Пьесы для женщин

Антонина Прокофьевна. (Изумленно.) Как нет?

Света. (Смущенно.) Понимаешь, приехала я к тому месту, а там пусто. То есть автобус стоит, из снега вытащен, но в нем – никого.

Надя. Может, они в другую машину сели?

Света. Нет. Там гулял один пенсионер… Сказал, что они зашли в кафе… погреться.

Антонина Прокофьевна. (Сразу поняв, в чем дело.) Так они и сейчас там «греются»?

Света. Ага.

Антонина Прокофьевна. И отец, небось, уже…

Света. (Тихо.) Да.

Антонина Прокофьевна. (Скрипнув зубами.) Надо было мне самой ехать. Уж я бы ему показала, как согреваются.

Надя. Но почему же Гриша к тебе в машину не сел?

Света. Он хотел, но отец его удержал. Ну, и друзья, конечно. «Сейчас, мол, выпьем последний раз за жениха и невесту – и в путь.

Алла. Но они действительно собирались ехать?

Света. Конечно. И официантку подозвали, счет попросили.

Антонина Прокофьевна. Пойди, подежурь у входа. Как приедут, сразу бегом сюда.

Света выходит.

Надя. Ну что ж, подождем еще немножко.

Вера. (Взрываясь.) Я не понимаю… Над тобой издеваются, а ты спокойно – «подождем немножко».

Антонина Прокофьевна. Зачем зря говорите? Кто над ней издевается?

Вера. Вы! Вы с вашим сыночком!

Надя. Вера…

Вера. Что «Вера», что «Вера»? Ничего себе жених – застревает у каждого кабака!

Антонина Прокофьевна. Люди замерзли, зашли на минутку согреться. Что такого?

Вера. Согреться и здесь можно. Просто не терпелось с бутылкой поцеловаться. Видно, слаще, чем с невестой.

Бабушка. Милые мои, разве нельзя по-хорошему? Свадьба ведь!

Вера. В том-то и дело, бабушка, что нет свадьбы, нет! Женишок-то – тю-тю!

Входит Невеста, в белом платье и фате. Все в недоумении смотрят на нее.

Невеста. Простите, вы – Надя?

Надя. Да.

Невеста. Вас зовет жених.

Надя. (Вспыхнув радостью.) Где он?

Невеста. Внизу, на лестнице. (Со вздохом.) Какой он у вас красивый!

Надя стремительно выходит.

Вера. По-моему, жених-то у Нади не такой уж и красивый.

Невеста. Ну что вы! Интеллигентный такой… Высокий, стройный… И так вежливо разговаривает! Мне бы такого!

Вера. Так пойди, попроси. Может, она согласится поменяться.

Невеста выходит.

Мария Николаевна. (Вере.) Честно говоря, я надеялась, что он уже не приедет.

Стараясь ни на кого не глядеть, возвращается Надя. Остановившись у зеркала, она долго и чересчур старательно поправляет фату.

Вера. Ну, что там?

Надя. (Небрежно.) Ничего. Девушка, видно, что-то напутала.

Антонина Прокофьевна. (Сокрушенно.) Вот тебе на!

Мария Николаевна. (Вере.) Какое счастье!

Первая гостья. Прямо кино.

Вторая гостья. Девчонки завтра упадут.

Алла. (Подойдя к Наде, тихо.) Это был Валентин?

Надя кивает.

О чем говорили?

Надя. Все о том же.

Входят Зинаида Зиновьевна и Лена.

Зинаида Зиновьевна. Вот, привела вам будущую невесту. Зовут Леной. Хочет посмотреть, как происходит церемония. Вы уж ее не обижайте. (Лене.) А ты смотри, сиди тихо.

Вера. Вы бы лучше привели нам жениха. В данный момент это нужнее.

Зинаида Зиновьевна. (Улыбаясь.) Поищем. (Идет к выходу. Алла останавливает ее.)

Алла. (Вполголоса.) Скажите пожалуйста, а может невеста прийти на регистрацию не с тем женихом, с кем подавала заявление, а с другим?

Зинаида Зиновьевна. Нет. Надо подать новое заявление, выждать положенный срок… (Прерывает себя.) А что?

Алла. Просто так. И вы в таких случаях ничего-ничего не можете сделать?

Зинаида Зиновьевна. Что-нибудь мы всегда можем сделать. Если очень надо.

Хочет уйти, но ее снова останавливают – на этот раз Мария Николаевна.

Мария Николаевна. (Тихо.) Зинаида Зиновьевна, вы разве не видите, что мы стали посмешищем всего Дворца! Я же умоляла вас прекратить эту нелепую комедию! Неужели нельзя сделать это хотя бы сейчас?

Зинаида Зиновьевна. Можно. Если об этом попросит ваша дочь. Впрочем, ей даже просить не надо. Достаточно просто уехать. (Выходит.)

Первая Гостья. (Второй.) А невеста-то – кремень. Жених пропал – а она и бровью не ведет.

Вторая гостья. Не говори. У ней судьба пополам, а она сидит себе, как у бабушки в гостях, только что семечки не щелкает.

Лена. (Начинает щебетать, обращаясь к Наде.) Какая вы счастливая, – уже сегодня замужем будете! А нам с Володей еще целый месяц ждать! У вас жених тоже военный?

Вера. (Сумрачно.) Подруга, тебе что было сказано?

Лена. А что?

Вера. А ничего. Сиди да помалкивай. Тут люди и постарше тебя есть.

Лена. Так они же молчат.

Вера. Вот и ты помолчи. А люди еще заговорят, не беспокойся. Еще наслушаешься.

Алла. (Наде, тихо.) Мне кажется, ты и сама бы рада из этого выпутаться, да не знаешь, как. Ведь нельзя же уйти из Дворца просто так, обманутой, брошенной. Все потом расспрашивать будут, жалеть, выражать сочувствие, смеяться за спиной… Не думай, я понимаю.

Надя. При чем тут «все», Алена? Мне о своем счастье думать надо.

Алла. Вот и я о твоем счастье речь веду. Я придумала такой вариант…

Надя. Не надо. Я с Гришей не в кино собралась, а на всю жизнь. Разве можно менять решение, даже не выслушав его?

Алла. Дело не в том, что он сейчас опоздал. Дело в том… Я знаю о нем такое… В общем, нельзя тебе за него выходить.

Надя. Почему?

Мария Николаевна. (Стонущим голосом.) Боже, как болит голова!

Надя. Мама, я же предупреждала. У тебя мигрень, а ты нервничаешь.

Достает из сумочки таблетку, наливает в стакан воду.

Мария Николаевна. Рушатся все мои надежды, а ты подсовываешь мне лекарство: «Выпей, мамочка, и все пройдет»! Твою свадьбу превращают в пошлый фарс, в насмешку над самым радостным и светлым событием в жизни, а ты предлагаешь мне таблетки!

Надя. Он сейчас приедет, мама.

Мария Николаевна. Спасибо. Ты меня очень обрадовала. Сейчас прибудет веселая компания дружков, и жених, шатаясь и спотыкаясь, поведет мою дочь к венцу. А затем мы направимся в ресторан, где снова будет выпивка и танцы с официантками. Какое счастье!

Антонина Прокофьевна. Что вы меня всё рестораном попрекаете? Можно подумать, сама в Кремле работает.

Бабушка. Тоня…

Антонина Прокофьевна. И официантки ей, видишь ли, не по нутру! А они, между прочим, ничуть не хуже учительш, только не такие зануды и одеваются лучше. А ну-ка, попробуй, потаскай с утра до вечера пудовые подносы, повертись среди всякой пьяни, рукосуев и скандалистов – еще неизвестно, выдержишь ли!

Лена. (Озадаченно.) О чем вы все говорите?

Вера. Сядь.

Антонина Прокофьевна. Или, думаете, повару легче? Накорми-ка тыщу человек, покрутись-ка в жару и чаду возле плиты, и все стоя, стоя… Чем только от меня после не пахнет – и супом, и ванилином, и карпом жареным! А риску сколько? И подгореть может, и убежать. А главное, все вокруг, хоть и учили в школе про идеалы, так и норовят что-нибудь сцапать! Попробуй, уследи!

Мария Николаевна. А сами вы, конечно, не цапаете.

Антонина Прокофьевна. Не шипите, не шипите, а то пережаритесь! Не нравится свадьба, не подходит жених – так зачем же тут сидите? Боитесь, дочь без мужа останется?

Вера. Надя, если захочет, выйдет замуж хоть сегодня.

Антонина Прокофьевна. И слава богу, пусть выходит! Зачем мне невестка, которая меня стыдиться будет? Хватит и того, что дочь меня уже стесняется. Тряпки, что я покупаю, носит, но подругам меня не показывает. А Гриша – он не пропадет. Он ведь не кто-нибудь, а музыкант, артист! В прошлом году он на дочке хозяина магазина мог жениться! А вы кто? Детей жизни учите, а сами жить не умеете. Только ноете.

Мария Николаевна. Надя, ты слышишь – эта повариха считает союз с нами мезальянсом! Ей подавай продавщицу, буфетчицу или на худой конец, дочь хозяина магазина!

Надя. Мама, а чем плохи официантки и продавщицы? Что за дворянская спесь? Это же мещанство наоборот.

Мария Николаевна. Пойми, я презираю не профессию повара, а идеологию хапуги. Откуда у нее деньги? Официанткам, так тем хоть чаевые дают, а у этой откуда – «от приварка»?

Антонина Прокофьевна. Болтайте, что хотите, я перед вами отчитываться не обязана.

Мария Николаевна. И самое смешное, она смотрит на нас свысока, даже по-своему жалеет. Я в каждом ее слове ощущаю, как она до меня нисходит, как считает беспомощной устаревшей идиоткой. Но не во мне дело. Главное, что у тебя с этими людьми нет и не может быть никаких общих интересов.

Антонина Прокофьевна. Да что вы нас все время тычете этими интересами? Ребята в брак вступают, а не в драмкружок. Общие интересы или разные, а дети все равно появятся.

Мария Николаевна. Нет, с ней невозможно разговаривать… Это выше моих сил.

Надя. (Улыбаясь.) Мама, Антонина Прокофьевна – добрая и работящая женщина. Просто вы разные люди, еще не притерлись. А со временем вы отлично поладите, вот увидишь.

Мария Николаевна. Как спокойно ты это говоришь… Я вообще не понимаю твоего спокойствия. Мы нервничаем, переживаем, а тебя как будто ничего не касается!

Надя. (Неожиданно твердо.) Ты же знаешь, я – операционная сестра. Мне приходится плакать не тогда, когда хочется, а лишь тогда, когда можно. Стоит перепутать ампулу, не закрыть вовремя капельницу, опоздать с уколом на минуту – и я могу убить человека. Мне нельзя суетиться. Я научилась быть спокойной.

Вторая гостья. (Первой Гостье.) Как бритвой отрезала.

Первая гостья. Я же говорила – кремень.

Входит Света. Все взоры устремляются на нее.

Антонина Прокофьевна. Что? Приехали?

Света. (Хмуро.) Нет. Надоело на сквозняке у дверей торчать.

Лена. (Алле.) Может, хоть вы объясните, что здесь проис…

Алла. Тихо, Леночка, тихо. Ты замуж хочешь? Так учти, мужья болтливых жен не любят.

Вера. Что будем делать, Надя?

Надя. (Громко.) Лично я буду ждать Гришу, пока он не приедет. Кому это не нравится, может идти домой. Я никого не удерживаю.

Молчание.

И еще. Мы собрались сюда для торжественной регистрации, а не для выяснения отношений. Если склока начнется снова, я уйду в вестибюль.

Напряженное молчание. И в этот момент появляется Клавдия. Она толкает буфетную тележку, нагруженную фужерами и бутылками.

Клавдия. Дорогая невеста, уважаемые гости, шампанское! Не хотите ли угоститься?

Антонина Прокофьевна. Поезжай, родная, дальше без остановки.

Надя. Нет, почему же, оставьте одну бутылку. И фужеры.

Клавдия. Сию минуту. (Ставит шампанское и фужеры на столик.) Угощайтесь, пожалуйста. (Уходит.)

Надя. А ну-ка, садитесь потеснее… Бабушка, идите поближе. (Антонине Прокофьевне, указывая глазами на двух не знакомых ей женщин.) Пригласите и ваших гостей.

Антонина Прокофьевна. Да я их и не знаю вовсе. Разве не ты их привела?

Надя. (Гостьям, которые смущенно держатся в стороне.) Простите, а вы кто?

Первая гостья. Мы с Гришиной работы. Нас направили поздравить, так сказать, от имени…

Надя. Что же вы сразу не назвались? Берите бокалы. (Лене.) И ты тоже.

Вторая гостья. (Первой, тихо.) Первый раз вижу свадьбу без жениха.

Первая гостья. И я. Крикнуть «горько», что ли?

Лена. (Оказавшейся рядом Свете.) Ты тоже пришла заявление подавать?

Света. Куда?

Лена. Ну, на регистрацию.

Света. Это замуж, что ли? Нет, я еще с ума не сошла.

Лена. (Оскорбленно.) Чем тебе, собственно, замужество не нравится?

Света. А чего я в нем не видела?

Антонина Прокофьевна открывает шампанское. Вера разливает его по бокалам. Входит женщина-фотограф. Живая, быстрая, привыкшая профессионально веселить людей, да и сама жизнерадостная по натуре, она стремительно атакует собравшихся, не давая им опомниться.

Фотограф. Так, прекрасно! Оказывается, я вовремя! Внимание, снимаю! (Вспышка.) Нет-нет, не позируйте, – что делали, то и делайте. Чокнулись! (Вспышка.) Еще раз! Непринужденней, веселей! В жизни раз бывает восемнадцать лет! Оп! (Вспышка.)

Оторопевшие женщины невольно подчиняются напору Фотографа, послушно исполняя ее короткие решительные команды. Они подтягиваются, прихорашиваются, на лицах расцветают улыбки. А Фотограф продолжает в том же стремительном темпе.

А теперь отдельно невесту. А ну, красавица, фату поправили, взгляд на меня… Счастья, счастья больше! (Вспышка.) Когда-нибудь внукам покажешь, меня с благодарностью вспомнишь. Свидетельница, прошу! Подошла к невесте, смотрим сюда! В жизни раз бывает… (Вспышка.) А мамы, мамы где? Встали рядом!

Мамы нехотя, но проворно подчиняются приказам.

Живо, живо! Обнялись! (Вспышка.) Поцеловались! (Женщины поневоле целуются Вспышка.) Еще раз поцеловались! (Вспышка.) Кто следующий? Бабушка, на передовую! Улыбаемся! В жизни раз бывает восемнадцать лет!

Бабушка. Погоди, милая, дай причесаться-то! Надюша, золотко, где гребешок?

Фотограф. Вы и так хороши! Обняли невесту! (Вспышка.)

Гостьи. (Быстро наведя марафет.) Можно и нас?

Фотограф. Непременно! (Вспышка.) Я не прощаюсь. Встретимся еще раз на регистрации. Там закажете фотографии.

Фотограф уходит.

Антонина Прокофьевна. (Неожиданно ударяя ладонью по столу.) Все! Хватит рассиживать! Поеду-ка я за паршивцем сама. Слыханное ли дело – невесту позорить, да еще двести гостей заставлять ждать! Раздумал жениться – так приди и честно скажи, чтобы она могла при всех тебе в рожу плюнуть. (Встает.) Собирайся, бабуля, ты мне понадобишься, покажешь, где там их автобус застрял. Надя, жди. Уж я-то его из-под земли достану. (Уводит Бабушку.)

Пауза.

Первая гостья. (Снова разливая шампанское.) Пока то да се – давайте еще раз выпьем!

Вторая гостья. Правильно!

Вера. Мама, садись с нами.

Мария Николаевна. Нет, спасибо. Да и девочке рано еще пить. (Берет Свету за руку и отводит ее в сторону.)

Света. (Не выпуская из другой руки бокал.) Почему вы решили, что рано? Я уже взрослая.

Мария Николаевна. Я тебе запрещаю.

Света. А, по-моему, Мария Николаевна, у меня своя мама есть.

Мария Николаевна. Слушаться надо вообще старших, а не только маму.

Света. Спасибо, что сказали. Я и не знала. (Демонстративно выпивает бокал.)

Мария Николаевна. Ты и в школе себя так же ведешь?

Света. Еще хуже. Сами знаете, как трудно теперь стало с учителями. Все они отстали от жизни и не любят детей.

Мария Николаевна. Представляю, как ты учишься! Двоек много?

Света. Не переживайте, учусь хорошо. А как вы работаете? Сколько неудовлетворительных оценок вы поставили за четверть по вашему предмету? Как боретесь за посещаемость?

Мария Николаевна. Что за нелепые вопросы?

Света. Думаете, ваши лучше? Как встретите школьницу, сразу об отметках. Как будто у нас другой жизни нет.

Мария Николаевна. Ты и с мамой такая же зубастая?

Света. Нет, с мамой, как бы она себя ни вела, я разговариваю мягко, терпеливо, стараюсь воспитывать. Конечно, порой одернешь, когда особенно донимает, но бить никогда не бью. Знаете, лаской легче своего достигнуть. И более педагогично.

Мария Николаевна. Света, что за тон?

Света. А как вы с мамой разговаривали?

Мария Николаевна. Ах вот оно что… Ну, тебя, положим, эти дела не касаются.

Света. Как сказать.

Мария Николаевна. Но в одном ты, безусловно, права. Я говорила с тобой, как с восьмилетним ребенком, а ты уже почти взрослая. Извини.

Света. (Заметно теплее.) И вы простите.

Мария Николаевна. Значит, расспросов про школу ты не любишь. А чем ты занимаешься после школы?

Света. Это вы про личную жизнь? Ее пока нет.

Мария Николаевна. (Чуть улыбнувшись.) И чем ты заполняешь пустоту?

Света. Хожу в секцию карате.

Мария Николаевна. Опять меня дурачишь?

Света. Нет, я вполне серьезно. Должна же женщина уметь постоять за себя.

Мария Николаевна. (Вздохнув.) Знаешь, Света, я, кажется, действительно немножко отстала от жизни. Приходи ко мне в гости, поговорим о том – о сем.

Входит Антонина Прокофьевна, в пальто.

Надя. (Удивленно.) Что, Гриша уже нашелся?

Антонина Прокофьевна. Да нет, я за дочей вернулась. Светка, быстро одевайся! Оказывается, бабуля туда дороги не знает. Помнит только, что каменный дом с окнами, и больше ничего. Такая бестолковая… (Свете.) А ну, бегом! (Уходит со Светой.)

Молчание.

Вера. Скоро Дворец закроется. Может, уедем и мы?

Надя. (Заколебавшись.) Ты думаешь? Ну что же… (Снимает фату, обводит взглядом комнату, как бы прощаясь, но не двигается с места.)

Лена. Объясните в конце концов, что происходит?

Ей никто не отвечает.

Надя. (Заметив, что Мария Николаевна, побледнев, держится за сердце.) Что с тобой? Опять сердце? (Достает из сумки матери лекарство.) Выпей. (Лене.) Позови Зинаиду Зиновьевну!

Лена убегает.

Мария Николаевна. Кажется, отлегло. Не обращайте внимания.

Поспешно входит Зинаида Зиновьевна, за ней Лена.

Зинаида Зиновьевна. Что случилось?

Надя. Маме нехорошо. Можно ей полежать где-нибудь в тихом месте?

Зинаида Зиновьевна. Ну конечно. Пойдемте.

Надя. (Поддерживая мать.) Я пойду посижу с тобой.

Вера. Я тоже.

Надя. Не надо. Останься с гостями. (Вполголоса.) Займи их как-нибудь.

Гремит очередной свадебный марш. Зинаида Зиновьевна и Надя уводят Марию Николаевну. В комнате остаются Вера, Алла, Лена и обе Гостьи. Пауза.

Вера. Ну что, девочки? Допьем шипучку, что ли?

Вторая гостья. Ну его к лешему, этот лимонад.

Входит Лариса.

Лариса. Простите, а Черных еще не приехал? Жениху ведь тоже надо анкету заполнить.

Первая гостья. Почему Черных? Он же Федоров!

Лариса. Надин жених? (Смотрит в блокнот.) У меня записано – Григорий Черных.

Первая гостья. Но мы-то пришли к Григорию Федорову!

Лариса. Минуточку… (Снова глядит в блокнот.) Федоров и Мурашкина?

Вторая гостья. (Обрадовано.) Точно! Галка Мурашкина! Я же говорила – крановщица.

Лариса. Их зарегистрировали уже два часа назад.

Вторая гостья. Поздравили, называется.

Первая гостья. Что делать-то теперь? Может, домой к ним побежим?

Вторая гостья. Больно ты им сейчас нужна. Галку, что ли, подменить хочешь? Так ты ее лучше утром на кране подмени, а ночью она и без тебя справится. (Вере.) А ваш Гриша тоже строитель?

Вера. Нет. Слышали про инструментальную группу «Ковбои»? И название-то дурацкое… Так он там на гитаре бренчит.

Лена. (Отчаянно.) Я, правда, ничего не понимаю.

Алла. И не надо.

Первая гостья. (Второй, нерешительно.) Тогда пойдем, что ли?

Вторая гостья. (Укоризненно.) И Надю в беде бросим? Да и куда торопиться? (Вере.) Не выгоните?

Вера не только не огорчена тем, что Гостьи – знакомые другого жениха, но и явно этому рада.

Вера. О чем разговор? Садитесь. И вы тоже, Лариса. Алла, налей-ка…

Лариса. Спасибо. Честно говоря, устала.

Первая гостья. У нас с собой есть что-то посерьезнее, чем эта водичка. (Достает из сумки бутылку коньяка.)

Вера. (Обрадованно.) Это другое дело. Тогда налей и мне.

Все чокаются и пьют.

Вторая гостья. Вы только молодоженов обследуете?

Лариса. Нет, не обязательно. Сейчас, например, я больше сижу на втором браке.

Первая гостья. Это как?

Лариса. Ну, например, задаем замужним женщинам вопрос: «Счастливы ли вы в браке?» Собираем ответы и узнаем, какая доля счастливых.

Алла. И сколько же?

Лариса. Меньше одной трети.

Лена. Всего?!

Вера. Так много?

Лариса. Потом задаем тот же вопрос женщинам, состоящим во втором браке, которые уже, так сказать, умудрены прежним опытом, учли ошибки, умеют лучше выбрать партнера…

Алла. И во втором браке счастливых, конечно, больше?

Лариса. Нет, еще меньше.

Все удивлены.

Вторая гостья. Ну, а что отвечают мужчины?

Лариса. Мы поставили перед ними вопрос немножечко по-другому: «Выбрали бы снова свою жену, если бы смогли начать жизнь с начала?»

Вторая гостья. Ну?

Лариса. Утвердительно ответили всего четверть мужчин, женатых в первый раз.

Вера. А те, кто второй?

Лариса. Одна пятая.

Алла. Ну, и какой же выход?

Лариса. (Пожимая плечами.) Надо менять себя, а не партнеров, учиться быть мудрее, снисходительнее… В двух словах не расскажешь…

Первая гостья. А что еще вы знаете о браке?

Лариса. Я знаю о браке все.

Вторая гостья. А дело-то, оказывается, у вас важное. Мне и в голову не приходило.

Лариса. Вы это моей заведующей кафедрой скажите. Она занимается психологией бизнеса, и говорит, что моя тема слишком мелкая.

Первая гостья. А, по-моему, так очень даже крупная.

Лариса. Еще бы! Миллион разводов каждый год, миллион! На два брака – развод. Сколько детей без отцов, сколько разбитых судеб! Мне предлагали то, что называется «большие» темы, но я решила: кто-то должен заниматься и личным счастьем.

Вера. Лариса, а ты все-таки объясни – почему браки стали такие рассыпчатые? Что за болезнь века?

Лариса. Причин много… Например, женщины стали теперь сильные, самостоятельные, неплохо зарабатывают, всё умеют, всё могут. Они теперь не зависят от мужчин и потому легко с ними расстаются. Женщины, которые зарабатывают больше своих мужей, разводятся вдвое чаще.

Первая гостья. Да и мужья пошли не те.

Вера. Не все. Некоторым снова, как в доброе старое время, хочется быть нашей опорой и надежей. Вот, к примеру, мой первый муж. Сначала, вроде бы, у нас было ничего, но вдруг в один непрекрасный день мой правдивый Боренька заявляет, что я характером – танк, а он не хочет быть раздавленным и потому нашел нежный цветок, которому нужна защита и поддержка. Ничего, да? Сильных баб – тех бросать можно, они не пропадут, а вот слабых – ни за что.

Первая гостья. А дальше? Сказал и сразу ушел?

Вера. Как же, сразу… Мужчин не знаете? Долго еще ни на что не мог решиться. Ходил и ныл: «Сделай что-нибудь, чтобы я остался». Ну, я взяла и выставила его.

Лариса. По статистике, женщина идет на конфликт в два раза охотнее мужчины.

АЛЛА. От того, что они более склочные?

ЛАРИСА. Нет. Просто мужья хуже умеют скрывать свои измены, чем жены. Вот женщины и реагируют. Хотя сами немногим лучше.

ВТОРАЯ ГОСТЬЯ. А про измены тоже есть статистика?

ЛАРИСА. Конечно. Своим супругам хоть раз изменяют около 40% женщин и не менее 70% мужчин.

ВЕРА. Вранье. Не семьдесят, а все сто процентов.

Вторая гостья. Вера, а что было у тебя с твоим мужем потом?

Вера. Ну, женился он на нежной… Через некоторое время звонок: «Ставь чайник, скоро приду». И действительно, является – с букетом, но без чемодана. Я его снова выставила.

Вторая гостья. А потом?

Вера. Всё.

Первая гостья. И у меня одно время был муж. До свадьбы такие слова говорил – заслушаешься. «Ты для меня, как мечта, как горная вершина, к которой стремятся всю жизнь». Это он кино про альпинистов смотрел.

Лариса. А потом?

Первая гостья. Ну, а как стал муж, так, конечно, стал совсем другие слова говорить.

Лариса. А как же «горная вершина»?

Первая гостья. Я тоже его спросила, когда он вещички складывал.

Лариса. А он?

Первая гостья. «К ней, – говорит, – стремятся, но, когда достигнут, что там делать? Ну, пирамидку поставить на память. И назад. Не торчать же там без конца».

Алла. Знакомо. Пирамидку-то оставил?

Первая гостья. А как же? (Достает фотографию.) Люсей назвала.

Вера. Деньги хоть высылает?

Первая гостья. Мы с ним не расписывались… (Презрительно.) Да и нужны мне его деньги…

Алла. Где же он теперь?

Первая гостья. Где-где… Штурмует другие вершины. Давайте выпьем.

Вера. Надо бы к маме заглянуть.

Алла. Не беспокойся, там же Надя.

Первая гостья. Интересно, выйдет она в конце концов за своего Гришку?

Алла. Нет.

Первая гостья. Почему?

Алла. Я не допущу.

Первая гостья. Ого! Так она тебя и послушает.

Алла. Послушает. У меня на крайний случай такая карта припасена… Предъявлю – крыть ей будет нечем.