Зигзаги судеб

– Что за чёрт, – пробормотал он, – сколько здесь живу, никогда такого со мной не случалось… Свой этаж проскочил…

Он вернулся на свой, родной третий этаж, и подошёл к своей двери. Нет, если быть более точным, то к тому месту, где раньше была его дверь. На месте старой, обитой деревянной рейкой ещё в мирное время, до перестройки, красовалась другая. Сложно было точно сказать, сколько она стОила, но всё-таки, учитывая то обстоятельство, что Карасиков иногда, не по своей воле, конечно, а токмо волею владельцев телеканалов, смотрел рекламные ролики, в которых, наряду с предметами женской и детской гигиены, уделялось внимание и входным дверям особо «навороченного» типа… Такую дверь наш инженер не установил бы во веки вечные, по причине крайне ограниченного семейного «золотого запаса». И ежу было понятно, что дверь бронированная, с тремя мудрёными замками, глазком, по своей стоимости лишь немного уступающим прицелу винтовки М-16 и кнопкой звонка, которая была, наверное, чуть дешевле старой двери.

Карасиков медленно поднял руку, нажал на кнопку. Из квартиры послышался сочный звук, напоминающий звон колокола. Ненавязчивый такой…

Прошла минута, другая. Дверь не открывали. Карасиков потянул за ручку… Стоп! Кто сказал, что это РУЧКА? Витиеватая конструкция, «под серебро». РУКОЯТЬ, да и только. Дверь легко поддалась. Карасиков, собравшись, было перешагнуть порог и войти в прихожую, так и замер, занеся ногу над порогом квартиры. У Гоголя в «Ревизоре» это называлось «немой сценой»…

«Прихожка», напоминала царские палаты в сильно уменьшенном варианте. Стоит ли описывать материал, каким были отделаны стены, стоит ли описывать хрустальную вазу, люстру… Нет, не стоит, потому, что описанию не поддаётся по причине полного отсутствия аналогов! Гоголь бы закричал:

– Нет, дайте мне другое перо!

Несмотря на шоковое состояние, Карасиков всё же обратил внимание на сильный запах валерианки, который исходил из жилой зоны. Инженер прошёл на кухню. За шикарным столом красного дерева, сделанным лет триста, наверное, назад (судя по искусной резьбе и инкрустациям), сидела его супруга Алевтина. Вид у неё был озадаченно-испуганно-зомбированный. Неподвижные серые глаза невидяще смотрели в стену, облицованную изразцами времён Петра Великого.

Карасиков подошёл к Алевтине ближе, и ребром ладони рассёк воздух перед её лицом. Эффект был нулевым.

– Алевтина, – почему-то шёпотом позвал он жену, – проснись…

Алевтина, вздрогнула и вскрикнула.

– Карасиков, ты ЭТО тоже видишь, или я одна свихнулась? – спросила она с надеждой в голосе.

– Вижу… – сглотнул слюну инженер. – Только ни черта не пойму.

– Я тоже… Слушай, если бы хату нашу обнесли, обчистили то есть, я бы удивилась и расстроилась меньше. Ты завёл любовницу-миллиардершу? Или обчистил банк? Выловил клад на рыбалке? Так когда же ты успел всё отремонтировать и обставить? Я ведь из дому только в булочную и выходила… Минут на десять… Ну с соседкой потрещала – ну, ещё полчаса… Как?!

– Я откуда знаю, – пробормотал Карасиков, начиная соображать. – Рыбка!

– Чего?

– Рыбка! Золотая! Поймал! Я! Отпустил обратно в озеро!!

– Карасиков, ты где водку покупал?

– Где обычно!

– Ты нормально себя чувствуешь?

– Да как будто бы…

– Тогда иди ещё за пузырём… Возьми ноль семь… Стой! Лучше литр! Стой! Я с тобой, боюсь тут одна оставаться…

Спустя двадцать минут, они пили «Абсолют», закусывали икрой (лососевой, не кабачковой, как обычно!) Шикарный стол ломился от дорогих закусок.

– Ни черта я не пойму, Карасиков, – сказала Алевтина, жуя маслину. – Откуда в моём кошельке столько денег? И доллары, и евро. И наши, родненькие рублики, а? От сырости что ли?

Карасиков молчал некоторое время, а потом, не торопясь, обстоятельно, рассказал жене всё.

У той отвисла челюсть.

– Ну и ну! Лотерея, Джек пот, да и только! А ты видел, во что превратился наш убогий сортир? Какая там плитка, сантехника, стиралка? «АЭГ», между прочим! Дороже «БОШ»а! И-и-к! Карасиков!

– А?

– Ты дурак.

– Почему? – спросил тот, хотя давно уже привык к подобному обращению со стороны супруги.

– У нас то, что находится внутри квартиры стоит, как вся наша пятиэтажка, если не больше! Нет, больше! Гораздо больше! Как весь наш спально-убогий район… Тут, похоже, барахло из Эрмитажа, или Лувра, или хрен его разберёт… Зачем?

– Не знаю…

– Значит так, рви когти обратно…

– Куда?

– На кудыкину гору! У нас ни дачи, ни машины приличной, ни гаража, ни счёта в банке, ни шмоток приличных, ни бриллиантов… Беги к рыбке и проси, нет, требуй всё это! Всё! Вперёд!

––

– Жаль мне тебя, Кость! Алевтина твоя не боится остаться ни с чем?

Может, проще бабу поменять?

Рыбка ушла в пучину озера. Как ни кликал её Карасиков – всё без толку.

Трясясь в пригородной электричке, он смотрел в окно. «Пойду, покурю в тамбуре»

– Такой мужчина, а едет в электричке. Поближе к народу?

Карасиков поднял голову. Перед ним стояла шикарная блондинка. Одежда, сумочка – всё «тянуло» на солидную сумму. Но больше удивляло другое. Что она делает здесь? Её место, как минимум, в салоне шикарного «Бентли», если не «Майбаха».

– У вас сигареты не найдётся – мои закончились…

Карасиков машинально полез в карман куртки… и вынул из кармана шикарного пиджака пачку «Голуаз», вместо традиционного «Космоса» или контрафактного «Мальборо». Дал даме прикурить от… золотой зажигалки. Боже! Что за туфли на нём!!

– Будем знакомы. Меня зовут Инга. Предлагаю вместе поужинать в каком-нибудь уютном местечке. Возражений нет? Я, конечно, человек занятой и ценю своё время, как и вы, разумеется. Но ведь нужно бизнесмену и отдыхать, ведь правда? А личная жизнь? Годы бегут, а нормальной партии так и нет… Ну так как?

Карасиков замялся, соображая, что бы такое сказать, как объяснить, что у него нет денег. Он полез в карман, нащупал носовой платок и бумажник. То-о-о-лстый бумажник. Сунул в другой – тоже бумажник, но только, как выяснилось, набитый кредитками. Золотыми, платиновыми…

– Супруга против не будет?

В это время зазвонил мобильный, да только как-то не так, как обычно. Карасиков достал из кармана «Верту» , вместо своей добитой "Мотороллы". Звонила Алевтина.

– Тебя ждать-то долго, олух ты эдакий! У нас вещи потихоньку исчезают! Машинка потекла! Тебе ничего доверить нельзя! Сколько с тобой живу, столько и мучаюсь! Лучше бы я вышла замуж за Сидорова… Эй, где ты там?

Карасиков закрыв глаза, набрал в грудь побольше воздуха, произнёс, о чём мечтал все долгие годы его неудачного брака:

– Да не пошла бы ты, Алевтиночка!

Обратился к Инге:

– Не будет… Меня зовут Константин. Я очень рад знакомству.

Дорога в прошлое

Неприметность здания владельцы автосалона попытались скомпенсировать броской вывеской:

ПРОДАЖА

ПОДЕРЖАННЫХ АВТОМОБИЛЕЙ

НЕДОРОГО

СИСТЕМА СКИДОК

На вывеске была изображена красотка с огромной грудью, насиликоненными губами и огромными, голубыми глазами. Сиреневое бикини терялось на пышном теле, поэтому женщина казалась голой. Она полулежала-полусидела на капоте какой-то раритетной машины, сверкающей хромом, спицами колёс, идеально чистыми стёклами. Чёрные кожаные сиденья, откидной верх и новенькая резина дополняли это великолепие.

Двери автосалона были раскрыты настежь. На стуле, возле открытых дверей дремал молодой человек. Бедж, пришпиленный к ослепительно белой рубашке свидетельствовал о том, что молодого человека звали Константином, и то, что он работал менеджером по продажам. Судя по тому, что молодой человек дремал, дела в магазине, именуемом автосалоном, шли не очень успешно. Впрочем, стояла жуткая полуденная июльская жара, которая могла нарушить любые людские планы. Жители города, и даже те, кто отдыхали на морском побережье, сейчас наверняка не лежали на шезлонгах, а нежились в номерах, дремля под мерный шум кондиционера. Какие уж тут автомобили, да ещё подержанные…

Я, отдуваясь, подошёл поближе к салону, стремясь попасть под тень козырька.

Молодой человек продолжал дремать. Сон его нельзя было назвать спокойным. Он то шевелил губами, то дёргал глазом, под который всё время норовила сесть назойливая муха. Какой уж сон в такую жару…

Я, вообще-то, не собирался покупать машину. Денег у меня всего-то несколько сотен, да и цели были несколько другие. Во-первых, хотелось сегодня попасть домой. Нет, во-вторых. Во-первых, я хотел купить себе чего-нибудь прохладительного. Ну и мороженного. В такое время года, этого добра хватает в любом магазине, независимо от торгового профиля. Автобусная станция была совсем неподалёку, но я почувствовал, что если не охлажу себя чем-нибудь изнутри, то до автобуса не дойду. Кстати, бываю в этих краях не так уж и редко, но вот что-то раньше этого автосалона не замечал. Да и здания, как ни странно, тоже. Впрочем, и неудивительно. Старенькие дома расставлены в каком-то странном порядке, стоят, чуть ли ни друг на друге, обшарпанными фасадами напоминая детей-уродцев из многодетной, сильно пьющей семьи.

Я подошёл к молодому человеку и тронул его за плечо. Тот вздрогнул, подскочил со стула, словно ужаленный, едва не упав, запрыгал на одной ноге – другая затекла вследствие тяжёлого сна. Что-то сонно пробормотав, должно быть извинения – они были вполне уместны – убежал вглубь автосалона. Немного погодя, выяснилось, что он бегал умываться – с мочки его уха капала вода, прямое следствие того, что он вытирался полотенцем впопыхах, боясь потерять потенциального клиента.

Вообще-то, не нужно долго приглядываться к моей персоне, чтобы понять, насколько я платёжеспособен. В моём возрасте – а я студент – карманы не так уж отяжелены деньгами. Тем не менее, запыхавшийся молодой человек живо представился:

– Привет, я – Константин, менеджер по продажам. Зайдя к нам, вы сделали правильный выбор. Именно в нашем магазине вы найдёте то, что вам нужно. Цены вас приятно удивят. В наличие имеются следующие марки и модели…

Тут я понял, что пора прервать эту словесную диарею, иначе я упаду в обморок от перегрева на солнце. Этот Константин, видимо, имеет довольно много свободного времени и вызубрил свою дисциплину назубок. Не желая ждать, когда он закончит свой монолог, насыщенный сомнительными для меня техническими характеристиками, я громко, чтобы окончательно поставить всё на свои места, сказал:

– Я бы хотел купить у вас мороженого и кока-колы.

Константин как-то сразу сник, понимая, что он не только зря распинался перед моей персоной, но и бегал умываться, да и вообще, зря вскакивал со стула. Я понимал его досаду, потому, что мне приходилось подрабатывать в магазине, и что такое испытать разочарование в клиенте знаю не понаслышке.

– Мороженого? Да, конечно. Присядьте, вот здесь, пожалуйста. В продаже есть… – И он перечислил сорта мороженого.

Мне стало немного жаль Константина, но себя, как известно, человек жалеет больше всех на свете. Я с нетерпением наблюдал, как менеджер по продажам сделал несколько шагов в сторону обыкновенного бытового холодильника, открыл дверцу морозильной камеры, достал оттуда пару порций вожделенного мороженного, передал мне. Открыв другую дверцу, он достал бутылку кока-колы, большую, запотевшую, и поставил её на столик, за который и предложил мне присесть. Принёс и пластиковые стаканчики.

– Вот, пожалуйста.

Литровую бутылку кока-колы я почти прикончил в считанные минуты, потом принялся за мороженое. Внутри моего тела словно погас пожар. Продолжая поедать мороженое, и придя в благодушное настроение, из вежливости задал вопрос менеджеру:

– Скажите, Константин, у вас всегда такие старые автомобили, или…

– Мы торгуем всякими, но сейчас, благодаря стечению обстоятельств, в наличие только автомобили одна тысяча девятьсот тридцать восьмого года. Обратите внимание на..

Я, поедая мороженое, лениво скользил взглядом по корпусам старых машин. Следует отметить, что многие из них прошли очень качественный тюнинг – по крайней мере, внешне они выглядели очень хорошо, я бы сказал, привлекательно. Несколько машин смотрелись неважно, если не сказать, жалко. Конечно, за столько лет намотать сумасшедший пробег, сменив, должно быть не одного хозяина… Эти автомобили были старше моих родителей. Конечно, я не считаю своих родителей безнадёжными стариками, но… Все же машины собирали люди, которые годятся мне в дедушки. Да-да, именно так и обстоит дело. Неизвестно, на ходу ли эти жалкие железяки.

Я перебил парня:

– Скажите, а вы не даёте машины напрокат?

Думаю, было бы забавным, приехать домой на одном из этих тарантасов. Представляю лица моих соседей. Поверьте, среди них хватает людей, которые всегда готовы повертеть пальцем у виска. Нет, это бредовая идея. Да спросил-то я просто так, чтобы менеджер через полчасика своего монолога не перепутал меня с предметом мебели, которая в весьма скудном количестве украшала салон. Просто подал голос. На всякий случай.

– Нет, к сожалению, мы не занимаемся прокатом, – выражая явное сожаление проговорил Константин.

"Ну и, слава богу. А то, если бы занимались, мне пришлось бы спасаться бегством, потому, что ничего брать напрокат я не собираюсь. Ни здесь, ни в каком-либо другом месте".

– Однако, – Константин важно поднял палец к потолку, – есть очень выгодные варианты, и очень недорогие…

"Ну вот, опять он за своё. Пора уходить".

– Я, конечно, понимаю, что вы пришли к нам с совсем другой целью, но посудите сами: купить раритетную машину по символической цене… Вы нигде таких цен не найдёте! – с жаром договорил он.

Я спросил, доедая первую порцию мороженого:

– А почему у вас такие цены? Разве вам это выгодно?

– У нас очень хороший канал поставок. Не волнуйтесь, он вполне легален. Мы – законопослушные предприниматели.

Я пожал плечами:

– А мне-то чего волноваться? У меня других проблем хватает…

Константин, словно не услышав последней фразы, снова влез на своего любимого конька:

– Знаете, что? По-моему, я вас так и не сумел убедить. Давайте поступим по-другому. Сейчас возьмём одну из машин, и совершим небольшое путешествие по городу, чтобы доказать вам, что эти монстры умеют ездить, и довольно неплохо. Вам это ничего стоить не будет. Я, с вашего позволения, сяду за руль. Идёт, а?

Я кивнул, мысленно проклиная себя за свою сговорчивость и мягкотелость. Паренёк был с хваткой бульдога.

Константин медленно прошёлся по залу. Остановился возле чёрного, неуклюжего "БМВ".

– Видите, эта машина выглядит несколько кургузо, что ли, как хотите это назовите, но, несмотря на её нереспектабельный – по теперешним временам, конечно – внешний вид… Может, на ней проедемся? Её восстанавливали в восемьдесят пятом. Убедитесь, что это машина, а не хлам. Кстати, с того времени, она пробежала всего—то … – он бросил беглый взгляд на спидометр, – около пятнадцати тысяч. Всего-то…

"Меня ещё не было. Его, кстати, тоже. Не развалилась бы эта тачка по дороге. Мало того, что рассмешим большую часть города, да ещё и убьёмся. Я-то, кстати, собирался домой".

– Ну? – Константин забарабанил пальцами по крылу "БМВ".

"Ты, я смотрю, всё равно не отвяжешься. Чёрт с тобой".

– Хорошо, поехали. Только недолго.

– Да-да, конечно, – обрадовался Константин.

Он поспешно распахнул ворота. В помещение ворвался полуденный зной. Менеджер сел в машину. Заскрежетал стартер. Старенький автомобиль благодарно заурчал двенадцатицилиндровым двигателем, который, кстати сказать, завёлся с первой попытки. Машина резво выкатилась во двор.

– Садитесь! – крикнул менеджер. Сам же вышел из машины, для того, чтобы запереть ворота и двери автосалона.

Мы выехали со двора. "БМВ", конечно, не очень резво разгонялся – всё-таки возраст – но, скажу вам, его показатели оказались куда выше, чем я предполагал. Автомобиль набрал неплохую скорость, и Константин стал обгонять всех подряд. Ему это удавалось легко по двум причинам: во-первых, мощный двигатель, во-вторых, справедливости ради, следует отметить, что парень обладал не только способностями, но и незаурядными навыками автогонщика. Мы чётко вписывались во все повороты, и, несмотря на высокую скорость, Константин делал это безупречно, чисто. Мы ни разу не наехали на бордюр, хотя на такой скорости и при таких габаритах, было бы не мудрено пару раз заехать на газон.

На лице Константина сияла улыбка человека, который сейчас занимался своим любимым делом, и был совершенно не похож на того унылого торгаша, который только что продавал мне мороженное и воду. Сейчас, похоже, он позабыл и обо мне, и о том, что он менеджер по продажам. Я, наверное, не ошибусь, если скажу, что этот недавний продавец не видел ничего, кроме длинного капота управляемой им машины и дороги. За окнами мелькали дома, редкие кустарники. Вот мы уже выехали на трассу, не очень оживлённую. Константин, по-видимому, вдавил педаль газа до отказа, или, как говорят, "до полика". Я ощутил собственной спиной жесткую спинку кресла. Машина рванула вперёд. Я посмотрел на спидометр. Сто семьдесят! Вот тебе и старикан!

Замелькали деревья, разметочные столбики, и вообще всё, что находилось за окном автомобиля. На лице Константина был написан восторг … нет, не то! Такое выражение лица, должно быть, было у Петра Великого, когда он наголову разбил шведов под Полтавой. Или у Наполеона, когда тот… нет, я думаю, что Наполеон был более сдержан в своих эмоциях.

"Не пора ли нам домой, то есть, в салон? По-моему, он туда не торопиться. Конечно, что там делать! Клиентов нет, жара нестерпимая… Разве что забежит кто ненадолго, за мороженным, или водой. Надо бы намекнуть этому Шумахеру, что машинке пора бы назад, в стойло".

– Ещё немного, если позволите, – отозвался Константин, словно читая мои мысли. – Не каждый день мне предоставляется такая возможность. Если что, у меня есть алиби – катал клиента, демонстрируя возможности машиы. Мы скоро поедем обратно, в салон, не волнуйтесь.

Проехав ещё пару километров, Константин виртуозно, на скорости примерно сто километров в час, выполнив полицейский разворот, снова вдавил педаль газа до упора, и набрал всё те же сто семьдесят. У меня вначале всё оборвалось внутри, а потом я успокоился. Парень – специалист, и волноваться нет причин. Он, похоже, в одно время научился ходить на горшок и водить машину.

– Где вы научились так ездить?– поинтересовался я, решив, что пора и мне подать голос.

Обгоняя новенький "Мерседес", Константин ответил:

– У нас в родне одни гонщики-любители: старший брат, отец, дядя… Меня все натаскивали понемногу. Я, по сравнению с ними, профан, если быть откровенным.

– Да неужели? – искренне удивился я. – Интересно, как же ездят они?

– Профессионально. Они вполне могли бы зарабатывать на этом деньги, но… судьба сложилась по-другому. Да они и не могли представить это профессией, для них это просто радость жизненная, хобби, иными словами.

– Кто же они по специальности?

– Это можно назвать по-разному: автомеханики, автореставраторы, электромеханики. Они знают толк в машинах.

– Почему же вы не пошли по их стопам? Не скучно вам сидеть в магазине?

– Скучновато. Мы хотим нанять продавца с хорошей квалификацией. Пока сижу я. Автосалон – наш семейный бизнес. Нужно продать эти машины.

– Если не секрет, как они, эти экспонаты, попали к вам?

– Не секрет. Кто-то оставил машину в ремонт и не забрал в положенный срок. По сей день. Мы-то деньги в них вложили, а отдачи… Некоторые очень изношенные авто не начинали реставрировать, потому, что их хозяева с тех пор так и не заявились. Кто-то просто отдал за долги. У каждой своя история, хотя и не очень содержательная.

– А этот "БМВ"?

– Его просто не забрали. В него вложено куда больше, чем мы за него хотим взять.

– Сколько же вы хотите выручить за этот… экспонат?

– Долларов семьсот, даже меньше.

Я посмотрел в окно, прикидывая свою наличность.

– У меня долларов шестьсот пятьдесят. Я в состоянии дать шестьсот.

– Правда? Гм… ладно, едем обратно, в салон.

Мы, наконец, въехали во двор, откуда недавно отправились в поездку.

Выйдя из машины, я облегчённо вздохнул – времена тяжёлых моральных испытаний на сегодня закончились. Зря я так подумал…

– Мне бы хотелось, чтобы вы осмотрели хорошенько автомобиль и убедились в его исправности.

– Не нужно, я вам доверяю, Константин.

– Нет-нет, в этом деле доверие неуместно. Нужно верить своим глазам и ушам. В ходу машину вы уже видели. Теперь, нужно детально изучить состояние кузова, электропроводки, визуально оценить состояние двигателя… Сейчас мы загоним машину на подъёмник, поднимем её…

Заскрежетал старенький подъёмник.

– Подойдите поближе. Вы имеете возможность осмотреть не только днище, но то, что размещено на нём. Как видите, – он выразительно несколько раз ударил кулаком по днищу, – металл в порядке, а этот звук свидетельствует о толщине металла и отсутствии коррозии. Броня!

Карданная передача в порядке. На колёсах нет подтёков и жирных пятен, что говорит об исправности тормозной системы. Выхлопная система, как видите, тоже в порядке. Нет отверстий, с характерной закопчёностью вокруг. Металл новый. Мы переделали его, использовав современный, серийный. Далее…

Он опустил машину, задрал капот:

– Как видите, двигатель сухой, подтёков нигде нет, это один из показателей. Провода – все, какие только есть, в порядке. Повреждений изоляции не видно…

Он ещё долго говорил, упиваясь качеством ремонта и своей осведомлённостью. Впрочем, может быть, он был просто очень добросовестным парнем.

– Ну вот, собственно, и всё. Конечно, внутрь двигателя мы заглянуть не можем, – он завёл двигатель. – Но если снять шланг, соединяющий сапун с воздушным фильтром… – он сделал это. – Мы можем в какой-то мере судить о состоянии поршневой группы…

Константин говорил ещё долго… Я, честно говоря, устал от его автомобильных лекций, вперемежку с практическими занятиями. Меня не интересует устройство автомобиля, а копаться я в нём не собираюсь по двум, весьма весомым причинам: отсутствие навыков и полное безразличие, как говорил Льюис Синклер, к технике и грязи. Правда, у знаменитого американца акцент был сделан на любви к технике, а у меня – наоборот.

Мы оформили сделку. Я сел за руль. Константин помахал мне рукой. Я выехал со двора.

Незаметно подкрадывался вечер. За ездой и разговорами время пролетело быстро. Надо бы поторопиться, меня ждут дома. Вести машину было непривычно: руль тяжёлый – когда делалась эта машина, гидроусилителей и в помине не было; тормоза – механические, давить на педаль нужно с непривычным для меня усилием; переключение передач… Короче, к некоторым странностям этой машины предстояло привыкнуть. Я включил ближний свет. Он был откровенно слабым, ни о каких галогенных лампах и современной оптике не было и речи.

Продолжал движение в сторону моста через реку, я, мало-помалу начал осваиваться и привыкать к этой машине. Опустив все стёкла, включил магнитолу. По-видимому, прежний хозяин этого "БМВ" имел слабость к качественной автомобильной аудиоаппаратуре. Великолепный псевдоквадроэффект привлекал и редких прохожих, и проезжающих водителей. Я прибавил скорость. Зазвонил мобильный телефон. Остановившись, взял трубку. Звонила мама. Голос её был тревожен.

– Сколько тебя ещё ждать? Ты в порядке?

– Да, мама, всё хорошо.

– Ты сел в автобус?

– Не совсем.

– Что значит: "не совсем"?

– Еду на машине. Буду минут через сорок.

– Ну, хорошо. Ты успеешь на ужин. Пока.

Я бросил трубку на переднее пассажирское сиденье, завёл двигатель и тронулся с места. Теперь мне уже не казалось, что машина медленно разгоняется – то есть, по сравнению с "Маздой" отца, медленно, конечно, а вообще-то… очень даже ничего. Приобретя этот автомобиль, я ничем не рисковал. Тут только радиоаппаратуры на эту сумму, что я заплатил, если не больше – в багажнике ещё слаженно бухало два басовых аппарата высшего класса. Машину можно будет и себе оставить, а можно будет выгодно продать соседу – с руками оторвёт, он любитель подобных штучек. Сделает свой тюнинг – он это умеет – и продаст за шальные деньги… В любом случае, я ничего не потерял.

Набрав скорость около ста десяти километров в час, еду в сторону моста. Притоптывая левой ногой в такт музыке, правой поддаю газу. Первые два фонаря на мосту не горят почему-то, не припомню такого… О, чёрт! Убираю правую ногу с педали газа, в следующее мгновение заношу ногу над педалью тормоза…

Дело в том, что справа от моста есть небольшое ответвление дороги, и расположено оно под очень небольшим градусом, по отношению к мосту. Каково его назначение – ума не приложу. Должно быть, чисто техническое, скажем, для того, чтобы поставить там временно какую-нибудь дорожную технику. Это даже не дорога, а небольшой отрезок, который заканчивается тупиком в виде бетонных столбиков, на которых закреплены стальные тросы. Я, из-за слабого света фар и двух неработающих фонарей, попал именно на этот отрезок. Но что это? Ни столбиков, ни тросов не было.