Вкус детства

Стыдно и теперь об этом писать, но, как говорится, из песни слова не выбросишь.

Однако, это ещё не финал моей ранней любви. Через некоторое время, собирая орешки у речки, в глухих зарослях я наткнулся на подружку под местным пастухом – взрослым парнем. Замерев от неожиданности, сначала мне показалось, что пастух насилует её, но вскоре понял, что она стонет не от обиды и боли…

Мне стало ужасно неприятно это. И, словно обезумев, я промчался сломя голову мимо, как бизон, напрямую, кажется, даже наступил на чью-то ногу…

Поняв, что она всё это время манипулировала мной, что я, глупый пацан, был для неё вроде тренировочной площадки, я долго страдал. Думал, может, мне все это привиделось, но вновь вставала картинка в глубине орешника, и становилось мерзко…

С тех пор я возненавидел подругу, стал избегать её. Это было не трудно. С ребятами мы целыми днями бегали по окрестным местам, пропадали на речке, на болотах лазили по трясине, пробираясь к бетонным сооружениям – дотам, наследию военного прошлого во время Второй мировой войны в этих краях с японским милитаризмом.

Предоставленные полной свободе, мы с интересом познавали окружающий мир.

Вскоре ужасное событие в моей семье заслонило все, что происходило до этого – не стало мамы…

Посреди учебного года пришлось прервать учёбу, отец вынужден был продать наш недавно построенный дом, распродать животных, и мы навсегда покинули те края, могилу матери…

В памяти эта история осталась, как детская болезнь, отношения, которые и любовью ещё не назовёшь.

Где-то теперь наши «невесты»? Раскидало нас по огромной России…

Рогатка

Я забежал вперёд. Раньше я упомянул о рогатке.

Сделав её, я решил испытать в деле.

Крадучись вдоль плетня, по-над стенкой избы, я метился в воображаемые цели, стрелял по воробьям и сорокам. Не попадал, но был вполне доволен охотой, хотя дичь не желала быть подбитой.

Вижу, Славик идёт домой от соседей, время обеда – проголодался, не удовлетворившись «жениными» куличами из песка…

Как настоящий индеец, я затаился за забором, прицелился из рогатки, ожидая «бледнолицего». И вот брат оказался в поле досягаемости моего «арбалета». Почти наугад выстрелил и, надо же случиться такой оказии, точно угодил камешком прямо в темечко, хотя расстояние было не меньше десяти метров.

Славка заревел от боли, я бросился к нему, чувствуя свою вину. Увидел кровь на голове, стекающую к виску, потащил брата домой.

Мама приложила к ранке тампон, выяснив между делом, что произошло. Я, как на духу, признал свою вину, за что получил подзатыльник, искренне прося прощения…

Вкус детства

В детдоме мы любили собирать дикую землянику, росшую на лесных полянках. Кажется, и сейчас помню этот запах, её терпкий вкус. С каким наслаждением ел ароматную ягоду, лёжа на боку или животе, подолгу не отползая с удобного места. Раздвигал резные листочки, покрытые утренней росой, рвал и примечал следующую – сочную, сладкую.

Столько душистой, солнечной земляники росло в те времена в перелесках у реки, рви – не хочу! Мы принимали этот природный дар, как должное, запасаясь впрок лесными витаминами.

Так что, название «Вкус детства» вполне можно наполнить «Земляничным вкусом». «Черёмуховым» или «Вкусом медовых яблок». Много было незабываемых вкусов…

Но если все вкусы объединить, то это всё-таки «Вкус детства»! Хотя он бывал не всегда сладким. Вот доказательство тому.

Дальневосточная флора и климат чем-то схожи с климатом Кавказа. На Дальнем Востоке растут маньчжурские орехи, а на Кавказе, они похожи на грецкие, но это несколько другой вид орехов.

Возле нашей деревни росли орешники лещины, сразу за посёлком у речки. К осени в зарослях можно было их собирать мешками. Круглые коричневые орешки, словно в изумрудной оправе, формой похожие на корону. На макушке, в центре «короны» – маленькая проплешина, словно лысый затылок. Под коричневыми скорлупками – спелые ядрышки.

В приморских лесах под Владивостоком, где я служил в свое время в армии, росло много дикого винограда, который мне довелось попробовать. Кислый, но растет без ухода, можно окультурить, что, наверно, и делают местные жители.

Живя под Благовещенском, в лесополосах встречаются заросли чёрной смородины. Ее называли «лесной», но на самом деле это культурные посадки для защиты почвы от эрозии. Растет она без всякого ухода. Взрослые ходили туда и вёдрами собирали ягоду на варенье. Какое же оно было душистое и вкусное!

Детвора тоже была не прочь полакомиться лесными дарами, промышляя в сезон.

А ещё в лесополосах росли «финики», так мы называли мелкие плоды на невысоких деревцах (на самом деле, у них было другое название). Их плоды были суховатыми, но сладковатыми на вкус. Серебристо-махровые, с мягкой кожицей, ягоды почти без мякоти, внутри – крупная продолговатая косточка.

«Финики» осыпались, никому не нужные, кроме вездесущих мальчишек, как на Кавказе всюду растет алыча. Набегавшись, мы ели ягоды, чтоб заглушить голод.

Лазили по окрестностям целыми днями, не брезгуя любыми растениями, лишь бы чем-нибудь набить живот. Ходили по полям и лесополосам, выискивая подсолнухи, морковку, ягоды, черемшу (дикий чеснок).

Но больше всего мне нравилось лакомиться черёмухой. Это главная ягода моего детства в тех краях. Она необыкновенно крупная, величиной с дикий виноград, душистая и немного вяжущая и очень сладкая!

Я забирался на развесистое дерево, ел ягоды, сплёвывал косточки, опустошая ветку за веткой, перебираясь на другие.

Огромное дерево черёмухи росло недалеко от нашего дома. Когда-то здесь был плодовый сад. Теперь оставшиеся яблони и груши от старости и болезней почти не плодоносили, а черемуха плодоносила ежегодно, радуя своим урожаем.

Эх, как теперь бы я хотел поесть той самой черёмухи, чтобы снова ощутить её неповторимый вяжущий вкус. Вкус детства…

А вот на Кавказе черемухе не подходит климат. Ягоды почти не завязываются, а те, что остаются – сухие, костлявые. Сосед по даче посадил привитое деревце, но оно практически не плодоносило, а то, что оставалось на ветках, не было похоже по вкусу и близко на черёмуху моего детства.

Может, люди склонны идеализировать лучшую пору своей жизни, каковой, безусловно, является детство, ведь с возрастом всё отчётливее всплывают в памяти именно такие мелочи, которые уже не заменить в сознании никакими другими благами.

Переиначив известную поговорку, я бы сказал о той поре: деревья тогда были больше, а мы – беззаботней и счастливей.

Мы «паслись» на природных «пастбищах», купались в мелкой речушке, ловили странных рыбёшек, величиной с пескарей.

Рыбёшки назывались оригинально – гольяны и ротаны́.

У последних было маленькое туловище, но большая голова и широкий рот «до ушей», жабры, почти вывернутые наружу. Они, даже после жарких летних дней, умудрялись выживать в пересохших лужах, зарываясь в тину и впадая в анабиоз. Но стоило дождю заполнить лужи, и они оживали.

Зимой на болотистых озёрах, в нескольких километрах от нашего посёлка вода промерзала до дна. Поверх льда покрывалом ложился мох. Отвернув слой природного «одеяла», можно было собирать рыбешек.

Перезимовав в таких условиях, они выходили из спячки, отправляясь в плавание, как ни в чём не бывало.

Мы ходили на озёра зимой, собирали рыбёшек в вёдра. Пацаны поджигали камыш и насадив рыбу на палочку, поджаривали её наслаждаясь сладковатым вкусом.

Тайна дотов и дзотов

Эти места известны тем, что здесь проходила война с квантунской армией. Японцы во Вторую мировую захватили приграничный Дальний Восток.

Всюду, в том числе и на наших болотах, настроили дотов и дзотов, подготовив здесь мощный укрепрайон.

Наступление Советской армии освободило не только наши территории, но и Китай, Корею от японских милитаристов, лишив их почти всего вооружения.

Во многих дотах местные жители после находили оружие, патроны, обмундирование.

Стремительное наступление наших войск не дало развязать японским захватчикам химическую и бактериологическую войны, от чего пострадало бы население не меньше, чем от атомных бомб в Хиросиме и Нагасаки.

Я был маленьким, не знал тогда почти ничего о Второй мировой войне, родители о тех событиях не рассказывали, в школе мы это ещё не проходили.

Дети, есть дети и нам с ребятами было интересно лазить по столь необычным местам среди хорошо сохранившихся бетонных сооружений, заросших полуобвалившихся окопов. В дотах были замурованы кладовые за толстыми стенами и железными дверями, в которых могло храниться всё, что угодно, от тушёнки и других продуктов до боеприпасов и обмундирования.

Некоторые взрослые пытались вскрыть эти склады. Если удавалось, находили в кладовых сапёрные лопаты, патроны, гранаты, клинки от винтовок и консервы…

На взгорках и рядом с дотами ещё долгие годы мы подбирали гильзы и остовы ржавых свидетельств той загадочной для нас войны.

Отца однажды заинтересовало содержимое одного из дотов. На болотах он косил сочную траву для нашей скотины, я помогал ему: переворачивал граблями, валки подсыхающей травы, потом помогал копнить. Высохшее, но очень душистое сено отец перевозил на телеге домой.

В один из пасмурных дней он принёс на болота тяжёлый лом, зубило, молоток и попытался открыть замурованную дверь в доте.

Что могло быть за этой железной дверью? Видимо, он рассчитывал на то, что там есть вещи, пригодные для хозяйства.

Мне тоже было интересно, но страшновато: казалось, что за толстой железной дверью притаились скелеты, или какие-то фантастические существа, вроде огромных пауков…

Однако сколько отец ни бился, открыть дверь так и не смог – сделано на совесть. Без солидной технической подготовки, без автогена, невозможно было проникнуть внутрь за толстые металлические двери и полуметровую железобетонную стену. Тайна для нас так и осталась неразгаданной.

Не знаю, как сейчас, может, уже не осталось тайн, но сами доты и дзоты так просто не разрушишь, да и место это посреди болот мало кого заинтересует. Значит, стоят эти «памятники» оккупации и поныне.

Есть они и на острове Сахалин и других местах, куда ступал сапог японской военщины. Позаросли уже заброшенные аэродромы, поржавела военная техника…

Мне об этих «подарках» рассказывал в нынешнюю бытность в Совете ветеранов знакомый подполковник запаса ракетных войск, служивший в 70-е годы прошлого века. Он написал книжку воспоминаний о той поре, дав её мне на редактирование, но до сих пор так и не опубликовал…

Это его интересная история, повествует о его службе в качестве офицера-ракетчика, о приключениях, и об оставленных военных следах-шрамах на дальневосточных наших рубежах.

До сих пор там встречаются остатки ржавых японских танкеток, машин и прочего вооружения. Есть даже подземные пещеры-хранилища, бункеры, настилы из металла для аэродромов, которые использовались уже находчивыми военными во времена службы моего знакомого.

Во время боев в те годы погибло много наших и японских воинов, стоят безымянные могилы и многие сведения хранятся в ещё засекреченных военных архивах.

Япония и теперь претендует на эти острова. Современная Россия постепенно осваивает эти территории, но по-прежнему всё также буйно цветут травы и цветы на густо политой кровью приморской земле…

Вареники с картошкой

Отец и мама очень рано поднимались утром, мама – подоить корову и отправить её в стадо. Готовила корм и воду птице, разводила баланду свиньям. Отец давал сена овцам и козам, делал необходимые вещи по хозяйству.

Мама готовила завтрак отцу и нам на весь день.

Отец завтракал и уходил на работу в колхозную конюшню.

Мама оставляла мне завтрак, будила, и спешила на работу в школу.

Разве перескажешь всё, что ложится на крестьянские плечи. Но женщине в России всегда доставалось больше, она – хранительница семейного очага…

Несладко тогда было почти всем. Будучи уже взрослым, я осознал, как тяжело жилось родителям, вспоминая, что не видел их и минутку беззаботно отдыхающими, просто сидевшими или лежащими.

Мама родила и воспитала четырёх сыновей, недоедала, недосыпала, лучшее отдавала нам, как большинство матерей.

В неполные пятьдесят выглядела так, как сейчас не выглядят семидесятилетние городские женщины.

Нет, я не осуждаю современных женщин в их стремлении жить в комфорте, об этом мечтали поколения их предшественниц, в этом нет ничего плохого. Но большинство наших мам просто не могли тогда позволить себе иную жизнь, тем более, отдых или какие-то развлечения.

Для каждого ребёнка его родители − самые лучшие, им не важно, как они выглядят по отношению к другим, главное, чтобы были рядом и здоровы.

С детством, а, значит и с матерью меня навсегда связали какие-то памятные мелочи, которые для другого покажутся, может, сущим пустяком, глупостью.

С ней у меня ассоциируются, например, вкус вареников, и затирухи − незатейливых крестьянских блюд, а так же с теми дарами природы, чем богата приморская земля.

Вареники с сырой картошкой и луком для меня и сейчас – самое лучшее блюдо на свете.

Рецепт их приготовления очень прост. Их лепят во многих русских семьях. Делают тесто, как на пельмени, очищенную картошку нарезают мелкими кубиками, добавляя репчатый лук, немного чёрного молотого перца.

После варки лук и картошка выделяют сок внутри. Если сверху положить домашней сметаны или масла, то от тарелки не оторвать и за уши!

Есть любители вареников с варёной картошкой, с ягодами, вареньем, да с чем угодно….

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.