Узоры отношений

– А как же, Лизхен?

– А что Лизхен? Она умная, красивая, хорошо образованная и воспитанная в лучших немецких традициях девушка. Она будет счастлива в браке. Но я искренне рад, что мне не надо жениться на ней. Слава богу, что здесь нет моей сестры, которая бы, уж точно, постаралась устроить еще и этот брак.– он как-то зло рассмеялся.

– А разве Вы, герцог, не сделали Лизхен предложения?

– Нет, даже и не думал. Да и потом, она уже обручена и давно. Думаю, что дней через десять мы увидим ее настоящего жениха. Мне кажется, что именно этот сюрприз нас ждет в Нижней Саксонии.

– Откуда Вы знаете? Она сама Вам сказала?

– Я очень наблюдательный человек, Магдалена. А еще, я математик, и умею анализировать и делать выводы. Как правило, ошибок не допускаю. Лизхен никогда и ни с кем не заигрывает. Она ведет себя корректно, не позволяя ни на секунду себе вольностей. Молодых людей она держит на почтительном расстоянии. Разве Вы этого не замечали? Думаю, и в Америке у нее не было поклонников.… Ведь так?

– Да… теперь и я вижу, что так… Мне это как-то и в голову раньше не приходило… Я думала.… Но почему же она так любезничала с Вами? Значит, Вы ей нравитесь?

– Мы с ней сразу поняли друг друга. Я ее зауважал, а она меня пожалела и приободрила.

– Вот, … видите!

– Пожалела, зная мою безответную любовь к Вам. А приободрила, сказав, что еще не все потеряно. Хотя теперь я вижу, что все….

Рауль стал смотреть в окно, Мэгги взяла в руки подушку с дивана и стала водить пальцем, повторяя рисунок на ткани, через какое-то время она заговорила, глотая слезы:

– Скажите, Рауль, почему так происходит? … Вот я… думала, что любовь приходит яркая как праздник… Как любят друг друга Филипп и Агнесс… Как красиво он ухаживал за ней, какие баллады он пел ей по вечерам, читал вслух романы, придумывал волшебные истории.… Когда мы жили в Америке, однажды зимой, Агнесс вдруг сказала, что хочет клубники с мороженым… Я не знаю, что и как сделал Филипп, но на следующий день на обед подали огромную чашу, полную спелых ягод… запах стоял… невероятный… Что бы Агнесс не захотела, о чем бы только успела подумать и произнести вслух… Филипп все сделает для нее… Я думала, что настоящая любовь только такая и бывает… А еще такая, как у Ванессы и Николя! Мы встретили его по пути в Америку. Он сразу произвел на нас сильное впечатление… Но как он посмотрел на Ванессу.… А она на него… Я видела… Я еще тогда подумала, что Ванессе стоит поднять на мужчину глаза… на любого мужчину… и… всё! А потом, когда он стал приезжать к нам домой… Он всегда привозил Ванессе белую розу… Я ни разу не видела у него в руках цветов, но при встрече с ней… откуда ни возьмись… у него всегда была белая роза… и до сих пор… Стоит ему уехать, даже на полдня , … при встрече, будь то зимой или летом, хоть когда.… У Ванессы в комнате одновременно стоит, наверное, тридцать роз, в отдельных вазах- тонких высоких стаканах… Это так красиво… Вы можете сказать, что я завидую, но это совсем не так… Просто, я всегда мечтала именно о такой любви… А у меня… . В Америке меня окружали одни грубияны, пытавшиеся напоить меня пойлом, которое они называют виски, вульгарные, фамильярные.… И у всех в голове только одно – сколько денег мне отвалит сестра от своих щедрот… Противно.… И этот, в Мадриде, герцог Альба! Чуть ли ни в первый вечер, стал совать мне в руки свой браслет! Он, что? Думал, что я глупая, и не понимаю, к чему он клонит? А еще прочитал мне целую лекцию, о моем месте в его доме.… Ха-ха-ха… А Вы? Где Ваша решительность? Вы смотрите на меня издалека, и все время чего-то ждете! После той прогулки на лошадях… Я, наверное, десять раз на дню, ходила погладить ту лошадь, с которой Вы меня спасли… А потом, когда я упала со стены… Ты, наверное, полчаса держал меня на руках, … но так и не поцеловал… Разве это любовь? Почему моя любовь- это бесконечные слезы? Упреки?

Мэгги замолчала, прижав к груди подушку, подняла голову и стала рассматривать росписи на потолке. Рауль тяжело вздохнул, решаясь на самый трудный шаг, встал и протянул Мэгги руку:

– Магдалена, я хочу показать тебе кое-что. Прошу тебя, пойдем. Я никогда бы не отважился… но, теперь, … думаю, что ты должна это увидеть.

Он повел ее по длинному коридору мимо многих комнат, и подвел к закрытой двери. Достал из кармана ключ и повернул его в замке. Дверь бесшумно открылась.

– Прошу тебя, войди в эту комнату… и … посмотри. Моя любовь – такая…

Мэгги осторожно прошла внутрь и замерла, вся комната была уставлена портретами Мэгги, скульптурами Мэгги, была даже фигурка Мэгги, выполненная из богемского стекла… Мэгги обомлела, повернулась к Раулю:

– Это все – я? Кто все это сделал и нарисовал?

– Это всё – ты, Магдалена. Рисовал и ваял я сам, только стеклянную тебя делали по моему заказу в Богемии, я сам слепил фигурку и следил, чтобы они все сделали так, как я себе представлял.… Твои волосы, глаза… губы, руки.… Для меня ты всегда была хрупкой, как богемское стекло, и такой же чистой…

– Невероятно. … Значит, ты и вправду меня любишь? Не могу поверить…

Мэгги подняла глаза и покачнулась. Рауль подхватил ее за талию … Долгий поцелуй, одновременно нежный и жадный, был ответом обоим…

Глава 14 . Лизхен

– Лизхен, мне кажется, что ты собираешься, уже давно, что-то сказать мне. И никак не решаешься. Я прав?– Николай Александрович вопросительно посмотрел на сестру в зеркало заднего вида.

Лизхен сразу как-то сжалась и кивнула:

– Я специально попросилась к вам в машину, чтобы поговорить без свидетелей. Ты ведь все равно ничего не скрываешь от Ванессы. Поэтому я решилась рассказать вам, … только вам… Ты знаешь, а Ванесса еще нет, поэтому я повторюсь для нее… Ванесса, … после смерти моего отца, мама стала сильно и долго болеть, даже лежала в клинике, у нее было больное сердце… Меня забрала к себе бабушка, баронесса Мария Гертруда фон Корф. Она воспитывала и обучала меня почти шесть лет,… потом так и повелось, что я стала жить на два дома…. Моя бабушка баронесса фон Корф была очень дружна с одной семьей фон Герц, у них есть сын Генрих. Мы много с ним общались, можно сказать дружили.… То, что я собираюсь вам рассказать, … случилось в мой последний приезд к бабушке, в 1913 году, весной… 13 апреля… Фон Герцы были у нас в гостях, … мы начали спорить с Генрихом, сначала в шутку, а потом и всерьез…. Он утверждал, что женщина не может сдержать данного слова или обещания, в силу своей природной ограниченности и легкомыслия…. А я утверждала, что мужчины раздают свои обещания, не собираясь их выполнять в силу своей ветреной неосмотрительности и самоуверенности…. Наш спор зашел так далеко, что взрослые волей – неволей втянулись в него, и бабушка предложила нам какое-нибудь очень сложное пари. Недолго думая, я протянула Генриху цветок, который сделала сама из тончайшего кружева, его и в руках-то держать было трудно, чтобы не помять лепестков… Я сказала, что Генрих не сможет сохранить этот цветок даже до нашей следующей встречи, не говоря уже о долгом времени, у него просто не хватит на это выдержки и преданности… Генрих вспыхнул и вышел из комнаты, вернулся через несколько минут с крошечным котенком и тоже заявил, что мое легкомыслие и необязательность не позволят мне выкормить и вырастить даже этого котенка, не говоря уже о выполнении данных мною обещаний. Я приняла вызов, взяла котенка из его рук и сказала, что при нашей следующей встрече 13 апреля, неважно какого года, я буду держать на руках именно это животное! Тогда Генрих сказал, что тоже принимает вызов и берется доказать, что сохранит мой цветок в целости и сохранности столько времени, сколько потребуется и при этом будет прикалывать его на свой выходной костюм в особо торжественных случаях, чтобы окружающие могли засвидетельствовать этот факт. Если можно так сказать, … то мы скрестили шпаги! Бабушка выслушала наш спор и тоже поставила свое условие, если я выполню свое обещание и предоставлю кошку живой и здоровой при нашей встрече 13 апреля любого года, то бабушка завещает мне после своей смерти родовое поместье баронов фон Корф, в противном случае, все отойдет Николя, и он сам выделит мне, если пожелает приличное содержание, если же нет…. то нет. Вот такое жесткое условие поставила бабушка. А Генрих фон Герц сказал, что если я сдержу свое обещание и выполню условие, то он при всех сделает мне предложение руки и сердца и женится на мне. Я же ответила, что подумаю над его предложением, если он выполнит свою часть пари. Тут встал его отец и сказал, что тоже участвует в нашем споре и со своей стороны ставит на кон один миллион марок. Тут же пригласили поверенного, он все записал и составил договор. Сегодня у нас 1 апреля, через двенадцать дней все станет ясно… Вот это я и хотела рассказать вам без свидетелей.

– Дааа, сестренка, ты умеешь преподносить сюрпризы! А я все ломал себе голову, чего ты так носишься с этой кошкой? Оказывается, от нее зависит твоя судьба. Даа!

– Скажи, Лизхен, а вдруг Генрих не выполнит свою часть пари? Что тогда?– тихо спросила Ванесса. Ее до глубины души тронул рассказ Лизхен.

– Не знаю. Тогда мне было семнадцать лет, я плохо знала жизнь, почти ничего и никого постороннего в моей жизни не было. Все свои знания я черпала из книг, не всегда хороших, и из писем Николя. Сама себе я казалась очень умной и много знающей. Теперь я уже так не думаю. Мне, правда, очень хочется, чтобы Генрих выполнил свою часть уговора.

– Он тебе нравится?

– Пока я не встречала никого лучше, если не считать моего брата.

– Ты с честью выполнила свою часть пари и можешь собой гордиться. Посмотрим на Генриха фон Герца, что он из себя представляет.– Хмуро сказал Николай Александрович.

Родовое гнездо баронов и графов фон Корфф произвело на приехавших серьезное впечатление. Огромный дом походил скорее на дворец, нежели на простой особняк. Он впечатлял и подавлял своей массивностью и основательностью. Даже атланты, поддерживающие крышу портика, были здесь очень уместны, а серый гранит стен только подчеркивал монументальность сооружения.

– Смотри, Лизхен, твой дворец нисколько не пострадал от военных действий, он все так же, как скала нависает над окружающими садами.– Весело произнес Николай Александрович.

На пороге приехавших встречали все слуги, выстроившись в два ряда. Управляющий низко поклонился, приглашая всех внутрь.

Десятого апреля приехали Мэгги и Рауль. Мэгги переживала, что все начнут пытать, что задержало их так долго, но никто, казалось, не обратил на это никакого внимания. Только Лизхен, с трудом дождавшись, когда Мэгги переоденется с дороги, утащила ее к себе в комнату и по секрету рассказала ей о своих ожиданиях и переживаниях.

– Лизхен, ну почему же ты мне раньше не рассказала этого? А если бы с кошкой что-нибудь случилось? Сколько раз наши мужчины порывались оторвать ей голову за скверный характер? Представляешь, чем могла обернуться твоя скрытность?– Ужаснулась Мэгги.

– Знаешь, я так часто хотела тебе все рассказать, но потом подумала, что не смогу больше молчать и все всё узнают, тогда я провалю испытание. Мне было очень трудно, поверь. Особенно не поделиться с тобой.

– Я тоже хочу рассказать тебе кое-что. Ты не представляешь себе…– Мэгги рассказала подруге во всех подробностях свое объяснение с Раулем фон Р. и описала комнату. Лизхен ахнула и захлопала в ладоши:

–Мэгги! Такой любви и преданности нельзя не оценить! Я же говорила тебе сто раз, что герцог смотрит на тебя как на самый прекрасный бриллиант, на чудо! Видишь, я оказалась права! А ты? Ты хоть немножко любишь его?

– Знаешь, Лизхен, оказывается, я тоже его люблю. И поняла я это только тогда, когда вы с ним стали секретничать и шептаться у меня в комнате. Как мне было больно…

– Мы говорили шепотом о тебе, боясь тебя разбудить… Я подозревала, что ты не спишь.… Но герцог так боялся, что мы тебя разбудим, и у тебя будет болеть голова…

– Прости меня, Лизхен. Я напридумывала себе такого…

Два оставшихся дня тянулись так долго, что Лизхен и Мэгги просто не находили себе места. Рауль фон Р. сделал Мэгги при всех предложение руки сердца, испросив при этом разрешения у Агнесс. Агнесс в упор посмотрела на сестру:

– Ну, Магдалена? Что ты ответишь герцогу? Я, со своей стороны была бы счастлива, отдать тебя ему в жены. Только боюсь, что он с тобой не справится.

– Дорогая, Агнесс! В присутствии всех вас, я отвечаю своим согласием на предложение герцога. Я счастлива, что он выбрал меня в спутницы жизни. Я торжественно клянусь, что никогда не создам хлопот моему мужу.

Все зааплодировали и стали обсуждать предстоящее торжество. Лизхен напомнила Мэгги, что сама выберет ей платье к свадьбе. Мэгги притворно вздохнула:

–Ну, конечно! Что-нибудь состоящее из одних кружев!

Они рассмеялись, и, взявшись за руки, закружились по комнате. Это случилось 12 апреля, а с утра 13 числа, весь дом стал напоминать улей, слуги сновали по комнатам, вытирая несуществующую пыль, расставляя вазы с цветами и столики с закусками.

– Лизхен! Сегодня какой-нибудь праздник?– Спросила Агнесс – Я вижу столько приготовлений!

– Еще не знаю, дорогая, Агнесс! В любом случае будет сюрприз! А вот какой? Скоро мы это узнаем! Ну, все, я пошла переодеваться. Через два часа решится моя судьба!

– Что ты такое говоришь?– Удивилась Агнесс.

Но Лизхен уже убежала. Ванесса подошла к подруге:

– Пойдем, дорогая в зал для приемов. Николя попросил всех собраться там. В нашем присутствии нотариус зачитает завещание бабушки Николя, баронессы Марии Гертруды фон Корфф.

– Это и есть сюрприз? Который нам обещала Лизхен?

– Нет, это только его часть. Основной сюрприз ждет нас в течение часа или двух.

– Ты от меня что-то скрываешь! Между прочим, впервые!– Обиженно сказала Агнесс.

– Никогда я от тебя ничего не скрывала. Я и сама толком не знаю, чего ждать. Мне тоже очень интересно.

– А где наши мужчины? Что-то их не видно.

– Они в кабинете Николя. Рассматривают атлас по архитектуре. Там подробно описано строительство твоего Белого замка. Они набросились на него как голодные волки на добычу. Ползают втроем вокруг стола с линейками, чертежами, спорят так, что я сбежала, не выдержав их выражений.

– Ну, вот. А я хотела уже пойти к ним, чтобы посмотреть на это чудо.

– Не стоит. Это не для наших с тобой ушей. Если ты услышишь, как выражается твой муж, то испытаешь не самые приятные чувства.

– Тогда пойдем в оранжерею. Я видела там такие орхидеи, глаз не оторвать! А где же Мэгги?

– Она пошла с Лизхен, помочь ей сделать прическу.

– А Марта? Разве она не может сделать Лизхен прическу?

– Оставь их. Им есть о чем поговорить. Я рада, что они помирились.

Через два часа все обитатели поместья собрались в зале для приемов. Управляющий доложил, что прибыла чета графов фон Герц с сыном Генрихом. Николай Александрович вышел вперед и по-родственному обнялся со старым графом, поцеловал руку графине и дружески поприветствовал Генриха. Потом представил всех присутствующих. Пока шли взаимные приветствия и комплименты дамам, Ванесса исподтишка рассматривала Генриха. Внешне он напоминал какую-то породистую собаку. Высокий, ростом почти как Николя, волосы настолько белые, что кажутся седыми, ему явно нет тридцати, но уже просматриваются залысины на висках. Глаза серые, можно сказать, стального цвета, довольно большие, но сидят так глубоко, что кажутся черными, крупный нос, тонкий с расширяющимися ноздрями, губы, не понятно тонкие или, же плотно сжатые, лицо холеное. Ванесса подумала, что по отдельности все черты лица не красивы, но все вместе создают довольно приятное впечатление. Скорее всего, потому, что взгляд молодого человека светится незаурядным умом, а где-то в глубине вспыхивают искорки смеха или иронии. Ванесса так и не пришла к какому-нибудь выводу, нравится ей Генрих или нет, и стала с интересом ждать развития событий. Не успели все разместиться на диванах и креслах, открылась дверь и в зал вошла Лизхен. Ее было не узнать. Одетая в национальный немецкий костюм, с прической в стиле древних немецких традиций (две косы на манер короны, уложены вокруг головы, на плечи спускаются локоны русых, почти белых волос), Эльза фон Корф держала на руках свою кошку. За ней стояли Мэгги и Марта и держали на руках двух котов, потомков этой кошки.

Лизхен смотрела на Генриха гордо, и даже надменно, без улыбки. Генрих тоже не улыбался, он стоял и рассматривал самым внимательным образом кошку, потом перевел взгляд на девушку, подошел, молча, разжал руку. На ладони лежал тонкой работы белоснежный кружевной цветок. Лизхен опустила кошку на пол и взяла двумя пальцами цветок. Долго и придирчиво рассматривала его и слегка кивнула головой. По-прежнему, не говоря ни слова, Генрих встал на одно колено, опустил голову и протянул руку девушке. Она еще немного постояла, о чем-то думая, потом сделала шаг и положила свою руку на ладонь молодого человека. В полной тишине, он снял с мизинца фамильный перстень и надел его на безымянный палец Лизхен.

– Графиня, Эльза фон Корф.– Произнес он четким громким голосом.– Прошу Вас оказать мне честь, и стать моей женой. Клянусь всю свою жизнь посвятить Вашему благополучию и счастью.

– Граф, Генрих фон Герц.– Таким же четким и громким голосом, отвечала Лизхен.– Я согласна выйти за Вас замуж, при условии, что мой старший брат, Граф Николай фон Корф, даст свое согласие на этот брак. В свою очередь, обещаю, что в случае благосклонного ответа, никогда не подам Вам повода быть недовольным или несчастным.

Генрих фон Герц встал, поцеловал руку Лизхен, извинился и пошел к Николаю Александровичу. Он повторил свое предложение, испросив у графа разрешения на этот брак. Николай Александрович нахмурил брови:

– Прошу Вас, граф, пройти в мой кабинет для подробной беседы. Извините нас, дамы и господа. Мы будем отсутствовать какое-то время.

С этими словами, он предложил Генриху следовать за собой.

Они отсутствовали больше часа. Все это время Ванесса развлекала гостей разговорами. Беседа велась так легко и свободно, как будто они все знали друг друга многие годы. Наконец, двери открылись и в зал вошли Николай Александрович и Генрих. Н. А. выглядел задумчивым, а Генрих явно нервничал.

– Не буду вас больше мучить неизвестностью. Я дал свое согласие на брак моей сестры Елизаветы Александровны фон Корф и графа Генриха фон Герц. Однако у нас остался неоткрытым только один документ, который и поставит точку в этом деле. Со своей стороны могу сообщить, что не являюсь поклонником заключения каких бы то ни было пари, считаю это неприличным. Но, так как в этом пари участвовала моя горячо любимая бабушка, то подчиняюсь ее воле.

Он пригласил нотариуса, до этого момента, скромно сидевшего на стуле в углу. Нотариус разложил на столе документы и стал зачитывать вслух завещание баронессы Марии Гертруды фон Корфф. Документ состоял из нескольких страниц и учитывал все, даже незначительные нюансы. Баронесса нисколько не сомневалась в своей внучке, о чем и написала собственноручно в своем завещании, отписав Лизхен родовое поместье со всеми прилегающими к нему землями и фермами, с одним условием, что Лизхен отныне должна проживать именно в этом доме, не уезжая надолго. Своему любимому внуку графу Николаю фон Корфу, бабушка завещала железную дорогу и шахты в Рурской области, кроме этого, были еще другие поручения и выплаты, которые должен был осуществить Н.А., после вступления в наследство. Отдельно нотариус передал Лизхен запечатанный конверт, который та прочитала самым внимательным образом.

Глава 15. Окончание истории

Вечером, когда гости уехали, все разошлись по комнатам. Ванесса села рядом с мужем, обняла его и задумчиво проговорила:

– Николя, я так и не поняла, участником какого спектакля я сегодня оказалась. Вся эта сцена предложения руки и сердца выглядела, с моей точки зрения, очень странно. Это так не похоже на твою сестру, что я сначала, даже не поверила в реальность происходящего.

– Да, Лизхен умеет удивить. Мне сегодняшнее мероприятие совсем не по душе. Я тоже, сначала думал, что это розыгрыш, шутка. Но очень несмешная. Глупость какая-то.

– Что же теперь будет?

– Я побеседовал с Генрихом по-мужски, серьезно. Выразил ему свое отношение к таким "спектаклям". Но он меня уверил, что серьезен как никогда. Что они хотели пожениться с Лизхен еще перед войной. Родители тогда приезжали к бабушке сватать Лизхен. Но баронесса отказала, вернее, отложила свадьбу на два года, до окончания Генрихом Академии. Да и Лизхен тогда было только семнадцать лет. В тот вечер они и заспорили, кто сможет, а кто не сможет выдержать такое долгое испытание верности. Результат ты видела.

– Значит, это все же – любовь?

– Не знаю, хочу убедиться. Я отложил свадьбу на полгода, сославшись на обстоятельства. Хочу, чтобы они чаще виделись и сами поняли, любят ли по-прежнему друг друга. Или прожитые годы унесли лоск первой любви.

– Ты хочешь здесь прожить предстоящие полгода?

– Нет. Только столько времени, сколько потребуется, чтобы оформить все наследственные дела. Ты ведь мне поможешь?

– Естественно! Почему ты спрашиваешь?

– Для очистки совести, я бы хотел, чтобы ты по каналам твоей службы безопасности, проверила этого Генриха фон Герца. Я ведь ему не лошадь продаю, а судьбу своей сестры решаю.

– Знаешь, я тоже хотела предложить тебе именно это сделать.– она тихо рассмеялась.– Давай, я поручу это Отто Рихтеру. Он соберет все сведения, как частный детектив, не вызывая сомнения и вручит их лично тебе.

– Хорошая идея, мне нравится. Только пусть он выберет такую причину, которая бы не нанесла урон имени Генриха.

– Конечно. Я понимаю. Теперь ты немного успокоился?

– Я не волновался. Завтра приедет отец Генриха со своим поверенным, мы будем думать над составлением брачного договора.

***

Агнесс тоже долго не могла успокоиться.

– Филипп, как тебе понравился этот "спектакль"? Я не поняла, нас разыграли? Не помню, чтобы в Германии были такие обычаи – сватать девушку. Это граничит с оскорблением!

– Не преувеличивай, дорогая. Это было очень романтично! Красивый сильный мужчина у ног очаровательной девушки.… Разве это не прекрасно? И она … такая… Изольда! Я развлекался от души!

– Скажи мне, это было всерьез, или какая-то, непонятная мне шутка? Мне показалось, что Николя был зол, он все время хмурился и с трудом сдерживал себя.

– Вряд ли так шутят в присутствии родителей и ближайших родственников. Я думаю, что все было всерьез! Необычно, непривычно, но вполне серьезно. А как правильно делать предложение руки и сердца? Как я тебе?

Агнесс покраснела и прижалась к мужу. Они счастливо рассмеялись.

***

Мэгги и Рауль прогуливались по оранжерее, держась за руки, и делая вид, что любуются орхидеями. На самом деле, они искали каждую минутку, чтобы побыть вдвоем наедине.

– Как тебе понравилось такое объяснение в любви? Не правда ли, очень оригинально и романтично?– Спросил Рауль.

– Наверное, но я бы так не хотела. Мне кажется, что объяснять свои чувства и намерения все-таки лучше наедине. Как мы с тобой…

После нежных поцелуев, они продолжили свою прогулку и еще долго сравнивали свои ощущения счастья и предстоящие волнительные события….