Предания, сказки и мифы западных славян

Водяной

IВодяной над озеромпоет песню вечером:«Ярче месяцу светить,пусть сшивает крепче нить.Шью себе я ботыдля любой работы.Ярче месяцу светить,пусть сшивает крепче нить.Как настанет завтра пятница,Водяной в свой плащ нарядится.Ярче месяцу светить,Пусть сшивает крепче нить.Наряд зеленый, боты красные,Завтра свадьба ждет прекрасная.Ярче месяцу светить,Пусть сшивает крепче нить».IIРано утром панна встала,белье в узел завязала:«К озеру пойду я, матушка,постираю свое платьишко».«Ах, к озеру не ходи,дома, дочка, посиди.Сон я видела к беде,не ходи сейчас к воде:Тебе жемчуг выбирала,в бело платье одевала,юбка – пена водяная,не ходи к воде, родная.Платье белое – к печали,перлы – слезы предвещали,пятница – беду сулит», —мать, тревожась, говорит.Панне дома не сидится,тянется она к водице,что-то к озеру толкаети от дома отвлекает.Лишь стирать расположилась,доска под ней проломилась,словно в матушкином сне,панну тянет к глубине.Снизу волны забурлили,и круги все шире, шире.А на тополе у скалВодяной рукоплескал.IIIНевеселые, тоскливыебудни водяного края,за осокой среди лилийрыбки плещутся, играя.Солнышко не согревает,ветерок не веет,хладно, тихо – будто горев сердце холодеет.Невеселые, тоскливыеэти водные края,в полутьме и полусветевсе течет день ото дня.Водяного двор большой,в нем богатства много,но не веселы душойгости Водяного.Если кто-нибудь войдетво врата хрустальные,того больше не увидятродичи печальные.Водяной у воротначинает шить,его жена молодая —дитятко кормить.«Баю-баю, дитятко,сыночек нежданный,улыбка на личике —тоска в сердце мамы.Ты любовно протянулко мне ручки обе:а я лучше бы лежалапод землей, во гробе.На кладбище за костеломс крестом в черной нише,чтобы мамочке моейидти ко мне ближе.Баю-бай, сыночек мой,мой малютка-водяной!Как мне хочется домой,к своей матушке родной!Старалась бедная она,приданое шила,а сейчас в тоске, одна,без доченьки милой.Вышла, вышла замуж дочь,но и тут ошибки:сваты были – черны раки,а подружки – рыбки.А мой муж – помилуй Бог!Мокрый и на суше,он в горшочках под водоюлюдей прячет души.Ах, сыночек, баю-бай,волосики зеленые —выходила мама замуж,не была влюбленная.Обманули, затянулив неразрывны сети,мне осталась одна радость —ты на этом свете!»«Что поешь, жена моя?Ишь, что напевает! —твоя песнь проклятаягнев во мне рождает.Замолчи, жена моя,желчь во мне вскипает,или сделаешься рыбой,с другими так бывает!»«Не гневайся, Водяной,что твои угрозы!Что возьмешь с растоптанной,выброшенной розы.Юности весенний цветзагубил давно ли?И ни разу ты моейне исполнил воли.Сто раз я тебя просила,умоляла сладенько,чтоб пустил хоть на часочекк моей милой маменьке.Сто раз я тебя просила,слез лились потоки,чтоб позволил мне проститьсяс мамой одинокой.Сто раз я тебя просила,на коленях, в горести,в твоем сердце камня сила —где там взяться жалости!Не гневайся, не сердись,Водяной, мой муж.Или – гневайся и пустьвсе случится уж.Если хочешь рыбой сделать,чтоб была немая,преврати-ка лучше в камень,камень чувств не знает.Сделай камень из меня,кровь застынет в жилах,чтоб душа о свете днябольше не тужила».«Рад бы, рад бы был, жена,я поверить слову,только рыбку в синем моректо поймает снова?Не препятствовал бы як матушке явиться,но лихие мысли женщин —кто их не боится?Ну же, ладно, отпущу,облегчу-ка долю,если только слово дашьисполнить мою волю.Мать не смей ты обнимать,ни кого иного,а не то любовь земнаяпересилит снова.Никого не обнимайс зари до заката,а как благовест услышишь,воротись сюда ты.С заутрени до вечернивремя тебе дарится,а для верности дитяпусть со мной останется».IVКак бы, как бы это былочтоб без солнышка весной?Что же это за свиданьебез объятия с родной?Если к матери прижметсядочь в тоске сердечной,кто ее тогда осудитза порыв извечный?Плача, с матерью проводитвремя Водяная:«Время к вечеру подходит,я боюсь, родная».«Ты не бойся, моя дочка,темной силы дерзкой,я тебя не дам в обидуублюдине мерзкой!»Пришел вечер. Муж зеленыйпод окнами шляется,женщины, засов задвинув,от него скрываются.«Ты, дитя мое, не бойсятвари водяной,он на суше не имеетвласти над тобой».Звон вечерний отзвонили,Бух! Бух! – стук раздался:– Ну, жена, пошли домой,Я проголодался!– Вон отсюда, враг поганый,прочь иди, на дно свое,там устроишь ужин званый,все, что здесь, то – не твое!В полночь – бух! бух! – сновастук в запертые двери:– Ну, жена, пойдем домой —постели постели!– Вон отсюда, враг поганый,прочь иди, на дно свое,пусть тебе устелют иломложе гадкое твое.В третий раз – бух! бух! – раздался,как зари занялся свет:– Ну, жена, пойдем домой,дитя плачет, еды нет!– Ах, матушка, чем он манит,как к младенцу сердце тянет!Отпусти меня, родная,Жизни без дитя не знаю.«Не ходи, останься, дочка!Ложь во всех его словах,о младенце ты тоскуешь,за тебя растет мой страх.Душегуб, иди отсюда!Дочь останется со мной.Коль дитя без мамки плачет,к нам неси его домой».На озере буря стонети сквозь стон младенца крик:он любую душу тронет,хоть прервался в тот же миг.«Ах, матушка, горе, горе,холодеет кровь моя:мама, мамочка родная,страшусь Водяного я!»Что упало? Из-под дверилужица кровавая.Страхом скована, застыла,дверь открывши, старая:как принес им враг младенца,как снести удар судьбы! —Голова дитя без тельца,тельце дальше – без главы.

Верба

Встретив раннюю зарю,муж спросил жену свою:– Ответь, милая моя,ты со мной всегда честна,ты со мной всегда честна,но одно лишает сна —уж два года мы с тобою,и не знаю я покоя.Жена моя, голубица,что с тобой во сне творится?Спать ложишься свежей, бодрою,ночью – рядом тело мертвое.И ни вздоха, и ни трепета,и ни стона, и ни лепета.Вся ты словно изо льда,будто мертвая вода.Ночью даже детский крикне пробудит ни на миг.Жена моя, золотая,расскажи мне, не скрывая.Если это хворь какая,позову тебе врача я.В поле разных травок много,мы найдем тебе подмогу.Есть другое средство тоже:слово мощное поможет.Слово тучи разгоняет,в бурю лодки охраняет,с неба звездочку достанет —сила слова не обманет.– Господин любимый мой,пусть все течет само собой. —Если что-то суждено,излечить то не дано.Что Судьба кому-то скажет,людское слово не развяжет.Хоть безжизненна на ложе,все идет по воле Божьей.Все идет по Божьей воле,ночью Он хранит от боли.Мертвой суждено мне спать,но с утра жива опять.Поутру светла дорога —положись на помощь Бога!Но жена напрасно просит —муж иную думу носит.Сидит бабка у ворот,из миски в миску воду льет.Двенадцать мисок ряд стоит,муж старухе говорит:– Слушай, мать, ты знаешь много,ляжет как кому дорога,знаешь, как болезнь родится, —куда жена моя стремится?Спать ложится свежей, бодрою,ночью – рядом тело мертвое.И ни вздоха, и ни лепета,и ни стона, и ни трепета.Вся как будто изо льда,словно мертвая вода.– Как бы мертвой ни была,ведь лишь днем она жила.Днем с тобой живет, дыша,ночью – в вербочке душа.У потока под горойверба с белою корой;ветки желтые на ней,там душа жены твоей.– Не хочу с женою жить,чтобы с вербою делить;пусть жена со мной живет,верба пусть в земле гниет.На плечо топор взвалил,под корень вербочку срубил.В реку пала и на днезашумела в глубине.Зашумела, завздыхала,словно мать душой страдала.Будто тяжко умирала,с болью на дитя взирала.– Что у дома за собранье?О ком слезы, причитанья?– О твоей супруге милой,как косой, ее срубило;то ходила, напевала,как подкошена, упала;умирая, завздыхала,с болью на дитя взирала.– О беда, судьбина злая,я жену убил, не зная,что дитя в минуту тупревратил я в сироту!Верба с белою корой,что ты сделала со мной!Одному теперь мне жить,что с тобой мне учинить?– Пусть достанут из воды,срежут желтые пруты;и потом за прутом прутколыбельку пусть сплетут.Уложи в нее сыночка,и спокойной будет ночка.Будет колыбель качаться —дитя с мамой обниматься.А другие прутья тыпосади-ка у воды.А как мальчик подрастет,резать дудочки начнет.Будет в дудочку дудеть,вместе с мамой песни петь.

Лилия

Почила дева в пору юных лет,Как будто высох розы ранней цвет,Почила дева, розе не дышать.Жаль ее, жаль – в земле ей лежать.«Не хороните меняСредь деревенских могил,Там жалобы вдов и сиротокМне спать не дадут.Хочу, чтоб мой вечный покойЛес дремучий хранил,Пусть вереск могилу накроет,И птицы над нею поют…»И не прошло еще года и дня,Могила вся в вереск облачена.И не прошло еще даже трех лет,На могиле ее расцвел редкостный цвет.Белая лилия – кто ее увидал,Каждый боль и тоску испытал.Лилии запах – кто им проникался,В каждом жажды огонь разгорался.«Эй, слуга, готовь мне коня!Манит сегодня охота меня,Поскачем в леса, под еловый кров,Будет сегодня особенный лов!»Хэй-хэй, хо! Борзые скулят,Для всадника не существует преград,Похоже, добыча дана судьбой:Видит он белую лань пред собой.«Хэй-хэй, хо! Добыча моя,Ни поле, ни куст не спасут тебя!»Прицелился – что же случилось с глазами?Лилия белая вместо лани.На лилию смотрит, охвачен смятеньем,Сердце дрожит, не справляясь с волненьем.Замер в тоске, почти не дыша,Виной тому – лилии белой душа.«Эй, верный слуга, за дело берись,Выкопай лилию, в замок мой мчись.В моем саду ей отныне цвести,Чувствую, нет без нее мне пути.Эй, слуга верный, доверенный мой,Храни цветок, защищая собой,Ночью и днем, не смыкая очей,Дивная сила влечет меня к ней!»Ходит слуга за цветком день, другой,Хозяин ее околдован красой.На третью ночь, в свете полной луныПрервал слуга хозяина сны.«Вставай, пан мой, в изумлении я —По саду ходит находка твоя.Поспеши, не мешкай, послушай – вот:Твоя лилия дивную песню поет!»«Вернулась я к жизни на миг, в тоске.Я – как в поле роса, как дым на реке,И с первым же блеском зари поутруРоса испарится, и я умру».«Твой век – не роса на рассветном лугу,От солнца тебя защитить я смогу:Крепкие стены – спасенье от жарких лучей.Душа моя, будешь женою моей».Женою стала, счастливо жила.Живут в покое, счастливо, но вотОт короля гонец письмо несет:«Мой верный друг! – король его призвал. —Явись на службу, ты мне присягал.Каждый, кто верен, должен завтра быть,Дела домашние прошу пока забыть!»Прощался грустно он с женою милой,Как будто чуя дух судьбы постылой:«Не буду рядом я, защитник твой,Но мать моя останется с тобой».Но мать была защитницей плохой:Ее мечта – расстаться со снохой.Высоко солнце светит, слепит неба синь:«Сгинь, тварь ночная! Сгинь, ублюдок, сгинь!»Домой пан едет – что и как там есть?Летит ему навстречу злая весть:«Младенца твоего взяла земля,Увяла лилия – жена твоя».«Матушка, матушка, злая змея!Чем тебе помешала радость моя?Отравила ты жизни моей цвет,Так пусть станет черным тебе Божий свет!»

Дочернее проклятье

«Что ты стала так уныла,дочь моя?Что ты стала так уныла?И куда веселье сплыло,почему не слышен смех?»«Я убила голубенка,мать моя!Я убила голубенка —сиротинушку-цыпленка,белого, как снег!»«Голубенок это не был,дочь моя!Голубенок это не был,ты стоишь под темным небом,твой обманчив взгляд!»«Ох, убила я ребенка,мать моя!Ох, убила я ребенка,беззащитного дитенка,жалость, словно яд!»«Что же думаешь ты делать,дочь моя?Что же думаешь ты делать,кому грех свой исповедать,Божий гнев смирить?»«Цветик я найду, быть может,мать моя!Цветик я найду, быть может,что вину забыть поможет,рану исцелить».«Где найдешь ты того цвету,дочь моя?Где найдешь ты того цветупо всему большому свету?В садике каком?»«Над воротными столбами,мать моя!Над воротными столбами —перекладина с гвоздями,там петля с узлом!»«Передать ли другу что-то,дочь моя?Передать ли другу что-то,он, когда была охота,тешился с тобой».«Пусть пойдут ему на пользу,мать моя!Пусть пойдут ему на пользусмерть младенца, мои слезы,что предал с другой».«С чем же матери остаться,дочь моя?С чем же матери остаться,как несчастной утешаться —для тебя жила!»«А тебе – мое проклятье,мать моя!А тебе – мое проклятье,без забот могла гулять я —волю мне дала!»

Вестница

(Отрывки)

Когда очи ваши зальются слезами,когда вдруг тяжкий настанет час,ветка надежды окажется с вами,в душах мой отзовется глас.Не пренебрегайте речами моими,дух пророчества сходит с небес,закон непреложен над всеми живыми,долг свой заплатит каждый здесь.Свой путь у моря река кончает,пламя к небу устремлено;земля творит, а потом забирает:бесследно уйти ничему не дано.Шаги судьбы уверенны, тверды,что должно стать, то станется;один день в себе сокроет годы,в другой – открытым станет все.* * *Я видела мужа на бреге Белины,праотца славных князей,шел он по пашне за плугом старинным,среди родимых полей.Тут появились послы от собранья,пахаря князем назвав,дали златые ему одеянья,поле он бросил, не допахав.Плуг положил и волов отпускает:«Откуда вы вышли, вернитесь туда!»Бич и кнуты в поле он оставляет,пусть их сокроет трава и листва.И волы ушли в недалекие горы —и ныне в следах их стоит вода;а кнутовища, вросшие в долы,оборотились в три буйных куста.Они и цвели, и плодоносили,но только один плод вполне созрел,другие упали на землю бессильно,и прорасти ни один не сумел.Слышьте и знайте – сильное словов душах людских пусть вечно живет:время благое вернется снова,когда и мертвая ветвь оживет.Обе те ветки в цвету благородномснова воспрянут, все шире, сильней,вдруг, к удивлению разных народов,плод принесут от прастарых[5] корней.Приидет князь, облаченный в злато,чтобы вернуть старый долг свой вдруг,и миру явит из пыли и прахаПржемысла изъеденный ржавчиной плуг.Волы с высокой горы вернутсяи снова будут в плуг впряжены,поля недопаханные проснутся,зерном золотым станут пашни полны.Весна засияет, прогонит ненастье,и зацветет буйно колос златой,с ним расцветет на земле этой счастье,старая слава взойдет над страной.* * *Скалу я видала над бурной рекою,а на скале Крока замок златой;около замка цветущий весноюКнягини Либуши сад молодой.В подножии замка домик свободный —купальня княгини стоит на воде;княгини я видела лик благородныйплатье сияло, все в серебре.У входа стояла купальни любимой,глядя в мутный речной поток,читала слова там, тревогой томима,что посылает стране ее рок.«Вижу пожары, кровавые битвы,острый меч, что тебя проткнет,вижу беду, поруганье, молитвы —духом не падай, мой милый народ!»Тут ей две девы, стоящие сбоку,подали колыбель золотую;поцеловала ее – и потокубросила дар во глубокие струи.Слышьте и знайте Либушино слово —слышала я ее вещий глас:«Спи тут, ложе сына, когда-то сновая позову тебя, будет час!Из темного лона глубокого моряподнимется новый мир молодой;широкие липы отцова подворьяраспустят душистый свой цвет золотой.Грусть всю смоет поток весенний,из ночи родится ясный день:народ, что славен был когда-то,новой славы узнает ступень.Тут на свет Божий из пропасти воднойнаверх золотая кроватка всплывет,и, повинуясь судьбе предреченной,народ, как младенец, на ней отдохнет».* * *Я тебя видела, ложе святое,знаю, звезда путевая моя!Жду, как настанет время иное,время снова увидеть тебя.Лето за летом без устали мчится,зима за зимой неуклонно бежит,незыблема вера в душе хранится,надежда растет, что на сердце лежит.Ежели летом вглубь под скалоюкто-то нырнул и уже не всплывет,если с веселой дружиной зимоюпроломится вдруг под санями лед,вздыхаю: к полкам Либуши, ликуя,прибыло много новых борцов!Будет ли время, когда отдохну я?Ах, нет еще, этот час не готов!Так в книгах судьбы написано было,слышьте и знайте весть мою:«Придет рассвет, в то благое утро,мертвые встанут в родном краю.Тогда Либуша с полком великимвойско свое поднимет из вод,и руку подняв материнскую, кликомк славе направит чешский народ!»* * *Видела храм я над Орлицей речкой,слышала я золотой его звон,когда еще честь страны нашей чешскойне разорвал лютой страсти гон.Когда в Чехии к Богу почтенье забылось:вера, любовь и надежда остыли,храм глубоко под землею сокрылся,воды то место залили.Но не останется вечно в могиле,воды отхлынут – время придет,встанет тот храм в былой своей силе,колокол к храму народ позовет.Слышьте и знайте, писано этов книге судеб как закон:«Увидите солнце златое рассвета,услышав сначала тот звон.С другой стороны Орлицы дунетветер и новый засеет лес,поднимутся всходы, время наступит,сосны поднимутся до небес.Когда с краю леса сосна вековаясама собой свой век доживет,засохнет и в Орлицу рухнет сухая,а корень ее в земле догниет.Придут туда кабаны лесные,чтобы сожрать остатки корней,и тут сквозь корни блеснет гнилыеколокол чудный, что спал в глубине.Такое было судьбы назначенье:чтобы в подземный отправился путь,и своего чтоб дождался мгновенья,чтоб в душу народа силу вдохнуть». —Знайте, у края зеленого бораствол, что назначен, вот-вот доживет,сильный, высокий, почти без убора,только верхушка свежа и цветет.Может, и колокол в путь уж пустился?К цели придет в нужный час?Чей вещий голос до нас доносился,все укрепляя надежду в нас?Видела пахаря я за плугом,рядом текла речка Быстрица,песня его разносилась над лугом:«О Боже, святая Троица!»Дивным препятствием плуг остановлен,из борозды вдруг послышался гул:«Дьявол из ада тут похоронен?К черту в могилу я плуг свой воткнул!»Так проклял пахарь, и стоном глубиннымотозвался проникающий глас —златого колокола плач голубиный:«Ах, не пришел, не пришел мой час!»Ах, не пришло, не пришло еще время!Все ж приложите ухо к земле,звон донесут до вас сосен коренья,дивные звуки надежды во мгле.* * *Не сокрушайтесь о собственном роке,что к вам бывал беспощадно жесток,но сожалейте, что горя урокине укрепили ваш дух в нужный срок.Вижу вершину я над вершиной —гора та прекрасно знакома вам —буйно цветут сады по долинам,а на верхушке ее Божий храм.Тремя воротами в храм тот входят,тремя вратами выходят опять,слышьте и знайте, то в Книге находят,в сердце слова эти должно держать.«Тщетны надежда в душе и забота!Не избежите бед и невзгод,пока не пойдет чрез одни воротауверенно сильный чешский народ!»Имеющий уши, чтоб ими слышать,зачем же их пальцами затыкать?И разум, который подарен свыше, —зачем ногами его топтать?Тысячу лет ушло, как сынов милыхединству учил Святоплук,но не проник к нам на времени крыльяхмудрого слова золотой звук!* * *Вы, кто отцов своих славных деяньярады назвать с хвастовством,памятник половине героя пред вамив Праге рядом с мостом.Голову ветры с дождями размыли,грудь раздробил шведский бой;живот и ноги пока еще в силе,твердо стоят и гордятся собой.Не говорите, мол, долгое времянапрочь разрушило эти каменья!Знайте, то нашего часа знаменье,наше отмечено здесь небреженье!Слышьте с почтением каждое слово:надежда без дела будет пуста,пусть статуи сердце появится снова,а на широких плечах голова!

Чешские сказки

Златовласка

Жил-был король, и был он такой мудрый, что понимал язык всех-всех живых существ. Вот послушайте, как он этому научился. Пришла к нему однажды одна старая бабушка, принесла в корзинке змею и сказала, чтобы он отдал эту змею приготовить: а когда он ее съест, то будет понимать разговоры птиц в небесах, всех земных и подводных тварей. Тому королю понравилось, что он будет уметь то, что никто не умеет, бабушке он хорошо заплатил и немедленно поручил слуге, чтобы тот приготовил ему на обед рыбу.

– Но, – говорит, – ни кусочка в рот не бери, иначе поплатишься за это своей головой!

Иржику, слуге, было удивительно, почему это король так строго запретил ему попробовать кушанье.

«Сколько живу, такую рыбу не видел, – сказал он себе. – Выглядит точно как змея! И какой же повар не попробует то, что приготовил?»

Когда рыба была испечена, взял он кусочек на язык и попробовал. И тут же услышал около ушей жужжание:

– Нам тоже немножко, нам тоже немножко!

Иржик огляделся – что такое? И никого на кухне не увидел, кроме нескольких летающих мух. Но тут уже снаружи, с улицы кто-то сипло прокричал:

– Куда? Куда?

А голоса потоньше отвечали:

– На ячмень к мельнику, на ячмень к мельнику.

Иржик выглянул в окно и увидел стаю гусей.

– Ага, – говорит, – так вот что это за рыба!

Теперь-то он знал! Быстро засунул себе в рот еще кусочек, а потом отнес змею королю как ни в чем не бывало.

После обеда король поручил Иржику оседлать коня, чтобы прогуляться, а слуга должен был его сопровождать. Король ехал впереди, а Иржик за ним. Когда скакали по зеленому лугу, конь Иржика подскочил и заржал:

– Иго-го, брат, мне так легко, что хотел бы я скакать через горы!

– Что ж, – говорит другой, – я бы тоже рад был скакать, но на мне старик сидит, если я подскочу, он свалится на землю, как мешок, и сломает себе шею.

– Ну и пусть сломает, что с того? – сказал конь Иржика. – Вместо старого будешь носить на себе молодого.

Иржик от всего сердца засмеялся, услышав эту беседу, но только тихонько, чтобы король не заметил. Однако король тоже хорошо понимал, о чем разговаривают кони, оглянулся и, видя, что Иржик смеется, спрашивает:

– Чему это ты смеешься?

– Ничему, ваша королевская светлость! Просто так, – стал оправдываться Иржик.

Но старый король уже заподозрил его, да и коням тоже не доверял. Он повернулся и поехал домой.

Когда они приехали в замок, велел король Иржику налить в стакан вина:

– Но головой отвечаешь, – говорит, – если недольешь или перельешь!

Взял Иржик кувшин с вином и принялся наливать. Но тут за окном пролетели две птички. Одна гналась за другой, а у той, за которой гнались, было три золотых волоска в клювике.

– Отдай мне их, – говорит та, что гналась за первой, – ведь они мои!

– Не дам! Они мои! Я их подняла.

– Но я их увидела, когда они упали, когда златовласая девица расчесывалась. Дай мне хотя бы два.

– Ни единого!

Тогда вторая птичка рванулась за первой и схватила те золотые волоски. Покуда они так на лету тягались, остался у каждой в клюве один волосок, а третий упал наземь, даже звон раздался. А Иржик, пока на него смотрел, перелил в стакан вина.

– Пропащая твоя жизнь! – выкрикнул король. – Но я могу тебя и помиловать, если найдешь эту златовласую девицу, чтобы я взял ее в жены.

Что было Иржику делать? Если он хотел сохранить свою жизнь, должен был отправиться за девицей, хотя и не знал, где ее искать. Оседлал он коня и поехал куда глаза глядят. Приехал к черному лесу, а перед лесом у дороги горел куст, его пастухи подпалили. Под кустом был муравейник, искры падали на него, и муравьи разбегались в разные стороны, унося белые яички.

– Ох, помоги, Иржик, помоги! – звали они жалобно. – Сгорим мы, и детки наши в яичках.

Иржик тут же соскочил с коня, вырвал куст и потушил огонь.

– Когда тебе будет нужно, вспомни о нас. Мы тебе тоже поможем.

После этого поехал он лесом и приехал к высокой ели. На верхушке той ели было воронье гнездо, а внизу на земле два вороненка пищали и причитали:

– Отец и мать от нас улетели, мы должны сами себе искать пропитание, а мы, несчастные пискуны, еще и летать не умеем! Ох, помоги, Иржик, помоги! Накорми нас, ведь умрем от голода.

Иржик, недолго думая, соскочил с коня и всадил ему меч в бок, чтобы было воронятам что есть.

– Когда тебе будет нужно, – весело прокаркали воронята, – вспомни о нас. Мы тебе тоже поможем.

Дальше уже пришлось Иржику идти пешком. Шел он долго-долго лесом, а когда наконец из лесу вышел, увидел перед собой далекое-широкое море. На берегу моря ссорились два рыбака. Они поймали в сеть большую золотую рыбу, и каждый хотел взять ее себе.

– Моя сеть, моя и рыба!

А другой на это:

– Мало бы было пользы от твоей сети, если бы не моя лодка и не моя помощь. Вот когда в другой раз такую же поймаем, будет твоя.

– Ну нет! Ты подожди другую, а эту отдай мне.

– Я вас рассужу, – говорит Иржик. – Продайте мне эту рыбу, я вам хорошо заплачу, а деньги разделите пополам.

И отдал им за рыбу все деньги, которые король дал на дорогу, ничего себе не оставил. Рыбаки были рады, что так хорошо рыбу продали, а Иржик отпустил рыбу в море. Она весело заплескалась в воде, ушла на глубину, а потом недалеко от берега еще раз вынырнула:

– Когда понадобится, Иржик, вспомни обо мне, я тебе добром отплачу.

И после этого исчезла.

– Куда ты идешь? – спросили рыбаки Иржика.

– Иду за невестой для своего господина, старого короля, за девицей золотоволосой, и не знаю даже, где ее искать.

– Ох, тут мы тебе сможем помочь, – сказали рыбаки, – это Златовласка, королевская дочь из хрустального замка, на том острове. Каждое утро, когда рассветает, она расчесывает свои золотые волосы. Свет от них идет по небу и по морю. Если хочешь, мы сами тебя на тот остров отвезем, потому что ты нас так хорошо рассудил. Но будь осторожен, выбери настоящую Златовласку. Там двенадцать девушек, дочерей короля, но только у одной из них золотые волосы.

Оказавшись на острове, отправился Иржик к хрустальному замку просить короля, чтобы тот отдал свою дочь замуж за его господина – короля.

– Отдам, – сказал король, – но ты должен ее заслужить: должен за три дня выполнить три задания, которые я тебе дам, в день по одному. А пока до завтра можешь отдохнуть.

На следующий день утром говорит король Иржику:

– У моей Златовласки была нитка дорогих жемчугов. Нитка перетерлась, и жемчужины рассыпались в высокой траве на зеленом лугу. Ты должен собрать все до одной жемчужины.

Пошел Иржик на луг, далекий-широкий, опустился в траву, начал искать. Искал, искал с утра до полудня, но ни одну жемчужинку не увидел.