Путешествие за Края Мира, или Невероятные приключения медвежонка Ганса и его друзей

С собой в дорогу он взял плащ – дождевичок и складной ножик, который, если нужно, превращался в вилку, ложку, шило и даже крохотный топорик. Вещь, одним словом!

Ровно в пять часов тридцать минут вся Плюшевая Подмога собралась на «певчем лужку» и присоединилась к утренней песне.

Потом жители леса проводили отряд до Елового Скопища, еще раз всех крепко обняли и не спеша пошли обратно, тихо напевая утреннюю мелодию, которая теперь казалась как-то по-особенному примечательной.

И чем дальше уходили провожающие, чем тише доносились их мелодичные перепевы, тем значительнее казалась песня, тем тревожнее становилось на душе, тем растеряннее чувствовали себя герои «Пэ – Пэ».

Зайчик Толик расплакался.

– Ну, ну, не надо плакать, – успокоил зайчика Ганс. – Да, сейчас мы покидаем родной край, но у нас важная задача – найти слоненка Тиглу. Подумай лучше о нем. Ведь ему сейчас гораздо хуже, чем нам. Он где-то бродит один, потерянный и грустный, возможно, даже голодный. Разве ты не хочешь ему помочь?

– Конечно, хочу, – мяукнул зайчик Толик, – просто я немножко нервный. Все, я готов.

– Вот и хорошо. Идем, – сказал медвежонок, и они пошли.

Без приключений миновав Еловое Скопище, отряд Плюшевой Подмоги вышел из леса. Так заканчивается наша вторая история.

Первая встреча. Следы Тиглу

Неожиданно перед ним выросла стена,

но Талле не убоялся, сделал шаг, и стена распалась.

Легенда о лосе Талле

Перед плюшевыми героями раскинулся бескрайний, невероятной красоты луг. Желтые, синие, лиловые и розовые краски луговых цветов играли наперегонки с нежной зеленью разнотравья, легкий ветерок участливо бегал туда-сюда, выражая искреннюю заинтересованность в игре и заявляя о себе как о полноправном ее участнике.

Волна за волной шумел радостный луг и совершенно не собирался уставать или останавливаться.

Плюшевая Подмога завороженно смотрела на происходящее. Во-первых, потому, что впервые в жизни видела что-то помимо родного леса, а во-вторых, потому, что увиденное было полно новой, неизвестной доселе, жизнью.

Благоговейную тишину прервал серьезный голос белочки Зои:

– Все, хватит стоять и смотреть! Давайте пойдем!

Но шагнуть никто не решался. Всем казалось, что если они сделают шаг, то обязательно нарушат хрупкую естественную красоту луга, навредят ей.

Сколько бы они так стояли, невозможно и представить, ведь первый шаг – самый трудный, если бы не лисичка Тонечка. Изящно подобрав пышный хвост, она просто взяла и пошла.

Луг на мгновение встрепенулся и застыл, но потом все вокруг снова весело зашелестело, наперегонки соревнуясь с ветром. Мягкая пушистая трава нисколько не рассердилась, а наоборот, принялась обнимать их.

Поглядывая то вправо, то влево в поисках следов Тиглу, и одновременно наслаждаясь совершенством природы, отряд Плюшевой Подмоги бодро вышагивал по «бескрайнему лугу», как они его меж собой прозвали. То тут, то там мелькали и исчезали прогалинки, но следов не было, только луг, луг, луг.

Неожиданно раздался властный голос. И голос потребовал остановиться:

– Стой! Кто идет? – спросил голос.

– Мы идем. Здравствуйте, – спокойно и с достоинством ответил медвежонок Ганс.

Он заметил, что друзья испугались и инстинктивно потянулись к нему, боязливо озираясь по сторонам.

Сова-Совушка залепетала что – то несуразное типа «вот-вот, началось, я так и знала» и далее в том же духе.

Странный волк Утюжок в ярко-малиновом костюме с бабочкой выглядел по-настоящему странно, так как замер в охотничьей стойке и неистово вращал зрачками в поисках источника голоса.

Зайчик Толик, лисичка Тонечка и белочка Зоя просто затихли рядом (безупречнее всех по затиханию рядом оказалась, конечно же, Тонечка).

– Кто такие «Мы»? – спрашивал сердитый голос, не пожелавший поздороваться в ответ. – И зачем Вы здесь?

– Мы – это отряд «Плюшевая Подмога», сокращенно «Пэ – Пэ». Отряд наш состоит из жителей плюшевого леса, он тут неподалеку, – показал в сторону леса Ганс и стал представлять непонятно кому друзей.

– Это наистарейшая Сова-Совушка.

– Это наистрашнейний волк Утюжок.

Волчонок поклонился.

– Это наиумнейшая белочка Зоя, наитишайшая лисичка Тонечка, непредсказуемый зайчик Толик и медведь.

Он ткнул в себя лапкой.

– Самый грамотный, – поправили его друзья.

Медвежонок Ганс чуть покраснел. Все замолчали. Никто им не ответил.

– А идем мы искать друга, слоненка по имени Тиглу, – продолжал медвежонок, – он, кстати, здесь не пробегал?

Тишина.

– И не могли бы Вы все-таки представиться. Это было бы прилично, – отметил медвежонок Ганс.

– Стойте, где стоите! – продолжал угрожать голос. – Я должен подумать.

– Подумать – это всегда хорошо, – отозвалась белочка Зоя, – я тоже очень люблю думать, можем думать вместе.

– Не надо, – отрезал голос, – не надо думать со мной параллельно, это вмешательство в частные владения моей индивидуальности! Попрошу соблюдать дистанцию!

– Параллельно?! Индивидуальность?! – искренне обрадовалась Сова.

Ей откуда-то (может быть, из прошлой жизни) были знакомы эти слова. Правда, она не была уверена, что понимает их значения, но это было и не важно.

– Да, действительно, давайте, соблюдем дистанцию, – прошептала она.

Сова повторяла и повторяла про себя слова «параллельно» и «индивидуальность» и все пыталась вспомнить, откуда же их знает.

– И все-таки, – не унимался медвежонок Ганс, – хотелось бы толику уважения.

Как только он сказал «толику», зайчик Толик вздрогнул и уронил свой рюкзак. Оттуда с грохотом выпали предметы, которые он вчера старательно запихивал для путешествия. Среди прочего, выкатилась и тяжелая старинная лупа, передававшаяся в семье зайцев по наследству.

К слову сказать, поскольку никто в семействе зайцев не знал, зачем им лупа, они не стали сильно сопротивляться, когда Толик положил в рюкзак и ее. Есть предположение, что семья даже обрадовалась, так как теперь этот тяжелый и непонятный предмет больше не терзал их воображение своей невостребованностью.

Лупа выпала, медвежонок подобрал ее. Зайчик Толик нервно запихивал выпавшие предметы обратно и бубнил – «простите, простите, как я неловок», но никто его не слушал, все смотрели на Ганса.

А медвежонок Ганс выставил лупу перед собой и что-то подробно в ней разглядывал. Остальные герои подошли поближе и тоже всмотрелись.

Из-под лупы на них свирепо уставились круглые черные глаза; большие длинные усы недвусмысленно грозили незнакомцам возможными военными действиями и напоминали о нарушенном частном пространстве, но это никого не пугало, наоборот, завораживало настолько, что все, не отрываясь, как на священный танец, смотрели на эти вращения усами и глазами.

– Вы…?! – начал было медвежонок.

– Я – страж лугов и страж полей, священный воин Муравей! – перебил его голос из-под лупы.

– А можете еще раз представиться? – не сдержался Ганс, и все одобрительно закивали.

Им понравились забавные движения, которыми сопровождал свое представление грозный «страж лугов и полей».

– Пожалуйста! – со всей серьезностью «ответила» лупа.

– Я – страж лугов и страж полей, священный воин Муравей! Что непонятного? – подпрыгнув, закончил страж.

– Все понятно, – улыбались герои.

Их заинтересовал предмет, который муравей держал перед собой. Предмет напоминал крохотный, но очень крепкий колокольчик на палочке, в этот колокольчик и говорил страж полей.

– Простите, пожалуйста, но что это у Вас за интересный предмет? – спросил медвежонок.

– Это волшебно – говоритель, – нехотя отозвался Муравей, – я же страж, мне нужно, чтобы меня слышали. Голос должен лететь! Понимаете?! – без особой надежды на понимание спросил священный Муравей.

– Отчего ж не понять? – отозвался Утюжок. – И где выдают такие штуки?

– Это не штуки! – рассердился Муравей. – Это боевые регалии, предметы особой важности и необходимости! И их кому попало, не выдают!

Тут он смерил Плюшевую Подмогу искренне гневным взглядом снизу вверх, значительно повращал глазами, потом усами и замолк.

– Просим прощения за неучтивость, – вмешалась мудрая Сова, – но не могли бы Вы, если Вас не затруднит, конечно, подсказать, знаете ли Вы что-либо о судьбе нашего дорогого друга, слоненка Тиглу? Видели ли Вы его, говорили ли Вы с ним? Премного благодарна Вам заранее! – завершила она.

Сова пыталась найти самые учтивые слова, которые только были у нее в запасе, и порадовалась произведенному впечатлению. Никто ее не прерывал, все стояли с открытыми ртами, в том числе и муравей.

– Ну, для начала, никакого Тиглу я не встречал, – ответил взвешенно Муравей, – но землетрясение было.

– Простите?!

– Я говорю, – начиная раздражаться, повторил муравей, – зем – ле – тря – се – ние! Это когда земля трясется, приходит, так сказать, в состояние нестабильности и турбулентности, – и он закатил глаза, а потом завращал усами.

– Не – е – е! Что такое землетрясения мы знаем, но причем здесь слоненок?!

– Ваш слоненок здесь совершенно не причем, – спокойно ответил священный страж.

Он, видимо, считал ниже своего достоинства вдаваться в объяснения с такими неповоротливыми в плане мышления созданиями, как герои плюшевой подмоги.

– Значит, землетрясение? – тихо повторил Ганс.

– Да, – невозмутимо ответил Муравей.

– А могли бы Вы подробнее рассказать о нем?

– Пожалуйста, – ответил страж.

– Как вы все знаете, – обратился он ко всем присутствующим, – я был поставлен здесь, чтобы охранять спокойствие и благоденствие всех известных волшебному миру лугов и полей, в данном случае, этих, – Муравей указал лапкой на землю перед собой.

– У меня есть сабля, и вам лучше с ней не встречаться, – он медленно обвел глазами путешественников.

– Кто меня поставил, спросите вы?

Звери ничего спрашивать не собирались, но признаваться в этом не стали.

– Так вот! – продолжал Муравей. – Меня сюда поставил, – он сделал паузу, – Волшебник!

«И как только он не устает держать волшебно – говоритель столько времени перед собой, – думал медвежонок Ганс, – мы беседуем давно, а колокольчик будто прилип к его рту и все тут».

– Повторяю, – громче обычного продолжал Муравей, – Волшебник обратился ко мне с поручением, о котором я могу вам рассказать лишь частично. И теперь я несу сторожевую вахту практически постоянно, прерываясь исключительно на завтрак, обед, полдник и ужин, но в эти моменты здесь обычно ничего не происходит, так что и беспокоиться не о чем.

«И как это Волшебник умудрился заметить этого крошку в лугах?» – продолжал удивляться медвежонок.

– А можно ближе к землетрясению? – произнесла вдруг лисичка Тонечка совершенно мирным голосом, от которого все дружно вздрогнули, так как голос Тонечки звучал подозрительно впечатляюще.

Странный волк Утюжок смотрел на лисичку с нескрываемым восхищением!

– Что? – съежился в голосе страж полей. – Я как раз подбираюсь к землетрясению.

– Подбирайтесь, пожалуйста, быстрее, – заметила белочка Зоя, – мы ведь друга ищем.

– Как раз тогда, когда вы меня прервали, я собирался сказать, что землетрясение вчера наступило неожиданно: все вокруг потемнело, земля затряслась! – серьезно заметил тот.

– И что?

– И все, – отрезал Муравей.

– Вы сказали «неожиданно»? – мягко спросил медвежонок.

– Верно.

– Почему неожиданно?

– Потому что никто этого не ожидал, ничто не предвещало изменений. Солнышко домой не собиралось, ветер ни на кого не сердился, земля ни с кем не ссорилась. Войны не предвиделось, все было тихо и спокойно. Я ел.

– Так-так, – отметил Ганс.

– Что значит «так-так»?! – обиделся Муравей. – У меня был обед, ровно в четырнадцать ноль-ноль, как всегда.

– А долго длилось землетрясение? – перебил его медвежонок.

– Длилось не так чтобы очень, но обед был сорван, – отчеканил Муравей.

– А потом…? – спросил медвежонок.

– Потом, – перебил его Муравей, – земля вся взъерошилась, будто по ней скакал кто-то неуравновешенный. Скакал и прыгал, то там, то сям. Теперь вот везде пробоины да рытвины. Образовалось несколько озер!!! – вызывающе закончил он.

– Озер?! Это интересно, – заметила белочка Зоя, – можно посмотреть?

– Идите прямо, вам туда, – сменив гнев на милость, заключил Муравей.

– Ничего необычного, кроме землетрясения, Вы не заметили, храбрый страж лугов и полей? – спросил медвежонок.

– Заметил, – отозвался тот, – в землетрясении участвовала птица с гигантскими крыльями и клювом. Она закрыла собой Солнышко, несла, наверное, в когтях что-то очень большое, ну, или сама была Наигигантнейшей.

Муравей вытаращил черные глаза в лупу:

– Так у вас вроде принято говорить друг о друге.

– Оооо! – вырвалось у Совушки, словно она лично была знакома с этой птицей.

– А что она делала? – уточнил медвежонок Ганс.

– Летела! – вытаращил глаза Муравей. – Летела и издавала звуки. Землетрясение затихло, она исчезла. Что бы это значило? – неожиданно переспросил он у присутствующих.

– О, не беспокойтесь, – отозвался взволнованный медвежонок, – полям и лугам ничего не угрожает, а вот нам, кажется, пора. Благодарим за гостеприимство и беседу!

– Если я понадоблюсь, вы знаете, где меня искать, – ответил гордо Муравей, – позовите только правильно и я приду.

– А как правильно? – спросил зайчик Толик.

– Приди, приди, скорей, скорей, священный стражник Муравей! – подсказал страж полей.

– Обязательно обратимся, – заверила его белочка Зоя, – огромное спасибо за помощь!

И Плюшевая Подмога поспешила к «озерам», образовавшимся после странного землетрясения. Провожал ли их страж лугов и полей, неизвестно, так как медвежонок убрал лупу в сумку, и муравей выпал из вида. Но! Будем надеяться, что священный страж все-таки их провожал!

То, что Муравей называл озерами, походило больше на следы, оставленные кем – то, кто в большой спешке убегал от погони.

Ну, конечно! Медвежонок Ганс склонился к краям одного из «озер». Ну, конечно! Это же следы Тиглу. Но что здесь произошло?

Звери шли по следам, пока не увидели лес. Они решили дойти до него и сделать небольшой привал: перекусить и обсудить произошедшие события, а также продумать план дальнейших действий. Что ж? И очень хорошо!

На этом заканчивается наша третья история о приключениях плюшевой команды.

Беседа у костра

Что тебе во встрече со мной?Радость моя во встрече с тобой.Аль Суф Тиграли, «О мудрости встречи»

– Все ясно, – сказал медвежонок Ганс, – все ясно. Тиглу бежал от большой птицы в лес, но мы туда сегодня не пойдем. Подождем до утра.

Плюшевая Подмога удобно расположилась у самой кромки леса. Зайчик достал из рюкзака палатку, из веточек смастерили костерок, и всё из того же рюкзака зайчик достал котелок и чашечки.

Вечерело. Плюшевые звери разложили кое-что из домашних запасов к ужину, уселись вокруг костра, и, напевая вечернюю песню, стали делиться впечатлениями о прошедшем дне.

Клонится к закату и уходит в тень,

Прожитый сегодня всеми нами день,

Провожать не будем, не пришла пора,

Лучше завтра встретим, с утречком, с утра.

Мммм-м-м-мммм-м.

– Да, – вдруг согласилась с догадками медвежонка лисичка Тонечка, – следов волочения не видно, значит, скорее всего, Тиглу скрылся от преследователя в лесу.

Засыпают ветви, засыпает лес,

Затихают птицы, шум почти исчез,

По земле шагают мир, покой и сон,

В каждый дом заглянут, в каждый – каждый дом.

Мммм-м-м-мммм-м.

Лисичка выдержала маленькую паузу и продолжила.

– То, что преследователь был один, понятно по скорости и траектории движения слоненка. Ибо, если бы преследователей было несколько, траектория хода была бы зигзагообразной и прерывистой.

Кроме того, трава по ходу бега примята с одинаковой степенью нажима лапки, а это значит, что слоненок не метался из стороны в сторону, уклоняясь от нескольких нападавших, а бежал более-менее равномерно, к лесу.

Песенка поется, но и ей пора,

Пусть поспит немного, только до утра,

Пробудятся ветви, птицы и цветы,

Завтра все проснутся, и проснешься ты.

Мммм-м-м-мммм-м.

– Н-да, – отозвался странный волк Утюжок.

Он успел переодеться, и теперь сидел в пижамке в сине-желтую полоску, которая должна была демонстрировать всю неординарность его натуры, должна была, но, похоже, не очень демонстрировала.

– Н-да, – повторил он и замолчал, по-прежнему восхищаясь, словно заново увиденной им лисичкой Тонечкой.

– Совершенно с тобой согласна, – задумчиво сказала белочка Зоя, – наш слоненок все-таки покинул плюшевый лес и пошел искать края за Миром.

Сова-Совушка неприязненно поежилась, хотя воздух вокруг был приятным и теплым.

– Пошел искать других песен и приключений, – добавил смело зайчик, который сам от себя не ожидал такой смелости, да и всего, что с ним произошло за эти дни. Он ушел из дома, зашел за пределы Скопища, снарядил самостоятельно рюкзак и теперь беседует с теми, кого в их семье всегда было принято называть полушепотом, опасливо озираясь по сторонам (мало ли что).

За все время существования плюшевых зайцев в плюшевом лесу почти ни с одним из них даже близко не происходило ничего подобного, что произошло с Толиком за эти дни. От волнения и осознания важности произошедшего Толик икнул.

– Да, пошел искать песен, а нашел «бескрайний луг», – подхватил размышление Толика волк Утюжок, – а потом птица нашла нашего слоненка и захотела его съесть, – неутешительно закончил он.

– А может, и не съесть, – неожиданно вставила Совушка, – может, слоненок попросил птицу перенести его поближе к новым краям, но по дороге птица его роняла, роняла по неопытности. Потом он убежал.

– Вряд ли у нее были добрые намерения, – заметил медвежонок, – но это уже не важно, так как следы Тиглу ведут к лесу, и это значит…, – замер на секунду он.

– Что? – хором спросили друзья.

– Это значит, что Тиглу жив, и мы идем по верному следу. А теперь, с вашего позволения, я поработаю.

Медвежонок достал из сумки карандаши и бумагу, удобно расположился у костерка, разложил бумагу на лапках, что-то подумал, пробубнил про себя и стал писать. Медленно и старательно выводил он буквы, зажав карандашик между лапками.

Так, включая в работу обе лапки, Ганс, собственно говоря, всегда и писал. Ему двулаповый подход нравился больше всего: буквы получались крупные, в меру понятные, иногда даже помещались все запланированные. А если не помещались, то для них была предусмотрена обратная сторона бумаги или холста.

С рисованием та же картина: кисточка, зажатая между лапками, двигалась, на его взгляд, увереннее, линии получались в меру ровными, а краска ложилась на бумагу смирнее.

Заинтересовавшись, «Плюшевцы» (а почему бы и нет?) подобрались ближе к Гансу и стали заглядывать ему через плечо.

На плотной бумаге наверху посередине большими буквами было что-то написано, у нижнего левого края нарисован и подписан неровный кружочек, внутри которого разместились палочки, похожие на деревья, одна толстая волнистая линия и несколько маленьких точечек. Потом, от кружочка шла прерывистая линия, как будто чьи-то шаги, и снова, чуть выше по левому краю, расположился неровный круг с корявой подписью.

– Это карта! – догадалась белочка Зоя.

– Совершенно верно, – прикусив губу от удовольствия, отозвался медвежонок.

Он гордился, что белочка догадалась!

– Карта! – восторженно прошептали Плюшевцы и снова уставились на таинственный кусок бумаги.

Как выглядят буквы Плюшевцы, конечно, знали, но вот дружить с ними получалось не всегда. Буквы были непослушными, не хотели складываться в слова и при каждом удобном случае спешили, либо убежать, прихватив с собою смыслы, либо складывались в недоброжелательные послания, которые совершенно не хотелось читать.

Славно складывать буквы в слова умел только один медвежонок. Самый грамотный, что Вы хотите!

– Здесь написано, – начала белочка, – пу – пуш – кры – мры.

Она смутилась.

– Пу-те-шест-вие – за – Кра-я – Ми-ра, – продолжил за нее Ганс, – наш заголовок!

– Этот кружочек, – указывая на левый угол, заметил Утюжок, – видимо, плюшевый лес?

– Да! – улыбнулся Ганс.

– А это пятно, видимо, поле? – спросил зайчик Толик.

– Бескрайний луг, – поправил медвежонок.

– Ну, на сегодня хватит. Еще по кружечке чая и спать? – спросил он.

– Да! – радостно отозвались Плюшевцы.

В плюшевом лесу, кроме песен, все любили пить чай. Чай с молоком и без молока; черный, зеленый, красный; с баранками и вареньем, пирогами, пирожками, пирожными и суфле. Одним словом, чай – это традиция и знак отличия. Ты – не из плюшевого леса, если не признаешь пяти – шести чашечек чая до вечерней песни и двух чашечек после.

Но, так как здесь были все свои, они еще посидели, полюбовались звездным небом и пошли спать. Так заканчивается наша четвертая история.

Дикий лес на подставках

…Бредут хромые дни неверными шагами,И, вся оснежена погибших лет клоками,Тоска, унынья плод, тираня скорбный дух,Размеры страшные бессмертья примет вдруг.Шарль Бодлер, LXXV. «Сплин»

О, полон скорпионами мой мозг!

Уильям Шекспир, «Макбет»

«Надо идти», – решили звери и двинулись к лесу.

Лес, любой плюшевый лес, в принципе, не представлял для героев никакой особой опасности. Но как быть, когда перед тобой раскинулся совершеннейший «незнакомец»?

В обычных обстоятельствах никто вглубь неизвестности не пошел бы, все мы, так сказать, звери благоразумные, но то обычные обстоятельства. Здесь же, на кону стояла жизнь друга, а это, согласитесь, многое меняет. В этих обстоятельствах даже самый страшный лес должен быть пройден. И он будет пройден!

Плюшевые звери сделали несколько шагов и стали осторожно озираться, приспосабливаясь к новой местности. Вроде ничего такого, все в порядке.

Они решили идти гуськом: сначала медвежонок (на случай крайней опасности), потом белочка и Совушка, лисичка и зайчик, и, наконец, волчонок (как самый страшный из всех).

Между собой особо не разговаривали, во-первых, чтобы не отвлекаться и как следует осмотреться, а во-вторых, чтобы не сболтнуть лишнего. Все сосредоточенно шли.

Поначалу лес показался вполне себе обыкновенным и даже знакомым, ну, подумаешь, елок, пихт да сосен больше, чем лиственных деревьев, ну и что! Но потом Плюшевцам стало казаться, что лес настороженно наблюдает за ними и даже двигается вслед!

Чуть позже опасения подтвердились и переросли в открытую тревогу: лес и вправду шел по пятам и непрестанно шептал что-то.

– Спокойно, спокойно, вдохнули – выдохнули, – обернулся и медленно выговорил медвежонок.

Он старался говорить тихо, чтобы соблюсти конспирацию, но конспирации не вышло, потому что зайчик, судорожно сглотнув, неожиданно громко переспросил:

– Что сделали?!

И тут же по лесу разнеслось громкое «Ааах!», и снова все стихло.

«Таак, – подумал медвежонок, – здесь творится что – то неладное, и ведь не обсудить ни с кем, – все слышно».

Ганс поманил друзей, они сделали небольшой кружок и стали шептаться.

– Что будем делать? – спросила белочка.

– Мне страшно, – пискнул зайчик.

– Я так и знала, – промямлила Совушка.

– Может, рявкнуть? – предложил волчонок.

– Не надо шума, – прошептала лисичка.

Тут они подняли головы и увидели макушки деревьев прямо у своего носа: деревья склонили верхушки и слушали шептальные пересуды плюшевых друзей.

– Ааааааааааа! – закричали звери и бросились бежать, – аааааааааа!

Плюшевые герои бежали кто куда, позабыв про сосредоточенность и солидарность.

Они совсем потерялись бы, так как убегали все дальше друг от друга, если бы не деревья, которые похватали Плюшевцев гигантскими ветками, словно лапами, и быстрым шагом понесли в неизвестном направлении.

Как, спросите вы? А они были на подставках, если вы вообще знаете, что это такое.

Видели ли вы когда-нибудь рождественские елки, которые выставляют на улицах на продажу разные дельцы? Какие – то из деревьев валяются просто так, на снегу, какие-то стоят на треножниках, подставках то есть. Ну, вот так и здесь. Сверху дерево, снизу – подставка, как у новогодней елки.

Подставки на деревьях успели разглядеть и перепуганные звери, и это еще больше напугало их. Ну, где такое встретишь? Правильно, нигде. Поэтому зайчик Толик упал в обморок. Ну, упал он, образно выражаясь, так как все время обморока его тащила на себе большая ель.

Деревья шли быстро, унося героев все дальше и от бескрайнего луга, и от плюшевого леса, и от всякой надежды на спокойное путешествие. Что ждет их теперь, кто знает?