Лучник. Терра. Возвращение. Книга седьмая

– Это и есть столб джинджи. Приходилось, думаю, про такие слышать? Вот, и я говорю, приходилось. Нам еще повезло, что цветок тот не успел набрать энергии, а иначе наш Покоритель в такую же дыру весь обратился бы.

На д, Авура, похоже, его отповедь не подействовала:

– Думаю, не замерзнет Даугратинья. Наберем много камней, и забросаем ее.

– Замерзнет она, или нет, я не знаю. И никаких камней собирать не буду. Даугратинья уже догадывается, что мы можем вернуться.

– Ну, и что?

– А то, что это знает и столб ….

– А мы без подготовки, или ты думаешь, что столб – живой, и встретит нас на подлете?

– Ты давно это задумал?

– Еще там. – И д, Авур ощутил вдруг нервную дрожь.

– Улетаем немедленно, как только затянется пробоина.

– Ее надо убрать.

– Пробоину?

– Даугратинью. Пока она жива, мы не сможем выйти на Враново болото.

– Мы летим на Венеру.

– Мы летим на Враново болото. Мне нужен тот кристалл.

«Он сошел с ума. Он, точно, сошел с ума. Либо настолько слеп, что не видит простой истины. Если кристалл – тот самый, то его не только взять, о нем думать опасно. А, если его можно взять, то это – не тот кристалл».

Так и Абсол и сказал сыну. Но д, Авур только свирепо зарычал:

– Мне нужен тот кристалл. – Зарычал так, что Абсол увидел в сыне все черты Кукулькана. И это уже наводит на мысль. – Мы сможет лететь?

– Куда?

– На стройку. У нас в запасе всего два часа. Потом будет поздно.

Абсол очень сильно сомневался. Хотя …. Его состояние передано не точно, – Сомнение было податливо, но не позволяло ни сосредоточиться, ни согласиться, – а потому Абсол смог только вяло возразить:

– У нас в запасе менее часа, или даже получаса. Камни поднимут такой грохот, что туда сбежится половина города.

Абсол не напомнил сыну о Защитнике, – все-таки вспомнил имя этого их преследователя, страшное, надо сказать, создание, – а напрасно.

Камни собрать и загрузить за пару бутылок самогона им помогли непотребного вида люди. Абсол даже не вмешивался. И где д, Авур нашел самогона?

Абсол нервничал, но до стройки долетели довольно быстро. Возможно, и не зря нервничал. Никакого намека на костер, и дверь была открыта.

А главное, нет намека на столб.

«Та ли?».

– Та, конечно. – Конечно, но и в голосе д, Авура не было былой уверенности.

А если нет уверенности?

– Та, та. – Поспешил обрадовать д, Авур. – Вон, смотри, охранник тот же самый.

Охранник был тот же самый, но лучше бы он спал.

На фоне белого снега его растрепанная сном фигура под фонарем была очень хорошо видна. И хорошо видно, как сторож срывает с плеча ружье.

Его выстрелы для Покорителя – даже не дробинка для слона. Кто такой слон, Абсол не понял и из разговора тех людей, что камни собирали, но выражение понравилось. И сейчас к месту пришлось.

Дробинка, не дробинка, но почему-то от двух выстрелов в утренней морозной тишине Покоритель сначала бросило вниз, а затем резко вверх.

А то, что д, Авур орал: «Уходим», достигло сознания Абсола, когда город остался далеко позади.

– Этого я и боялся. – А как не бояться, если уверен, что Защитник не отстанет, пока не перестанешь даже и думать об уничтожении столба. Уверенность подтвердилась еще двумя отверстиями в кристалле. А мог бы быть и взрыв. Чаще всего случаются взрывы.

– А если охотник настигнет в космосе.

– Ты меня не слышишь? Это Защитник.

– Даугратиньи?

– Не удивлюсь, если и ее. Она ведь поставила столб. Всего скорее, ее, если Защитник не пытался нас убить.

– Ничего себе, не пытался? С меня, вон, и кепку сорвало.

– Это на память, чтобы к Даугратинье в пределах видимости не приближался.

– А я короткими перебежками. – Попытался отшутиться д, Авур, но Абсол шутку не принял:

– Я не уверен, что Защитник, а отныне и, – ты прав, – и охотник будет еще раз предупреждать. Не знаю, как у Даугратинья, а Маурита и сквозь землю видела.

Да, и не до шуток ему было: глины еще на две пробоины может и не хватить, времени – тоже.

– Говоришь, на Марсе джинджи живут?

– Живут, много, или нет, не знаю, но живут.

– Значит, где-то там и глина.

– Джинджи – тоже там.

На сей раз «шутка» удалась.

– Джинджи перестали быть мирными?

– Они и никогда ими не были, но теперь научились воевать. – Д, Авур поморщился: фантомные боли все еще его не отпускают.

– А на Земле их нет?

– С тех времен не встречал, но подозреваю, что есть. Но как узнать? Не будешь же каждого подозрительного щупать. – У д, Авура уже появлялись подозрения на этот счет, когда доводилось слышать про кристальные черепа.

– Значит, здесь глины, как понимаю, не найдем?

– Это надо у Тысячеликого спросить. Он здесь больше бывает.

– Он, что? Тоже здесь?

– Здесь. И где-то, думаю, рядом. Даугратинья, как мне кажется, их разыскивает.

– Их? Кого еще?

– Безыменную. – И, не дожидаясь вполне обоснованных вопросов, пояснил. – Маурита шкурку себе завела, но воспользоваться не успела. Да, и Безыменная к тому времени больно строптивой стала. Не поверишь, весомую Силу обрела и скопила.

Ты и про нее лучше у Тысячеликого спроси. – Д, Авур скабрезно усмехнулся. – У них дела больше чем дружеские.

– Вижу, у вас так отношения и не наладились? – Абсол не забыл, как грызлись они из-за каждой мелочи, – а причина крылась в д, Авуре, – почти неприкрыто считал Тысячеликого незаконно рожденным. А теперь, вот, Абсол и насчет д, Авура сильно сомневался, – слишком явно проступают в нем черты Кукулькана.

– Нормально деловые отношения. Я за него не отвечаю, и его из-за меня не захомутают. Он бы еще имя свое на приличное сменил, – вообще бы, как сыр в масле катался.

– В имени ли все дело?

– Нет, конечно, но не только окружение Лучника, едва заслышав «Тысячеликий», сразу в стойку стает.

– Как и вы на Лучника? – Без всякой усмешки печально спросил Абсол. – И велико его окружение?

– Узнаешь, – и тебе тошно станет.

– Если так, то зачем с ним Договор заключил?

– Ума, видимо, не было. – Очень уж яро ответил д, Авур. – Но повязали так, что некуда было деться.

Ярость, кажется, у него быстро истаяла, и продолжил он уже сникшим голосом. – А то, как Лучника в Договор вписали, понять не могу. Договор много раз читан и перечитан, и каждая страница мною подписана, не было в Договоре Лучника, а, когда оспаривать начинаю, начинаю понимать, что, как ни мерь, ни с кем иным Договора и быть не может. И так получается, что я Лучника не только пальцем тронуть, но еще и оберегать должен.

И что ты думаешь? Там, на Марсе, хотел я Договор стороной обойти, палачом джинджи назначил. Но нет бы, разорвать Договор одним махом Меча. – Ярость, кажется, вновь возвращалась. – Словно, кто-то под руку толкнул. Решил Лучника полной мерой покарать.

– Покарал? – Довольно заинтересованно спросил Абсол.

– Покарал. – Яростно выкрикнул д, Авур. Вернулась-таки ярость. – Этот же палач меня и кончил. Мечом Гефеста. Слышал ведь про такие?

– Слышал. Но как он к Лучнику попал?

– Не только он, а все четыре. Мечников-то на Врановом болоте помнишь?

– Хочешь сказать?

– Сказал уже. – С вызовом буркнул д, Авур. А мог бы и чуть-чуть поучтивей. – Сначала Лучник Триадой завладел. – И уже не мог шпильку в Тысячеликого не воткнуть. – А Первый Меч ему братец мой названный отдал.

– Зачем?

– Это у него надо спросить. Сто лет возле Меча ходил, и не мог ни угадать, ни взять. Сначала сам от Меча пострадал, а теперь и я.

– Неужели такая власть у этих мечей? – Многое забылось в этом заточении.

Д, Авур злорадно усмехнулся:

– Власть, спрашиваешь? Сто дней ведьма и три меча вторжение на Драмину сдерживали. Тысячеликого и Кукулькана не пропустили.

– Кукулькана?

– Его-его. Тысячеликий, если честно, там только лошадкой был. Много что-то Кукулькан Тысячеликим вертит. Подозрение кое-какое есть у меня. – Но ни д, Авур не продолжил, ни Абсол о своих подозрениях не признался.

2

Все-таки Абсол смог уговорить, оставить Даугратинью в покое:

– Нет у меня никакого желания ни еще на тысячелетия заточения, ни на столетия безвременья.

Д, Авур, конечно, «успокоил»: «Хаос, по знакомству, надолго у себя не задержит», но с неизбежностью смирился, и остаток дня потратил на поиски Тысячеликого и Безыменной.

И надо же такому случиться?

«Парочку» они нашли в засаде у пристанища Даугратиньи. Этому может быть много объяснений, но нет ни одного оправдания.

– Она тут? – Д, Авур тут же забыл о своем обещании.

– Тут. Привезли ее только утром. Сразу же легла, и ни разу не просыпалась.

– Жива ли?

– Жива. – Безыменная, понятно, не может ошибиться. – Сама проверяла.

– Вы-то чего тут делаете? – Абсола место встречи совершенно не обрадовало.

– Узнали, что она нас разыскивает, решили подстраховаться. – Это уже Тысячеликий. – Ты тоже за ней следите?

– Вас ищем. – И д, Авур пошел в наступление. – Связи нет. Вас искать приходится. Мне, вот, пришлось …. – Он демонстративно присел, и развел руками.

– Вижу. В Китеже?

– На Марсе. Гиаросу, кстати, погиб, Там же.

– Ты на Марс не собирался, кажется? – Участливо спросил братец, и у д, Авура пропало всяческое желание выяснять отношения. Но не спросить о Врановом болоте он не мог. – Кристалл, как понимаю, вы не взяли, а портал?

– Портал, как бы, показался, но он – над лессом. Рейдер нужен.

– Есть кое-что не хуже рейдера. – Д, Авур, все же, опасливо глянул на Абсола. – А мечники?

– Рейдер. – И дальше развивать мысль не потребовалось.

И, отнюдь, не потому, что все и без того всем ясно.

– И чего это они возле моего дома топчутся? – Алексеевна так разволновалась, что и не заметила, что в полный голос заговорила, – а голос-то за тридцать лет стажа в механическом цеху «задубел» даже.

Ну, и Даугратинья уже отдохнуть успела, – больше суток проспала. Все – одно к одному. И окно – в аккурат напротив глаз. Голов, правда, не видно, но и одежда – приметная вельми. А предательнице, как бы ни одевалась, трудно от Даугратиньи скрыться. Впрочем, и Даугратинье от нее – тоже.

Догадалась Алексеевна, и на дверь, что во двор выводит, кивает. – Пройдешь мимо Павловых, а там автобусная остановка перед их дверью.

– Не скрыться мне от них. Это ты им на глаза не показывайся. – Даугратинья даже измазанную на стройке юбку не стала натягивать, так и двинулась к переднему выходу, и уже у выхода растерянно посмотрела на Алексеевну. – Ежели со мной что случится, обскажешь моим, что да как. Не ходи за мной, говорю.

3

– А если она не выйдет? – Оказывается, Тысячеликого этот вопрос волновал не меньше, чем Абсола.

– Она уже выходит. – Как ни странно, заверила Безыменная, и попятилась назад.

И Абсол больше ничего не смог сделать: ни остановить ведьму, ни придержать д, Авура, блеклой тенью скользнувшего в тень от крыльца.

– Здравствуйте, гости дорогие! – Шутила Даугратинья, а голос дрожью покрылся.

Абсол слышит, как Безыменная делает еще два шага назад, наступила на ногу Тысячеликому.

– Чего ты?

Абсолу иногда доводилось слышать, что время в экстремальных условиях замедляется. Досужая ложь. Впрочем, как знать, как знать?

«Заранее ее приготовили что ли?». Абсол сначала и не понял, ЧТО появилось в руках д, Авура, но когда ЭТО поднялось над его головой, тут Абсол о времени и вспомнил. Время не замедлилось, оно остановилось.

Свежеструганная дубинка ярким пятном выделялась на фоне старого домика, и совсем уж контрастировала с развалившимся крыльцом.

«Что он собирается делать?».

А и на самом деле, ЧТО?

Судьбе ли так было угодно? Даугратинья отпустила дверь, и та со всхлипом и хлопком закрыла д, Авура, – только его удивленные глаза, дубинка да куст высокий виднеются.

«Он – Что? – с ума сошел?».

Абсол услышал звериный вой д, Авура, и дубинка начала падать на голову.

В ноги Абсолу полетела дубинка, Но сначала она задела край крыши, затем дверь, плечо ведьмы, а «дальше – по расписанию».

Но сначала время сошлось. Сошлось на конце дубинки. Это-то Абсол четко почувствовал. Почувствовал, и уже отстраненно увидел, как с тем же воем д, Авур возникает на месте двери, падает на землю, вскакивает, и скрюченными руками рвется к шее ведьмы.

Его уводят силком, даже утаскивают, подхватив под руки, а в глазах… дикая метелица кровавых пятен.

– Что это было?

Абсол не понимает ни суть вопроса, ни кто спрашивает, рвется назад, пытается стряхнуть с себя руки.

– Отпустите меня! – Сначала тихо, потом гневно, и уже шепотом, – когда выпустили из рук. – Отпустите меня.

Он метнулся назад, и, … если бы его не поймали, скатился бы в придорожную канаву.

Теперь уже он завыл раненным зверем, почти е замечая, как из-за заборчиков выглядывают испуганные и любопытные лица.

«Что мне до них?». А, и правда, что ему до них? Он и сейчас не может поверить, что «Защитник выполнил свою миссию». Нет, то, что «Защитник выполнил свою миссию», Абсол понимал, но не мог же он так жестоко ….

Понимал, но все его доводы перечеркивала дубинка. И, все же, время замедляет свой ход даже вне всяких гиперпространств. Лучше было бы, если бы ускорялось. Не было бы сейчас этого позора.

Они собрали слишком много любопытствующих лиц, и Абсол позволил себя увести. Его мутило, сильно мутило, хотя и мутить было нечем, душа рвалась назад, а разум увещевал, что уже ничего не вернуть.

Конечно, не вернуть, но уже не дубинка, а скрюченные пальцы д, Авура застили весь свет.

Возможно, он и вернулся бы, но Безыменная удачно поймала таксиста. А возвратиться туда от леса не нашлось ни сил, ни желания.

Ни у них, ни у него. На будущее, возможно. У Тысячеликого.

– Как я понял, Защитник больше не опасен?

– И думать забудь. – Моментально вскипел Абсол. – Для одного уже ничего не опасно.

– Я сам видел, что шар сгорел вместе с д, Авуром.

Абсол видел несколько иное.

Он, конечно, понимал, что шар не мог возникнуть внутри д, Авура, но как убедить себя в обратном? И уж его никак не разубедить в том, что д, Авура словно вывернуло наизнанку. Даже не так: его так и выворачивало, пока Бездна не забрала его себе.

И последнее, что забрала Бездна, были не пальцы, а… призрачная сущность Кукулькана. Если она и была душой д, Авура, то ….

– Я сказал, забудь и думать. – И Абсол проговорился. – Защитник все еще здесь, а д, Авура забрал к себе Кукулькан. Если хочешь туда же, я тебя не стану удерживать.

4

– Мы должны были хотя бы попробовать достать кристалл из болота.

Возможно, Тысячеликий был в чем-то и прав, но после драки бесполезно кулаками махать.

Наверное, потому, что Портал опознал Построитель, как продукт труда джинджи, он обозначил себя, едва кристалл завис над Врановым болотом.

Об этом Абсол и мечтать не мог. Какая жизнь его ждет? А это уже другая история.

Глава четвертая

ВРЕМЯ КУЗНЕЦА

1

– Во! Махнул, не глядя. – Докатился. Имел ведь табун в сто тысяч тыыытров, а теперь, вот, один кумп у него и остался. Правда, этот один сотни тысяч тыыытров дороже. Но и остался ли?

Где и в каком Времени Друг нашел достаточное число кумпов, и не просто нашел, но еще отыскал и кумпа, способного доставить столь ценный груз в место, имя коего никогда не называют даже в Легендах, а о мифах и речи нет?

Пропадал он долго, слишком долго. Уже и кузнецы начали сомневаться:

– Придется, видимо, драконьей кровью довольствоваться.

– Не тот будет Меч. Совсем не тот. Подожду еще немного. – Горевал и поглядывал в, только ему одному известную, даль.

– На Руси не знавали кумпов. – Гудел Симаргл, но Гефест не сдавался. – Не могу я Лучника с ненадежным Мечом отправить. Не завершены еще ратные дела.

– Это куда ты его отправляешь? – Ого, сколько удивления в гуде том слышалось!

– Это ему одному ведомо. – Не услышал, однако, Гефест удивления.

– Как же ведомо, если он – ни сном, ни духом? – Уже не удивление, а сомнение закралось в голову Симаргла. – А, если он про то не ведает, то, как воевать будет?

Как ни мерь, но Лучник неадекватностью, как бы, еще не страдает.

А посему, когда кузнецы собирались вместе, то он незаметно для них уходил к озеру ли, к морю ли, – кузнецы водоем по-разному называли.

Рыба, конечно, больше дразнила, чем ловилась, но не улов важен, а сам процесс.

Уходил, и уже не слышал, как горевали по нему кузнецы, как даже на помощь намеревались.

Не знал он и о том, что Симаргл, что рвение собеседников своих в разговорах остужал, сам же меч свой, в сражениях проверенный, тайком от них точил.

2

И ни один даже и намеком не обмолвился.

А когда ….

Любили кузнецы поговорить, но на сей раз Лучник не слышал привычного говора.

«Что-то случилось?», – а ноги уже сами несли Лучника в гору.

Высока гора, однако, А воду-то кузнецам приходится из-под горы таскать.

Лучник и в пустопорожнем-то «рейсе» запыхался.

– Не Лучник он, мне кажется. – Лучник даже опешил, увидев, как почесывает макушку головы богато одетый ….

Одежда-то только в глаза и бросалась. Впрочем, и макушку человек не свою почесывал ….

И под другой макушкой одежда богатая. И под третьей. Нет, под третьей, под шишаком, кольчуга золотом отливала.

– А если это – не Лучник, то не больно тяжелую ли кольчугу ты выковал, Сварожич?

– У тебя же молотобойцем он был, тебе и оценивать.

– Так это идет мой молотобоец? Нет, и кольчуга ему велика, и меч не поднять. Никак, в три шеи его гнать?

Не ожидал такого от них Лучник, – даже озерная вода на глаза с волос скатилась. Боги, все же ….

И вся троица – в кольчугах.

Он-то думал, для церемонии это, а они в поход собрались.

– Вы здесь нужны. – А они услышали: «Не нужны вы в походе», – обиделись.

– Вы мне Триаду новую выкуйте, – та-то источилась вся.

– И эти источатся. – Примирительно пообещал Симаргл. – Но мы твое решение принимаем, а, ежели совсем тяжко станет, кликай нас, – наша помощь не помешает.

– А это тебе от меня. – И Сварожич протянул Лучнику… нож десантный.

– Ну, десантный – не десантный. Только дала мне для него женка одна иглу заветную. И имя твое назвала, только я и не вспомнил, пока тебя не увидел. А против кого та иголка назначена, и вспоминать не буду, – чуднОе больно то имя.

Мужи подолгу не прощаются.

Разве что …?

– Может, возьмешь нас?

– Кумп четверых не вывезет. – Весомый аргумент.

– У нас свои кони есть. – А разве этот менее весом?

– У кумпа не простая иноходь. – Кто кого переборет?

– И у нас кони непростые. – Но каждый понимал, что их пути расходятся.

Глава пятая

ДЕЛА НАШИ ГРЕШНЫЕ

1.Стара

1.

«Зачастили, однако». – И совсем Даугратинье тоскливо стало. – «Эти ни перед чем не остановятся. Тут одной тоской дело не исправишь. Надо Стару искать».

Видно, хорошо тоска просматривалась, если Алексеевна сразу и ее, и еще неуверенные сборы заметила.

– Куда ты сейчас пойдешь? Время не прогулочное наступило. А обо мне много не думай, – пожила я свое. Грешно, конечно, но жизнь, когда всех детей своих похоронила, немилой становится.

– А внуки?

– И внуки недолго порадовали. А ты далеко ли собралась?

Глянула Даугратинья на хозяйку, – и, еще и вопроса не задав, догадалась, что именно совета Алексеевны и не хватает.

Так и получилось.

– Живет за Змеиным болотом отшельница с таким именем. Только болото-то на другом конце города. Найдешь ли ее? Велико болото-то, и топко. И змей полно, но их сейчас бояться нечего, хотя и говорят, что опасно сон змей тревожить.

– Знаю я это болото, Алексеевна, а путь сама Стара укажет.

*

Ожидала Даугратинья, что поселилась отшельница там, куда досужий люд и глаз не покажет, но тропка натоптанной оказалась, да и домуха вид не старый имела.

«Сама, – что ли? – тропинку вытоптала, или Дела ведовские практикует?

– Давненько ты ко мне не наведывалась. Где все время обреталась?

Ничего иного Даугратинья от Стары и не ждала. Голос все так же тих и бесцветен, но, как и в прежние времена, Даугратинью ознобец-то пронял.

– Завтра я тебя ждала.

«Завтра – так завтра. Ждала, значит?».

Наконец, вслед за голосом Стара и сама показалась.

– Тебе ли не знать, Стара? Путь мой ведом.

– Не совсем ведом, Даугратинья. На Земле-то давненько уже, а ко мне не наведывалась.

– Оправдываться не стану, давно. И в тебе много нуждалась, только не думала я, что ты здесь живешь. Севернее искала.

– Вижу, не лукавишь. – И Стара довольно усмехнулась. – Была и у меня нужда, – след свой таить.

– От кого, если не секрет? За тобой, кажись, и гоняться некому.

– А хотя бы и от тебя. – Не ожидала Даугратинья такого от Стары, даже обидеться не успела, а та продолжает. – Выведала, небось, что зуб у меня на тебя имеется?

– В наши-то годы зуб – редкая штука. – Думала, обидится, но Стара шутку приняла:

– Не ведаешь, значит? Имя-то ей не придумала еще?

– За Безыменную, что ли? – Догадка-то наверху лежала. – Знаю, не поддалась тебе, но она и мне не сильно потакает.

– А хотя бы и из-за нее. Ты ей лишку воли дала, а не Маурита. – Стара не сердилась, не выговаривала, все тем же печальным, кажется, голосом сказывала ведомую истину.

– Равную Силу не я придумала. – Но Даугратинья хорошо понимала, что это – не оправданье.

– Не ты, но сколько уже раз связать ее могла? Не напомнишь? Знаю, не откроешь ее имя.

– Пока не открою, Стара. Это имя и меня связать может. Когда ты Ариут хотела подчинить …. – Нужно ли дальше продолжать? Дело-то прошлое.

– Эвона как? Ариут попрекаешь? – Но голос, все одно, – тускл.

– Ох, Стара. Мне ли тебя попрекать?

Но Стара, все же, услышала обиду в голосе гостьи:

– Не скрыла попрек. И на том спасибо. Приму попрек. Просчиталась я тогда сильно. Надеялась навечно тарлатов в Бездну отбросить, да не увидела, что Лабиринт не разбужен.

– Это с каждым может случиться, но зачем кристалл, что Силы наши уравнял, предательнице подарила.

– Отнять могла, я не отказываюсь, но нашла Ариут его сама, а мне любопытно было, кристалл сам ей в руки пришел, или случай помог?

– Не подвело любопытство-то? – Кажется, останется сегодня Даугратинья без порошков?

– Не подвело. – А дальше уже Стара на шепот перешла. – Сомневалась я тогда, что все Кристаллы Джинджи между собой намертво связаны.

«Закончились сомнения?», – Даугратинья и сама-то не все сомнения в них разрешила, чего же Стару дразнить? Промолчала.

– Свой-то Кристалл еще не потеряла?

Даугратинья даже дар речи едва не потеряла, – долго ответ готовила.

– Мой Кристалл? Ты же ведаешь, что ….

– Одно другому не мешает. А бочку с водой в кармане не унесешь.

– Зато, вернее.

– Вернее, но теперь мне понятно, почему Ариут связать не можешь?

– С Ариут я и не сталкивалась. – А сама-то уже увидела, почему это имя было Безыменной дадено, – спрячь на самом виду, – и никто не отыщет.

– Услышала я тебя, Даугратинья. Но не обессудь, если понадобится это имя. А тебя связывать мне не к чему, да и времени мало остается.

– Ты, никак, помирать собралась? – Излишне пристально посмотрела на Стару Даугратинья.

– Времена темные начинаются. – Уклончиво ответила Стара. Тоже излишне. Помолчала, а потом – словно обухом по голове. – Пообещай мне, подруга, что просьбу мою выполнишь?

– Что с тобой, Стара? – Под сердцем так кольнуло, что Даугратинья заполошно охнула.

– Пообещай, что и себя не пожалеешь, но защитишь Богиню одну непризнанную. Рожану.

Тут не только голова кругом пойдет:

– Ты что это такое удумала?

– Если догадалась, молодец. Признания не жди, – сама все понимаешь. Защити ее. Мечников своих на защиту поставь, а я уйти должна. Если беду от нее не отведу, то тайну навек спрячу, с собой унесу. – И уже громко. – Чаю-то со мной попьешь? Порошков я тебе вдосталь приготовила. И просьбу мою с ними исполнить сноровее будет.

2

– Что-то стряслось? – Даугратинья еще и от просьбы Стары не очухалась, а тут на тропе Алексеевна стоит.

– Велено мне тебя здесь ждать.

– Кем велено? – И Даугратинья остро ощутила, как начинает заходиться сердце.

– О-хо-хо, дела наши грешные. Сосед заезжал. Сказал, что на машине за нами подъедет. – Алексеевна утерла лицо концом платка, смущенно оглянулась. – А, вон, и он сюда катит.

А Даугратинья уже догадалась, что соседом окажется тот начальник со стройки.