Кировская весна 1938-1939

Дмитрий Ю

Кировская весна 1938-1939

Введение

Серия

Данное произведение является продолжением книги «Кировская весна 1936-1937» и имеет третий порядковый номер в серии «Кировская весна».

Краткое описание предыдущих серий

В сравнении с нашей реальностью, ситуация в альтернативной истории «Кировская весна» в связи с убийством И.В. Сталина в 1931 году и назначением С.М. Кирова на пост генерального секретаря ЦК ВКП(б) поменялась следующим образом:

ОГПУ в 1931 году разделяется на НКГБ и НКВД.

Некоторые Народные комиссариаты приобрели новых руководителей

Существенным образом снижен ущерб народам СССР от массового голода, охватившего в 1932 – 1933 годах обширные территории СССР.

Пионерская организация сохраняет свои типовые черты, присущие ей в момент становления в середине двадцатых годов. Пионерские отряды не сращены со школой и в пионеры не принимаются все дети поголовно.

Нет репрессий 1937 года.

В ходе боевых действий в Испании (развивающихся почти так же, как и в реальной истории) Рабоче-Крестьянская Красная армия впервые получила возможность оценить свою боевую технику, военные дарования своего командного состава и свои представления о современной войне в ходе реальных боевых действий на суше, в воздухе и на море.

В альтернативной реальности это произошло гласно: в газетах и на радио не скрывали того, что все знали по слухам: там, в Испании, воюют с фашистами среди интернационалистов разных стран и наши, советские люди.

В 1937 году руководители Партии, Правительства и Наркомата Обороны внимательно проанализировали первые результаты боевых действий в Испании, сформировали планы мероприятий по повышению боевого готовности Красной Армии, и взялись за их выполнение.

Особенно важное изменение коснулось единоначалия: с 1 августа 1937 года окончательно отменен институт военных комиссаров и политических руководителей. Введены должности заместителей командиров по политической части в частях и соединениях (от полка, бригады, дивизии и выше).

В альтернативной реальности «Кировская весна» с августа 1937 года нет политруков во взводах, ротах, батальонах.

1938 год

01.01.38 Карта Европы

Политическая карта Европы на 1 января 1938 года.

{РИ}

01.01.38 Наркомат Обороны

Наркому Обороны Маршалу Советского Союза тов. Уборевичу

РАПОРТ

Корабельный состав ВМС РККА на 01.01.1938 включает:

Линейных кораблей: 3 единиц;

Крейсеров легких (артиллерия 130 мм): 2 единицы;

Крейсеров тяжелых (артиллерия 180 мм): 1 единица;

Учебных крейсеров: 2 единицы;

Лидеров: 1 единица;

Эсминцев: 17 единиц;

Сторожевых кораблей: 28 единиц;

Подводных лодок: 84 единиц;

Речных мониторов: 15 единиц;

Тральщиков: 18 единиц;

Всего: 171 единиц.

В постройке 4 тяжелых крейсера, 2 лидера и 48 эсминцев новых типов. Линкоров и легких крейсеров в постройке нет.

При этом флоты США и Великобритании насчитывают по 15 линкоров, Японии – девять, Франций – шесть и Италии – четыре корабля этого класса, не считая находящихся в постройке.

Крейсеров только в Японии в строю 35 единиц.

Линейные корабли типа «Севастополь» и легкие крейсера типа «Светлана» ВМС РККА, заложенные царским режимом, на сегодня фактически представляют собой канонерские лодки, не имеющие ценности в морском бою с противником аналогичного класса.

С учетом напряженной международной обстановки, с учетом достижений отечественной промышленности и впечатляющих успехов в реализации задач Первой и Второй пятилеток, просим повторно вернуться к рассмотрению инициативы ВМС РККА в части строительства сбалансированного флота, в котором ядром устойчивости являются линейные корабли.

Для линейных сил в окончательном варианте программы ВМС РККА считает целесообразным закладку двух видов линкоров – типа «А» (стандартное водоизмещение 35 000 т) и типа «Б» (стандартное водоизмещение 26 000 т).

Всего в десятилетней перспективе в боевом составе ВМС РККА иметь: восемь линкоров (4 единицы типа «А» и 4 единицы типа «Б»), восемь тяжелых крейсеров (включая заложенные 4 единицы); восемь легких крейсеров нового типа согласно проекта 68, 100 эсминцев (включая заложенные 48 единицы), 50 сторожевых кораблей, 100 тральщиков, 200 подводных лодок.

С учетом оперативных задач на каждом театре, полагаем вышеуказанный корабельный состав минимальным. Желательным, при наличии экономической возможности, полагаем считать по 16 тяжелых кораблей каждого из основных типов (линкоров, тяжелых крейсеров, легких крейсеров).

В просьбе управления военно-морских сил просим не отказать.

Начальник ВМС РККА Кожанов.

*

Тов. Кожанову.

Отказать.

К вопросу закладки линкоров и дополнительных тяжелых крейсеров вернуться после двухлетней эксплоатации первого тяжелого крейсера «Александр Пушкин» (в 1940 году).

К вопросу закладки дополнительных эсминцев вернуться после двухлетней эксплоатации первого эсминца проекта 7 (в 1940 году).

Проектирование легкого крейсера проекта 68 завершить в 1938 году, запланировать закладку 4 единиц в 1939 году.

И.Уборевич

/Примечание Автора. Позиция командования ВМС аналогична нашей реальности {59}.

В АИ «Кировская весна» программа строительства «Большого флота» советским правительством согласована не была. Снижение числа единиц закладки кораблей разных типов в сравнении с нашей реальностью за период с 1932 по 1941 год составило 90 единиц, из них отказано в закладке 4 линкоров типа «Советский Союз», 2 линейных крейсеров типа «Кронштадт», заложено меньше крейсеров, эсминцев, подводных лодок, торпедных катеров./

07.01.38 Газета Правда № 7

НА ФРОНТАХ В ИСПАНИИ Неудачи фашистских войск под Теруэлем

Несмотря на морозы, доходящие временами до 17 градусов, и снег, засыпающий дороги и окопы, в районе Теруэля продолжаются сильные бои. Республиканские самолеты принимают активное участие в отражении фашистских атак.

5 января фашистские части в секторе Теруэля возобновили атаки на оба фланга республиканских войск. Однако последние не только отбили все атаки, но и заняли ряд неприятельских окопов близ высот 1076 и 1062.

Утром 5 января около 50 фашистских самолетов бомбардировали расположенные в снегу окопы республиканских войск, но вследствие плохой видимости бомбы не попали в намеченные объекты. Республиканские истребители обратили фашистские самолеты в бегство. После воздушного боя республиканские бойцы, по колено в снегу, бросились в атаку и заняли три неприятельских окопа.

Огромные потери, понесенные ударными Франкискими частями в боях под Теруэлем, значительно ослабили эти части.

В связи с падением Теруэля генерал Франко арестовал и заключил в тюрьму генерала Мунес Кастельяно и несколько полковников, командовавших фашистским гарнизоном Теруэля.

Вчера в Теруэле начала действовать республиканская радиостанция. Радиопередача, производившаяся на коротких волнах, началась следующими словами: «Внимание, внимание, внимание! Здесь – радиопередаточная станция Теруэль, находящаяся на службе Республики. Мы говорим из самого центра Теруэля и повторяем, что Теруэль наш!»

{10}

24.01.38 Истребитель И-16

С 6 по 23 января 1938 года проходили заводские и государственные совместные испытания самолета И-16 М-25А вооруженного двумя синхронными и двумя крыльевыми пулеметами.

Цель испытаний:

1. Определить надежность и безотказность синхронной установки пулеметов ШКАС при стрельбе на земле и в воздухе.

2. Установить возможность запуска в серийное производство самолетов И-16 с указанным вооружением и характер необходимых доводок.

3. Определить влияние новой установки вооружения на летные свойства самолета.

4. Определить безотказность в работе звеньеулавителей.

Было произведено всего 19 полетов.

Заключение

1. Самолет И-16 вооруженный двумя синхронными и двумя крыльевыми пулеметами ШКАС и оборудованный звеньеулавителями и установкой для фотокинопулеметов совместные заводские и государственные испытания выдержал.

{38}

22.02.38 Игнасио де Сиснерос

Осенью 1937 года республиканское правительство приняло решение переехать в Барселону. Мне оно казалось правильным, ибо это был единственный способ использовать большие ресурсы Каталонии, безответственно растрачиваемые анархистами.

В Барселону перебрался и главный штаб авиации. Начальником штаба был назначен только что вернувшийся с Севера и произведенный за боевые заслуги в полковники Мартин Луна.

Я давно чувствовал сильное переутомление, но положение на фронте не давало возможности снизить изнуряющий темп работы. В ноябре в главном штабе со мной произошло нечто вроде сердечного припадка. Врачи советовали отдохнуть, но я не придал этому значения. Однако спустя несколько дней припадок повторился. На этот раз мое состояние, видимо, показалось врачам настолько серьезным, что меня решили послать подлечиться в СССР.

Узнав об этом, Прието попытался воспользоваться представившимся случаем, чтобы провести в жизнь свой давно вынашиваемый план – снять с поста командующего авиацией коммуниста. Преподнес он это как заботу о моем здоровье. Взамен Прието предложил мне пост военного и авиационного атташе при испанском посольстве в Москве.

Я ответил, что принять такое назначение не могу, ибо мне, профессиональному военному, покинуть Испанию в такой момент – значит предать республику. Ссылаясь на мою болезнь, дон Инда продолжал настаивать на своем предложении. Наконец мы договорились, что я поеду в СССР, но не в качестве атташе, а чтобы поправить свое здоровье. Затем вернусь в Испанию и буду продолжать выполнять свои обязанности командующего военно-воздушными силами.

В Москву я выехал в сопровождении Кони. Я, естественно, волновался: мне предстояло впервые увидеть совершенно иной мир, с которым я был внутренне связан и к которому испытывал глубокую благодарность и искренние дружеские чувства.

Во Франции мне бросилось в глаза изобилие продуктов, освещенные по вечерам города и абсолютное безразличие французов к событиям в Испании. Люди, гулявшие по Итальянскому бульвару в Париже, рассматривали витрины нашего бюро пропаганды, фотоснимки и плакаты о нашей борьбе с таким равнодушием, словно трагедия, изображенная на них, происходила где-то на краю света, а не у границ Франции.

В Антверпене мы сели на отплывающий в Ленинград советский пароход «Уфа». Чтобы не идти через Кильский канал – территорию нацистской Германии, он обогнул Данию.

Снег и мороз, которыми встретил нас Ленинград, полностью совпали с нашими представлениями о России. Финский залив был закован в льды. Мы стояли три дня, пока не появился ледокол. Он прибыл глубокой ночью. Свет его мощных прожекторов, отражавшийся на ледяной глади, производил эффектное впечатление. По пути в Ленинградский порт нам довелось наблюдать другое необычайное зрелище. Проходя мимо Кронштадта, мы увидели несколько советских военных кораблей. Освещенные нашими прожекторами, они казались инкрустированными драгоценными камнями. Сверкавшие на их такелаже сосульки придавали им фантастический вид, создавали впечатление, будто суда специально разукрашены для какого-то большого празднества.

Именно в тот момент мы получили важное известие: капитан «Уфы» зачитал переданную для нас радиограмму, в которой сообщалось, что республиканские войска освободили город Теруэль.

В Ленинграде нас поместили в гостинице «Астория». При царе в ней обычно останавливались крупные помещики, приезжавшие в столицу. Все сохранилось, как и в дореволюционные времена: роскошные номера из четырех или пяти комнат, мебель, вазы и так далее. Вечером секретарь Ленинградского горкома партии пригласил нас в театр, на балет «Бахчисарайский фонтан», приведший нас в восхищение. На следующий день мы выехали в Москву. На вокзале нас встречала Лули, одетая в прекрасную меховую шубу и каракулевую шапку. Все это очень шло ей. Выглядела она замечательно и казалась очень довольной.

После тщательного врачебного осмотра в одной из лучших клиник Москвы меня послали в санаторий «Барвиха», расположенный примерно в тридцати километрах от столицы.

Перед отъездом туда мы посетили детский дом для испанских ребят, в котором жила Лули. Дети были прекрасно устроены. Условия, созданные для них, без преувеличения можно назвать роскошными. Кони осталась очень довольна осмотром.

Большинство приехавших в Советский Союз детей были сыновьями и дочерьми астурийских шахтеров, баскских рабочих или сиротами, потерявшими родителей во время войны. Они никогда и не мечтали о таком рае. Достаточно было взглянуть на детей, чтобы убедиться, что они счастливы. Преподавание велось на их родном языке, ибо советские люди никогда не забывали, что это испанские дети и они должны вернуться на родину.

Санаторий, куда нас поместили, был великолепен. Кони, побывавшая со своими родителями в лучших санаториях Германии, Франции и других стран, с восхищением говорила, что ни один из них не сравнится с «Барвихой».

Врачи прописали мне абсолютный отдых. Причиной моих припадков оказалось не сердце, а сильнейшее отравление табаком и кофе, к которому добавилось огромное нервное переутомление и физическое истощение. Одна из лечебных процедур, прописанных мне, заключалась в том, что меня укладывали в большой мешок на меховой подкладке и в течение двух или трех часов держали на террасе при температуре 25 или 30 градусов ниже нуля.

Результаты оказались удивительными. Я преображался буквально на глазах. Через десять дней я уже ходил на лыжах, катался на коньках и чувствовал себя все лучше и лучше.

А из Испании приходили тяжелые известия. После освобождения Теруэля республиканскими войсками враг подтянул туда крупные силы и предпринял контрнаступление, чтобы вернуть город. Я не мог дольше оставаться в Советском Союзе и решил немедленно вернуться в Испанию. Врачи, предписавшие мне два месяца отдыха, видя, как я нервничаю, поняли, что держать меня дальше в «Барвихе» бесполезно и даже вредно.

Мы вернулись в Москву. На следующий день у меня состоялся продолжительный разговор о ходе нашей войны с маршалом Уборевичем – советским министром обороны. В ту же ночь мы отправились в обратный путь, в Испанию.

22 февраля 1938 года наши войска оставили Теруэль.

{63}

23.02.38 карта Испании

На текущий момент карта военных действий в Испании выглядела следующим образом:

{РИ}

26.02.38 Наркомат обороны

Наркому Обороны Маршалу Советского Союза тов. Уборевичу

РАПОРТ

Доклад о ходе и исходе Теруэльской операции республиканских войск с декабря 1937 по февраль 1938 годов.

15 декабря 1937 года республиканцы, пользуясь морозом и густым снегопадом, без артобстрела и бомбежки перешли в атаку на флангах. Наступая по узким горным дорогам и метровым сугробам, они с разных сторон обошли неприятеля. К 17 декабря республиканские клещи сомкнулись в долине реки Альфамбры севернее Теруэля.

Его защитники, именовавшиеся 52-й дивизией (9000 солдат при 100 орудиях), оказались в мешке. Отвечая непродуманными, беспорядочными контратаками, они отступили в расходящихся направлениях – частью в Кастилию, частью в Верхний Арагон. Активных действий командование националистов на этом этапе сражения не предпринимало.

В распоряжении высшего республиканского командования было два-три дня, чтобы ввести в бой резервы и, преследуя рассредоточенного противника, выйти на удобные естественные рубежи в 40-50 километрах северо-восточнее окруженного Теруэля. Тогда республиканцам удалось бы целиком срезать Теруэльский выступ, угрожавший Леванту, и занять исходные позиции для удара в тыл националистической цитадели – Сарагоссе. Но Прието не дал Сарабии и рвавшемуся вперед Модесто подкрепления и приказал им остановиться на невыгодных рубежах в 5-10 километрах от города. Главные силы Армии маневра военный министр сознательно бросил на выполнение узкой тактической задачи – овладение стоящим на скале в малонаселенной местности Теруэлем с его 20-тысячным населением.

21 декабря республиканцы, несмотря на сильнейшую метель, ворвались в Теруэль и овладели большей его частью. Войска противника держались в нескольких зданиях – губернаторском доме, казармах, монастыре и банке. Их судьба была решена. Однако Прието решил показать неприятелю и всему миру великодушие республиканцев и их готовность к примирению. Он приказал щадить город, беречь жизни женщин и детей и дать окруженной группировке возможность сдаться. По его настоянию по радио жителям Теруэля был гарантирован свободный выход – было разрешено эвакуироваться под белыми флагами группами по 25 человек на Сарагосском шоссе. Предложением почти никто не воспользовался.

Все это готовило предпосылки к примирению, но затрудняло и затягивало военные действия. Поэтому бои в маленькой провинциальной столице стоили наступающим сначала потери темпа, а затем и инициативы и продолжались целых две недели. 26 декабря Прието и Рохо объявили в сводке о победоносном завершении сражения и стали снимать с передовой войска, отводя их на отдых. Но обещания Прието повисли в воздухе, националисты и не подумали вступить в мирные переговоры.

Двумя днями позже – 28-го, пользуясь улучшением погоды, Варела и Аранда пустили в ход превосходные силы авиации и перешли в наступление на внешнем фронте окружения.

За три дня националисты отбросили неприятеля назад к стенам города. Новогодней ночью они достигли крупного тактического успеха – прорвались в Теруэль, уже оставленный республиканской пехотой, и едва не овладели им. Этому воспрепятствовали советские танкисты. 1-2 января на линию огня вернулись остальные дивизии Армии маневра и оттеснили националистов на несколько километров к западу от города.

7 января 1938 года остатки теруэльского гарнизона, лишившиеся артиллерии, медикаментов и боеприпасов, сдались. Захвачено 5000 пленных и 7000 винтовок. Среди пленных были полковник Рей дАркур и епископ Теруэльский. Пленные были отправлены на принудительные работы, а полковник и епископ – в тюрьму. Попытки Прието ограничиться высылкой епископа за границу не были поддержаны большинством министров, включая Негрина.

В Республике царил очередной «январский оптимизм». Взятие захолустного Теруэля провозгласили «великой победой мирового значения». Газеты и радио славили «товарища Прието» и фронтовых командиров и внушали уверенность в скорой общей победе. Пораженческая пропаганда затихла. По-видимому, взятие Теруэля привело многих к недооценке сил националистов и переоценке возможностей Республики. Повторился феномен Мадрида и Гвадалахары.

17 января 1938 года сражение под Теруэлем закипело с новой силой. Бои шли в самых непривычных для испанцев условиях – в глубоком снегу и при 20-градусной стуже. От них в равной степени страдали обе стороны. Обмороженные и заболевшие исчислялись тысячами. Теруэль стали называть «адским котлом». Автомобильные и танковые моторы часто отказывали, и тогда нарушалось снабжение. На шоссе Валенсия – Теруэль однажды завязла в сугробах огромная автоколонна из 400 грузовиков.

Инициативой прочно владели националисты, которые, преодолев массу трудностей, подтянули из Кастилии крупнокалиберную артиллерию. Прибыл также Иностранный легион генерала Ягуэ. В небе появлялись уже не единицами, как ранее, а большими группами новинки авиационной техники – германские «Мессершмитты-109», «Дорнье-17» и «Юнкерсы-87», итальянские «Бреды-65» и «Фиаты-20». «Дорнье» и «Хейнкели» вели дальнюю разведку, «Юнкерсы», «Савойи» и «Бреды» сбрасывали бомбы, а «Мессершмитты» прикрывали их.

Германо-итальянские самолеты, поддерживая наземные войска, одновременно нанесли в январе серию неожиданных бомбовых ударов по республиканскому тылу. В первую очередь пострадали Барселона и Валенсия. Республиканские бомбардировщики в отместку атаковали Вальядолид, Саламанку и Севилью.

Создав превосходство в огневых средствах, а затем и в количестве бойцов, националисты разрушали оборону врага и оттесняли его к востоку. Прието и Сарабия вынуждены были вызвать из тыла интербригады, но их ввод в сражение ничего не изменил. Других пополнений республиканцы в январе-феврале не получили.

Генерал Сарабия стремился вернуть инициативу ударом в долине реки Альфамбры 25-29 января. Но усталые и плохо накормленные войска лишь потеснили неприятеля к западу на 3-5 километров, не разбив ни одной его бригады или дивизии. Линия фронта выгнулась в сторону националистов, облегчив им последующие фланговые удары.

Переутомление и холод, отсутствие смены вызвали бунты в нескольких республиканских дивизиях, где большинство составляли теплолюбивые каталонцы и андалузцы.

Связав неприятеля у Теруэля, 7-8 февраля 1938 года националисты нанесли неожиданный комбинированный удар по выступу фронта в долине Альфамбры. Операцией руководили Аранда и Ягуэ. Кавалерия полковника Монастерио, с успехом заменившая танки, в тесном взаимодействии с ВВС прорвала оборону на флангах и постепенно окружала республиканцев, те в беспорядке отступали к Каталонии. У Альфамбры они продержались всего несколько суток. Большие массы конницы выполнили роль высокоподвижных войск, решивших исход операции.

Всего за два дня националисты при минимальных собственных потерях разбили две неприятельские дивизии, продвинулись на 40 километров, захватили 7000 пленных.

17 февраля националисты развернули пятое по счету наступление на Теруэль. Через три дня они охватили город с трех сторон и просочились в его пределы. Сарабия при непротивлении Прието и Рохо разрешил обескровленным войскам отступить.

Оставление Теруэля 22 февраля сопровождалось новыми ссорами между командирами-коммунистами. Три дивизии вовремя выскользнули из мешка, но оставили неприятелю массу военного имущества и умышленно покинули без поддержки 46-ю дивизию Кампесино (по его мнению). Остатки дивизии с трудом прорвались через боевые порядки врага. Подозреваемые же – Листер и Модесто уверяли, что причиной окружения 46-й дивизии была заносчивость и неповоротливость Кампесино.

Те и другие обвинения остаются недоказанными.

Потери сторон в «морозной битве» были жесточайшими. Республиканцы лишились почти 55 000 человек, из них около 20 000 – пленными, а также 68 орудий и 45 танков. Метели и туманы препятствовали воздушным боям, тем не менее потеряно 54 самолета.

{28}

28.02.38 Газета Правда № 58

ПРОБЛЕМЫ ОБОРОНЫ ФРАНЦИИ

Французский генерал Мордак в статье, помещенной в швейцарской газете «Журналь де насьон», ставит вопрос о том, какой путь изберут германские фашисты для вторжения во Францию.

«Немцы, – пишет Мордак, – по всей вероятности, воздержатся от стратегической ошибки и не бросятся на «линию Мажино», на наши укрепления в Лотарингии, которые они сами называют «лотарингской мышеловкой».

Можно не сомневаться в том, что на сей раз они постараются протянуть свой правый фланг до морского побережья. Пусть не говорят о сопротивлении со стороны Голландии или Бельгии. На это теперь полагаться не стоит. Если Голландия или Бельгия не позволят немцам пройти через их территорию, то последние быстро справятся с ними и добьются их нейтралитета.

В нынешней обстановке внезапный удар, замышляемый германским генштабом, имеет значительно большие шансы именно на этом театре военных действий. Условия местности прекрасно приспособлены для этого. Они не представляют никаких серьезных препятствий для движения германских мотомеханизированных дивизий».

Генерал Мордак указывает, что на данном секторе будущего фронта имеются еще два благоприятных для германского агрессора условия. Подвоз германских эшелонов и оружия облегчается тем, что в районах, лежащих к северу от Майнца, сконцентрированы конечные станции крупнейших германских железнодорожных магистралей. Новые германские укрепления тянутся в непосредственной близости от границ Люксембурга, оставляя свободной всю зону, лежащую вдоль Бельгии и Голландии.

«Принимая во внимание, – продолжает автор статьи, – что немцы явно намерены действовать врасплох, без объявления войны и дипломатических переговоров, нельзя себе представить, как голландские или бельгийские войска состава мирного времени устоят против подобного натиска. Тем более, что вслед за первым ударом в действие вступят основные силы германской армии, мобилизованной тайно и очень быстро (на протяжении нескольких дней).

Что сможет в данных условиях сделать Англия? Не очень много. По той простой причине, что у нее нет сухопутной армии. Она, очевидно, тотчас же пошлет свою авиацию. Но это, разумеется, не сможет остановить движения германских войск к французской границе».