения прав человека и гуманизации общественных отношений55.

В российской науке уголовного права многие вопросы освобождения от уголовной ответственности остаются дискуссионными, в частности, ученые спорят относительно юридической природы, оснований и условий уголовной ответственности. Неизменным остается признание за институтом освобождения уголовной ответственности самостоятельности и необходимости в действующем законодательстве в качестве отражения принципов гуманизма, целесообразности, экономии уголовной репрессии и существующей уголовной политики государства. Л. В. Головко справедливо отмечает, что существование исследуемого института является необходимым для реализации уголовной политики правового государства56.