Будущее быстрее, чем вы думаете. Как технологии меняют бизнес, промышленность и нашу жизнь

Starship в полете развивает скорость 28 163,5 км/ч. Это на порядок выше возможностей сверхзвукового лайнера Concorde. А теперь задумайтесь, что это дает: из Нью-Йорка в Шанхай вы долетите за 39 минут. Из Лондона в Дубай – за 29 минут. А из Гонконга в Сингапур – за 22 минуты. Чем плохо, а?

Но вот вопрос: насколько реален этот Starship?

«Саму [технологию] мы сможем продемонстрировать, видимо, где-то года через три, – пояснил Маск. – Но еще какое-то время уйдет на то, чтобы добиться нужного уровня безопасности. Планка крайне высока. Авиация – исключительно безопасный вид транспорта. В самолете вы в большей безопасности, чем у себя дома».

Дела идут по плану. В сентябре 2017 г. Маск объявил о намерении избавиться от нынешнего космического парка[57], куда входят ракета-носитель тяжелого класса Falcon 9 и ракета-носитель сверхтяжелого класса Falcon Heavy, а в 2020-е гг. заменить их ракетами класса Starship. Не прошло и года, как мэр Лос-Анджелеса Эрик Гарцетти[58] твитнул, что компания SpaceX планирует расчистить расположенный в районе порта участок площадью 7,3 гектара под строительство ракетостроительного комплекса. Апрель 2019 г. ознаменовался куда более важной вехой: начались самые первые испытательные полеты[59] ракеты. Таким образом, лет через десять, глядишь, и появится фраза «слетать на обед в Европу».

Что день грядущий нам готовит

Он затронет и нашу частную жизнь. Еще до конца нынешнего десятилетия революция в средствах передвижения повлияет на самые личные аспекты жизни каждого из нас: место жизни и работы, количество свободного времени и виды досуга. Изменятся облик городов и их восприятие, понятие «выбор местных дам/кавалеров», демография местного школьного округа и многое другое – список бесконечен.

Но попробуем визуализировать это «многое другое». Серьезно. Отложите книгу, закройте глаза и спросите себя: «Как трансформация средств передвижения изменит мою жизнь?» Начните с мелочей. Представьте себе свой день. Чем вы займетесь? В какие магазины отправитесь?

Так ли вы в этом уверены?

Последний вопрос может показаться безобидным, но взгляните на него иначе: в 2006 г. розничная торговля переживала бум. Крупная сеть Sears оценивалась в 14,3 млрд долл.[60], Target – в 38,2 млрд долл.[61], Walmart – аж в 158 млрд долл.[62] Розничный стартап Amazon стоил 17,5 млрд долл.[63] Теперь перемотаем пленку на десять лет вперед. Что изменилось?

Тяжелые потери постигли центральные улицы в США[64], где красуются магазины крупнейших торговых сетей. К 2017 г. Sears потеряла 94 % стоимости, завершив десятилетие похудевшей до 0,9 млрд долл., ее магазинов становится все меньше. Сеть Target справилась лучше: десятилетие она завершила со стоимостью 55 млрд долл. Ну а лучше всех поживает Walmart: она прибавила и оценивается в 243,9 млрд долл. А как дела у Amazon? Этот «Магазин всего» – The Everything Store – завершил период при стоимости 700 млрд долл. (сейчас уже 800 млрд). И потому, ничем не рискуя, мы можем поручиться, что изменилась и наша жизнь.

Но ведь Amazon всего лишь использовала новую технологию, интернет, для расширения возможностей прежней – каталогов «Товары по почте». Грядущая трансформация средств передвижения находится в точке схождения полудюжины экспоненциальных технологий и слияния полудюжины рынков. Картину всех этих взаимно накладывающихся влияний непросто представить.

Это сложно для всех. Исследования с применением функциональной магнитно-резонансной томографии[65] показали, что, когда мы мысленно вписываем себя в картину будущего, происходит любопытная штука: у нас отключается медиальная префронтальная кора головного мозга. Этот участок задействуется, когда мы думаем о себе. А когда о других, происходит обратное: он дезактивируется. А если мы думаем о тех, кого вообще знать не знаем, этот участок коры дезактивируется еще сильнее.

Можно предположить, что от мыслей о нас будущих в мире грядущего наша медиальная префронтальная кора взбудоражится. Но не тут-то было – она начинает отключаться. Получается, наш мозг воспринимает того, кем мы станем, как незнакомца. И чем в более отдаленное будущее вы проецируете себя, тем более незнакомыми становитесь для вашего мозга. Помните, чуть выше мы размышляли, как скажется на вашей жизни революция в сфере транспортных средств? Так вот, тот «я», о котором вы думали, в буквальном смысле был другим человеком, не вашим нынешним «я».

Вот почему многим так тяжело даются полезные начинания, например накопления на старость, диета или регулярные медицинские обследования. Мозг считает, что от этого непростого выбора выиграет кто-то другой, а не тот, кто его делает. И по той же причине, если вы читаете эту главу и вам все еще не удается принять скорость, с какой будут происходить перемены, вас мотает между «Да ну, чушь полная!» и «Ну ничего себе!», знайте: вы не одиноки. Прибавьте ограничения, накладываемые нашим линейно-локальным мышлением, да еще и в мире, который стал одновременно глобальным и экспоненциальным, – и вы поймете, что сколь-нибудь точные прогнозы дать крайне затруднительно. Ведь даже в нормальных условиях упомянутые особенности нашей нейробиологии не позволяют нам даже одним глазком подглядеть, что будет за поворотом.

Это и хорошо, и плохо.

Плохо вследствие нашей (не)способности приспосабливаться к переменам. Как показывает огромное количество исследований, в следующие несколько десятилетий конвергенция ИИ и робототехники может поставить под реальную угрозу[66] многих работающих американцев. А это десятки миллионов людей, которых придется переобучать и переквалифицировать – если мы хотим идти в ногу со временем. По другую сторону этого переобучения – новость хорошая.

Всякий раз, когда какая-то технология бурно развивается, вместе с ней к нам прилетает конвертик с заточенной под интернет новой возможностью. Взглянем на интернет. Казалось бы, он поубивал множество отраслей – музыку, средства информации, розничную торговлю, путешествия и такси, – но, как показывает исследование международного института McKinsey Global Research[67], на каждое погибшее по милости интернета рабочее место он создает 2,6 нового.

В следующем десятилетии подобные возможности возникнут в десятках отраслей. Если взять за мерило интернет, в следующие десять лет мы сможем создать больше богатства, чем погибло за предыдущие столетие. И никогда еще так не благоденствовали, как сейчас, предприниматели – к счастью, в их числе и очень достойные, осознающие свою экологическую и социальную ответственность. Например, если раньше посевной капитал приходилось собирать годами, сегодня его можно добыть за минуты. Раньше на создание компании-единорога (рыночная капитализация которой равна или больше 1 млрд долл.) – т. е. путь от «Есть превосходная идея!» до «Я управляю миллиардной компанией» – уходило два десятка лет, и то без гарантий. А сегодня для некоторых компаний это приключение длиной не более года.

Опытным организациям, к сожалению, трудно будет поспевать за временем. Крупнейшие компании и правительственные агентства создавались в другом веке, их выстраивали с прицелом на надежность и стабильность. На века. И не предназначали под быстрые радикальные перемены. Вот почему, как утверждает Ричард Фостер[68] из Йельского университета, 40 % компаний, сегодня фигурирующих в списке Fortune 500, в ближайшие десять лет уйдут в небытие, а на смену им в большинстве случаев придут стартапы, о которых мы пока не слыхали.

Страдать обречены и целые отрасли. Образовательная система – изобретение XVIII века, поставившее на поток обучение и подготовку детей к жизни фабричных рабочих. А современный мир уже совсем другой, поэтому нынешняя система образования не способна удовлетворять наши потребности. И образование, кстати, – не единственный пасующий под давлением обстоятельств институт.

Спросим себя: почему сегодня так высок процент разводов? А одна из причин в том, что институт брака образовался четыре тысячи лет назад – когда еще в отрочестве наши предки вступали в браки, а к сорока годам уже переселялись в мир иной. Таким образом, брак был рассчитан примерно на 20 лет. Сегодня, спасибо здравоохранению и возросшей продолжительности жизни, заключение брака предполагает перспективу уже полувековой совместной жизни – и это придает совсем новый окрас трепетному «пока смерть не разлучит нас».

Суть вот в чем: никогда еще не были так важны, как сегодня, способность заглянуть в будущее, в завтрашний день, и гибкость, позволяющая вовремя приспосабливаться к грядущим переменам. Именно об этом мы и говорим в нашей книге.

В части I мы исследуем десять технологий, развитие которых сейчас происходит по экспоненциальной кривой, оценим их текущее положение и посмотрим, в каком направлении они развиваются. Еще мы попробуем оценить ряд вторичных сил – назовем их технологическими ударными волнами – и увидим, как они еще больше ускоряют темпы перемен в мире и расширяют масштабы их влияния.

В части II мы сосредоточим внимание на восьми отраслях и увидим, как конвергентные технологии формируют новый облик нашего мира. Этот материал – от будущего облика образования и сферы развлечений до трансформаций, ожидающих здравоохранение и бизнес, – рисует вам прообраз будущего, карту, на которой обозначены вехами крупные сдвиги, которые произойдут в нашем обществе, а также станет методичкой для всех желающих извлечь выгоду из этих перемен.

В части III мы перейдем к анализу более общей картины, оценим экологические, экономические и экзистенциальные риски, угрожающие прогрессу, которого мы ожидаем и вскоре добьемся. Далее мы переключимся со среднесрочной десятилетней перспективы на долгосрочную столетнюю, наведя фокус на пять грандиозных миграций – переселения по экономическим мотивам и из-за изменения климата, перемещение в виртуальные миры, колонизацию космоса и коллаборации коллективного разума – и посмотрим, как эти миграции своими играми в «было-да-сплыло» поменяют в нашей жизни… ну, считайте, всё.

Но прежде чем углубляться в эти материи, мы повторим за Стивом Джобсом его коронную присказку: «Погодите-ка… тут есть кое-что еще».

Аватары

На дворе 2028 год, вы завтракаете у себя дома в Кливленде. Встаете из-за стола, целуете на прощание своих малышей и направляетесь к двери. Сегодня у вас совещание в Нью-Йорке, точнее, в Нижнем Манхэттене. Ваш персональный ИИ в курсе вашего расписания, так что вас уже поджидает беспилотный автомобиль Uber. Как только вы выходите на крыльцо, авто вкатывается на вашу подъездную аллею.

Сколько времени это заняло? Меньше десяти секунд.

Да, вы же носите датчик сна – ваш ИИ в курсе, что ночью вы не выспались, – и дорога дает вам отличную возможность вздремнуть. И именно это, ни больше ни меньше, предлагает вам Uber, оборудованный раскладным задним сиденьем и комплектом свежих простыней.

«Кровать на колесах» доставляет вас к местной станции поезда Hyperloop, вы отдохнули, занимаете место в скоростной капсуле и мгновенно перемещаетесь в центр города. Ожидающий вас Uber Elevate (воздушный Uber) забирает вас с крыши кливлендского небоскреба, чтобы доставить в нужный мегаскайпорт на Манхэттене. Вы спускаетесь на лифте на первый этаж, где вас ждет еще один беспилотный Uber, чтобы отвезти к месту совещания на Уолл-стрит. В общей сложности время от двери до двери составляет 59 минут.

Так выглядит, выражаясь компьютерным термином, будущее «людей с сетевой маршрутизацией», где вам нужно выбрать себе приоритет – скорость, комфорт или, может, издержки – и указать начальную и конечную точки; система позаботится обо всем остальном. И все, никакой суматохи или упущенных деталей, да еще и запасные варианты всегда к вашим услугам.

Погодите-ка, тут есть кое-что еще.

Хотя технологии, которые мы будем рассматривать, убьют традиционную транспортную отрасль, на горизонте маячит нечто, способное изменить само понятие поездок. Представьте, что для путешествия из пункта А в пункт Б вам не нужно перемещать собственное тело – как вам такое? Что, если у вас появится реальная возможность повторить вслед за капитаном Кирком: «Излучи-ка меня, Скотти».

Помимо «Звездного пути» с душепортациями, есть вселенная аватаров.

Аватар – ваше второе «я», существующее, как правило, в одной-двух формах. Цифровые версии аватаров вот уже пару десятилетий как вошли в нашу жизнь. Они явились к нам из индустрии видеоигр и быстро пошли в народ с подачи сайтов виртуального мира, например Second Life или снятых по книгам блокбастеров, вроде спилберговского «Первому игроку приготовиться». Шлем виртуальной реальности телепортирует ваши зрение и слух в другой мир, а там комплект тактильных сенсоров позволит вам осязать окружающий вас виртуальный мир. И вы вдруг оказываетесь внутри аватара, погруженного в виртуальный мир. И как вы передвигаетесь в реальном мире, так ваш аватар – в виртуальном. Воспользуйтесь этой технологией для выступления с докладом, и вы сможете прочесть его, не покидая своей уютной гостиной, не утруждаясь хлопотами с поездкой в аэропорт, международным перелетом и трансфером до конференц-центра.

Вторая форма аватаров – роботы. Представьте себе человекоподобного робота, в которого вы сможете по желанию вселяться. Может, в каком-то далеком городе вы за минуту арендовали себе бота – воспользовавшись услугами райдшеринговой компании другого типа – или у вас по всей стране есть запасные роботы-аватары. И в том, и в другом случае, надев очки виртуальной реальности и тактильный костюм, вы сможете телепортировать в этого робота свои чувства. Вы будете разгуливать по местности, в которой находится робот-аватар, здороваться за руку со знакомыми и совершать разные действия – и все это, заметьте, без необходимости покидать насиженный диван в гостиной.

Такое будущее, как все прочие технологические новации, которые мы будем обсуждать ниже, не за горами. Так, в 2018 г. авиакомпания All Nippon Airways[69] (ANA) вложила 10 млн долл. в конкурс для робототехнических команд на создание робота-аватара ANA Avatar XPRIZE. И знаете, почему? В ANA знают, что это одно из технологических новшеств, которые, по всей видимости, подорвут авиатранспортную отрасль – проще говоря, спилят сук, на котором она сидит, – вот и хотят подстелить себе соломки.

Ситуацию можно описать и с других позиций. Более столетия в нашем обществе господствовало понятие владения личным автомобилем. Первая реальная угроза, с которой столкнулся этот аспект нашего жизненного уклада, а именно райдшеринг, совместные поездки в попутном направлении, вырисовалась не далее как в прошлом десятилетии. А господствовать ей не суждено и десяти лет. Ей уже наступают на пятки беспилотные автомобили, а тем, в свою очередь, грозят гибелью летающие автомобили, которым угрожают погибелью вакуумные поезда Hyperloop и международное ракетное сообщение. И не забывайте про аватары. А главное, все эти перемены произойдут в следующие десять лет.

Добро пожаловать в будущее, где скорости намного выше, чем вы думаете.

Глава 2. Прорыв к скорости света: экспоненциальные технологии

Квантовые вычисления

Самое холодное место во Вселенной[70] находится в солнечной Калифорнии. Да-да, на окраине Беркли внутри гигантских размеров пакгауза подвешена здоровенная белая труба. Это рукотворное сооружение – криогенная машина следующего поколения, охлаждающая до –273,147℃, или всего на 0,003 градуса выше абсолютного нуля.

В далеком 1995 году астрономы из Чили[71] зафиксировали внутри туманности Бумеранг температуру –272℃. Это стало открытием, потому что в космосе обнаружился естественный полюс холода с самой низкой во всей Вселенной температурой. Но, между прочим, в белой трубе она почти на градус ниже – и значит, она не только отбирает у туманности Бумеранг звание самого холодного уголка Вселенной, но и дает пример суперзаморозки, необходимой, чтобы удерживать кубит в стабильной суперпозиции.

Что в чем?

В классической информатике под битом понимается крошечный кусочек двоичной информации: либо единица, либо ноль. А кубит[72] – усовершенствованная версия понятия «бит», квантовый бит. В отличие от битов, подчиняющихся сценарию или/или (ноль/единица), кубиты используют так называемую суперпозицию, которая позволяет им находиться одновременно в нескольких состояниях. Например, когда подбрасываешь монетку, она либо ляжет орлом, либо решкой. А если ее раскрутить на ребре? Пока она крутится, ее возможности лечь аверсом либо реверсом с калейдоскопической скоростью сменяются одна другой. Это и есть аналог суперпозиции. Правда, для ее достижения нужны сверхнизкие температуры.

Суперпозиция означает вычислительную мощность. Огромную вычислительную мощность. Классическому компьютеру для решения сложной задачи требуется проделать тысячи шагов, а квантовый компьютер решит эту же задачу всего за два или три шага. Чтобы было понятнее: IBM-овский суперкомпьютер Deep Blue[73], который обыграл чемпиона мира по шахматам Гарри Каспарова, за секунду анализировал 200 млн возможных ходов. Вот какая огромная вычислительная супермощь заключена внутри той белой трубы.

Принадлежит труба компании Rigetti Computing – ей шесть лет, и она угодила в пекло интереснейшей из разворачивающихся в технологической сфере эпических битв на сюжет «Давид против Голиафа». Сейчас главными соперниками в погоне за «квантовым превосходством» – иными словами, первенством в создании квантового компьютера, способного решать задачи, которые не по зубам классическим машинам, – выступают технологические гиганты Google, IBM и Microsoft, блестящие академические умы из Оксфорда и Йеля, правительства Китая и США. Да, и вышеупомянутая Rigetti.

Компания приступила к работе в 2013 г. В то время физик Чед Ригетти решил, что час квантовых компьютеров пробьет куда скорее, чем думают многие, и пожелал стать тем, кто доведет эту технологию до ума. И он оставил теплое место квантового физика в IBM, привлек инвестиционные средства более чем на 119 млн долл. и сконструировал трубу, поддерживающую самую низкую в истории температуру. Теперь, спустя полсотни патентных заявок, Ригетти производит квантовые интегральные схемы для облачных квантовых компьютеров. И он прав – эта технология действительно решает одну очень крупную проблему: конец действия закона Мура.

В двух следующих главах мы изучим девять экспоненциальных технологий, которые уже начинают конвергировать. Все они подчиняются закону Мура – продолжающейся уже 60 лет волне роста вычислительной мощности. Производительность транзисторных процессоров[74] – а ею измеряется величина этой волны – обычно вычисляют во флопсах (FLOPS), количестве операций с плавающей запятой в секунду[75]. В 1956 г. наши компьютеры были способны на десять тысяч флопсов в секунду. В 2015 г. производительность компьютеров достигла одного квадриллиона (1015) флопсов. Этот прогресс в триллион раз и стал важнейшей силой, двигавшей вперед технологию.

Однако в последние несколько лет закон Мура замедлялся[76]. Все упирается в физику. Совершенствование интегральных схем шло по пути сокращения расстояния между соседними транзисторами, что позволяло чем дальше, тем больше натолкать их в микросхему. В 1971 г. расстояние между транзисторами составляло 10 тыс. нанометров. К 2000 г. оно сократилось где-то до сотни нанометров. Сегодня его удалось сократить до пяти, и вот тут-то начались трудности[77]. При таких микроскопических масштабах – а это уже молекулярный уровень – число задействованных в переносе тока электронов сокращается, и эти полупроводниковые элементы начинают ощущать влияние квантования проводимости, что разрушает их вычислительную способность. Это ставит жесткий физический предел увеличению числа транзисторов, и это лебединая песня закона Мура.

А может, и нет.

«Закон Мура был не первой[78], а только пятой по счету парадигмой, ускорявшей рост соотношения цена/производительность, – пишет в книге “Закон ускоряющейся отдачи”[79] Рэймонд Курцвейл. – Мощность вычислительных устройств (в единицу времени) постоянно умножалась, начиная с механических счетных устройств, применявшихся при переписи населения США 1890 года; потом была дешифровочная машина Robinson Алана Тьюринга, взломавшая секретные коды нацистской Enigma, затем – ламповая вычислительная машина CBS, предсказавшая избрание Эйзенхауэра в президенты США, далее – компьютеры на основе транзисторов, использовавшиеся для первых космических запусков, а потом дошло и до персональных компьютеров на интегральных микросхемах, на один из которых я сейчас надиктовываю этот свой очерк».

Курцвейл отмечает, что всякий раз, когда экспоненциальная технология исчерпывает свою полезность, на смену ей приходит другая. Так дело обстоит и с транзисторами. Сейчас выдвинуто уже с полдюжины решений, предотвращающих конец закона Мура. Исследуются альтернативные способы применения материалов, например замена кремниевых микросхем карбоновыми нанотрубками, что ускорит переключения и улучшит рассеяние тепла. Тестируются и новаторские конструкторские решения, в том числе трехмерные интегральные схемы, которые за счет компактной упаковки увеличивают площадь поверхности для размещения транзисторов. Разработаны и специализированные микросхемы – при ограниченной функциональности быстродействие у них фантастическое. Или взять разработанный компанией Apple в 2018 году процессор А12 Bionic[80]: он не только управляет ИИ-приложениями, но и проделывает это с молниеносной скоростью девять триллионов операций в секунду.

Но все это бледнеет в сравнении с квантовыми вычислениями.

В 2002 г. учредитель D-Wave, одной из самых первых компаний, взявшихся создавать квантовые компьютеры, Джорди Роуз выдвинул квантовую версию закона Мура, получившую название закона Роуза[81]. Логика та же, что и у закона Мура: число кубитов в квантовом компьютере каждый год удваивается. Однако закон Роуза характеризуют как «закон Мура на стероидах», поскольку кубиты в суперпозиции обладают намного большей производительностью, чем двоичные биты в транзисторах.

По этой причине у нас не может быть четкого представления о том, какие инновации возникнут, когда квантовые вычисления достигнут уровня технологической зрелости. Но исходя из того, что мы знаем, перспективы завораживающие. Физика и химия, как известно, представляют собой квантовые процессы, и значит, вычисления на кубитах провозгласят для нас, выражаясь словами физика Саймона Бенджамина из Оксфордского университета[82], «золотой век открытия новых материалов, химических соединений и лекарственных препаратов». Квантовые вычисления расширят также возможности искусственного интеллекта, введут новые представления о кибербезопасности и обеспечат имитационное моделирование систем невероятной сложности.

Посмотрим, как квантовые вычисления пригодятся нам в создании новых лекарств.

Вот как это объясняет Чед Ригетти: «[Технология] меняет экономическую основу научных исследований и разработок. Предположим, вы хотите создать новый препарат от рака. Вместо того чтобы строить огромную лабораторию для классических экспериментов и в сотнях тысяч пробирок тестировать свойства сотен тысяч различных соединений, вы сможете произвести большинство исследований в компьютере»[83]. Иными словами, расстояние от продуктивной идеи до готового лекарства должно существенно сократиться.

Участвовать в этом празднике может каждый. Квантовые вычисления уже доступны простым смертным. Если вы сейчас зайдете на сайт Rigetti Computing (rigetti.com), то сможете скачать себе Forest, их квантовый набор для разработчиков с вполне дружелюбным интерфейсом для взаимодействия с квантовым миром. С помощью Forest всякий сможет написать программу, которую будет выполнять 32-кубитный компьютер Rigetti. Он уже выполняет более 120 млн программ[84].

Разработка дружелюбного к пользователю интерфейса для квантовых вычислений знаменует собой точку перегиба. А может, даже точку знакового перегиба, но здесь нужны пояснения.

В книге «Без тормозов» мы вводим «Шесть D экспоненциальных технологий», описывающие цикл их роста: Digitalization, Deception, Disruption, Demonetization, Dematerialization, Democratization. Каждая D представляет собой принципиально важный этап в цикле развития экспоненциальной технологии и неизменно порождает колоссальные тектонические сдвиги и возможности. А поскольку понять логику эволюции квантовых вычислений (как и других технологий, о которых разговор пойдет ниже) невозможно в отрыве от общих представлений о стадиях роста экспоненциальных технологий, имеет смысл их еще раз вкратце описать.

Digitalization – диджитализация. Как только появляется возможность цифровизации технологии, в том смысле, что ее можно описать в виде двоичного кода, она тут же вспрыгивает на закорки закона Мура и начинает экспоненциально ускоряться. А для квантовых вычислений закон Мура сменится законом Роуза, и уж на его-то закорках технологии в своем развитии понесутся вскачь.

Deception – дезориентация (обманутые ожидания). При первом появлении экспоненциальные технологии производят изрядный фурор, или, как сейчас говорят, хайп. А поскольку на первых порах прогресс идет медленно, новые технологии долгое время не оправдывают разогретых хайпом ожиданий. Вспомним хотя бы, как на первых порах многие считали биткойны новомодной игрушкой для совсем гикнутых ботанов или, на худой конец, способом незаконно покупать наркотики через интернет. А прошло время, и биткойны показали себя – по своим лекалам перекроили устройство современных финансовых рынков. Это классический пример дезориентации.