Будущее быстрее, чем вы думаете. Как технологии меняют бизнес, промышленность и нашу жизнь

Наконец, нужны аккумуляторы. Они должны быть достаточно емкими, чтобы пересилить у людей боязнь дальних поездок – или страх, что во время перелета аппарат разрядится, – и с достаточной мощью, или «плотностью мощности», как говорят инженеры, чтобы оторвать от земли аппарат вместе с пилотом и четырьмя пассажирами. Для такого взлета[27] на каждый килограмм веса требуется как минимум 350 кВт∙ч электроэнергии. Это до недавних пор было недостижимо. Но тут очень вовремя подоспел взрывной прогресс в таких сферах, как солнечная энергия и электромобили, обостривший потребность в усовершенствованных системах аккумулирования энергии. И родилось следующее поколение литий-ионных аккумуляторов, увеличивающих радиус передвижения электромобилей, а в качестве приятного бонуса – достаточная мощность, чтобы поднять в воздух аэромобиль.

Итак, с двумя переменными в уравнении воздушного райдшеринга – надежностью и шумом – мы разобрались; остается третья – цена, и тут нужны еще несколько инноваций. Плюс еще вопрос упирается в производство достаточного для программы Uber числа eVTOL. Производителю, чтобы удовлетворить ненасытный спрос Uber, да еще и по приемлемой цене, придется выпускать летательные аппараты опережающими по сравнению со временами Второй мировой войны темпами, а тогда за два года удалось произвести рекордное число тяжелых бомбардировщиков B-24 Liberator – 18 тыс. единиц; на самом пике темп производства составлял один самолет за 63 минуты. Пока этот рекорд никем не побит[28].

Но чтобы такое стало возможно – а именно это и необходимо, чтобы сервис аэротакси из доступной только элите роскоши стал обыденностью, – нам потребуется еще одна триада конвергентных технологий. Для начала системы автоматизированного проектирования и имитационного моделирования должны стать достаточно изощренными, чтобы можно было проектировать аэродинамические поверхности, крылья и фюзеляжи для коммерческих аэромобилей. Наука о материалах должна представить композитные материалы, а также сложные сплавы, достаточно легкие, чтобы их можно было применять в летательных аппаратах, и достаточно прочные, долговечные, надежные в эксплуатации. Наконец, 3D-печать должна стать порасторопнее и побыстрее превращать новые материалы в годные для производства компоненты, чтобы побить все предыдущие рекорды в авиастроении. Иными словами, требуется именно то, к чему мы сейчас пришли.

Так же можно проследить историю любой новой технологии. Носки, например, никак нельзя было изобрести до того, как революция в области материалов превратила растительные волокна в мягкое сырье, а благодаря революции в области орудий труда заостренные обломки костей животных не стали иглами для шитья. Безусловно, это прогресс, но по природе своей он был линейным. Потребовались тысячелетия, чтобы произошел переход от первых шагов в чулочно-носочном деле к следующему эпохальному новшеству – одомашниванию животных (и тогда мы начали применять овечью шерсть). Потребовалось еще несколько тысяч лет, чтобы электричество масштабировало чулочно-носочное производство до фабричного, промышленного уровня.

Однако размытое, как при быстрой перемотке, ускорение, которое мы наблюдаем сегодня – ответ на вопрос «Почему именно сейчас?», – результат конвергенции десятка различных технологий. Это прогресс невиданных в истории темпов. И для нас это проблема.

Человеческий мозг эволюционировал в среде, которая характеризовалась локальностью и линейностью. Локальностью в том смысле, что все, с чем соприкасались наши предки, отстояло от них не более чем на расстояние однодневного перехода. А линейность среды выражалась в том, что перемены происходили крайне медленно. И жизнь вашего прапрапрапрадедушки в целом мало чем отличалась от жизни его праправнука. А сегодня мы живем в мире глобальном и экспоненциальном. Если что-то случается по другую сторону планеты, мы узнаём об этом через секунды (а наши компьютеры «услышат» новость миллисекунды спустя). Экспоненциальность нашего мира выражается в стремительных темпах прогресса. Какие там межпоколенческие различия? Сегодня революция может случиться через считаные месяцы. И все же наш мозг – а по большому счету его аппаратные средства за две последние сотни тысяч лет толком не модернизировались – не предназначался для таких, как сегодня, масштабов или темпов.

Если нам еще кое-как удается уследить за прогрессом отдельной новации, то перед лицом конвергентных новаций мы теряемся. И вот в чем дело: в «Законе ускоряющейся отдачи»[29] Рэй Курцвейл произвел математические расчеты и определил, что за следующее столетие мы переживем технологические перемены такого же масштаба, на какой в прошлом у человечества ушло 20 тыс. лет. Это как если пройти весь путь прогресса от зарождения сельского хозяйства до интернета, причем дважды и в пределах одного века. Технологические прорывы, которые вызовут парадигмальные сдвиги, зададут принципиально новые правила игры и не оставят камня на камне от реалий мира сегодняшнего, – например, бюджетный воздушный райдшеринг, – уже не будут происходить от случая к случаю. Они станут сыпаться на нас постоянно.

Следовательно, летающие автомобили – лишь начало перемен.

Новые способы передвижения

Беспилотные автомобили

Чуть более века назад происходила другая трансформация средств передвижения. Тройная угроза конвергенции триады технологий – двигателя внутреннего сгорания, движущейся ленты сборочного конвейера и нарождающейся нефтяной промышленности – активно выталкивала из транспортного бизнеса гужевые перевозки.

Первые сделанные на заказ автомобили объявились на дорогах еще на излете XIX века, но переломный момент наступил в 1908 г., когда Форд наладил массовый выпуск своего Ford Model Т[30]. Через какие-то четыре года[31] отчеты по анализу дорожного движения в Нью-Йорке насчитывали на улицах больше автомобилей, чем лошадей. И хотя от быстроты, с которой свершился переход с конной тяги на автомобили, прямо дух захватывало, сейчас он не выглядит таким уж неожиданным. Когда новая технология предлагает десятикратный выигрыш в ценности – будь то дешевизна, скорость или лучшее качество, – мало что сможет замедлить ее шествие.

За десятилетия после изобретения Форда автомобиль, стремительно обраставший всевозможными приспособлениями, атрибутами и новшествами для удобства езды, преобразил облик нашего мира, принеся нам много нового: светофоры, стоп-сигнальные фонари, автострады и многоуровневые эстакады, платные автостоянки и многоэтажные парковки, автозаправки на каждом углу, целую палитру услуг «не выходя из машины», автомойки, спальные пригороды, смог и дорожные заторы. Но хотя мы своими глазами наблюдаем, как зарождается аэрорайдшеринг – а он, похоже, отправит в утиль многие компоненты автотранспортной системы, – другое подкрадывающееся к нам революционное новшество грозит вообще уничтожить ее, и имя ему – беспилотные автомобили.

Первое беспилотное авто, называвшееся американским чудом – American Wonder[32], – было радиоуправляемым и разъезжало по улицам Нью-Йорка в 1920-х гг., но по большому счету это была всего лишь игрушечная машинка-переросток. Более современные инкарнации беспилотного транспорта возникли из желания военных обеспечить войскам безопасное пополнение запасов. Инженеры-робототехники взялись решать эту задачу в 1980-х гг.; автопроизводители повернулись в ее сторону только в 1990-х гг. Переломный момент многие датируют 2004 годом[33], когда DARPA (Defense Advanced Research Projects Agency, Управление перспективного планирования оборонных научно-исследовательских работ), желая придать турбоускорение разработке автомобилей-роботов, учредило для них гонки собственного имени – DARPA Grand Challenge.

Трюк с гонками сделал свое дело. По прошествии десяти лет большинство ведущих автопроизводителей и некоторое число ведущих технологических компаний уже полным ходом реализовывали программы разработки автомобилей с автоматическим управлением. К середине 2019 г. дюжины беспилотных авто уже исколесили миллионы[34] километров по калифорнийским дорогам. Традиционные игроки отрасли калибра BMW, Mercedes и Toyota вовсю конкурировали за нарождающийся рынок робомобилей с технологическими гигантами Apple, Google (через Waymo), Uber и Tesla, пробовали разные конструкционные формы, собирали данные и совершенствовали нейронные сети.

Среди названных компаний Waymo, пожалуй, занимает самые выгодные позиции, чтобы на первых порах захватить лидерство на рынке. В прошлом это гугловский проект беспилотного автомобиля, и она включилась в работу с 2009 г., когда пригласила в штат профессора Стэнфордского университета и победителя DARPA Grand Challenge Себастьяна Труна[35]. Он помог в разработке ИИ-системы, призванной служить «мозгом» парка автоматически управляемых автомобилей Waymo. Десятью годами позже, в марте 2018 г., Waymo закупила этот парк[36] – 20 тыс. беспилотных кроссоверов Jaguar для запуска планируемого сервиса такси. С таким штатом автомобилей Waymo намеревалась в 2020 г. осуществлять по миллиону поездок в сутки (вроде бы они и высоко замахнулись, но напомним, что Uber в 2019 г. совершала 15 млн поездок в сутки). Вы оцените, насколько важны цифры подобного порядка, когда узнаете, что чем больше километров проезжает беспилотный автомобиль, тем больше информации накапливает его электронный мозг, а данные для мира беспилотных авто – то же, что бензин для современного автомира.

С 2009 г. автомобили Waymo покрыли более 16 млн км. К 2020 г. с 20 тыс. Jaguar, совершающих сотни тысяч поездок в сутки, Waymo запланировала ежедневно накручивать еще по паре миллионов километров. И все они важны. Бегая по дорогам, беспилотные автомобили собирают разнообразную информацию: о местах расположения дорожных знаков, дорожных условиях и т. п. А чем больше приток информации, тем умнее алгоритмы и тем безопаснее автомобили – вот вам и рецепт лидерства на рынке.

Вот и General Motors в конкуренции с Waymo[37] наверстывает упущенное время массированными инвестициями. В 2018 г. компания влила 1,1 млрд долл. в подразделение беспилотных авто GM Cruise. Несколькими месяцами позже GM приняла еще 2,25 млрд долл. инвестиций от японского конгломерата Softbank – через считаные месяцы после того, как Softbank приобрел 15 %-ную долю в капитале Uber. Когда же произойдет анонсируемая трансформация средств передвижения, учитывая, что в ней крутятся колоссальные капиталы и задействованы такие игроки-тяжеловесы?

«Быстрее, чем можно ожидать[38], – отвечает Джефф Холден (он тоже не остался в стороне, а основал в Uber лабораторию ИИ и подразделение автомобилей-беспилотников). – Более 10 % миллениалов уже предпочитают райдшеринг владению личным автомобилем, но это только начало. Беспилотники будут вчетверо-впятеро дешевле – и владение автомобилем станет не только необязательным, но и весьма затратным. Лет через десять, рискнем предположить, желающим водить управляемый человеком автомобиль, вероятно, придется выправлять себе особое разрешение».

Потребителям эта трансформация откроет много выгод. Американцы будут не против тратить на ежедневные поездки на работу и обратно полчаса или меньше, но если за рулем робот, а сам автомобиль по желанию можно превратить во что угодно – хоть в спальню, хоть в переговорную, хоть в кинозал, – вам наверняка понравится идея переселиться подальше от своей работы, туда, где за меньшие деньги можно приобрести жилье получше и попросторнее. Отказ от автомобиля позволит переоборудовать гараж под еще одну гостевую спальню, а на месте подъездной дорожки разбить розарий, и вам не придется больше тратиться на покупку бензина. Автомобили-то электрические и за ночь сами себя перезаряжают. Больше не придется нарезать бесконечные круги по переулкам в поисках свободного парковочного места. И штрафы за неправильную парковку уже не будут тревожить ваш кошелек. Как и штрафы за пьяное вождение. Внимание: поступления в городскую казну рискуют здорово просесть.

Эти тренды – подрывные. Но они меркнут в сравнении с двумя более могущественными преобразующими силами: первая – демонетизация, она исключает из уравнения деньги. Райдшеринговые беспилотные автомобили будут обходиться на 80 % дешевле, чем владение личным автомобилем[39], к тому же приезжают к вам уже вместе с роботом-водителем. Вторая сила – сэкономленное время. В США ежедневная поездка на работу и обратно[40] в среднем занимает 50,8 минуты – нудных, отупляющих, выматывающих душу, которые вы могли бы посвятить сну, чтению, обмену твитами… кому что нравится.

Для крупных автопроизводителей эти тренды – тот самый колокол, который звонит по ним, возвещая начало конца, особенно для тех, кто продает автомобили в собственность, а не предлагает как услугу. В 2019 г. уже существовала сотня с небольшим марок беспилотных автомобилей[41]. В следующие десять лет можно ожидать консолидации отрасли, ведь экспоненциальная технология нацелилась на Детройт, Германию и Японию.

Первым драйвером консолидации автомобилестроения выступит коэффициент использования [рабочего времени] автомобиля. Сегодня среднестатистический автовладелец[42] использует свое транспортное средство менее 5 % времени, а в семьях с двумя взрослыми, как правило, по два автомобиля. Таким образом, один беспилотный автомобиль смог бы обслуживать за день полдюжины семей. Как ни играй с этими цифрами, впечатляющий рост эффективности сотрудничества в использовании автомобиля значительно снизит потребность в производстве машин.

Вторым драйвером станет функциональность. Компании на рынке райдшеринга, собирающие наибольшие объемы данных и располагающие самыми многочисленными автопарками, смогут предлагать потребителям наименьшее время ожидания и самые дешевые поездки. А на рынке подобного рода дешевизна и быстрота – два важнейших фактора, определяющих потребительский выбор. И здесь не важно, на авто какой марки произойдет поездка. Если в салоне чисто и опрятно, потребители в большинстве случаев даже не обратят на это внимания – примерно так же, как большинству из нас все равно, какую машину пришлет нам агрегатор Uber или Lyft. Получается, что если для удовлетворения потребителя хватит полдюжины различных марок автомобилей, за волной консолидации автопроизводителей, судя по всему, последует волна, которая попросту уничтожит их.

Кстати, автопроизводители-гиганты – не единственные, кого накроет переменами. Сегодня в США почти полмиллиона парковок[43]. Профессор урбанистики из Массачусетского технологического института[44] (MIT) Эран Бен-Джозеф в недавно опубликованном отчете отмечает, что во многих городах США «автомобильные парковки занимают более трети всей территории», а все американцы вместе заняли под свои транспортные средства территорию, превышающую штаты Делавэр и Род-Айленд, вместе взятые. Но если на смену личным «кошмар-где-припарковаться» автомобилям придут автомобили как сервис «довезу куда надо, и никаких хлопот», нам предстоит стать свидетелями гигантского бума в сфере коммерческой недвижимости, поскольку занятые парковками площади освободятся и их начнут перепрофилировать. Многие из них опять же могут быть переданы под скайпорты. Как бы то ни было, через десять лет наши передвижения радикально изменятся по сравнению с сегодняшним днем, причем этот прогноз не учитывает все, что произошло, когда появился Илон Маск.

Вакуумный поезд Hyperloop («гиперпетля»[45])

На расчищенном клочке пустыни около Лас-Вегаса зависшая над испытательным треком самого хайтековского вида серебристая фасолевидная капсула начинает слегка подрагивать. Меньше чем через секунду она уже не то что движется, а уносится прочь размытым пятном на скорости 161 км/ч. За следующие десять секунд она молнией проскакивает испытательный трек компании Virgin Hyperloop One, разогнавшись до скорости примерно 386 км/ч. Будь трек длиннее – а в один прекрасный день так и будет, – этот сверхскоростной вакуумный поезд доставил бы вас из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско за то же время, какое уходит на просмотр одной серии ситкома.

Hyperloop, вакуумный поезд, – детище изобретательного воображения[46] Илона Маска, одно из транспортных новшеств, к созданию которых Маск твердо решил приложить свою руку. В книге «Без тормозов» мы изучали два его первых вторжения в отрасль – производителя космических ракет SpaceX и производителя электромобилей Tesla. SpaceX помогла воскресить и воплотить идею коммерческих космических запусков, превратив игры фантазии в миллиардную отрасль. А молодая да ранняя Tesla, в ускоренные сроки добившаяся убедительных успехов, встряхнула гигантов автопрома, и те разом пробудились от апатии по отношению к идее электромобилей. В итоге все кинулись сворачивать выпуск бензиножоров, а взамен развивать линейки аккумуляторных электромобилей.

Кстати, обе компании Маска достигли процветания еще до того, как он всерьез увлекся этой идеей.

В 2013 г. власти штата Калифорния из лучших побуждений решили сократить долгие поездки туда-сюда между Лос-Анджелесом и Сан-Франциско и выделили 68 млрд долл. бюджетных средств на транспортный проект, который оказался самым медленным и дорогостоящим сверхскоростным экспрессом в истории. Тут Маск и не выдержал. Расходы, по его мнению, оказались чересчур высокими, а поезд слишком неторопливым. Маск скооперировался с группой инженеров-конструкторов из SpaceX и Tesla и по результатам опубликовал 58-страничный концептуальный доклад The Hyperloop – о сверхскоростной транспортной сети, с магнитной левитацией в качестве движущей силы, что позволит пассажирским капсулам перемещаться по вакуумным трубам со скоростью около 1200 км/ч. При успешной реализации проекта вакуумный поезд доставит вас с одного конца Калифорнии в другой за 35 минут – быстрее, чем вы долетели бы коммерческим авиарейсом.

Не сказать, чтобы идея Маска блистала новизной. Мечтатели с научно-фантастическим складом ума давно предугадывали высокоскоростные перемещения в некоем подобии трубопроводов, в которых искусственно поддерживается пониженное давление. В 1909 г. один из пионеров современного ракетостроения Роберт Годдард[47] выдвигал концепцию вакуумного поезда, близкую к Hyperloop. А в 1972 г. корпорация RAND[48] вывела на ее основе концепцию сверхзвуковой подземной рельсовой дороги. Но, как и в случае с летающими автомобилями, для превращения научной фантастики в научный факт потребовалась череда конвергенций.

Между прочим, первая из них не имела отношения к технологиям. Скорее она свела вместе людей с общими интересами. В январе 2013 г.[49] Илон Маск и венчурный капиталист Шервин Пишевар ездили на Кубу с гуманитарной миссией, и в какой-то момент у них зашел разговор о гиперпетле. Пишевар видел возможности, Маск – ошибки. Он был достаточно зол, чтобы опубликовать подробный технический доклад, но слишком занят другими задачами, чтобы учреждать еще одну компанию. И тогда Пишевар с благословения Маска взял дело в свои руки, основав компанию Hyperloop One. В директора-соучредители пригласил Питера (одного из авторов этой книги), Джима Мессину, в прошлом заместителя главы аппарата Белого дома при администрации президента Обамы, и двоих технологических предпринимателей Джо Лонсдейла и Дэвида Сакса. Через пару лет в идею вакуумного поезда решила вложиться и Virgin Group, что дало рождение компании Virgin Hyperloop One. Пост председателя правления занял Ричард Брэнсон.

Другие потребовавшиеся для реализации этой идеи конвергенции были технологическими. «Гиперпетля существует, – говорит сооснователь и главный технолог Hyperloop One Джош Гигель[50], – благодаря ускорившемуся прогрессу в таких сферах, как силовая электроника, численное моделирование, материаловедение и 3D-печать. Вычислительные мощности уже позволяют нам производить облачное имитационное моделирование гиперпетли, чтобы тестировать всю систему на предмет безопасности и надежности. А прорывы в производственной сфере, 3D-печать самых разных объектов – от электромагнитных систем до крупных элементов бетонных конструкций – решительно изменили правила игры в плане цены и скорости».

Эти конвергенции как раз и объясняют, почему по всему миру реализуется, хоть и на разных стадиях, десяток крупных проектов Hyperloop One. От Чикаго до Вашингтона за 35 минут. От Пуны до Мумбаи – за 25 минут. По словам Гигеля, «в 2023 г. Hyperloop должна пройти сертификацию. К 2025 г., по прогнозам компании, уже многие проекты достигнут стадии строительства и первоначальных тестовых пассажирских перевозок».

Вот какой интересный график: массовое продвижение на рынки беспилотных автомобилей – к 2020 г. Сертификация вакуумного поезда Hyperloop и воздушный райдшеринг – к 2023 г. К 2025 г. понятие «отъезд в отпуск» может приобрести совсем иное значение. А понятие поездки на работу – почти наверняка. И Маск еще только засучивает рукава.

The Boring Company[51]

В Лос-Анджелесе Илон Маск проживает в районе Бель Эйр, в 27 км от Хоторна, где располагается штаб-квартира SpaceX. В удачные дни поездка до Хоторна занимает у него 35 минут, но 17 декабря 2016 г. (так совпало, что это была очередная годовщина первого полета братьев Райт на первом в мире самолете) к числу удачных дней явно не относилось. 405-я автострада намертво встала, ни туда ни сюда, и это довело Маска до белого каления. Правда, у него появилось время потвитить[52].

@elonmusk – 17 дек. 2016: «До чего же бесит, стоишь, а не едешь. Сконструирую-ка буровую туннелепроходческую машину и начну бурить…»

@elonmusk – 17 дек. 2016: «А компанию так и назовем – The Boring Company» (остроумный Маск прибег к игре слов – boring означает и бурение, и скучный).

@elonmusk – 17 дек. 2016: «Вот этим и займемся – забуримся».

@elonmusk – 17 дек. 2016: «Серьезно, именно это я и сделаю».

И ведь сделал.

Через восемь месяцев, точнее 20 июля, в годовщину прилунения «Аполлона-11», Маск снова выложил твит: «Только получил от прав-ва устное добро на прокладку подземного Hyperloop Нью-Йорк – Филад. – Балтимор – окр. Колумбия. От НЙ до Колумб. – 29 мин.». Весной 2018 г. The Boring Company, в которую Маск вложил 113 млн долл. собственных средств[53], приступила к бурильным работам. Прокладка туннеля ведется сразу с обоих концов предполагаемой трассы, в Нью-Йорке и округе Колумбия, а также на 16,6-километровой полоске Мэриленда, которая соединит два туннеля в один.

И хотя туннель проектируется под «технические требования Hyperloop» – под капсулы Hyperloop, – текущий план диктует строительство промежуточного варианта для скоростных поездов, которые на первых порах будут развивать скорость около 240 км/ч, намного меньше, чем прогнозируемые Маском 1200 км/ч.

Кроме того, компания Маска получила контракт на строительство подземной скоростной пассажирской ветки на три станции[54] под гигантским и постоянно растущим выставочным и конференц-комплексом в Лас-Вегасе – в компании рассчитывают, что подземка откроется к CES-2021, Международной выставке потребительской электроники в январе 2021 г. Это не в полном смысле гиперпетля – протяженность трассы слишком мала, чтобы развивать сверхскорости, – но сам подряд свидетельствует, что The Boring Company обзавелась первым коммерческим заказом.

Наконец, хотя компания начала бурение обычными туннелепроходческими машинами, Маск решил позаимствовать идеи из методички Tesla и сейчас проектирует буровые машины с электрическими двигателями[55], мощность которых будет втрое выше, чем у машин с дизельными двигателями.

И вот что еще важно: все рассмотренные в этой главе новшества зазвучат одновременно единым слаженным оркестром. За минуты до прибытия капсулы Hyperloop на станцию построенной The Boring Company подземки искусственный интеллект в основе сервиса воздушного райдшеринга Uber, как и его собрат ИИ, управляющий беспилотным автопарком райдшеринга Waymo, направят на эту станцию полчища своих авто, чтобы подхватить прибывших пассажиров и доставить в следующий пункт маршрута. Если и это для вас не так быстро, как хотелось бы, в обозримом будущем, надо полагать, появится еще один вид транспорта.

Ракеты: Лос-Анджелес – Сидней за полчаса

Если автомобилей-беспилотников, аэромобилей и сверхскоростных поездов вам недостаточно, чтобы поразить воображение, в сентябре 2017 г. Илон Маск пообещал на Международном конгрессе астронавтики, проходившем в тот год в австралийской Аделаиде[56], что его ракеты доставят любого из нас «в любой уголок Земли менее чем за час» и по цене как за авиабилет эконом-класса.

Обещание прозвучало из уст Маска после часового программного доклада-презентации, который был обращен к 5000 топ-менеджеров и госчиновников, представлявших аэрокосмическую отрасль. Вообще-то главной целью доклада было представить новые данные о ходе разработки Starship, пилотируемого мегакосмического корабля SpaceX для доставки людей на Марс. А то, что Маск вознамерился приспособить межпланетный корабль для пассажироперевозок в пределах планеты, прозвучало для транспортной отрасли как эпическая фраза Стива Джобса под занавес почти каждой его презентации – «Погодите-ка… тут есть кое-что еще».