Новые приключения Шерлока Холмса

– Холмс! Я не хочу в банду!

– Почему? – почесывая колено, удивился сыщик,– у вас типично бандитская внешность. У вас прекрасно получится!

– Но я никудышный актер! – всплеснул руками Ватсон,– Может быть лучше вы, с вашими актерскими талантами и способностью к перевоплощению?

– Да что вы говорите! – ужаснулся Холмс,– Нет, и еще раз нет! Во-первых: меня моментально раскусят. Я, конечно, великий актер, но знаете ли, в последнее время мое актерское мастерство достигло таких высот, что иногда я переигрываю. Это может испортить дело. А во-вторых: вы ирландец, а Смиты тоже ирландцы.

– Но вы же…

– Нет, нет,– Холмс погрозил пальцем доктору,– я не ирландец. Холмс – древняя английская фамилия. Мой дед отличился при… Впрочем, это неважно. Важно то, что в банду придется внедряться именно вам. И только, пожалуйста, никаких париков, они вам совершенно не идут. Так-то. А свои прекрасные ирландские усы можете оставить. Так и быть.

– Холмс! – взмолился Ватсон,– вы в своем уме? Я никуда не собираюсь внедряться!

– Ой-ей-ей, как не стыдно! Вот вы уже и расхныкались,– Холмс скорчил доктору рожицу,– Гордость английской медицины! Гроза преступного мира! Кто кричал, что один на один боролся со слоном?

Ватсон густо покраснел:

– Не со слоном, а с тигром,– тихо произнес он,– и то он меня чуть не загрыз!

– Вот! – Холмс поднял вверх указательный палец,– Видите? Вы храбрец! Я это всегда знал. Поздравляю, доктор, вам выпала великая честь: внедриться в банду Смитов и разоблачить этих проходимцев. Скорей собирайтесь, а я пока поищу свою скрипочку. О ходе операции будете информировать меня по телефону.

– А у них есть телефон? – поинтересовался Ватсон.

– Не знаю,– пожал плечами Холмс,– в крайнем случае, воспользуйтесь телеграфом.

– А у них есть телеграф?

– Слушайте Ватсон,– сыщик резко повернулся к доктору,– вы уже получили инструкции, спешите, Англия ждет вашей помощи!

Доктор вздохнул и понуро вышел из комнаты.

– Ах, эта добрая старая Англия! – сказал Холмс своему отражению в кофейнике,– в руках каких идиотов, оказывается иногда твоя судьба.

Он задумчиво раскурил трубку и уселся перед камином.

Через насколько минут Ватсон вернулся с небольшим чемоданчиком и узлом каких-то тряпок через плечо. Он был в пальто и шляпе. На челе его лежала печать невыразимой тоски.

– А где живут Смиты? – спросил он тусклым голосом.

– Я вам не справочное! – огрызнулся Холмс через плечо, – Попривыкали! Узнайте в полиции, или у кэбменов… Какая разница!

Когда за доктором закрылась дверь, Холмс осторожно выглянул в окно из-за занавески. По улице одиноко брела фигурка несчастного доктора. Сыщик почесал ухо, аккуратно расправил занавеску, и отправился в свой кабинет. Там, криво ухмыляясь, он вытащил из-под стола футляр с припятанной заранее скрипкой, и откинув волосы со лба, изобразил Паганини. Через миг комната наполнилась душераздирающими звуками.

« Теперь никто не будет мне мешать!»– успел подумать Холмс, перед тем, как окончательно погрузиться в пучину искусства.

Играл он долго, до самой ночи, и ему никто не мешал.

ОГРАБЛЕНИЕ ПО-АНГЛИЙСКИ

С утра мистер Шерлок Холмс был выбрит и очень бодр.

«Не к добру», – подумал доктор Ватсон и углубился в газету, искоса наблюдая за другом. А тот нагло развалился в кресле и произнес, поигрывая мускулами рук:

– Ватсон! А вы еще помните наше последнее ограбление?

Доктор поежился, ибо воспоминания удовольствия у него не вызвали:

– Вы имеете в виду этого гадкого шантажиста Милдреда?

– Да,– кивнул Холмс,– именно Милдреда. Эх, как вы лихо подметали наши следы моим носовым платком!

Ватсон нахмурился:

– Ну и что? Дело-то давнее.

– Хе-хе-хе,– неприятно рассмеялся великий сыщик,– дело-то, конечно, давнее, но оно, увы, не закончено.

– Как? Почему? – изумился Ватсон.

– А потому, что нам необходимо повторить визит в этот дом.

– Но мы же выкрали письмо!

– Все равно,– пожал плечами Холмс и строго посмотрел на соучастника.

– Снова кража?

– Хо-хо-хо! – рассмеялся Холмс.

– Красть неприлично!

– Это вы мне говорите? – сыщик скривился, словно укусил лимон.

– А что?

– А то, что в прошлый раз вы умудрились прихватить золотой подсвечник, как бы, между прочим… Или он прилагался к письму?

– Но мне же нужно было чем-то отбиваться от собаки! – сразу же покраснел доктор.

– Ну да, ну да,– рассмеялся Холмс,– от собаки… Отбились? Прекрасно! Теперь его необходимо вернуть, а он до сих пор стоит в вашей спальне. Значит так, Ватсон. – Холмс встал и погрозил доктору трубкой,– Сегодня ночью снова идем грабить. Если хотите, подсвечник можете взять с собой.

Ватсон предпочел перевести разговор, так как привык к подсвечнику, и потому спросил:

– А что теперь мы будем искать?

Но Холмс только загадочно улыбнулся:

– Узнаете в свое время, мой друг. Будьте готовы к полуночи!

… Ровно в час ночи друзья стояли под забором милдредского особняка. Золотой подсвечник стоял там же, что и утром, а именно: у кровати хозяйственного доктора.

– Лезем, только не шуметь! – приказал Холмс громким шепотом,– и не сожрите, пожалуйста все сухари. Я понимаю, что они ванильные, но оставьте, хоть что-нибудь собаке! Дора! Дора! Тю-тю-тю… – негромко позвал Холмс, оседлав забор. Собака была тут как тут, но она лишь злобно рычала, глядя на сидящую на заборе фигуру. Ее рычание усилилось, когда фигур на заборе стало две.

– Делайте что-нибудь, Ватсон! – зашипел Холмс,– они сменили собаке имя!

– Как? – ужаснулся доктор,– не может быть! А вдруг это другая собака?

– На кой черт им другая собака? – возмутился Холмс,– им, что делать нечего, собак менять каждый день? Согласитесь, что сменить собаке имя, гораздо гуманней. Кидайте ей сухари!

Ватсон бросил и собака взвыла от боли, потому что кулек с сухарями попал ей в голову. Тем не менее, вскоре сухари были полностью уничтожены и она, довольно урча, убралась куда-то во тьму.

– Пока все по плану, Ватсон! – просипел Холмс,– готовьте стеклорез!

Через некоторое время друзья подобрались к знакомой двери в оранжерею. Холмс, недолго думая, вырезал отверстие в стекле и просунул туда руку.

– Черт! – задушено крикнул он.

– Порезались?

– Тут больше нет задвижки!

– Но дверь все равно закрыта! – констатировал Ватсон, дергая дверь на себя.

Холмс зажег фонарик и указал на новенький навесной замок.

– Пилите!

Ватсон со вздохом достал ножовку. Когда грабители оказались в доме, Холмс сказал:

– Проверьте, нет ли клетки с попугаем!

Доктор проверил:

– Не вижу! Он куда-то подевался, там теперь аквариумы стоят, с рыбками. Накрыть их платком?

– Идиот! – зашипел сыщик,– нас самих сейчас тут накроют. Быстро пошли отсюда!

Добрались до кабинета Милдреда, двери на удивление были не заперты, а внутри почти ничего не изменилось. Холмс сразу кинулся к сейфу и принялся деловито его ломать.

– Мы ищем письма? – поинтересовался Ватсон, заглядывая другу через плечо.

– Нет, марки! – отшутился Холмс,– готовьте мешок и лучше стойте на шухере! Если кто-то появится, дадите сигнал.

– Какой?

Холмс мотнул головой, стряхивая капельки пота.

– Только не орите «пожар!» на весь дом. Зажжете фонарик и мигнете мне пару раз.

– Глазами? – спросил Ватсон.

– Ушами! Придите, наконец, в себя!

В этот момент открылся сейф, но он был пуст. Кроме пары дохлых тараканов, там ничего не было.

– Черт! Я так и знал! – выругался Холмс.

– Что же теперь делать? – спросил Ватсон и в этот момент грабители услышали чьи-то шаги.

– Хватайте все подряд и суйте в мешок! – приказал Холмс,– Нам пора уходить!

Доктор последовал совету и принялся сыпать в мешок все, до чего могли дотянуться его жадные медицинские руки, а именно: подсвечники, канделябры, столовое серебро, пепельницы и даже бронзовый бюстик какого-то великого человека, стоявший на столе. Холмс тоже что-то совал в мешок, и когда тот, по его мнению, достаточно наполнился, сыщик сказал:

–Хватит! – открыл оконную раму, и приятели вывалились наружу. После этого они со всей возможной скоростью устремились к забору.

– Грубо работаете, доктор! – на бегу крикнул Холмс,– Топорно!

Ватсон улыбнулся в усы:

– Я понял Холмс, мы сегодня имитировали ограбление! Гениально! Но кому это нужно?

– В первую очередь мне,– отвечал великий сыщик,– лично мне! – И они полезли через забор.

До самого дома Холмс не произнес больше ни слова.

В гостиной, вывалив на пол мешок с награбленным, Холмс принялся молча сортировать вещи по кучкам.

– Жаль денег в сейфе не оказалось! – посетовал Ватсон,– так вышло бы намного более правдоподобнее.

– Да,– буркнул сыщик,– с деньгами мы сегодня пролетели, но это серебро просто прелестно! Вы, молодец! А эта брошь! Как вы думаете, она золотая?

– Наверное, и стоит прилично.

– Говна не берем! – расхохотался Холмс и стал пританцовывать вокруг трофеев. – Прячьте все быстрее, пока не проснулась наша старая курица, миссис Хадсон!

– Но Холмс,– Ватсон зевнул и почесал задницу,– скажите мне, наконец, зачем мы снова лазили в этот дом?

Холмс приостановил свои пляски у камина, и строго посмотрев на Ватсона, произнес:

– Ватсон! Я еще после первого раза говорил, что во мне пропадает талант преступника! А вы только хихикали.

Доктор побледнел:

– Так мы и правда украли все эти вещи?

– А то! – подмигнул ему Холмс и повернулся в профиль,– Неправда ли мне идет этот халат?

МЕДНЫЕ БУКИ 2

– Ватсон! Вы не знаете, где мои медные буки? – спросил Шерлок Холмс, неожиданно возникнув на пороге комнаты доктора.

Хозяин комнаты нервно выронил мухобойку и гневно ответил:

– Нет!

Холмс выглядел расстроенным.

– Вы представляете, Ватсон, я совершенно забыл, куда их положил,– сыщик беспомощно развел руками.

– Я тоже не знаю,– язвительно ответил доктор,– потому что не имею привычки следить за чужими буками, тем более медными.

Холмс опустился на табурет.

– Да, летит время,– он покачал головой,– А вы помните мистера Степлтона?

– Нет.

– Хм, какое совпадение! – обрадовался Холмс,– представляете, сегодня утром я обнаружил, что тоже совершенно его не помню! Интересно, как он сейчас выглядит?

– А кто это? – спросил Ватсон, поднимая мухобойку и прицеливаясь,– Ч-черт, мимо!

Огромная муха сделала пару кругов по комнате и уселась на плечо к великому сыщику.

– А миссис Лору Лайн, вы тоже не помните? – скосив глаза на насекомое, продолжил спрашивать Холмс.

– Нет! – завопил Ватсон. Он очень раздражался, когда промахивался.

– Вот, вот, с этого все и начинается.

– Что все?

– Да все,– Холмс загадочно улыбнулся и вышел из комнаты, но через миг снова возник на пороге,– Так все-таки, вы не знаете где мои медные буки?

– Нет! – вскричал доктор и что есть силы, шлепнул мухобойкой по стене,– Холмс, я не знаю где ваши буки, ни медные, ни серебряные, никакие! Не знаю!

Сыщик церемонно поклонился и ушел, бормоча под нос:

– Пожалеешь, грязный докторишко.

У него были все признаки амнезии, и это немного настораживало впечатлительного доктора. Причем в большей мере не как врача, а как человека, живущего с Холмсом под одной крышей. Причем процесс усугублялся время от времени появляющимися навязчивыми идеями.

Отсутствовал Холмс недолго. Войдя в комнату Ватсона он нарочито медленно прошелся по ней, выглянул в окно, а потом неожиданно встал на колени и полез под кровать.

– Что вы там ищете? –обеспокоенно спросил доктор, который за минуту до появления сыщика успел улечься и даже укутаться пледом, ибо безуспешная погоня за мухой отняла у него много сил.

– Где-то здесь, валяется моя пестренькая ленточка,– из-под кровати просипел Холмс,– не встречали?

– Да нет тут ничего, Холмс, вы же сами пристрелили ее в доме этого мистера, как там его звали? Она еще и его укусила…

Ватсон с ужасом понял, что поддавшись влиянию приятеля, тоже стал заговариваться.

– Да? – Холмс медленно выполз из-под кровати, и уставился в пространство немигающим взглядом,– А мне кажется, что я видел ее совсем недавно. Значит нет… Извините.

Он поднялся на ноги и шаркающей походкой вышел из комнаты. Доктор сбросил плед и принялся ногами искать тапки. Они нашлись, но не скоро, потому что были на Холмсе. Тот сидел в гостиной у камина с погасшей трубкой в зубах и револьвером в правой руке.

– Зачем вы надели мои тапки? – задал прямой вопрос доктор.

Холмс удивленно уставился на него:

– Это мои тапки…

– Нет,– подбоченясь продолжил нападать Ватсон,– ваши тапки старые, разорванные, со следами химических реакций, а мои новые. И они на ваших ногах!

– А на ваших чьи? – спросил Холмс.

Ватсон посмотрел на свои босые ноги и дернул себя за ус:

– Я бос, Холмс…

Сыщик рассмеялся:

– Вы, босс? С каких это пор, а? Ваш номер шестнадцатый, следите за клиентом и помалкивайте!

Ватсон глубоко вздохнул и едва сдержавшись, от того чтобы не наговорить грубостей, с гордо вскинутой головой удалился искать другую обувь. Вслед ему донеслось недовольное: «Понаприезжают в столицу…» Доктор решил не поддаваться на провокации, и обув туфли, налил себе холодного чаю и развернул вчерашнюю «Таймс», но не успев прочитать и половины статьи о приезде герцога Букингемского, был вынужден вскочить от револьверного выстрела. Опрометью он бросился в гостиную, где и застал виновника переполоха за чисткой револьвера.

– Ватсон! – завопил Холмс обрадовано,– он все-таки выстрелил, представляете?

– Ну и что? – упавшим голосом поинтересовался доктор.

– Я попал прямо в ваш чемоданчик! – голос великого сыщика выражал неподдельную радость.

– Куда? – Ватсон схватился за сердце.

– Навылет, Ватсон, навылет! – Холмс покрутил револьвер на пальце,– прекрасное оружие, вы не находите?

Доктор раскрыл изувеченный чемоданчик и сообщил дрожащим от негодования голосом:

– Мой фонендоскоп!

– Ага! – завопил Холмс,– значит, я не промахнулся! Я еще оказывается неплохо стреляю! – он потер руки и захихикал: – Это вам за мои медненькие бучки! Зачем вы их спрятали от меня?

Ватсон ушел покачиваясь, ему хотелось на северный полюс.

Через полчаса вернулась из гостей миссис Хадсон. Доктор, глотая слезы, пожаловался ей и выказал опасение, что пребывание мистера Холмса в квартире сопряжено с некоторыми неудобствами, и более того, становиться просто опасным. Хозяйка согласно кивала головой, но разводила руками, ибо мистер Холмс заплатил ей на два месяца вперед, а потому о выселении сыщика и речи быть не может. Ватсон выпил утешительный стакан чая по-английски, то есть, не поблагодарив, и решил сходить к кому-нибудь в гости, но тут пришел Холмс.

– Ватсон,– раздраженно произнес он,– мне плевать, что вы прикарманили мои медные буки. Да-да, не спорьте! Мне, черт возьми, наплевать на них, даже несмотря на то, что в доме не осталось уже ни одной сколько-нибудь пестрой ленты. Но, в конце концов, возместите мне убытки, хотя бы материально!

– У меня нет денег,– дрогнувшим голосом сообщил доктор.

– Врете, причем как истинный джентльмен! У вас есть деньги, я знаю. Дайте мне сто фунтов. Я буду удовлетворен.

Ватсон замялся:

– Видите ли, Холмс, сейчас я не могу дать вам эту сумму. Мой фонендоскоп разбит… моя практика…

Сыщик поморщился:

– Ой, Ватсон, какая там практика! Неужели ваши клиенты еще и платили за те мучения, которые вы доставляли им своим лекарским промыслом?

– Что? – возмутился доктор,– я врач! Я лечу… мне…

– Лечите? – саркастически засмеялся Холмс,– а как же тот старик с клюкой? Вы, кажется, пломбировали ему зуб?

– Ну… – Ватсон не знал, что сказать.

– Пломбировали, пломбировали,– захихикал Холмс,– а что вы скажете насчет этого… – и он жестом фокусника, извлек из кармана какой-то странный предмет, напоминающий человеческую челюсть.

– Ваша работа?

Доктор покраснел, а Холмс продолжил:

– Вы садист. Ваши клиенты, если и платили, то только для того, чтобы вы оставили их в покое! Что скажете?

Ватсон несколько раз для разминки открыл и закрыл рот, а потом проговорил:

– Я никогда не комментировал ваши следственные методы, мистер Холмс, и не желаю, чтобы вы…

– Желаете, желаете,– перебил его сыщик,– и не надо рассказывать мне сказки! В ваших, с позволения сказать, очерках, или как вы их называете, записках, на меня и на мои следственные методы вылито столько грязи, что многие читатели туже задумываются, а соратник ли вы мне, или просто сообщник профессора Мориарти? А?

– Я не желаю говорить в таком тоне! – воскликнул доктор,– Это вы во всем виноваты, из-за вас ко мне не ходят нормальные больные! Только гадкие старики, которым приходится выдирать челюсти, вместо того, чтобы ставить им пломбы! И все для того, чтобы выжать из них хоть немного денег, ибо им, видите ли, нужно видеть мою работу! Видеть работу!.. Представляете? Пломба невелика, они ее не видят, а значит, доктор зря берет деньги! Зато челюсть видна сразу! Да! Я выдрал ему челюсть! И что? Клиент остался доволен! И это главное…

Ватсон перевел дух и продолжил:

– Да, остался доволен! И нечего надо мной смеяться! Это не смешно…

Холмс медленно раскурил трубку, и выпустил в сторону доктора струю дыма.

– Перестаньте паясничать Ватсон! Дайте мне сто фунтов и можете рвать челюсти прямо на улицах Лондона. Или потрошить клиентов в темных подворотнях. Я вам слова не скажу. И Лестрейду не скажу. Из вас получиться новый Джек Потрошитель с вашими-то талантами. Но только дайте мне денег!

– Зачем они вам?

– О-о! Этого вы любезнейший Гиппократ, я вам сказать не могу по нескольким причинам.

– Например?

– Ну, во-первых, это мое личное дело… Во- вторых тут замешаны важные люди, причем, скажу без ложной скромности, особы, приближенные к королевской семье. В-третьих, вы не умеете хранить тайны, даже врачебные…

– Я? – сразу вскинулся доктор,– Интересно! Когда это я выдавал врачебные тайны?

– Ха! – Холмс радостно потер руки,– Я могу привести вам тысячу примеров!

– Приведите!

– Могу, но не стану,– заупрямился сыщик.

– Нет, приведите! Я настаиваю.

– Да не буду я, не приставайте, Ватсон!

– Ну хоть один?

– Ладно, так и быть,– Холмс задумался,– Помните, когда Джонатан Смол выскочил на берег из катера и чуть не ушел от нас с сокровищами Агры?

– Конечно, помню,– кивнул доктор.

– Прекрасно. Мы бросились его догонять, а он увяз в песке. Кто громче всех тогда кричал: «Не спешите, у него деревянная нога! Он калека! Он от нас не уйдет!» А?

– По-моему вы, Холмс…

– Я? – Холмс подавился дымом и закашлялся,– Это неслыханно! Кричали вы!

– Нет, вы!

– Вы! Хотя, может быть ия…– Холмс задумался,– Вы же прекрасно знаете, что у меня этот…

– Склероз! – подсказал Ватсон.

– Вот! – почему-то обрадовался Холмс,– именно склероз! И это еще один пример того, что вы не умеете хранить врачебные тайны… Зачем вы произносите это вслух? Короче, гоните мне ваши грязные сто фунтов, и дело с концом… Где, вы говорите, они лежат? В ящике комода? – сыщик принялся энергично вытряхивать содержимое ящиков на пол.

– Что вы делаете!? – завопил Ватсон, пытаясь оттащить Холмса от комода.

– Я просто беру то, что мне причитается по праву,– отбиваясь от доктора его же подтяжками, заявил великий сыщик,– Вы проспорили мне сто фунтов!

– Когда?

– Только что! Идите прочь! Выполняйте условия пари.

– Какого еще пари? – тяжело дыша в лицо Холмсу, поинтересовался Ватсон.

– Знаем какого! – нагло изгалялся сыщик,– Ух ты!.. Вы носите трусы в горошек? Какая мерзость!

– Отдайте трусы, Шерлок! – вопил доктор,– Они мои, и я не знаю ни о каком пари!

– Знаете, не стройте из себя идиота, и скорее давайте мои деньги.

– Это мои деньги!

– Ага! Может и медные буки тоже ваши?

– Буки не мои,– резонно отвечал Ватсон, пряча трусы в карман,– а деньги мои…

– Вы бесчестный человек, а еще называете себя джентльменом!

Тут вошла миссис Хадсон:

– Джентльмены, к вам посетитель!

Холмс с криком: « Чур мой!» ринулся вон из комнаты, чуть не сбив по дороге миссис Хадсон. Ватсон последовал за ним. К тому моменту, как он спустился, сыщик уже во всю прыгал и кривлялся перед посетителем в своей обычной манере.

– Вы мистер Джонс? Я угадал? С вас двести фунтов!

– Я… – безуспешно пытался вставить хотя бы слово немолодой полный господин в смокинге.

– Молчите! Я все знаю. Вы маклер! Биржевой маклер Джонс. От вас ушла жена и вы хотите ее найти… Или нет. Наоборот! Вы ушли от жены и теперь хотите от нее спрятаться. Всего за четыреста фунтов я спрячу вас где угодно! Хоть на дне Темзы. Она вас не найдет, не бойтесь!

– Меня зовут Паркер,– воспользовавшись паузой, робко вставил клиент.

– Да хоть Бэкингем! – отмахнулся Холмс,– Выкладывайте денежки и я займусь вашим делом! Кстати… Вы случайно не тот Паркер, который украл мои медные буки?

– Нет, я…

– Точно? Смотрите мне… – сыщик погрозил посетителю прокуренным пальцем,– ладно, деньги на бочку и буду вас прятать. Доктор, несите мешок!

– Для денег? – испугался Паркер.

– Для вас, идиот! – гаркнул Холмс.

– Но я не хочу прятаться, я…

Сыщик опешил:

– Так чего же вы морочите мне голову?

– Я хочу изложить суть своего прихода!

– Не надо,– отмахнулся Холмс,– я и так все знаю.

– Да? – удивился посетитель.

– Конечно,– сыщик успокаивающе положил руку ему на плечо,– полиция ничего не узнает.

Паркер почему-то обрадовался.

– Значит, я смело могу ехать в Гвинею?

– Абсолютно. Но лучше в Антарктиду,– посоветовал Холмс,– там не так жарко.

– Ноя собирался в Гвинею,– заупрямился клиент.

– Хорошо,– Холмс был на удивление покладист,– езжайте… в Гвинею. Но помните, там очень жарко. Не правда ли, Ватсон?

– Ага,– согласно кивнул доктор,– мешок можно унести?

Холмс покрутил пальцем у виска.

– Езжайте… езжайте в свою Гвинею… и все будет в порядке. С вас… минуточку,– он что-то быстро прикинул в уме,– пятьсот фунтов, за все про все.

Паркер быстро кивнул и трясущимися руками выложил на стол требуемую сумму, после чего стал пятиться к выходу.

– Но я надеюсь, вы найдете преступника?– спросил он с порога.

– Обязательно! – широко и ободряюще улыбнулся сыщик, сгребая фунты со стола,– А можнт быть, даже двух!

– Вы думаете их двое? – Паркер занервничал.

Ободряющая улыбка Холмса превратилась в загадочную:

– Ни о чем не беспокойтесь! Доктор, дайте мистеру Паркеру мешок и проводите…

Когда Ватсон вернулся, Холмса уже не было в гостиной. На столе лежала записка, которая гласила:

«Буду поздно. К моему возвращению отыщите медные буки». А внизу стоял начертанный корявой рукой великого сыщика зловещий «Знак четырех».

ХОЛМСОНИАДА

Завывание ветра за окнами дома 221-б по Бейкер-стрит наводило на доктора Ватсона неприятные воспоминания, связанные с туманными образами небезызвестных болот, и он зябко ежился в глубоком кресле у остывающего камина.

« Вот сейчас встану и разожгу камин,– подумал доктор, не трогаясь с места,– нет, я действительно встану и разожгу камин,»– вновь подумал Ватсон через минуту, но все равно остался на месте и лишь слегка подергал окоченевшими ногами. Пронизывающая сырость насквозь пробирала его немолодой уже организм до судорог в конечностях. Промучившись еще минут пять, Ватсон подумал следующее:

« Нет, я бы непременно разжег камин, если бы эта поганая сыскная крыса Холмс не привязала меня к креслу спящего!»

А дело было в том, что впавший в маразм Шерлок стал развлекаться в последнее время самыми идиотскими способами, как-то: задиранием юбок у миссис Хадсон, бросанием кофейника в места отсутствия у доктора Ватсона сверхчувствительных сыщицких точек, а также привязыванием вышеупомянутого доктора к креслу в момент его, доктора, глубочайшего опьянения.

Во время очередной попойки на Бейкер-стрит, в компании бывшего каторжника Джонатана Смола и сэра Генри Баскервилля, Шерлок Холмс поспорил с Ватсоном, что завяжет его так, что тот развязаться никак не сумеет, и надо же было Ватсону сболтнуть, что он сумеет развязать любой узелок. Увы, далеко не любой узелок мог развязать горемычный доктор.

Сэр Генри тоже пытался встрять в разговор, и даже попытался связать вместе костыли пьяного Джонатана Смола, но тот только хохотал ему в лицо и пытался изобразить из себя опытного пирата, крича с интервалом в десять секунд: « На рею! На рею, доктора!» И Ватсон все никак не мог понять, какого доктора тот имеет ввиду. Какого-то конкретного, или так вообще. Потом Смол заорал: « Я вас всех имею ввиду!» и Ватсон затаил на него обиду. Потом Холмсу пришла в голову замечательная идея, поиграть в узелки. Ватсон не смог ему отказать, и Шерлок быстренько обмотал его шелковым канатом.